– Надеюсь, Джеф, что она того стоит, – сказал он по-прежнему раздраженно. – Сегодня вечером будет полно критиков, которые придут в восторг, если наш «золотой мальчик» провалится. Ты же три года не выступал с концертами, а в последние дни перед выступлением не нашел ничего лучше, как крутить роман с какой-то фанаткой из провинции.

Кори почувствовала, как загорелись ее щеки, Джеф предостерегающе сжал ее локоть. Его глаза метали молнии.

– Полегче, Скотта, – сказал он тихим голосом. – Ты имеешь право сердиться, но это наши с тобой дела, и Кори в них не впутывай.

Скотти Оливер выругался вполголоса, потом резко повернулся и зашагал к лимузину.

– Извини нас, – сказал Джеф, и вертикальная морщинка появилась у него на его лбу. – Скотти знает меня с тех пор, как я еще девятнадцатилетним юнцом с колоссальным самомнением бренчал на старой гитаре. Иногда он путает то время с настоящим. Но он только на словах такой грозный, ты не думай.

– Значит, только потому, что он твой старый приятель, я должна молча выслушивать его оскорбления? Разве недостаточно того, что публика будет считать меня твоей очередной любовницей? Теперь еще и это?

На мгновение ей показалось, что Джеф смотрит на нее с виноватым видом, но уже через минуту лицо его опять стало непроницаемым.

– Я же извинился, – холодно произнес он. – Обещаю, что больше этого не повторится.

– Почему ты так уверен в этом? Интересно, как ты этого добьешься? Я полагаю, что твой очаровательный менеджер поедет с нами в турне, а он совсем не похож на человека, которым легко управлять.

– Ты права, Скотти неудержим. Если он не заткнется, придется оставить его в Нью-Йорке.

Она ошеломлен но посмотрела на него.

– Но ведь он тебе нужен?

– Вот именно, черт возьми, он мне нужен! Без него турне превратится просто в ад.

– Тогда зачем? Если уж один из нас должен остаться, проще освободить от этой повинности меня.

Он упрямо покачал головой.

– Нет уж. Ты едешь со мной, а если Скотти не сумеет вести себя прилично, ему придется остаться.

– Представляю, как сильно он меня полюбит после этого, – мрачно пробормотала Кори.

Джеф взъерошил свои волосы и сердито посмотрел на нее.

– Ради Бога, дай мне время. Я сказал, что буду защищать тебя, и я это сделаю.

– Не нужна мне твоя дурацкая защита! Я хочу вернуться в Сомерсет и забыть о тебе и о твоем драгоценном менеджере! – взорвалась Кори, и ее глаза заблестели.

– Черт возьми, не вздумай лить слезы! – чуть не крикнул Джеф. – У меня сейчас достаточно забот, чтоб еще ты мне действовала на нервы!

– Не бойся, я не заплачу, – сказала Кори и высоко задрала подбородок. – Я не привыкла жаловаться первому встречному, что бы ты не думал. Я просто очень рассердилась.

– Не лги, – нетерпеливо сказал Джеф. – Ты уже дала мне заглянуть в твою душу, и я знаю, как ты ранима. Беззащитна, как грудной младенец.

Отвечать ей не пришлось, потому что они уже подошли к лимузину. Носильщик загрузил вещи в багажник, и Кори лишь успела метнуть в сторону Джефа возмущенный взгляд, как ее усадили в машину, а следом за ней на заднее сиденье сел этот невыносимый тип.

Кори устроилась на сером плюшевом сиденье между Оливером и Джефом. Решив, что не позволит себе расстраиваться из-за нелюбезного менеджера и будет стараться сохранять невозмутимость, она спокойно разглядывала просторный салон автомобиля, встроенный бар, телевизор, дымчатое стекло, отделявшее от них шофера.

Оливер дал знак водителю отправляться в путь и с издевкой в голосе обратился к ней.

– Ну как, впечатляет?

– Не особенно, – холодно ответила Кори. – Мне никогда не нравились лимузины. Они напоминают похоронные катафалки.

Джеф фыркнул:

– Вот я и говорю ему то же самое, радость моя, а он не слушает. – Джеф вытянул ноги перед собой и небрежно закинул руку на спинку сиденья за головой Кори.

– Ты же знаешь, что это необходимо, – хмуро ответил Оливер. – По крайней мере лимузин прочный, как танк, а когда за рулем Джордж, он кого хочешь отпугнет. Ты что, забыл ту ночь в Далласе, когда пришлось везти тебя в травмпункт с ушибами и ссадинами?

– Так это было пять лет назад, – ответил Джеф. – Подумаешь, фанаты чересчур разбушевались. Это не причина, чтобы ты лез в бутылку всякий раз, когда я беру свою машину.

– Ты чересчур беспечен, – резко ответил Оливер. – В мире слишком много психов, чтобы так рисковать. Вспомни, что случилось с Джоном Ленноном!

– Мы это уже обсуждали, Скотти. Я не собираюсь жить, как заключенный, за решеткой из-за того, что какой-то псих может захотеть выстрелить в меня. – Он взглянул на Кори и стал играть с выбившимися из ее прически прядями. – Хотя, возможно, в этот раз, когда с нами будет Кори, я стану таким же параноиком, как ты. Не могу допустить ни одного синяка на этой безупречной коже!

Кори не обратила внимание на подначку Джефа. То, как спокойно они обсуждали выпады фанатичных поклонников и даже возможность покушения, поразило ее своей обыденностью. Джеф, очевидно, считал это такой же неотъемлемой частью жизни артиста, как богатство и слава. А Кори стало не по себе, когда она представила Джефа так сильно пострадавшим от фанатов, что пришлось везти его к врачу. Ну почему он не бросает работу, которая связана с таким риском?

К счастью, ни один из мужчин не обратил внимания на ее растерянность. В ответ на реплику Джефа Оливер взволнованно воскликнул:

– Что? Ты собираешься взять ее в турне? Но это невозможно, Джеф! Все уже заказано.

Джеф в эту минуту так, как ласкают любимого котенка, ласкал девушку, играя локонами у ее шеи.

– Ну так сделай новые заказы, – сказал он с ленивой усмешкой. – Она едет с нами, Скотти. – Хотя выражение его лица было добродушным, голос прозвучал твердо.

Оливер побагровел от ярости.

– Господи, Джеф, да зачем она тебе? Она тебе только помешает. – Он уставился на Кори, раздевая ее взглядом, так что она вспыхнула. – Девушка, конечно, красива, но ведь ты никогда раньше не возил с собой женщин. Во время гастролей всегда найдутся толпы цыпочек, готовых запрыгнуть в твою постель.

– Хватит, Скотти, – сказал Джеф и нахмурился. – Я сказал – она едет с нами!

– О'кей! Но держу пари, ты об этом пожалеешь, – проворчал Скотти. – Я постараюсь изменить заказы в отелях. Это должно быть несложна, раз она будет ночевать в твоей постели.

Ну это уж слишком! Кори открыла рот, чтобы послать подальше этого грубияна с его отелями, когда Джеф предостерегающе взял ее за руку.

– Спокойно, детка, – сказал он, устремив жесткий взгляд на Оливера.

– Я скажу тебе кое-что только один раз, Скотти, так что слушай внимательно. Не хочу больше слышать пошлости в адрес Кори. Ты не обязан ее любить, но будь добр обращаться с ней вежливо и уважительно, иначе в глаз получишь! – Он вдруг расслабился и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. – Мы же так давно дружим, Скотти, – добавил он. – Разве ты хочешь все это разрушить? А насчет номера в отеле ты ошибаешься. Может, я бы и хотел, чтобы Кори была как можно ближе, но у нее будет своя спальня.

Гнев, изумление и выражение осторожной расчетливости сменялись на лице Оливера.

– Своя спальня? Ничего не понимаю.

В темных глазах Джефа появилось странное выражение, сочетавшее в себе лукавство, желание, сожаление и еще что-то, от чего у Кори защемило в груди, и она смотрела на его лицо как зачарованная.

– Это – моя Прекрасная Дама, – сказал он серьезно. Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

Слова «Прекрасная Дама» он произнес своим тягучим и сладким, как мед, голосом. Кори сразу. вспомнила, как они обменивались шутками о рыцарях и их служении прекрасным дамам, и застыла завороженная, не в силах оторвать от него глаз. Голос Оливера вывел ее из задумчивости.

– Прелестно, – произнес он. – Но непонятно.

Кори быстро отдернула руку и посмотрела на Оливера. Он изменился. Вместо откровенного недовольства и презрения в нем появились холодная настороженность и расчетливость. Она поежилась и подумала, что Оливер может быть весьма опасным противником.

Джеф засмеялся и покачал головой. – А тебе и не нужно ничего понимать, просто прими к сведению. Я сам себя с трудом понимаю. Ладно, Скотти, расскажи мне о контракте, который ты заключил с телевидением на съемку сегодняшнего концерта.

С этой минуты и до конца поездки мужчины говорили друг с другом только о статьях контракта и процентах. Кори вынуждена была признать, что Оливер рассуждал как отличный бизнесмен, прекрасно знающий свое дело. Видно было, что эти двое уважают и ценят друг друга. Обсуждая деловые вопросы, Оливер забыл о своем недовольстве, расслабился и стал смеяться в ответ на шутки Джефа, а его глаза потеплели.

Кори была так увлечена наблюдением за мужчинами, что не заметила, как лимузин подъехал к многоквартирному современному дому. Охранник с помощью электронного ключа открыл металлические ворота, лимузин плавно въехал в подземный гараж и остановился перед лифтами.

Шофер вышел из машины и открыл дверцу пассажирам.

– Как дела, Джордж? – спросил Джеф, помогая Кори выйти из машины. – Это мисс Ледфорд. Она пока поживет с нами. Кори, это Джордж Эджерс.

– Очень приятно познакомиться, мистер Эджерс, – сказала Кори вежливо, украдкой разглядывая массивную фигуру шофера, его рыжеватые с проседью волосы и приветливое лицо.

– Мне тоже, мисс Ледфорд, – сказал шофер, явно любуясь ею. – Я отнесу наверх ваши вещи, мистер Броуди. – И он пошел к багажнику.

– Хорошо, Джордж, можешь не спешить, – рассеянно ответил Джеф и, взяв Кори за руку, повел ее к лифтам, около которых сидели еще двое охранников. Никто не произнес ни слова, но Кори почувствовала их цепкий взгляд, которым, казалось, они окинули ее с головы до ног, не упустив ни малейшей детали в ее облике.

– Суровая здесь система безопасности, – сказала она.

– Эту квартиру нашел Скотти. Безопасность была на первом месте в перечне его условий, – отозвался Джеф. – Ничего, ты привыкнешь.

Оливер вошел вместе с ними в лифт и нажал кнопку верхнего этажа – пентхауса. Потом он взглянул на часы и сказал:

– Сейчас почти четыре часа. Я велел Джорджу подать машину в шесть. Я могу надеяться, что ты не опоздаешь?

Джеф улыбнулся, ничуть не обидевшись.

– Когда это я опаздывал на концерты?

– Никогда. Но, с другой стороны, ты никогда не пропускал три дня репетиций. Откуда мне знать, чем ты будешь заниматься ближайшие два часа. – Оливер бросил многозначительный взгляд в сторону Кори.

– Расслабься, – Джеф пожал плечами. – Сегодня в программе большинство песен – мои собственные. Уж, наверное, я их знаю.

Дверь лифта открылась, и Джеф повел Кори через просторное фойе к двери напротив.

– Добро пожаловать домой, милая, – прошептал он ей на ухо, отпер и распахнул перед ней дверь.

Невозможно было вообразить что-нибудь, что могло так разительно отличаться от родного дома Кори. Квартира была по-современному роскошной, и это вполне соответствовало внешнему облику здания. Ковер цвета корицы в огромной гостиной приятно гармонировал с нежными бежевыми тонами современной мебели. Главным украшением комнаты был большой камин, а напротив него стоял мягкий велюровый диван с подушками разных оттенков коричневого. В дальнем конце комнаты стоял великолепный кабинетный рояль красного дерева. За ним были раздвижные стеклянные двери, на которых висели портьеры цвета топленого молока. Несколько дверей вели из гостиной в разные комнаты.

Не давая ей возможности осмотреться как следует, Джеф подтолкнул Кори к одной из этих дверей, слева от камина.

– Вот твоя комната, – объявил он, открывая дверь. – Она небольшая. Спальня в этой квартире гораздо больше, и поверь, ее хозяин будет рад тебя видеть у себя. Уверена, что не передумаешь?

Кори не могла не улыбнуться, разглядывая комнату для гостей. Отделанная в светло-голубых тонах, она была по крайней мере в два раза больше, чем ее спальня дома.

– Вряд ли мне грозит клаустрофобия, – ответила она.

– В этом вся и беда. – Он вздохнул. – Ну ладно, если передумаешь, моя комната рядом. А Скотти в гостевой спальне напротив.

– Он тоже здесь живет? – испуганно спросила Кори.

Джеф покачал головой.

– Нет, только сегодня ночует. Так удобнее, потому что мы выезжаем в Хьюстон рано утром. До окончания концерта времени поесть не будет, так что, если проголодаешься, на кухне есть из чего сделать сандвич. Буду очень признателен, если к шести ты будешь готова, иначе Скотти совсем взбесится.

Она резко повернулась к нему.

– Ты хочешь, чтобы я тоже поехала на концерт?

– Конечно, – лениво протянул он. – С этого момента мы будем с тобой неразделимы, как сиамские близнецы. Кроме того, ты никогда не видела моих выступлений. Все говорят, что на сцене я неподражаем, так что глупо было бы с моей стороны не воспользоваться таким мощным оружием. Чувствую, что для победы над тобой мне потребуется мобилизовать все свои способности.

– А ты не боишься разочарований? Ведь я не люблю эстрадную музыку.

– Я это подозревал. Чего же еще ждать от женщины, которая родилась не в том веке? Придется мне положиться на свой изумительный талант. – Не успела она ответить, как он наклонился и легко поцеловал ее в губы. – До встречи в шесть часов. – И он удалился.

Кори стояла в дверях, глядя ему вслед, когда голос Оливера вывел ее из задумчивости.

– Вы, должно быть, очень умная женщина, мисс Ледфорд, – сказал Скотти с циничной улыбкой. Он разлегся на кушетке, положив ноги на пуфик, но его ленивая поза не соответствовала выражению по-кошачьи настороженных глаз.

Кори обернулась к нему, тоже настороженно.

– О чем вы хотите поговорить? – спросила она.

– Так по всему видно, что Джеф прыгает вокруг вас, как щенок, а у него достаточно опыта общения с женщинами. С юных лет он всегда мог добиться своего у любой цыпочки и никогда не позволял хорошенькому личику мешать своей карьере. Так что я сразу понял, что вы ловкая штучка, Кори Ледфорд.

Услышав такие слова, Кори возмутилась.

– Ошибаетесь, мистер Оливер, – отрезала она. – Но если вы считаете, что я представляю угрозу вашему хозяину, почему бы вам не убедить Джефа отослать меня назад в Сомерсет?

– Поверьте мне, я буду стараться, – мрачно ответил Оливер. – Так что, детка, не слишком привыкайте к выгодам, сопутствующим исполнению роли новой игрушки Джефа. Это ненадолго.

– К выгодам? – озадаченно переспросила Кори.

– Не старайтесь изображать невинность, – презрительно сказал Оливер. – Если вы тут задержитесь, то быстро поймете, что все финансовые распоряжения Джефа проходят через меня. И хотя детали он продиктовал вчера секретарше, та автоматически переслала все счета мне.

– Счета? – Кори пожала плечами. – Понятия не имею, о чем вы говорите.

Оливер достал небольшой блокнотик из кармана пиджака и раскрыл его: «Полный гардероб из фирменных вещей, цены не имеют значения – 1 компл. Спортивный автомобиль „Лотос“ – 1 шт. Ожерелье из бриллиантов и аметистов – 1 шт.» – Он захлопнул блокнот. Последний пункт, несомненно, задуман, чтобы оттенить ваши глазки. Неплохая добыча за трехдневную работу, а, мисс Ледфорд?

– Вы, может, и знаете, что здесь написано, а я понятия не имею, – сердито сказала Кори.

Оливер засунул блокнот в карман и встал с кушетки.

– Да ладно вам, – и он воинственно задрал подбородок. – Это на Джефа действуют ваши наивно распахнутые глаза, а меня увольте. Джеф всегда проявлял щедрость к своим подружкам, и я считал, что меня это не касается. Но ваша жадность меня задела. – Он произнес эти слова весьма жестоко. – Я не позволю вам вытягивать из него такие деньги! Пусть я покажусь вам смешным, но я все-таки скажу. Я люблю этого парня. Я был бы счастлив иметь такого сына, как он. Несмотря на этот внешний цинизм, он самый добрый и порядочный человек, которого я знаю. – Оливер, глубоко вздохнув, продолжал:

– Автомобиль будет доставлен только завтра, все остальное достать было проще. Вещи уже в вашей спальне. Надеюсь, вы их одобрите.

Кори несколько секунд озадаченно смотрела на него, а потом медленно повернулась и пошла к себе в комнату. Она сняла и бросила на кровать жакет, повернулась к широкому, во всю стену спальни, шкафу и медленно открыла раздвижную зеркальную дверцу.

Она невольно охнула. Шкаф был забит туалетами всевозможных расцветок. Спортивная одежда, платья, вечерние наряды, белье… Бесконечный список.

– Ожерелье в верхнем ящике туалетного столика, – сказал Оливер, который, стоя у двери и прислонившись к косяку, наблюдал за Кори. – Слишком ценная вещь, чтобы оставлять на виду.

Кори закрыла шкаф, машинально подошла к туалетному столику, открыла ящик и вынула продолговатый футляр из черной кожи с тиснением «Тиффани». Она открыла футляр и, словно онемев, смотрела на ожерелье, сверкающее языческим великолепием на фоне черного бархата. Это было произведение искусства. Ничего более роскошного она не видела. Крупные квадратной формы аметисты чередовались с бриллиантами великолепной огранки, которые переливались всеми цветами радуги.

– Хотите знать, сколько это стоило? – спросил Оливер. – С удовольствием покажу вам чек из магазина. Тогда вам не придется бегать к оценщику.

– Нет! – крикнула Кори. Она даже глаза закрыла, чтобы справиться с волной ярости, охватившей ее. Как посмел Джеф Броуди поставить ее в двусмысленное положение? Теперь кто угодно может над ней издеваться! Неужели он действительно рассчитывал купить ее согласие этими щедрыми дарами? Неприятно в этом признаваться, но больше всего ранило то, что Джеф собирался купить ее, как девушку по вызову. Неужели он так низко ее ценит? В первый вечер он действительно предложил ей полное содержание, но за последние три дня их отношения совсем изменились. Настолько, что ей стало казаться, что он понимает ее. Надо же, а она ведь уже было отказалась от своего первого впечатления о нем!

Кори резко закрыла футляр, повернулась и решительно зашагала к двери.

– Куда вы? – подозрительно спросил Оливер. Она прошла мимо него, и он невольно отступил, ощутив исходящие от нее волны гнева.

– Я собираюсь придушить вашего доброго, порядочного парня, которого вы так любите, – резко сказала Кори. – И держитесь от меня подальше, иначе я начну прямо с вас.

Не обращая внимания на встревоженного Оливера, она промчалась через гостиную к противоположной двери, в которую перед этим вошел Джеф.

Она без стука распахнула дверь и влетела в комнату, которая была вдвое больше ее спальни. Краем глаза она отметила темно-синий ковер и в тон ему шторы, двуспальную «королевскую» кровать, покрытую светло-голубым покрывалом, но комната оказалась пустой. Дверь в дальнем углу была открыта, и оттуда раздавалась мелодия, которую кто-то напевал приятным баритоном. Кори не раздумывая пересекла спальню и стремительно влетела в смежную комнату.

Пение моментально прекратилось, и Джеф посмотрел на нее снизу вверх. Он лежал в огромной, напоминающей бассейн мраморной ванне, которая вполне подошла бы для сераля. Хитро поблескивая темными глазами, он нежно произнес:

– Знаю, я говорил, что неподражаем, но тебе совсем не обязательно было врываться сюда, чтобы послушать. На сцене я гораздо выразительнее, чем в ванне.

Сначала Кори растерялась, увидев его в этой ванне из мрамора с голубыми прожилками. Казалось, в позе султана Броуди ждет своих любимых наложниц. Она невольно порадовалась, что над горой пены видна была лишь верхняя часть его бронзовой груди, покрытая курчавыми волосами, и тут же вспомнила, зачем она пришла.

Она сделала шаг вперед.

– Я не буду смотреть твое выступление ни в ванне, ни вне ее, – сказала она, крепко сжав кожаный футляр. – Я только пришла вернуть тебе вот это.

Джеф взял губку и не спеша стал тереть грудь, лениво рассматривая раскрасневшееся лицо девушки и ее горящие глаза. Разгневанной она была очень привлекательна.

– Ты сердишься, – сказал он насмешливо. – Так что я натворил за эти десять минут, чтобы заслужить твое неудовольствие?

Кори открыла футляр и, держа ожерелье двумя пальцами, словно ядовитую змею, вытянула вперед руку.

– Вы, кажется, хотели произвести на меня впечатление этой безделушкой? – спросила она. – Так вот, на мой взгляд, эта вещь столь же кричаща и вульгарна, как человек, который ее выбрал. Мне она не нужна, так что отдайте ее какой-нибудь из ваших женщин. – С этими словами она уронила ожерелье в ванну, а за ней бросила кожаный футляр. С мрачным удовлетворением она повернулась, чтобы уйти, и вдруг почувствовала, кгк железная рука схватила ее за лодыжку.

– Э нет, принцесса, – произнес Джеф. – Ты никуда не пойдешь, пока я не доберусь до сути.

Другой рукой он обхватил ее вторую лодыжку, сделал рывок, и она полетела спиной в ванну. Джеф успел подхватить ее, когда она погрузилась в мыльную воду, но Кори, испугавшись, не сразу пришла в себя.

– Ты с ума сошел! – закричала она, отдышавшись. – Я же одета!

– Вижу, – сказал Джеф, небрежно взглянув на ее мокрый наряд. – Я бы дал тебе время раздеться и присоединиться ко мне, но боялся, что ты не согласишься.

– Еще бы! – воскликнула она, стараясь вырваться из его объятий. Джеф с легкостью взял ее за запястье и усадил напротив себя, так что она могла опереться головой о край ванны.

– Ну вот, – произнес он лениво, – так гораздо удобнее. Гораздо лучше, чем если бы ты удалилась, исполненная ледяного презрения, а я догонял бы тебя в чем мать родила.

– Так ты выпустишь меня отсюда? – прошипела она. Девушка чувствовала себя абсолютно беспомощной. Она могла удерживать голову над водой, только если не шевелилась, а любое движение приводило к тому, что мыльная вода попадала в рот.

– Рано или поздно, – спокойно ответил Броуди. – Но только когда ответишь, из-за чего ты вдруг на меня взъелась. Я так понял, что из-за ожерелья. Тебе оно не понравилось?

– Да, не понравилась, – передразнила его она. – И одежда не понравилась, и уверена, что машина мне тоже не понравится.

– Вижу, что Скотти был разговорчив против обыкновения, – вздохнул Джеф. – Я-то надеялся, что сам расскажу в свое время.

– Не сомневаюсь. И ты наверняка считал, что из благодарности я сразу брошусь к тебе в постель. Так вот, Джеф Броуди, я не содержанка, за которую ты меня принимаешь. Возьми свои подарки и засунь их себе сам знаешь куда!

Джеф сжал губы, на лбу появились суровые морщины.

– Знаешь, мне временами очень хочется тебя утопить, – сказал он. – До чего противные мысли возникают в твоей хорошенькой головке. Я не принимаю тебя за содержанку, и эти небольшие подарки вовсе не были задуманы как подкуп.

– А чего ты от меня ждал? Такие подарки говорят сами за себя. Можно даже сказать, они довольно банальны.

– И поэтому ты сразу вообразила, что я решил купить твою благосклонность, как злодей в старинной мелодраме. Я думал, ты поймешь, что с тобой я никогда бы не пошел на такое. Признаю, что время от времени мои отношения с дамами включали взаимно оговоренный обмен ценностями, но уж поверь мне, я достаточно хорошо разобрался в особенностях твоего характера, Кори, и не отношу это к тебе.

– Тогда почему? – спросила она, воинственно задрав подбородок. – Не думаю, что мистер Оливер угадал и что ты подбирал это чересчур дорогое ожерелье под цвет моих глаз.

Джеф смутился:

– Знаешь, это, в общем, так и было. Я не сразу додумался купить ожерелье. Вдруг вспомнил твои глаза в ту ночь на террасе, они блестели, словно… драгоценные камни, и представил себе, как красиво на тебе будут смотреться аметисты.

Кори даже рот раскрыла от удивления. Сомневаться в его искренности не приходилось.

– А как же спортивный автомобиль и новая одежда? – слабым голосом спросила она. Он пожал плечами.

– Я хотел, чтобы тебе было комфортно. Ты исключительно привлекательная женщина, но в ближайшие недели тебе придется вращаться в кругах, где люди, как бы это выразиться, не стеснены в средствах. – Он иронично усмехнулся. – Там будет достаточно женщин, которые станут точить топор войны, чтобы снять с тебя скальп. Ну я и подумал, что неплохо было бы снабдить тебя дополнительной амуницией. А машина – это просто форма страховки.

Она непонимающе смотрела на него.

– Послушай, я по себе знаю, как тяжело постоянно быть объектом внимания публики. Иногда от ограничений, которые это накладывает на личную жизнь, хочется на стенку лезть. А собственная машина дает хотя бы некоторую иллюзию свободы. Я боялся, что, если у тебя не будет такой отдушины, ты не выдержишь и сбежишь.

– Понимаю, – медленно сказала девушка, удивленно глядя на него. Как ни странно, но если учесть то, что она недавно узнала о его образе жизни, то его логику вполне можно было понять. Он просто решил, что Кори, так же, как и он сам, будет страдать от ограничения свободы. – А вам не кажется, что страховка чересчур дорогая?

– Может быть, – ответил он, – но мне нравится делать дорогие подарки. Когда я был ребенком, наша семья была настолько бедной, что никто не дарил и не получал подарков. А сейчас, видит Бог, у меня достаточно денег, так почему бы мне не делать то, что я хочу?

Кори вдруг почувствовала, как предательски защемило сердце, и сглотнула комок в горле, представив детство Джефа, лишенное радостей. На секунду она ощутила почти материнскую нежность.

– Но нельзя же дарить направо и налево спортивные автомобили, – сказала она. – Так не делают.

– Я боялся, что ты это скажешь. И ожерелье не возьмешь?

Кори молча покачала головой и невольно улыбнулась – уж очень он напоминал разочарованного ребенка, который не понимает логики взрослых.

– Но одежду ты должна взять, – сказал он напористо, и его глаза, обрамленные густыми ресницами, торжествующе заблестели. – Разве ты сможешь защитить меня от навязчивых поклонниц, если сама не будешь полностью уверена в себе? – Кори с сомнением покачала головой, и Джеф добавил умоляющим тоном:

– И кроме того, я купил одежду на распродаже. Магазины не возьмут ее обратно.

Кори запрокинула голову и расхохоталась. Он говорил о вещах торговых домов «Кристиан Диор» и «Ив Сен-Лоран» так, как будто подобрал их на дешевой ярмарке в ближайшем универмаге.

– Боже, какая у тебя прелестная шея, – сказал он внезапно. Он неохотно отвел взгляд в сторону, а потом сказал лукавым тоном:

– Ну, так я тебя уговорил? Одежду возьмешь?

– Только при условии, что ты все заберешь обратно в конце турне, – сказала она нерешительно, удивляясь детской радости на его лице.

– Ладно, посмотрим, – сказал он уклончиво. – А ожерелье не возьмешь?

– Ожерелье не возьму! – сказала Кори твердо, а потом засмеялась. – Тебе не кажется, что ситуация нелепая? Лежу тут в ванне одетая и спорю с тобой о дурацком ожерелье.

– Это очень красивое ожерелье, – с упреком сказал он. Отпустив ее запястье, он пошарил рукой по дну и с торжествующим видом вытащил сверкающую драгоценность. – Раз ты не согласна его принять, дай хоть посмотреть, как оно на тебе выглядит.

Не дожидаясь ответа, он быстро надел ей ожерелье на шею. Оно оказалось довольно тяжелым, и Кори опустила глаза, чтобы рассмотреть камни. И сразу же покраснела от смущения. Грудь ее была так облеплена мокрой шелковой блузкой, что торчащие соски выступали совершенно отчетливо, как если бы она была обнажена. А ожерелье привлекало еще большее внимание к этой части ее тела.

Джеф сделал глубокий вдох, не отрывая глаз от ее мокрой облегающей блузки.

– До чего красиво! – произнес он, и она поняла, что он говорит не об ожерелье.

Ожесточенная перебранка сменилась невыносимым ощущением близости. Кори почти осязала электрические разряды, которые пробегали между ней и Джефом, и тело ее будто плавилось. Впервые с той минуты, как она ворвалась в ванную комнату, она обратила внимание на бронзовую кожу Джефа, на его сильное мускулистое тело, так непохожее на ее собственное, мягкое и нежное. По его затуманенным глазам и напрягшимся жилкам на шее было видно, что он в таком же возбуждении.

– Нет, – прошептала она растерянно, с трудом отводя взгляд от его шеи, сознавая, что говорит это не столько ему, сколько своему собственному телу, готовому ее предать.

– Да, милая, – тяжело дыша, сказал Джеф. – Да, да, да! – Он привлек ее к себе, и Кори охнула, когда теплая твердость его мускулов коснулась ее, обжигая, через мокрую одержу. По всему ее телу пробежал трепет. Джеф прижал ее голову к своей груди.

– Боже мой, детка, – простонал он. – Я так тебя хочу, что чувствую себя, как подросток со своей первой женщиной.

Она не отвечала, погрузившись в чувственную эйфорию, вызванную прикосновением его теплых сильных рук и курчавых жестковатых волос на груди, к которым прикасалась щекой. Терпкий аромат обволакивал ее, и она различила хвойный запах мыла и мускусный запах разгоряченного мужского тела. Сочетание было настолько возбуждающим, что Кори захотелось ощутить его на вкус, и она не в силах была противиться своему желанию. Она осторожно провела языком по его коже, которая оказалась солоноватой, потом повернула голову и, как котенок, потерлась щекой об его грудь, коснувшись языком соска.

– О Господи! – простонал Джеф, и она испытала первобытное удовлетворение, ощутив дрожь, пронзившую его тело. Джеф обнял ее стальной хваткой и впился в ее рот поцелуем, который искушал и дарил наслаждение. Он исследовал ее губы и язык бесконечными касаниями. Кори забыла все на свете. Она лишь чувствовала, как с каждым поцелуем горячее ощущение внизу живота становилось сильнее, а кровь бежала по жилам, как расплавленный огонь, и каждый сантиметр ее кожи обретал собственную пульсирующую, чувственную жизнь.

Потом она поняла, что они оба стоят на коленях, и обычно проворные пальцы Джефа странно долго возятся с пуговицами ее блузки. Его губы ласкали ее рот, потом коснулись уха. Он покусывал и облизывал мочку, а время от времени шептал слова, подсказанные желанием, которые вызвали в ней такую бурю ощущений, что она почувствовала головокружение. Кори схватилась за его сильные обнаженные плечи, как будто это была единственная опора в качающейся вселенной. Наконец последняя пуговица поддалась, Джеф мягко отстранил ее и спустил с ее плеч шелковую блузку и бюстгальтер. Нетерпеливо отбросив их, он опять привлек девушку к себе. Его жесткие волосы терлись об ее грудь, от чего соски сразу затвердели.