Глава 8

— По-моему, генеральная репетиция прошла хорошо. — Эрик сидел в кресле в глубине грим-уборной. — В целом.

Дейзи поморщилась, садясь на пуфик и надевая легкие, без каблука туфли.

— В целом — значит, не все гладко. Перестань успокаивать меня, Эрик. Репетиция прошла сумбурно, но так всегда бывает перед премьерой.

— Тебя это, кажется, не беспокоит.

Она улыбнулась безмятежной улыбкой.

— Да, мне незачем волноваться. Я готова, и мне не помешают недоделки в технической стороне спектакля. Я чувствую, что завтрашняя премьера будет иметь эффект разорвавшейся бомбы…

— Я чувствую то же самое. — Сунув руку в карман пиджака, он достал небольшой конверт. — Сэм заходил, пока ты была на репетиции, и просил передать тебе это.

— Почему он не подождал до вечера? — она встала и взяла конверт. — Не хочешь ли ты сказать, что мне самой придется добираться до дома? Я уже успела привыкнуть к нему. Со времени газетной шумихи он стал моей тенью.

Эрик покачал головой.

— Сэм отвезет тебя как обычно. Он не раздражает тебя?

— Я же сказала, что привыкла к нему. Сэм мне очень симпатичен. Он как неотшлифованный алмаз — немного грубоват, но чист и непритязателен.

Эрик кивнул:

— И так же тверд. — Он наблюдал за выражением на лице Дейзи, пока она изучала конверт.

Конверт был из прекрасной тисненой бумаги, а напечатанный на нем обратный адрес принадлежал одной из самых престижных художественных галерей.

Дейзи осторожно открыла конверт и вынула карточку, на которой красивым шрифтом был отпечатан текст приглашения.

Ее глаза удивленно расширились, когда она прочла текст приглашения.

Сердечно приглашаем Вас на выставку лучшей работы Чарльза Л. Джастина, открытие которой состоится 1 июля в восемь часов вечера. Смокинг. Согласие подтвердите.

Дейзи с изумлением посмотрела на Эрика.

— Ничего не понимаю. Выставка картин Чарли?

— Фактически одной картины, — спокойно ответил Эрик. — Твоего портрета.

Дейзи нервно рассмеялась.

— Этого не может быть! Ни одна галерея не станет устраивать выставку одной картины художника, если он не Рембрандт или Ван Гог. Почему они… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Джейсон?

Эрик кивнул в знак согласия.

— Подкупил?

— Черт, нет, конечно. Нельзя подкупить таких снобов, как владельцы известной галереи фон Кранц.

— Но тогда каким образом это ему удалось?

Эрик достал из кармана кассету и вставил ее в плейер, стоявший на туалетном столике.

— Вот каким, — он нажал кнопку. — Джейсон впервые за двадцать лет сочинил музыку, не предназначенную для театра. Завтра ее будут передавать по всем телевизионным и радиоканалам вместе с объявлением об открытии выставки. Он назвал это сочинение «Песня Чарли».

Дейзи сидела, затаив дыхание, и слушала волшебную музыку. Сила и доброта, триумф духа и любви. Чарли.

Слезы градом катились по ее щекам, но она не пыталась унять их. Музыка смолкла, а Дейзи не шевелилась, продолжая завороженно смотреть на поблескивавший металлом плейер. Эрик выключил плейер.

— Имя Чарли будет увековечено, — всхлипнув, произнесла она.

— Да, — согласился Эрик, — я просто уверен в этом.

— Почему Джейсон ничего не сказал мне? — спросила Дейзи срывающимся голосом. — Он написал потрясающую музыку, устроил выставку и ни словом не обмолвился. Как я могу отблагодарить его?

— Он не ждет благодарности.

Дейзи вскочила, достала бумажную салфетку из коробки, стоявшей на туалетном столике, и вытерла мокрые от слез щеки.

— Ну нет! Я хочу поблагодарить его. Где он?

— В Иглзмаунте. — Эрик покачал головой. — И он не хочет видеть тебя, Дейзи.

— Откуда ты знаешь?

— Он просил передать тебе кое-что на словах. — Эрик помолчал в нерешительности. — Он сказал, что сделал это не для тебя. Он хочет, чтобы ты знала, что ничем не обязана ему. Он сделал это ради Чарли.

— Разве сделать ради Чарли не то же самое, что сделать для меня? Я любила Чарли.

И она любила Джейсона Хейза. Дейзи признала это чувство, яркое и обжигающее, как огонь, наполнявшее ее ликованием. Прежние сомнения и боль исчезли. Но она не понимала Джейсона и, вероятно, никогда не поймет. Да разве это имело теперь какое-нибудь значение? Главное — она всем сердцем любила его. Дейзи повернулась к Эрику.

— Я поеду к нему.

— Нет! — вырвалось у Эрика, и он покачал головой. — Я же сказал, Джейсон не хочет видеть тебя. — Он криво улыбнулся. — Иглзмаунт охраняется не хуже секретного военного объекта. Тебе не удастся даже проникнуть за ворота.

— Проклятье! — Дейзи топнула ногой. — Какой реакции он ждал от меня? Думал, что я покорно приму его благодеяние и промолчу? Нет уж. Мне просто необходимо видеть его.

Лицо Эрика расплылось в широкой улыбке.

— Не сомневаюсь, он ожидал именно такой реакции. Он слишком хорошо знает тебя, не так ли?

— Лучше, чем я его, — она вздернула подбородок. — Но это скоро изменится.

— Нет, этого он не допустит.

— Почему?

Эрик не ответил и отвел взгляд в сторону. Дейзи нетерпеливо махнула рукой.

— Впрочем, неважно. Ты и Джейсон упорно держите рот на замке. Но прошу тебя, ответь мне на один вопрос: он любит Синтию Хейз?

— Господи, нет, конечно!

Дейзи вздохнула с облегчением.

— Судя по его словам, я тоже думаю, что не любит. Значит, путь для меня открыт.

Эрик нахмурился.

— Ты не понимаешь ситуацию.

— И не пойму, если не объяснят. Как я могу что-нибудь понять, если Джейсон не хочет даже видеться со мной?

— Если хочешь выразить ему благодарность, подари ему лучшую из Дездемон. Эта опера чертовски много для него значит.

— Благодарность? Но я хочу… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Хорошо. Предлагаю сделку. Передай ему, что я не появлюсь в Иглзмаунте, если он приедет на премьеру. — Она перевела дух и, отчеканивая каждое слово, добавила: — И я не хочу, чтобы он стоял где-нибудь в зале, как призрак. Я мечтаю видеть его рядом с тобой в четвертом ряду, хочу, чтобы он пришел ко мне за кулисы после спектакля и сказал, что я создала величайшую из Дездемон. Ты понял, Эрик?

— О да. — Эрик наморщил лоб. — Но не уверен, что Джейсон согласится.

— Он согласится, если ты скажешь ему, что в противном случае я расположусь лагерем у ворот Иглзмаунта. Ведь легко я не сдамся, и Джейсону это отлично известно. — Робкая улыбка тронула ее губы. — В конце концов, он сам виноват. Не напиши он «Песню Чарли», я, вероятно, никогда бы не смогла увидеть, что скрывается за его маской Отелло.

— За маской?

— Не обращай внимания. — Она подошла к двери. — Просто передай ему все, что я сказала. Да, и последнее: скажи, что завтра вечером он увидит непревзойденную Дездемону.

Дейзи низко поклонилась, ее щеки пылали от восторга, вызванного шквалом аплодисментов, прокатившимся по залу.

Кевин крепче сжал ее руку. Его щеки тоже горели, глаза сияли.

— По-моему, мы произвели фурор. — Она едва расслышала его ликующий шепот. — Боже, я чувствую себя на седьмом небе от счастья.

Дейзи тоже казалось, что она парит. Они уже в двенадцатый раз вышли на поклон, но зрители, аплодировавшие стоя, не хотели отпускать их. Она посмотрела на Джейсона в четвертом ряду.

Он аплодировал, как и все зрители, стоя, но смотрел на нее с бесстрастным выражением. Понравилась ли ему ее игра? Были ли в ее исполнении ошибки? Нет, она не даст запугать себя этим ничего не выражающим взглядом! До сих пор она позволяла ему отгораживаться от нее стеной молчания, но впредь не повторит этой ошибки.

Озорная улыбка осветила ее лицо, и она заговорщицки подмигнула ему. Дейзи еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, когда увидела, что он потрясен ее выходкой. Держа Кевина за руку, она начала медленно продвигаться к кулисам.

— Дейзи, Дейзи, дорогая! Вы были восхитительны!

Знакомый женский голос донесся до нее из первого ряда. Пег? Она вгляделась в лица зрителей, толпившихся у сцены, и улыбка ее померкла.

Синтия Хейз, одетая в синее платье с блестками, и с сапфировым ожерельем на шее, протягивала Дейзи огромный букет чайных роз.

Кевин тоже заметил Синтию.

— Подруга? — спросил он. — Я возьму цветы. — Подойдя к краю сцены, он наклонился и принял цветы из рук Синтии с благодарственным поклоном. Передав букет Дейзи, он последовал за ней за кулисы. — Роскошная женщина, — заметил он. — Интересно, любит ли она чили?

Букет из чайных роз был необычайно красивым и, несомненно, дорогим, но, посмотрев на него, Дейзи внезапно почувствовала отвращение. Ей захотелось тут же избавиться от цветов. «Зачем она преподнесла мне его?» — с тревогой подумала Дейзи. Она не могла понять Синтию Хейз и совершенно не понимала, почему этот жест вызывает у нее такое странное чувство.

— Сомневаюсь, — ответила Дейзи и швырнула букет на стол, стоявший в кулисах. — Судя по ее фигуре, она предпочитает мясо с жирной подливой.

— Ты знаешь ее?

— Она бывшая жена Джейсона Хейза.

— Ого! Теперь понятно, почему ты не хочешь, чтобы эти цветы стояли в твоей грим-уборной.

Дейзи бросила на Кевина подозрительный взгляд.

— Почему ты это сказал?

— Я видел фото в «Джорнэл». Ты выдала себя с головой, Элиза Дулиттл, — он поцеловал ее в щеку. — Да и вообще этот букет лишний. Сейчас твоя грим-уборная выглядит роскошной клумбой. Кто-то прислал тебе даже бутылку вина.

Она кивнула:

— «Родерер Кристел». Ее прислали перед моим выходом на сцену. Не знаю, кто, не смогла разобрать подпись на карточке.

— Должно быть, Эрик. Его почерк не смогли бы разобрать даже парни из Лэнгли. Мне зайти за тобой, когда я переоденусь? Надеюсь, ты не забыла, что мы идем на прием, который устраивает Эрик?

— Нет, я устала и хочу немного отдохнуть. Иди без меня.

— Ладно. — Кевин повернулся, собираясь идти в свою грим-уборную. — Не пойму, как ты можешь чувствовать усталость в такой вечер? Мы же произвели сенсацию!

Дейзи слабо улыбнулась и пошла по коридору в свою грим-уборную. Она хорошо понимала, что чувствовал Кевин, да и сама она, избавившись от проклятого букета, оживилась и повеселела, предвкушая встречу с Джейсоном.

Он все-таки приехал на премьеру и сидел в зале. Он видел и слышал, как она воплотила его мечту в реальность.

Если он сделал первый шаг, то наверняка сделает и второй, то есть придет к ней в грим-уборную.

Дейзи открыла дверь, и душный аромат цветов ударил ей в лицо. Она сморщила нос. Кевин был прав. Ее комната действительно стала похожа на клумбу, и сильный запах цветов вызвал легкое головокружение. Любовное свидание в цветнике. Неплохая идея! Декорации готовы, теперь ей требовался только подходящий костюм.

Для предстоящей сцены свидания Дейзи выбрала белое атласное платье с глубоким вырезом, облегающее талию и бедра и переходившее в каскад блестящих оборок. Это платье очень напоминало те, что носили танцовщицы фламенко. Распущенные волосы, так восхищавшие Джейсона, она заколола у висков двумя гребнями, украшенными бриллиантами.

Костюм и декорации были готовы. Но где же герой-любовник?

Дейзи глубоко вздохнула, чтобы унять сильно бьющееся сердце. Что же дальше? Вот она стоит, разодетая как принцесса, и… и ничего. «Джейсон придет», — успокаивала она себя. На переодевание у нее ушло двадцать минут, а Джейсон все не появлялся. Вероятно, задерживали репортеры.

Она подошла к туалетному столику, открыла присланную ей в подарок бутылку вина и налила немного золотистой жидкости в один из бокалов, стоявших на подносе. Глоток вина согреет и придаст ей силы, которые были сейчас так необходимы ей. Если Джейсон сейчас не…

В дверь постучали, и Дейзи, торопливо поставив бокал на столик, пошла открывать дверь.

За дверью стоял Джейсон, смуглый, сильный, элегантный в безупречном смокинге.

— Здравствуй. — Она мысленно отругала себя за то, что не смогла удержать волнение в голосе. — Входи, Джейсон.

Он не пошевелился и с минуту молча смотрел на нее.

— Ты выгля… — Он осекся на полуслове, охватив взглядом ее обнаженные плечи и грудь. — Ты выглядишь потрясающе.

— Мое первое платье, сшитое по заказу, — она закрыла за ним дверь. — Для приема у Эрика. Ты пойдешь?

— Нет.

— Я почему-то заранее знала твой ответ. — Пытаясь скрыть нервное возбуждение, она подошла к туалетному столику и спросила его через плечо: — Хочешь вина? Оно замечательное, большой выдержки. Мне прислали его в подарок к премьере.

— Нет… благодарю, — сказал Джейсон с запинкой. — Я пришел, как ты просила, Дейзи. Чего ты хочешь?

У нее не хватало смелости сказать, как многого она хотела.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что я создала образ именно той Дездемоны, о которой ты мечтал.

— Что ж! На сцене ты была настоящей Дездемоной, — он отвел взгляд в сторону. — Я сидел в зале, а ты дарила мне один подарок за другим, пока моя душа не переполнилась восторгом, — он помолчал.

— Это все?

— Нет, — она проглотила подступивший к горлу комок. — Как приятно слышать эти слова. — Она поколебалась. — Второе мое желание посложнее. Я хочу, чтобы ты сказал, что во мне есть все, чего ты желаешь в женщине.

Он замер и бросил на нее удивленно-настороженный взгляд.

— Странное желание. Чем оно вызвано?

— «Песней Чарли».

— А… Прилив благодарности.

— Да, о да. — Сверкающая улыбка озарила ее лицо. — Я очень благодарна тебе.

— Все-таки ты добилась своего и высказала мне свою благодарность. Но хочу напомнить — то, что я передал через Эрика, правда. Я сделал это для Чарли.

— Ах, не в этом дело. Важно, что ты вообще это сделал. — Охваченная душевным порывом, она с жаром продолжала: — Как ты не понимаешь? Редкий человек пойдет на все, чтобы выполнить последнее желание умершего. Теперь я знаю, что ошибалась в тебе, что неправильно понимала наши отношения.

— Перестань смотреть на меня такими глазами, — сказал он хрипло. — И не делай из меня святого. Я лишь выполнил то, чего хотел.

— Но это же восхитительно! — она робко улыбнулась. — И твой поступок делает тебя еще замечательнее.

— Как бы не так.

Дейзи набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

— Я хочу, чтобы ты сказал, что я небезразлична тебе.

— Конечно, небезразлична. У нас были близкие отношения, и всегда трудно избавляться от эмоционального груза, когда все кон…

— Замолчи! — резко оборвала его Дейзи и сжала кулаки. — Мне нужна твоя помощь.

Джейсон тяжело вздохнул и отвернулся от нее.

— Полагаю, нам больше не о чем говорить. Я возвращаюсь домой и могу подвезти тебя на прием.

— Не надо. — Она подошла к зеркалу и потухшим взглядом посмотрела на свое отражение. Ее лицо было бледным, несчастным, и выглядела она как побитая собачонка. Дейзи питала слишком большие надежды. И вот они рухнули. Он действительно не любил ее. Она, не глядя, взяла бокал с вином и отпила глоток. — Я не поеду на прием.

— Конечно, поедешь, — сказал он категорично. — Это твой праздник.

— Праздник? — Она швырнула бокал на пол и резко обернулась. — А почему ты не празднуешь? Этот праздник больше твой, чем мой. С какой стати ты возвращаешься в Коннектикут?

— Я не могу… Господи, что с тобой?

Дейзи покачнулась. Внезапно тело ее сковало холодом, легким не хватало воздуха. Ее охватила паника.

— Я не чувствую… — Сиплый звук вырвался из ее груди, ноги подкосились, и она медленно начала опускаться на пол.

— Дейзи! — Бледное лицо Джейсона поплыло перед ее глазами, когда он подхватил ее, не давая упасть, и прижал к себе. — Что случилось? Отчего… Бог мой! — Сквозь туман, застилавший глаза, Дейзи видела, что он смотрел на стоявшую на туалетном столике бутылку вина. Руки Джейсона крепко обхватили ее плечи, и он склонил над ней лицо. — Вино. Кто прислал тебе это проклятое вино, Дейзи?

Она пыталась ответить, но горло сжимал холод, язык онемел. С трудом она выдавила из себя несколько слов, перемежавшихся хрипами:

— Не знаю… Не могла прочесть… Почерк…

И Дейзи провалилась в ледяную темноту.

Боже, какой холод! Как она замерзла! Дейзи свернулась калачиком, пытаясь унять сильный озноб.

— Ш-ш-ш… — услышала она тихий, полный страдания голос Джейсона. — Не плачь. Я этого не вынесу. Скажи, что у тебя болит? Чем мне помочь тебе?

Дейзи не сознавала, что плакала. Медленно приподняв веки, она увидела лицо Джейсона, склонившегося над ней.

— Холодно, — едва слышно прошептала она.

Джейсон торопливо прикрыл ее простынею. Белые простыни, слепящая глаза чистота. Больница. Значит, она заболела…

— Так лучше? — хрипло спросил ее Джейсон.

Бедный Джейсон! Глаза его блестели, гримаса боли исказила его лицо. Как ей хотелось помочь ему! Он выглядел таким одиноким.

Он всегда был одиноким. Почему она никогда не понимала, каким он был одиноким, замкнутым в себе?

— Нет, — слабым, дрожащим голосом сказала она. — Обними меня.

Его рука нежно и осторожно гладила ее волосы, разметавшиеся по подушке.

— Я не могу… Тебе надо поспать.

Она протянула к нему руки:

— Обними меня.

Он прилег на край низкой больничной койки, прижался к ней и обнял. Он потерся щекой о ее щеку, и вдруг она почувствовала на виске что-то теплое и влажное.

— Нет, — пробормотала Дейзи, обхватив руками его голову и прижимая ее к груди, словно хотела его защитить. — Не надо переживать. Ты не должен страдать. Я избавлю тебя от страданий. Я буду… заботиться о тебе.

— Будешь заботиться? — спросил он дрожащим голосом и сжал губы. — Это я должен заботиться о тебе, любовь моя. — Он ласково провел губами по ее щеке. — Тебе нельзя волноваться. Постарайся заснуть. Ты поправишься.

Как же она могла не волноваться за него, если он страдал? Неужели он не знал, что такое любовь? Может быть, и не знал. Он знал лишь одиночество и всегда сдерживал свои чувства. А она была так занята своими переживаниями, что не понимала, какую боль причиняло ему его одиночество.

— Побудь со мной, — прошептала Дейзи. Сейчас у нее не было сил помочь ему, но, как только она проснется, сделает все, чтобы избавить его от боли, спасти от одиночества…

— Побуду, — сдавленным голосом сказал он. — Побуду, любимая.

Открыв глаза, она увидела сидящего около ее кровати Эрика. Джейсон ушел. Горькое разочарование наполнило ее душу.

— Все хорошо. — Эрик наклонился и взял в ладони ее руку. — Не бойся.

— Почему я должна бояться? — сиплым голосом спросила Дейзи и почувствовала сильную су-ость в горле и неприятную пустоту в желудке. Беспокойная мысль мелькнула в ее голове, и она пристально посмотрела на Эрика. — С Джейсоном все в порядке?

Эрик утвердительно кивнул.

— Это с тобой было не все в порядке, и пришлось промыть тебе желудок.

Вот, оказывается, почему у нее возникли неприятные ощущения в горле и желудке. Она потерла висок, пытаясь припомнить, что произошло перед тем, как она потеряла сознание.

— Вино… Оно оказалось недоброкачественным.

— Мягко сказано. Вино было отравлено.

Дейзи не сразу поняла смысл его слов.

— Отравлено?

— Да, — подтвердил Эрик. — Тебе повезло, потому что ты отпила совсем немного. Сделай ты глоток побольше, и ни Джейсон, ни врачи не спасли бы тебя.

— Ничего не понимаю, — она облизнула пересохшие губы. — Кевин решил, что это ты прислал мне вино.

Эрик от удивления широко раскрыл глаза.

— Господи, нет, конечно. Бутылку прислала Синтия. На этот раз она совершила ошибку. Узнав, что ты выросла в Европе, она, очевидно, сделала вывод, что ты должна уметь разбираться в винах, и решила, что ты не откажешься попробовать вино редкой и дорогой марки. Поэтому и выбрала «Родерер Кристел». Такое вино продают лишь в нескольких магазинах, и полиция без труда выяснила, что именно Синтия купила эту бутылку.

Дейзи не могла прийти в себя от изумления.

— Но почему? Я даже толком не знаю ее.

— К сожалению, она решила, что ты являешься помехой на ее пути. Главное для нее — устранить любое препятствие, и она нашла способ избавиться от тебя.

Дейзи, не мигая, смотрела на Эрика.

— Это сумасшествие.

— Точно.

— Она душевнобольная?

Эрик кивнул:

— Но в скрытой форме. Психологи называют таких людей социопатами. Она совершенно не понимает и не чувствует страдания других людей. В жизни она руководствуется только своими чувствами. — Он помолчал. — И ко всему, у нее напрочь отсутствует совесть.

— Ты говоришь о ней так, словно она чудовище.

— Она и есть чудовище. — Горькая улыбка промелькнула на его лице. — Дьявольски умное чудовище. Когда она начала сознавать, что не похожа на других людей, то взялась изучать все книги по психопатологии, чтобы набраться знаний и использовать их для своей защиты. Это позволило бы ей безнаказанно творить все, чего она захочет. Для этого-то ей и надо было выяснить, что считается патологией среди нормальных людей. Синтия прошла целую серию психологических тестов и с необыкновенной легкостью выдержала их. Ни разу никто не заподозрил, что она представляла собой на самом деле. Как я уже сказал, она — очень умное чудовище. — Он крепче сжал ее руку. — Вот почему мы оберегали тебя.

«Наконец все встало на свои места», — подумала Дейзи.

— Вы все обманывали меня. Вы защищали меня не от газетчиков.

— Джейсон не хотел тревожить тебя. Он понимал, что тебе хватало треволнений с репетициями, — Эрик пожал плечами. — Поэтому мы решили охранять тебя так, чтобы ты ни о чем не догадалась.

— Вы оба обращались со мной как с законченной идиоткой, — она укоризненно покачала головой. — И я действительно была идиоткой, причем слепой. Не думаешь ли ты, что пришло время рассказать мне все?

— Для этого Джейсон и попросил меня прийти сюда. Что ты хочешь узнать?

— Все, — сказала Дейзи решительно. — Начни с самого начала.

— Мой отец женился на матери Синтии, когда Синтии было шестнадцать…

— Ты начал издалека, а я имела в виду…

— Ты просила рассказать с самого начала. Для Джейсона именно тогда все и началось.

Джейсон был совсем юнцом, когда женился на ней. Представь, что за жизнь у него была, когда он понял, что совершил ошибку.

— Представляю. Продолжай.

— Джейсон тогда был совсем другим, — Эрик криво улыбнулся. — С нынешним Джейсоном и сравнить невозможно. Он, как и сейчас, был полностью погружен в свою музыку, но тогда был открытым, доверчивым. Впереди его ждала большая, интересная жизнь. Джейсон только что получил стипендию Джульярдской школы, и радости его не было конца. — Он помолчал. — Вот тут-то и появилась Синтия. В те годы она была еще красивее, чем сейчас. Она была моложе нас с Джейсоном и казалась такой хрупкой, такой беззащитной. — Эрик поджал губы. — И была чертовски хорошей актрисой. Этакая нежная, любящая сестренка. Никогда не выходила из этого образа. На меня она обращала мало внимания, но к Джейсону привязалась и всюду следовала за ним по пятам.

— Не понимаю, почему Джейсон терпел это?

— Говорю тебе, он был другой, — Эрик нахмурился. — Ты должна понять, что в Джейсоне очень сильно желание защитить, заботиться. Синтия быстро его раскусила, нашла его слабое место и всячески пользовалась этим.

— Он влюбился в нее?

Эрик протестующе махнул головой.

— В то время он был влюблен только в музыку, а Синтия делала вид, что поощряет его в этом. Она так умело играла на его доверчивости, что к тому моменту, когда решила затащить его в свою постель, он относился к ней не иначе, как к маленькой сестренке.

— Но он женился на ней.

— Потому что она забеременела, — едва сдерживая ярость, сказал Эрик. — Она пришла к Джейсону в слезах и призналась, что один подонок соблазнил ее, а затем бросил.

— Она лгала?

— Не совсем. Синтия всегда умела покрывать свои делишки. Она действительно была беременна, но только богу известно, кто был отцом ребенка. Она убедила Джейсона, что покончит с собой, если мать и отчим узнают о ее беременности. — Он горько усмехнулся. — Это был чертовски хитроумный ход. Джейсон понимал, что, если об этой беде станет известно, это будет ударом не только для нее, но и для всей семьи, и решил предотвратить скандал. Он объявил всем, что ребенок его, и вместе с Синтией ушел из родного дома.

— Что за донкихотство в наши-то дни! — воскликнула Дейзи.

— Для Джейсона, тогдашнего, подобный поступок был в порядке вещей. Он работал день и ночь и одновременно занимался в Джульярдской школе. Синтия родила дочь и назвала ее Даной. Джейсон с ума по ней сходил. — Эрик помолчал. — Он полюбил ребенка всей душой. Синтия затаила злобу против Даны.

— Против собственной дочери?

— Дана была инструментом, которым Синтия воспользовалась для достижения своей цели, а когда он стал не нужен, решила избавиться от него. К тому же ребенок доставлял ей много хлопот и неприятностей. — Эрик невидящим взглядом посмотрел на руку Дейзи, которую все еще держал в своих ладонях. — Дане было два года, когда она упала с лестницы и разбилась насмерть.

— О, нет! — Дейзи широко открыла глаза от потрясения. — Ты хочешь сказать…

Голова Эрика упала на грудь.

— Синтия делала вид, что убита горем, а Джейсон чуть с ума не сошел. Никто ничего не заподозрил. Все решили, что произошел несчастный случай.

— Не могу поверить, — Дейзи почувствовала, что ее мутит. — Ни один человек не решится убить ребенка. Наверняка это был несчастный случай. Она не могла…

— Синтия призналась, что причастна к гибели Даны, — перебил ее Эрик. — Спустя несколько месяцев после смерти ребенка их брак распался. Джейсон решил оставить ее. Синтия пришла в бешенство и призналась, что убила ребенка из ревности к Джейсону, который уделял больше внимания Дане, чем ей.

— Как Джейсон отреагировал на это? — тихо спросила Дейзи.

Эрик скривил губы.

— Ты уже, наверное, поняла, что Джейсон по натуре далеко не кроткий. Думаю, он убил бы ее, не убеги она из квартиры. Тогда он пошел в полицию. — Лицо Эрика стало мрачным. — Они допросили Синтию, но она убедила полицию, что Джейсон был вне себя от злости, потому что она решила развестись с ним. Джейсон попытался поместить ее в психиатрическую больницу, но после двух недель обследований врачи-психиатры признали ее совершенно здоровой и отпустили.

— Не может быть!

— Она знала все вопросы и ответы на них. Синтия сумела так заморочить голову врачам, что к тому времени, когда она покинула больницу, полиция получила врачебное заключение, в котором говорилось, что не она, а Джейсон имел склонность к психической неуравновешенности и страдал манией преследования.

— Боже, нет! — возмущенно воскликнула Дейзи. — И что он сделал?

— А что он мог сделать? Перед ним встал выбор: убить Синтию и быть осужденным за убийство или смириться и начать новую жизнь. Это было нелегко. Синтия преследовала его на каждом шагу, уговаривая не разводиться с ней. Он категорично отказывался, но она не хотела верить. Джейсон уехал в Калифорнию, пытаясь скрыться от нее, но и там она выследила его. — Эрик помолчал. — И тогда начали происходить несчастные случаи.

— Несчастные случаи?

— Все так думали. У Джейсона была любимая собака, коротконогая гончая. Собака сдохла, съев отраву для мышей. У его секретарши по дороге домой машина вышла из строя и свалилась с крутого обрыва. Женщина пролежала в больнице больше года. Его лучший друг, катаясь на катере, потерпел аварию и утонул. Поначалу Джейсон думал, что это он — источник всех бед. Стоило ему близко сойтись с кем-нибудь, как на этого человека обрушивались несчастья или он умирал насильственной смертью. Но наконец Джейсон понял, в чем дело.

— А полиция?

— Несчастные случаи. Синтия очень умна. Каждый раз, когда он обращался в полицию, всплывало то проклятое врачебное заключение, в котором ему приписывалась склонность к паранойе. Синтия не давала ему шагу ступить, изолировала от всех и всего. Если бы она наносила удары лично ему, он сумел бы справиться с ними. Но он боялся подставлять под ее удары тех, кто был близок и дорог ему. — Эрик потер подбородок. — Даже меня. В конце концов он купил несколько сот акров земли в Коннектикуте, построил Иглзмаунт и целиком отдался работе.

— Невозможно поверить. Все эти годы он жил в таком кошмаре! Почему никто не помог ему? — Дейзи с осуждением посмотрела на Эрика. — Почему ты не помог ему?

— Я уже говорил, что он не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. Я пытался убедить его, что не боюсь пойти на риск. — Эрик слегка покраснел. — Вскоре я встретил Пег, родились дети, и я…

— И ты оставил его жить в добровольном заключении, — с вызовом закончила она. — Позволил этой женщине…