Он наблюдал за ней, поняла Кэтлин с трепетом, вернее, не столько за ней, сколько за Верноном. Джейк следил за учителем пристальным, оценивающим взглядом, время от времени посматривая на Кэтлин. В этот ясный летний день она оделась в бледно-серое ситцевое платье с рукавами-фонариками, но каким бы милым ни был этот наряд, Кэтлин порадовалась, что захватила из дома синее шелковое платье, чтобы переодеться ближе к вечеру, перед танцами.
      Джейк не подошел к ней ни после игры, ни в последующие два часа, и Кэтлин была уязвлена его показным равнодушием, хотя мысленно и упрекала себя за глупость. После встречи с Джейком в доме Слоуна прошло больше недели. Кэтлин знала: ему пришлось работать так же упорно, как ей и Маккорду-старшему, чтобы способствовать перемирию, и влияние Джейка сыграло немалую роль. Несмотря на темное прошлое, Джейк пользовался авторитетом среди скотоводов, и они к нему частенько прислушивались.
      Но что бы ни руководило им — стремление произвести на нее впечатление или искреннее желание мира, — Кэтлин знала, что рядом с Джейком следует держаться настороже. Она не доверяла самой себе.
      Кэтлин не осмеливалась проявлять к нему особое внимание — особенно среди жителей городка. Она уже не своевольная девчонка, выходки которой дают обильную пищу сплетницам. Малейшее нарушение приличий только подкрепило бы слухи, ходившие о ней и Джейке четыре года назад, и потому Кэтлин никоим образом не хотела поддерживать с ним отношения. Она боялась, что новый скандал может пошатнуть ее репутацию уважаемой вдовы и тем самым бросить тень на имя ее невинного сына. Открытые преследования Джейка были бы для нее позором. И потому Кэтлин радовалась, что Вернон держится рядом с ней. За последние дни ее дружба с ним окрепла. Он не торопил ее с ответом на предложение — казалось, ожидание не раздражает его. Весь день он не отходил от Кэтлин, и это и успокаивало, и сердило ее: Вернон надежно оберегал ее от Джейка, но в то же время такая защита досаждала ей.
      Она пообедала вместе с Верноном и Бакстерами, после того как насытились все собравшиеся. К празднику приготовили обильную еду — жареную курятину и пышные бисквиты, печеные яблоки, пироги с ревенем и галлоны свежего лимонада, чтобы запить аппетитные кушанья.
      Наступил полдень. Большинство гостей пикника разлеглись на одеялах под деревьями, спасаясь от жары и давая отдых полным желудкам, когда вдруг возле столов разгорелась ссора.
      Кэтлин в этот момент находилась в лимонадном киоске, разливая напиток в жестяные кружки, и ей было хорошо видно, как вспыхнувшая перебранка между ковбоем и овцеводом быстро перешла в кулачный бой.
      Противники уже катались по земле, когда подбежал Джейк и, схватив обоих за шиворот, поставил на ноги. Пленники начали было отбиваться, но, увидев, кто держит их, остановились — вероятно, из уважения и страха перед помощником маршала.
      — Остыньте, ребята, — посоветовал Джейк небрежным тоном, — иначе придется отправить вас в тюрьму, и тогда вы всю ночь проведете под замком — не будет вам ни праздников… — он усмехнулся и взглянул на Кэтлин, — …ни хорошеньких женщин.
      Кто-то в толпе хохотнул, и напряжение рассеялось.
      Кэтлин нехотя обнаружила, что восхищается легкостью, с которой Джейк прекратил драку. Несмотря на праздничную атмосферу пикника, Кэтлин чувствовала себя как на бочке с порохом. Достаточно было единственной ссоры, чтобы вспыхнул пожар и уничтожил первые мирные ростки. Кэтлин была благодарна Джейку, за то что он вовремя пригасил искру раздора.
      Но, подняв глаза, она увидела, что внимания заслуживают не только его методы разрешения споров: Джейк сбросил пиджак и высоко закатал рукава, обнажив переплетенные мускулами предплечья. Он был гибким, сильным, в каждом движении его тела чувствовался дерзкий чувственный призыв, так возбуждавший Кэтлин.
      А когда уголок его рта приподнялся в свойственной только ему одному усмешке, Кэтлин осталось лишь нехотя отвести взгляд.
      В эту минуту к ней подошел маршал Незерсон и попросил наполнить его кружку.
      — Похоже, я только выиграл, сделав помощником Джейка, — многозначительно заметил он, напоминая Кэтлин о ее прежних возражениях.
      — Очевидно, вы правы, — нехотя отозвалась она. — Джейку даже не пришлось вытаскивать из кобуры револьвер — ссора угасла от одного его присутствия. Вероятно, дурная слава преступника и вправду поможет восстановить закон и порядок и окончательно примирить враждующие стороны.
      Кэтлин осуждала Джейка за то, что он зарабатывал себе на хлеб убийствами, но, видимо, теперь Джейк всеми силами старался искупить свою вину. Но для Кэтлин это уже не имело значения. Когда преображение Джейка завершится, она уже будет далеко отсюда. Неожиданно эта мысль опечалила ее.
      Кэтлин с удивлением заметила, что Незерсон не отошел, а стоит рядом, потягивая лимонад.
      — Я искренне благодарен вам, миссис Хьюз.
      — Вот как?
      — Да. — Он прищурил карие глаза. — Пожалуй, мне следует извиниться перед вами. Я считал, что вы только наживете себе неприятности, разъезжая по округе, но вы сделали все возможное, чтобы прекратить вражду; Я считаю, что вы проявили недюжинное мужество.
      Кэтлин слабо улыбнулась его похвале.
      — По-моему, люди сами были рады прекратить кровопролитие.
      — Не знаю, не знаю… Похоже, только женщина способна пробудить в нас, упрямцах, хоть каплю здравого смысла. — Незерсон сдвинул на затылок шляпу, обнажая серебристые волосы. — Я слышал, вы хотите продать ранчо своего отца.
      — Да, если найду покупателя.
      — Какая досада — после всего, что вы сделали, вам приходится уезжать отсюда. Может вам следовало бы задержаться?
      Кэтлин покачала головой.
      — Теперь мой дом в Сент-Луисе.
      — Гм… нет, не понимаю, зачем жить в большом городе, если можно остаться здесь, на богоданной земле, — большим пальцем он указал на величественные горы, вздымающиеся вдалеке.
      — Кэтлин могла бы возразить, что последние двадцать лет «богоданная земля» больше напоминала ад, что она никогда не решится рисковать жизнью сына, живя с ним там, где каждую минуту может вспыхнуть кровопролитная война. Но, поразмыслив, она придержала язык.
      — Ну что же… надеюсь, вы знаете, чего хотите. А пока, если вам и вашим сторонникам понадобится помощь от закона, дайте мне знать.
      — Спасибо, маршал, непременно, — отозвалась Кэтлин, стараясь смягчить суховатый тон. Впервые на ее памяти Незерсон добровольно предложил помощь овцеводам.
      Он отошел, оставив Кэтлин наедине со своими мыслями.
      — Можно ли здесь напиться изнывающему от жажды человеку? — раздался совсем рядом хрипловатый голос.
      Джейк, небрежно подбоченившись, устремил на Кэтлин взгляд зеленых глаз. Не в силах сдержать внезапно забившееся сердце, она занялась делом, торопливо наполняя лимонадом кружку.
      — Ты мастерски разнял драчунов, — заметила она приглушенным голосом, протягивая кружку Джейку.
      Джейк ответил ей обаятельной улыбкой.
      — Что это — неужели комплимент, Кэт? А я думал, ты осуждаешь меня.
      — Так и есть, но ценю твои усилия.
      — Если здесь кто-нибудь и заслуживает похвалы, так только ты. — Джейк кивнул в сторону толпы. — Ничего этого не случилось бы, если бы не ты. Я горжусь тобой: у тебя хватило бы смелости заарканить дикого быка.
      Похвала Джейка произвела на Кэтлин неожиданное впечатление — она вдруг почувствовала, что краснеет. Но еще больше она растерялась, когда Джейк склонился над столом и она уловила слабый запах рома.
      — Ты аппетитно выглядишь, кошка. Так бы и съел. — Кэтлин испуганно сделала шаг назад, но Джейк покачал головой. — Не бойся. Я намерен вести себя прилично.
      Кэтлин вдруг почувствовала, что она пытается улыбнуться.
      — Значит, день будет небывало хорош. — А ты оставишь мне первый танец? — лениво осведомился он.
      — Джейк… — Кэтлин потупилась, его вопрос застал ее врасплох. — По-моему, это неудачная мысль.
      — Почему же? Ты не хочешь, чтобы тебя видели танцующей с преступником?
      Вопрос прозвучал небрежно, но Кэтлин почувствовала сквозящее в голосе Джейка напряженное ожидание.
      — Нет… то есть да… об этом незачем говорить.
      — Ты скорее согласишься танцевать с этим молокососом, который ходит за тобой по пятам?
      Теперь резкие нотки можно было различить без труда.
      Кэтлин распрямила плечи. Джейк не имел права ревновать.
      — Если Вернон не разводит скот, это еще не значит, что он молокосос.
      — Ты думаешь? Да он даже не знает, с какого конца держат револьвер!
      . — Может быть, но, по-моему, это его преимущество, а не недостаток. — Джейк застыл на месте, и Кэтлин многозначительно взглянула на него. — Вернон обладает достоинствами, которых не видать как своих ушей мужчинам, склонным к насилию.
      — Какими же это?
      — Прежде всего — чувствительностью. И покладистым характером. По крайней мере некоторые ценят эти качества. Вернону доверяют обе стороны, и настолько, чтобы позволить ему возглавить совет и решать споры.
      — Может быть. — Джейк пожал плечами. — Но ты отвлеклась. Послушай, Кэт, я прошу всего лишь один танец. Или ты боишься меня?
      Кэтлин настороженно вглядывалась в его лицо. Губы Джейка медленно растянулись в улыбке неотразимого мужского обаяния, и Кэтлин почувствовала, что воля ее слабеет, а нервы тревожно подрагивают. Джейк становился особенно опасным, когда направлял на нее все свое обаяние. Кэтлин едва сдерживалась от желания прикоснуться к этим твердым и прекрасным губам.
      — Ну хорошо, — нехотя пробормотала она. — Один танец. Но не первый — это было бы неприлично.
      Джейк удовлетворенно кивнул.
      — Тогда увидимся вечером.
      Кэтлин смотрела вслед Джейку, упрекая себя в малодушии. Обещать ему танец было, несомненно, чудовищной ошибкой — этот поступок только поощрит Джейка к дальнейшим действиям и даст обильную пищу для сплетников.
      Он пытался вести себя пристойно. И тем не менее чутье подсказывало Кэтлин: надо держаться от Джейка как можно дальше. Но она не смогла победить предательского желания в последний раз оказаться в его объятиях. Это и вправду будет последний раз, поклялась себе Кэтлин. С ней ничего не случится — ведь они будут окружены людьми.
      Несколько часов спустя начались танцы. Фейерверк был красив, но непродолжителен — собравшиеся опасались пожара в сухих лесах, окружающих город. Уже стемнело, но на столах и ветках деревьев расставили и развесили фонари, отбрасывающие таинственные тени. Едва скрипач заиграл веселую песенку, с десяток пар поспешило на луг, служивший площадкой для танцев.
      Кэтлин стояла в первом ряду зрителей рядом с Верноном, постукивая туфелькой, в такт, когда подошел Джейк. Кэтлин переоделась в бальное платье из ярко-синего шелка, в тон глазам — декольтированное, пышное, с рукавами до локтя и турнюром. Искусственные цветы украшали ее черные волосы, собранные в высокую прическу. Вернон уже сообщил Кэтлин, что она выглядит прелестно, но только взгляд Джейка заставил ее поверить в это. Он явно одобрил покрой лифа, облегающего фигуру Кэтлин,
      А когда взгляд Джейка остановился на низком вырезе платья, Кэтлин чуть не задохнулась. Джейк излучал острое, откровенное желание, которое Кэтлин ощущала даже в толпе. Мало того — вид Джейка живо напомнил ей о том, как он ласкал ее грудь той ночью, в кухне. К своему неудовольствию, Кэтлин почувствовала, как ее соски невольно набухают, превращаясь в твердые ноющие бусинки.
      Заметив жадный, хищный взгляд Джейка, Вер-нон решительно шагнул вперед.
      Изумленная несвойственным Вернону поступком, Кэтлин удержала его за руку, опасаясь, что мужчины затеют драку.
      — Вернон, не надо… Джейк, ты же обещал вести себя пристойно, — поспешно пробормотала она.
      — Я стою неподвижно, Кэт, — невозмутимо отозвался Джейк, не сводя глаз с учителя.
      Кэтлин прикусила губу.
      — По-моему, тебе следует пригласить кого-нибудь другого.
      Джейк пристально посмотрел на Кэтлин.
      — Хорошо, но к своему танцу я вернусь. Бросив последний колкий взгляд в сторону Уитфилда, он круто повернулся и затерялся в толпе. Кэтлин невольно почувствовала тревогу. Жеребец никого не подпустит к своей кобыле, а Джейк был настроен так же властно и по-хозяйски, как любой жеребец.
      Но еще больше Кэтлин встревожилась бы, сумей она прочитать мысли Джейка. Он стоял, невидящим взглядом провожая вальсирующие пары, стиснув челюсти и борясь с гневом и диким нетерпением. Он ждал больше недели, пока Кэтлин привыкнет к его возвращению в Колорадо. Но как выяснилось, он только дал сопернику шанс завоевать внимание Кэтлин. Джейк молча казнился. Поступив как подобало джентльмену, он проиграл. Кэтлин только связала ему руки, взяв с него обещание вести себя пристойно.
      Пристойно! Черта с два! Как он мог помнить о манерах, когда ему хотелось лишь одного — утащить ее куда-нибудь, где нет ни души? Мысли о ней не давали ему спать. Каждый раз, едва Джейк закрывал глаза, перед ним как живая вставала Кэтлин.
      Джейк отступил в тень, чтобы его возбуждение не было заметно окружающим. Он был так взбудоражен, что едва держал себя в руках. Видеть Кэт в этом изысканном платье, подчеркивающем изгибы фигуры и выгодно оттеняющем поразительную красоту, было выше его сил. Но вожделение было не единственной причиной безудержной ревности, раздирающей его на куски.
      «Давай, признайся хотя бы самому себе, парень! Ты по-прежнему влюблен в нее».
      О Господи… Джейк склонил голову. Любовь к Кэтлин пылала в нем все эти годы, даже когда он лгал себе, стараясь похоронить свои чувства под панцирем горечи и раздражения. Он поразился, обнаружив, как много Кэт значит для него. Ему была невыносима мысль о том, что она может отдать свое сердце другому.
      Прошел почти час, прежде чем Джейк вновь решился приблизиться к Кэтлин. Он мечтал остаться с ней наедине, прикоснуться к ней как можно скорее, чтобы не лишиться рассудка.
      Но такого шанса ему не представилось. Пока он пробирался к тому месту, где стояла Кэтлин рядом с молокососом-учителем, кто-то окликнул Джейка по имени:
      — Эй, Маккорд! Я слышал, ты ловок с револьвером.
      Джейк остановился и огляделся. Голос прозвучал так, словно его обладатель злоупотребил виски, и судя по всему, принадлежал Ли Ходжкису, ковбою одного из соседних ранчо.
      — Да, вполне, — неторопливо отозвался Джейк.
      — Ли, перестань, — вмешался кто-то. — Не глупи.
      Толпа вокруг Джейка внезапно затихла, пока он ждал, когда Ходжкис сделает первый шаг. Джейку уже не раз бросали вызов пустоголовые юнцы, которым не терпелось испытать свою ловкость, но подвыпившие противники были вдвойне опасны. Спиртное придавало им ложную храбрость, и иногда им везло.
      — Или ты струсил? — чуть заикаясь, продолжал Ходжкис. — Боишься, что я опережу тебя?
      — Когда ты протрезвеешь, я с удовольствием побеседую с тобой.
      — А может, о тебе все врут?
      Джейк услышал, как хором ахнула толпа. Люди попятились. За какие-нибудь несколько секунд все вокруг расступились, и Джейк оказался в центре круга. Даже скрипки смолкли.
      — Я слышал, за твою голову назначена награда — говорят, ты кого-то прикончил в Нью-Мексико. Может, стоит разделаться с тобой и огрести деньжат?
      — На твоем месте я бы прежде как следует подумал.
      Джейк стоял совершенно неподвижно, положив руки на бедра и прислушиваясь к негромкому шороху, который означал, что его противник достает из кобуры револьвер. Но едва оружие оказалось в руках Ходжкиса, Джейк развернулся и с быстротой молнии выстрелил в землю. Предупредительный выстрел громом раскатился в тишине, выбив фонтан пыли у ног ковбоя.
      Ходжкис застыл, чуть не выронив револьвер. Едкую вонь пороха разносил теплый вечерний ветер, перемешивая его со сладким ароматом духов.
      — Слушай, братишка, — спокойно произнес Слоун, выступив из толпы, — фейерверк мы уже видели. Ли сожалеет, что рассердил тебя — ведь правда, Ли?
      Ходжкис был бледен как мел; он явно сомневался в своей решимости бросить вызов прославленному стрелку. В ответ на вопрос Слоуна он кивнул, тяжело дыша.
      — Почему бы нам не продолжить танцы? — предложил Слоун, многозначительно взглянув на музыкантов, и скрипачи, словно очнувшись, ударили смычками по струнам.
      Пренебрегая настороженными взглядами из толпы, Джейк повернулся к Кэтлин. На его лице сохранялось загадочное выражение.
      — Кажется, этот танец был обещан мне. Чувствуя, как стремительно заколотилось сердце, Кэтлин молча смотрела на него. Сцена, свидетельницей которой она только что стала, потрясла ее. Увидев молниеносный выстрел Джейка, она поняла, каким жестоким законам он был вынужден подчиняться.
      Не обращая внимания на учителя, с вызывающим видом стоявшего рядом с Кэтлин, Джейк взял ее под руку и повел в толпу танцующих.
      К счастью, танец оказался быстрым и не требовал объятий. Отдавшись ритму музыки, Кэтлин пыталась успокоить лихорадочно бьющееся сердце. Но как только танец был закончен, Джейк потянул ее к северному краю лужайки, к сосновому лесу.
      Кэтлин попыталась вырваться.
      — Джейк, куда ты меня ведешь?
      — Никуда. Просто подальше от толпы.
      Она честно вознамерилась сопротивляться, но стоило ей взглянуть в глаза Джейку, и угроза для ее репутации и душевного покоя вдруг перестала существовать.
      Сжав сильными и горячими пальцами руку Кэтлин; Джейк увлекал ее в лес, где их вскоре поглотили тени. Когда минуту спустя Джейк остановился, Кэтлин едва различала его лицо в тусклом лунном свете, пробивавшимся сквозь ветви. Кровь стучала у нее в висках, пальцы Джейка обжигали руку.
      Не тратя лишних слов, Джейк схватил ее в объятия и прижал к себе. Он сделал ошибку, сразу поняла Кэтлин: прильнув к нему, она ощутила силу его гибкого тела, игру мышц… твердую выпуклость спереди, ничуть не скрывающую его возбуждения. У Кэтлин перехватило дыхание, но несмотря на опасность, несмотря на отвращение, вызванное недавней сценой, и внутренний голос, отчетливо предупреждающий о неизбежном скандале, она не могла отстраниться. Собственное желание лишило ее рассудка.
      Оркестр на лугу заиграл вальс, и Джейк начал медленно покачиваться под музыку, не выпуская Кэтлин из объятий, превращая ее тем самым в пленницу. Нехотя вздохнув, Кэтлин закрыла глаза и приникла к нему. Она лгала себе. Вот о чем она мечтала. Вот к чему взывало ее тело. Она была словно окружена силой и теплом Джейка и волнующим мужским запахом его кожи. «Еще минутку», — пообещала себе Кэтлин. Положив руки на плечи Джейку, она прижалась щекой к его щеке, наслаждаясь прикосновением.
      Когда плавная мелодия наконец закончилась, Кэтлин не сразу сумела отстраниться и опомнилась, лишь когда почувствовала, как его губы дотронулись до виска.
      — Джейк… не надо…
      — Я по-прежнему хочу тебя. Я безумно хочу тебя.
      — Не надо. Так нельзя. Пожалуйста, отпусти меня.
      — Не могу, — просто ответил он. — Ты завладела всем моим существом!
      Ее сердце дрогнуло — такая боль прозвучала в его голосе, и эта боль передалась ей.
      Кэтлин подняла голову, понимая, что не в силах совладать с собой.
      Его поцелуй был сдержанным, но решительным, он утверждал право Джейка на близость с Кэтлин. Он властно требовал, чтобы она подчинилась ему, но страсть нашептывала что-то другое, обещала великодушие и нежность, чего Кэтлин хотела всем сердцем.
      Она послушно впустила в приоткрытые губы его язык. Казалось невероятным, чтобы такая простая ласка породила столь сильное желание, нестерпимую жажду, но за этим поцелуем стояли четыре года разлуки. Четыре года подавленного влечения.
      Он раздвинул коленом ее ноги, слегка потираясь твердой выпуклостью о ее холмик — это прикосновение ощущалось даже сквозь ткань платья и нижних юбок. Пронизывающее наслаждение окатило Кэтлин, вызывая слабость, пока она отчаянно пыталась бороться с чувствами. Неужели тело вновь предает ее? Ее дыхание стало частым, но Кэтлин нашла в себе силы оторваться от его губ. Она была просто обязана сдержаться.
      — Джейк, прекрати! — Кэтлин уперлась ладонями ему в грудь, стараясь отстраниться. — Так нельзя.
      — Я хочу тебя, Кэт, но не жди, что я стану умолять. — Эти слова прозвучали одновременно дразняще, соблазнительно, угрожающе и многообещающе.
      — Ничего я не жду.
      Слабея, она сделала шаг назад, но Джейк потянулся и легко поймал ее за руку.
      — Я не отпущу тебя к этому сосунку. — На лицо Джейка падала тень, но Кэтлин различила очертания стиснутых челюстей и уловила предостерегающую гневную нотку в голосе.
      — Прекрати оскорблять его, — отозвалась она, раздраженная тем, что Джейк продолжает поддразнивать ее дружбой с учителем. — Вернон никакой не сосунок.
      — Называй как хочешь, но он тебе не пара.
      — А по-моему, это не твое дело.
      Джейк прищурился, глядя на нее из темноты.
      — Все, что касается тебя, — мое дело. Уитфилд и так слишком долго крутится возле тебя. Похоже, ему просто не терпится залезть к тебе под юбки.
      — А тебе? — Вспыхнув, Кэтлин вскинула подбородок. — Если у тебя на уме только это, не смей обвинять в том же Вернона.
      Джейк фыркнул.
      — Неужели ты так наивна, что считаешь, будто его привлекает твой ум? Он старается затащить тебя в постель — впрочем, мне не в чем его винить.
      — Джейк, отпусти меня, — приказала Кэтлин неестественно спокойным тоном.
      — Я мог бы многое порассказать ему. Пожалуй, мне следует известить твоего приятеля 6 том, что мы с тобой были любовниками.
      Кэтлин ахнула:
      — Это шантаж!
      — Вот именно.
      Внезапная насмешливость в голосе Джейка привела Кэтлин в бешенство:
      — Если ты хоть кому-нибудь заикнешься об этом, Джейк, я… я больше никогда не скажу тебе ни слова!
      — Вот и хорошо. Тебе незачем разговаривать, когда ты целуешься со мной.
      Он попытался придвинуть ее поближе, но Кэтлин стала сопротивляться.
      — Джейк, прекрати! Или я позову на помощь! Джейк ехидно улыбнулся.
      — Ну конечно! Ты и вправду хочешь, чтобы все эти порядочные люди узнали, чем ты занималась в лесу с головорезом?
      Если он умышленно пытался вывести ее из себя, то это ему удалось. Кэтлин вскипела.
      — Когда я наконец вобью в твою глупую башку — я не хочу тебя!
      — Еще как хочешь. По-моему, в ту ночь я доказал тебе это.
      Он был чертовски самоуверен, и Кэтлин захотелось ударить его — за дерзость и напоминание о собственном постыдном поведении той ночью, в кухне,
      — Ты ничего мне не доказал, надменный хвастун!
      — Насколько я помню, тебе всегда нравилась надменность. Кэтлин стиснула зубы в яростном молчании, а Джейк насмешливо улыбнулся.
      — Как думаешь, что скажет учитель, когда узнает от меня, как ты хороша в постели?
      — Ты не посмеешь!
      — Не просто хороша, — продолжал Джейк, пропустив ее восклицание мимо ушей, — никого лучше тебя я еще не пробовал.
      — Какого черта ты… — выпалила Кэтлин, разъяренная тонко рассчитанной провокацией Джейка и вместе с тем перепуганная мыслью, что он приведет угрозу в исполнение и разгласит их тайну.
      — Так что же он скажет, как ты думаешь, кошка? Она дрожала от безудержного желания уязвить его.
      — Подобные темы обсуждать с тобой я не собираюсь. Мне незачем опускаться до твоего уровня.
      Джейк мгновенно притих,
      — До какого это уровня, Кэт?
      — Самого низшего. — Кэтлин еще раз попыталась высвободить запястье из тисков его пальцев, продолжая наносить словесные удары: — Ты же наемный стрелок, человек, лишенный совести. Убийца.
      Джейк никогда не предполагал, что язвительный голос Кэтлин может так больно ранить его. Когда Кэтлин отвернулась, словно ей было противно смотреть на него, в душе Джейка взыграли ревность и ярость. Он вновь поймал ее за руку и грубо стиснул.
      — Не вороти от меня нос! Подумаешь, снежная королева!
      Его грубость и резкий тон заставили Кэтлин вздрогнуть: она поразилась, как быстро их разговор перешел в запальчивый спор. Неужели они не способны провести рядом и двух минут, чтобы не начать ссору? Но она не выказала испуга.
      — Черт побери, да отпусти же меня! — гневно потребовала Кэтлин.
      Не обращая ни малейшего внимания на ее слова, Джейк схватил ее в объятия, одной рукой стиснул талию, а другую запустил в волосы Кэтлин. Лишив ее возможности пошевелиться, он впился в ее губы чувственным, грубым поцелуем, наказывая ее и овладевая ею.
      Кэтлин оказалась совершенно беспомощной. Ее тело вспыхнуло от непреодолимого желания, и вместо того, чтобы отбиваться, она приоткрыла губы, впуская ищущий язык Джейка.
      Он был горячим и настойчивым. Его лихорадочные движения были мучительно знакомы Кэтлин. Джейк целовал ее с дикой, карающей силой, но все, на что она была способна, — покориться ему. Охваченная стальными тисками страсти, она тонула в его жадных поцелуях.
      У нее закружилась голова. Джейк внезапно прервал атаку и пристально посмотрел ей в лицо. Потрясенная, еле удерживаясь на слабеющих ногах, Кэтлин могла только смотреть на него, широко раскрыв глаза.
      — А может, он уже отведал тебя? — В голосе Джейка отчетливо слышались ревность и ярость. — Может, ты уже раздвинула ноги для Уитфилда, как делала для меня?
      Не выдержав, Кэтлин отвесила ему пощечину — ударила всей ладонью наискосок по его насмешливому лицу, ослепленная гневом. Джейк не отпустил ее, только поднес ладонь к щеке.
      Он уставился на Кэтлин пылающими глазами, и она зло выпалила:
      — Ты получил по заслугам.
      — За что? За то, что сказал правду?
      — Должно быть, я лишилась рассудка, если когда-то считала, что люблю тебя.
      Джейк поморщился.
      — Может быть, — резко подтвердил он. — Наверное, мы оба спятили.
      Чувствуя, как ее мышцы напрягаются, Кэтлин в бешенстве толкнула его в грудь. К ее удивлению, на этот раз Джейк отпустил ее, но не прекратил жестокий допрос:
      — Скажи-ка, ведьма, этот юнец так же хорош в постели, как я? Он заводит тебя так, как умею я? — Его прищуренные глаза злобно уставились на нее. — Ты возбуждаешься от его прикосновений так же, как от моих? Вонзаешь в него когти, когда он погружается в тебя?
      Самое разумное сейчас было бы броситься прочь, но когда речь шла о Джейке, Кэтлин теряла голову.
      Ее синие глаза метали искры, лицо исказила ядовитая гримаса.
      — Да! Он ничем не хуже тебя. И даже лучше! Более того — я выхожу за него замуж!
      Кэтлин сразу заметила, как опешил Джейк.
      — Черта с два! — отозвался он зловеще-мягким тоном.
      Глаза Кэтлин блеснули с откровенным вызовом.
      — Да, да, я выхожу за него замуж! И ты не посмеешь запретить мне, Джейк! Мы с Верноном уже помолвлены, и, по-моему, из него выйдет отличный муж!
      — Ты говоришь правду, Кэтлин? — послышался из темноты негромкий голос Вернона.
      Вздрогнув, Кэтлин обернулась. На расстоянии всего нескольких ярдов от нее стоял Вернон с фонарем в руке, очевидно, отправившийся на поиски.
      Она задумалась о том, что успел услышать Вер-нон, но гораздо больше ее тревожил Джейк. На его лице появилось пугающее выражение, глаза горели диким огнем.
      — Ты и вправду так считаешь? — продолжал Вернон. — Ты будешь моей женой?
      Кэтлин с силой прикусила губу. Она сделала свое нелепое признание в запале, но не собиралась отказываться от него — особенно в присутствии Джейка. Она все объяснит Вернону потом, как только они окажутся наедине.
      — Любая женщина сочла бы за честь стать твоей женой, — неловко проговорила она, скрывая горячность. — Будь любезен, проводи меня обратно.
      — Разумеется.
      Кэтлин заметила, как бешено блеснули глаза Джейка, когда она взяла Вернона под руку, но отказалась от мысли удостоить его прощальным взглядом.
      Слыша, как гулко колотится сердце, Джейк еще долго стоял в темноте, проклиная себя за то, что дал волю ревности. Вскоре ему удалось подавить волнение, вызванное неожиданным признанием Кэтлин, но прошло гораздо больше времени, прежде чем им овладело ледяное спокойствие.
      Мысль о том, что Кэтлин выходит замуж за другого, была невыносима, но Джейк был уверен: до свадьбы дело не дойдет. Он не допустит этого. Кэтлин принадлежит только ему, и он намерен доказать ей это.
 
      Вернувшейся на луг Кэтлин понадобилось несколько минут, чтобы сдержать дрожь, и гораздо больше времени, чтобы успокоиться. Но к тому времени, как она окончательно взяла себя в руки, Вернон успел сообщить Бакстерам о будущей свадьбе с Кэтлин — к негодованию последней. Сара пришла в восторг, но Кэтлин ужаснулась. Она не ожидала, что Вернон во всеуслышание объявит об их помолвке. Но, не желая ставить его в неловкое положение, Кэтлин нехотя приняла поздравления от своих друзей, мысленно проклиная свой болтливый язык — а заодно и Джейка, из-за которого заварилась вся эта каша.
      Остаток вечера Кэтлин провела, попеременно злясь и нервно оглядываясь в поисках Джейка. Но к счастью, он не появлялся поблизости.
      Кэтлин не нравилось предчувствие опасности, от которого она не могла избавиться: оно напоминало странное гнетущее затишье перед грозой.
      Время близилось к полуночи, когда они с Верноном выбрались из повозки во дворе ранчо Кэтлин и у нее наконец появился шанс побеседовать с другом наедине.
      — Вернон, — нерешительно начала она, — по-моему, я ввела тебя в заблуждение. Видишь ли… я разозлилась на Джейка…
      — Знаю. — В темноте он нашел ее руку в перчатке и поднес к губам. От этого учтивого жеста у Кэтлин дрогнуло сердце. — Я знаю, что ты не собиралась принимать мое предложение, Кэтлин. И все-таки я не позволю тебе взять свои слова обратно. Может, в конце концов ты свыкнешься с мыслью о том, что станешь моей женой. Почему бы тебе не пойти спать? Этот разговор мы сможем продолжить завтра утром.
      Слезы вдруг обожгли глаза Кэтлин. Вернон был так добр! Ей не хотелось разочаровывать его, однако Кэтлин была уверена: она никогда не сумеет ответить ему — так, как без труда ответила бы на малейшее прикосновение Джейка.
      Вернон благополучно проводил ее до задней двери дома и помог подняться на веранду. Когда он пожал ей руку и попрощался, Кэтлин коротко вздохнула и удержала его за рукав пиджака.