Мередит поднесла скатерть к глазам, чтобы рассмотреть поближе мелкие стежки, и вдруг поняла, что по краю были вышиты кельтские буквы, которые складывались в слова, в свою очередь образовывавшие предложение. У нее перехватило дыхание.

Найдя начато вышивки, она принялась медленно читать вслух слова, а когда прочла всю кайму до конца, ей стало ясно, что это была история молодого конокрада, который избежал повешения, женившись на некрасивой дочери лэрда.

Имя лэрда — Дункан Макрей, имя вора — Питер Синклер. Но как это могло быть?

Мередит принялась читать дальше. Вышивала узор, видимо, не кто иная как некрасивая дочь лэрда, и поэтому следующие строчки оказались более мрачными. Вскоре после того как она вышла замуж за вора, ее родители умерли, а вор убил ее брата — законного наследника — и завладел землей и замком.

Замком Даниган. У Мередит начали дрожать руки. Питер Синклер очень скоро очистил землю, которую занимали главным образом Макрей. Деревню разграбили и сожгли, а на этом месте стали пасти огромные стада овец.

Уронив край скатерти, Мередит сидела и думала о том, что Энгус Стюарт не лгал. Если то, что вышито на скатерти, верно, один из Синклеров и вправду украл замок и землю у Макреев, и тогда Йен не является владельцем замка.

Но если Питер Синклер завладел землей с одобрения правительства, как это часто бывало в старые времена, тогда у жителей деревни нет прав на землю в случае отсутствия документа, свидетельствующего о том, что они купили эту землю у Синклера.

Девушки была ошеломлена. Недаром, оказывается, Макреи ненавидят Синклеров. Даже она почувствовала себя оскорбленной.

Стоп, все эти события произошли двести лет назад, напомнила она себе. Пора бы уже двум кланам помириться.

Мередит наклонилась, чтобы перевести оставшиеся слова. Ей было ясно, что жена Питера Синклера его ненавидела:

Кровная вражда. До недавнего времени здесь проливалась кровь. Неужели эта земля проклята? Мередит никак не могла отделаться от этой мысли. Она вспомнила утверждение, будто приход Энгуса Стюарта был проклятием. Как же трудно изменить умонастроение этих упрямых шотландцев и помирить их!

Ее взгляд упал на последние два слова вышивки: Меган Макрей. Мередит почти физически почувствовала боль этой некрасивой девушки.

И тут в ее голове возникла неожиданная идея. Прокляла всех девушка из клана Макреев. Но может, другая девушка из того же клана снимет это проклятие?

Настроение Йена, когда он покидал Корридан, было не из лучших: Мередит хотя и дала ему надежду, но практически ничего не последовало за этим: прошло три дня с тех пор, как он сделал ей предложение, а она все еще колебалась. Йен понимал: ее смущает столь скорая свадьба; зато сам он был абсолютно уверен, что именно эта женщина может составить счастье его жизни.

Вдобавок к тому, что Мередит считала их соединение слишком скоропалительным, она твердо стояла на том, что разногласия между кланами должны быть устранены до свадьбы.

— О какой счастливой жизни может идти речь, — убеждала она его, — если наш брак не признают члены наших кланов.

С этим Йену трудно было спорить. Сначала объединение Макреев и Синклеров казалось ему абсолютно невозможным. Потом Мередит поделилась с ним легендой, вышитой на скатерти, и предложила план, который поможет разрешить проблемы обоих кланов и не поддаться на уловки Энгуса Стюарта.

Йен нажал на акселератор, и его машина стала взбираться по крутой дороге, которая вела из деревни. У него оставалось время лишь на то, чтобы доехать до Крэгмонта и встретить там гостя, которого никто, особенно Мередит, не ожидает, а потом вернуться и поспеть на общее собрание, запланированное в церкви.

Через полтора часа автомобиль остановился перед входом в церковь. Сердце Йена неожиданно сжалось: удастся ли?

Он повернулся к сидевшему рядом с ним человеку.

— Пожелайте мне удачи, достопочтенный.

В церкви впереди всех стоял Роберт Макрей, его сородичи заняли ряды скамеек справа. На левой стороне собралось небывалое число Синклеров. Группы не общались друг с другом, а у Макреев вообще был мрачный вид.

Йен глубоко вдохнул и направился к Роберту Макрею, чтобы приветствовать его. Но где же Мередит?

Прошло несколько минут, двери церкви открылись, и Йен увидел, как вошла его любимая женщина. Она была прекрасна, как никогда. Мередит распустила свои роскошные рыжие волосы поверх мягкого свитера из лиловой ангоры. Клетчатая юбка колыхалась вокруг ее щиколоток. Она смотрела на него с нескрываемой нежностью.

Следом за ней шел Энгус Стюарт. Йен с удовольствием отметил, как его циничная самоуверенная ухмылка сменилась удивлением и даже опаской, когда он увидел стоявших рядом вождей обоих кланов. Роберт Макрей пригласил Энгуса в церковь под тем предлогом, что жители деревни приняли решение, и тот появился в деревне, видимо, полагая, что оба дела у него в кармане: одно он решит в церкви, другое — в замке. Йен рассмеялся про себя: его дела точно будут сделаны, в этом можно не сомневаться.

— Послушайте, Синклер. — Энгус Стюарт оттолкнул Мередит и чуть ли не бегом приблизился к владельцу замка. — Что это вы здесь делаете?

Йен позволил ему подойти поближе, а потом холодно заявил:

— Прошу вас не кричать, мистер Стюарт. Вы находитесь в Божьем доме. Пожалуйста, садитесь.

Энгус остановился и грозно нахмурился.

— Какого черта…

Йен, бывший на голову выше Стюарта, прорычал в ответ:

— Заткнитесь, мистер, вы свое уже сказали. Настало время послушать других. — Молодой человек кивнул Мередит, приглашая ее подойти.

Когда он взял ее за руку, послышался ропот, и ему ничего не оставалось, как только надеяться на благосклонность провидения. Повернувшись к собравшимся, он сказал:

— Благодарю вас за то, что вы пришли сюда. Давно уже Макрей и Синклеры не собирались вместе в храме. — Йен подождал, пока стихли смущенные смешки. — Слишком давно и слишком долго враждовали наши кланы. Настало время прекратить это бессмысленное противостояние. Мы — Роберт Макрей, я и эта прелестная девушка — пришли сюда, чтобы просить вас положить конец вражде.

Мередит была глубоко тронута искренностью Йена и усилиями, которые он предпринял, чтобы выполнить ее желание. Она понимала, сколько ему потребовалось мужества и терпения, чтобы убедить Роберта Макрея собрать вместе оба клана. Никто из них не был уверен в успехе, но все сошлись на том, что настало время поговорить начистоту и убедить своих сородичей в бессмысленности дальнейшей вражды. Церковь была выбрана местом общей встречи не случайно — вряд ли кто-то решится на насилие в Божьем храме.

После заявления Йена сначала наступила тишина, а потом Мередит увидела, как многие подались вперед, чтобы лучше слышать; на лицах людей появились удивление, любопытство, но никто не посмел его прервать. С гордостью Мередит поняла, что Йен обладает способностью влиять на людей, умеет заставить их прислушаться к собственному мнению. За такого человека она, пожалуй, могла бы когда-нибудь выйти замуж.

Между тем Йен продолжал:

— Два столетия вражды стоили обоим нашим кланам крови наших братьев, а теперь эта вражда может привести к тому, что мы потеряем все, чем владеем. Этому… джентльмену, — Йен кивнул на Стюарта, с особой иронией подчеркнув последнее слово, — почти удалось использовать наши разногласия, чтобы украсть у Макреев деревню, а у Синклеров замок.

Энгус Стюарт вскочил в негодовании, но Йен, в упор посмотрев на него, заставил его сесть на место.

— В прошлый понедельник мистер Стюарт нанес мне визит и сообщил, что представляет группу инвесторов, желающих приобрести замок Даниган и восстановить его исключительно из любви к наследию наших предков. Он также заявил, что если я не соглашусь продать замок по «разумной» цене, ему придется обнародовать результат своего расследования, согласно которому замок Даниган вообще не принадлежит Синклерам.

Тишину взорвал гул голосов, и Йен поднял руку, призывая всех замолчать.

— Мистер Макрей, не будете ли вы добры рассказать моим сородичам, что предложил мистер Стюарт вашему клану?

Роберт Макрей, повернувшись к Синклерам, повторил слова Стюарта о том, что Макреям не принадлежит земля, на которой они живут, и что Синклеры готовятся очистить эту землю под курорт для туристов. Роберт также сказал, что им предложили переселиться в другое место.

— Я, конечно, сомневаюсь, что кто-либо из вас заплачет, если мы уедем, — с иронией произнес он, — но в то же время прекрасно понимаю задумку мистера Стюарта и с удовольствием посмотрел бы, как он будет болтаться на веревке за то, что решил еще больше настроить нас друг против друга.

С обеих сторон прохода раздались одобрительные возгласы, и, скосив глаза, Мередит заметила, что Стюарт крайне расстроен. Так ему и надо, этому жалкому червю.

Потом слово снова взял Йен:

— Единственное, что сейчас требуется, это устранить все недоразумения. Я хотел бы спросить, знает ли кто-нибудь, из-за чего началась эта вражда и что мы с вами делили все эти годы?

Присутствующие начали недоуменно переглядываться, и тут встал молодой человек, принадлежавший к клану Синклеров.

— Все произошло из-за того, что один Макрей убил Синклера.

— А вот и нет, — возразил кто-то из Макреев. — Это Синклеры убивали наших братьев.

Сердце Мередит сжалось. Неужели все-таки в храме вспыхнет драка?

— Тихо! — Громкий голос Йена перекрыл поднявшийся шум, и спорщики, замолчав, уставились на него. — Если мы хотим, чтобы вражда прекратилась, нам необходимо знать историю. Правда находится в руках этой женщины. — Он показал на Мередит. — Мистер Макрей, она из вашего клана, и я прошу вашего разрешения на то, чтобы обнародовать ее аргументы.

— Разрешаю.

— Я также хочу, чтобы они считались чисто историческим фактом, а не поводом для новых недоразумений.

Роберт и Йен пожали друг другу руки в знак согласия.

От волнения у Мередит пересохло в горле; откашлявшись, она вкратце рассказала о найденной ею вышивке по краю старинной скатерти и начала читать знакомую многим легенду о некрасивой невесте и осужденном воре. Сначала в церкви наступила мертвая тишина, но когда она подошла к концу рассказа, снова поднялся гвалт: Синклеры кричали, что это ложь, а Макреи возмущались злом, которое Питер Синклер причинил деревне.

Йену с трудом удалось успокоить присутствующих.

— Заканчивай, — велел он Мередит, и она громко прочитала проклятие Меган Макреи:

Мередит подняла голову, ожидая, что произойдет дальше.

— Слишком много пролито крови на нашей земле, — сказал Йен, — вражда ослепила оба наших клана, а в результате наше упрямое противостояние чуть было не позволило этому чужаку украсть у нас нашу землю и наше достояние.

Тут вперед выступил Роберт Макреи.

— То, что говорит Синклер, — правда. Если бы не эта молодая девушка, — он положил руку на плечо Мередит, — которая нашла в себе мужество бросить нам вызов, мы поверили бы тому, в чем убеждал нас господин агент. Настало время дать клятву и покончить с враждой раз и навсегда. Вы меня поддержите? — сильным и решительным голосом спросил он своих сородичей, и те немного вразнобой подтвердили:

— Да.

Йен потребовал такой же клятвы от своего клана, и его люди одобрительно закивали головами.

Глаза Мередит наполнились слезами: неужели это оказалось возможным, и они наконец помирились?

— Итак, вражда окончена. — Йен взял Мередит за руку и обратился к ней перед лицом всех собравшихся: — Теперь ты согласишься выйти за меня замуж, красавица?

Услышав, как по толпе прокатился шепот удивления, Мередит покраснела. Она была поражена не меньше, но, увидев его полный любви взгляд, ответила:

— Да, я выйду за тебя замуж.

— Если когда-то над нами и висело проклятие, оно будет снято навеки, потому что сегодня кровная наследница Мак-реев вернется в замок Даниган, — провозгласил Йен.

— Сегодня? — встрепенулась Мередит.

— Ты же сказала, что выйдешь за меня. Я привез достопочтенного Фрейзера из Крэгмонта, чтобы он провел брачную церемонию. Это будет наглядным свидетельством того, что Синклеры и Макреи могут жить в мире.

Сердце Мередит учащенно забилось, страх вдруг прошел. Только она, Йен и, возможно, Роберт Макреи знали: причиной ее брака было вовсе не окончание вражды между кланами; но теперь ей было все равно, что подумают люди. Никакая вражда не могла помешать так внезапно вспыхнувшей любви, глубокой и всеобъемлющей, которая просто обязана была окончиться свадьбой.

— Да, — прошептала она.

— Безобразие! — Энгус Стюарт вскочил. — Это не настоящая свадьба, а фарс и богохульство, последняя мерзкая попытка Синклера обмануть Макреев. Разве вы не видите, — обратился он к сородичам Мередит, — этот человек женится на ней только для того, чтобы завоевать вашу симпатию. Она же не одна из вас…

Роберт Макреи обернулся к Стюарту и схватил его за лацканы пиджака.

— Ты опоздал, малый. Твой подлый план провалился. Мередит Макрей — одна из нас, и эта свадьба соединит наши кланы раз и навсегда. Это ты здесь чужак. Убирайся прочь!

— Повесить его!

Мередит ошеломленно посмотрела на человека, который это крикнул. Господи, тот самый рассказчик, от которого она впервые услышала историю про вора и некрасивую невесту! Он решительно протолкался через толпу.

— В наших краях воров принято вешать, а ты и есть вор, — прошипел он прямо в лицо Стюарту. — Ты хотел столкнуть нас лбами, чтобы завладеть нашей землей. Откажись от своих слов, мистер, а мы сыграем свадебку.

Все, затаив дыхание, следили за тем, что происходит. Стюарт испуганно молчал, и тогда старик приблизился к нему вплотную.

— Так что вы выбираете, мистер, свадьбу или виселицу, а?

На лбу Энгуса Стюарта выступили капельки пота, маленькие глазки забегали из стороны в сторону. Схватив шляпу и воровато оглядевшись, он засеменил по проходу прочь из церкви.

Взглянув на Йена, Мередит увидела, что бегство Стюарта его лишь рассмешило. Он не торжествовал победу над поверженным врагом, так как был из тех, кто всегда старается вести честную борьбу. Она уже не думала ни о том, что они слишком недавно познакомились, ни о том, законна ли будет ее свадьба, если у них отсутствует лицензия. Какое это теперь имеет значение? Сегодня в замок вернется кровная наследница Макреев, а детали они уладят позже. Улыбаясь, она заглянула в лицо своего единственного шотландца и сказала, подражая шотландскому акценту:

— Думаю, он выбрал свадьбу.