– Это несколько затруднит твое лечение, – сказал он наконец. – Не исключено, что ты не сможешь доносить ребенка до срока. Не стану скрывать: как правило, у женщин, которые оказались в неустойчивом состоянии, происходят либо выкидыши, либо преждевременные роды. К этому может привести любое волнение.

– Я не позволю себе расстраиваться! Сделай все, чтобы ни одна тревожная мысль не промелькнула в голове. Восемь месяцев – больше я ни о чем не прошу. Может быть, даже семь… Но все-таки мне бы хотелось, чтобы ребенок родился доношенным. Тогда у него будет больше шансов выжить.

– Мариана… – Эндрю помедлил немного, а потом негромко сказал:

– Ты знаешь, что беременность сама по себе вызывает у женщин много сильных эмоций. Если ты впадешь в состояние комы, нам придется сделать аборт, чтобы спасти твою жизнь.

– Нет! Я оставлю в Совете специальное распоряжение… Я никогда не соглашусь на это! Как ты можешь предлагать мне такое?!

– Дорогая моя, ты еще слишком молода, чтобы…

– Все словно сговорились твердить мне, что я слишком молода! Я взрослый человек, Эндрю, и сознательно пошла на это. Никто не должен пострадать из-за моей ошибки.

– Господи! Тебе дана жизнь…

– И право выбора.

– Мариана, не стоит… – Он замолчал, увидев выражение ее лица. – Хорошо, поговорим об этом позже.

– Нет, Эндрю. Ни теперь, ни позже это не подлежит обсуждению. Ты знаешь, что не имеешь права идти против моей воли. Совет вынужден будет принять мое решение.

Эндрю помолчал:

– Это ребенок Бено?

– Да.

– И как ты думаешь, что бы он сказал, если бы узнал о твоем решении?

– Это неважно. Я сама сделала выбор. – Мариана снова вытерла глаза, досадуя на себя, что никак не может остановить этот непрошеный поток слез. – И вы должны выполнить еще одну мою просьбу. Если… ср мной что-нибудь случится, отдайте ребенка Луи.

– Но ребенок имеет отношение к кланаду, и мы сможем лучше позаботиться о нем. Мариана покачала головой.

– Луи нужен этот ребенок: у него нет никого на белом свете. Вы можете приглядывать за ребенком со стороны, но мне хочется, чтобы они были вместе. Обещай мне!

– Мы сделаем все возможное, чтобы и ты, и ребенок остались живы.

– Спасибо, Эндрю. Но все равно пообещай, что выполнишь мою просьбу.

– Ну хорошо, если тебе так будет спокойнее, обещаю, что мы отдадим ребенка Бено. Она с трудом перевела дыхание.

– И последнее: Луи скорее всего попытается найти меня в Компаунде. Мне хочется, чтобы вы остановили его.

– И как ты себе это представляешь? Он, кажется, слывет строптивым и настойчивым человеком. Мариана негромко рассмеялась.

– И не зря. Он заслужил такую славу.

– Почему ты не хочешь, чтобы он приехал? Любая помощь окажется для тебя поддержкой в эти ближайшие несколько месяцев. Я не знаю ваших отношений, но если тебе хорошо с ним…

– А будет ли это хорошо для него? Ему ведь кажется, что он любит меня.

– Кажется?

– Надеюсь, что нет… – прошептала Мариана и поспешно добавила:

– Но я надеюсь также, что со временем он забудет меня. Ребенок наверняка поможет ему отвлечься. Мне хочется…

– Такое впечатление, словно ты уже пишешь завещание. Лечение еще не началось, а ты заранее готовишься к самому худшему.

– Это потому, что я реалист. Ты ведь сам учил меня видеть все таким, как оно есть. Забыл?

– Нет, помню. – Эндрю нахмурился. – Но я не думал, что ты воспримешь это как призыв к обреченности. Впрочем, мне не следовало забывать, что ты во всем идешь до конца – и в замыслах своих, и в чувствах…

– Так ты постараешься удерживать Луи подальше от меня? – прервала его Мариана. – Мне не хочется, чтобы он присутствовал при том, как я буду… – она не решилась произнести вслух страшное слово. – Ты ведь поможешь мне?

– Попытаюсь. Во всяком случае, позвоню шейху Бен Рашиду и попрошу, чтобы они отказали в визе Луи Бено.

– Прямо сейчас же! У нас мало времени.

– Как только приедем в Компаунд, я сразу и позвоню.

– И еще я хочу отправить кого-нибудь в Квебек – передать записку Луи.

– Зачем?

– Видишь ли, мы с ним не попрощались… По прав-де говоря, я просто-напросто сбежала от него. И теперь я напишу, чтобы он не искал меня, что наши отношения закончились.

– Так резко? – заметил Эндрю. – И жестоко…

– Но мне надо остановить его!

– Он был с тобой, когда произошло залипание? Мариана кивнула.

– Значит, он тем более будет волноваться за тебя.

– Вы можете сказать ему, что я окончательно поправилась.

– Поверит ли он нам – вот в чем вопрос, – покачал головой Эндрю, с сомнением глядя на Мариану.

– Ему будет гораздо хуже, если придется пережить мою… – она опять не договорила и нахмурилась. – Пусть уж лучше думает, что я бросила его.

– Ты думаешь, он поверит кому-нибудь, кроме тебя самой? Даже если получит записку? Гуннер мне сказал, что Луи чрезвычайно строптивый, своевольный и сильный человек.

– И все же вам придется сделать все, чтобы он забыл обо мне… даже если это доставит ему несколько неприятных минут. – Больше у Марианы не было сил говорить о Луи: слишком болезненной была для нее эта тема, слишком задевала за живое. – А работать я смогу?

– Сколько твоей душе угодно! Если, конечно, чувство подавленности не будет мешать тебе.

– Хорошо. Мне хочется полностью завершить работу над «маггинс» – довести их до совершенства, насколько это возможно. – Мариана чувствовала, что ей абсолютно необходимо занять себя, отвлечься, чтобы не позволять себе думать ни о чем другом, кроме работы. – Как только приедем, я сразу сяду за разработки.

Мужчина, стоявший перед ним, – сумрачный, хорошо одетый и безукоризненно вежливый – вызывал у Луи желание стукнуть его как следует.

– Вы уверены, мистер Килгрю? – переспросил он, беря себя в руки. Килгрю кивнул.

– Именно это просила передать Мариана, – он сочувственно улыбнулся. – Мне очень жаль, мистер Бено.

– Тогда верните ей это послание и передайте, что она напрасно надеется, будто я смирюсь. Этого не случится никогда!

– У вас все?

– Нет. Передайте еще, что мы скоро встретимся. Килгрю с чувством сожаления посмотрел на Луи.

– Боюсь, это невозможно.

– Вот как? – Луи изо всех сил старался тоже говорить вежливо. – Я действительно получил ответ, что в визе мне отказано. Похоже, ваши люди полностью контролируют ситуацию в стране…

– О, нет! – широко улыбнулся Килгрю. – Просто у нас очень дружеские отношения с шейхом. – Он повернулся, чтобы покинуть офис. – До свидания, мистер Бено.

– Подождите секунду.

– Мне в самом деле нечего прибавить к тому, что я уже сказал.

– Как она себя чувствует? Килгрю слегка нахмурился.

– Я лично ее не видел, но предполагаю, что она в полном порядке.

– Предполагаете? Черт побери, в тот день, когда она уехала… – Луи замолчал. Мужчина смотрел на него с отрешенным видом. – Я хочу повидаться с ней самой.

– Ничем не могу помочь вам. А теперь, если вы позволите…

– С огромным удовольствием!

Дождавшись, когда дверь за Килгрю закроется, Луи поднял телефонную трубку и позвонил Чарли Рэндольфу в его бюро расследования, которое находилось в Нью-Йорке.

– Мне нужны любые сведения о том, что из себя представляет Седикан, и о городе, который называется Компаунд.

– Какого рода информация вас более всего интересует? – с профессиональной вежливостью спросил Рэндольф.

– Все, что угодно! Но самое главное – мне необходимо найти предлог, чтобы туда могли отправиться два человека. – Он помолчал. – Не исключено, что мне придется нелегально проникнуть в Седикан.

Рэндольф присвистнул в трубку.

– Это не так просто, и понадобится не меньше месяца, чтобы все организовать. Перевозки грузов на кораблях в Седикане всегда подвергаются строгому контролю. И граница охраняется очень хорошо.

– И все-таки дайте задание своим людям, чтобы они подготовили все необходимое для перехода границы. А я пока постараюсь прибегнуть ко всем возможным средствам, чтобы добраться до Бен Рашида. Попробую переубедить его и добиться визы.

– Это было бы намного безопаснее. Луи с силой сжал в руке трубку.

– В данный момент меня занимают не вопросы безопасности! Немедленно отправьте людей в Седикан, чтобы они начали готовить для меня почву.

– Мы получили отчет от нью-йоркской компании Бено, которая занялась выпуском «маггинс». Дела вдут хорошо, и они обещали представить первый экземпляр через шесть месяцев.

– Извини, пожалуйста, – с отсутствующим видом проговорила Мариана, не отрываясь от чертежа, который лежал перед ней на столе. – Мне нужно сегодня все проверить…

– Ты слышала, что я тебе сказал? – недоуменно поднял брови Гуннер.

– Конечно, слышала. Первая модель появится через шесть месяцев.

– И у тебя нет желания просмотреть отчет?

– Ни малейшего. Какой смысл? Луи наверняка все предусмотрел и обо всем позаботился.

– Странно: до сих пор в том, что касалось «маггинсов», ты никому не доверяла.

Мариана проверила последнее сочленение и подняла голову.

– Значит, настало время, когда я могу переложить на кого-то часть своих обязанностей.

– А как обстоят дела с нашим мистером Маггинсом?

– Прекрасно. Через неделю он будет уже на той стадии, когда достаточно подготовленные специалисты смогут довести эту работу до конца.

– Да перестань ты говорить в таком похоронном тоне! – сердито отозвался Гуннер. – При чем здесь «подготовленные специалисты»?! Ты сама завершишь работу над мистером Маггинсом. Эндрю сказал, что ты в хорошей форме.

– Хочешь поддержать и приободрить меня? – усмехнулась Мариана, взглянув на свой увеличившийся живот. – У тебя получается довольно неуклюже. Я прекрасно знаю, что должна завершить все в ближайшие дни.

– Ты столько сделала за эти семь месяцев, сколько другому не удалось бы и за два года! А что говорят врачи? Ты не пропустила ни одной проверки?

– Конечно, нет. Разве я похожа на идиотку? – Мариана потянулась, а потом машинально потерла поясницу. – Ровно в восемь утра каждый четверг я появлялась в клинике.

– Прости, но мне казалось, что ты настолько поглощена своим мистером Маггинсом, что уже не помнишь ни о чем.

Ясная улыбка осветила ее осунувшееся личико:

– Ни о чем, кроме Сэма! – Мариана осторожно положила обе руки на живот. – И даже если бы я вдруг забылась, он бы напомнил мне. Последнее время Сэм дрыгает ногами, как заправский футболист.

– А ты уверена, что это мальчик?

– Эндрю сказал, что да. Хорошо, когда знаешь, кто у тебя: начинаешь воспринимать ребенка уже как личность.

Гуннер добродушно усмехнулся.

– Да, наверное, это намного удобнее.

– Еще бы! – ответила она с такой же усмешкой, но потом на лице ее появилось задумчивое выражение. – Он составляет мне компанию, когда я работаю, а ночью я лежу в постели и разговариваю с ним. Наверное, тебе странно это слышать?

– Почему же? Совершенно здоровая реакция. Нам всем нужен кто-то близкий и родной.

– Ты знаешь, у меня такое впечатление, что это будет необыкновенная личность!

– Нисколько не сомневаюсь. Имея такую маму… – внезапно улыбка Гуннера потускнела, он опустил глаза. – Кстати, Эндрю сказал, что тебе необходимы положительные эмоции. Вот я и хотел…

Мариана насторожилась.

– Ты пришел, чтобы прочесть мне лекцию?

– Нет, я пришел узнать, почему ты отказываешься встретиться с Луи, – заявил он напрямик.

Лицо Марианы сразу стало холодным и замкнутым.

– Я не понимаю, почему вас с Эндрю это так беспокоит. Разве я не стараюсь выполнять все ваши предписания? А этот вопрос, мне кажется, я вполне могу решить сама.

– Да, конечно… Но Эндрю считает, что ты слишком много работаешь. Это может дурно сказаться на твоем состоянии. Как знать, если бы здесь был Луи Бено…

– Не серди меня, Гуннер. Я не хочу больше говорить об этом. Когда у меня начнутся роды, рядом будет Эндрю. Это сейчас самое важное. – Мариана повела плечами, словно несла на них тяжкий груз. – Ну а теперь, поскольку ты выполнил свой долг и предупредил меня, можно я снова вернусь к работе? Хотя, постой! Может быть, выпьешь чашечку кофе? Мне бы не хотелось выставлять тебя так резко.

– Боюсь, – Гуннер вздохнул, – у меня нет на это времени. Надо срочно ехать к Рашиду в Марасеф. Луи оказал такое сильное давление на шейха, что тот уже готов пойти на попятную. Мне придется приложить все силы, чтобы уговорить его. Твой Луи принес нам массу хлопот.

– Так, значит, он все еще не оставил своих попыток? Гуннер кивнул.

– К каким только способам он не прибегал, чтобы убедить шейха! Так что, мы теперь оказались в затруднительном положении.

– Попытайся задержать его еще ненадолго!

– Что же делать, раз ты такая упрямая, – Гуннер опять тяжело вздохнул. – У консула уже скопился целый мешок писем, которые Бено написал тебе.

– Я не хочу встречаться с ним, – твердо повторила Мариана.

– Но его невозможно остановить!

– Только на какое-то время, а потом… – она поморщилась. – Потом может получиться так, что ваши усилия больше не понадобятся. Все разрешится само собой.

– Мариана, ты все время думаешь о неблагоприятном исходе. Так нельзя! Ведь Эндрю говорил тебе…

– Не пытайся успокоить меня. Я честно пытаюсь пройти через то, что мне надо преодолеть; пока что мне удается справиться и сохранять равновесие. Ты же видишь, физически я в очень хорошей форме. Ем как верблюд, чтобы у Сэма был хороший вес; глотаю все необходимые пилюли без остановки, каждый день гуляю. Конечно, может получиться так, что я не смогу сохранить равновесие в последнюю минуту. Но мальчик у меня в любом случае родится такой здоровый и крепкий, что выдержит все трудности. Даже если ему придется остаться без меня…

– Ты все еще не передумала и хочешь сохранить его любой ценой?

Мариана посмотрела на Гуннера как на умалишенного.

– Я так и предполагал, – он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ты же знаешь, как мы все тебя любим. Потому и волнуемся.

– И я тоже люблю всех вас, – она погладила себя по животу. – И еще Сэма. Мы все составляем одну команду.

– И нам пока не остается ничего другого, как ждать, чем все кончится. – Гуннер повернулся к двери. – А сейчас поеду к шейху и попытаюсь его убедить, чтобы он не поддавался давлению американского посла. – И добавил с добродушной усмешкой:

– Хотя ничего хорошего в этом на самом деле нет.

Даже не дождавшись, когда дверь за крестным закроется, Мариана повернулась к своему чертежу. Нельзя позволять себе думать ни о чем, кроме этого! Не отвлекаться, не думать о Луи!

Разглядывая схему сочленений робота, она бормотала:

– Ну вот, Сэм, а сейчас мы с тобой посмотрим, что произойдет, если мы соединим эти два проводника…

Чья-то рука зажала рот Марианы, разбудив ее раньше времени:

– Не пугайся! Все в порядке. Это я.

Голос Луи!

Глаза ее распахнулись, и она действительно увидела Луи, склонившегося над ней. Боже, как сильно он похудел и осунулся с того времени, когда они виделись в последний раз!

Луи убрал руку.

– Что ты наделал?! – прошептала она. Луи горько улыбнулся.

– Что я наделал, объявившись в твоей спальне? Или тебя интересует, что я успел наделать за последние восемь месяцев?

– Зачем ты приехал, Луи?

Мариана пыталась убедить себя, что хочет, чтобы он ушел, но на самом деле не могла оторвать от него глаз. Как давно она не видела его. Ей казалось, что Луи очень изменился. Он выглядел старше, горькие складки залегли в уголках его рта, и сердце Марианы сжалось при виде их.

– А ты зачем приехала сюда? – Он присел на край кровати. – Тебе следовало отправиться вместе со мной в Коннектикут.

– Лучше скажи, каким образом ты оказался здесь?

– Мне пришлось приложить массу усилий для того, чтобы перебраться через границу нелегально. Но другого выхода не было. Почему ты не отвечала на мои письма?

– Потому что не читала их.

– Как мило с твоей стороны!

В голосе Луи прозвучала не только горечь, но и боль, и Мариана почувствовала, что с каждой минутой ей становится все труднее выносить его присутствие.

– Уходи, Луи.

– Низачто!

Мариана усмехнулась, услышав знакомые непреклонные нотки в его голосе.

– Тебе нельзя оставаться здесь.

– Тогда едем со мной! – Он поднялся и прошелся по комнате. – Здесь шкаф? – Когда Мариана ничего не ответила, он открыл дверцу, вытащил из шкафа дорожную сумку и поставил ее в кресло. – Вертолет ждет нас в двух милях от Компаунда. Ничего особенно не стоит брать с собой, только минимум одежды и какие-то личные вещи, без которых ты не сможешь первое время обходиться. Все, что тебе нужно, мы найдем в Штатах.

– Я никуда не поеду.

– Черта с два! – Глаза его яростно сверкнули. – За эти восемь месяцев я пережил все муки ада! И больше не желаю их терпеть. Мне неизвестно, почему ты все это затеяла, но я знаю, что ты – моя. И тебе это известно не хуже меня. – Взгляд его остановился на ее животе. – И ребенок тоже мой. Я не позволю, чтобы меня лишили и ребенка, и тебя!

– Но тебя никто не собирается лишать ребенка, – поспешно возразила Мариана. – Я все устроила так, чтобы…

– Ты что, не слышала, что я сказал? – голос его дрогнул. – Ты мне нужна! Именно ты! А ребенок – это только часть тебя.

Она отвела от него взгляд.

– Но ты не сможешь быть со мной…

– Почему нет? – Луи повернулся к выдвинутому ящику и, почти не глядя, покидал из него белье в дорожную сумку. – Ведь мы уже были вместе, и, признайся, ты чувствовала себя неплохо. Теперь я отвезу тебя в такое место, куда не доберутся твои люди из кланада. И ты увидишь, что я…

Внезапно громкая трель прервала его на полуслове.

– Что за чертовщина?!

– Мой будильник, – она протянула руку и нажала на кнопку.

– Ты поставила его на три часа утра? – недоверчиво глядя на нее, спросил Луи.

– Это специальная сигнализация, она включается каждые три часа, – ответила Мариана.

– Зачем?! – недоуменно воскликнул он.

– По рекомендации медиков. – Мариана отбросила покрывало и встала с постели. – Дай мне, пожалуйста, халат.

Луи поднял махровый купальный халат с кресла и протянул его Мариане.

– А что вообще говорят твои медики? – встревоженно спросил он.

Мариана предпочла не отвечать на его вопрос.

– Тебе пора уходить, – повторила она.

– Как только ты оденешься, мы уйдем отсюда вместе.

Боже, зачем он мучает ее?!

– Почему ты не веришь мне? Почему не уходишь?

– Ты знаешь, почему.

Мариана обхватила себя руками за плечи, пытаясь сдержать дрожь. Надо сейчас же успокоиться, взять себя в руки! Надо сохранить спокойствие, удержать равновесие…

– Идти с тобой я не могу, и тебе не следует больше оставаться здесь. Ты расстраиваешь меня, а этого нельзя делать ни в коем случае!

– Но я тоже немного расстроен…

– Ты не понимаешь!

– Хватит твердить одно и то же, мне надоело слышать эту фразу!

Мариана глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула. Я не должна думать о нем, повторила она про себя. Нельзя позволять себе чувствовать ту боль, которая грызет его изнутри! Но она ощущала ее как свою, и эта боль росла с каждой минутой, отзываясь эхом во всем теле.

– Тогда я попробую объяснить тебе. Я не могу никуда уехать до тех пор, пока не родится ребенок.

– В Нью-Йорке врачи ничуть не хуже!

– Мне они не смогут помочь.

Глаза Луи испытующе пробежали по ее лицу:

– Ты больна? Но ты выглядишь очень хорошо. – И, помедлив, добавил мягче:

– И стала такой… красивой.

– На восьмом месяце беременности? Круглая, как бочка? Что тут может быть красивого?

– Ты даже не представляешь, как ты прекрасна. Ты вся просто… светишься!

Господи, до чего же она любит его! Как несправедливо, что у них все так получается, что она не может ему даже толком ничего объяснить…

– Это не такая болезнь, как ты думаешь. Это совершенно особое состояние. И я не могу… – Внезапно Мариана замолчала, схватившись за стол: острая боль пронзила ее тело. – Нет!

– Что случилось? – в ту же самую секунду Луи оказался рядом с ней и обнял за талию. – Мариана, что…

– Ребенок! – она закрыла глаза, не в силах перенести охватившего ее ужаса. – Мне кажется, начались… схватки.

– Не может быть! Ведь до срока еще далеко…

– Ох, Луи, я знала, что не смогу доносить его до самого конца. Но если бы я продержалась еще хотя бы неделю… – Вторая волна боли накрыла ее с головой. – Мне надо позвонить Эндрю!

– Вертолет ждет нас. Я могу отвезти тебя в клинику Марасефа.

– Нет, Эндрю… – колени Марианы вдруг подогнулись, и она без сил опустилась на постель. Темнота начала подступать к ней со всех сторон. – Звони Эндрю!