Глава 11

Местное дворянство радушно приняло Антонию, так как появление лондонской наследницы в их тихом уголке явилось чрезвычайным событием.

Леди Изабелла пригласила из Фалмута модистку, которая могла быстро сшить платье для бала и несколько вечерних нарядов, а когда через два дня из Лондона прибыла мисс Тоттл с сундуком, набитым одеждой, Антония и вовсе вошла в роль путешествующей дебютантки.

Она несказанно обрадовалась своей компаньонке не только потому, что у Милдред было приятное лицо, но и потому, что ее привычное взбалмошное поведение теперь, после тревожных событий последней недели, воспринималось как совершенно нормальное.

Разумеется, Антония не стала делиться подозрениями относительно вероломства жениха, хотя мисс Тоттл не понимала, почему она покинула Лондон в разгар сезона. В результате ей пришлось поверить словам Антонии о необходимости посетить больную подругу. К счастью, родственница графини, леди Клара Кенард, которая последние дни донашивала ребенка и стала ужасно толстой, охотно согласилась стать участницей этого обмана.

Нужно признать, что грандиозные планы Изабеллы помогли отвлечь Антонию от постоянно беспокоивших ее мыслей, однако она так и не смогла забыть ни печальную причину своего пребывания в Корнуолле, ни воспоминания о внезапной страсти, которую только что познала.

Деверилла Антония не видела четыре дня до того вечера, когда Изабелла устроила в замке обед в ее честь. Каждый раз, когда в гостиную входил новый гость, Антония оборачивалась к двери, а когда наконец появился Трей в обществе сэра Криспина Кенарда, сердце у нее забилось быстрее. Деверилл, высокий и широкоплечий, в синем сюртуке, белоснежном шейном платке, расшитом серебром жилете, белых атласных бриджах, белых чулках и начищенных до блеска туфлях, был безумно красив.

Здороваясь с ней, он лишь слегка поклонился, и Антония замерла. В его холодном равнодушном взгляде не ощущалось ни капли той пылкой настойчивости, которую он проявил совсем недавно, стараясь сломить ее сопротивление.

Прошло примерно полчаса, прежде чем Изабелла подвела Деверилла к Антонии и тут же отошла к другим гостям.

– Ну как, вы скучали по мне? – тихо шепнул Деверилл и улыбнулся.

– А вы? Вы уже получили какие-нибудь известия из Лондона?

– Нет, еще слишком рано.

– Пообещайте сообщать мне все, что узнаете, не откладывая.

– Обещаю. – Трей перевел взгляд на ее руки. – Надеюсь, ваши раны зажили?

– Слава Богу, да. Я слышала, и у вас дела идут неплохо: вы помогаете сэру Криспину ловить пирата, который нападает на местных контрабандистов.

– Контрабандисты оказались в трудном положении, так как не могут заявить властям об украденном товаре, – кивнул Деверилл. – Как окружной судья, сэр Криспин должен делать вид, что ему неизвестно об их незаконном промысле, но он не может просто оставаться в стороне, когда людей убивают. Пока капитан Ллойд не вернется, я мало чем могу помочь, но потом я смогу по ночам патрулировать побережье. Ну а вы как здесь развлекаетесь?

– Я изъявила желание заняться верховой ездой, но Изабелла не хочет отпускать меня в сопровождении одного только грума.

– В самом деле, Деверилл, вы должны найти время и стать спутником Антонии на время верховых прогулок, – подходя к ним, заметила Изабелла. – В конце концов, не кто иной, как вы, привезли бедняжку сюда против ее воли.

На губах Деверилла промелькнула улыбка. Хотя он не хотел сопровождать Антонию, потому что она являлась для него слишком большим искушением, но надежда, написанная на ее лице, не позволила ему отказаться.

– Что ж, – кивнул он. – Завтрашнее утро подойдет?

– Конечно подойдет!

От лучезарной улыбки, которой одарила его Антония, у Трея что-то сжалось внутри. Он скучал по возможности подразнить девушку, вывести ее из себя, но больше всего ему хотелось прикоснуться к ней. Эти последние несколько дней, проведенные без нее, показались ему невероятно пустыми.

На его счастье, в этот момент объявили, что обед подан. За обедом Деверилл сидел рядом с вдовствующей герцогиней в конце длинного стола, довольно далеко от Антонии, однако его взгляд часто обращался к ней – и когда подавалась великолепная закуска из пяти блюд, и потом, когда объявили танцы.

Как он и предполагал, Антония пользовалась огромным успехом: ее живость, остроумие и красота в провинции оказались такими же притягательными, как и в бальных залах Лондона.

Радуясь ее успеху, Трей внезапно почувствовал досаду от того, что Антония решила непременно выйти замуж за дворянина. Конечно, ему не должно быть до этого дела, но смиряться с поражением было не в его правилах.

Решив занять место за карточным столом, Трей с нетерпением стал ждать момента, когда обстоятельства позволят ему остаться наедине с Антонией.

Антония встала рано, и сразу ее охватило сладостное ожидание. Одевшись и позавтракав, она направилась к лошадям.

– Если вы собираетесь ехать на прогулку вооруженной, – проговорил, встретив ее у конюшни, Деверилл, наблюдая, как она привязывает к седлу лук и колчан со стрелами, – вам, очевидно, не потребуется моя защита.

– Я надеюсь найти подходящую цель по дороге, – улыбнулась Антония, – поэтому обещаю не стрелять в вас, если, конечно, вы меня сами не спровоцируете.

– И куда бы вы хотели отправиться?

– Куда угодно. Я готова побывать везде. Подозреваю, это мой единственный шанс, и я хочу полностью его использовать. Больше всего мне хотелось бы увидеть морской берег, так как в Лондоне у меня уже не будет такой возможности.

– Что ж, значит, побережье.

Хотя было бы приличнее, чтобы их сопровождал грум, Антония решила от этого отказаться, потому что она собиралась поговорить с Девериллом наедине. Кроме того, ей не хотелось, чтобы что-то испортило ей приключение.

Утро явилось превосходным лекарством от беспокойства, так как окрестности оказались еще волшебнее, чем ожидала Антония. Сначала они двигались по берегу вдоль гранитных скал, возвышавшихся над песчаными бухтами, омываемыми прозрачной голубовато-зеленой водой и усыпанными цветами – голубыми колокольчиками, армериями и морским лихнисом. Дикая красота побережья немного напоминала Кирену; теплый воздух, пронизанный солоноватым морским бризом, был наполнен криками топориков, бакланов и чаек, ритмичными вздохами и шелестом волн внизу. Но настоящий благоговейный трепету Антонии вызвал бескрайний океан. Ее спальня в замке Уайлд выходила на море, и ей никогда не надоедал вид, открывавшийся из окна.

По крутой тропинке они спустились на берег, ведя лошадей в поводу, и Антония, быстро сняв ботинки и чулки, приподняла юбки и шагнула в волны.

– Здесь холоднее, чем я ожидала! – воскликнула она. – На Кирене вода была гораздо теплее.

– Конечно, – кивнул Деверилл. – Атлантика холоднее, чем Средиземноморье. Если вы хотите порезвиться в волнах, мы найдем для вас прогретую солнцем бухту и подождем до полудня.

– Вода такая манящая… – задумчиво протянула Антония и бросила на Деверилла лукавый взгляд. – Как по-вашему, вы смогли бы научить меня плавать?

Деверилл долго молчал, и она уже подумала, что он откажет ей, но наконец он с явной неохотой кивнул:

– Думаю, смог бы.

– Благодарю вас. – Не желая испытывать судьбу, Антония улыбнулась и, обернувшись назад, прикрыла глаза рукой. Искрящееся сияние моря простиравшегося без границ под голубым небом, заворожило ее, вызвав восторг и ощущение полной свободы. – Вот почему вы так любите море, – пробормотала она и указала на скальный выступ, выдававшийся далеко в море. – Можно пойти туда?

– Да, но будьте осторожны. Я не хочу иметь дело с утопленницей.

Антония принялась карабкаться по гранитной глыбе и, добравшись до ее конца, села на теплый камень.

– Знаете, я подумала, что допустила ошибку, предоставив Хьюарду слишком большую свободу действий. Я доверяла ему – точнее, мы оба, и я, и Финеас. Вероятно, такую же ошибку мы совершили в отношении управляющего Транта. Его, безусловно, следует расстрелять, если он в самом деле участвовал в работорговле. И вот теперь я пришла к определенному выводу. Вы точно знаете, где лежит опасность и как ее избежать, а я хочу, чтобы наследство отца процветало. В будущем я намерена серьезно заняться делами компании, но у меня нет опыта, необходимого, чтобы руководить такой огромной империей. Зато у вас он есть.

– У меня? – Деверилл насторожился.

– Да, у вас. Не могли бы вы принять бразды правления моей компанией в качестве управляющего? Вам нужно просто назвать свою цену.

Трей долго молчал и наконец медленно произнес:

– Я польщен, но боюсь, мне придется отказаться.

– Из-за вашей работы на министерство иностранных дел?

– Не только. Я слишком авантюрист по натуре, чтобы браться за дело, которое требует усидчивости. Зато я готов помочь вам найти достойного управляющего.

Антония постаралась скрыть разочарование: именно Деверилл лучше всего подходил для того, чтобы исправить ее ошибку. Если бы он согласился на ее предложение, она могла бы оставить компанию в его надежных руках с уверенностью, что дело будет процветать.

– Ну что ж, не стану убеждать вас. – Встав, она расправила юбки. – Мне еще многое нужно увидеть, и я не хочу зря тратить время.

Спустившись вниз со скалы, Антония натянула чулки, надела обувь и по крутой тропинке стала подниматься к щипавшим траву лошадям.

Когда, помогая ей преодолеть последний крутой склон, Деверилл крепко сжал ее руку, по телу Антонии пробежала дрожь. Его прикосновение напомнило ей о невероятном удовольствии, которое она испытала с ним. Увы, теперь ей предстояло забыть безрассудную главу своей жизни и постараться увидеть в Деверилле просто друга.

В отличие от сурового морского берега, изрезанного бухтами и заливами и усыпанного живописными рыбацкими деревушками, равнинная местность обладала мягкой прелестью. Расположенный в месте слияния речных долин район был застроен небольшими домами из камня и тростника, редкими церквами из гранита и фермами, где паслись лошади, овцы и коровы.

Антонию восхищала естественная красота многочисленных речушек, густых деревьев и цветущих лугов, но главное, чем она наслаждалась, было чувство свободы. Здесь она могла позволить себе гораздо больше, чем в Лондоне; если бы ей захотелось, она могла вести себя как сорванец – галопом носиться по просторным лугам, вызвать Деверилла на соревнование по стрельбе из лука…

К ее удивлению, он отказался стрелять, однако принял приглашение устроить скачки. Антония полностью отдалась состязанию и, пригнувшись к шее лошади, поскакала вверх по холму, с которого открывался захватывающий вид на море. Довольно легко одержав победу, она, смеясь, остановилась, а когда Деверилл потребовал реванша, подарила ему очаровательную улыбку, подействовавшую на него словно удар молнии.

– Я знаю, это нечестное соревнование, – призналась Антония. – Я скакала на одной из прекрасных лошадей Изабеллы, а вы на наемной кляче. И все равно я довольна, что победила вас.

Золотисто-каштановые волосы, закрепленные шпильками под маленькой высокой шляпой, мягкими локонами обрамляли лицо Антонии, ее щеки раскраснелись от скачки… или от страсти, и, глядя на возбужденный блеск в ее глазах, Деверилл с трудом удержался, чтобы не стащить красавицу с лошади и не бросить на землю, где они оба смогли бы утолить голод, который лишь ненадолго заглушили на борту шхуны.

Разумеется, ему было неприятно отказывать ей, но управлять наследством ее отца… Он просто не имел права принять столь щедрое предложение.

Его жизнь была посвящена «хранителям», а не управлению корабельной империей, но он не мог сказать это Антонии. Вместо этого он объявил себя любителем приключений и свободы, то есть того, о чем Антония мечтала всю свою жизнь.

Именно сейчас он мог выполнить это ее желание, мог удовлетворить ее жажду приключений за то короткое время, пока они вместе. Он был готов добровольно отдать часть своей души за то, чтобы увидеть, как Антония снова улыбается ему, и не важно, что для этого ему придется переступить через себя.

Глава 12

Для первого урока плавания Деверилл выбрал уютную бухту на южной границе имения Уайлд, надежно защищенную от сильных волн и любопытных глаз. В бухте имелся узкий песчаный пляж и естественный каменный бассейн, не слишком глубокий и достаточно широкий, чтобы в нем плавать. Попасть туда можно было, лишь спустившись по извилистой тропинке с вершины утеса. В скале скрывалась пещера, идеально подходившая контрабандистам для хранения товаров до той поры, когда их можно будет безопасно реализовать, не рискуя попасться на глаза королевским таможенникам.

Придя в восторг от суровой красоты бухты, Антония без малейшего колебания шагнула в прозрачную зеленовато-голубую воду.

– Какое чудесное место! – в восторге воскликнула она. Стараясь не поддаваться искушению, Трей разделся до бриджей и зашел в воду по пояс. Для начала он показал Антонии, как задерживать дыхание, затем научил без страха окунаться с головой и, расслабив тело, удерживаться на поверхности.

– Если вы научитесь держаться на плаву, то почувствуете воду и тогда сможете плыть. Смотрите на меня. – Зайдя глубже, Трей стал загребать воду сложенными чашечкой ладонями.

– Я тоже хочу попробовать. – Антония шагнула к нему. Антония стала энергично двигать руками и ногами. Трей стоял рядом с ней и был готов поддержать ее, если потребуется. Его присутствие вселяло в нее чувство безопасности, и Антония очень быстро освоилась в воде.

Напоследок Деверилл показал ей, как заносить руки над головой, чтобы быстрее двигаться вперед, и, позволив ей попробовать, поддерживал ее ладонями, пока она плыла вдоль берега. В конце концов, Антония оторвалась от своего учителя и, обрадовавшись, что действительно плывет сама, завизжала от восторга. Однако ее восторг мгновенно пропал, когда она поняла, что осталась одна на глубоком месте.

Трей тотчас поплыл вслед за ней, но, растерявшись от испуга, Антония остановилась и мгновенно пошла ко дну. Вынырнув на поверхность, она стала шлепать по воде руками, кашлять и отплевываться.

Подплыв к ней, Трей подхватил и приподнял ее, а Антония, проглотив изрядную порцию воды, в страхе крепко схватилась за него, вцепившись пальцами в твердые мускулы его плеч и прижавшись грудью к его широкой груди.

Отдышавшись, Антония вдруг ясно осознала, что лицо Деверилла находится всего в дюйме от ее лица, а его губы почти касаются ее рта. По тому, как он сжал челюсти, она догадалась, что его охватило такое же острое возбуждение.

– Пожалуй, для одного дня достаточно. – Антония надеялась, что хрипоту в ее голосе Деверилл сочтет естественным следствием того, что она наглоталась соленой воды.

Деверилл покачал головой.

– Если хотите, можете немного отдохнуть. Расслабьтесь и держитесь за меня, я не дам вам снова уйти под воду.

Вместе они медленно поплыли на отмель, и когда ноги Трея коснулись дна, он подхватил Антонию руками под ягодицы, а она непроизвольно обхватила ногами его бедра и не отпускала, пока он нес ее к берегу. Сквозь мокрую одежду она чувствовала, как в нем пульсирует возбуждение, но старалась не обращать на это внимания.

На берегу Трей попытался положить ее на нагретый солнцем песок.

– Теперь можете отпустить мою шею, – добродушно сказал он.

Но Антония не могла заставить себя разжать руки и, мокрая, неспособная пошевелиться, стояла, пошатываясь на внезапно ослабевших ногах. Острые ощущения, зазвеневшие в ее теле, были настолько мощными, что у нее закружилась голова. От дрожи желания ее груди, касавшиеся груди Деверилла, налились, нижняя часть тела заболела и крепко прижалась к набухшему бугорку на его бриджах, а пальцы потянулись погладить широкую бронзовую грудь.

Деверилл задышал также часто, как она, но у него явно оказалось больше силы воли, и он, взяв за запястья, отстранил ее руки.

Игривый ветерок коснулся мокрой одежды Антонии, и ей стало прохладно, несмотря на приятный теплый день, – ведь, помимо всего, она пробыла в воде почти час. И тут она заметила, что взгляд Деверилла опустился к ее груди, где застывшие соски превратились в твердые шишечки и сквозь мокрую ткань явно просвечивали темные верхушки. Затем его зеленые глаза спрятались под густыми мокрыми ресницами.

Глядя на него, Антония не могла ни говорить, ни дышать. Она как никогда ясно ощущала Деверилла и тот жар, который бурлил у нее в крови, почти чувствовала испепеляющее пламя его рта, касающегося ее сосков…

Трею тоже приходилось нелегко. Тугой клубок вожделения внутри его стал живым напоминанием о том, как трудно сдержать клятву: ему безумно хотелось коснуться ее, поцеловать…

Тысяча чертей! Он не мог сдержать себя и, пробормотав проклятие, наклонил голову и губами взял в плен губы Антонии.

У них был вкус прохладной морской воды и теплого летнего солнца, но подействовали они ошеломляюще – как удар молнии, сжигающий все вокруг.

Его поцелуй стал более настойчивым, язык затеял игру с языком Антонии, и Деверилл ощутил, как затрепетало ее тело, когда он сжал руками приятно округлые ягодицы. Застонав, Антония еще крепче прижалась к нему, но в это мгновение к Девериллу вернулся здравый смысл, и он резко отстранился.

– Вы правы, для одного дня больше чем достаточно, – хрипло сказал он, не глядя на Антонию и указывая на пещеру в скале. – Там вы можете без помех обтереться полотенцем и одеться.

Антония приложила пальцы к горящим губам. Ей следовало хорошенько подумать, прежде чем целовать Деверилла, но она решила, что виной этому суровая красота бухты, оказавшая такое непредсказуемое воздействие на ее разум, и непривычная свобода, которая взбудоражила ей кровь. Крепко сжав дрожащие бедра, чтобы унять жгучую боль, Антония заставила себя повернуться к пещере, в которой ее ожидали полотенца и сухая одежда. Она больше не сомневалась, что было большой ошибкой отправиться сюда вдвоем с Девериллом: даже такая невинная вещь, как обучение плаванию, вызвала в ней почти непреодолимое желание. Теперь у нее остался лишь один выход: совсем не приближаться к Девериллу.

Возвращаясь в сопровождении Трея в замок, Антония поклялась, что придумает какую-нибудь отговорку, чтобы перенести уроки на более отдаленное будущее: так она надеялась сохранить хотя бы какое-то подобие власти над своими чувствами.

В следующие два дня уроки были отменены ради светских мероприятий, задуманных леди Изабеллой, – обеда в саду и поездки за покупками в Фалмут, чтобы подготовиться к приему, который в честь Антонии устраивала местная вдовствующая герцогиня.

В самый день приема вернулся капитан Ллойд с донесением от Макки, в котором содержались обнадеживающие новости. Как и ожидал Деверилл, Антонию гораздо больше интересовало обсуждение этих новостей, чем обучение плаванию, и когда он, сдержав обещание, пришел рассказать ей все подробно, она тут же забросала его вопросами. Главной новостью было то, что, во-первых, Райдер разыскал аптекаря, который обычно продавал лекарства врачу лорда Хьюарда, а во-вторых, Макки удалось выследить бандита со шрамом на лице в лондонском районе Севен-Дайалз.

Деверилл понимал, что все это поможет продвижению дела против Хьюарда, но Антония была разочарована – она явно ожидала большего. Тем не менее, Трей полагал, что если все будет продвигаться с такой же скоростью, то пройдет не так уж много времени до того, как он сможет вернуться в Лондон и избавиться от искушения и от самой искусительницы.

Антония тоже надеялась, что ее пребывание в Корнуолле скоро закончится. Она искренне восхищалась живописными окрестностями и суровыми красотами побережья, наслаждалась чувством свободы, которое познала здесь, но, несмотря на приятное времяпрепровождение, ей не терпелось вернуться в Лондон. Она хотела узнать правду об отце и вручить его кораблестроительную империю в хорошие руки. Но еще больше ей хотелось узнать, что Деверилл оправдан.

Пока же она старалась унять свое беспокойство с помощью лука и стрел. Деверилл отправился на своем корабле патрулировать побережье, оставив Флетчера присматривать за Антонией, и тот, несмотря на его недовольство тем, что из него делают лакея, неожиданно оказался чрезвычайно интересным собеседником. Флетчер рассказал Антонии множество историй о своих захватывающих приключениях на просторах морей, а Антония научила его стрелять из лука.