При виде залитого солнцем пейзажа у нее перехватило дыхание: чистые синие прохладные воды… высокие ели и осины… и ее любовник.
      Он был обнаженным, совершенно обнаженным и по-мужски прекрасным.
      У нее пересохло во рту. Джейк стоял на берегу озера, повернувшись к ней спиной, возвышаясь над подернутыми рябью водами, словно приготовившись нырнуть в них. Его восхитительное, гибкое, влажное тело поблескивало в солнечных лучах.
      По внезапной неподвижности Джейка Кэтлин поняла: он почувствовал ее присутствие.
      Она молча подошла к нему, влекомая почти животной, непреодолимой силой, которой она не могла противиться.
      Вода струйками стекала по его гладкой загорелой спине, перекатывалась по буграм мощных мышц, текла по выпуклостям ягодиц к упругим бедрам, подернутым золотистыми волосками.
      Не сознавая, что делает, Кэтлин протянула руку, чтобы коснуться этого прекрасного нагого тела, погладить широкую влажную спину… спуститься вниз по блестящей шелковистой коже… дотронуться до напрягшихся ягодиц…
      — Кэт… — хрипло пробормотал Джейк, медленно поворачиваясь к ней лицом. — Черт возьми, что ты делаешь?
      Она хотела любви, вот в чем было дело. Она глупо поддалась своим постыдным желаниям.
      Кэтлин проиграла борьбу с собой. Да, с этим человеком у нее не может быть будущего, ее сердце только разобьется на более мелкие, болезненные осколки, когда они наконец расстанутся. Но сейчас судьба ей подарила возможность хотя бы на короткое время стать счастливой, и она понимала, что должна ловить каждое мгновение.
      Блестящими зелеными глазами он уставился на нее, его нагое тело изумляло красотой. Солнце блестело на влажной бронзовой коже, превращало капельки воды в золотистые бриллианты. Кэтлин с нетерпением ждала, когда это великолепное, ни с чем не сравнимое тело прикоснется к ней.
      Не говоря ни слова, она потянулась к губам Джейка, стремясь утолить свою жажду.
      Но к ее удивлению, Джейк холодно ответил на ласку ее губ. По какой-то досадной и невообразимой причине он сдерживался, сопротивлялся ей. Кэтлин слишком хорошо знала чувственность его прежних поцелуев, чтобы ошибиться.
      Отстранившись, она с удивлением взглянула ему в глаза.
      — Что-нибудь не так?
      — Ты взяла с меня клятву, что я не трону тебя.
      — А я не давала таких клятв, — беспечно возразила Кэтлин.
      С обдуманной медлительностью она провела ладонью вниз по его поросшей волосками груди, через плоский живот к чреслам. Когда пальцы Кэтлин сомкнулись вокруг его копья, оно мгновенно увеличилось в ее руке. Джейк содрогнулся, приникая к ней.
      — В чем дело, Джейк? — поддразнивая, спросила она. — Что это с тобой?
      — Черт возьми, Кэт, я же не железный! Она улыбнулась:
      — Вот и хорошо. А я уж и не знала, что подумать.
      Его орудие стало огромным, подрагивающим, обжигающим руку Кэтлин. Ей хотелось попробовать его на вкус, свести Джейка с ума от страсти, как он сводил ее.
      Опустившись перед ним на колени, Кэтлин придвинулась ближе и поцеловала твердую бархатистую плоть. Из горла Джейка вырвался сдавленный стон. Кэтлин лукаво улыбнулась и провела по всей длине его мужского достоинства языком.
      — Кэт! — хрипло и предупреждающе воскликнул он с лицом, искаженным от наслаждения и боли. — Ты хочешь слишком многого…
      В ответ она сомкнула губы вокруг пульсирующей плоти и слегка втянула в себя воздух.
      Джейк застонал, его мышцы напряглись от желания. Горячие глубины рта Кэт лишали его рассудка. Он сжал зубы, но сладкие ласки ее медленно движущегося языка уничтожали последние остатки самообладания.
      Неожиданно он понял, что больше не может терпеть. Грубо схватив ее за плечи, он упал на колени, повалив Кэтлин на спину в траву. Подняв ее юбку, он разорвал разрез в ее льняных панталонах и вонзился в нее с внезапностью, от которой Кэтлин едва не задохнулась.
      Жадно ловя ртом воздух, она торжествующе смотрела на Джейка. Его глаза пылали, лицо казалось почти ожесточенным, но именно этого желала Кэтлин — видеть Джейка беспомощным от желания, влечения к ней. Она намеренно приподняла бедра навстречу ему.
      Это движение стало для него последней каплей. С алчностью человека, умирающего от жажды, он впился пальцами в ее бедра и глубоко погрузился в нее, еще и еще раз.
      Он проникал в нее сильными толчками, постанывая, не замечая, доставляет ли ей наслаждение это бурное соитие. Но Кэтлин захватил безумный ритм его движений. Восторгаясь силой, с которой он вонзался в нее, Кэтлин извивалась под ним, испуская стоны удовольствия. Не замечая, что делает, она вцепилась ногтями в спину Джейка и содрогнулась, когда он выплеснулся в нее. Хриплый, животный вопль вырвался из горла Джейка, пока он яростно наполнял ее своим семенем, утоляя жажду, сильнее которой не знал.
      Ошеломленный силой внезапного взрыва, Джейк рухнул на нее, задыхаясь в изнеможении и дрожа всем телом.
      — Нет, ты не железный, — едва слышно пробормотала Кэтлин, когда наконец смогла заговорить.
      Джейк беспомощно усмехнулся, но прошло немало времени, прежде чем ему наконец удалось поднять голову. Веки Кэтлин затрепетали, она приоткрыла глаза и томно улыбнулась.
      Он ощутил, как сжалось его сердце. Он навсегда запомнит Кэт вот такой — с синими, блестящими от страсти глазами, смоляными волосами, разметавшимися вокруг прекрасного порозовевшего лица… Если им суждено расстаться, этот образ навсегда останется с ним. Если он потеряет ее…
      Не желая даже думать об этом, Джейк наклонился и поцеловал ее с сокрушительной нежностью, осторожно расстегивая пуговицы ее блузки. Кэтлин отказалась от своего нелепого требования воздержания, и Джейк собирался воспользоваться ее отказом. Его тело по-прежнему взывало утолить ненасытный голод страсти. В сердце еще сохранилась пустота, восполнить которую могла только Кэтлин.
 
      Неделя стала волшебной для них обоих, но в ее сладости отчетливо ощущался горьковатый привкус. Они играли и работали, смеялись и боролись, предавались любви, чувствуя, что со временем их страсть только нарастает. Они вновь стали юными влюбленными, они впитывали, вспоминали, заново испытывали сладкий трепет, наслаждались близостью. Горное убежище стало для них особым миром, где ничто не имело значения, кроме сиюминутных радостей.
      Они проводили целые часы, сплетясь телами в жаркой страсти и ласках. Эта неделя сблизила их, но в их любви чувствовался оттенок отчаяния. По молчаливому согласию они избегали тягостных разговоров о взаимоотношениях и предстоящем возвращении Кэтлин в Сент-Луис. Но она с болью сознавала, что эта неделя может стать для нее последней, проведенной с Джейком.
      Кэтлин мечтала, чтобы неделя тянулась вечно. Они отмечали ход времени тихими минутами созерцания великолепных закатов, ясных горных рассветов и чудесных ночей со звездами, сверкающими в холодном бездонном небе.
      Джейк прикасался к ней везде, где хотел и когда хотел, а желание возникало у него постоянно. Он упивался Кэтлин, но понимал, что ему никогда не утолить жажду. Вместо того чтобы отступить, она только усиливалась. В постели Кэтлин превращалась в дикую кошку, отдавала так же яростно, как и брала, но наслаждение Джейка заставляло ее желать большего, с трепетом принимать в себя его орудие, пока он шептал ей на ухо нежные и будоражащие слова, взмывал вместе с ней на вершины блаженства, пока не взрывался со стонами глубоко внутри.
      Эта волшебная неделя сделала решение Кэтлин расстаться с Джейком почти невыполнимым. Джейк добился своего: она уже не знала, хватит ли ей сил уехать. Будь все по-другому… но об этом нечего было и мечтать.
      Они не обсуждали свои отношения — если не считать единственного случайного разговора после особенно бурных ласк, когда они лежали обнявшись на узкой койке.
      — Господи, что же ты со мной делаешь… — выдохнул Джейк, касаясь губами ее раскрасневшегося лица. — Тебе известно, что ты сводишь меня с ума?
      — Да, ты сходишь с ума от страсти, — слабо откликнулась Кэтлин.
      Лицо Джейка стало серьезным, он медленно приподнялся на локте.
      — Это не просто страсть, и ты сама это понимаешь. Кэтлин молча отвела взгляд, но Джейк не отставал:
      — Ты знаешь, что я прав, Кэт.
      — Откуда мне знать? Ты хочешь меня, Джейк, но не любишь.
      — Вот как? — Он прищурился. — Тогда зачем я так глупо увивался вокруг тебя последние несколько недель?
      Кэтлин в неуверенности посмотрела на него. Впервые за все время их знакомства Джейк решил сделать признание.
      — Ты… любишь меня?
      — Разве я не говорил тебе этого?
      — Нет, не говорил! — раздраженно отозвалась она. — Не упоминал ни единым словом. Никогда.
      — Пожалуй, это правда. — Джейк улыбнулся, глядя в ее вспыхнувшие синие глаза. Он считал, что Кэтлин известны его чувства. Он и не подозревал, что должен объясниться, выразить словами переполнявшую его сердце нежность и любовь.
      Протянув руку, он коснулся ладонью ее щеки — по-хозяйски и вместе с тем нежно.
      — Только не говори, что ни о чем не догадываешься.
      Кэтлин на миг прикрыла глаза. Она чувствовала любовь в его прикосновениях.
      — Может быть, но… женщины любят ушами. Склонившись, он быстро и решительно поцеловал ее.
      — Кэтлин Кингсли, я люблю тебя, люблю до безумия. И очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Ну, вот так сойдет?
      Кэтлин не ответила, и Джейк погладил ее по руке.
      — По-моему, ты тоже любишь меня, Кэт.
      Она встревожено взглянула на Джейка и, к собственному ужасу, почувствовала, как ее глаза наполнились слезами.
      — Что случилось? Я что-то не так сказал? Кэтлин молча покачала головой. Она так долго мечтала услышать от Джейка эти простые слова, но теперь они только осложнили положение.
      Ее сердце разрывалось от горя, пока она вглядывалась в привлекательное лицо Джейка. Достаточно ли одной любви? — размышляла Кэтлин. Любовь Джейка к ней не могла изменить его прошлого.
      Джейк вновь склонился, чтобы поцеловать ее, и Кэтлин вздрогнула.
      — Не надо.
      — Ты до сих пор боишься меня, — медленно проговорил Джейк, отстраняясь.
      — Нет, не боюсь.
      Пленяющие душу зеленые глаза Джейка в упор глядели на нее.
      — Боишься. Тебя испугали чувства, которые я заставил тебя испытать.
      Сделав над собой усилие, Кэтлин отвела взгляд.
      — Я боюсь твоего прошлого. Боюсь ожесточенности.
      Рассеянно перебирая пряди ее иссиня-черных волос, Джейк вздохнул.
      — Я не могу изменить прошлое в отличие от будущего. — Он помедлил. — Ты могла бы помочь мне, Кэт, жить честно.
      — Я нужна тебе? — прошептала она.
      — Больше всего в жизни, — тихо отозвался он. Кэтлин крепко зажмурилась. Она тоже нуждалась в Джейке. Она хотела быть рядом с ним всю жизнь.
      — Я хочу быть с тобой, Кэтлин, а ты — со мной.
      — Если бы все было так просто!
      — Все очень просто.
      Неужели? Кэтлин боролась с отчаянием, испытующе вглядывалась в глаза Джейка, стремясь получить ответы. Что хуже — жить без Джейка или жить с ним и подвергать опасности сына?
      Этот разговор дал ей обильную пищу для размышлений в последние дни, проведенные в хижине, и пробудил в ней робкую надежду. Здесь, в этом чудесном месте, было так легко поверить, что будущее станет безоблачным, что все ее опасения и предчувствия необоснованны.
      Однажды поздно вечером состоялось продолжение разговора. Они отправились к озеру, сели на берегу и завернулись в одеяло, глядя, как лунный свет играет на поверхности воды. Сжавшись в объятиях Джейка, Кэтлин чувствовала, как ее наполняет глубокий покой.
      — Так должно быть всегда, — задумчиво пробормотал Джейк.
      — Да, — согласилась она, прижимаясь к нему и наслаждаясь теплом его тела.
      Джейк молча нашел ее руку, и их пальцы переплелись.
      Спустя минуту он произнес еще тише:
      — В Нью-Мексико мне часто случалось лежать под открытым небом и смотреть на луну. Я вспоминал о доме и обо всем, что потерял.
      Услышав это неожиданное признание, Кэтлин ощутила, как нарастает боль в сердце.
      — Мне очень жаль, Джейк, что отец так обошелся с тобой, — прошептала она.
      Он слегка пожал плечами.
      — Больше всего я жалел о том, что меня не было рядом, когда умирал отец. Мне так и не удалось попрощаться с ним. Я узнал о его смерти лишь спустя несколько месяцев.
      Кэтлин уловила скрытое страдание в голосе Джейка и поняла, что все эти годы он был наедине со своим горем. Рядом с ним не было человека, с которым он мог бы поделиться им…
      — Должно быть, это очень тяжело — быть разлученным с теми, кого любишь, — откликнулась она. — Наверное, ты о многом сожалел.
      — Хуже всего было то, что на меня охотились, как на зверя. — Его голос прозвучал отчужденно и горько. — Помню, однажды… за мной гнался один охотник за вознаграждением. Мне так и не удалось сбить его со следа. Он шел за мной по пятам через всю территорию Нью-Мексико. Он уже хотел выстрелить мне в спину, когда… Олдерсон остановил его.
      Кэтлин поняла краткое замешательство Джейка. Он не хотел напоминать ей о своем приятеле-преступнике и о ссоре, вспыхнувшей после его неожиданного появления. Но теперь Кэтлин уже не могла забыть о случившемся. Прошло несколько минут, прежде чем она набралась смелости и, повернувшись к нему, тихо проговорила:
      — Можно задать тебе один вопрос?
      — Пожалуйста.
      — Зачем ты связался с бандитами?
      Слегка отстранившись, Джейк окинул ее пристальным взглядом, желая понять, действительно ли она хочет узнать правду и знает ли эту правду он сам. Он не представлял, сумеет ли объяснить все так, чтобы Кэтлин поняла его. Стену горечи, которую он воздвигал в душе годами, было трудно преодолеть — даже вместе с Кэт.
      Наконец Джейк вздохнул.
      — Пожалуй, причин было несколько. Прежде всего потому, что я оказался глупцом. — Он горько рассмеялся. — Можно сказать, я взбунтовался против судьбы. Меня уже заклеймили как убийцу и назначили цену за мою голову. Никого не волновало, что случилось на самом деле. Вскоре я понял, что численный перевес — это спасение. К тому времени за мной уже начали охотиться как за диким зверем. Безопаснее было присоединиться к другим беглецам. — Его голос понизился, превратившись в шепот. — Теперь я знаю: это была величайшая ошибка в моей жизни.
      — Что заставило тебя порвать с бандой? Джейк смотрел вдаль, на высокий горный пик, посеребренный луной.
      — Однажды у меня словно открылись глаза. Я не был преступником, я не хотел жить как люди, окружавшие меня. А потом… у меня была ты. — Джейк повернул голову и взглянул в глаза Кэтлин. — Я знал, что не смогу встретиться с тобой, если буду вести прежнюю жизнь. Я не оправдываюсь, Кэт. Я действительно совершил ошибку. Но это все в прошлом. И я не желаю оглядываться.
      Кэтлин, у которой от слез перехватило горло, сидела молча, размышляя над его словами. Ей хотелось расплакаться.
      — А как же… объявление о розыске, которое я видела? Там сказано, что во время ограбления ты убил кассира банка.
      Этот вопрос был подобен ножу, вонзившемуся в его сердце.
      — Ты считаешь меня убийцей?
      — Нет, но… возможно, тебе пришлось пристрелить его… чтобы сбежать… как того мальчика…
      Джейк стиснул челюсти, из упрямства храня молчание. Пусть он глупец, но он не станет оправдываться перед Кэт. Она должна любить его так, чтобы верить ему на слово.
      Взяв Кэтлин за подбородок, Джейк заставил ее посмотреть ему в глаза, желая, чтобы она поверила ему.
      — Я не убийца, Кэт.
      — Да… я знаю.
      — Я никогда не причиню тебе вреда. Ни тебе, ни твоему сыну.
      Она не отстранилась, но промолчала.
      — Ты мне не доверяешь?
      — Дело не в доверии, Джейк…
      — А в чем же? — потребовал он ответа, с трудом сдерживая гнев.
      — Пожалуйста, давай не будем ссориться.
      На этот раз первым отвести глаза пришлось Джейку. Кэтлин слышала, как он глубоко вздохнул, словно силясь взять себя в руки.
      — Я тоже не хочу ссориться, — наконец пробормотал он, привлекая ее к себе.
      Она вздохнула, почувствовав, как он зарылся лицом в ее волосы. Дело было вовсе не в доверии к нему. Она доверяла Джейку. Но стоило ли рисковать ради одного того, чтобы быть с ним?
      Вероятно, есть другой путь…
      — Джейк, а если бы тебе… пришлось поехать со мной в Сент-Луис?
      — Ты имеешь в виду — жить там с тобой?
      — Да. Ты мог бы начать там новую жизнь.
      — Я же говорил тебе, Кэт: мне надоело убегать и прятаться.
      — Но это вовсе не бегство. Он отозвался мрачным тоном:
      — Ты считаешь справедливым просить меня снова покинуть дом? — Кэтлин не ответила, и он добавил: — После стольких лет, проведенных в бегах, мне хочется постоянства, Кэт. Мне нужен дом, который я мог бы назвать своим.
      — Понимаю, — кивнула она, стараясь скрыть раздражение, — но у тебя мог бы появиться дом в Сент-Луисе.
      — Но не такой, как здесь. Я родился и вырос в этих местах, как и ты, и наши корни здесь, пусть ты и не желаешь в этом признаться. И потом, я ничего не смыслю в городской жизни. Я не сумею поддержать тебя в Сент-Луисе.
      — Я по-прежнему буду работать учительницей. Зарабатываю я не много, но после продажи ранчо мы могли бы вложить деньги и открыть дело для тебя. Или же купить другое ранчо где-нибудь еще…
      Она ощутила, как напрягся Джейк.
      — Будь я проклят, — сказал он тихо, но угрожающе, — если соглашусь жить на деньги Адама Кингсли.
      — Прости, я сказала глупость. Ну хорошо, может, тогда ты сумеешь продать свою долю ранчо твоего отца?
      — Тогда Слоуну придется влезть в долги. Ему негде взять наличных, чтобы выкупить мою долю, — разве что продать большую часть нашего стада.
      — Почему ты во всем видишь трудности? Почему не хочешь хотя бы подумать о том, чтобы отправиться со мной на Восток?
      Джейк вздохнул.
      — Если бы все было так просто, Кэт, я согласился бы жить с тобой, где ты пожелаешь. Но с моим прошлым мне не видеть покоя нигде, даже в Сент-Луисе. Ты подумала об этом?
      Кэтлин замолчала, понимая, что он прав. Переезд в другой штат не решит проблемы, и прошлое Джейка всегда будет угрозой для ее сына.
      Она боролась с одними и теми же мучительными вопросами до конца недели. В субботу, в последнее утро перед расставанием, она проснулась от прикосновения сильных рук Джейка и острой боли в сердце. Завтра им предстоит вернуться к цивилизации, а ей — сделать выбор между Джейком и сыном.
      Кэтлин содрогнулась.
      Почти сразу же руки Джейка сжались, а гибкие, поросшие волосами бедра прильнули к ней сзади.
      — Замерзла? — пробормотал он сонно. — Сейчас я тебя согрею.
      Выросшая за ночь щетина оцарапала нежную шею Кэтлин, когда Джейк прижался крепче, потираясь своим бархатистым, уже восставшим орудием о гладкие ягодицы.
      — Джейк, не надо… — Кэтлин глубоко вздохнула и выпалила то, что следовало сказать давно: — Джейк, отвези меня обратно.
      — Куда?
      — Ко мне на ранчо. Он застыл.
      — Ты возвращаешься в Сент-Луис, — его голос прозвучал ровно и безучастно.
      — Не знаю… я еще не решила. Я не могу принять такое решение… здесь. Не могу думать, когда ты рядом.
      — Может, это не так уж плохо — тебе вовсе незачем задумываться.
      — Нет, Джейк, я должна уехать. Мне нужно… побыть одной. Решение зависит не только от меня. Не забывай о моем сыне.
      Кэтлин сжалась, не зная, станет ли Джейк спорить или попытается убедить ее, что она ошибается, ставя потребности Райана выше собственных.
      Некоторое время он лежал молча. Кэтлин ощущала спиной тепло его тела — соблазнительное, прогоняющее опасения, — и это было тяжелее всего. В сильных руках Джейка она чувствовала себя защищенной и любимой, забывала, как опасен окружающий мир. Но стоит оказаться вдали от него, возможно, к ней вернется рассудок…
      Оба вдруг услышали глухой звук шагов — кто-то поднимался по ступеням хижины. Встревожившись, Кэтлин прикрыла одеялом обнаженную грудь. Джейк схватил револьвер, который всегда держал при себе.
      Он прицелился в сторону входа и взвел курок как раз в ту секунду, когда дверь распахнулась.
      На пороге стоял мужчина, храня настороженное молчание дикого зверя.
      — Волк… — с облегчением выдохнул Джейк, опуская оружие. — Из-за тебя я чуть не поседел!
      С гулко бьющимся сердцем Кэтлин уставилась на неожиданного гостя. Его лицо казалось почти красивым, высокие скулы, широкий лоб и прямой нос свидетельствовали о доброй половине индейской крови в жилах незнакомца. При виде Джейка лицо незнакомца расслабилось. Он перевел любопытный взгляд на Кэтлин и слегка прищурился.
      — Я не помешал? Джейк шепотом выругался.
      — Волк, я знаю, это твой дом, но не мог бы ты, черт возьми, убраться отсюда?
      Усмешка изогнула четко очерченные губы, в глазах мелькнул лукавый блеск, и Кэтлин — захотелось зарыться с головой под одеяло.
      — Разумеется. Но прежде, может быть, ты все-таки представишь меня даме?

Глава 15