Глава 5

Серена кое-как перевернула бекон на сковороде. Готовить завтрак, находясь при этом в объятиях Гидеона, который подкрался сзади и обвил ее руками, было не такой простой задачей. Забавно, подумалось ей, он всегда нападает сзади. Сейчас он терся щекой о ее волосы, стянутые в хвостик, и ласково пощипывал губами часть ее шею.

— Гидеон, мы, по-моему, договорились. Ты должен делать тосты.

— А я их и делаю. — Он засунул руки под просторную рубашку, которая была на Серене, и принялся нежно поглаживать ее по животу. — Тостер автоматический, так что мое вмешательство не требуется.

Руки Гидеона поднялись чуть выше. Он накрыл ладонями ее обнаженные груди и принялся осторожно сжимать их, поглаживая большими пальцами соски. Они тут же откликнулись на эти прикосновения, заставив Серену резко втянуть воздух через плотно сжатые зубы.

— А вот плита, на которой стоит сковорода, не автоматическая, и, если ты не перестанешь мне мешать, я сожгу бекон.

— Все очень просто, — проговорил Гидеон, крепко прижимаясь бедрами к ее ягодицам, демонстрируя ей таким образом, что находится в высшей стадии возбуждения. — Выключи ее.

Его пальцы уже играли с ее сосками гораздо более настойчиво, и Серене показалось, что окружающие предметы начинают расплываться перед глазами. Вдруг позади них раздался щелчок.

— Тосты готовы, — слабым голосом проговорила она.

— Ну и что! — В голосе Гидеона зазвучала хрипотца. — Вот уж никогда не думал, что приготовление завтрака может оказаться таким эротичным занятием. Хотя, возможно, это каким-то образом связано с тем, что ты разгуливаешь по дому в одной только моей рубашке.

— Неправда, на мне еще шорты, — возразила она и тут же замолкла, вздрогнув всем телом, поскольку рука Гидеона нырнула в ее шорты и начала шарить там.

— Да, действительно. Какая жалость! Продолжая одной рукой совершать круговые движения в ее шортах, отчего Серена выгнулась дугой и застонала, он извлек вторую из-под ее рубашки и, потянувшись назад, вынул из тостера поджаренные куски хлеба.

— Серена, у тебя горит бекон! — прошептал он ей в ухо. — И мы сами, по-моему, тоже горим. Не кажется ли тебе, что нам следует потушить этот пожар?

— Кажется. Мы все равно не сможем съесть завтрак, прежде чем не удовлетворим аппетит другого рода.

Гидеон усмехнулся.

— Я не сомневался в твоем здравомыслии. — Он попятился назад и, не выпуская Серену из рук, повел ее к кухонному стулу с высокой спинкой, одновременно принявшись расстегивать пуговицы на ее рубашке.

Ее глаза расширились.

— Прямо здесь?

— А почему бы и нет! До спальни еще сколько идти надо!

Гидеон развернул ее лицом к себе, поднял и заставил обвить себя ногами.

— Разве это не здорово — заняться любовью на кухне! — Его речь звучала невнятно и отрывисто, поскольку одновременно с этим Гидеон, нагнув голову, целовал ее сосок. — Я хочу, чтобы в этом чертовом доме не осталось ни одного предмета обстановки, на котором мы с тобой не любили бы друг друга. А потом, что бы со мной ни случилось, я смогу посмотреть на любую табуретку и вспомнить, что ты говорила или делала, находясь на ней. — Он легонько прикусил ее сосок, и Серена вздрогнула всем телом. — Я буду вспоминать, как ты хотела меня, сидя на этом стуле или лежа на том диване.

Гидеон засунул руку в ее шорты, и тут же два его пальца оказались внутри ее. Серена изогнулась, ее мышцы напряглись, и два этих маленьких агрессора оказались в горячем, влажном плену.

— Ага, ты тоже хочешь этого, милая. Ты хочешь этого прямо здесь, прямо сейчас, да?

— Да, — выдохнула она, — прямо здесь, прямо сейчас.

— И я тоже. — Он опустил ее на стул и принялся расстегивать пуговицу на своих джинсах. — Помоги мне, милая, а то у меня дрожат руки.

Руки Серены скользнули к «молнии» на его джинсах, но они дрожали не меньше, чем у него.

— Какого черта!

Ошеломленная яростным возгласом любовника, Серена подняла на него изумленные глаза, но тут же поняла, что это восклицание было адресовано не ей. Просто, находясь в любовной горячке, она не услышала стука в дверь, но в следующую секунду он повторился.

— Кто это может быть?

За все время, пока они находились здесь, у них ни разу не было ни одного посетителя.

— Меня это совершенно не волнует. Пусть проваливают ко всем чертям!

Стук в дверь прозвучал в третий раз — теперь гораздо более громкий и настойчивый.

— Н-да, похоже, проваливать они не собираются. Господи, до чего же неподходящее время они выбрали для того, чтобы прийти в гости! Застегнись, Серена. И запомни, на каком месте мы остановились.

Вслед за этим Гидеон повернулся и решительным шагом направился из кухни.

Серена пошла вслед за ним, на ходу застегивая рубашку. Подобно Гидеону, она испытывала чувство досады и раздражения, к которым, впрочем, примешивалось любопытство. Здесь, на плантации, они с Гидеоном находились в такой изоляции, как если бы улетели на другую планету. И вот их уединение нарушили, и она испытывала жгучее любопытство, желая узнать, кто отважился на такое.

Гидеон с сердитым выражением распахнул дверь.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— В данный момент пытаюсь вытащить из руки здоровенные занозы, которые получил, колотя в эту дурацкую дверь на протяжении последних пяти минут, — ответил стоящий на крыльце Росс. — Можно войти?

Гидеон с неохотой отступил в сторону.

— Какого дьявола ты сюда приперся? Я же сказал, что свяжусь с тобой, когда мы будем готовы вернуться в Марибу!

— В том-то и дело, что я не мог ждать. И вряд ли ты больше обрадовался бы, если бы я решил передать тебе это сообщение через кого-нибудь из твоих служащих в отеле. — Он перевел взгляд на Серену, стоявшую позади Гидеона в темном конце вестибюля. — Привет, Серена! Хорошо, что ты здесь. Это касается и тебя.

— Что ты имеешь в виду? — Она сделала шаг вперед и встала рядом с Гидеоном. Ее внезапно ледяной иглой пронизал необъяснимый страх. — Что-то случилось с Дэйном? Росс мрачно кивнул.

— Вчера вечером меня к нему не пустили, и Мендино велел кое-что передать Гидеону.

Ноги Серены стали ватными, и, чтобы не упасть, она уцепилась за стоявшего рядом Гидеона. Тот весь напрягся.

— Что именно он просил тебя мне передать?

— Что отпустит Дэйна только после того, как получит пятьсот тысяч долларов наличными. — Росс помолчал и добавил: — Иначе Мендино отправит его в «Тарелку Дьявола».

— «Тарелка Дьявола»? — переспросила Серена. — Что это такое?

— Самая жуткая тюрьма на Кастельяно, — пояснил Гидеон, не глядя на нее. — Да как он смеет! Я сотру этого сукина сына в порошок!

— Думаю, он боится, — заговорил Росс. — Три дня назад начались народные волнения, и хунту могут сбросить буквально в любой момент. Вот я и думаю, что ему просто понадобились деньги для того, чтобы дать деру. Если к власти придут революционеры, они перевешают всех, кто занимал более или менее видное место в нынешнем правительстве. Сейчас Мендино боится их гораздо больше, чем тебя.

Гидеон негромко выругался.

— Но почему события стали разворачиваться так быстро? Ведь Хулио говорил мне, что… — Он оборвал себя, не закончив фразы. — А каковы шансы, что Мендино отдаст нам Дэйна в том случае даже, если мы заплатим ему выкуп? Росс пожал плечами.

— Признаться по совести, не очень высоки. Этот ублюдок мало того, что жаден, он еще и хитер, как бестия. Скорее всего он заберет Дэйна с собой, чтобы потом вымогать деньги либо из Серены, либо из родителей парня.

— Я должна немедленно вернуться в Марибу, — сказала Серена. — Наверняка должен найтись какой-нибудь выход. У меня есть немного денег…

— Неужели ты полагаешь, что я не заплатил бы этому подонку столько, сколько он просит, если бы дело было только в деньгах? — резким тоном ответил Гидеон. — Ведь именно по моей вине он оказался заложником. Это я его подставил!

— А я позволила оставить все как есть вместо того, чтобы заставить тебя вытащить его оттуда, — устало проговорила Серена. — Я думала, ему ничего не угрожает.

— Ты думала так только потому, что я убедил тебя в этом. — Даже загар не мог скрыть того, как сильно побледнел Гидеон. — Видит бог, Серена, у меня не было ни малейших сомнений в том, что Дэйн действительно находится в безопасности и ему ничего не грозит. Я знал, что в стране назревает кризис, но один человек, которому я доверял, убедил меня в том, что события достигнут точки кипения не раньше, чем через месяц.

— Какой смысл искать виновного! — не сдержавшись, выкрикнула Серена. — Мы должны вытащить его оттуда! Сейчас же!

— Вытащим, — с непоколебимой уверенностью произнес Гидеон. — Обещаю тебе, Серена, что уже завтра вечером он будет с нами. — Затем он повернулся к Россу. — Отправляйся к Мендино и скажи, что мы заплатим ему. И постарайся выторговать у него как можно больше времени. Убеди его в том, что за короткий срок такую сумму наличными собрать просто невозможно.

Серена повернулась и пошла по направлению к лестнице, бросив через плечо:

— Подожди меня, Росс. Я отправляюсь с тобой.

— Нет! — отрезал Гидеон. — В Марибе тебе будет угрожать опасность. Что помешает Мендино взять в заложницы и тебя? Кроме того, от тебя там все равно не будет никакого проку. Мендино никого не допустит к Дэйну.

Серена резко развернулась и направилась к Гидеону.

— Я должна что-то делать. Я не могу просто сидеть и ждать.

— Тебе не придется сидеть сложа руки. Здесь мы можем сделать гораздо больше, нежели находясь в Марибе.

— Каким образом? Ведь Дэйн не здесь, а именно в Марибе, черт побери!

— Не горячись, — успокаивающим тоном проговорил Гидеон. — Я понимаю: ты расстроена, волнуешься, сходишь с ума, но все же доверься мне. Ты же слышала, что сказал Росс: деньги здесь не помогут. Мы должны найти какой-нибудь другой способ вырвать Дэйна из лап этой сволочи.

— Какой именно?

— Необходимо связаться с повстанцами.

— Но и они находятся в Марибе! — Серена дрожащими пальцами теребила хвостик, в который были стянуты ее волосы, и, не выдержав, в отчаянии дернула за него, будто желая, чтобы боль отвлекла ее от тягостных раздумий. — Ты что, пытаешься окончательно свести меня с ума?

— Они не все находятся на Кастельяно, — сказал Гидеон. — Один из их лидеров здесь, в Санта-Изабелле. Мы сегодня же вечером свяжемся с ним и договоримся о том, чтобы освободить Дэйна.

— О боже! — бессильно выдохнула Серена. — Это ведь так опасно! Повстанцы, хунта, тюрьмы…

— Я знаю, — сказал Гидеон, кладя руки ей на плечи. — Я не могу обещать тебе, что все пройдет гладко, но твердо обещаю другое: Дэйну не причинят ни малейшего вреда.

— И как же ты сможешь этому помешать? Его губы тронула улыбка.

— Я же бульдозер, не забывай. Я их всех передавлю гусеницами. — Гидеон поднял за подбородок ее голову. — И ради всего святого, не плачь. Я этого не вынесу.

— Ведь ему всего двадцать один год! — Голос Серены дрожал и срывался. — Я всегда оберегала его от всяческих неприятностей, а вот на сей раз — подвела.

— Никого ты не подвела. В том, что произошло, виновата не ты, а я. — Губы Гидеона сжались в тонкую линию. — И именно мне предстоит исправить все то, что я натворил.

Он отступил на шаг назад и произнес уже другим — более деловым — тоном:

— Иди и собери вещи. Только не увлекайся. Тебе понадобятся джинсы, кроссовки и легкая куртка. Мы должны быть готовы отправиться в путь сразу же, как только я свяжусь с Хулио.

— Кто такой Хулио?

— Интересный вопрос, — сухо заметил Росс. — Хулио Родригес — это человек-загадка. Не уверен, что хотя бы один человек на земле достоверно знает, кто он и что он такое, но личность его, бесспорно, заслуживает внимания.

— Он лидер повстанцев? — догадалась Серена.

— Да, — кивнул Гидеон, — в определенном смысле. Даже не знаю, как тебе объяснить. Ну да ладно, я пошлю ему весточку и попрошу встретиться с нами в моем отеле, на другом конце острова. Хулио предпочитает появляться лишь в многолюдных местах.

— Ты думаешь, он сумеет нам помочь?

— Я бы не посоветовал ему уклоняться от этого. Ведь именно он убеждал меня в том, что Дэйну на протяжении как минимум месяца ничто не угрожает. — На лице Гидеона появилась мрачная усмешка. — Да, он нам поможет. Мы поужинаем в отдельном кабинете отеля, а после этого отправимся в ночной клуб. Он будет ждать нас либо там, либо там. — Гидеон испытующе посмотрел на Серену. — Ничего, если некоторое время ты побудешь в одиночестве? Я хочу, чтобы Росс отвез меня сейчас в отель. Надо подготовиться к встрече с Хулио.

— Со мной все будет в порядке. Я соберусь и заодно уложу твои вещи. — Серена чувствовала, что, если она хочет избавиться от мрачных раздумий о судьбе брата, ей обязательно нужно хоть чем-нибудь занять себя. — Может быть, сделать что-нибудь еще?

— Нет, — мотнул головой Гидеон. — Я вернусь за тобой через несколько часов, и мы снова поедем в отель. А пока постарайся поспать. Не уверен, что нам удастся отдохнуть после того, как мы побеседуем с Хулио.

— Неужели ты полагаешь, что я сумею заснуть, когда… — Серена умолкла, поймав себя на том, что срывается на истерический крик. Она должна держать себя в руках. Гидеон прав: кто знает, какие испытания выпадут на их долю, прежде чем этот кошмар закончится. — Хорошо, я постараюсь. До свидания, Гидеон.

С этими словами она направилась к лестнице и стала подниматься на второй этаж. Гидеон провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась за поворотом коридора.

— Она молодец, хорошо держит удар, — сухо заметил Росс. — Черт, до чего же я ненавижу выступать в роли черного вестника!

— А ты-то тут при чем! На тебе никакой вины нет. Ведь это я принимал решения и отдавал приказы. Если она и должна кого-нибудь возненавидеть, то только меня. Особенно если с Дэйном что-то случится. — Гидеон сделал паузу — Но сильнее всего себя ненавижу я сам. Ладно, поехали, — проговорил он, поворачиваясь к двери. — Будь я проклят, если у Мендино что-нибудь получится! Он еще горько пожалеет, что решил поиграть со мной в свои грязные игры!

— Вот это и есть твой хваленый революционер, за которым якобы все охотятся и который ускользает от своих преследователей как тень? — спросила Серена, с любопытством вглядываясь в скопище людей, которые топтались на танцевальном пятачке, чтобы еще раз увидеть Хулио Родригеса. — Может, это просто шутка?

— Если он и шутка, то весьма необычная, — отозвался Гидеон, делая глоток бурбона. — И бесплотным духом его тоже в определенной степени можно назвать. Полиция Кастельяно на самом деле охотится за ним и многое отдала бы за возможность убить его. Но если Хулио будет и дальше ускользать от них так же искусно, как делал это до сегодняшнего дня, ему ничто не грозит. Кстати сказать, он является одним из самых богатых граждан острова и владеет здесь собственной чартерной авиалинией и несколькими кофейными плантациями.

— Но если вся его собственность находится здесь, зачем он стремится свергнуть правительство Кастельяно?

— Два года назад полицейские изнасиловали и убили его подругу Консуэлу Хименес, — мрачно пояснил Гидеон. — С тех пор он регулярно снабжает повстанцев деньгами, оружием и транспортом. Хулио не совсем подходит под определение революционера, но если кто-то и сумеет вытащить Дэйна из Марибы, то только он.

— Господи, как бы я этого хотела! — прошептала Серена. Тут она вновь увидела Хулио Родригеса и удивилась, как вообще сумела потерять из вида его фигуру. Он был почти под два метра ростом и в своем наряде выделялся среди окружавших его мужчин, одетых в черные смокинги, как ярко светящийся неоном рекламный столб На нем были огненно-красные брюки, к радости перезревших матрон, сидевших в зале, туго обтянувшие ягодицы и бедра. Белая шелковая рубашка Родригеса была расстегнута почти до пупка. На его загорелой груди тускло поблескивала массивная золотая цепь.

Раскачиваясь напротив элегантной блондинки, Хулио Родригес составлял разительный контраст с роскошно одетыми завсегдатаями ночного клуба.

— Насколько я понимаю, у тебя тут не действуют правила, запрещающие приходить в клуб не в вечерней одежде? — спросила Серена.

— Действуют, но для Хулио сделано единственное исключение. Он умеет убеждать.

В это было несложно поверить. Блондинка, с которой танцевал Родригес, смотрела на него такими голодными глазами, словно не ела уже неделю, а он являлся аппетитной бараньей ногой, запеченной на вертеле Хулио Родригес был и впрямь чрезвычайно привлекательный мужчина. Типичный латиноамериканец, смуглокожий и мужественный. Его ослепительная белозубая улыбка была одновременно чувственной и простодушной.

— Будем надеяться, что он найдет способ убедить и Мендино, — проговорила Серена.

— Боюсь, что одно только красноречие в данной ситуации не поможет, — скептически отозвался Гидеон и, встретившись глазами с Родригесом, сказал: — Он нас заметил. Скоро подойдет.

Серена увидела, как Хулио отвесил разочарованной блондинке галантный поклон, одарил ее улыбкой, которая могла бы осветить половину Нью-Йорка, и стал пробираться сквозь толпу в их сторону. Он шел легкой танцующей походкой, и, по мере того как Родригес приближался к их столику, Серена поняла, что он, видимо, старше, чем показался ей издалека. Хулио бьшо уже под тридцать. Его вызывающий наряд уже не резал ей глаз и не казался клоунским. Каким-то образом эти яркие цвета шли Хулио Родригесу, как идет матадору красная мулета и яркий костюм.

Гидеон поднялся, обменялся с Родригесом рукопожатиями и, повернувшись к Серене, представил их друг другу:

— Познакомьтесь. Серена Сполдинг. Хулио Родригес. А теперь, когда мы покончили с формальностями, присаживайся и объясни, что стряслось. Ты говорил..

Хулио не дал закончить Гидеону фразу, подняв руку в предупреждающем жесте, и опустился на стул, стоявший напротив Серены.

— Знаю, знаю. Для меня это стало такой же неожиданностью, как и для тебя. — Он перевел взгляд на Серену, и в его глазах отразилась печаль. — Я крайне сожалею. Гидеон ни в чем не виноват. Это полностью моя вина. Его план покорить вас затронул романтические струны моей души, и я предоставил ему информацию, которую считал полностью заслуживающей доверия. К сожалению, иногда события принимают не такой оборот, какой бы нам хотелось.

Гидеон тоже опустился на стул.

— И какой же «оборот» они приняли на сей раз?

— Четыре дня назад власти казнили издателя ведущей газеты Марибы, — объяснил Хулио, — так что уличные мятежи начались совершенно спонтанно. Но мы собираемся использовать их в своих целях и будем ковать железо, пока горячо.

— Но не раньше, чем я вытащу из Марибы Дэй-на. — Лицо Гидеона было словно высечено из камня. — Если хунта поймет, что ее режим находится на грани катастрофы, она вполне способна устроить кровавую баню.

Серена почувствовала, как ее сердце в который раз сжалось от страха.

— Когда, по вашему мнению, наступит развязка? — спросила она.

В глазах Хулио засветилась неподдельная симпатия, когда он повернулся к ней.

— К сожалению, я не знаю ответа на этот вопрос, но нам следует действовать, не мешкая.

— Нам? — переспросил Гидеон. — То есть ты собираешься присоединиться к нам?

Хулио изумленно воззрился на Гидеона, словно тот спросил какую-то несусветную глупость.

— А как же! Часть вины лежит и на мне, так что я должен разделить с вами и опасности. — Белоснежные зубы опять блеснули на его лице, однако на сей раз в улыбке Хулио не было радости. — Кроме того, я не люблю участвовать в массовых «заплывах». Предпочитаю быть спортсменом-одиночкой. Это меня бодрит как ничто другое.

— Кастельяно — не самое безопасное место для тебя, — медленно проговорил Гидеон. — Тамошняя полиция располагает твоей фотографией.

— Ну и что! — легкомысленно пожал плечами Хулио. — Я знаю Кастельяно как свои пять пальцев, и у меня там всюду друзья.

— Причем некоторые из них занимают довольно высокие посты, — добавил Гидеон, сделав глоток из бокала, который держал в руке. Один — точнее, одна — из них нанесла мне визит накануне моего отъезда из Марибы. Кстати, Алессандра просила передать тебе привет.

Хулио расплылся в улыбке.

— О, неужели она встретилась с тобой? Впрочем, я сам назвал ей твое имя и сказал, что ты можешь стать идеальным дистрибьютором. Моя кандидатура вызывала у нее сомнения. С ее точки зрения, я слишком тесно связан с повстанцами, чтобы мне можно было доверять. Так вы с ней пришли к взаимопониманию?

— Да, — кивнул Гидеон, — разве я мог отвергнуть ее предложение!

Выражение лица Хулио смягчилось.

— Конечно, не мог, друг мой. Ни за что на свете. Именно поэтому я и направил ее к тебе. — Он отодвинул кресло от стола и встал на ноги. — Встретимся через час в аэропорту. Мисс Сполдинг отправляется с нами?

— Разумеется, — быстро сказала Серена. Губы Хулио тронула легкая улыбка.

— Ничего не «разумеется». Далеко не каждая женщина осмелится участвовать в кровавых мужских играх. Напомните мне познакомить вас при случае с моей старинной приятельницей Кейт Лантри. Мне кажется, у вас с ней много общего.

Он поклонился и одарил ее такой же ослепительной улыбкой, какой удостоилась незадолго до этого блондинка. Серена поймала себя на мысли, что чувственность так же неотъемлемо присуща этому человеку, как потребность дышать, однако, когда Хулио заговорил, голос его звучал вполне платонически:

— Вы обе красивы и имеете привычку не отступать от задуманного. Я словно вернулся в прошлое.

С этими словами Хулио Родригес энергичной походкой направился к выходу, не обращая внимания ни на танцующих, ни на страдающую в одиночестве блондинку.

— Ты прав, он действительно очень необычный человек, — сказала Серена, задумчиво наморщив лоб и провожая взглядом высокую фигуру Родригеса. — Но тем не менее он мне понравился.

— Неудивительно, он нравится всем женщинам, — сухо откликнулся Гидеон. — И, как ни странно, большинству мужчин, причем по той же причине. Наверное, причина того, что Хулио является одним из моих лучших друзей, состоит именно в том, что мне никогда не бывает с ним скучно. Ты готова?

— Еще минутку. — Серена опустила глаза в стоявший перед ней бокал с недопитым вином. — Кто такая Алессандра? — Она почувствовала, на себе пристальный взгляд Гидеона, но не подняла глаз. — Или это меня не касается?

— Тебя касается все, что касается меня, — мягко ответил Гидеон. — Мы говорили об Алессандре Карпатан. Возможно, ты о ней слышала. Примерно с год назад все газеты писали о ее свадьбе с Шандором Карпатаном и его победе на президентских выборах в Тамровии.

Серена подняла на него удивленный взгляд.

— Да, я что-то такое припоминаю. А что она делает на Кастельяно?

— Судя по всему, эта дама одержима тягой к благотворительности. Она собирает деньги и продовольствие, а затем разъезжает по странам, которые находятся в состоянии войны или под властью диктатуры, и помогает нуждающимся детям. — Губы Гидеона насмешливо скривились. — Я бы с удовольствием поучаствовал в ее благородных начинаниях, но уж слишком в неподходящее время она объявилась — в тот самый день, когда приехала ты. Мне едва удалось от нее отделаться.

Серена не сумела сдержать вздох облегчения, поняв, что женщина, которую Гидеон в тот вечер усаживал в лимузин, приходилась ему не любовницей, а всего лишь партнером по благотворительной деятельности. До сего момента она не хотела признаться даже самой себе, насколько угнетала ее та картина, невольной свидетельницей которой она стала в день своего приезда: Гидеон и роскошная, соблазнительная дама рядом друг с другом.

— По-моему, я видела ее, когда она стояла в патио. Весьма привлекательная женщина.

— Да, обладающая к тому же острым и цепким, как капкан, умом. А теперь нам все же пора уходить. Перед тем, как встретиться с Хулио, мне еще предстоит позвонить Россу и оставить ему несколько поручений.

Серена поспешно встала из-за стола.

— Я переоденусь и через пятнадцать минут буду ждать тебя в фойе гостиницы.

— Хорошо, — кивнул Гидеон. — Я тоже переоденусь, но сначала мне нужно сделать пару звонков и позаботиться о том, чтобы раздобыть оружие. Я уже давно им не пользовался.