— Согласен, но меня волнует другое. Я хочу получить от тебя сведения, за которые плачу хорошие деньги, — сказал Джаред. — Говори побыстрее, что нового? Где Камбре?

— Сегодня к нему еще раз забегал Давид. И по словам моего человека по имени Вальбейн, художник выглядел сильно раздосадованным.

— К нему приходил только Давид?

— Да, он задержался лишь на несколько минут. После чего Камбре тоже ушел из дома в маленький пансионат на улице де Лион.

— Зачем?

— Он спрашивал там мадемуазель Девилл.

Джаред напрягся.

— И что?

— Не застал ее на месте и вынужден был уйти. Джаред перевел дыхание.

— Слава Богу!

Жильом усмехнулся:

— Но если бы он прошел на полквартала дальше, то нашел бы ее. Вальбейн видел, как две дамы следили за Камбре от его дома до самого пансионата. Они дождались его ухода, потом отпустили экипаж и вернулись к себе.

— Боже! — повторил Бредфорд.

— Вы знаете этих дам? — спросил Жильом.

— Знаем, — ответил Джаред. — Камбре приходил еще раз?

— До нашей встречи нет. — Жильом задумчиво посмотрел на Бредфорда и снова рыгнул. — Я прервал наблюдение, чтобы заморить червячка. Я умираю с голода. Надеюсь, мне позволено будет перекусить хотя бы хлебом с сыром?

Джаред не услышал жалобы Жильома. Его волновал приход Камбре в пансионат.

— Как давно это было?

— Часа два назад, пожалуй.

— Веди нас туда, — приказал Джаред.

— Сейчас? — пожал плечами Жильом. — Я думал, вы первым делом отправитесь к Камбре. Никаких сомнений, это и есть ваш заклятый враг. Он полностью соответствует вашему описанию. И его друг Давид…

— С ним мы разберемся позже. — Джареда волновало только одно: убедиться, что Лани и Касси вне опасности. И уже после этого отправляться к Камбре. Во время пути из Морланда ему представлялись картины одна страшнее другой. И он боялся не застать Касси в живых. Он просто не мог допустить такого.

— И это после стольких лет поисков? — удивленно посмотрел на него Жильом. — Я не могу поверить… О, хорошо, хорошо. Это не мое дело. Идемте. Пансионат в десяти минутах езды в экипаже.

Касси находилась совсем рядом, а Жильом заставил ждать его два часа! Гнев вспыхнул в нем с такой силой, что он еле удержался, чтобы не швырнуть этого французишку башкой об пол.

— Откуда он мог знать, что они для нас намного важнее Камбре! — понизив голос, вразумил его Бредфорд. — Не теряй времени, Джаред.

Важнее? Во всем мире для него не было ничего дороже Касси. А этот Жильом оставил ее, когда Камбре, подобно грифу, кружил над ней. И сейчас она совсем беззащитна. Гнев обернулся страхом за нее. Бредфорд прав, нельзя терять ни секунды. Схватив шляпу и перчатки со столика, Джаред подтолкнул Жильома к выходу.

— Я не могу сидеть сложа руки и ждать. — Касси мерила шагами тесную комнатенку. — Давай пойдем к Камбре и переговорим с ним.

— Намного безопаснее, если он снова сам заявится к нам.

— Но папа может быть у него.

— Думаешь, Камбре предложит ему остановиться у себя? — Лани покачала головой. — Вряд ли, если он и в самом деле такой негодный человек, каким ты его считаешь.

— Может, Камбре запер его где-нибудь?

— Надеюсь, Шарль не так глуп и простоват, чтобы позволить Камбре обвести себя вокруг пальца. — Лани помолчала. — Он не дурак. Мы даже не знаем, встречался ли он с Камбре.

— Ну почему ты споришь со мной? — Касси сжала кулаки. — Все может произойти. Джаред, должно быть, уже в Париже. И если Камбре не добрался до папы, то тот обязательно выследит его и отомстит за смерть родных.

— Я не спорю с тобой. Просто привожу все доводы за и против.

— Мне следовало переговорить с Камбре, когда он вышел из пансионата. И я зря позволила тебе удержать меня.

— Ну и что бы ты сделала? Глупо предпринимать что-нибудь против Камбре, не продумав дальнейшую ситуацию. У нас нет ничего против него. Одно очевидно — его обеспокоило наше появление в городе. Иначе он бы тотчас не прибежал к нам. Поверь, он примчится снова. Будет намного безопаснее, если мы расспросим его обо всем именно здесь и подумаем, что следует предпринять. — Лани сидела на подоконнике, глядя в окно. — А теперь ты, может, перестанешь метаться? У меня уже кружится голова от твоей ходьбы.

— Извини, — Касси остановилась посреди комнаты. — Это из-за того… мы так близко… Я боюсь за папу.

— Мы ничем не поможем ему, если не побеспокоимся о собственной безопасности.

Касси понимала, подруга права, но не могла справиться с дурным предчувствием, охватившим ее. С первой же минуты, как она оказались в Париже, тревога не оставляла ее. Она чувствовала себя так, словно над ними нависла темная грозовая туча, которая каждую секунду могла опуститься на них, превратив день в ночь. Подойдя к Лани, она села на пол.

— А что, если нам не удастся отыскать папу до приезда Джареда? — прошептала она. — Я не перенесу этого, Лани.

Взгляд подруги обратился к ней.

— Такое не случится.

Лани все знает. Касси хотелось возразить подруге, убедить ее в беспокойстве только об отце. Но она не смогла сказать полуправду.

— То, что я чувствую к Джареду, не имеет никакого отношения к папе. Неужели ты считаешь, что я позволю…

— Бедная моя Каноа. — Лани потрепала ее по щеке. — Какую трудную тропу ты выбрала.

— Я ничего не выбирала. И не хотела, чтобы так случилось. — Касси закрыла глаза. — Я ничего не могу поделать с собой, я люблю их обоих. Почему Господь позволил произойти такому? И как мне быть, что мне делать, если не смогу помешать Джареду убить отца?

— Ты сумеешь удержать его.

— И ты не презираешь меня? — Касси открыла глаза, полные слез.

— За то, с чем невозможно справиться? — Лани покачала головой. — Как тебе такое вообще пришло в голову?

— Потому что я ненавижу себя за это, — слабая улыбка появилась на ее губах. — Но я рада, что ты не изменила своего отношения ко мне. Я бы не перенесла этого.

Теперь Лани встревожилась.

— Если Камбре не придет к нам сегодня, мы с утра отправимся к нему.

Касси кивнула и быстро поднялась с пола.

— Если ты считаешь, что так будет лучше. Я не хочу…

Громкий стук в дверь не дал ей закончить фразу. Чувство облегчения охватило Касси. Камбре! Наконец-то томительному ожиданию пришел конец, и она сможет что-то предпринять. Кинувшись к дверям, она распахнула их.

— С удовольствием задушил бы тебя собственными руками, — поприветствовал ее Джаред.

Не веря своим глазам, она изумленно смотрела на него.

— Как ты…

— Не ожидала? — Он вошел в комнату, увлекая ее за собой.

— Не ожидала чего? Что найдешь его раньше меня?

Бредфорд вошел следом за Джаредом и закрыл дверь.

— Мы все понимаем. Но ваше опрометчивое решение весьма неразумно. И несправедливо по отношению к нам. — Он посмотрел на Лани и закончил убежденно. — Я очень испугался за тебя.

К удивлению Касси, Лани покраснела.

— Я не давала тебе права беспокоиться за меня.

— Это право я получил давным-давно, — улыбнулся Бредфорд.

— Вы с ума сошли? — Глаза Джареда сверкали от гнева. — Зачем вы следили за Давидом?

— А как ты…

— Человек Жильома шел за вами по пятам. — Он схватил ее за плечи. — Держись как можно дальше от Камбре, ты слышишь, что я говорю?

— Слышу! — Касси встряхнула головой. — Но это не значит, что я собираюсь подчиняться твоим приказам. — Может, человек Жильома и сказал им, как найти их пансионат. Но как он мог знать, что они следили за художником? — Каким образом ты узнал, что мы собираемся пойти к Давиду?

— Жозетта сказала нам.

Касси посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Неправда. Она не могла предать нас.

— Она спасала вашу жизнь. Касси покачала головой.

— Не верю ни единому твоему слову. Ничто не могло заставить ее…

— Она узнала, что все, имеющее значение прежде, теперь бессмысленно. — Он с нежностью гладил Касси по плечам. — Ей стало известно, что того, за кем ты ехала, уже нет.

— О чем ты говоришь? Мой отец здесь.

— Его больше нет. — Он разжал ладони. — Черт побери! Меньше всего мне хотелось бы сообщать тебе эту горестную новость.

Касси стояла на шелохнувшись.

— Какую?

— Он мертв. — И поскольку Касси смотрела на него все теми же непонимающими глазами, быстро добавил: — Твой отец мертв, Касси.

Боль и ужас пронзили ее. Закрыв глаза, она шепотом спросила:

— Это ты убил его?

— Нет! — Он прижал ее к себе. — Это сделал Камбре.

Боль стала такой сильной, что слова не доходили до нее.

— Откуда ты знаешь?

— Получил письмо от Жильома как раз в день вашего побега из Морланда. Неделю назад Камбре встретился с твоим отцом в кафе неподалеку от Сены. Они сидели и разговаривали часа два. Казалось, друзья ведут задушевную беседу. Поздно вечером они вышли из кафе на пустынную улицу рядом с Сеной… — Джаред умолк. — Вряд ли ты захочешь выслушать остальное…

— Нет. — Ей бы следовало отодвинуться от него, вяло промелькнуло в голове Касси, но до чего же надежно она чувствовала себя в его объятиях. — Я хочу знать все.

— Они свернули за угол, и Вальбейн, человек Жильома, на какое-то время потерял их из виду, а когда снова нашел, Камбре уже сбрасывал тело твоего отца в воду.

Касси содрогнулась. Ей приходилось несколько раз пересекать холодную темную реку, прежде чем они добрались до Парижа.

— Его… нашли?

— Еще нет, — он помолчал. — Жильем сказал, что в этом нет ничего необычного.

Отца нет… и холодные воды реки стали ему могилой.

— Тебе не удалось приложить к убийству руку, — тупо сказала она. — Должно быть, ты разочарован.

— Касси! — Голос его сразу охрип.

— Но ты выглядишь опечаленным. Не знаю, почему. Ведь ты хотел именно этого? — Наконец-то ей удалось собраться с силами и высвободиться из его рук. — Он мертв.

— Что ты хочешь этим сказать? — Душевная мука исказила его лицо. — Я не хотел причинять тебе боль.

— Он мертв. Как ты того и хотел.

— Вздор.

— Правда. — Слезы заливали лицо Касси. И бессвязные обвинения посыпались одно за другим. — Чего ты и добивался. От мертв. — Ужасные, страшные слова. Но Касси снова повторила. — Ты хотел его смерти.

Джаред шагнул к ней.

— Не смей прикасаться ко мне. Откуда я знаю, кто на самом деле убил его? Камбре ли? А вдруг ты?

Джаред побледнел.

— Можешь взглянуть на письмо Жильома.

— Письмо, которое ты сам написал?

— Я не убивал его, — гневно возразил Джаред. — Не скрою, что это было первой мыслью, когда я отыскал его. Не стану отрицать, что, быть может, почувствовал бы то же самое, встретив Девилла прежде, чем он увиделся с Камбре. Слишком долгие годы давила ненависть к нему мою грудь. И не представляю, как бы поступил, встретившись с ним. — Каждое слово вырывалось у него с болью. — Но я не убивал его, Касси.

Ей страстно хотелось поверить его словам, осознала она с отвращением к себе. Джаред ненавидел ее отца, а она все еще продолжала любить его и хотела верить ему. Даже смерть отца не остановила ее предательства.

— Уходи! — Касси прошла мимо Бредфорда и бросилась к Лани, все еще сидевшей на подоконнике.

В глазах Лани застыли слезы. Она простерла руки к Касси. И они прижались друг к другу. Вот, кто любил ее отца, и вот, кто сумеет понять ее боль. Рядом с ней раздался голос Бредфорда:

— Джаред не обманывает. Он сказал правду, Касси.

Но Бредфорду тоже нельзя верить.

— Мы придем утром, — сказал Джаред. — Надеюсь, к этому моменту вы успеете понять, что я не лгу. — Он помолчал. — И не беспокойтесь. Жильом будет следить за пансионатом на тот случай, если Камбре вздумает вернуться. Это такой коротышка с толстым брюхом. Если кто-то другой попробует подойти к вам, зовите его на помощь.

Касси промолчала.

— Идем, Бредфорд, — сказал Джаред, пробормотав что-то невнятное.

— Подождите, — попросила Лани. — Куда вы идете?

— Жильом снял для нас комнату, — помедлив, ответил Джаред.

— Но вы собираетесь туда, — догадалась Лани. — Вы хотите убить Камбре? Нет! На сегодня хватит смертей. Мы не сможем больше этого вынести.

Джаред хранил молчание.

— Слышите меня? Хватит этого кошмара. Хватит насилия. Эту ночь мы будем оплакивать Шарля.

— Только на сегодня, — согласился наконец Джаред. — Но большего я не могу вам обещать.

— Если эта тварь убила Шарля, я не стану просить вас о большем. А теперь оставьте нас.

— Лани, может, мне остаться?

— Нам никто не нужен, — холодно ответила Лани. — Ты не станешь скорбеть о нем.

Бредфорд вздохнул, а затем Касси услышала его тяжелые шаги. Дверь за ними закрылась.

— Лани, — прошептала Касси.

— Тсс… я знаю, — она еще крепче обняла Касси. — Сначала мы оплачем его, а потом будем вспоминать.

— Вспоминать? — Касси не могла думать в эту минуту ни о чем другом, кроме отца.

— Да, мы воскресим все самое хорошее, что связано с ним. — Лани нежно обняла ее. — Это поможет нам утишить боль утраты.

— Но я не могу… Я не в состоянии сейчас говорить.

— Сможешь. Я начну, а ты продолжишь, — слезы струились из глаз Лани, голос дрожал. — Но не сейчас. Пока что я тоже не в силах вымолвить ни слова.

Прошло несколько часов, прежде чем иссяк поток слез. И тогда Лани заговорила.

— Ты знала, что я встретила Шарля на берегу в день смерти моего отца и матери?

— Нет. — Касси никогда не расспрашивала об обстоятельствах, которые привели Лани в их дом. Сначала потому, что ее переполняло негодование, а потом ей стало казаться, что Лани всегда жила с ними. — Они умерли в один день?

— Погибли в штормовую ночь, на наш дом рухнуло дерево. Мы все были очень привязаны друг к другу, и я страдала так же, как мы сейчас. — Она невидящим взглядом посмотрела в окно. — Шарль услышал о случившемся и пришел. Он не знал ни меня, ни моих родителей, но видел, как я опечалена, и просидел рядом целый день. Держал меня за руку, гладил ее, чтобы я успокоилась. Клара постоянно твердила, что он желает мое тело. Но это неверно. Страсть пришла к нему позднее, в тот день его переполняла нежность. Месяц он навещал меня ежедневно, пока я несколько не оправилась после пережитого горя. И я была так признательна ему. Он помог пережить эти трудные дни, — она задумчиво улыбнулась. — И мне захотелось отблагодарить его. Он был потрясен и смущен, когда мне удалось соблазнить его. Он что-то бормотал о том, что я еще ребенок. Но им был Шарль, и ему требовались любовь и забота. — Лани снова улыбнулась. — Он нуждался во мне.

— Да, ему всегда…

— И он был добр к тебе, — быстро напомнила Лани.

Но Касси уже не надо было подбадривать. Она вдруг поняла, что ей хочется говорить об отце. Она вспоминала, собирая бережно в памяти рассыпанные по разным годам крупицы, в которых проявлялись к ней внимание и любовь, небольшие подарки. А как часто ему приходилось прикрывать ее от неправедного гнева Клары.

— Он купил мне Капу. Помнишь эту ночь? Они уже собирались застрелить жеребца. А я строила планы, как украсть его и сбежать с ним. Отец всячески пытался успокоить меня, но я продолжала плакать. И тогда он ушел из дому. — Касси помолчала, вспоминая. — А когда вернулся, то Капу стал моим. Он отдал королю четыре любимейших картины и заплатил шестерым его воинам, которые стреножили Капу и провели его по холмам в наше стойло. — События той ночи снова явственно вспомнились ей. — И в это утро умерла мама. Тебя тогда не было, но, думаю, ты бы полюбила ее. Она всегда оставалась такой мягкой и нежной, и она очень любила папу. Он рыдал от горя, но мне сказал, что она попала к ангелам. И я поверила ему, потому что она и в самом деле походила на ангела…

Бесконечный поток воспоминаний нахлынул на них, время летело незаметно, проходили часы. Они уже совсем охрипли и не могли больше говорить. К утру, совершенно измученные, разделись и легли на огромную постель.

— Тебе уже лучше? — спросила Лани после долгого молчания.

Касси чувствовала себя слабой и опустошенной. Но, наверное, это и есть признаки медленного исцеления от утраты.

— Да.

— Ты сегодня вела себя жестоко по отношению к Джареду.

— Я не хочу говорить о нем.

— Ты и в самом деле подозреваешь его?

Касси не знала, но горечь потери была так велика, что мешала поверить Джареду. Сейчас, когда самая страшная боль прошла, она напомнила себе, что Джаред никогда не лгал. Но этот случай особенный.

— Нет никаких доказательств, что он НЕ приложил к этому руку.

— Но нет никаких свидетельств и о его причастности к убийству. Может, завтра нам удастся побольше узнать обо всем? — Лани закрыла глаза и пробормотала бессвязно. — Все это так странно… Нельзя судить о том, что…

И Лани заснула.

Касси смотрела в темноту перед собой. Ей казалось, что она тотчас же уснет. Но сон не шел к ней.

«Нет никаких свидетельств»…

Нет никаких доказательств, что Джаред — убийца. Но нет и улик, что злодейство совершил Камбре. Она даже не знает, мертв ли отец. Его бросили, как мусор, в реку, словно и не жил никогда. Слезы снова заструились из ее глаз. Но Касси взяла себя в руки. Время оплакивания прошло. И если слезами ей не вернуть отца к жизни, тогда следует отомстить за его смерть.

Месть. Мысль об этом пришла ниоткуда. И не удивила ее. Отца убили. Безжалостно лишили жизни. Она почувствовала прилив гнева. И только сейчас по-настоящему поняла, что испытывал Джаред, на глазах которого изрубили его отца. Волна невыносимой боли прошила ее, когда она осознала, что именно привело отца к смерти.

Джаред скорее всего сказал правду. Это мог сделать только Камбре. Но если Джаред убьет Камбре, она так никогда и не узнает правды. А то, что он покончит с Раулем, она не сомневалась. Он его выследил и безжалостно расправится с ним. А она так и не узнает, что случилось той ночью… Нет, она должна поговорить с Камбре. Бросить в лицо обвинение и посмотреть тому в глаза. Только после встречи с ним у нее не останется сомнений. Но если он виноват, то весьма опасен. Почему медлит? Ведь она не сможет по-настоящему верить Джареду, если не узнает правды. Ни крупицы сомнения не должно остаться. Касси покосилась на спящую Лани и осторожно отползла к краю кровати. Лани не шевельнулась.

Совершенно бесшумно Касси натянула штаны для верховой езды, рубашку и куртку. Лани по-прежнему спала глубоким сном, Касси шагнула к окну, но спохватилась и вернулась к саквояжу.

Кинжал, который ей вручила Жозетта, Касси осторожно вынула из ножен. Лезвие сверкнуло при свете луны. Касси какое-то время глядела на него как завороженная. Снова вложив в ножны, она сунула его за пояс. У окна Касси осмотрелась. Какое счастье, что у них мало денег, и они смогли снять комнату только на втором этаже. Их окно выходило на улицу, куда сваливали мусор и всякую дрянь. Жильем скорее всего следит за входной дверью. Ни одному человеку не придет в голову наблюдать за стороной, куда сбрасывают отходы.

Она подкралась к окну и соскользнула на легкий навес, что располагался над задним входом. Ботинки стукнули о перекрытие. Касси застыла: не разбудил ли этот звук Лани?

Нет! Касси вздохнула с облегчением, поскольку никто не выглянул. Осторожно легла на живот и начала сползать, нащупывая малейшие выступы носками ботинок и удерживая вес тела руками. На то, чтобы подползти к краю навеса, ушло почти четверть часа. Ей стало страшно, когда она взглянула вниз. До земли — не меньше десяти футов. Но на этой тесной улочке копошились живые существа. Казалось, что мостовая шевелится, ярко-красные глазки сверкнули в темноте.

Крысы! Она содрогнулась. Десятки этих тварей сновали по мостовой среди мусора. А что, если они набросятся на нее?! В любом случае прыгать надо. Не лежать же на навесе до рассвета? Касси заставила себя сползти вниз и повисла на руках. Страх окатил ее ледяной волной, когда до нее донесся визг дерущихся тварей. И в этот момент она разжала пальцы.

Удар о землю оказался довольно сильным. Колени ее подогнулись, и она, не удержавшись на ногах, рухнула в отбросы.

Грязь. Вонь…. Крыса пробежала по ее руке, когда Касси попыталась опереться на кучу, чтобы встать на ноги. Ей показалось, что мерзкие твари собираются вокруг. Вскочив, она опрометью бросилась в конец улицы.

Узкая, похожая на туннель улочка показалась ей бесконечно длинной. Такой же, как переезд через пролив из Англии во Францию. Сердце билось как колокол, когда она неслась со всех ног вперед.

Наконец ее ноги перестали скользить по грязи и мусору. Началась мостовая. Слава Богу! Ей удалось выбраться на соседнюю улицу.

Остановившись под фонарем, Касси перевела дыхание и какое-то время не могла вдохнуть воздух. А разило от Касси — как из выгребной ямы. И вдруг вспомнился ей родной остров, омытый дождями и овеваемый ветрами. Там люди не сидят на головах друг у друга. И как это отец мог жить в таком мерзком городе?

Но сейчас его нет. Касси снова подавила острый приступ боли. Нельзя напрасно терять время. Особняк Камбре на другом конце города. И надо успеть добраться до него раньше, чем проснется Джаред.