– А ты лично знаешь кого-нибудь из Ку-клукс-клана? – спросила я Джея. Я не могла даже произнести это название без нервной дрожи.
      – Конечно, – кивнул он.
      Я думала, что сейчас он признается в том, что это позорное пятно штата, но вместо этого он сказал, что на самом деле даже разделяет некоторые из их идей. Он уверял, что в основе их убеждений лежит не борьба белых с черными, а гражданская война между Севером и Югом. Это была слишком рискованная тема для разговора, и Джей явно не располагал меня к себе, так как периодически бросал фразы типа «я не собираюсь извиняться за то, что я белый», «женский бред» и «я горжусь тем, что не голубой». И если я уже порывалась спросить: «А у тебя там не кусок белого дерьма торчит из кармана?», то Нина (теперь уже очевидно симпатизируя ему) умудрялась, видимо, услышать некоторую долю гуманизма в его суждениях, например, о том, что сегодня людей среднего класса заставили почувствовать себя виноватыми за их предков, которые поддерживали рабство, или о том, как нынешние законодательные акты заставляют белых испытать дискриминацию на собственной шкуре. И когда я сочла, что эта полемика стала слишком горячей для меня, Бифф сообщил, что презирает героинь «Секса в большом городе». Он обозвал Саманту проституткой, а Кэрри хитроумной и подлой. Вот этого я уже точно не могла вынести.
      – Пойду куплю что-нибудь поесть, – объявила я и встала со стула.
      – Единственное, что ты сможешь найти в это время, это куриные окорочка в «Иксоне», – предупредил меня Джей.
      Ну что ж, дешевые блюда – мое хобби.
      – Ладно, скоро буду. – И я смело направилась к двери.
      – Хочешь, я провожу тебя? – предложил Джей.
      – Но тогда мне не с кем будет разговаривать, – запротестовала Нина.
      Ага, отметила я. Бифф явно был бы счастлив услаждать ее слух, поэтому можно сделать вывод, что ее покорила бритая голова Джея. (Упоминание о том, что он служит в Национальной гвардии, явно сыграло в его пользу.)
      – Нет, не надо, ждите меня здесь, я сейчас, – произнесла я, направляясь к двери.
      Теперь на площади было еще больше молодых и красивых девушек. (И совсем немного малолетних парней из колледжа, которые просто не могли поверить в свое счастье.) Пока я, никем незамеченная, пробиралась сквозь эту толпу, я увидела ресторан, который все еще был открыт, но вывеска «Со вкусом курицы» отбила у меня всякое желание туда заходить, и я помчалась дальше, к бензоколонке, за чипсами и полузасохшими донатсами. Мне казалось, что я очень далека от этой разодетой толпы, особенно когда я нашла тихую, укромную скамейку и уселась на нее, чтобы перекусить. Закончив жевать, я сидела, наслаждаясь жизнью. Мне ни к чему было торопиться в бар. Я даже подумывала, стоит ли вообще туда возвращаться. Может, мне все это уже не надо? Может, я наконец-то поумнела? Одна из причин, по которой мы с подругами ходим по барам, – это желание познакомиться с кем-нибудь. А теперь, когда у меня уже есть Трой, не пора ли сказать «прощай» ночным прогулкам по барам и переключиться на ужины на двоих?
      Понятия не имею, сколько «Узников Алабамы» заточила Нина, пока я отсутствовала, но к моему возвращению она была бодра, как никогда.
      – Алло, алло! – кричала она, схватив Джея за руку.
      – Мистер Флик, – отзывался он.
      – Вас уже обслужили?
      – Миссис Слокомбе! – приветствовал он.
      Я смотрела на них, ничего не понимая. Оказалось, что они занялись инсценировкой одного милого британского телесериала. Жаль, что у меня не было сил присоединиться к ним. Все, я не хочу больше флиртовать. Интересно, это от того, что мне эти парни совсем не нравятся, или мое сердце заключило тайный договор с Троем?
      – Мой любимый телесериал – «Друзья», – сообщил Бифф, стараясь привлечь мое внимание, несмотря на мой отсутствующий взгляд. – Я точно как Чендлер, такой же умный и нежный.
      – Правда? – Я пыталась притвориться, что мне это интересно.
      – Да, большинство девушек хотели бы выйти за меня замуж.
      – Да ты что? – Я огляделась вокруг в поисках воздыхательниц и не заметила ни одной.
      – Честно! Я – мечта любой девушки! Но большинство из сидящих здесь девушек интересует только это, – и он выразительно приложил руку к карману.
      Господи, что еще он скажет?
      – Что я хочу, так это найти девушку, которая до этого уже была замужем, – продолжал он. – Потому что тогда она точно будет знать, на что идет.
      Меня это потрясло до глубины души.
      – Черт! Мне кажется, я впервые сталкиваюсь с таким мнением.
      – Я действительно уверен, что тогда мне будет проще. Девушка, которая через это уже прошла, намного лучше понимает, что значит быть замужем.
      – Это чепуха! – настаивала я.
      На самом деле, чем больше я об этом думала, тем логичнее мне это казалось. Многие девушки уверены, что их жизнь изменится как по волшебству, как только они произнесут «да, согласна», тогда как на самом деле это означает всего лишь много душевных затрат и компромиссов. Кроме того, следует признать, что те, кто идут на повторный брак, – самые отчаянные оптимисты.
      В час ночи мы вышли из бара. Я предполагала, что поскольку мы в компании южан, то ночью не останемся одни, во всяком случае нас точно проводят до дома, но единственным моим желанием было поскорее добраться до гостиницы и помолчать. Не то чтобы Бифф утруждал меня беседой, я больше молчала. Но сам он болтал за двоих. А еще Бифф оказался настоящим джентльменом. Он все время хвастался своим любимым Оксфордом и при этом не предпринимал никаких попыток продолжить вечер, хотя Нина с Джеем периодически намекали на это.
      – Знаешь, в нашем городе есть еще масса интересных мест, кроме этой площади, – сказал мне Бифф, пока я пыталась открыть двери нашей гостиницы. – Если хочешь, я завтра покажу тебе наш город.
      – С удовольствием, – отозвалась я, яростно ковыряясь ключом в замке.
      – Позволь мне, – сказал он и мягко отстранил меня от двери.
      Бифф покраснел от усилий, но дверь открыть не смог, что вывело его из себя.
      – Я позову менеджера! Как ты сказала ее зовут – Элеонора? – гневно произнес он.
      – Ты с ума сошел! Глубокая ночь! – протестовала я.
      – Но ты же не можешь попасть внутрь, – разумно за метил он.
      – Дай-ка я еще раз попробую. – Я подскочила к двери и стала вращать ключом, как сумасшедшая, дергая его во все стороны. Толку никакого.
      Бифф все же вызвал Элеонору. Она появилась заспанная и с трудом соображала, что было вполне естественно. Когда до нее дошло, в чем проблема, она демонстративно попыталась показать «как надо», но эффект был тот же. В итоге она выдала мне новую связку ключей, и мы пожелали друг другу спокойной ночи. И только когда я уже поднялась в комнату, до меня дошло, что моя подруга куда-то подевалась. Я спустилась вниз, выскочила на веранду и позвала Нину. Господи, все повторяется! Как с Кэрри в «Зеленой перспективе».
      – Нина!!! – крикнула я снова.
      На этот раз я уловила какое-то движение на стоянке машин. Когда я подошла поближе, то увидела ее.
      – Мне надо отдать тебе ключи, – объяснила я свое вмешательство.
      – Ладно, кинь их на землю, – сказала она, пытаясь придать своему голосу уверенность в том, что бросить ключи в траву в кромешной тьме – это самое логичное решение в данной ситуации.
      Я пыталась объяснить ей, что замок может заедать и что надо быть осторожной, но ее голова уже нырнула туда, откуда появилась до этого. Следующие три часа я, как дура, просидела на кровати, абсолютно уверенная в том, что в любой момент могу услышать крики о помощи, либо металлический лязг и шум борьбы с заклинившей дверью. Наконец в 5. 30 утра Нина вошла в комнату.
      – Слушай, это кошмар, ты себе представить не можешь, как мы намучились с входной дверью.
      – Ладно, только не рассказывай мне, что именно этим ты и занималась последние четыре часа.
      – Нет, конечно. Когда у нас не получилось в первый раз, мы пошли на озеро.
      – Какое озеро?
      – Озеро Сардис, это примерно в 20 километрах отсюда. Там пляж и все остальное.
      – А каким образом ты умудрилась туда добраться? – спросила я, проснувшись окончательно от таких новостей.
      – На машине Джея. Он переделывает на свой вкус «шевроле», меняет сиденья на те, которые обычно используются в гоночных машинах, обтягивает кожей салон и ста вит мотор на 500 лошадиных сил. Но так как на данный момент работы еще не закончены, мотор издает такой смешной звук…
      – Ты поехала в машине с незнакомцем из Арканзаса? – спросила я сердито, хотя сама делала то же самое в некоторых других штатах.
      – Все в порядке, – сказала Нина, скидывая туфли. – Боже!!! Мой ноготь!
      – Что с ним? – испуганно спросила я, перемещаясь на Нинину сторону кровати.
      – Его нет!
      Требуются некоторые объяснения. Дело в том, что в результате несчастного случая Нина лишилась ногтя на большом пальце правой ноги и с тех пор всегда приклеивала на его место акриловый имитатор.
      – А представь, если он остался на той подстилке, где мы с Джеем сидели, и он нашел его, когда складывал? – Она чуть не плакала.
      Я не смогла сдержать смешок, вообразив себе эту картину.
      – Только не это! – Нина побледнела.
      – Не переживай, я больше чем уверена, он остался валяться где-нибудь на земле, – старалась успокоить я ее. – Послушай, значит, он был очень даже хорош, если ты умудрилась потерять свой ноготь!
      Лицо Нины расплылось в довольной улыбке.
      – Он великолепен, просто великолепен.
      – Да? – спросила я и почувствовала радость за нее. Форест был разминкой, и похоже, что теперь Джей покорил ее. Она восторгалась его искрометными шутками и заразительной сексуальностью.
      – Нина! Я хочу услышать все в подробностях, – заявила я, смущая ее. – Но утром.
      Утро пришло и ушло. Когда мы наконец-то заставили себя встать и отправились в кафе «208», давно перевалило за полдень, соответственно, завтрак уже не подавали. Вместо завтрака я взяла себе арбуз, салат из шпината, за которым последовал крабовый торт с жареными сырными палочками. Было так вкусно, что я чуть ли не вылизала тарелку. Нина же, наоборот, была слишком влюблена, чтобы одолеть хотя бы половину своего куриного бульона. Радостное возбуждение вчерашней ночи сменилось обыкновенным утренним беспокойством – «а что дальше?».
      – Он, должно быть, подумал, что я какая-то проститутка, – сердилась она на себя.
      – Не говори чушь! – протестовала я. – Это была страсть! Он знает, что за последние 5 лет ты переспала всего с двумя мужчинами?
      – Нет, – мотнула она головой.
      – А может, тебе стоило ему об этом сказать?
      – Если я вообще его теперь когда-либо увижу!
      – Он же наверняка пообещал тебе встретиться завтра?
      – Ну да, он так и сказал. А что, если он передумал? А что, если мы встретим его, а он сделает вид, что меня не знает, или вообще перейдет на другую сторону улицы?
      – Ну с какой радости он будет так делать?
      – А может, ему не понравилось?
      – Сколько раз, ты говоришь, он сделал это?
      – Три.
      – Ты права, это же ясно, что ему совсем не понравилось.
      Нина тяжело вздохнула. Я тоже. Ну что это за проклятие быть женщиной! Неуверенность в себе и похмелье лишили нас спокойного существования. Ну почему мужчины вечно одерживают над нами победу? Почему мы вечно испытываем чувство вины за то, что пошли наповоду у наших сексуальных желаний? Это так здорово, когда все происходит спонтанно, но, с другой стороны, утром следующего дня приходит расплата. Я сочувствовала Нине и разделяла ее страдания. Это ужасно раздражает, когда ты считаешь, что твое свидание одноразовое, а утром просыпаешься и понимаешь, что хочешь увидеться снова.
      – Теперь я точно знаю, что мы больше не увидимся, – пожаловалась Нина, выходя из дамской комнаты.
      – С чего ты взяла? – нахмурившись, спросила я.
      – У меня именно сегодня настали критические дни.
      – Ну, в принципе, все не так уж плохо, – попыталась успокоить я ее.
      Мы решили заглянуть на прощание в небольшой бутик, а потом отправиться в Голубки. Наш визит слегка затянулся, так как молодая белокурая продавщица никак не могла смириться с тем, что две британки рыскают по полкам ее магазина.
      – А что вы вообще делаете в Миссисипи? Вы что, выпали из самолета?
      Мы ответили, что приехали сюда в поисках любви.
      – Ну, тогда вы правильно выбрали место. Южные мужчины самые лучшие!
      – И самые симпатичные, – вставила ее подруга.
      – А вы знаете принца Уильяма? Он такой очаровашка!
      Внезапно мне стало жаль, что вчера мы не захотели знакомиться с местными девушками. Может, если я хотя бы предприняла попытку заговорить, то выяснила бы еще вчера, что они совсем не такие высокомерные южные принцессы, как я подумала, а милейшие создания. Как эти две девушки.
      Едва мы успели выйти на улицу, как услышали сзади торопливые шаги. Мы обернулись, и увидели Джея, бегущего за нами с улыбкой во весь рот. Нина непроизвольно сделала приветственный жест рукой, а я готова была расцеловать его от ее имени.
      – Ты великолепно выглядишь! – пробормотала я, хотя, конечно, не мое дело давать такие комментарии.
      Если вчера на нем была старая футболка с длинными рукавами, коричневого цвета, то сегодня он был одет в рубашку в красную клетку, которая, по его словам, была его любимой и передавалась из поколения в поколение. «Только что из стирки», – признался он.
      – Я сегодня стирал целый день! – засмеялся он. – И все еще не закончил!
      По его собственному признанию, он не умел говорить комплиментов, но рядом с Ниной просто светился от счастья. Он даже предложил нам встретиться, когда мы опять заедем в Мемфис на последнюю ночевку перед отъездом. Нина пришла в восторг и дала ему номер моего мобильного.
      – Мы будем там завтра или послезавтра, – объяснила она ему, мило умолчав при этом, что зависеть это будет только оттого, повезет нам в Голубках или нет. Я оставила их для прощального поцелуя, все еще не понимая, что она в нем нашла. Ну, лишь бы ей было хорошо.
      «Содержите Голубки в чистоте!» Так гласил дорожный лозунг, и мы не собирались это оспаривать. Вооружившись пенками для укладки и масками для лица, мы готовились к встрече с парнями из Голубков. Это была небольшая деревушка всего в 180 километрах от Мемфиса.
      – О-о! – пропела Нина, когда мы увидели первого кандидата, который подстригал траву газонокосилкой.
      Он повернул к нам лицо, красно-коричневое от загара, и так сурово посмотрел на нас, будто собирался направить свою адскую машину прямо на нас. Немного дальше двое мужчин по локоть в мазуте пытались разобраться с карбюратором неимоверных размеров.
      Проехав еще некоторое расстояние, мы увидели троих малолетних парней в открытом кузове пикапа. Они долго нас рассматривали, но потом поехали своей дорогой по своим сельским делам.
      – Слушай, это забавно. Если бы не местные жители и эти дома с верандами, можно было бы подумать, что мы в английской деревне.
      Вокруг были бескрайние поля с пасущимися телятами и жеребятами, дома, огороженные остроконечными зелеными изгородями. Мы зашли в бакалейный магазин, там не оказалось даже освежителя для полости рта.
      – Как ты думаешь, а в их кафе под названием «Семейное» подают чай? – спросила я.
      Нина заглянула в окно ветхой пристройки, притворяясь, что не заметила двух огромных грузовиков, припаркованных в соседнем переулке.
      – Знаешь, если мы поторопимся, то все еще можем успеть на бейсбольный матч на стадионе «Элвис трибьют». Там сегодня команда Мемфиса играет против Лас-Вегаса, – Нина попыталась уговорить меня. – Первым 500 зрителям в подарок дадут по фирменной кепке «Элвис».
      Других развлечений в Голубках не было, только семья и работа. И вообще, мне вряд ли хотелось бы встречаться с парнем, который запросто голыми руками снимает с кролика шкуру. Но вот парни в наколенниках и с большой бейсбольной битой, это да…
      – Поехали, – согласилась я.
      А для себя решила, что это будет абсолютно по-американски. Начала я с ковбоев, а закончу самым американским видом спорта и хот-догом. На обратном пути в Мемфис Нина позвонила Джею и сообщила о наших планах. Мы поселимся в отеле «Мэдисон» (сегодня суббота и в нашем любимом «Пибоди» нет свободных мест). Потом бежим на игру, после ужинаем в клубе «Похудей!», а затем гуляем по Беал-стрит, пока не надоест. Когда я услышала ее последнюю фразу, мне стало немного не по себе. Я не уверена, смогу ли еще раз пережить такую ночь. Я, если честно, жутко устала.
      – Будешь звонить своему Дальнобойщику? – Нина передала мне мой телефон.
      Я отказалась. Ну зачем звонить, если я и так скоро увижусь с ним.
      – Не могу поверить! Ты только посмотри! Огромный бейсбольный стадион в самом центре города, – воскликнула Нина, выражая свой восторг перед краснокирпичной империей под названием «Парк автозоны».
      С трудом верится, что именно здесь в 1968 году под руководством Мартина Лютера Кинга проходил митинг против расизма, который закончился убийством этого великого политического деятеля. Те трагические события стали знаковыми для стадиона. После этого он начал хиреть на глазах и стал синонимом низкого уровня жизни; здесь располагались дешевые кинотеатры. Но в 2000 году 80 миллионов долларов частных дотаций помогли превратить его в один из лучших стадионов Америки для команд мини-лиги. Он действительно потрясал! Везде чистота и уют, вокруг можно найти все, что угодно, в том числе и кафе, предлагающие самую разнообразную еду – барбекю, хот-доги по-польски, дельта-хот-доги, бургеры, арахис, крекеры, мороженое. Просто праздник живота! Здесь царила праздничная атмосфера, и я удивилась, заметив большое количество привлекательных молодых людей, заполнивших стадион. А я-то думала, что на игру, посвященную памяти Элвиса, придут только старички и его фанаты. Если бы меня так не отвлекали мысли о Трое, было бы самое время присмотреться к местным парням. Правда, сами игроки на таком расстоянии казались игрушечными солдатиками.
      И вот игра началась. Замах битой, удар и маленький мячик летит в небо. Это действительно чисто американская игра! Мы замерли от восторга. И тут на стадионе среди зрителей появился игрок двухметрового роста, одетый в полную униформу, с абсолютно квадратной челюстью.
      – Вот это красавчик! – У нас перехватило дух. – Он зашел в сектор 16.
      – Мы должны с ним поговорить! – с энтузиазмом подхватила Нина.
      Мэтт оказался интересным собеседником. Мы думали, что проболтаем с ним всего две минуты, но так как он сегодня был на скамейке запасных, да еще и закончил школу в Оксфорде, разговор, в конце концов, получился долгий и откровенный. Он рассказал нам, как преданность южного мужчины своей возлюбленной может привести к проблемам в частном бизнесе, что женщины в последнее время не хотят, чтобы им открывали двери (они рассматривают это как посягательство на их личную свободу), как он встречался с девушкой типа Барби, но ему не понравилось и, что нас больше всего потрясло, он до сих пор ищет свою южную красавицу.
      – Мне 28, а я все еще не женат. Профессиональный игрок. Никто и предположить не может, что я еще не нашел свою Единственную.
      Честно говоря, мы тоже не могли такого предположить. Мэтт был жизнерадостен, остроумен и, кроме того, физически чертовски привлекателен. Тогда мы решили спросить, есть ли у него соображения, почему до сих пор он не может найти девушку своей мечты.
      – Да, конечно, у меня есть некоторые мысли на этот счет, – признался он. – Во-первых, очень сложно найти кого-то, кто согласился бы с моим образом жизни. Во-вторых, это как жизнь в военном городке (Нина, не дергайся): никогда не знаешь, в каком штате будешь жить. Но лично для меня главным препятствием являются деньги.
      – Деньги мешают тебе найти любовь?
      Мэтт кивнул.
      – Я перешел в главную лигу только в прошлом году, а до этого не был уверен, что смогу достаточно зарабатывать на жизнь игрой, поэтому-то я и не хотел серьезных отношений. Опять же, это отличительная черта южанина – он ни когда не женится, пока не будет уверен, что сможет обеспечить своей жене достойное существование. Даже если у нее будет работа, я должен быть уверен, что могу полностью обеспечивать ее.
      – Ты хочешь сказать, что, даже если бы встретил кого-то, кто тебе понравился, ты не стал бы начинать отношения? – удивленно переспросили мы.
      – Да, так оно и есть. И на моем пути, конечно же, встречались девушки, которые могли бы стать преданными женами и отличными матерями, но я так был занят карьерой, переходом в основную лигу, что не мог позволить себе серьезных отношений.
      Надо же! Мы не могли не удивляться тому, что он не захотел длительных ухаживаний, отказавшись от знакомств с возможной Единственной. Это в очередной раз доказывало, что даже профессиональным игрокам с деньгами не очень-то везет в любви.
      – Ну, девушки, – он перевел разговор на тему игры, – знакомы ли вы с правилами игры в бейсбол?
      – Это же игра по кругу, так? – выдала Нина.
      Оказалось, что мы не имели ни малейшего представления о том, что происходило на поле. Зрители болели не очень рьяно, и некоторые особо важные для игры моменты мы даже и не заметили.
      – Он попал? А кому очко? А это что значит? – спрашивали мы. Мэтт терпеливо объяснял нам простейшие вещи, и в какой-то момент нам показалось, что мы все поняли. Затем мы попытались применить полученные знания к тому, что видели на поле. И опять не могли ничего понять. Это не игра, а какая-то головоломка.
      – Здесь слишком жарко, – пожаловалась я, обмахиваясь платком.
      – Если хотите, могу вас отвести в нашу ложу, там работают кондиционеры, – предложил Мэтт.
      – Ты правда можешь? – удивились мы.
      – А почему нет?
      – Так чего же мы ждем, – сказала я, вскакивая со скамьи. Мои ноги с трудом оторвались от раскаленного пластика.
      Ну вот. Теперь мы находились в прохладной центральной ложе, откуда как на ладони виден весь стадион.
      – Осторожней! – закричала я, когда мяч полетел пря мо на нас.
      Мы с Ниной пригнулись, чувствуя себя полными идиотками.
      – А так все время будет? – поинтересовалась Нина. Следующий мяч влетел в комментаторскую кабину, располагавшуюся прямо под нами. Посыпалось разбитое стекло.
      – О господи! Так здесь же могут и убить!
      – Так поэтому на каждом билете мы предупреждаем о том, что не несем никакой ответственности, – сообщил Мэтт, абсолютно не беспокоясь о том, что зритель может пострадать.
      Мы уже хотели поинтересоваться, нельзя ли взять напрокат парочку шлемов с защитной сеткой, как он пригласил к нам в ложу парня из своей команды, чтобы познакомить его с нами.
      – Мне пора уходить, но этот парень позаботится о вас.
      Мэтт передал нас на поруки парню в костюме жар-птицы. Мы попытались завести с ним вежливый разговор, но он только прикрикивал на нас каким-то странным высоким голосом, каждый раз размахивая перед нашим носом перьями, когда мы пытались отвести взгляд от поля. Хотя, конечно, наш акцент его поразил. Тут настал перерыв. Пока группы поддержки показывали свое выступление на поле под песню «Ты дьявол в маске» (что нам показалось достаточно актуальным, учитывая нашего сопровождающего), наш Жар-птица начал что-то кричать зрителям внизу. Когда до них дошло, что он собирается разбрасывать по рядам футболки с символикой, они повернулись лицом к ложе, встали на скамейки, начали вопить, свистеть и улюлюкать. Все они приветствовали нас!
      Он бросил три футболки, затем Нина вытащила у него одну и, размахивая ею, как плащом, запустила в зрителей. Ее поймал какой-то мужчина средних лет.
      – Ну-у, нет! – разочарованно протянула Нина. Жар-птица прокричал какое-то ругательство в наш адрес и ушел.
      – Ну и зануда! – крикнула я ему вслед.
      Когда пришло время покидать стадион, я была так переполнена впечатлениями, что с удовольствием отправилась бы домой спать, а Нина, наоборот, была полна сил и энергии в предвкушении свидания с Джеем. Со мной такое случается в новогоднюю ночь, когда вместо шампанского и шумного веселья я предпочитаю остаться в тишине дома и поразмышлять о прошлом, гадая о будущем. Но за тем, вдохнув ароматный запах горячих вафель, исходящий от пекарни «Похудей!», я решила, что стоит еще побыть на улице какое-то время.
      – Креветки в кокосе и манго просто великолепны! – посоветовала нам блондинка, пока мы изучали меню. Она была похожа на Урсулу Андресс и Мэрил Стрип одновременно. – А еще вам обязательно надо попробовать наши луковые колечки «Тобаско».
      С ее внешностью она точно могла бы стать предметом зависти любой женщины, но она была такая милая и заботливая, что мы быстро прониклись к ней симпатией. Вскоре мы узнали, что ее зовут Александра, что она работает на турфирму, а живет здесь, в этом здании, на следующем этаже. Она практически считает этот бар своим личным домом. Через некоторое время к ней присоединился ее парень. Он был разведен и заключил сам с собой довольно странное пари – решил, что не женится, пока не встретится со ста женщинами.
      – Ого! – мы поразились его запросам. – А на какой ты цифре сейчас?
      – 61, – ответил он.
      – А мы считаемся? – спросили мы.
      – Ну да, ты можешь засчитать нас как 62 и 63? – подначивала его Нина. – И ты приблизишься к своей цели на два шага сразу!
      – А почему нет? – он поднял тост за наше здоровье.
      Мы перешли в кабинку, раскрашенную под зебру, и весело поболтали там с Александрой и Барри. Вдруг к нам подошел молодой человек и, обращаясь к Нине, сказал:
      – Тебе надо или подтянуть грудь, или сменить бюстгальтер, иначе эта кофта на тебе не смотрится.
      На какое-то мгновение наступила полная тишина. Потом, когда смысл сказанного дошел до меня, я пришла в ярость. Я не могу вам описать реакцию Нины, так как боялась взглянуть на нее. Да как он посмел?! Он даже не знаком с ней. Она не причинила ему никакого зла, она вообще ему ничего не сделала! Парень вернулся к столику, где сидели его друзья, но это уже не могло меня остановить. Мое сердце яростно билось от несправедливой обиды, которую он нанес Нине. Мне хотелось убить его, размозжить ему го лову. Я пробилась сквозь толпу и подлетела к нему.
      – Забери свои слова обратно! – потребовала я.
      Его лицо было совсем близко от меня, и мне хотелось исцарапать его.
      – Что? – спросил он непонимающе.
      – Я хочу, чтобы вы взяли свои слова обратно. Кстати, ваши гнойные угри просто отвратительны. Я повторяю, у вас жуткая кожа, и тьфу (я сплюнула) вы такой страшный!
      – Ей надо сменить лифчик, – это все, что он выжал из себя в ответ.
      – Может быть, но у нее красивое лицо. А вы в зеркало когда последний раз смотрелись?
      Я всегда считала, что едкий сарказм – лучший способ уничтожить врага.
      – Но я же не могу ходить с сумкой на голове, чтобы она закрывала мое лицо.
      – Ну, так, может, вам вообще не стоит выходить из дома?
      – Эй! – один из его друзей решил заступиться.
      – Ну что?! – Я просто задыхалась от ярости. – Вы слышали, что он сказал моей подруге?
      – Знаю, знаю. Но он пьяный. Извини его. Мы уже уходим. – И он увел своего друга из бара.
      Хорошая компания смогла поддержать Нину, и она не выглядела подавленной, хотя периодически посматривала на свою грудь и спрашивала: «Она что, настолько страшная?»
      – Ребята, он не южанин. Я вам голову даю на отсечение. – Барри все еще был под впечатлением.
      – Это точно, он не может быть южанином, – подтвердила Александра. Ей было очень стыдно, что такой инцидент случился именно в ее баре, практически в ее доме.
      – Я пойду закажу нам мартини, – сказала я, отходя к бару. Меня все еще трясло.
      Прошло всего несколько секунд, и один из друзей того наглеца вернулся.
      – Послушай, я хотел извиниться за своего друга, но надо быть объективными…
      – ЧТО??? – заорала я так, что от моего дыхания у него зашевелились волосы. – Какая объективность? Он подошел и оскорбил ее. О чем здесь может идти речь? О какой-такой объективности? Он виноват!
      – Я просто хотел извиниться…
      – Очень хорошо, – оборвала я его. – Но скажи это не мне, а ей. – Я указала на Нину. Она, правда, не выглядела такой уж рассерженной.
      Прежде чем парень ретировался, Барри грозно спросил:
      – Ты откуда?
      – Из Колорадо, сэр, – промямлил тот.
      – А твой друг?
      – Из Аризоны.
      – Я же говорил, – радостно закричал Барри. – Я знал, что они не могут быть местными!
      Я глубоко вздохнула. Меня все еще трясло, и я никак не могла успокоиться. Какие-то козлы посмели испортить нам настроение в наш прощальный вечер! Но Нина пыталась убедить меня, что все в порядке и что поход в бар «Альфред» поможет развеяться. Мы попрощались с Александрой и Барри и отправились на наше последнее рандеву на Беал-стрит.
      По дороге зазвонил телефон. Это был Джей. Нина немного расстроилась, когда оказалось, что он хочет, чтобы она села на автобус, доехала до Туники (что-то вроде местного Лос-Анджелеса) и встретилась с ним в казино «Подкова». (Он стоял в пробке и не мог выехать. А это было то место, куда ему удалось добраться.)
      – Подожди. Я тебе потом перезвоню.
      Самое лучшее, что нам пришло в голову, это заказать лимузин туда и обратно за 300 долларов. Хорошо еще, что мы успели выяснить, что ребята уже на пути в Оксфорд. Бифф проиграл все, что мог, очень расстроился и попросил немедленно отвезти его домой.
      – Ну что, а идея казалась очень даже неплохой. – Нина вздохнула.
      – Как жаль, – посочувствовала я.
      – Да, но я не позволю обстоятельствам испортить нам вечер!
      – Правда? – честное слово, мне уже хватило развлечений на сегодня. А вид Беал-стрит меня просто добил. Я не видела такой толпы даже на Бурбон-стрит в День святого Валентина. Здесь повсюду стояли полицейские ограждения, девушки были все разнаряжены, и во все бары стояли очереди. Пока я размышляла, стоит ли идти в кафе, Нина присоединилась к очереди.
      – Какая красота! – заверещала Нина, разглядывая кафе «У Альфреда».
      Я могла только думать о том, что оно закрывается в 5 утра. В 4. 55 я уже стояла у выхода, чуть не плача. Музыка была такой громкой, что у меня звенело в ушах и раскалывалась голова, а о моих ногах и о том, сколько раз меня толкнули, лучше не спрашивать.