Как только они вошли в дом Касси, у Бобби зазвонил телефон. С первых же слов Касси сообразила, что это Артур. Ее охватило беспокойство.
      Но Бобби с улыбкой покачал головой – нет повода волноваться.
      И как ни в чем не бывало, будто был один и располагал массой времени, продолжал разговор с Артуром.
      – Прости, что наш разговор так затянулся, – отключившись, сказал Бобби. – Но мне не хотелось, чтобы он что-то заподозрил. Он пригласил меня выпить.
      – Ты должен идти?
      – Вроде того. Но ты – со мной. Хотя можно еще поработать… время есть.
      – О Господи, нет, только не это. Я не смогу вести себя на людях так же свободно, как ты. Он меня мигом раскусит.
      – Тогда подожди в машине. Это не займет много времени. Мне приятно будет думать, что ты меня ждешь. Мне так легче будет пережить ломку.
      – Уж конечно!
      – Так оно и есть. Из всех наркотиков ты для меня самый предпочтительный.
      – Просто ты на редкость сексуальный мужчина.
      – Не без того, конечно. Все равно поедешь со мной. Один стаканчик, и я вернусь.
      – Когда тебе ехать?
      – У нас еще полчаса, – улыбнулся Бобби. – Времени вагон.
      – Отлично, – решительно заявила Касси. Она не шутила. – Поеду, если получу еду из ресторана. Пока вы там с Артуром выпиваете, поем в машине.
      – И я поем в машине – потом, когда вернусь. – Он лукаво улыбнулся.
      – Только если Джо будет находиться не менее чем в футе от нас.
      – Джо сегодня занят, а я не рассчитывал вечером выезжать. – Бобби пожал плечами. – Так что возьмем такси.
      – Если бы я не оставила свою машину на работе…
      – Это не важно. Вызови такси. Пусть подъедет через полчаса. – Он снисходительно улыбнулся. – Этого времени хватит, чтобы немножко тебя побаловать?
      Касси улыбнулась:
      – В качестве первого блюда сойдет.
      Хотя Бобби рассматривал это лишь как аперитив. Полномасштабную гастрономическую оргию он планировал позже.

      Оба они были мокрыми от пота, когда, сев в такси, назвали адрес водителю.
      – Бегать в такое время суток не самая удачная затея, – бросив на них взгляд, заметил таксист. – Солнце шпарит вовсю.
      – Вот и я ей о том же толкую, – отозвался Бобби, улыбнувшись Касси. – Но она ни в какую, все хочет делать только по-своему.
      – Девушка, это вредно для здоровья.
      – Это он только жалуется. А самого в любую погоду не догонишь. – Касси весело посмотрела на Бобби. – Или я не права, дорогой?
      – Смерть от сердечного приступа, наверное, не самый плохой конец.
      Таксист наблюдал за ними в зеркало заднего вида.
      – Так вы не женаты? – внезапно осенило его.
      – Пока нет, – ответил Бобби, обнимая Касси за плечи.
      – Советую. Вот сам я уже тридцать лет женат, четверо детей, двое внуков. И по-прежнему люблю по вечерам возвращаться домой.
      – Что скажешь, милая? Хочешь полететь в Лас-Beгac?
      – Сейчас, только на Луну слетаю.
      – Ладно, спрошу, когда поешь. Она, когда голодная, очень раздражительна, – обратился Бобби к водителю, поднятием бровей сообщая ему что-то, что мог понять только мужчина. – Вы же знаете женщин.
      – Как не знать! У меня три дочери и жена. До завтрака ни от одной ничего не добьешься. Вы, девушка, конечно, не обижайтесь.
      Но Касси его почти не слышала. После шутки Бобби насчет полета в Лас-Вегас, фантазия ее разыгралась. Она уже видела наряд от Веры Ванг, десяток белых роз и сирень, «Дом Периньон» и, само собой разумеется, кольцо с камнем в десять карат. Затем место действия из Лас-Вегаса переместилось в весеннюю Флоренцию. Было бы мило провести скромную церемонию в какой-нибудь маленькой провинциальной церквушке со сводами в пятьдесят футов, сохранившейся со времен Возрождения. А впрочем, нельзя сказать, чтобы она думала о чем-то столь эксцентричном, как свадьба, всерьез – после двухдневного знакомства с Бобби, к тому же зная о его репутации и о том, что он лишь недавно оправился от развода. Однако ее нынешнее, такое радужное, настроение очень располагало к сумасшедшим полетам фантазии, в которых Бобби Серр занимал большое место. «Очень большой» – безусловно, великолепное, ключевое понятие.
      Однако какое все же блаженство вспоминать о недавнем сексе! Это было божественно! И пока мужчины продолжали травить обычные рыбацкие байки, неизбежные в Миннесоте после открытия сезона рыбной ловли, она слушала их лишь вполуха. Гораздо большее удовольствие ей доставляло погружаться в редкое для нее благостное состояние, что-то вроде состояния дзэн. Что такое дзэн, она, правда, не совсем понимала, но припомнила одну мудрую фразу, которая пришлась кстати. Это была фраза из купленных ею маленьких книг-руководств, которые можно пролистывать страница за страницей, выбирая оттуда поднимающие настроение, вдохновляющие строки. Одна такая в данный момент и пришла Касси на ум: «Что сегодня делать: выдыхай, вдыхай, выдыхай. Ахххх».
      Чем Касси и занялась, спасибо или, вернее, спасибо большое Бобби Серру. Он заслуживал медали или что там дзэн-буддисты выдают в качестве награды. Секс с ним оказался поистине божественным – в высшей степени целебным и просветляющим сознание, как хорошая новость и массаж лица. Или как самый фантастический наряд со скидкой в 70 процентов – одно из маленьких чудес в жизни. Или хороший сандвич с яичным салатом с крошечными кусочками лука, сдобренный специями и тоннами майонеза на свежем ржаном хлебе, который требует к себе внимания и уважительного отношения. Одна только мысль о нем пробудила в Касси голод.
      – Остановите, пожалуйста, у гастронома на углу Сорок Седьмой и Чикаго, – внезапно попросила она.
      О целебных силах секса она будет размышлять, поедая сандвич с яичным салатом.
      Вскоре с двумя объемистыми пакетами еды, которой хватило бы, чтобы прокормить целую семью – или в данном случае утолить необычный аппетит Бобби Серра, – они снова погрузились в такси. Просто поразительно (и это даже раздражало, правда, совсем чуть-чуть, учитывая обретенное ею в настоящий момент спокойствие), как много он мог съесть. А впрочем, она и сама хороша – заказала себе целых три десерта. Однако разве можно было сдержаться, видя в освещенных холодильниках глянцевую шоколадную глазурь, пирожные со взбитыми сливками или просто взбитые сливки на различных фруктовых тортиках и чизкейках, которые так и притягивали глаз. Только святой мог бы противостоять такому искушению.
      Пока они добирались до Артура, все последние тридцать кварталов, чтобы хоть как-то утолить голод, Бобби ел лазанью, а Касси – само довольство и улыбки – умяла свой сандвич с яичным салатом.
      – Пропущу стаканчик и вернусь, – пообещал Бобби, когда они затормозили на дороге у озера перед великолепной георгианской громадой жилища Артура.
      – Я должен припарковаться подальше, – сказал таксист. – Не то копы пригонят за моей машиной эвакуатор.
      Сердце Касси сделало радостный кульбит. Мысль о том, что она будет сидеть перед домом Артура, приятно щекотала нервы.
      Бобби наклонился и поцеловал ее.
      – Я скоро.
      «Да, этот мужчина имеет подход к женщинам», – подумала Касси, чувствуя, как у нее после его поцелуя покалывает губы и как ее распутная маленькая пипка трепещет в восхищении и ожидании. Он был душкой в маленьком городишке и обаяшкой в большом городе. И конечно, его безупречная внешность тоже играла большую роль. Касси желала его ничуть не меньше, чем двойную порцию шоколадного фаджа, который ждал ее в этой маленькой коробочке с золотой окантовкой.
      Как мило. Сегодня она получит и то, и другое.
      И если Артур не проявит проницательности супермена, ей ничто не грозит, в этом такси она в безопасности до возвращения Бобби.
      По радио играл джаз, точно соответствовавший ее ленивому состоянию блаженства. Развалившись в углу заднего сиденья, она подняла ноги, облокотилась на спинку и приступила к своим лакомствам, твердо решив попробовать всего по чуть-чуть.

      – Не стоило для меня так наряжаться, – протянул Бобби, бросив оценивающий взгляд на Артура в смокинге.
      – Сегодня вечером у нас в музее демонстрация экспозиции для узкого круга. Я решил, что ты не захочешь пойти.
      – Правильно решил. – Только один бокал. Удача на его стороне.
      – У Джессики как раз в это время благотворительное мероприятие, – объяснил Артур, вводя Бобби в прохладу застекленной веранды. – До твоего отъезда мы пригласим тебя на ужин. Тебе понравится. Она… само очарование.
      Возникла пауза. Бобби так и подмывало добавить «юности», но он удержался. Каждая из жен Артура оказывалась моложе предыдущей. Оставалось надеяться, что настоящая супруга была последней, иначе в следующий раз в дело может вмешаться полиция.
      – К тому же Джессика первоклассная теннисистка. Садись. Я принесу что-нибудь выпить.
      Артур гордился своей игрой в теннис.
      – Общность интересов, – вежливо заметил Бобби. – Разве не она сплачивает брак?
      – Для меня главное – хороший минет, – сказал Артур с распутной улыбкой.
      «Некоторые вещи никогда не меняются», – подумал Бобби: ум Артура, привыкший мыслить категориями раздевалки, за годы нимало не изменился.
      – Ну, раз это тебя заводит, – тихо отозвался Бобби.
      – Водка, джин, коньяк? – Артур стоял перед столиком с напитками.
      – Водка, три кубика льда.
      – Кстати, о минете. Кассандра, судя по всему, не прочь… Хотя я никогда не считал ее такой уж беззастенчивой любительницей романтики. Мне казалось, она, скорее, из тех, кто способен съесть тебя с потрохами.
      – Откуда мне знать? – Бобби с трудом сохранял невозмутимый тон: слова «минет» и «Кассандра» напомнили ему то, чем они недавно занимались с Касси, и кровь побежала по венам быстрее, устремившись в пах. Что было совсем некстати, учитывая грязное воображение и орлиный глаз Артура. – Я предпочел бы, чтобы наше с ней общение не выходило за рамки деловых. Это избавляет от многих проблем в будущем.
      – У тебя в подобных делах, наверное, большой опыт. Ты, видно, достаточно на своем веку видел женщин, стремившихся тебя удержать. – Артур оглянулся на него через плечо. – По крайней мере так люди говорят.
      – На самом деле я живу тихо. Несмотря на сплетни. В основном в Монтане и Будапеште.
      – Если не считать Канны, когда там проходит фестиваль, – заметил Артур. Приблизившись, он передал Бобби бокал.
      – Ездил раз или два, – скромно согласился Бобби. – И каждый раз по делу.
      Артур занял место напротив него.
      – Художественные ценности, надо полагать?
      – В основном.
      – Твое здоровье! – Артур поднял бокал. – За скорое возвращение Рубенса.
      Бобби тоже поднял бокал.
      – Работали, по всей видимости, непрофессионалы. С одной стороны, это хорошо, а с другой – плохо.
      – Как это?
      – Когда действуют профессионалы, информация быстро выходит наружу. Чаще всего о размере выкупа можно договориться с первого раза – и на тебе, как говорится, вуаля! Получай свое назад. Сбыт краденых произведений искусства после торговли наркотиками и оружием – третий по популярности криминальный бизнес в мире. Семь миллиардов годового дохода. Бизнес впору легализовать.
      – Ну а когда работают непрофессионалы, тогда что? – спросил Артур. Он, конечно, представлял себе в общих чертах этот процесс, но лично его подобные проблемы не касались.
      – Имея дело с дилетантами, никогда не знаешь их мотивации, что да как. То ли какому-то сумасшедшему взбрело в голову поместить картину в свой увешанный порнухой чулан и глазеть на нее по ночам, то ли кража – это своеобразная игра, где кто-то хочет доказать, какой он умный. Тогда главное – это сама кража, а картина играет второстепенную роль и ее, к несчастью, могут просто выкинуть, как уже неоднократно бывало. – Бобби слегка нахмурился. – Месть за проявленное к кому-то пренебрежение? Украденные по этой причине картины тоже часто пропадают навсегда. Ворам не нужны деньги. Их цель – отомстить. – Бобби приподнял бокал. – Есть у тебя на примете такой человек, которого ты можешь заподозрить в желании навредить тебе или музею?
      Артур пожал плечами:
      – Ничего такого в голову не приходит.
      Вспомнив то, что говорила ему Касси, Бобби поразился такой тупости.
      – Я опросил половину сотрудников. Твои охранники не столько невнимательны, сколько не обладают необходимыми профессиональными навыками. Вашей системе безопасности требуется доработка. Я подготовлю тебе одну полезную распечатку. Что до остальных служащих и временных работников, то возможность, что один из них мог быть замешан в деле, еще не отпала, однако… – он приподнял плечо, – такое случается весьма редко.
      – Я в тебя верю. Ты лучший… А теперь расскажи мне о своей рыжеволосой крале, той, что ждет тебя в Будапеште.
      Кража Артура, по сути, не интересовала. Всю жизнь он перепоручал свои дела кому-то другому. Роль директора в его представлении заключалась в том, чтобы изображать из себя милостивого владыку. Все необходимое исполняли слуги и чиновники. Но что касалось сплетен, тут он был ненасытен.
      – Да нечего рассказывать-то. Познакомились прошлой зимой, катаясь на лыжах. Она случайно сказалась в Будапеште, когда я жил там, и…
      – Тут-то все и началось? – хитро заметил Артур.
      – В том смысле, что мы разговорились. – Бобби не собирался ему выкладывать, что однажды вечером, возвратившись домой, обнаружил ее в своей постели.
      – Какая она? Чем занимается?
      – Она красивая. Работает манекенщицей в Милане. А когда не занята, веселится на вечеринках. Ничего особенного, все как всегда.
      – Везет же тебе.
      – Артур, у меня полно работы, – вяло отозвался Бобби. – Времени на досуг почти нет.
      – Но та рыжая бестия все-таки ждет тебя в Будапеште, – возразил Артур, выгнув брови дугой. – Иногда я завидую твоей развесёлой жизни. Тебе открыты какие хочешь молодые дырки – и никакого совета директоров, откуда кто-нибудь вечно заглядывает тебе через плечо, никаких алиментов, – прибавил он ворчливо.
      – Если у тебя дети, ты должен им помогать. На это нечего жаловаться.
      Артур вздохнул:
      – Ясное дело. И дети-то хорошие. Правда, стоят мне целое состояние.
      «Слава Богу, ребенок у тебя один – жена», – хотелось сказать Бобби.
      – Компромиссы с семьей неизбежны.
      – Поэтому ты до сих пор вольная птица?
      – Да нет, никакой особой причины тому не существует. Просто так получилось, и все.
      – Клэр не вышла замуж снова. Это тоже случайность?
      – Понятия не имею.
      – Скажи честно, ты с ней не поддерживаешь связь?
      – У меня совершенно нет времени.
      – Ходят слухи, что ее назначат заведующей коллекцией костюма в Метрополитен.
      – Да, я слышал. У нее дело пойдет.
      – Не жалеешь?
      – Все прошло. Давай больше не будем об этом.
      В его тоне появились резкие нотки, и даже Артур, не отличавшийся особой чуткостью, заметил это и поспешил сменить тему:
      – Надеюсь, никто из близких моей семьи не будет вовлечен в расследование. Я иногда общаюсь с Клэр. Они с Сарой вместе ездили в Беннингтон, как ты, может быть, знаешь. Она крестная мать Флоры. – Он едва заметно пожал плечами. – В этом бизнесе все друг друга знают.
      – Не переживай. Твои друзья не обязательно должны быть и моими друзьями. – Бобби поставил бокал. Он не желал разговаривать о Клэр. То хорошее, что было в их браке, в конечном итоге перестало быть таковым. Он точно не знал, почему. Но когда это произошло, ему захотелось свободы. Клэр, само собой, тоже.
      – Еще выпьешь?
      – Нет, спасибо. Мне сегодня вечером нужно еще поработать с бумагами.
      – Вместе с Кассандрой?
      «Ну не может он без этого, не может, – подумал Бобби. – Неисправимый вуайерист».
      – Нет. В одиночестве. Спасибо за выпивку. Увидимся завтра.
      – Надеюсь, Кассандра не станет для тебя обузой. А то одно слово – и я тебя от нее освобожу.
      – Нет, она не создает проблем. Она даже полезна в некотором роде – ну там, если надо куда сбегать. И потом, ты сам же сказал, ей нужны деньги. Не совсем уж я подлец.
      – Твое дело. Но если что, только скажи.
      – Обязательно.
      – Хочу напомнить, – сказал Артур, провожая его к выходу, – завтра открывается выставка цветов. Музей будет битком набит, если это тебя интересует.
      – Нет, наверное. Я собираюсь проверить некоторых временных сотрудников… и твоих бывших, если ты не возражаешь… а впрочем, даже если и возражаешь, все равно. Так положено.
      – Проверяй на здоровье, но только даром время потеряешь. Пейдж и Сара никогда бы не сумели провернуть такое дело. Да и вряд ли у них могло возникнуть такое желание.
      – Думаю, ты прав, но я их все равно проверю, согласно своему списку.
      – Не забудь сказать им, что это не моя инициатива, иначе моему адвокату поступит звонок.
      – Буду исключительно вежлив. Возьму с собой мисс Хилл, так чтобы разговор их не напугал. Они ее, наверное, знают.
      – Кажется, встречались раз или два. Адреса Пейдж и Сары есть у Эммы. – Он прищурился. – А квартиры их мне ой как недешево обходятся.
      – Они, без сомнения, тебе очень благодарны, – вежливо заметил Бобби. Ни за что не дождется от него Артур сочувствия к своей склонности к серийным бракам и разводам. Он уже достаточно зрелый мужчина, чтобы вести себя разумно. – Завтра поговорим.
      Через две минуты Бобби уже двигался размашистым шагом по тротуару. Желтое такси светилось в конце квартала, как светлый образ в состоянии нирваны. Чтобы отвлечься от разговора с Артуром, ему оставались считанные секунды.
      Стараясь подавить неприятные ощущения от расспросов Артура о его прошлом браке, он направил свои мысли на роскошную женщину, ждущую его в такси, и на предстоящую ночь, которая обязательно оправдает его надежды.
      В то время как Бобби садился в такси, Артур начал просматривать номера в памяти своего телефона. Д, Д, Д, Дюмон. Он нажал кнопку.
      – Держу пари, ты и понятия не имеешь, кто сейчас в городе, – сказал он секунду спустя.
      – А где «Здравствуй, как поживаешь?», Артур? – проворковала Клэр Дюмон, отлично понимая причину его звонка. Склонность Артура к вмешательству в чужие дела была ей хорошо известна. Она также знала, кому он позвонил в первую очередь, когда украли Рубенса.
      – Угадай.
      – Президент.
      – Президент чего? – У Артура в приятелях числились и ректоры университетов, и президенты различных фондов.
      – Нашей страны, Артур. Я слышала, он недавно приезжал в Миннеаполис.
      – Не угадала. Вторая попытка.
      – Бобби Серр, – сказала она, потому что Артур готов был тянуть эту волынку целую вечность, а она и так уже опаздывала на коктейльную вечеринку.
      – Откуда ты знаешь? – воскликнул Артур.
      – Любой, у кого хоть немного работает голова, желая разыскать похищенную картину, связался бы с Бобби. А теперь у меня вопрос к тебе. Почему ты мне звонишь, чтобы сообщить это?
      – Просто подумал, что тебе хотелось бы знать.
      – И?
      – Бобби не желает обсуждать ваш развод. Мне пришло в голову, что тебе и это захочется знать. Я пытался вызвать его на этот разговор. Но он ни в какую.
      – Он вообще не любит разговаривать, Артур. Я вижу причину этого в том, что он вырос в Монтане, где мужчины – это мужчины, а женщины на втором месте после лошадей.
      – Неужто я слышу в твоих словах горечь?
      – Ну конечно же, болван! Кому бы не хотелось быть женой Бобби Серра?
      – Но из его слов можно заключить, что ваш развод произошел по обоюдному желанию.
      – Интересное дело. А разве это не я, вернувшись в Нью-Йорк из Лондона, обнаружила, что он уехал? Причем не на расследование, нет, а просто взял и уехал? – Клэр не думала, что тогда, в Лондоне, он говорил с ней совершенно серьезно. А выходит, он не шутил.
      – Кто подал документы на развод?
      – Вообще-то, Артур, какое это имеет значение? – Она не собиралась сообщать ему, что сделала это сама по совету своего адвоката и многочисленных подруг, которые разбирались в финансовой стороне дела. Она также не собиралась рассказывать, что Бобби заподозрил, будто ее дружба с одним из попечителей музея, кажется, выходит за рамки платонических отношений. Она бы сама, разумеется, никогда в этом не призналась. Ну подумаешь, всего несколько свиданий в Карлайле. Тем более какими-то достопамятными их не назовешь.
      – Можешь приехать в гости. Кто знает? Может, Бобби передумал.
      – Раз так, то он сам в состоянии связаться со мной.
      – Позвони Саре. Она будет счастлива повидаться с тобой.
      – Какой же ты, Артур, настойчивый. Тебе-то что от всего этого?
      – Разве я не могу проявить участие?
      Отвечать какой-нибудь грубостью смысла не было.
      – Я подумаю, – сказала Клэр из вежливости. – Знаешь, мне сейчас нужно идти. Внизу ждет машина. Я собираюсь к Хаммерсмитам на коктейльную вечеринку. Ты их, наверное, помнишь.
      – Разумеется. Передай привет Ричарду. И подумай о том, что я тебе сказал. Никогда ничего не знаешь наперед.
      – Чао, Артур. Удачи в поисках Рубенса. – Она повесила трубку, прежде чем он успел вставить еще хоть слово о восстановлении их с Бобби Серром отношений. До чего ж Артур все же назойливый! Клэр всегда рисовала его в воображении в наряде эпохи Регентства – в лиловом атласе, ведущим неспешную светскую беседу в кругу приближенных Принни. Туда бы он отлично вписался.
      Однако пока она ехала к Хаммерсмитам, сказанное Артуром продолжало крутиться в ее голове. Мысль о том, что Бобби мог еще сохранить к ней какие-то чувства, не давала покоя. После нескольких коктейлей и вопиющего дефицита подходящих мужчин у Хаммерсмитов высказанная Артуром мысль увлекла ее окончательно. Что она в самом деле теряет? Разве у нее нет ваучера, позволявшего летать, куда вздумается в любое время? Или она именно сейчас, когда почти все в ее отделе уехали в Дюссельдорф на конференцию, не сидит без дела? Неужели она не может выкроить денек-другой и съездить навестить Сару и свою крестницу Флору?
      Конечно, может, о чем разговор?

      Утомившись от беспрерывного секса в течение двух ночей подряд, Касси и Бобби в пятницу утром спали. В семь зазвонил телефон.
      – Не отвечай, – буркнул Бобби.
      – Нельзя.
      Бобби открыл один глаз.
      – Очень даже можно, – возразил он и притянул Касси к себе.
      Включился автоответчик, а они снова погрузились в сон.
      Когда телефон звонил во второй, а затем в третий раз, ни Касси, ни Бобби его уже не слышали, будто подсознательно получив твердое оправдание не реагировать. Когда они наконец проснулись, было уже десять. Стояло чудесное весеннее утро. Светило солнце, пели птички, воздух был ласковым и теплым.
      – Знаешь, что нам нужно сделать в первую очередь? – пробормотал Бобби, с улыбкой целуя Касси в щеки, в глаза, в нос и губы. – Съездить за продуктами.
      – А во вторую, – прошептала Касси, сознавая, что за какие-то три дня превратилась в законченную нимфоманку. Однако мысли о лечении недуга она решила отложить, пока не получит еще один оргазм. – Если ты не против…
      – Если ты не против, мы сделаем этот рабочий день укороченным, потому что пятница – мой любимый день, когда я бью баклуши.
      – Я тоже люблю пятницу. Во второй половине дня можно посидеть на улице, греясь на солнышке и попивая шампанское.
      – А можно и в доме посидеть, глядя на солнышко в окно и тоже попивая шампанское. Тогда соседи не заметят, что на тебе из одежды почти ничего нет.
      – Лучше на этом остановиться, иначе Артуру сегодня от меня работы не добиться.
      – А мы все будем делать не спеша: немного работы – немного удовольствия. Немного удовольствия, немного удовольствия.
      Касси улыбнулась:
      – Потому что сегодня пятница.
      – Точно! Итак, мисс Хилл, скажите, что вам угодно, а то я собрался сегодня работать, и после одиннадцати вы меня не получите. У нас с тобой где-то на час намечен один разговор, а я хотел бы еще успеть загрузить твой пустой холодильник.
      – Боже, я просто ненавижу быстрый секс.
      – Неужели?
      – Ты что, жалуешься?
      Бобби рассмеялся:
      – Да нет! Иди сюда, детка. Ты должна отработать свой гонорар консультанта.
      За подобное шовинистское замечание любой запросто мог бы схлопотать от нее по башке, но слишком уж она рвалась заработать свой гонорар, какие бы слова он при этом ни употреблял. Ей не было так хорошо с тех пор, как… да что уж там! Будем говорить начистоту: так хорошо ей не было еще никогда.
      – Что я должна для вас делать, чтобы отработать свой гонорар? – промурлыкала она, поддразнивая Бобби и заигрывая с ним. Желание с новой силой одолело ею: как видно, нескольких часов сна ей вполне хватило, чтобы восстановить силы. – Я никогда раньше не работала консультантом…
      – Это просто, – ласково ответил Бобби, включаясь в игру. – Вы просто должны делать то, что я вам скажу. – Он сел и откинулся на спинку кровати. – Уверен, вы отлично с этим справитесь.