Книга всеобщих заблуждений - Вторая Книга всеобщих заблуждений

В 2004 г. букмекерская контора «Лэдброукс» (совместно с журналом «Нью сайнтист») в качестве рекламного хода предложила ставки 10 000 к 1 против того, что на Титане обнаружится жизнь. Может, рискнуть да поставить на это титан-другой? («Титан» – это облигация достоинством в 100 миллионов фунтов стерлингов, используемая Банком Англии в межбанковских расчетах.)

Хотя, по здравом размышлении, наверное, все же нет. Развитие ДНК на Титане маловероятно в силу крайнего холода и отсутствия жидкой воды. Тем не менее некоторые астробиологи допускают, что углеводородные озера Титана могут поддерживать формы жизни, использующие для дыхания водород вместо кислорода. Согласно другой теории, жизнь могла попасть на Титан с Земли – через микробы, прилипшие к обломкам камней, выбитых с орбиты нашей планеты бродячими астероидами. Теория эта носит название панспермия (от греческих pan, «весь», «всякий», и sperma, «семя») и еще в V веке до н. э„когда ее впервые предложил греческий философ-космолог Анаксагор, применялась для объяснения появления жизни на Земле.

С уверенностью можно сказать одно: по мере того как Солнце становится горячее, температура на Титане также будет расти, делая все более вероятными подходящие для жизни условия. Существование «Лэдброукс» в этой связи, скажем, через шесть миллиардов лет и их возможность выплатить выигранные деньги вызывают намного больше сомнений.

Зонд «Кассини – Гюйгенс» назван так в честь двух великих людей, Джованни Доменико Кассини (1625–1712) – итальянского астронома, открывшего четыре новых спутника Сатурна в период с 1671 по 1684 г., и голландского энциклопедиста Христиана Гюйгенса (1629–1695) – того самого, что обнаружил кольцо Сатурна и, собственно. Титан. Среди других достижений Гюйгенса разработка теории центробежной силы, публикация книги об использовании вероятностей при игре в кости, изобретение первых маятниковых часов и составление первого в мире физического уравнения.

Где самая соленая на свете вода?

Не в Мертвом море.

Самая соленая вода в мире находится в озере Дон-Жуан, в Сухих Долинах, на северо-востоке Антарктики. И хотя Дон-Жуан называют озером, на самом деле это скорее лужа – со средней глубиной менее 15 см. Вода ее настолько соленая, что даже не замерзает, несмотря на температуру воздуха -50 °C. Вода Дон-Жуана – это на 40 % соль, что в восемнадцать раз солонее морской воды и более чем в два раза солонее Мертвого моря (которое, в свою очередь, лишь в восемь раз солонее океанов).

Озеро Дон-Жуан было открыто случайно в 1961 г. и названо в честь двух пилотов-вертолетчиков ВМФ США – лейтенантов Дональда Роу и Джона Хики (отсюда «Дон-Джон», или «Дон-Хуан» по-испански), совершивших первую экспедицию для его изучения.

Вероятно, это самая интересная лужа на всей нашей планете. С учетом того, что антарктические Сухие Долины – самое сухое и самое холодное место Земли, удивительно, что там вообще есть вода. И попала она туда не с небес – для снега и дождя там чересчур холодно и ветрено; вода просочилась из-под земли, медленно солонея по мере испарения верхних слоев. Вопреки всем бесперспективным для наличия в озере жизни условиям, она (к удивлению первых исследователей) там все же была – в виде скудных подстилок из синезеленых водорослей, дававших приют процветающему сообществу бактерий, дрожжей и грибов.

По причинам, оставшимся неясными по сей день, с момента первой экспедиции уровень воды в озере снизился больше чем вдвое, и жизни там не осталось совсем. Но даже это существенно, ибо вода Дон-Жуана по-прежнему содержит закись азота (более известную как «веселящий газ») – вещество, для производства которого нужна, как считалось ранее, органическая жизнь. В данном же случае очевидно, что «веселящий газ» являлся побочным продуктом реакции между солями в озере и окружающими его вулканическими базальтовыми породами.

Если на Марсе таки обнаружат жидкую воду, скорее всего, она будет в виде холодных соленых луж, точь-в-точь как в озерце Дон-Жуан. К тому же мы теперь знаем, что, по крайней мере, некоторые из требуемых для производства жизни азотсодержащих химикатов могут встречаться даже в самых что ни на есть суровых условиях.

Не в пример Дон-Жуану, в Мертвом море жизнь бьет ключом. Рыбы там, конечно же, нет, зато водорослей – хоть пруд пруди. Ими питаются микробы – галобактерии. Принадлежат они к семейству архей – старейшей форме жизни на нашей планете. Археи настолько древние, что по эволюционной шкале человек намного ближе к бактериям, чем сами бактерии к археям. Как и бывшие обитатели озера Дон-Жуан, галобактерии – «экстремофилы», т. е. способны существовать в экстремальных условиях, некогда считавшихся непригодными для жизни.

Гнлобактерия также известна как «микроб возрождения», поскольку может латать собственную ДНК (повреждаемую высокими концентрациями солей). Если научиться это использовать, раковые больные сильно выиграли бы. Реальностью стали бы и пилотируемые полеты на Марс: можно было бы защитить ДНК астронавтов от интенсивного воздействия радиации в межпланетном пространстве.

Откуда взялось большинство минералов?

От жизни на Земле.

Сегодня в мире насчитывается около 4300 минералов, хотя в изначальной пыли, коей суждено было стать Солнечной системой, их содержалось не больше дюжины. Да, все химические элементы существовали уже тогда, но до образования Солнца и планет минералы были необычайной редкостью.

В отличие от остальных планет, кора Земли – мозаика постоянно перемещающихся тектонических плит (тектоникос по-гречески «строительный»). Никто не знает почему, но одна из гипотез гласит, будто вода на поверхности Земли вызывала в ней трещины, подобно влаге из затопленной ванной, что просачивается сквозь штукатурку потолка квартиры внизу. Плиты юной еще Земли, теснясь и толкаясь, генерировали огромное давление и тепло, постепенно увеличившие количество минералов примерно до тысячи.

Ну а затем, четыре миллиарда лет назад, в мир явилась жизнь. Используя солнечный свет, микроскопические водоросли взялись преобразовывать углекислый газ, благодаря чему большая часть атмосферы превращалась в пригодные для еды углеводы. В качестве побочного продукта высвобождался кислород. Кислород – это одновременно и самый часто встречающийся, и самый реактивный элемент коры нашей планеты. Он образует химические соединения практически со всем. Кислород связывался с кремнием, железом и медью, и постепенно образовывались все новые и новые минералы. И хотя мы воспринимаем кислород как газ, почти половина скальных пород Земли состоит именно из него.

Покуда кислород испускался в атмосферу Земли, углерод постепенно всасывался в моря. Основа жизни, углерод столь же стабилен, сколь реактивен кислород. Именно химическая устойчивость сделала углерод основой миллионов органических соединений, включая белки, жиры, кислоты и углеводы, из которых состоят живые существа. По мере усложнения жизненных форм на Земле возникали и новые минералы. Морские существа умирали и опускались на дно морей; толстым слоям их раковин и скелетов судьбой было уготовано превратиться в известняк, мрамор и мел. Параллельно в течение миллионов лет ил гниющих растений обеспечивал ингредиенты для залежей угля и нефти. Чем больше жизни – и чем она сложней и разнообразней, – тем больше минералов. В двух третях всех минералов на Земле когда-то дышала жизнь.

Такая «параллельная эволюция» жизни и горных пород дает нам ключ к тому, что нам стоило бы искать на других планетах. Если там обнаружатся кое-какие из минералов, это будет верный признак того, что они возникли параллельно с определенными видами организмов.

Истощаем ли мы мировой запас минералов? Если отбросить нефть, нет никаких свидетельств того, что это утверждение верно. Несмотря на то что овощи, выращенные в Соединенном Королевстве и США за последние полсотни лет, демонстрируют значительное снижение уровня содержащихся в них микроэлементов, это лишь результат использования искусственных удобрений, способствующих быстрому росту в ущерб способности растений поглощать питательные вещества из воздуха и почв.

Этим же объясняется, почему люди часто говорят, что «во время войны еда была намного вкуснее». Возможно, они и правы.

Что было раньше – курица или яйцо?

Яйцо. Ответ окончательный и пересмотру не подлежит.

Как заметил генетик Дж. Б. С. Холдейн (1892–1964), «наиболее часто задаваемый вопрос: “Что было раньше – курица или яйцо?” То, что его задают до сих пор, говорит об одном из двух: либо многих людей так и не обучили теории эволюции, либо они попросту не верят в нее».

Если помнить об этих словах, ответ становится очевиден. Птицы эволюционировали из рептилий, а значит, первая птица вылупилась из яйца – отложенного одной из рептилий.

Как и всё на свете, яйцо не настолько просто, каким кажется на первый взгляд. Для начала, уже само слово «яйцо» используется в двух разных смыслах. Для биолога яйцо – это, прежде всего, яйцеклетка, «ово» (ovum по-латыни «яйцо»), крошечная женская зародышевая клетка, при оплодотворении мужской спермой (от греческого sperma — семя) развивающаяся в эмбрион. Вместе сперму и яйцеклетку называют гаметами (от греческих gamete, «жена», и gametes, «муж»),

В яйце же курином обе эти клетки-малютки сливаются в одно «зародышевое пятно», или бластодиск (от греческого blasotos, «росток»). Вокруг него расположился желток, обеспечивающий большую часть питания для растущего в яйце цыпленка. Само слово «желток» восходит к греческому hole, «желчь». Желток окружен яичным белком, или альбумином (от латинского albus, «белый»), который так же питателен, но служит другой главной цели – защищать желток, удерживаемый в центре яйца с помощью двух скрученных ниточек, так называемых халаз. (В переводе с греческого сhalaza означает «узелок», «бугорок»: узловатый белый канатик выглядит как нитка мельчайшего жемчуга или ледяных градинок.) Вокруг альбумина находится скорлупа из карбоната кальция – того же самого вещества, из которого состоят скелеты и таблетки от несварения желудка. Скорлупа пористая, чтобы цыпленок мог дышать, а сам воздух удерживается в полости между альбумином и скорлупой. Каждая часть отделяется специальной мембраной, а вся конструкция целиком носит название клейдоическое яйцо — от греческого kleidoun, т. е. «запирать». Всю эту сложную штуковину курица создает с нуля за один день.

Поскольку скорлупа пористая, если держать яйцо долго, желток и альбумин высохнут, всасывая воздух внутри. Вот почему тухлые яйца не тонут. Чтобы узнать, какого цвета яйцо снесет та или иная курица, посмотрите на ее сережки. Курицы с белыми сережками несут белые яйца, с красными – коричневые. Цвет куриного яйца зависит исключительно от породы птицы – с кормом он никак не связан.

В 1826 г. эстонский биолог Карл Эрнст фон Бэр (1792–1876) доказал, что женщины производят яйца, как и все остальные животные. Со времен Аристотеля все были убеждены, что мужское семя «высаживается» в женщину и вскармливается в матке. (Первое наблюдение семени под микроскопом, выполненное в 1677 г. Антони ван Левенгуком (1632–1723), вроде как подтвердило мысль Аристотеля: голландец, по его словам, увидел в каждом сперматозоиде миниатюрного гомункула, «маленького человечка».) Лишь в 1870-х гг. удалось доказать, что эмбрион развивается из союза яйца и семени, и только через двадцать лет немецкий биолог Август Вейсман (1834–1914) открыл, что сперматозоид и яйцеклетка несут в себе лишь половину генов родителя. Сперматозоид – мельчайшая клетка в человеческом организме (в двадцать раз мельче яйцеклетки), тогда как яйцеклетка – самая крупная. Она в тысячу раз крупнее обычной клетки – но не крупнее точки в конце этого предложения.

Можете ли вы назвать хотя бы одну рыбу?

Нечего и пытаться: такой нет.

Потратив жизнь на изучение существ, ранее известных как «рыбы», великий палеонтолог Стивен Джей Гулд (1941–2002) пришел к выводу, что их никогда не существовало.

С точки зрения Гулда, термин «рыба» (англ. fish) огульно применяют к совершенно разным классам животных: хрящевым (таким как акулы и скаты), костным (включая большинство «рыб» – от пираний и угрей до морских коньков и трески) и тем, что с черепами, но без позвоночников или челюстей (например, миксина и минога). Три эти класса разошлись гораздо раньше, чем возникли различные отряды, семейства и рода; таким образом, у лосося, например, намного больше общего (и более близкое родство) с человеком, чем с той же миксиной. Для биолога-эволюциониста «рыба» – слово пустое и бесполезное, разве что как часть меню.

И это не причуда одного Гулда. В «Оксфордской энциклопедии подводного мира» читаем: «Как бы невероятно это ни звучало, но такой вещи, как “рыба’,’ на свете не существует. Понятие это – всего лишь удобный общий термин для описания водного позвоночного, не являющегося млекопитающим, черепахой или чем-то еще». Все равно что называть летучих ящериц и мышей «птицами» лишь потому, что те летают. «Родства между миногой и акулой, – продолжает “Энциклопедия’,’ – не больше, чем между верблюдом и саламандрой».

И все же это лучше, чем было до того. В XVI веке «рыбами» звали тюленей, китов, крокодилов и даже бегемотов. Сегодня ими продолжают называть морских звезд (англ. starfish, «рыба-звезда»), каракатиц (англ. cuttlefish, «рыба-мешок»; cuttle, от древнескандинавского koddi, «мешок», «подушка»), раков (англ. crayfish, «рыба-клещи», от старофранцузского escrevisse, «клещи»), моллюсков (англ. shellfish, «рыба-раковина») и медуз (англ. jellyfish, «рыба-студень»), Все они, по любому научному определению, вовсе никакие не рыбы.

Некоторые соображения Стивен Джей Гулд высказал и о деревьях. Как вид в ходе истории «дерево» эволюционировало много раз: предками его были не родственные ему растения, например травы, розы, клевер и мхи, – так что такой вещи, как «дерево», для Гулда тоже не существует.

Но есть одна рыба, которой не существует совершенно, абсолютно и полностью. «Сардина». Этим общим термином называют до двадцати разных мелких, жирных, мягкокостных рыб. И то лишь тогда, когда они в жестяной консервной банке. В Великобритании это, как правило, пильчарды, нередко (и с большой долей оптимизма) называемые «подлинными сардинами», хотя латинское имя (Sordino pilchordus) усиливает путаницу еще больше. Иногда в банке с «сардинами» продается селедка, иногда – шпрот (упивающийся своим научным названием Sprattus sprattus sprattus).

Но вот чего там точно нет, так это «сардины». И даже (как мы теперь знаем) – рыбы.

АЛАН: По ночам все рыбы-дурнушки выходят в свет. Вот это действительно интересно.

СТИВЕН: Там нет нужды быть красоткой,

АЛАН: Точно. Возьмем, к примеру. Красное море. Днем все тамошние рыбы – яркие, красочные прелестницы. Но наступает ночь – и кругом одни пучеглазые. Болтаются вокруг, и трогать их ни-ни, И все вроде как только на тебя и глядят. Посвети на них фонарем – и они такие: «Нет! Нет! Не смотри на меня! Не смотри!»

Откуда акула знает, что вы в воде?

Для того чтобы акула вас выследила, вовсе не обязательно истекать кровью.

У акул потрясающе острое обоняние. Они могут чуять кровь в концентрации одна часть на 25 миллионов – эквивалент капле крови в 9000-литровом резервуаре с водой.

Распространение запаха зависит от скорости и направления потока воды, поэтому акула всегда плывет против течения. Если у вас идет кровь, пусть даже чуть-чуть, от акулы это не скрыть. Если течение слабое, скажем, 3,5 км/ч, находящаяся в 400 м вниз по нему акула учует запах крови примерно через 7 минут. Акула плывет со скоростью около 40 км/ч, так что возле вас она окажется уже через 60 секунд. С быстрым течением дело обстоит еще хуже – даже с поправкой на то, что акуле приходится бороться с более сильным потоком. В быстринах с показателем 26 км/ч находящаяся в полукилометре от вас вниз по течению акула узнает о вашем присутствии через минуту и менее чем через две окажется возле вас – то есть на бегство вам отведено не более трех минут.

Кроме того, у акул прекрасное зрение – хотя близорукая акула с насморком (пусть оно и из области невероятного) все равно сможет вас найти. У акул очень острый слух (в нижних частотах спектра), и барахтанье чего-то в воде они могут слышать с расстояния примерно в полкилометра. Так что нужно, как минимум, вести себя очень тихо.

Но и слепая, глухая как пень акула без носа все равно обнаружит вас без труда. Дело в том, что акулья голова испещрена заполненными желе канальцами, носящими имя «ампулы Лоренцини» – в честь Стефано Лоренцини, врача-итальянца, впервые описавшего их в 1678 г. Лишь недавно выяснили, какова их главная цель: засекать слабые электрические поля, генерируемые любым живым организмом.

В общем, пока у вас не идет кровь, вы не движетесь, а мозг и сердце бездействуют, вы в безопасности.

И наконец, еще одна хорошая (на первый взгляд) новость. Калифорнийский профессор-океанограф д-р Джейми Макмэан выяснил, что наше стандартное представление о быстрине ошибочно: быстрина не течет напрямую в море, а закручивается вроде водоворота. Если плыть параллельно береговой линии, утверждает профессор, то можно с 50-процентной уверенностью сказать, что вас унесет в океан. Но если вы просто держитесь на плаву, вероятность, что вас прибьет к берегу в течение трех минут – как раз чтобы избежать акульих зубов, – составит 90 %.

Если же акула все-таки вас нашла, попробуйте перевернуть ее на спину и пощекотать ей брюхо. Акула впадет в рефлекторное состояние, известное как «тоническая неподвижность», и будет лежать на поверхности воды как под гипнозом. Активно пользуются этим приемом косатки: они переворачивают акул брюхом вверх и держат их в воде недвижимыми, пока те не задохнутся. У вас есть примерно четверть часа, прежде чем акула просечет ваш обман. Но будьте начеку: не все виды акул реагируют одинаково. Тигровые, к примеру, предпочитают нежный массаж вокруг глаз. Согласно большому эксперту по акулам южноафриканцу Майклу Рутзену, это почти как щекотать радужную форель: «Все, что от вас требуется, – это защищать свое личное пространство и сохранять спокойствие».

Ну а теперь, прослушав нашу маленькую лекцию, расслабьтесь. Акулы почти никогда не нападают на людей первыми. Цифры статистики, собранной по всем двадцати двум береговым штатам США за последние полсотни лет, говорят о том, что вы в семьдесят шесть раз больше рискуете погибнуть от молнии, чем оказаться в брюхе акулы.

Есть ли в Средиземном море приливы?

Да – вопреки тому, о чем твердят все гиды.

Большинство этих приливов/отливов очень малы, в среднем несколько сантиметров туда-сюда. Это связано с тем, что Средиземное море отрезано от Атлантики (и огромного воздействия на нее силы притяжения Луны) узким Гибралтарским проливом.

Рядом с входом в Средиземное море уровень воды может меняться на 80 см, а в заливе Га бес. что у восточного побережья Туниса, вода поднимается аж до 2,5 м – причем дважды в день.

Дело в том, что на приливы/отливы влияет не только гравитационный эффект Луны, но и глубина, соленость, температура воды, давление атмосферы и рельеф береговой линии.

Сравнительно большие приливы в заливе Га бес – итог его геометрической формы: широкий и довольно мелкий водоем, около 100 км в ширину и 100 км в длину. Залив служит своего рода воронкой: энергия прилива вталкивает воду в постепенно сужающееся пространство, увеличивая тем самым подъем уровня моря и, соответственно, уменьшая его на выходе. То же (правда, куда в больших размерах) происходит в Бристольском заливе, где амплитуда приливов зашкаливает за 9 м.

Приливные эффекты достигают своего пика, когда Луна и Солнце находятся с одной стороны Земли (новолуние) либо по разные ее стороны (полнолуние) и силы их притяжения объединяются, создавая мощные «сизигийные» приливы («сизигии» – общее название для размещения двух и более небесных тел по одной линии, в частности – двух фаз Луны).

Га бес основан финикийцами около 800 г. до н. э. Необычайно сильные приливы у его берегов первым отметил в 77 г. Плиний Старший в своей «Естественной истории». Он также записал, что Га бес. пожалуй, уступает только городу Тир в производстве дорогой пурпурной краски из раковин морских улиток-багрянок, которую открыли финикийцы (отсюда и греческое название пурпурного цвета, phoinikeos) и высоко ценил римский высший свет: пурпурную тогу (toga purpurea) могли носить лишь цари, генералы-триумфаторы и императоры.

Средиземное море куда крупнее, чем вы, возможно, считали. При площади 2500 кв. км оно покрывает такую же территорию, как Судан, крупнейшая страна Африки, и без труда поглотило бы всю Западную Европу (Францию, Испанию, Германию. Италию, Грецию, Британию, Нидерланды, Бельгию, Швейцарию и Австрию вместе взятые). Его береговая линия тянется на 46 тыс. км, что вдвое длиннее общей протяженности береговой линии Африки. К тому ж не такое оно и мелкое: средняя глубина здесь составляет 1,5 км, тогда как Северное, к примеру, море – всего 94 м, а в глубочайшей точке своей, в море Ионическом, Средиземное море достигает почти 5 км, что существенно глубже средней глубины все той же Атлантики.

Шесть миллионов лет назад, в так называемый Мессинский пик солености. Средиземное море высохло практически напрочь. В результате образовался самый крупный в истории соляной бассейн, а уровень Мирового океана поднялся на 10 м. Спустя триста тысяч лет скальный барьер в заливе Гибралтар рухнул – катаклизм, известный как Занклийский потоп, – образовав крупнейший в мире водяной шлюз и вновь заполнив Средиземное море всего за пару лет. Прилив поднимал бы его на 10 м каждый день. Но обратно оно бы уже не вытекло.

СТИВЕН: Когда-то Средиземное море было самым большим сухим озером на Земле. В конце миоцена. АЛАН: Вода пришла, ринувшись через Гибралтарский пролив.

СТИВЕН: Совершенно верно. Шесть миллионов лет назад.

АЛАН: Я это знаю, потому что видел собственными глазами в Плимутском аквариуме.

ДЖИММИ КАРР[9]: Классное, похоже, было событие для городков Португалии и Испании, живущих за счет туризма. Когда вода пришла, все небось: «Ну вот! Наконец-то можно подоставать водные мотоциклы».

Какие птицы вдохновили Дарвина на создание теории эволюции?

Многие умники тут же ответили бы «вьюрки» – хотя на самом деле то были пересмешники.

Великой страстью юного Чарльза Дарвина (1809–1882) было убивать дичь. Еще в Кембридже, в годы студенчества, с началом охотничьего сезона руки его начинали трястись от возбуждения – он едва мог зарядить ружье. И хотя специализацией Чарльза являлись (в угоду отцу) медицина и богословие, он часто манкировал лекциями, считая их «холодными часами без завтрака, проводимыми в беседах о целительных свойствах ревеня».

Дарвин был увлеченным биологом-любителем и охотником за ископаемыми. Он мечтал побывать в тропиках и записался в качестве «джентльмена-натуралиста» во вторую кругосветную исследовательскую экспедицию (1831–1836) на судне королевского флота «Бигль». Поездка, кстати, чуть не сорвалась: капитан «Бигля» увлекался физиогномикой и посчитал, что нос Дарвина говорит о лени. Позднее Дарвин отметил: «Думаю, он остался доволен, что мой нос ему наврал».

Считается, будто во время путешествия Дарвин обратил внимание, что на разных островах Галапагосского архипелага у вьюрков очень приметные различия в форме клюва, и якобы именно это наблюдение навело Дарвина на мысль, что каждый вид, приспосабливаясь к своей, специфической среде обитания, эволюционировал от одного общего предка. Действительно, теория Дарвина об эволюции путем естественного отбора родилась на борту «Бигля» – вот только к вьюркам она не имеет никакого отношения. И хотя Дарвин в самом деле собрал коллекцию галапагосских вьюрков, они не вызывали у него особого интереса еще несколько лет. Орнитологом он не был и понятия не имел, что его вьюрки принадлежали к разным видам. Но даже знай он об этом, толку от этого никакого: Дарвин никак не помечал птиц по месту поимки. В своих дневниках он упоминает о вьюрках вскользь и ни слова не говорит о них в своем революционном труде «О происхождении видов» (1859).

Совсем другое дело – пересмешники. Заинтригованный различиями между популяциями на двух соседних островах, Дарвин крайне внимательно изучал каждую попадавшуюся ему на глаза птицу. Судя по записям в его журнале, он постепенно понял, что виды не неизменны во времени. Именно из этого озарения выросли все его последующие теории эволюции.

Ну а поскольку вьюрки – идеальный пример дарвиновских теорий в действии, именно им впоследствии приписали роль птиц-вдохновителей. Одним из родоначальников этой идеи стал этолог Дэвид Лэк (1910–1973), чья книга «Дарвиновы вьюрки» (1947) закрепила ее (и сам термин) в сознании публики.

Книга Дарвина о путешествии на корабле «Бигль» моментально стала бестселлером – и сделала имя капитану. Роберт Фицрой (1805–1865) получил чин вице-адмирала и назначение генерал-губернатором Новой Зеландии. Он же является прародителем прогноза погоды – одна из морских областей в ежедневном «Судоходном прогнозе» радио Би-би-си названа в его честь.

Вьюрки, как нам известно, тоже прославились. Пятнадцать видов галапагосских вьюрков (Geospizinae) сегодня все еще зовут «дарвиновыми вьюрками» – хотя, как выяснилось, это вообще не вьюрки, а птицы совершенно иного рода, и называются они танагры.

Где самое подходящее место для открытия новых видов?

У вас на заднем дворе.

Можете смело отменять свою дорогостоящую (и, вероятно, опасную) поездку по Амазонке.

В 1972 г. эколог Дженнифер Оуэн решила пересчитать обитателей своего сада в Хамберстоуне, пригороде Лестера. Через 15 лет она написала об этом книгу. Всего д-р Оуэн насчитала 422 вида флоры и 1757 видов фауны, в том числе 533 вида паразитических ос-наездников (Ichneumonidae). Пятнадцать из них никогда не регистрировались в Британии, а четыре вообще оказались для науки открытием.

Пригородные сады покрывают 433 тысяч гектаров территории Англии и Уэльса. Если так много новых видов можно найти всего лишь в одном из них, то не меньше обнаружится и в остальных. В период между 2000 и 2007 гг. работу Дженнифер повторили, но уже в более крупном масштабе, в рамках проекта BUGS (Биоразнообразие городских садов Шеффилда). Приусадебные сады занимают 23 % городской территории Шеффилда, включая 25 000 прудов, 45 000 скворечников, 50 000 компостных куч и 360 000 деревьев. Они представляют собой, как выразился руководитель проекта профессор Кевин Гастон, «175 000 природоохранных возможностей». Одной из находок BUGS стало то, что, вероятно, является новыми, миниатюрными видами лишайника. Их обнаружили во мху обычной бетонированной дорожки.

Для того чтобы гарантировать открытие новых видов, нужно совсем немного: сад, куча свободного времени, масса терпения и компетентность. Говоря словами натуралиста XVIII в. Гилберта Уайта (1720–1793), «в зоологии все так же, как и в ботанике: природа столь полна, что наибольшее разнообразие обнаруживается в наиболее изученных местах». В 2010 г. сотрудники Музея естественной истории в Лондоне нашли абсолютно новый вид насекомого в собственном саду. Они до сих пор в раздумьях, что это может быть: букашка не совпадает ни с одним из более чем двадцати восьми миллионов экспонатов, хранящихся в музейной коллекции.

Среди радостей первооткрывательства новых видов – привилегия выбора названия. Недавно обнаруженный жук с лапками, напоминающими перенакачанные мужские бицепсы, получил имя Agra schwarzeneggeri; вымершее членистоногое (трилобит) с панцирем в форме песочных часов окрестили Norasaplms monroeae в честь Мэрилин Монро, а жук-вертячка Orectochilus orbisonorum стал данью уважения певцу Рою Орбисону, поскольку кажется наряженным в смокинг. В 1982 г. Фердинандо Боэро – ныне профессор университета Лечче в Италии, а тогда простой научный работник из Генуи – имел свою тайную причину назвать открытый им вид медузы Phialella zapped. Это был хитрый план – убедить своего кумира Фрэнка Заппу встретиться с ним. План сработал: Боэро и Заппа оставались друзьями до конца жизни музыканта.

Британец по крови, астробиолог Пол Дэвис из университета Аризоны убеждает нас всех заняться поиском новых, неизвестных форм жизни. «Возможно, они обитают прямо у нас под носом, – утверждает ученый, – или даже в носу».

Чего вам точно не захочется найти у себя в носу, так это той самой осы-наездника. Именно эти неприятные насекомые послужили причиной утраты Чарльзом Дарвином религиозной веры. «Я не могу убедить себя, – писал он, – что благожелательный и всемогущий Бог намеренно создал наездников, умышленно предполагая их питание внутри живых тел гусениц».

Что за птица Puffinus puffinus?

Прежде чем дать ответ на этот вопрос, учтите: Rattus rattus — это крыса (англ. rat), Gerbillus gerbillus — песчанка (англ. gerbil), Oriolus oriolus — иволга (англ. oriole). Iguana iguana — игуана. Conger conger — конгер (морской угорь), a Gorilla gorilla gorilla — категорически и однозначно горилла.

Так кто же тогда Puffinus puffinus?

Увы, это всего лишь буревестник обыкновенный. И к птице тупику (англ. puffin) он никакого отношения не имеет.

Научные названия животных обычно состоят из двух слов: первое обозначает род, второе – вид. Вид живого существа определяется как группа особей, способных, скрещиваясь между собой, давать плодовитое потомство. Род аналогичен трибе (племени) – группе видов, которые явно связаны друг с другом родством. Когда видовое название повторяет родовое, получается тавтоним (от греческого tautos, «то же самое», и опота, «имя»). Например, рыба-бопс (полосатик) – это Boops boops, a Mops mops — малайская летучая мышь складчатогуб.