Расставаясь с ней, Ральф увез с собой самое отвратительное представление о ней, чего, собственно, она и добивалась, поэтому вряд ли он может обрадоваться, увидев ее вновь. Однако не стащит же он с нее платье и не поволочет в кусты?! Для этого он слишком хорошо воспитан.

Вздохнув, Фанни вылезла из машины и отправилась на поиски Джизеллы, Нашла она ее на кухне. Прекрасная итальянка что-то взбивала в большой миске. В лени ее никогда нельзя было обвинить, и Фанни понимая, что мешает, тихонько позвала ее, не рассчитывая на радостный прием. — Фанни! Вы!

Красивое лицо девушки просияло, едва она увидела Фанни. Она бросила свою миску и радостно протянула к Фанни руки, намереваясь ее обнять.

— Какое счастье, что вы приехали!

— Да. Но…

Почему ее так встречают? В чем дело? Наверное, из-за свадьбы, .. Видимо, Мейбл окончательно смирилась со своей судьбой и уже не восстает против предсвадебной суеты которая ее совершенно не радует, а Элен… Элен на все согласна, лишь бы выдать дочь замуж. Наверное, та самая Мэри взялась за дело, вернувшись из Штатов.

— У меня мало временя, — вежливо улыбнувшись, произнесла Фанни. — Мне необходимо повидать Ральфа. где он? В кабинете?

— Его нет.

— Ах, так!

Фанни чуть не расплакалась от отчаяния. Надо было сначала позвонить, а потом уже ехать, а теперь целый день потерян.

— Он рано утром отправился в Манор-хаус, — как бы невзначай пояснила Джизелла, делая вид, будто ей и в голову не пришло сказать об этом сразу. Однако Фанни заметила, что в глазах ее пляшут веселые чертики. — Он пошел пешком. Если вы пойдете не медля, то встретитесь с ним. И, пожалуйста, заставьте его улыбнуться, а то он как грозовая туча всю неделю. Работает, работает, хотя собирался отдыхать. И заставить его улыбнуться совершенно невозможно!

— Попробую, — пробормотала Фанни и поспешила в сторону поля.

Значит, она не ошиблась. Приготовления к свадьбе в полном разгаре. И что-то не клеится. А иначе с чего бы ему быть как грозовая туча? Наверное, у него что-то не получается, и он злится, но не хочет ей звонить.

Фанни этого не ожидала. Не будет он ее слушать, если не хочет даже снять трубку, набрать номер ее офиса и потребовать, чтобы она разобралась со своими обязанностями. А насчет улыбки… Это не ее забота.

Однако, если она уже здесь, значит надо довести дело до конца. Это нужно сделать для Мейбл. Возможно, когда Ральф узнает, что его невеста по уши влюблена в другого и что у нее с этим мужчиной серьезный роман, он отменит свадьбу… Поведение Мейбл напомнит ему о его матери, и ему это, наверняка, не понравится. Мейбл получит свободу и сможет воссоединиться со своим возлюбленным. Фанни же исполнит свой долг и после этого навсегда забудет о Кейхел-Корте.

Фанни еле волочила ноги, бредя по тропинке между деревьями. Она объясняла это жарой, однако, твердо знала, что лжет себе, ибо, стоило появиться Ральфу, как сердце у нее остановилось и кровь застыла в жилах.

Грозовая туча — ничто по сравнению с тем, что явилось ее взору. Его лицо было словно высечено из камня, причем у скульптора явно имелся зуб против человечества. И все же при виде Фанни в глазах Ральфа мелькнуло удивление.

— Что вам надо?

Голос у него был ледяной, и ей ничего не оставалось, как только мысленно представлять его обаятельную ласковую улыбку, которой он без труда завоевывал любого человека, а что уж говорить о ней самой?! У Фанни появилось ощущение, будто солнце неожиданно ушло за горизонт.

Тем не менее, она была готова к недоброму приему, так что мгновенно взяла себя в руки и сказала:

— Я хочу с вами поговорить, Ральф.

— А я не хочу вас слушать!

Он попытался было обойти ее на тропинке, но Фанни встала на его пути и не пустила его.

Холодным взглядом он смерил ее с головы до ног и обратно, и у Фанни заныло сердце. Он глядел на нее так, словно она была каким-то отвратительным существом, случайно оказавшимся у него на дороге. Впрочем, она вполне заслужила его презрение и заслужила его по доброй воле, напомнила себе Фанни. Не ожидала же она, что он встретит ее с распростертыми объятиями, правильно? Да и приехала она сюда не ради себя.

— Я хочу говорить не о себе… не о нас…

Фанни помедлила, проклиная себя за смущение и за яркую краску стыда на щеках. Меньше всего ей хотелось напоминать о происшедшем между ними. Она собралась с духом и заговорила вновь, прежде чем он успел опомниться.

— Я хочу поговорить с вами о Мейбл,

О ней вы тоже, конечно же, не хотите говорить.

Но, клянусь, это важно. Я бы не приехала, если бы это было не так.

Естественно, мало приятного слушать о том, что твоя скромница-невеста страстно влюблена в другого мужчину. Но он не расстроится… Разве что его гордость пострадает, но с этим он справится быстро.

— О Мейбл?

Фанни показалось, что у него в глазах мелькнуло любопытство, и когда он направился к дому, то уже не возражал против того, чтобы она шла рядом, по крайней мере, не приказал ей убираться вон из его поместья.

— Если вас волнует оплата, то не беспокойтесь, — нетерпеливо проговорил он. — Вы получите все до последнего пенни. А Мэри позаботилась о новом списке гостей, сэкономив вам кучу времени.

Он ускорил шаг, и Фанни ошарашенно уставилась на его спину, не понимая, о чем он говорит. При чем тут деньги? При чем список гостей? И почему он ни о чем не поставил в известность ее фирму?

Так как ей пришлось догонять его бегом, то она запыхалась и никак не могла перевести дух, даже когда они уже вышли из-под деревьев и оказались на лужайке с великолепными цветочными клумбами.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, Ральф, Фанни едва не плакала.

Ральф обернулся и окинул ее бесстрастным взглядом.

— Вы еще здесь?

Засунув руки в карманы брюк, в голубой, выгоревшей на солнце джинсовой рубашке, он стоял и ждал, когда она объяснит, почему все еще не исчезла с его глаз.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — повторила Фанни, борясь с подступившими к горлу слезами.

Она знала, что заслужила его презрение но не умела снести его. Оно больно жалило ее и сердце у нее разрывалось на части от боли.

— Если у вас были какие-то сложности с приглашениями, вы должны были поставить меня в известность, — проговорила она, чувствуя себя несчастнейшей из женщин.

— А… — Он сердито поджал губы. — Мейбл сказала, что сообщит вам, но, очевидно, забыла. — Он пожал плечами. — Я сам связался с типографией и внес нужные изменения в текст приглашений, чтобы не утруждать вас. Мейбл обещала позвонить вам и все рассказать, но, наверное, от счастья она совсем потеряла голову… — Он крепко стиснул зубы, и ярость горела у него в глазах. — Надеюсь, вы понимаете, почему я не хотел сам вам звонить.

Его глаза, его слова, его голос лишили ее остатка сил, и Фанни виновато опустила голову. Нет, она совершенно ничего не понимала.

Он заговорил вновь.

— Чтобы внести окончательную ясность в это дело, я проинформирую вас о том, что Мейбл должна была сообщить вам неделю назад. Все приготовления к свадьбе идут своим чередом. Поправки внесены только в список гостей и изменились имена в приглашениях.

Теперь вам это известно. Кстати, имя жениха — Клифф Билд.

Она слышала его ледяной голос словно издалека, и кровь медленно застывала у нее в жилах. Поначалу слова его не произвели на нее впечатления, но когда до Фанни дошел их смысл, ноги у нее подкосились и она села на скамейку.

— Так Мейбл рассказала вам о Клиффе? Она, не мигая, смотрела на него округлившимися от изумления глазами. Зачем же она мучила себя, заставляя идти на унижение и испытывать невыносимую душевную боль? Значит, Мейбл все-таки хватило сил и смелости, чтобы защитить свою любовь?!

— Сразу же, как только я сообщил ей, что свадьба отменяется, — сухо проговорил он. — Я хотел поставить ее в известность до того, как она встретится с модельером, однако мне помешал пожар на ферме. Но я все же сообщил ей, что наш замечательный благоразумный брак отменяется, так как я совершил то, что зарекался никогда не делать: я влюбился… Меня перестало беспокоить даже то, что эта женщина красива, что увлечена своей карьерой, что у нее много поклонников. Я желал ее и любил ее, и думал, что сумею внушить ей любовь к себе. — Он скривил губы в презрительной усмешке, но его глаза оставались печальными. — А она обманула меня. Обещала ждать и не дождалась… Тогда, уладив все дела, я отправился к ней, думая, что она мучается угрызениями совести или сомнениями в себе, не желая поверить, что наши с ней отношения не случайный флирт. Увы, реальность оказалась куда страшнее. — Его сарказм был хуже ножа. — Все. Теперь уходите с моей дороги. И не спотыкайтесь больше. Боюсь, на сей раз я не смогу вам помочь.

Фанни смотрела ему вслед, не в силах оторвать взгляда от его широкой сильной спины и крепких плеч. Она обхватила себя руками, потому что вся дрожала, несмотря на жаркое солнце. Яснее он не мог бы выразить свою ненависть.

И все же…

Он сказал, что освободил Мейбл от ее слова, потому что наконец-то влюбился. Он сказал, что влюбился в Фанни!..

Господи, какая же она была дура!

Фанни бежала по лужайке с такой скоростью, словно хотела побить олимпийский рекорд, как вдруг ее остановил чей-то требовательный голос:

— Эй, вы!

Оглянувшись, Фанни заметила Полли, которая решительно направлялась к ней по дорожке розового сада, держа в руках лейку, словно смертельное оружие, которым собиралась поразить Фанни.

— Что вы еще натворили? — Прекрасная садовница гневно сверкала глазами. — Джи нам сказала о вашем приезде, и мы решили, что уж теперь-то все уладится. А он прошел мимо меня с таким видом, будто готов сокрушить все» что попадется ему на пути!

Только не говорите, что вы ни при чем. Мейбл нам все рассказала. Он любит вас. Когда он приехал от вас, он был в жутком настроении. Мы не смели к нему подступиться. Одна Мэри решилась, но выскочила от него так, словно ее змея ужалила. А сейчас он словно бы помешался!.. И в этом виноваты вы. В чем дело? Он недостаточно хорош для вас?

Фанни поглядела на Полли, словно просыпаясь от страшного сна, и ответила ей растерянной улыбкой, которая должна была выражать доброту и успокаивать. Но при этом она не выпускала из поля зрения лейку. Полли — крепко сбитая девица, и лейка в ее руках — оружие грозное.

— Мы просто не поняли друг друга, — торопливо проговорила Фанни. — Куда он пошел?

— Туда. — Полли, не сводя глаз с Фанни, махнула головой в сторону террасы. — Если вы еще раз обидите его, я…

— Не обижу, — пообещала Фанни. — Я теперь никогда его не обижу, даже если…

Она знала… понимала… что все ее прежние умозаключения были ошибочными, да и не имели сейчас никакого смысла. Между ними нет никаких преград и это — главное!

Фанни с решительным видом направилась к террасе. А что, если Ральф и в самом деле уже не захочет иметь с ней ничего общего? Влюбился. А потом разлюбил. Она сама отказалась от его любви. Отказалась от единственной удачи, от единственного богатства в жизни, о котором даже не мечтала и даже не знала, что оно уже почти принадлежит ей!.. Думать об этом не было сил. В гостиной Ральфа не оказалось, и Фанни направилась прямиком в кабинет. Он сидел там за своим столом, повернувшись спиной к двери, и смотрел в окно на подъездную дорогу, видимо, желая убедиться, что она села в машину и уехала из Кейхел-Корта… и из его жизни…

Он не слышал, как открылась дверь, и Фанни, не дыша, застыла на пороге. Неужели она опоздала и уже ничего нельзя поправить. Она знала, что вошла абсолютно бесшумно, однако он весь напрягся, словно почувствовал, что уже не один в комнате. Развернувшись в кресле, он посмотрел на нее и на одно мгновение в его глазах мелькнула растерянность. Однако почти тотчас его взгляд вновь стал равнодушным.

— Я просил вас оставить меня в покое.

— Да. Конечно. Но я этого не сделаю. — Неожиданно она увидела такую боль в его глазах, что сразу набралась смелости и подошла к нему. — Ты любишь меня. И я тебя люблю. Забудь все, что я тебе наговорила. Я люблю тебя, Ральф.

— Правда? И когда же вы успели меня полюбить?

Он холодно смотрел на нее, но при этом с такой силой сжимал в руках подлокотники кресла, что у него побелели костяшки пальцев.

Да, Ральф совсем не был так холоден и равнодушен, каким ему хотелось бы казаться, и когда он заговорил снова, Фанни заранее простила ему ужасно обидные слова, которые он бросил ей в лицо:

— Наверное, когда узнала, что я не женюсь на Мейбл? Захотелось пожить в роскошном доме, а не в убогой квартирке? И денег тоже захотелось? Ведь у меня много денег. Вам столько никогда не заработать, как ни старайтесь. И надолго ли вас хватит? На месяц? На два? На год? С вашим-то непостоянством?

Фанни решила, что наслушалась достаточно обидных слов. Она уселась к нему на колени, прервав поток его слов, и прошептала:

— Хватит, Ральф, не надо больше…

Потом она прижалась губами к его губам и целовала его до тех пор, пока Ральф не сдался и не ответил на ее поцелуи, а потом он и сам уже не сдерживал своей страсти. Голова у нее кружилась, когда она оторвалась от него, чтобы глотнуть воздуха.

— Ну, только попробуй сказать, что ты меня не хочешь! — ты — колдунья!

Голос его при этом звучал тихо и все еще сдержанно, словно он не до конца поверил ей. И все же он не разжимал объятий, видимо, решив ни за что больше не отпускать ее. Тогда Фанни провела кончиком языка по его губам, почувствовав, как он всем телом отзывается на ее ласку. Она уже начинала входить во вкус любовных игр…

— Какой же ты легковерный, Ральф! — нежно укорила его Фанни. — Ты и сейчас еще веришь, что у меня бывает но дюжине мужчин а месяц!

— А разве нет?

Голос у него стал хриплым, в глазах застыло недоверие.

— Я сказала тебе неправду, — призналась Фанни. — До тебя у меня был только один мужчина, и это случилось много-много лет назад, так что не считается. Я думала, что люблю его… Представляешь? Я ведь даже не понимала смысла этого слова.

Она уселась поудобнее у него на коленях и обняла его, все еще боясь, как бы он не оттолкнул ее.

Ральф затаил дыхание.

— Я полюбила тебя с первого взгляда, хотя знала, что не должна, не имею права тебя любить. Потом мы провели вместе ночь, и я знала, что этого тоже не должно было случиться. Мне казалось, что я ужасно виновата перед Мейбл, поэтому и решила сказать что-нибудь такое ужасное о себе… после чего ты никогда не захотел бы меня видеть. Я боялась стать любовницей женатого мужчины. Этого я бы не вынесла.

— Эх, Фанни! Ничего страшнее ты не могла бы придумать, даже если бы наняла в помощь себе армию психологов. Ты была так похожа на карикатуру моей матери, по крайней мере, какой я ее знаю по рассказам. Всего несколько слов… и я стал похож на своего отца. Если бы я был в состоянии трезво думать тогда, я бы понял… Ну как я поверил, что ты можешь быть роковой соблазнительницей? Это ты-то?.. Скромница с косичками!..

Он был потрясен… и, кажется, больше тем, что узнал о себе, чем ее признанием. Фанни нежно гладила его плечи, пока напряжение не отпустило его, и хотя он все еще ничего не сказал, у нее появилась надежда, что он простил ее.

Чтобы быть откровенной до конца, Фанни едва слышно продолжила свой рассказ:

— Сегодня я приехала просить тебя не заставлять бедняжку Мейбл выходить за тебя замуж… из-за Клиффа. Я знала, что она влюблена в него, и…

— Как ты могла подумать? Неужели я похож на человека, который силой тащит женщину под венец?

Он встал, и Фанни едва не свалилась с его колен, успев все-таки ухватиться за его шею, чтобы не оказаться на полу. Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Мы не будем из-за этого ссориться. Правда, мне очень не нравится шантаж. Но я тебя простила. Я пыталась доказать себе, что не могу любить такого циничного мужчину, как ты, но это не помогло. Тебе же не нравится приказывать, правда? Когда я в первый раз приехала…

— Очень правильная и скромная. «Мисс явилась по делу», — улыбнулся он, и она на хмурилась.

— Не перебивай.

Неужели он пытается увести разговор в сторону? Она же сказала, что простила его. А почему он улыбается? Потому что она призналась в своей лжи? Значит, он поверил, что она любит его?

— Наверное, у тебя были свои соображения… не очень понятные мне… Однако ты не довел до конца свою угрозу…

— Вон оно что! — Он стал уже совсем таким, как прежде. — Я, оказывается, использую угрозы, чтобы заполучить женщину?

Он крепко обнял ее, и она поняла, что он ее простил… Однако он не должен был прерывать ее так хорошо продуманную речь на полуслове…

Фанни отпустила его шею, чтобы остановить продвижение его рук под ее блузку.

— Подожди! Я же говорю с тобой.

Его взгляд завораживал ее, и ей пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы продолжить:

— На чем я остановилась? Ах, да, Мейбл… С самого начала я поняла, что она чем-то расстроена, но я ничего не знала, пока в последний вечер не наткнулась на нее в Манор-хаусе. Она была там с Клиффом. Просила меня ничего тебе не говорить. А потом я встретила тебя. Ты ужасно со мной обошелся…

— Потому что я уже начал понимать, что влюбился в тебя, Фанни. Ты меня околдовала. Когда я тебя поцеловал… Я думал, это дружеский поцелуй… Мне хотелось, чтобы ты поверила в себя и перестала одеваться, как… Ты же такая красивая!.. Но ты ответила мне взаимностью и пришлось идти на попятную. Если бы я продолжал тебя целовать, то уже не смог бы остановиться!.. Ну а когда ты явилась к обеду такая немыслимо красивая, я понял, как глубоко увяз. Поэтому я намекнул тебе, что пора заканчивать с работой и уезжать из Кейхел-Корта. А что мне оставалось делать? Ведь я собирался жениться на Мейбл. Чем быстрее ты уехала бы, тем меньше было бы соблазна. А потом мы встретились в поле, когда ты повредила себе ногу…

— Я обманула тебя тогда, чтобы остановить. Ведь ты мог застать Мейбл врасплох, а она была в ужасном состоянии.

— Мы тоже, — напомнил он с лукавой улыбкой. — Помнишь, мы пришли в твою комнату и начали ссориться, а потом поцеловались. Тогда я решил больше не противиться судьбе и разорвать помолвку. Я понял, что люблю тебя и хочу быть только с тобой.

— Но я же этого не знала! И она тоже, — взволнованно воскликнула Фанни. — Рано утром Мейбл пришла ко мне, а мне было ужасно стыдно за себя. Она сказала, что любит Клиффа, но должна выйти замуж за тебя. Сказала, что у нее есть на это причины. Но она не пожелала обсуждать их со мной, правда, призналась, что все дело в каком-то имуществе. Ну я и подумала, что она ни за что не вышла бы за тебя замуж, если бы у нее была возможность тебе отказать.

— Дурочка! — Он снял с нее очки и, положив их на стол, стал целовать ее. — Опять я теряю над собой власть.

Он провел пальцем по ее губам, потом взял за плечи и отстранил от себя.

— Давай сначала все выясним, а потом найдем более приятное место, где я скажу тебе, как сильно тебя люблю. Я не угрожал и не заставлял ее выходить за меня замуж. Я просто сделал предложение. Ты меня слушаешь? — Ральф усмехнулся. — Я совсем не собирался ни в кого влюбляться и ставить свое будущее счастье в зависимость от другого человека. Пока мы с тобой не встретились, мне и в голову не могло прийти, что я изменю своим принципам. Поэтому я и сделал предложение Мейбл. Тогда мне это казалось нормальным.

Мы с детства знали друг друга в отлично друг к другу относились. Я же к тому времени возвратился в Кейхел-Корт и подумал, что пора осесть тут, завести семью.

Я предупреждал ее, что о так называемой любви не может быть и речи. Отец любил мою мать без памяти, и что из этого вышло? Я постоянно помнил об этом, поэтому в браке искал прежде всего надежность. Кроме того, мне было жалко и Элен и Мейбл. Я чувствовал себя виноватым…

— Виноватым?

Фанни склонила голову набок.

— Если ты будешь так на меня смотреть, я опять начну тебя целовать, и ты уже никогда не узнаешь правды. Ну? Продолжаем? На чем мы остановились? А, на моей вине. Правильно. Итак, семья Мейбл живет в Манор-хаусе давно. У ее отца, Дейвида Прайса, была очень тонкая, ранимая душа… Он был очень хорошим человеком, но слабым. Не умел управлять имением, плохо вкладывал деньги. Короче говоря, он разорился. Накануне окончательного банкротства он пришел к моему отцу, который, надо отдать ему должное, был великим дельцом. Всю жизнь он только и занимался тем, что вкладывал деньги туда, куда нужно. Рынок знал блестяще. Он быстро сообразил, что тут можно извлечь выгоду… и заплатил долги Дейвида под залог его недвижимости. А так как Дейвид все равно не выпутался, отец без особых затрат мог бы завладеть имением. Если бы я знал, как обстоят дела» то предупредил бы Дейвида. Но я тогда жил в городе и редко появлялся в Кейхел-Корте, разве что повидать Мэри. Естественно, все получилось так, как предвидел мой отец. Он угрожал Дейвиду, Не знаю, в самом ли деле он хотел продать имение с молотка или нагонял на Дейвида страх, но теперь это уже неважно. Дейвид попал в автокатастрофу. На большой скорости не вписался в поворот. А через несколько дней с моим отцом случился удар… Смерть Дейвида приписали его неосторожности, однако все, кто его знал, усомнились в таком выводе следствия. Он как раз был очень осторожен и редко ездил со скоростью выше сорока миль в час. Как бы то ни было, Мейбл и ее мать попали в ужасное положение. Они бы не смогли сохранить Манор-хаус. И Элен была в отчаянии. Я их давно знаю и люблю, к тому же всегда считал себя ответственным за дела моего отца, поэтому и купил Манор-хаус, нанял Клиффа, чтобы он привел имение в порядок, обещал Элен, что она будет жить в этом доме до конца своих дней, и сделал предложение Мейбл. Она согласилась, Элен была на седьмом небе от счастья. Однако я не мог предусмотреть, что судьба сыграет со всеми нами одну из своих излюбленных шуток…

Мейбл и Клифф встретились и полюбили друг друга. Если бы эта дурочка сразу призналась мне во всем, я бы тотчас освободил ее от обещания. Я слишком хорошо отношусь к ней, чтобы мешать ее счастью. Но я понятия не имел, что Элен жутко боялась, будто все наши соглашения остаются в силе до тех пор, пока Мейбл согласна стать моей женой.

— Так, значит, Мейбл именно поэтому считала себя обязанной выйти за тебя замуж? Она боялась, что они с Элен окажутся на улице?

Фанни была счастлива, потому что Ральф вел себя как настоящий герой из сказки.

— Ну, да. Мейбл все рассказала матери, а Элен закатила истерику в страхе, что ей придется расстаться с Манор-хаусом. А теперь… — Он взял руки Фанни в свои и положил их себе на плечи. — На чем мы остановились? — Его пальцы скользнули Фанни под блузку и принялись ласкать ее грудь, отчего у Фанни тотчас голова пошла кругом. — Я помню. Ты сказала, что любишь меня. Ну, так докажи это!..

Фанни не пришлось долго уговаривать и, нежно целуя его, она вскоре забыла обо всем на свете, кроме своего негаданного счастья.

Неожиданно раздался громкий стук в дверь, который не сразу, но вернул их к реальности. В дверях появилась Полли. Ее милое личико сияло.

— Я хотела проверить, не поубивали ли вы друг друга.

Фанни, покраснев, попыталась одернуть блузку и слезть с колен Ральфа, однако он держал ее очень крепко.

— Если нас не оставят в покое, мы, пожалуй, можем и умереть, — проговорил он лениво, распуская волосы Фанни. — Попроси Джи принести шампанского и пару бокалов. Мы с Фанни решили пожениться.

Фанни улыбнулась. Ей эта новость показалась самой восхитительной из всех возможных. Она любила своего жениха и была самой счастливой женщиной на свете. Полли взвизгнула от восторга и, одним прыжком одолев комнату, заключила влюбленную пару в свои неуклюжие объятия.

— Можешь сообщить только Джизелле, — сказал Ральф. — Остальным я сам объявлю вечером. Кстати, где все?

— У Клиффа. — Полли рассмеялась. — Вешают занавески и моют ванну… Готовятся к приему молодой жены. Клифф даже не представляет, что его ждет. Он ведь не сможет найти ни одной из бумажек на своем месте!..

— Прекрасно. — Ральф подождал, пока Полли подошла к дверям. — Еще одно. Сегодня все освобождаются от работ в саду. Оставайся в доме и помоги Джизелле жарить телятину? Ясно?

Судя по блеску в глазах, Полли все отлично поняла и сразу же удалилась. Потом явилась улыбающаяся Джизелла с шампанским и поздравлениями, однако Ральф, отобрав у нее бутылку и бокалы, выпроводил ее.

Обнимая Фанни за талию, он повел ее в сад, и она с удовольствием разглядывала газоны, цветы и кустарники, не понимая, что у него на уме, пока они не подошли к полянке, на которой он в первый раз ее поцеловал. Ральф открыл бутылку, налил шампанское в бокалы и сказал:

— За тебя, любовь моя. За нас. За наше безоблачное будущее.

Фанни сделала только один глоток, не в силах сдержать слезы радости. Она поставила бокал и обняла Ральфа! после чего потянула его на скамейку и отдала всю себя его нежным и страстным поцелуям.

— Помнишь, как мы сидели тут и разговаривали? — прошептал он в какой-то момент. — Я уже тогда знал, что испытываю к тебе более чем дружеский интерес. Мне, чтоб ты знала, вовсе не свойственно целовать малознакомых женщин, но с тобой не мог удержаться. Это было так естественно. И неизбежно! Только я, как дурак, зачем-то тянул время…

— Ммм… — счастливо промурлыкала Фанни. — Конечно, я все помню. Как я могу забыть?! Тогда я поняла, что люблю тебя…

И они надолго замолчали.

— Нельзя! — Миссис Рейнолдс пришла в ужас. — Жених и невеста не должны видеться перед свадьбой. Это плохая примета.

— Ну, мамочка, успокойся.

Фанни повернулась на каблучках в своем роскошном платье и оказалась лицом к лицу с разгневанной матерью. Амалия, Ариадна и Анабелл вертелись перед зеркалом, слишком поглощенные собой и друг другом» чтобы обращать внимание на выходки невесты.

— Мне надо кое-что ему сказать, — пояснила Фанни, счастливо выглядывая из-под фаты, украшенной розами Полли.

— Что? — пожелала узнать миссис Рейнолдс. — Это не может подождать?

Фанни покачала головой. Не может подождать. Сначала она решила ничего не говорить до венчания и преподнести Ральфу сюрприз, но потом передумала.

— Я быстро!

Бедная миссис Рейнолдс замучалась с этой свадьбой. Она испытала несказанную радость, когда ее младшая дочь, отнюдь, по ее мнению, не красавица, рассказала о своем женихе: ведь она устроила свою судьбу куда лучше, чем даже ее сестры.

Фанни настояла на том, чтобы еще до свадьбы жить в доме жениха, где не было никого, кроме них и нескольких новых слуг, так как все дамы покинули его дом. Мейбл переехала к своему мужу в Лондон, а Мэри и Элен поселились в Манор-хаусе. Для миссис Рейнолдс это было кощунством! Разве можно начинать свадебную церемонию в доме жениха?

Однако Фанни привыкла все делать по-своему, а ее отец, несмотря на реакцию матери, даже восхищался упрямством младшей дочери. Фанни решила ни на минуту не оставлять Ральфа одного.

Подобрав подол лучшего творения Клейтона Янга, Фанни бросилась к двери, не обращая внимания на бурные протесты матери. Отыскав своего бесценного Ральфа в спальне, где он уже начал одеваться к торжеству, она остановилась в дверях, ожидая, когда он, заметив ее отражение в зеркале, сам подойдет к ней с сияющей влюбленной улыбкой.

— Я знал, что ты красавица, но… — Он протянул к ней руки. — Ты вправду моя? Ты настоящая? Можно до тебя дотронуться?

Она не возражала. Конечно, можно. Фанни предложила скромную свадьбу, но Ральф настоял на роскошном торжестве, так что ее внешний вид — его заслуга. И в том, как она расцвела и похорошела, тоже была его заслуга.

— Мне надо кое-что тебе сказать.

У Фанни, как всегда, перехватило дыхание, когда он обнял ее, и ей пришлось сделать усилие, чтобы вернуть себе голос.

— Что ты меня любишь? — хрипло спросил он, касаясь губами ее губ.

Она покачала головой.

— Нет. Ну да. Конечно же, люблю. Но дело не в этом, Я хотела сказать тебе кое-что после свадьбы, а теперь решила — сейчас!

Она опять засомневалась, а он не сводил с нее глаз, и ей от этого только труднее было справиться с собой. Тем не менее, она должна была сказать. Фанни набрала полную грудь воздуха:

— Я… мы… беременны. Я хотела сказать, у нас будет ребенок. Вот, я подумала… Это на всякий случай, чтобы ты не думал, будто я выхожу за тебя замуж только из-за этого…

Ральф поцелуем прервал сумбурный поток ее слов. И обнял ее так, что Фанни испугалась за свои кости.

— Фанни, любимая! Ты мне подарила столько счастья!

Он собирался еще что-то сказать ей, однако в дверях появился отец невесты.

— Не хочу вас пугать, Фанни, но твоя мать рвет и мечет. А вы… молодой человек… вы должны прямо сейчас отправляться в церковь.

Так мне было сказано.

— Хорошо. — Ральф еще раз поцеловал невесту и опустил фату. — Увидимся у алтаря, радость моя! Не споткнись по дороге!..