7

– Ты уверен, что нормально себя чувствуешь? – с тревогой спросила Дани, поставив чашку кофе на столик перед кроватью. – Ты едва притронулся к ужину.

– Я в порядке, – слегка раздраженно ответил Энтони, приподнимаясь в постели. – Ты уже третий раз за вечер спрашиваешь меня об этом. О чем ты беспокоишься? Просто я не голоден.

Дани вздрогнула. Острый, как бритва, тон Энтони причинял ей боль.

– Извини, – сказала она подавленно и села рядом с ним на кровать. – Но я спрашиваю потому, что ты молчал весь день и почти ничего не ел.

– Это вовсе не означает, что я на пороге смерти, – язвительно ответил он. – Как ты знаешь, есть много вещей, над которыми мне нужно подумать. Одна из них – как заставить тебя максимально концентрироваться на обязательных фигурах. Сегодня ты выполнила их просто безобразно. Нам нужно вернуться в Брайарклифф, а послезавтра ты поедешь в Калгари. Время вышло, а ты все еще ведешь себя так, как будто можешь позволить себе относиться к Олимпиаде как к школьным соревнованиям.

Дани рассердилась.

– Но ты же сам сказал мне, чтобы я не усердствовала с тренировками. Ты себе противоречишь! Невозможно сделать сразу две противоположные вещи.

– А ты не получишь ничего, если на соревнованиях запорешь обязательные фигуры. Судьи жестоки как черти, к тому же сама знаешь, что все они присуживают своим, так что не жди честности, что бы там ни говорил олимпийский комитет.

– Мне все это известно. – Ее губы дрожали. – И я знаю, что иногда становлюсь нетерпеливой и плохо выполняю обязательные фигуры. Но я думала, что в последнее время гораздо лучше стала делать их. Энтони, неужели все настолько плохо?

– Неидеально. – Он поднес ко рту чашку кофе и сделал глоток. С гримасой отвращения Энтони поставил чашку на блюдце. – Ужасно невкусно. Что ты туда добавила?

«Сегодня ему решительно ничего не нравится», – с обидой подумала Дани.

– В следующий раз я предложу тебе самому сделать кофе, раз ты такой специалист во всем.

– Отлично. Если не можешь сделать что-то так, как надо, лучше не делать вовсе, – отрезал он.

– Само великое совершенство снизошло до разговора со мной. Послушай, Энтони, нимб вокруг твоей головы никогда не тускнеет?

– Ну, только когда ты забываешь стереть с него пыль… – Он внезапно замолчал и тряхнул головой, как будто пытался избавиться от наваждения. – Господи помилуй, что это такое я говорю? – Он ласково погладил Дани по голове. – Ты права. Я выражаюсь как какой-нибудь третьесортный диктатор.

– В точности моя мысль. – Дани глубоко вздохнула. – И я не думаю, что сегодняшняя тренировка была полностью неудачной.

– Что? – Энтони посмотрел на нее отсутствующим взглядом. – Нет, ты все делала замечательно, – рассеянно ответил он, вставая с кровати. – Что-то в горле пересохло. Схожу на кухню и выпью стакан воды. – Он вышел из комнаты, а Дани недоуменно глядела ему вслед.

К вечеру ее недоумение возросло и окрепло. Ей стало абсолютно ясно, что с Энтони творится что-то неладное, несмотря на все его заверения в обратном. Его глаза неестественно блестели, а на щеках был нездоровый румянец. Он, очевидно, пытался контролировать свои мысли, но произносил не связанные между собой фразы и, казалось, витал где-то в облаках. И то, что это происходило с человеком столь острым и язвительным, как Энтони, испугало Дани больше, чем все другие произошедшие в нем перемены.

Так как она не могла уговорить его признаться, что с ним что-то случилось, Дани сослалась на усталость и сказала Энтони, что ляжет спать пораньше, надеясь, что тем самым даст ему возможность отдохнуть.

Когда она вышла из душа, Энтони уже лежал на краю их двуспальной кровати. Он не шевелился, глаза лихорадочно блестели на покрасневшем лице, темные волосы были взъерошены. Дани сбросила свой шелковый халат и скользнула под одеяло. В первый раз с тех пор, как они приехали сюда, он не пытался приставать к ней. Внезапно Дани почувствовала холод одиночества.

– Энтони? – прошептала она. – Я могу для тебя что-нибудь сделать? Может, дать тебе аспирин или принести горячий чай?

– Нет, – жестко ответил Энтони. – Я же сказал, что прекрасно себя чувствую. Выключи лампу.

– Но я же вижу, что ты обманываешь меня. – Дани чувствовала свою беспомощность. – Может быть, ты простудился?

– Я не простудился, – жестко ответил Энтони. – Ты выключишь этот проклятый свет или мне сделать это самому?

– Выключу. – Дани дотянулась до лампы, стоявшей на столике возле кровати, и повернула выключатель.

«Господи, но ведь Энтони врет. Почему он не признает этого и не дает помочь ему? А вдруг он серьезно заболел?» – Дани почувствовала, как щупальца страха сжали ее сердце. Как раз сейчас была эпидемия опасного гриппа, которому часто сопутствовало тяжелое воспаление легких.

– Энтони, почему…

– Со мной все в порядке, – перебил он и с ледяной вежливостью произнес:

– Спокойной ночи, Дани.

– Спокойной ночи, – горестно прошептала она в ответ.

Закрыв глаза, она почувствовала, что слезы текут по ее щекам. «Энтони не должен болеть, – подумала Дани. – Он выглядит таким беспомощным. Вдруг он умрет?» Энтони лежал пугающе неподвижно, и, даже не дотрагиваясь до него, Дани чувствовала, что у него сильный жар. Лихорадка?

Дани лежала, обуреваемая мрачными мыслями. Ей казалось, что прошли часы. Все же надо немного поспать. Вдруг она услышала, как Энтони нашептывает ей в ухо извинения, и недоуменно приподняла голову. Выражение лица Энтони было каким-то неестественным.

– Тебя трясет, – с тревогой сказала она, сев на постели и в смятении глядя на него. Дани дотронулась до его плеча – кожа была сухая и безумно горячая.

– Энтони, ты весь горишь. Нужно приложить мокрое полотенце.

– Не надо, – пробормотал он. – Я думал, что смогу победить болезнь. Иногда у меня получается. – Вдруг он сел и опустил ноги на пол. – Не беспокойся, я сам о себе позабочусь.

– Позаботишься о чем? – Дани включила свет и увидела, что Энтони одевается. Из-за странных некоординированных движений он с трудом попал ногами в штанины. У Дани перехватило дыхание.

– Пожалуйста, ложись в постель. Ты болен. Ради Бога, послушай меня!

– Со мной все будет в порядке, – пробормотал Энтони, натягивая свитер. Он стоял, немного покачиваясь. – Я позабочусь об этом.

Дани вскочила с кровати и накинула халат.

– Тебе станет еще хуже. Давай обратимся к врачу. Позволь мне помочь тебе, Энтони.

– Мне не нужна помощь. – Он достал из шкафа куртку и надел ее. – Мне никогда не нужна помощь.

– Сейчас нужна. – Дани попыталась помешать ему одеваться. – Ты не можешь уйти. Ты весь горишь. У тебя лихорадка. Вернись в постель и постарайся заснуть. А утром я поеду в ближайший город и привезу врача.

– Нет, я поеду. – Энтони вырвал у нее из рук свою куртку и быстро надел ее. – Иди спать. Завтра я пришлю за тобой Бо.

– Идти спать? – Дани не верила своим ушам. Как он мог подумать, что она спокойно пойдет спать, когда она вне себя от беспокойства?

– Тогда мы поедем месте. – С этим словами Дани достала из шкафа свитер и джинсы. Но Энтони уже вышел из спальни и быстро пересекал прихожую, направляясь к двери.

– Энтони, черт возьми! Подожди меня! – Дани схватила одежду и бросилась за ним. – Ты не можешь вести машину. Дорога слишком извилистая. Да еще под гору! Даже если бы ты хорошо себя чувствовал, было бы опасно ехать по ней в такой темноте. Энтони, в твоем состоянии это просто самоубийство! – Она схватила Энтони за плечо. Но он, не обращая на нее внимания, открыл входную дверь. Сильный порыв холодного воздуха ворвался в прихожую. – Ну почему ты не можешь уступить хотя бы один раз и позволить помочь тебе?! Даже сейчас, когда ты нуждаешься во мне?!

Он вырвался из ее объятий, повернулся и посмотрел на нее. Его взгляд был жестким, а голос резким и грубым.

– Ты не нужна мне. Мне никто не нужен сейчас и не будет нужен никогда. – Энтони вышел из домика и направился к гаражу. Дани ошеломленно смотрела ему вслед, сжимая в руках так и не надетые вещи. Затем она услышала мягкий звук работающего мотора и поняла, что Энтони действительно собирается ехать по смертельно опасной своими многочисленными крутыми поворотами горной дороге.

– Нет! – Дани выбежала на улицу и тоже устремилась к гаражу, но автомобиль уже отъехал и начинал набирать скорость. Дани побежала за ним. Ноги разъезжались на льду. Она упала, вскочила… – Энтони, остановись!

Машина ехала все быстрее, и Дани наконец остановилась, поняв, что преследование бесполезно. Из ее груди вырвался полный боли стон. Она даже не чувствовала слез, струившихся по лицу. Тонкий халат не мог защитить ее от порывов ветра, но Дани не замечала холода. Она высматривала в темноте огни автомобиля, но они уже скрылись за поворотом.

– Энтони!

* * *

Дани уже не плакала, но ее охватило какое-то безысходное оцепенение, когда на следующее утро в дверь позвонили. Она открыла и увидела на пороге Бо.

– Он добрался, – сказала Дани. Это было утверждение, а не вопрос. Энтони говорил, что пришлет за ней Бо, и он сдержал свое обещание. Если бы он упал в пропасть, тогда бы в дверь постучал дорожный патруль. Дани боялась услышать этот стук в течение всех кошмарных часов, которые прошли после отъезда Энтони.

– Да, он все-таки доехал, – с долей восхищения сказал Бо. – Хотя только одному Богу известно, как ему это удалось. Даже я с трудом преодолел некоторые повороты дороги, когда ехал сюда. – Он вошел в прихожую и закрыл за собой дверь. – Энтони позвонил мне из больницы, попросил забрать тебя отсюда и позаботиться обо всем.

– Из больницы? Энтони в больнице?

– Только на несколько дней, – поспешил успокоить ее Бо. – Он выйдет сразу же, как поправится. Обычно все длится не слишком долго. Особенно если Энтони не забыл хинин. – Бо ласково потрепал Дани по щеке. – Тебе будет приятно услышать, что он ни о ком не вспоминал, кроме тебя. Это совсем на него не похоже.

– Почему у него должен был быть с собой хинин? – спросила Дани, отстранив его руку. – Что с ним такое?

– Малярия, – удивленно ответил Бо.. – Неужели он не сказал тебе прошлой ночью?

– Нет, – понуро ответила Дани. – Он ничего не говорил мне. Малярия, о Господи! Но откуда она взялась?

– Он заразился несколько лет назад в Южной Америке, на гастролях «Шоу на льду». – Бо задумался, вспоминая ту поездку. – Я думаю, это случилось в Бразилии. В любом случае это чертовски неудачное приобретение. В таких случаях часто бывают рецидивы, потому что вирус держится в организме долгое время. Поэтому у Энтони всегда с собой хинин.

– Я не знала. Он никогда не говорил мне.

– Естественно, разве он когда-нибудь рассказывает о своих слабостях?

– Да, ты прав, – прошептала Дани. Отчаяние вновь охватило ее. – Энтони и мысли не допускал, что может быть хоть в чем-то уязвим. – Дани закрыла глаза. – Прошлой ночью он в любой момент мог потерять сознание. Страшно подумать, что это могло случиться в дороге.

Бо кивнул.

– Да, но поскольку ничего страшного не произошло, не думай об этом, – сказал он.

– Не буду больше. – «Да, действительно хватит», – подумала Дани. – В какой он больнице?

Бо помедлил, прежде чем ответить.

– Энтони просил меня не говорить тебе. Он хотел, чтобы мы поскорее приехали в Калгари. Там сделали новый каток, и надо успеть привыкнуть ко льду. Энтони сказал, что присоединится к нам через неделю.

– Думаю, этого и следовало ожидать. – Дани открыла глаза, и в них не было ничего, кроме грусти. – Он явится, когда полностью окрепнет, и никто не увидит ни трещинки в его броне. Даже я.

– Это не означает, что он боится показать себя слабым, – сказал Бо. Его лицо помрачнело. – Для него лучше, что почти никто не знает его слабые и сильные стороны. Он не хочет ставить тебя в такое положение, при котором ты обязана ему помогать. У Энтони на это свои причины.

– И тебе они известны, ведь так, Бо? – с горечью спросила Дани. – А мне нет. И после прошлой ночи сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю их. – Она печально вздохнула. – Я на самом деле думала, что у меня есть шанс. – Дани обхватила себя руками, она никак не могла согреться. Интересно, сможет ли согреться ее душа после того, что она услышала от любимого: «Ты мне не нужна»?

– У тебя действительно есть шанс, – нежно сказал Бо. – Я знаю Энтони немного больше, чем ты. Мы вместе прошли через многое. Дай ему время, Дани.

– Он мог умереть прошлой ночью, – запальчиво воскликнула Дани. Глаза ее сверкнули. – Или упасть с этой чертовой горы, и все потому, что не захотел принять помощь! Ты можешь вообразить, через что я прошла?

– Он был очень болен, – мягко возразил Бо. – Плохо соображал. Ты не могла ожидать, что Энтони будет действовать разумно.

– Ему никогда не было так скверно. Если уж он тогда не позволил мне помочь ему, то уже никогда не позволит. Не думаю, что смогу пережить это еще раз. И мне не нужен человек, который делит со мной только радость и отказывается разделить свою печаль. Я не смогу довольствоваться Энтони-все-в-порядке. – Дани пожала плечами и глубоко вздохнула, давая выход напряжению. – Извини, Бо. Ты ничем не можешь помочь, и я не имею права плакаться тебе в жилетку. – Она повернулась и пошла в спальню. – Дай мне полчаса. Я оденусь и упакую вещи. А ты пока выключи отопление в котельной.

– Хорошо, – рассеянно ответил Бо, провожая ее задумчивым взглядом, когда Дани поднималась по лестнице.

Пока они не вернулись в Брайарклифф, Бо даже не пытался поднять настроение Дани. Он всю дорогу молчал, сосредоточенно обдумывая ее слова. Он решился переубедить ее, когда Дани решительно поднималась в свою комнату.

– Мне не нравится ход твоих рассуждений, Дани, – сказал он вдруг. Она остановилась. – Я знаю, что Энтони причинил тебе боль, но не отгораживайся от него. Ты на моих глазах буквально ожесточилась. – Он печально улыбнулся. – Не надо, Дани. Среди нас и так достаточно людей с израненными душами.

Дани обернулась и посмотрела на него.

– Но ведь не ты, Бо, – мягко сказала она. – Ты – само тепло и доброта.

Он отрицательно покачал головой.

– Ты видишь то, что хочешь видеть. – Бо усмехнулся. – В сущности, я не слишком отличаюсь от того неугомонного человека, каким был семь лет назад. Может быть, лишь немного повзрослел и лучше понимаю сам себя.

Их взгляды встретились. На мгновение глаза Бо сверкнули какой-то неистовостью, и в них появились золотые вспышки. Дани вспомнила слова Луизы «золотоглазый дьявол» и улыбнулась. Затем его взгляд потух, и он вновь стал добродушным и преданным Бо.

– Я могу быть безжалостным и циничным, как Энтони, но по-своему. Ты же всегда видела во мне надежного старшего брата. – Он насмешливо поклонился. – Могу добавить, что с этой стороны меня знает единственная в мире женщина – ты.

– Ты не убедишь меня, и сам это отлично знаешь. – Улыбка на ее лице погасла. – Ничего общего с Энтони, ты не поступишь так, как поступил он прошлой ночью. В нем нет ни капли человечности, он никому не доверяет.

– Иногда люди, чьи чувства очень обострены, ведут себя очень странно, совершая ужасные ошибки, – спокойно заметил Бо. – И им самим бывает больнее всего. Не пытайся водрузить меня на пьедестал. – Он горько улыбнулся. – Мне всегда легче быть обаятельным моложавым джентльменом, которого ничто не волнует. Подозреваю, что с Энтони все наоборот: он чересчур переживает и усложняет все происходящее.

– Мне с ним так же непросто, как, видимо, и ему со мной, – обреченно произнесла Дани. – И я пыталась победить в заведомо проигранной битве. Энтони прошлой ночью сказал, что я никогда не была нужна ему. И я поверила. А сегодня еще больше убеждаюсь в том, что это правда.

– О черт! – Бо нервно провел рукой по волосам. – Вы оба должны все исправить. Если я скажу номер больницы, ты навестишь его и позволишь ему по крайней мере поговорить с тобой?

– Не боишься навлечь на себя гнев Энтони? – насмешливо спросила Дани.

– Я уже говорил, что никогда не боялся его. – Бо твердо посмотрел ей в глаза. – Я многим обязан ему, но это совершенно другая ситуация. Ты хочешь узнать номер больницы?

Дани отрицательно покачала головой.

– Нет, не думаю. Энтони мне уже все объяснил. – Она сделала попытку улыбнуться. – А я не настолько люблю подобные высказывания, чтобы услышать их вновь.

– Дани…

– Нет! – Она попыталась смягчить резкость своего тона. – Я не хочу разговаривать с ним. – Она собралась было уйти, но вновь повернулась к Бо.

– Однако я бы хотела поговорить кое с кем другим. Найди мне телефон юриста Энтони. Его имя не то Донлеви, не то Доннели, в общем, что-то в этом роде.

– Даннели, – уточнил Бо. – Что ты хочешь ему сказать?

– Нам нужно обсудить очень важную вещь, прежде чем я уеду в Калгари.

– Но мы же собирались выехать сразу, – нахмурившись, сказал Бо. – Твое дело не может подождать до нашего возвращения?

– Нет. Я сомневаюсь, что мы сюда вернемся. – Дани отвернулась и пошла вверх по лестнице. – Мне нужно встретиться с ним немедленно, беседа не займет много времени. Если ты уговоришь его приехать сегодня в Брайарклифф, то, возможно, мы вылетим в Калгари уже вечером.