Нельзя быть такой же дурой, как Ковинде. - Веди, - сказала Эгвейн и еле успела накинуть на голое тело шерстяной плащ - гай'шайн уже откинула клапан палатки, открывая дорогу - ей и пронизывающей до костей ночи. Над головой во тьме колюче сверкали острые звезды, ярко светила луна в третьей четверти. Лагерь Хранительниц Мудрости - две дюжины низеньких холмиков - отделяло от мощеной улицы Руидина не более сотни шагов по потрескавшейся глине и каменистым осыпям. Лунные тени превратили город в причудливые утесы и скальные уступы. Пологи всех палаток были опущены, в воздухе смешались запахи горящих очагов и готовящейся пищи. Другие Хранительницы приходили сюда почти ежедневно, но ночи проводили со своими септами. Теперь же некоторые и ночевали в Руидине. Но не Бэйр. Подходить ближе к городу Бэйр не желала; не будь здесь Ранда, она несомненно настояла бы, чтобы лагерь разбили в горах. Эгвейн крепко придерживала плащ обеими руками и шагала как могла быстро. Под полы плаща, слегка распахивающиеся при каждом шаге, вползали ледяные щупальца. Чтобы поспевать впереди, Ковинде пришлось подобрать свои белые одежды до колен. Эгвейн вовсе не требовалось, чтобы гай'шайн показывала ей дорогу, но Ковинде послали привести ее, и она будет опозорена, а может, и оскорблена, если ей не позволят выполнить поручение. Эгвейн стиснула зубы, не давая им пуститься в пляс, и желала лишь одного - чтобы идущая впереди femyhm` побежала. Парильня ничем с виду не выделялась - тоже приземистая и широкая, опущенные и плотно прикрытые клапаны; но у этой палатки дымоходное отверстие было закрыто. Костер неподалеку прогорел до багрово тлеющих углей, рассыпанных по нескольким камням величиной с человеческую голову. Тусклого света еле хватало, чтобы различить у входа в палатку темные маленькие бугорки, но девушка знала, что это аккуратно сложенная одежда женщин. Глубоко вдохнув стылый воздух, Эгвейн поспешно скинула туфли, сбросила плащ и чуть ли не нырнула в палатку. Студеный порыв у нее за спиной мгновенно отсекло упавшим клапаном, а потом, охватывая все тело и выжимая из него капельки пота, на девушку опустился влажный жар. Эгвейн, еще не успевшая перевести дух и вздрагивающая, тут же словно покрылась второй, глянцевито блестящей кожей. В палатке сидели трое Хранительниц, обучавших Эгвейн хождению по снам, вид у них был беспечный, они потели. Их длинные, до пояса волосы влажно блестели. Бэйр беседовала с Мелэйн, зеленоглазая, золотисто-рыжая красота которой разительно контрастировала с морщинистым лицом и длинными седыми прядями старшей женщины. У Эмис тоже были белые волосы - или такого светлого желтого цвета, что казались белыми, - но старой она не выглядела. Она и Мелэйн могли направлять, чего не скажешь о каждой Хранительнице, и во внешности Эмис было нечто присущее облику Айз Седай, будто лишенных признаков возраста. Морейн, казавшаяся рядом с Хранительницами хрупкой и маленькой, тоже выглядела безмятежной. Капли пота катились по ее бледному обнаженному телу, темные локоны слиплись, но она сидела с царственным видом и словно отказывалась замечать отсутствие одежды. При помощи тонких изогнутых пластинок из бронзы, называемых стайра. Хранительницы соскребали с себя пот и дневную грязь. В центре палатки возле большого черного котла, наполненного раскаленными, закопченными камнями, сидела на корточках мокрая от пота Авиенда. Она осторожно перекладывала щипцами последний камень из маленько го котла в больший. Закончив с этим, айильская девушка плеснула на камни водой из бутылки - выдолбленной тыквы, - добавив пару. Если она не управится как следует и пару будет недостаточно, то ей грозит, самое ма лое, строгий выговор. Когда в следующий раз встреча Хранительниц состоится в палатке-парильне, заботиться о камнях и паре вновь придет очередь Эгвейн. Девушка осторожно села, скрестив ноги, рядом с Бэйр. Здесь не было настеленных ковров, лишь каменистая земля, неприятно горячая, влажная, вся в бугорках. Вдруг Эгвейн с потрясением заметила, что Авиенду высекли, причем совсем недавно. Айильская девушка уселась рядом, скрывая свои чувства, с каменным лицом, но Эгвейн невольно вздрогнула. Такого оборота Эгвейн не ожидала. Хранительницы требовали соблюдения дисциплины - спрашивали они с учениц строже, чем в Башне, а это кое-что да значило, - но Авиенда училась направлять Силу с мрачной решимостью и настойчивостью. К хождению по снам она не имела дара, но наверняка прилагала столько же усилий и прилежания в обучении всему, что требуется уметь Хранительнице, как и тогда, когда, будучи Девой, постигала секреты владения оружием. Конечно, когда Авиенда призналась, что по ее вине Ранду стало известно, что Хранительницы следят за его снами, они заставили ее три дня выкапывать ямы в рост человека, а потом их закапывать, но то был один из редких случаев, когда Авиенда поступила неверно. Эмис и две другие Хранительницы так часто ставили ее в пример Эгвейн как образчик кроткого послушания и надлежащей стойкости, что иногда Эгвейн просто взвыть в голос хотелось, хоть Авиенда и была ей подругой. - Что-то ты долго шла, - с раздражением заметила Бэйр, пока Эгвейн робко пыталась устроиться поудобнее. Голос ее был неприятно тонок и резок, но пронзал точно закаленное железо. Бэйр продолжала скрести руки стайра. - Прошу прощения, - промолвила Эгвейн. Вот так, вполне смиренно. Бэйр хмыкнула: - За Драконовой Стеной ты - Айз Седай, но здесь - всего-навсего ученица, а ученицы не бездельничают. Когда я зову или за чем-то посылаю Авиенду, она бежит бегом, даже если мне понадобится всего лишь шпилька. Нехудо бы тебе ей подражать. Вспыхнув, Эгвейн попыталась придать голосу побольше покорности: - Я постараюсь, Бэйр. Впервые Хранительница в присутствии обеих учениц сравнивала их рвение и отношение к поручениям. Эгвейн исподтишка покосилась на Авиенду и удивилась задумчивому виду подруги. Иногда девушке хотелось, чтобы ее <почти сестра> не всегда являлась для нее столь выдающимся примером. - Девушка либо научится, Бэйр, либо нет, - недовольно произнесла Мелэйн. - Наставлениями займешься потом, если она не станет пошустрей. - Старше Авиенды лет на десять - двенадцать, не больше, она обычно говорила таким тоном, будто ей под юбку репей забился. А может, сейчас Мелэйн ненароком села на острый камешек. Если и села, то с места не сдвинется; скорей станет дожидаться, когда сам камень в сторону отодвинется. - Повторяю тебе, Морейн Седай: Айил следуют за Тем-Кто-Приходит-с-Рассветом, а не за Белой Башней. Очевидно, Эгвейн не возбранялось знать, о чем беседовали Хранительницы и Морейн, поскольку те продолжали разговор. - Может статься, - ровным голосом промолвила Эмис, - когда-нибудь Айил вновь станут служить Айз Седай, но это время, Морейн Седай, еще не пришло. - Она на миг остановила руку со стайра и спокойно взглянула на Айз Седай. Эгвейн понимала: это время наступит, раз Морейн известно, что кое-кто из Хранительниц Мудрости способен направлять Силу. Айз Седай отправятся в Пустыню искать девушек, которых можно обучить, и почти наверняка постараются забрать с собой в Башню и любую Хранительницу, проявившую хоть искру этого дара. Когда-то девушку тревожили мысли о том, как Айз Седай подчиняют Хранительниц своему влиянию, нагоняют на них страху, отрывают их от всего, что для тех дорого. Ведь Айз Седай никогда не позволяли женщине, обладающей способностью направлять, долго избегать Башни. Теперь Эгвейн больше не волновалась за Хранительниц Мудрости, хотя тех, похоже, одолевали подобные тревоги. Судя по тому, как Эмис и Мелэйн каждодневно вели себя с Морейн, силой воли они под стать любой Айз Седай. А Бэйр могла бы и Суан Санчей заставить плясать под свою дудку, даром что Бэйр не способна направлять. Кстати, самой волевой среди Хранительниц Мудрости слыла отнюдь не Бэйр. Подобная честь принадлежала женщине еще старше, звали ее Сорилея, она была из септа Джарра, из Чарин Айил. Хранительница Мудрости из Крепости Шенде способна направить куда меньше Силы, чем большинство послушниц, но вполне могла послать с поручением любую другую Хранительницу, точно та была гай'шайн. И те не смели ей перечить. Нет, нет никакого резона горевать о том, как станут третировать бедных айилок. - Вполне понятно, что вы хотите уберечь свои страны, - вступила в беседу Бэйр, - но Ранд ал'Тор намерен повести нас вовсе не для кары. Ни с кем, кто покорится Тому-Кто-Приходит-с-Рассветом, кто подчинится Айил, не случится ничего дурного. Вот, значит, в чем дело. Ну конечно. - Меня заботит не только спасение человеческих жизней и судьбы стран. Морейн царственным жестом одним пальцем смахнула со лба пот, но голос ее был почти таким же напряженным, как и у Мелэйн. - Если вы допустите это, разразится катастрофа. После стольких лет подготовки планы близки к осуществлению, а он вот-вот сам все разрушит. - Планы Белой Башни, - заметила Эмис так спокойно, будто соглашалась. К нам эти планы не имеют никакого отношения. И мы, и другие Хранительницы должны думать о том, что нужно Айил. Мы позаботимся, чтобы айильцы делали то, что в интересах Айил. У Эгвейн мелькнула мысль, что сказали бы на эти слова плановые вожди. Конечно, они частенько сетовали, что Хранительницы встревают не в свое дело, и такие речи, наверное, не станут для них неожиданностью. Вожди казались людьми умными, волевыми, но Эгвейн считала, что против объединенного напора Хранительниц у них столько же шансов, как в ее родных краях у Совета Деревни против Круга Женщин. Хотя в этот раз права была Морейн. - Если Ранд... - начала было Эгвейн, но Бэйр заставила ее умолкнуть: - Девочка, позже мы выслушаем, что ты хочешь сказать. Для нас важно твое знание Ранда ал'Тора, но пока тебе не разрешат говорить, ты будешь молчать и слушать. И сотри с лица это угрюмое выражение, иначе я напою тебя отваром из голубой колючки. Эгвейн поморщилась. Уважение Хранительниц к Айз Седай, пусть как к p`bm{l себе, не распространялось на ученицу, даже на ту, которая, по их мнению, была Айз Седай. Так или иначе, Эгвейн держала язык за зубами. С Бэйр станется послать ее за мешочком с травами и велеть самой заварить этот до невероятности горький настой. Иного назначения, кроме как излечи вать угрюмость или еще что-нибудь, что Хранительницы сочтут подлежащим исправлению, у голубой колючки не было. Настой действовал безотказно одним лишь своим вкусом. Авиенда успокаивающе погладила подругу по руке. - Ты полагаешь, для самих Айил такой поворот не обернется катастрофой? Должно быть, непросто говорить холодным, как ручей зимой, тоном, когда сидишь в жарком влажном пару и с головы до пят блестишь от пота, но для Морейн подобная задача, видимо, не составляла труда. - Тогда повсюду разразится Айильская Война. Как и раньше, вы начнете убивать, жечь и гра бить деревни и городки, пока против вас не обратятся все, до последнего мужчины и женщины. - Пятая часть - положенная доля, Айз Седай, - заметила Мелэйн, отбрасывая за спину свои длинные волосы, а потом принялась водить своим стайра по гладкому плечу. Даже отяжелев и повлажнев от пара, ее волосы блестели точно шелк. - Большего мы не взяли даже у древоубийц. - Ее взгляд был выразителен и многозначителен: Хранительницы знали, что Морейн родом из Кайриэна. - Ваши короли и королевы взыскивают столько же в виде налогов. - А когда все страны и государства ополчатся против вас? - упорствовала Морейн. - В Айильскую Войну они, объединившись, поворотили вас вспять. Так же может случиться, и наверняка случится вновь, только с обеих сторон неизбежны многие и многие смерти. - Смерти, Айз Седай, никто из нас не боится, - заявила Эмис с ласковой улыбкой, будто объясняя ребенку прописную истину. - Жизнь есть сон, от которого всем нам суждено очнуться, прежде чем мы вновь погрузимся в грезы. Кроме того, Драконову Стену пересекли под предводительством Джандуина лишь четыре клана. Здесь уже шесть, а ты сама говоришь, что Ранд ал'Тор намерен собрать все кланы. - Пророчество Руидина гласит, что он расколет нас. - В зеленых глазах Мелэйн вспыхнул огонек - либо из-за настойчивости Морейн, либо потому, что она отнюдь не была такой бестрепетной, как казалось. - Какая разница, исполнится предсказанное здесь или по ту сторону Драконовой Стены? - Вы лишите его поддержки всех народов к западу от Драконовой Стены, сказала Морейн. Вид у нее был, как всегда, невозмутимый, но, судя по голосу, она готова была грызть камни. - А ему нужна такая поддержка! - Его поддерживает народ Айил, - заявила Бэйр тем же хрупким, но неуступчивым голосом. Свои слова она подкрепила энергичными взмахами тонкого металлического клинка. - Кланы никогда не были государством, но теперь он сплотил нас воедино. - Переубеждать его мы не станем и помогать в этом тебе, Морейн Седай, тоже не будем, - не менее твердо добавила Эмис. - Теперь, Айз Седай, если тебе угодно, можешь оставить нас, - сказала Бэйр. - Что ты хотела, мы обсудили. Больше на эту тему мы сегодня говорить не будем. - Сказано было вежливо, но отказ прозвучал решительно и недвусмысленно. - Я оставляю вас, - ответила Морейн, вся - воплощение спокойствия. Говорила она так, словно это было ее предложение, ее решение. Она уже привыкла к тому, что Хранительницы ясно дают понять: они Башне нисколько не подчинены. - У меня еще есть дела. Вот это наверняка во многом правда. И, весьма вероятно, дела эти касаются Ранда. Спрашивать Эгвейн не стала; если Морейн понадобится, она сама скажет Эгвейн все, что сочтет нужным, а если нет... Тогда Айз Седай все равно вывернется, так и не солгав, но вряд ли скажет что-нибудь существенное, а то и прямо заявит, что Эгвейн это не касается. Морейн знала, что имя Эгвейн Седай из Зеленой Айя, мягко говоря, не соответствует истине. На людях подобный обман она терпела, но в остальном не упускала случая поставить Эгвейн на место - когда ей требовалось. Когда Морейн, впустив порыв холодного воздуха, удалилась, Эмис сказала: - Авиенда, налей чаю. Молодая айилка вздрогнула, дважды открыла рот и наконец вымолвила: - Его еще заварить надо. И тотчас на четвереньках поспешила из палатки. От второго холодного onp{b` пару явно поуменьшилось. Хранительницы переглянулись, удивленные не меньше самой Авиенды. Да и Эгвейн изумилась: Авиенда умело справлялась с большей частью обременительной домашней работы, пусть и не всегда с изяществом. Должно быть, что-то ее очень тревожит, коли она забыла о такой мелочи, как чай. Чаю Хранительницы хотели всегда. - Подбавь пару, девочка, - велела Мелэйн. Эгвейн сообразила: это относится к ней, ведь Авиенда-то ушла. Торопливо плеснув воду, она направила Силу, нагревая и камни, и котел, пока не услышала треск и не ощутила жар, исходящий от котла, точно от топки. Айильцы, может, и привыкли в чем мать родила сигать на мороз чуть ли не из печки, но ей это в новинку. Заполняя палатку, заклубились плотные жаркие облака. Эмис одобрительно кивнула; они с Мелэйн, верно, заметили окружившее девушку сияние саидар, хотя сама Эгвейн его не видела. Мелэйн же продолжала скрести себя стайра. Отпустив Истинный Источник, Эгвейн уселась на место и, наклонившись к Бэйр, прошептала: - Авиенда сделала что-то не так? Она не знала, как отнеслась бы к ее вопросу Авиенда, но не хотела ничем смущать подругу. Бэйр не испытывала подобных сомнений или угрызений совести. - Ты про порку? - осведомилась она обычным голосом. - Она пришла ко мне и заявила, что сегодня дважды соврала. Правда, кому и о чем, так и не сказала. Разумеется, это ее дело - до тех пор, пока она не лжет Хранительницам Мудрости. Но она твердила, что ее честь требует, чтобы тох ее был оплачен. - Она просила... - несказанно изумилась Эгвейн, не в силах договорить. Бэйр кивнула, словно такая просьба - нечто совершенно обыденное. - Я немножко добавила ей от себя, за то, что она меня побеспокоила. Если тут замешан джи, то при чем к ее обязательству я? Весьма вероятно, что ее так называемая ложь - нечто такое, о чем беспокоятся лишь Фар Дарайз Май. Девы, особенно бывшие, порой так суетливы! Совсем как мужчины. Эмис кинула на Бэйр взгляд, заметный даже в густом пару. Как и Авиенда, Эмис, прежде чем стать Хранительницей, принадлежала к Фар Дарайз Май. Как казалось Эгвейн, она еще не встречала айильца, который не относился бы нервно к джи'и'тох. Но такое! Похоже, все айильцы с приветом. Сама Бэйр, похоже, совершенно выбросила из головы случившееся с Авиендой и продолжила. - В Трехкратной Земле Потерянных ныне много больше обычного. Столько я и не припомню, - заявила она всем в палатке. Потерянными айильцы называли Лу дильщиков, Туата'ан. - Они бегут от бед, которые гонят их за Драконову Стену. - В голосе Мелэйн ясно слышалось презрение. - Я слышала,- медленно промолвила Эмис,- что кое-кто из убежавших после откровения прибился к Потерянным. Они попросили принять их. Повисло долгое молчание. Теперь все они знали, что у них с Туата'ан одни предки, что их пути разошлись еще до того, как айильцы пересекли Хребет Мира и явились в Пустыню, но это знание только углубило неприязнь. - Он несет перемены, - хрипло прошептала скрытая клубами пара Мелэйн. - Мне казалось, вы примирились с переменами, которые он несет, - сказала Эгвейн с искренним сочувствием в голосе. Должно быть, тяжело осознавать, что вся твоя жизнь перевернулась в один миг. Девушка готова была услышать распоряжение прекратить болтать, но ей не велели попридержать язык. - Примирились. - Бэйр будто пробовала слово на вкус. - Вернее сказать, мы вытерпим перемены, насколько сможем. - Он преобразует все. - Голос Эмис звучал озабоченно. - Руидин... Потерянные... Откровение... Предано огласке то, что нельзя было разглашать... Хранительницам - да, пожалуй, и всем айильцам - по-прежнему трудно было говорить на эту тему. - Девы теснятся вокруг него, будто обязаны ему больше, чем своим кланам, - добавила Бэйр. - Впервые мужчину впустили под Кров Дев! Эмис собралась что-то сказать, но промолчала. Что бы ей ни было известно о делах Фар Дарайз Май, бывшая Дева не поделилась все же своими знаниями с теми, кто никогда не принадлежал к Девам Копья. - Вожди больше не прислушиваются к нашим словам, как раньше, проворчала Мелэйн. - О, они спрашивают у нас советов, как всегда, они не круглые дураки. Но Бэил больше не говорит мне, что он сказал Ранду ал'Тору и что Ранд ал'Тор сказал ему. Говорит, я должна спросить у Ранда ал'Тора, а тот велит спрашивать у Бэила. С Кар'а'карном я ничего не могу поделать, но Бэил... Он всегда был упрямцем, просто до бешенства доводил, теперь же переступил все рамки... Иногда мне хочется палкой вбить его дурь обратно в башку. Эмис с Бэйр хихикнули, словно над удачной шуткой. Или им просто хотелось рассмеяться, чтобы хоть на время забыть о переменах. - С таким мужчиной остаются только три выхода, - сквозь смех промолвила Бэйр. - Держаться от него подальше, убить его или выйти за него замуж. Мелэйн словно одеревенела, загорелое лицо покраснело. Эгвейн вдруг показалось, что золотоволосая Хранительница даст волю горячим, зло жалящим словам. И тут порыв кусачего холода возвестил о возвращении Авиенды - она принесла чеканный серебряный поднос, на котором красовались желтый глазурованный чайник, изящные чашечки из золотистого фарфора Морского Народа и каменный кувшинчик с медом. Разливая чай, девушка дрожала, - выйдя из палатки, она не позаботилась что-нибудь на себя накинуть. Потом она торопливо раздала чашечки и обнесла Хранительниц медом. Разумеется, себе и Эгвейн Авиенда налила чаю, лишь дождавшись позволения Эмис. - Поддай пару, - промолвила Мелэйн. Ее гнев будто охладило морозным воздухом. Так и не пригубив, Авиенда поставила чашечку и поспешно схватилась за долбленую тыкву, явно стараясь загладить свое упущение с чаем. - Эгвейн, - сказала Эмис, прихлебывая чай, - как Ранд ал'Тор отнесется к тому, что Авиенда попросится спать в его опочивальне? - Авиенда так и застыла с долбленой тыквой в руках. - В его?.. - Эгвейн чуть дара речи не лишилась. - Вы не можете требовать от нее такого! Не можете! - Вот глупая девчонка, - проворчала Бэйр. - Мы же не требуем от нее разделить с ним одеяла. Но не решит ли он, что именно этого она просит? Да и позволит ли? Вообще-то, мужчины - странные существа, а Ранд ал'Тор вырос не среди нас, поэтому он еще непонятней. - Наверняка ему ничего такого и в голову не придет, - затараторила Эгвейн. Потом заговорила медленно: - По-моему, он об этом и не подумает. Но ведь это неприлично. Просто неприлично! - Я прошу, чтобы вы не требовали от меня этого, - с покорностью промолвила Авиенда, так смиренно, что Эгвейн не поверила своим ушам. Нервным движением Авиенда брызнула водой - шипя взлетели густеющие облака пара. - За последние дни я научилась многому, отдав учебе все то время, которое обязана была проводить с ним. С тех пор как вы позволили Эгвейн и Морейн Седай помогать мне направлять, я обучаюсь даже быстрее. Не то чтобы они наставляли меня лучше вас, нет, - поспешно добавила девушка, - но я хочу научиться еще очень многому. - Ты будешь учиться по-прежнему, - заявила Мелэйн. - Тебе незачем проводить с ним каждый час. Если будешь стараться как следует, в занятиях отказа не будет. Тогда вряд ли ты что упустишь. Но пока ты спишь, обучение стоит на месте. - Я не могу, - промямлила Авиенда, опустив голову к тыкве с водой. Потом громче и решительней добавила: - И не буду. - Она вскинула голову, глаза полыхали голубовато-зеленым огнем. - Меня не будет там, когда он снова позовет к своим одеялам эту вертихвостку Изендре! Эгвейн вытаращила глаза на подругу. - Изендре! - Эгвейн видела - и крайне неодобрительно отнеслась к увиденному, - какому позорному наказанию подвергли ту Девы. Заставить ходить голой! Но услышать такое!.. - Не хочешь же ты сказать, будто он... - Молчать! - точно кнутом, ожгла девушек своим окриком Бэйр. Тяжелый взор ее голубых глаз раздробил бы и камень. - Заткнитесь! Вы обе молоды, но даже Девам впору знать, что мужчины совершают глупости, особенно когда они не привязаны к женщине, способной направить их на верный путь. - Я рада,- сухо заметила Эмис.- Вижу, ты больше не сдерживаешь своих чувств, Авиенда. Когда дело доходит до этого, Девы оказываются ничуть не умнее мужчин. Я сама хорошо все помню, и прошлое до сих пор смущает меня. Eqkh выплескивать свои эмоции, это на время омрачает разум, лишает возможности судить здраво, но если постоянно зажимать их, не давать чув ствам выхода, всегда будешь видеть все как в тумане. Надо просто не давать воли гневу и ярости излишне часто и знать, когда их лучше сдерживать. Мелэйн подалась вперед, опершись на руки, - капельки пота, стекавшие с лица, чуть ли не в горячий котел срывались. - Тебе известна твоя судьба, Авиенда. Ты станешь Хранительницей Мудрости великой силы и огромной власти. В тебе уже сейчас немалая сила. Благодаря ей ты прошла первую проверку, она поможет тебе пройти и через это. - Моя честь, - хрипло вымолвила Авиенда и сглотнула, не в силах продолжить. Девушка сгорбилась, съежилась, судорожно прижимая к себе долбленую тыкву, будто в ней хранилась честь, которую она хотела уберечь и защитить. - Узору неведом джи'и'тох,- сказала Бэйр; если в ее голосе и было сочувствие, то очень слабое. - Узору понятно только то, что должно быть, и то, что будет. Мужчины и Девы борются с судьбой, даже когда ясно: Узор сплетается, невзирая на их борьбу, но ты больше не Фар Дарайз Май. Ты должна научиться овладевать судьбой. Только поддавшись Узору, ты обретешь возможность управлять собственной жизнью. Если бороться, сопротивляться, Узор все равно тебя заставит, вынудит, и ты найдешь несчастья и страдания, вместо того чтобы обрести блаженство и радость. Эгвейн подобные речи очень и очень напоминали то, чему ее учили в отношении Единой Силы. Чтобы контролировать саидар, вначале нужно уступить ему. Начнешь сопротивляться, и Сила обрушится на тебя, а то и сокрушит своим буйным напором; уступи и направляй легонько, деликатно, и она сделает так, как ты хочешь. Но это не объясняло, почему Хранительницы добиваются от Авиенды исполнения своего требования. Поэтому Эгвейн так ничего и не спросила, лишь повторила: - Это неприлично. Не ответив ей, Эмис сказала: - Ранд ал'Тор откажет ей? Принуждать его мы не можем. Бэйр и Мелэйн смотрели на Эгвейн так же пристально, как и Эмис. Они не собирались ничего объяснять. Проще камень разговорить, чем вытянуть что-нибудь из Хранительницы вопреки ее воле. Авиенда, пребывавшая в угрюмой покорности, рассматривала пальцы своих ног. Она знала: так или иначе. Хранительницы Мудрости своего непременно добьются. - Я не знаю, - медленно промолвила Эгвейн. - Так хорошо, как раньше, я его уже не знаю. - Она сожалела об этом, но так много чего произошло - и с ним, и с ней. Даже не считая того, что девушка поняла: Ранда она любит не больше, чем брата. Обучение, как в Башне, так и здесь, многое изменило как и Ранда изменило осознание того, кем он стал. - Если найдете вескую причину, может, он и не станет возражать. По-моему, Авиенда ему нравится. Молодая айилка, не поднимая головы, испустила тяжелый вздох. - Веская причина, - хмыкнула Бэйр. - Когда я была девочкой, любой мужчина от радости бы горным козлом скакал, если молодая женщина выказывала к нему такой интерес. Он бы сам отправился собирать цветы для ее свадебного венка. - Авиенда вздрогнула и обвела Хранительниц Мудрости взором, в котором вспыхнуло что-то от ее прежнего характера. - Хорошо, подыщем причину, которую сочтет веской даже тот, кто вырос в мокрых землях. - Несколько ночей назад ты договорилась о встрече в Тел'аран'риоде,сказала Эмис. - На сей раз с Найнив. - А вот эта многому научится, - вставила Бэйр, - если упрямиться перестанет. - А до того ночи у тебя свободны, - произнесла Мелэйн. - Если, конечно, ты не проникаешь в Тел'аран'риод без нас. Эгвейн подозревала, к чему они клонят. - Конечно, нет! - уверила она Хранительниц. Тогда ведь она только попробовала. Вот еще чуточку - и они бы точно узнали. - Тебе удавалось отыскать сны Найнив или Илэйн? - спросила Эмис небрежно, как о пустяке. - Нет, Эмис. Отыскать сон другого человека - задача много сложней, чем просто вступить в Тел'аран'риод, Мир Снов, особенно если этот человек вдалеке от тебя. Чем ближе он находится и чем лучше ты его знаешь, тем легче добиться vekh. Хранительницы Мудрости по-прежнему требовали, чтобы Эгвейн не вступала в Тел'аран'риод без сопровождения хотя бы одной из них, но чей-то чужой сон мог оказаться по-своему не менее опасен. В Тел'аран'риоде Эгвейн в значительной степени контролировала и себя, и окружающее - если только не вмешивалась Хранительница. Хотя раз от разу Эгвейн действовала в Тел'аран'риоде все лучше и лучше, ее умение не шло ни в какое сравнение с многолетним опытом Хранительниц. Но, оказавшись в чужом сне, сам становишься его частью; требуются все силы и умение, чтобы не подчиниться чужой воле, не стать в этих видениях таким, каким тебя хочет увидеть во сне этот человек. Да и тогда кое-что порой не срабатывало. Даже Хранительницы крайне осторожно наблюдали за снами Ранда, никогда не уходя в них полностью. И тем не менее Хранительницы настаивали, чтобы Эгвейн продолжала учиться. Раз они решили обучать ее хождению по снам, от намерения обучить всему, что знают сами, не отступятся. Нельзя сказать, чтобы Эгвейн испытывала нежелание, скорее какую-то робость. Несколько уроков, когда Хранительницы Мудрости позволили ей действовать самостоятельно, стали для нее потрясением и несколько отрезвили. Над своими снами Хранительницы властвовали вполне, поэтому все, что случалось там, происходило согласно их воле и желанию. Как они заявили - дабы продемонстрировать Эгвейн возможные опасности. Но один раз ей разрешили войти в сон Руарка - и Эгвейн была ошеломлена, узнав, что для вождя она лишь чуть старше ребенка, совсем как его младшие дочки. На миг Эгвейн ослабила контроль - и миг этот оказался роковым. Она тотчас же стала сущим ребенком. При каждом взгляде на Руарка Эгвейн не могла не вспомнить, как ей дали куклу, чтобы она получше ее рассмотрела. И как она радовалась и самому подарку, и одобрительным взорам Руарка. От счастливой беззаботной игры с куклой Эгвейн оторвала лишь явившаяся Эмис. Плохо уже то, что об этом случае известно Эмис, но Эгвейн подозревала, что кое-какие воспоминания о том сне сохранились и у Руарка. - Ты должна стараться, - сказала Эмис. - Пытайся, ведь у тебя достаточно сил, чтобы дотянуться до них, хоть они и далеко. И не случится ничего плохого, если ты узнаешь, какой им представляешься. В последнем сама Эгвейн вовсе не была уверена. С Илэйн все ясно, она подруга, но Найнив... Чуть ли не всю сознательную жизнь Найнив была для Эгвейн Мудрой Эмондова Луга. Девушка подозревала, что для нее сны Найнив окажутся похуже Руарковых. - Сегодня я буду спать в стороне от палаток, - продолжала Эмис.Недалеко. Если постараешься, легко отыщешь меня. Если я не увижу тебя во сне, утром мы об этом поговорим. Эгвейн подавила готовый вырваться стон. К снам Руарка ее сопровождала Эмис; сама Хранительница задержалась в них только на мгновение, которого едва хватило, чтобы обнаружилось: Руарк по-прежнему видит ее ничуть не изменившейся - молодой женщиной, на которой женился. Кроме того, раньше, когда Эгвейн пыталась проникнуть в сон Хранительницы, та всегда оставалась в палатке вместе с ней. - Хорошо, - заключила Бэйр, потирая руки, - мы услышали все, что следовало. Если желаете, можете оставаться, но я вроде уже чистая. Отправлюсь-ка я к своим одеялам. Я не так молода, как вы. - Молода или нет, она любую из них, возьмись они бегать наперегонки, загонит до полусмерти, а потом еще и сама обратно принесет. Едва Бэйр встала, как заговорила Мелэйн, и - что очень непохоже на нее заговорила нерешительно: - Мне нужно... Мне нужно попросить тебя о помощи, Бэйр. И тебя, Эмис. Старшая женщина вновь села, обе беловолосые Хранительницы выжидающе смот рели на Мелэйн. - Я... я бы хотела, чтобы вы от моего имени поговорили с Дориндой. - Последние слова вылетели у нее на одном дыхании. Эмис широко улыбнулась, а Бэйр громко захихикала. Авиенда, по-видимому, тоже поняв, в чем дело, поразилась, Эгвейн же терялась в догадках. Потом Бэйр громко расхохоталась: - Ты всегда заявляла, что муж тебе ни к чему и никого не желала в мужья. Я же схоронила троих и не прочь обзавестись еще одним. Холодными ночами они просто незаменимы. - Женщина может переменить свое мнение. - Голос Мелэйн, хоть и достаточно твердый, никак не соответствовал густому румянцу, выступившему на ее щеках. - Я не могу держаться подальше от Бэила и убить его не могу. Eqkh Доринда согласится принять меня сестрой-женой, я сплету свой свадебный венок и положу его к ногам Бэила. - А если он не поднимет венок и наступит на него? - с нескрываемым интересом допытывалась Бэйр. От смеха Эмис повалилась на спину, хохоча и хлопая ладонями по бедрам. Насколько Эгвейн знала айильские обычаи, такой исход был весьма маловероятен. Коли Доринда решит, что Мелэйн подходит ей в сестры-жены, Бэилу в этом деле мало что останется сказать. Вообще-то, Эгвейн больше не шокировало, что у мужчины может быть две жены.