Перрин откинул голову назад и гаркнул, так громко и отчётливо, как мог: «Даннил! Передай! Когда последний человек Шончан уйдёт за пределы луга, собирайтесь вместе и отправляйтесь к Грейди!»

Генерал Знамени вставила мизинец в ухо и потрясла им, несмотря на латную перчатку. — «У вас сильный голос», — сухо сказала она. Только после этого она взяла знамя и аккуратно положила его поперёк седла перед собой. Она даже дважды не взглянула на него дважды, но, возможно, неосознанно погладила его рукой. — «А теперь, что у вас есть, что может помочь моему плану, милорд?» — Мишима за её спиной зацепился лодыжкой за луку седла и свесился вниз, чтобы подхватить шлем. Ветер откатил его назад на полпути к шеренге солдат. Со стороны леса раздалась трель жаворонка, потом ещё одна, и ещё одна. Шончан ретировались. Интересно, долетел до них вихрь? Не важно.

«У меня и близко нет столько людей, сколько у вас», — признал Перрин, — «и часть из них не обученные солдаты, но у меня есть Аша’ман, Айз Седай и Хранительницы Мудрости, которые могут направлять, и вам потребуется каждая из них». — Она открыла рот, но он поднял руку. — «Мне нужно ваше слово, что вы не станете надевать на них поводки», — он многозначительно посмотрел на сул’дам и дамани. Сул’дам смотрела на Тайли, ожидая её распоряжений, поглаживая волосы дамани, словно вы гладите кошку, когда хотите её упокоить. И Нори выглядела почти готовой замурлыкать! О, Свет! — «Ваше слово о том, что они останутся в безопасности, они и все в лагере Шайдо, носящие белую одежду. Большинство из них не Шайдо, и так или иначе, единственные Айил среди них, которых я знаю — мои друзья». — Тайли покачала головой. — «У вас странные друзья, милорд. Мы в любом случае освобождали людей из Кайриэна и Амадиции, которых встречали с отрядами Шайдо, хотя кайриенцы большей частью были сильно дезориентированы и не знали как дальше поступать и что делать. Единственные оставленные нами люди в белом — Айил. Из их гай’шан получаются изумительные да’ковале, в отличие от всех остальных. Однако, я позволю всем вашим друзьям свободно уйти. А также вашим Айз Седай и Аша’манам. Очень важно положить конец сбору этой шайки. Скажите мне, где они, и я начну вовлекать вас в свои планы».

Перрин потёр пальцем кончик носа. Маловероятно, чтобы те гай’шан были Шайдо, но он не собирался ей это говорить. Позволить им освободиться через год и день их службы. — «Боюсь, это будет мой план. Севанна крепкий орешек, но я знаю, как его расколоть. С одной стороны с ней около ста тысяч копий Шайдо, и к ней стекаются ещё больше. Не все из них — алгай’д’сисвай, но каждый взрослый в случае опасности возьмёт копьё».

«Севанна», — Тайли довольно улыбнулась. — «Мы наслышаны о ней. Я до смерти жажду представить Севанну из Джумай Шайдо моему Капитан-Генералу», — её улыбка пропала. — «Сто тысяч это больше, чем я думала, но не более того, с чем я не способна справиться. Мы уже сражались с Шайдо раньше, в Амадиции. А, Мишима?»

Возвращающийся к ним Мишима рассмеялся, но это не был звук веселья, а скорее злорадства. — «Да было дело, мой Генерал. Они суровые бойцы, дисциплинированные и умелые, но и с ними можно справиться. Просто надо окружить одну из их банд, этих септов, тремя-четырьмя дамани и долбить их, пока они не побросают оружие. Мерзкое дело. Они берут с собой свои семьи. Но в этом случае они только быстрее сдаются».

«Я так понял, у вас есть приблизительно дюжина дамани», — сказал Перрин, — «но достаточно ли этого чтобы справиться с тремя или даже четырьмя сотнями способных направлять Хранительниц Мудрости?»

Генерал Знамени нахмурилась. — «Вы упоминали и прежде, что Хранительницы Мудрости способны направлять. Со всеми бандами, которые мы поймали, были Хранительницы Мудрости, но ни одна из них не могла направлять».

«Дело в том, что все они с Севанной», — ответил Перрин. — «По крайней мере, триста или, возможно, четыреста. Мои Хранительницы Мудрости в этом уверенны».

Тайли и Мишима обменялись взглядами, и Генерал Знамени вздохнула. — «Хорошо», — сказала она, — «Приказы приказами, но это означает, что мы не сможем покончить с этим тихо. Необходимо будет потревожить Дочь Девяти Лун, если мне придётся извиняться перед Императрицей, пусть живёт она вечно. По всей вероятности, так и будет». — Дочь Девяти Лун? Какая-то высокопоставленная Шончанка, наверное. А как она собиралась её потревожить?

Мишима поморщился, что, принимая во внимание его шрамы перечерчивающие его лицо, выглядело внушающим страх. — «Я читал, что при Сималарене на каждой из сторон было по четыреста дамани. Это была просто бойня. На поле осталась половина Имперской армии, а мятежников три четверти».

«Все равно, Мишима, мы должны это сделать. Или кто-то другой. Ты избежишь извинения, но я не буду». — Что, во имя Света, значило это извинение? От женщины пахло… опустошённостью. — «К сожалению, потребуется несколько недель, если не месяцев на то, чтобы собрать достаточное количество солдат и дамани для усмирения этого кипящего котла. Я благодарна за предложение помощи, милорд. Я это запомню». — Тайли протянула знамя. — «Вам понадобится эта штука, если я не могу выполнить свою часть сделки, но, на последок — маленький совет. У Непобедимой Армии покамест есть иные задачи, но мы не позволим никому воспользоваться временными трудностями, чтобы стать королём. Мы собираемся собрать наше наследство воедино, а не делить его на куски».

«А мы хотим сохранить свою родину», — отчаянно выпалила Берелейн, подтолкнув свою кобылу на несколько шагов по жухлой траве навстречу Шончан. Кобыле хотелось лягаться, хотелось удрать прочь от того вихря, и женщине было трудно справиться с животным. Даже её запах стал жёстче. И в нем не осталось больше терпения. Она пахла волчицей, защищавшей раненого соплеменника. — «Я слышала, что ваша Непобедимая армия называется неверно. Я слышала, что Возрождённый Дракон основательно разбил её на юге. А вы не думали, что Перрин Айбара тоже способен на такое». — Свет! И он ещё волновался на счёт импульсивности Арама!

«Я не хочу драться ни с кем, кроме Шайдо», — твёрдо сказал Перрин, отбрасывая образ, готовый сформироваться в его сознании. Он сложил руки на луке седла. По крайней мере, Ходок, казалось, успокоился. Жеребец все ещё время от времени мелко дрожал, но уже перестал выкатывать глаза. — «Все ещё есть способ покончить с этим тихо, поэтому извинения никому приносить не придётся». — Если для неё это было так важно, то он готов был этим воспользоваться. — «Дочь Девяти Лун может спокойно отдыхать. Я же сказал, что все спланировал. Талланвор сказал мне, что у вас есть какой-то чай, после которого женщина, способная направлять, валится с ног».

Через мгновение Тайли опустила знамя обратно на седло, и внимательно на него посмотрела: — «Женщину или мужчину», — наконец сказала она растягивая слова. — «Я слышала о нескольких мужчинах, пойманных таким способом. Но как ты предлагаешь напоить этим чаем четыре сотни женщин, если их окружает сто тысяч Айил?»

«А я напою всех без разбора, не дав им узнать, что они пьют. Но мне понадобится столько, сколько можно достать. Возможно, несколько фургонов. И нагреть воду не выйдет, поэтому чаек выйдет слабенький».

Тайли мягко рассмеялась. — «Смелый план, милорд. Я полагаю, что на фабрике, где делают чай, можно найти несколько фургонов и даже больше готового чая, но это довольно далеко, в Амадиции, почти на границе с Тарабоном, и единственный способ которым я смогу получить больше пары фунтов, это запросить вышестоящего, что потребует объяснений, зачем мне столько. А это опять подразумевает, что тайне придёт конец».

«Аша’манам известна штука под названием Перемещение», — сказал ей Перрин, — «таким образом можно пересечь сотню миль за один шаг. А что касается разрешения на получения чая, то, возможно, это поможет». — Он вынул из левой перчатки и подал ей свёрнутую бумагу, запятнанную жиром.

По мере чтения брови Тайлин взлетели вверх. Перрин знал короткий текст наизусть:

Он понятия не имел, кто такая Сюрот Сабелл Мелдарат, но если она подписывает подобные бумаги, то должно быть она — важная особа. Возможно, она и есть эта Дочь Девяти Лун.

Передав бумагу Мишиме, Генерал Знамени уставилась на Перрина. Вернулся прежний острый запах, и он стал куда сильнее. — «Айз Седай, Аша’ман, Айил, ваши глаза, этот молот, а теперь это! Кто вы?»

Мишима свистнул сквозь зубы. — «Лично Сюрот подписала!», — пробормотал он.

«Я всего лишь мужчина, который хочет вернуть назад жену», — ответил Перрин, — «и ради этого я пойду на сделку с самим Тёмным». — Он старательно не смотрел в сторону сул’дам и дамани. Он и в самом деле был в шаге от подобной сделки с Тёмным. — «Так мы заключили сделку?»

Тайли посмотрела на его протянутую руку, и затем подала свою. У неё было крепкое пожатие. Сделка с Тёмным. Но он пошёл бы и на это, лишь бы Фэйли стала свободной.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.