Зимняя невеста

Снова волна опаляющего жара окатила ее, заставив отдернуть руку:

– Сочувствую ей от всего сердца.

– И я тоже, – подавшись вперед, сказал Джед. Выражение его лица вновь стало непроницаемым. – Она слепо шагнула в ловушку, так как считала, что любит его. Но ты-то ведь отдавала себе отчет в том, на что идешь?

– Да, – ответила она, – полностью.

– Тогда не жди, что я буду испытывать такое же сочувствие к тебе. Все мы пожинаем то, что сеем.

– А я и не жду, что ты будешь испытывать ко мне какие-либо чувства.

– И ошибаешься, черт возьми, – в интонациях его голоса вдруг прозвучали несвойственные ему растерянность и досада. – Меня это злит и вызывает беспокойство. – Он помолчал. – А еще больше меня терзает желание. Вот что я испытываю к тебе.

Она даже отпрянула, как от удара током. Джед мрачно усмехнулся:

– Удивлена? Почему? Ты же сама сказала, что в чем-то мы схожи с отцом. Выходит, и в этом тоже.

Ей вдруг показалось, будто из комнаты выкачали весь воздух. Дыхание у нее перехватило. Она боялась даже пошевелиться и только смотрела на него завороженным взглядом.

– Вчера ночью я работал, как лошадь, чтобы устать и заснуть, – продолжал Джед. – Но ни черта не помогло. Я лежал и, ворочаясь, думал о тебе. Только о тебе. И ничто не в состоянии было отвлечь меня от этих мыслей.

– Это не… Ты просто расстроился. Дело совсем не во мне, – наконец сумела выговорить Исабель.

– Думаешь, дело в портрете? – Джед пожал плечами. – Может быть. – В голосе его прозвучали бархатистые нотки. – А может, все-таки в самой Исабель?

Она покачала головой:

– Не может быть… Мы и познакомиться толком не успели.

– А как насчет страсти с первого взгляда?

– Все дело в портрете, – она облизнула пересохшие от волнения губы. – Оказаться в родных местах после стольких лет отсутствия – тоже своего рода шок. Думаю, через какое-то время все пройдет.

– Шок прошел. Я умею быстро восстанавливать душевное равновесие, – Джед протянул руку и прикоснулся к ней.

Когда она минуту назад дотронулась до него, то не почувствовала такого странного беспокойства, которое накатило на нее в эту минуту. Жар как будто перетекал из его руки в ее руку и растекался по всему телу. Но самыми болезненными были ощущения в груди. Даже прикосновение мягкой ткани причиняло боль и вызывало мучительное томление. Пытаясь избавиться от этого, Исабель отдернула руку. Но Джед только сильнее сжал ее пальцы.

– Не сейчас. Мне хочется касаться тебя, – сказал он вдруг охрипшим голосом и провел большим пальцем по внутренней стороне запястья. Движение оказалось необыкновенно чувственным. – Господи, какая у тебя кожа, словно…

– … пусти, – прошептала Исабель.

Казалось, он не слышал ее:

– Прошлой ночью меня почему-то преследовала именно эта мысль: как я проведу ладонью по твоей щеке. И как я лягу сверху…

Вырвав руку, Исабель вскочила:

– Мне пора идти. Бетти, наверное, уже сбилась с ног, разыскивая меня.

– Сядь. Мы еще не закончили.

Она застыла, глядя на него, сжав кулаки.

– Ты ведь пришла для того, чтобы я мог получше разглядеть тебя? – негромко напомнил Джед. – Забыла?

– Нет, не забыла. Но, по-моему, ты уже вдоволь насмотрелся.

– И половины того, что мне хочется, я еще не разглядел. И не так, как представлял себе вчера. Хочешь скажу, какие картины я рисовал в своем воображении?

– Нет, – голос Исабель дрогнул, но она, постаравшись придать ему больше твердости, договорила:

– А сейчас мне бы хотелось уйти.

– Ах, какой такт и выдержка! Ему удалось выдрессировать тебя, – голос Джеда все еще оставался негромким, но какие-то яростные нотки все же прорывались, и это заставило Исабель отступить на шаг. – Интересно, чему еще он сумел выучить тебя?

– Можно мне уйти?

Глаза его сверкали. Лицо напряглось и стало как маска:

– Господи, ты выглядишь перепуганным до смерти ребенком. Ступай отсюда, – пересилив себя, он указал на дверь.

Исабель осторожно двинулась к выходу.

– Но завтра ты снова придешь, – закончил Джед.

Она открыла дверь.

Насмешливый голос догнал ее уже за порогом:

– Так ты придешь?

Она постояла, не глядя на него:

– Ты же знаешь, что я не могу не прийти. Мне пока не удалось договориться с тобой.

– Ах, да! Сан-Мигуэль… Как же это я начисто позабыл о цели твоего прихода? Теперь, коротая время в ожидании тебя, я успею перебрать кучу вариантов, не так ли?

Ничего не ответив, Исабель закрыла дверь. Она постояла несколько секунд, дав холодному осеннему ветру остудить пылавшие щеки. Ее не удивило то, что она дрожала, как лист. Последние минуты, которые она провела в домике наедине с Джедом, перевернули всю ее душу, нарушили с таким трудом приобретенные равновесие и спокойствие. Наверное, это потому, что Джед захватил ее врасплох, попыталась убедить она себя. Исабель не составило труда догадаться, что Джеда одолевают гнев и обида. Но то, что его так влечет к ней, оказалось полной неожиданностью. И поразило ее до глубины души.

Поразило. Но не вызвало отвращения. Странно. Любое прикосновение Арнольда всегда вызывало у нее отвращение. После чего она решила, что относится к числу фригидных женщин, которые не способны испытывать сексуальное влечение.

Тогда Что же происходило с ней сейчас? Какие химические реакции протекали в крови? Почему вдруг? Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного, даже в малейшей степени похожего на то чувство, которое испытала в присутствии Джеда несколько минут назад.

Этого больше нельзя допускать. В Сан-Мигуэле она насмотрелась многого и знала, какая это опасная ловушка для женщины. До сих пор Исабель думала, что ей такое не грозит, что никто не сможет вывести ее из равновесия. Особенно теперь, когда она так близка к достижению своей Цели.

Внутреннее чутье подсказывало ей, что она может не бояться Джеда. Он не из числа тех мужчин, которые способны взять женщину силой. К тому же, может быть, к завтрашнему дню его пыл поостудится, и вожделение угаснет само собой.

Успокаивая себя таким образом, Исабель старательно пыталась не думать о том, что же будет, если этого не случится и желание Джеда не остынет.

Вот и тропинка, что вела к замку! Сказать, что Исабель пошла по ней было бы не правдой. Она помчалась вперед, не чувствуя под собой ног.

* * *

– Входи.

Джед не оторвал взгляда от компьютера, когда на следующий день Исабель вошла в домик.

– Садись, – с отсутствующим видом продолжил он. – Я сейчас. – И снова обратился к экрану компьютера.

Она провела бессонную ночь, терзаемая самыми дурными предчувствиями. И оказалось напрасно, с облегчением подумала Исабель. Как ни странно, предположение, что его настроение переменится, оказалось верным.

Закрыв за собой дверь, она неслышными шагами прошла к креслу у окна, села в него, подобрав под себя ноги, и стала смотреть в окно на раскинувшуюся гладь океана. Исабель любила океан в любую погоду: и в штиль, и в бурю. Глядя на бескрайний простор, она забыла и про стук клавиш компьютера, и про собственные страхи и неуверенность.

Наверное, она просидела в одной позе часа два, когда вдруг осознала, что давно не слышит ровного постукивания клавиш.

– О чем ты думала? – спросил Джед, уловивший перемену в ее позе.

Исабель вскинула на него глаза:

– Извини, я не расслышала.

– Я был не очень вежлив, заставив тебя столько сидеть и ждать. Но ты, кажется, не особенно страдала. И сейчас все еще продолжаешь смотреть на меня с отсутствующим видом, точно сиамская кошка, – он откинулся на спинку кресла. – Мечтала о чем-то?

– Наверное…

– Не знаешь сама или не хочешь признаться в этом мне?

– Нет… я всегда… неужели это тебе интересно?

– Интересно, потому что мне вдруг показалось, будто ты улетела на другую планету, – в его голосе звучало раздражение. – Это меня… злит.

– Почему? Арнольд никогда … – она замолчала, увидев, как он сразу помрачнел.

– В этом я совсем не похож на отца. Мне нужно гораздо больше, чем просто видеть фигуру, облаченную в средневековую одежду.

– Ты непоследователен, – робко улыбнулась Исабель. – Ты сам говорил, что хочешь просто получше разглядеть меня. Какое при этом значение имеет, о чем я думала?

– Мне хочется знать… – он попытался разобраться, в чем причина его раздражения. – Для начала я заставил тебя ждать, потом принялся в упор рассматривать, потом дразнить, а ты сидишь холодная и спокойная, позволяя мне все это. Почему ты не пошлешь меня к чертям собачьим?

– Я не хочу, чтобы ты выходил из себя, – просто ответила Исабель, глядя ему прямо в лицо.

Пробормотав какое-то ругательство себе под нос, Джед отшвырнул кресло и поднялся.

Она вздрогнула и напряглась, разом ощутив свою незащищенность, когда Джед двинулся в ее сторону.

Но на полпути он остановился:

– Да не смотри же ты на меня такими глазищами. Я не обижу тебя. – Вдруг какая-то мысль осенила его. – Он бил тебя?

Исабель промолчала.

– Бил или нет?

Она поняла, что Джед не отступится, пока не получит ответа:

– Не так уж часто.

– Не так уж часто, – повторил он, потрясенный.

– Только в самом начале, – быстро продолжила она. – До тех пор, пока я не научилась его успокаивать.

– Он на самом деле избивал тебя? – глухо переспросил Джед. – Господи! Когда я видел его в последний раз, он весил, наверное двести фунтов, а ты была почти ребенком. Он тиранил женщин, как мог, но прежде никогда не бил их.

– Наши отношения были совсем иного рода.

– Потому что он знал, что ты не сможешь вернуться назад. – Глаза Джеда сверкнули. – Почему ты не дала ему отпор, черт тебя возьми?

– Но я пообещала… И по договору не имела права спорить, настаивать на своем.

– Что ты пообещала ему?

– Делать все, что он потребует. Быть тем, кем он захочет, – прошептала она.

– Даже если он будет избивать тебя?

– Это случалось нечасто, – попыталась успокоить его Исабель. Но ей это не удалось.

Схватив ее за плечи, Джед сжал их, не осознавая, какую при этом причиняет ей боль:

– Да разве можно было вообще допускать такое? Мне хочется встряхнуть тебя как следует, чтобы привести в чувство. Как ты могла позволить ему… – он глубоко вздохнул, испытывая отвращение к самому себе, когда увидел, как лицо ее сморщилось от боли. – А теперь я сам поступаю не лучше, – с этими словами Джед разжал руки. – Что отец, что сын. И ты тоже позволишь мне избивать тебя?

– Ты не такой, как он.

– Это не ответ на мой вопрос. Ты тоже позволишь мне измываться над тобой, если я потребую?

– Да, – прямо ответила она.

Джед посмотрел на нее так, словно она ударила его:

– Господи!

– А ты ждал, что я отвечу «нет»? – Голос Исабель неожиданно окреп, стал сильнее, глаза смотрели прямо на него. – Боль ничего не значит. И я готова вынести все что угодно, лишь бы получить то, что мне надо.

– Это из-за денег?

– Деньги нужны только для того, чтобы добраться до цели.

– Сан-Мигуэль?

Она с трудом перевела дыхание:

– Я же сказала тебе: мне обязательно надо попасть туда, для меня на свете нет ничего более важного.

Джед какое-то время смотрел на нее, потом повернулся, подошел к своему креслу и сел.

– Тогда ищи себе в спутники кого-нибудь другого.

– Я выбрала тебя не случайно. После того как я прочла твои статьи о Сан-Мигуэле, я стала собирать о тебе любую информацию, настоящее досье. Все, что я узнавала, только подтверждало правильность выбора. Вряд ли еще есть человек, который лучше тебя подходит для моего дела.

Джед покачал головой:

– Ты ошибаешься. Худшего выбора ты не могла бы сделать, – он присел на краешек стола. – Ты словно околдовала меня. Я не могу находиться с тобой в одной комнате. У меня сразу возникает ощущение, будто клещи впиваются в мое причинное место.

– Но сегодня ты два часа работал на компьютере, совершенно забыв о моем присутствии, – недоуменно заметила Исабель.

– Не совсем так. Я чувствовал, что ты здесь. Просто не обращался к тебе. Но твое присутствие ощущал постоянно.

– Тебе просто надо выбросить меня из головы, – посоветовала Исабель.

– Что не так просто, как кажется. Стоит мне оказаться рядом с тобой, как я начинаю вести себя так, будто мне четырнадцать. Во мне просыпается дикарь. – Он горько улыбнулся. – Как видишь, я предупредил тебя о своих истинных чувствах. И разумные доводы, и убеждения в данном случае не действуют.

– Хорошо, я приму это во внимание, – кивнула Исабель.

– Ты готова принять во внимание все что угодно? Так? И ты готова была принять и похоть этого выродка, и его издевательства! Ты готова была… – он замолчал. – Видишь? Я теряю контроль над собой, а ты все такая же сосредоточенная и спокойная. Уходи, пока я еще в состоянии отпустить тебя.

Она покачала головой. Их разговор о самом важном для нее еще не закончился.

На лице Джеда вдруг заиграла вызывающая улыбка:

– Как хочешь. Тогда пусть у тебя самой голова болит из-за меня. Почему я должен волноваться? Ты знаешь, что тебе нужно и каким образом лучше всего добиться желаемого. Почему бы мне тогда не воспользоваться таким подарком судьбы? Ведь меня выбрала сама маленькая, кроткая «Невеста».

– Я не кроткая, – возразила она машинально, оттягивая время, чтобы взвесить услышанное им.

– Нет, ты штучка намного интереснее и богаче. – Вытянув ноги и положив их на стол, он откинулся на спинку стула, покачиваясь на двух ножках. Настроение его совершенно переменилось. Лицо приняло холодное выражение с оттенком самоуверенности и наглости. – Думаю, что у нас будет время обсудить философию непротивления в ближайшие несколько дней. А сейчас я хочу убедиться, насколько сильно ты жаждешь вернуться в Сан-Мигуэль.

– Я уже говорила тебе об этом…

– Действия намного убедительнее слов.

– И чего ты хочешь от меня?

– Чтобы ты пришла ко мне завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. И чтобы ты выполняла все, что я прикажу тебе, как ты выполняла приказы отца.

– И ты отвезешь меня в Сан-Мигуэль?

– Никаких обещаний. – Голос его стал тверже. – Я не хочу заранее облегчать твое положение. Позже я приму решение, и вполне может статься, что отвечу отказом. – Он помолчал. – Хочу дать тебе подсказку: кое-что действительно доставит мне истинное удовлетворение и станет настоящей платой за услугу. Но ты будешь последней дурой, если согласишься на это условие.

Окинув его изучающим взглядом, Исабель с удивлением проговорила:

– Ты хочешь, чтобы я отказалась?

– Разве? Это было бы глупо с моей стороны.

Она нахмурилась:

– Какие-то сложные условия. Я никак не могу понять, что тебе надо…

– Да или нет?

Исабель медлила с ответом. Но она сразу поняла, что другого выхода нет.

– Я сделаю все, что ты скажешь.

Джед резко спустил ноги на пол.

– Отлично, – в его тоне не было ни сочувствия, ни доброты. – Тогда приходи завтра к одиннадцати часам утра.

– И сколько я должна буду оставаться здесь?

– Пока не отпущу.

– Если несколько часов – это не так страшно. Но если я задержусь больше, Бетти может обратить внимание на мои долгие отлучки.

– Господи, что, и она распоряжается тобой? Она – твоя домоправительница, а не надзирательница, – резко закончил Джед. – Скажи этой ведьме, чтобы не совала нос в чужие дела. Что ее не касается, где ты бываешь.

Сказать-то легко, а вот сделать непросто, подумала про себя Исабель. Джед и понятия не имеет, с каким трудом ей удавалось ускользать эти два дня от всевидящего ока домоправительницы.

– Я приду в одиннадцать, – проговорила Исабель и двинулась к выходу.

Когда она проходила мимо, Джед схватил ее за руку:

– Подожди.

Исабель застыла, стараясь казаться спокойной.

– Да не напрягайся ты так, – голос его стал еще более хриплым, и, запнувшись, он замолчал. – Я просто хочу… – склонив голову, Джед мягко прикоснулся губами к внутренней стороне ее запястья. – Мне очень жаль, что я сделал тебе больно. – И после этого сразу выпустил ее руку. – В одиннадцать, – отрывисто повторил он и отвернулся.

Нежность… Рядом с Джедом она всякий раз переживала самые разные чувства, но в этот раз сомнений не было – прикосновение его губ было нежным и ласковым. Она посмотрела на его серебристые волосы и вдруг почувствовала, как ей хочется запустить пальцы в них, поворошить, сжать волнистые пряди… Этот странный порыв настиг ее так неожиданно, что испугал гораздо больше, чем все разговоры.

– До встречи, – пробормотала она и выскользнула за дверь.

Глава четвертая

– За окном – полный мрак. Мне пора возвращаться в замок.

– Как? Даже без «пожалуйста»? – насмешливо переспросил Джед, оторвавшись от компьютера. – Куда подевалась эта кроткая гейша с девичьими манерами? Смотри, как бы они не исключили тебя из своего общества.

Исабель попыталась заглушить боль, которую вызвали в ней слова Джеда. Другим было не под силу сломать стену, которую она выстраивала вокруг себя, вывести ее из равновесия. Выдерживать его сердитые, даже злые выпады ей удавалось без труда, но иронические нотки, прозвучавшие в голосе Джеда, задели за живое. Тем не менее она послушно проговорила:

– Пожалуйста, – и прибавила:

– У меня почему-то создалось впечатление, что тебя раздражает моя вежливость.

– Меня выводит из равновесия все, что связано с тобой. То, как ты смотришь на меня или отворачиваешься, этот тихий, сухой голосок. – Он выключил компьютер и закрыл крышку. – Полдня провозился и не сделал ничего, кроме полной ерунды. Никуда не годится! – с досадой сказал Джед.

– Но не станешь же ты обвинять меня в том, что это я виновата в твоей творческой неудаче. Мы и парой слов не перекинулись с тех пор, как я вошла. Какя могла повлиять на…

– Это не значит, что я не видел тебя, – угрюмо буркнул Джед. – То, что ты здесь, странным образом действует на мое внимание, на способность сосредоточиться.

Исабель и сама догадывалась, что Джед каждую секунду ощущает ее присутствие. И все шесть часов, что она сидела на подоконнике, каждый мускул тела дрожал так, словно между ними пробегал ток высокого напряжения. Взглянув на свои пальцы, которые она сцепила на коленях, – не слишком ли они дрожат, – Исабель продолжила:

– Но в этом тоже нет моей вины. Я пришла сюда не по своей воле. Если ты собирался поработать, то было бы разумнее, если бы я оставалась в замке.

– Мне не хочется работать. Мне хочется понять, смогу ли я … смотри на меня, черт бы тебя побрал! – сердито попросил Джед. И когда Исабель послушно подняла на него глаза, все тем же тоном пояснил:

– Мне не нравится, когда я теряю контроль над происходящим, когда не могу понять, что творится в твоей душе. Конечно, я мог бы выставить тебя вон, но все это бесполезно.

– Я даже не шевельнулась ни разу, чтобы не раздражать тебя.

– А это выводит меня из терпения еще больше! Ты сидишь, сложив руки на коленях, с выражением кроткой святости, и мне сразу хочется что-нибудь сломать или разбить, разрушить твою броню, – Джед поднялся и медленным шагом подошел к ней. – Больше всего мне хочется, чтобы ты закричала на меня, разозлилась, ударила. Мне хочется увидеть, какая ты на самом деле. Без этой оболочки.

Джед стоял так близко, что она могла видеть, как расширяются его зрачки, чувствовать, как незнакомый ей жар исходит от его тела и опаляет ее. У Исабель перехватило дыхание:

– О чем ты? Какая броня? Где она…

– Броня, которой ты себя окружила, спасаясь от меня, – он провел согнутым указательным пальцем по линии ее шеи. У Исабель было ощущение, будто там остался огненный след. – Но против всякой брони есть свое оружие. – Он задержал палец в том месте, где у нее бился пульс. – Тебе нравится, когда я так дотрагиваюсь?

«Нравится? Трудно себе вообразить, насколько неподходящим было это слово», – подумала она. Его прикосновение вызывало в ней такую мощную ответную волну, которая была скорее болезненной, чем приятной.

– Давай посмотрим, что тебе еще понравится, – предложил Джед, склоняя к ней голову, в то время как его ладонь скользнула к ее груди и сжала ее:

– Открой рот.

Грудь сразу затвердела, соски заныли, мускулы живота напряглись.

– Открой, – негромко повторил Джед.

Она закрыла глаза и подчинилась ему. Его язык…

Из груди Джеда вырвался глухой стон, пока руки то крепче, то нежнее сжимали ее грудь.

– Шире.

Другой, свободной рукой он расстегнул молнию на спине платья:

– Я хочу большего.

Платье оказалось спущенным до талии, и он начал расстегивать лифчик…

Джед приподнял ее так, что она встала коленями на подоконник, и прильнул губами к ее груди. Исабель невольно вскрикнула от почти невыносимого чувства удовольствия, охватившего ее. Пальцы сами собой вцепились ему в плечи. Его губы скользнули к другой груди. Нечто среднее между стоном и жалобным вскриком сорвалось с ее губ, когда Джед начал гладить ягодицы, то сжимая, то разжимая пальцы.

Вскинув голову, он посмотрел на нее. Щеки его горели, глаза сверкали, губы пылали от страсти. Дрожащими руками он стащил с нее платье.

– Как ты хороша! – воскликнул он, отбрасывал в сторону одежду. Запустив пальцы в ее волосы, он растрепал их, распустив по плечам и спине. – Думаю, что твои замшевые сапоги мы можем оставить. Мне всегда нравилось прикосновение замши к коже. – Говоря это, он провел кончиком языка по ее соскам, с какой-то особенной чувственностью водя рукой вверх по сапогу. – Замша грубоватая, но все же шелковистая. – Ладонь его поднялась выше – к ее лону. – И завитки тоже шелковистые. Но насколько это разное ощущение…

Его слова действовали так же возбуждающе, как прикосновения, от которых по телу катилась жаркая волна. Что с ней происходит? Исабель чувствовала, что тает, как воск на солнце, и сознание тает вместе с телом.

– Нравится? – пробормотал Джед, играя завитками. – И нет никаких сил ждать? Тогда ложись, дорогая. – Раздвинув ей ноги, он отступил на шаг, чтобы посмотреть со стороны. – Боже, как я хочу тебя!

Исабель и сама видела, как напряглась его плоть, обтянутая джинсами, как возбужденно трепетали его ноздри, когда он смотрел на нее. Но как это было странно: лежать вот так – совершенно нагой, ощущая ягодицами легкую шероховатость соснового подоконника. И солнце, падавшее в окно, согревало ее кожу.

Джед снова приложил ладонь к ее лону, его пальцы нежно коснулись мягкой влажной плоти:

– Скажи мне, что ты хочешь меня.

– Да… я…

Он скользнул кончиками пальцев внутрь, словно проверял, готова ли она. Вместе с тем движение было возбуждающим, дразнящим:

– Скажи все предложение целиком.

Исабель вдруг почувствовала, что тело ее выгибается дугой, а изо рта рвется сдавленный полустон-полукрик желания.

Джед хрипловато рассмеялся:

– Это убедительно, но я хочу большего. Скажи, что тебе это нравится.

– Да, – прошептала она, чувствуя, как кружится голова, как ее уносит куда-то жаркая волна желания. – Джед…

– Это тоже звучит неплохо, – он снова накрыл ртом ее сосок, поглаживая грудь пальцами. – Повтори мое имя опять.

Исабель опустила глаза к его серебристой голове, которая лежала на ее груди. Джед чуть-чуть стиснул зубами сосок, отчего меж ее ног вспыхнуло жаркое пламя, поглотившее ее целиком так, что она уже ни о чем не могла думать:

– Джед!

– Тебе хочется прекратить эту пытку? И мне тоже, – он снова лизнул сосок и опять стиснул его зубами. – Только скажи, что хочешь меня. Я должен это знать.

Скорее всего он и сам видит, насколько сильно мое желание, промелькнуло в голове Исабель, как во сне. Настолько сильно, что дольше вынести эту пытку она не могла:

– Мне хочется, чтобы ты… делал со мной все, что тебе вздумается, – проговорила она, с трудом переводя дыхание, считая, что этого ему будет достаточно.

Но Джед вдруг остановился.

– До чего же знакомы эти слова. Что они мне напомнили? – Он вскинул голову и мрачно посмотрел на нее. – Ты ведь в любом случае согласилась бы принять меня? Не так ли?

Перемена, произошедшая в нем, и неожиданная вспышка гнева настолько поразили Исабель, что она не сразу нашлась, что ответить.

– Проклятье, – негромко проговорил Джед и отодвинулся от нее. – Уходи отсюда ко всем чертям.

Непонимающим взглядом она посмотрела на него:

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет. Мне хочется уложить тебя на кровать и лечь, ощущая, как ты будешь извиваться подо мной, – хрипло ответил Джед. – И если ты сию же минуту не уйдешь отсюда, то это неминуемо произойдет. Быстрее. Ну же!

Исабель выпрямилась и начала собирать одежду. Каждое движение давалось с трудом, тело не слушалось – оно все еще находилось во власти того чувства, которое охватило ее.

– Перестань возиться! – Он схватил платье и, натянув его на Исабель, одернул, после чего резким движением помог подняться и подтолкнул к двери. – Иди, возвращайся в свой кокон.

Исабель дрожала, как в лихорадке, и не сразу поняла, о чем он говорит.

– Но завтра мне надо прийти сюда снова?

– Да, черт возьми! Ты угадала, – мрачно усмехнулся Джед. – Быть может, к тому времени мне удастся избавиться от угрызений совести, и я наконец смогу получить то, чего хочу больше всего на свете. – Повернувшись к ней спиной, он бросил отрывисто:

– Уходи. – Каждый мускул его тела был натянут как струна.

Из домика ее вынесло – будто ветром сдуло. И по тропинке она летела стрелой, выпущенной из лука, пока не оказалась возле спасительных стен замка. Но жар, пылавший в теле, так и не прошел. И дрожь продолжала сотрясать ее. Что со мной творится? – в который раз недоуменно спросила себя Исабель, входя в зал и начиная подниматься по каменным ступеням. Нет, ей ни в коем случае нельзя приходить к нему завтра. То, что он заставляет ее переживать, похоже на игру с огнем. Это слишком опасно. Она не имеет права отвлекаться на посторонние вещи. Быть может, ей удастся придумать другой план…

– Что с тобой, Исабель? Я видела, как ты мчалась по тропинке, словно за тобой гнался сам дьявол.

Увидев Бетти на верхней ступеньке лестницы, Исабель застыла на месте. Только сейчас она поняла, что у нее растрепаны волосы, щеки пылают, глаза затуманены. Но что самое скверное – под мягкой тканью отчетливо вырисовывались грудь и набухшие соски, ведь под платьем у нее ничего не было. Это могло сразу выдать ее. На миг показалось, что Бетти сразу поймет, что с ней произошло.

Отвернувшись от домоправительницы, девушка, запинаясь, ответила:

– Н-н-ичего особенного. Просто мне нравится бегать.

– Зато мистеру Арнольду это не понравилось бы. Он считал, что ты должна двигаться с чувством собственного достоинства.

– Я забылась.

– Да уж, ты быстро забыла многое из того, чему мы тебя учили, – резко проговорила Бетти. – Где ты пробыла почти весь день?

– Гуляла.

– В последнее время ты что-то слишком много гуляешь.

Исабель с трудом удавалось сохранять терпение и спокойствие. В нынешнем ее состоянии она не выдержит пристрастный допрос Бетти и не сможет отвести ее подозрения, потому что в любую секунду готова была взорваться. Трудно представить, во что это может вылиться. То ли она закричит на Бетти, то ли топнет ногой, то ли расплачется:

– Прогулки действуют на меня успокаивающе, – медленно проговорила она, – как горячий шоколад.

– Это вызов?

– Нет, просто констатация факта, – и прежде чем Бетти успела сказать еще что-нибудь, Исабель стремительно поднялась по ступенькам и скрылась с глаз домоправительницы.

Но та все же не отставала, и Исабель слышала ее злобное бормотание. Каждое слово Бетти было пропитано ядом. Исабель давно привыкла к невыносимому характеру домоправительницы, но сейчас прорвавшаяся в ее словах ненависть поразила девушку. Она даже невольно вздрогнула. Почему Бетти испытывает такое наслаждение, унижая ее?

Впрочем, она знала ответ. Жажда власти. Иначе что бы еще могло долгие годы держать крепкую, полную сил женщину в стенах этого мрачного замка? Один и тот же порок объединял ее и Арнольда.

Захлопнув за собой дверь, Исабель подумала: хоть бы Бетти не вошла следом за ней. Она совсем собой не владела и боялась, что не сможет удержаться от того, чтобы не огрызнуться в ответ на упреки. Черт бы побрал эту ведьму! До чего же захотелось Исабель схватить что-нибудь и швырнуть о стену, расколотить на мелкие кусочки, как это случалось в первые дни ее жизни в замке – до того, как она научилась скрывать гнев и обиду под маской спокойствия.

Застыв у двери, она прислушивалась, нет ли тяжелых шагов Бетти в холле, прежде чем с облегчением вздохнула. Наверное, старуха решила продумать, как ей получше уязвить свою хозяйку. Воспользовавшись выпавшей минутой свободы, Исабель, снимая с себя на ходу одежду, устремилась в ванную. Ей так хотелось вымыться под душем.

Груди все еще оставались налитыми и ныли даже от прикосновения теплых струек воды. Это сразу вызвало воспоминание о горячих губах Дже-да, который целовал их, склонившись серебристой головой к ее соскам… Святый Боже! Соски снова затвердели только при одном воспоминании об этом, а в низу живота появилась сосущее, болезненно ноющее ощущение пустоты.

Не следует вспоминать о том, что она чувствовала, сидя на подоконнике. С самого начала – когда она только переступила порог домика, Исабель догадывалась, какую плату потребует Джед. И приготовилась к тому, чтобы исполнить его желание. Но чего она никак не ожидала – так это своей реакции. Не ожидала, какую бурю чувств он вызовет в ней. Тело испытало такое острое наслаждение, что Исабель испугалась. Это было опасно. Но ведь существуют, как она где-то читала, люди, способные полностью владеть собой и не зависеть от своих переживаний. Если попытаться сосредоточиться, быть может, и она тоже сумеет…

Нет, надо как следует обдумать происходящее. Разобраться во всем и найти выход. Судя по словам Джеда, сказанным на прощание, он не оставит своих попыток лечь с ней постель. И коли уж этого не избежать, надо понять, что она сможет извлечь из этого для себя.