– Тебе больно, дорогая?

Но тут же он понял, что напрасно испугался. Удивление, слабость, томность, глубокая чувственность, но только не боль – вот что он увидел в ее полуприкрытых глазах. Энтони продолжал ласки, не отрывая от нее взгляда. Ему было очень важно видеть выражение страсти и удовольствия на ее лице, когда его пальцы двигались внутри ее.

Ее вздохи и стоны еще больше возбуждали. Чувство гордости охватывало от сознания того, что он может доставить Дани бесконечное удовольствие. Но также он понимал, что не в силах дальше удерживаться от того, чтобы самому не вознестись на вершину наслаждения.

– Ты готова принять меня, любимая? – нежно и страстно прошептал он, все более настойчиво продвигаясь к ее лону. – Я готов для тебя, Дани.

Энтони пытался не торопиться, но Дани была такой теплой и податливой, что ему все труднее становилось контролировать себя. Он так стремительно бросился вперед, что у Дани перехватило дыхание. Энтони полностью заполнял ее, и его лицо выражало такую сладостную удовлетворенность, что Дани не понимала, от чего она более счастлива – от наслаждения, которое он доставлял ей, или от того, что видела, какое удовольствие получает сам.

Темные волосы на его лбу намокли от пота, глаза были закрыты, когда он входил в нее медленно и глубоко. Дани издала полустон-полувздох. Энтони посмотрел на нее и произнес с озорным блеском в глазах:

– Я чувствую себя так, как будто после долгого отсутствия вернулся домой. Сердце мое, ты не будешь возражать, если я полежу здесь некоторое время и отдохну? – Внезапно Энтони повернулся и оказался на спине. Дани оказалась сверху, и он, держа ее за талию, притягивал ее к себе, как будто хотел стать с ней единым целым.

– Помнишь, я сказал, что хочу научить тебя? – спросил он.

– Сейчас? – удивилась Дани. – Энтони, я не думаю… – она не договорила, почувствовав, что он опять шаловливо ласкает ее, и это было одновременно и безумно нежно, и слегка грубовато, но настолько приятно, что Дани показалось, что она теряет рассудок. Она прерывисто вздыхала при каждом дразнящем прикосновении. Энтони крепко держал ее за бедра и двигал ее, поднимая и вращая так, что Дани ничего не чувствовала, кроме безумного желания. Но, опустив глаза, она увидела, что дразнящее выражение исчезло с лица Энтони, и он резко переместился так, что она вновь оказалась под ним. – Я научу тебя немного позже, – прошептал он. Звук, похожий на львиный рык, вырывался из его горла, когда он сперва тихонько, а потом все сильнее сжимал руками ее ягодицы. Его возбуждение почти достигло предельной точки. Энтони перестал себя сдерживать, ритм его движений завораживал, постепенно захватывая все ее существо.

В какое-то мгновение Дани показалась, что она очутилась в невесомости. Вместе слились миг и вечность. Так чувствовало ее тело, так чувствовало ее сердце. Горячие лучи невидимой энергии сперва нагрели, а потом растопили кристаллы льда, и эту энергию излучало сплетение двух тел.

Энтони, тяжело дыша, откатился в сторону, увлекая ее за собой.

– Все в порядке? Тебе не больно? – Голос его был полон заботы и участия.

– Все в порядке, – еле слышно ответила Дани. Ее сердце билось так сильно, что было трудно дышать. – А тебе хорошо?

Лицо Энтони приняло очень серьезное выражение.

– Никогда еще не было так хорошо, – очень искренне ответил он, нежно коснувшись губами ее лба. Затем он немного смущенно проговорил:

– Знаешь, хотя я и не новичок в этом деле, но все же я немного боялся причинить тебе боль. Меня это чертовски волновало.

– Нет-нет, было совсем не больно, – поспешила успокоить его Дани. Она прильнула к нему совсем близко. – Одно только безграничное наслаждение. Я с восторгом вспоминаю каждое мгновение. Это было нечто совершенно фантастическое. – Дани игриво укусила его плечо. – Тебя следовало бы убить за то, что ты не занимался со мной любовью тогда в квартире. Мы с тобой упустили целых три дня.

Энтони словно ожесточился.

– Я полагал, что было благоразумнее повременить с этим. – Он отодвинул ее от себя и приподнялся. – И продолжаю так думать.

Энтони встал с импровизированной кровати и сурово смотрел на Дани сверху вниз. Вся ранимость и нежность исчезли под его обычной маской бесстрастия.

– Я думаю, нам многое нужно обсудить.

– Сейчас? – беспомощно спросила Дани, глядя, как он поднимает с пола свитер. Затем Энтони вновь встал перед ней на колени.

– Да, именно сейчас, – твердо ответил Энтони. Он посадил ее, натянул ей через голову тонкий свитер, сунул руки в рукава, как будто одевал маленькую девочку, неспособную еще сделать это самостоятельно. – Ты с большим успехом разыграла небольшое представление. Особенно тебе удалась сцена обольщения. Ты заставила меня почувствовать некоторую неловкость.

Надев на нее свитер, Энтони начал закатывать слишком длинные рукава. Он мельком взглянул на нее, и Дани увидела, что его глаза стали холодными. – Я чувствовал себя марионеткой. Дани не стала возражать и согласно кивнула. – Это потому, что ты привык сам дергать за веревочки. Не правда ли, довольно странное состояние для тебя – подчиняться кому бы то ни было? – Она скрестила ноги и озорно спросила:

– Ну и как тебе это нравится? Энтони поджал губы.

– Не нравится. И между нами не должно было произойти того, что произошло. Во всяком случае, не сейчас.

– Какая чушь! – воскликнула Дани. – Мы оба взрослые люди. – В ее глазах плясали веселые огоньки. – По крайней мере, ты был с этим согласен некоторое время назад. Нет причин не заниматься любовью, если мы хотим этого. Во всяком случае, я этого очень хочу.

– Но почему ты этого хочешь? – Он внимательно смотрел на нее. – Вожделение, любопытство, каприз? – Энтони нахмурился. – Или в знак признательности? Ты вдруг решила отплатить мне за Брайарклифф после всего? Я же сказал…

Дани приложила свои пальцы к его губам.

– Ради Бога, у тебя это прямо больное место, – сказала она сердито. – Больше я не буду показывать свою признательность тебе. Но ты так много для меня сделал, что я была бы бессердечным чудовищем, если бы не испытывала к тебе чувства благодарности. Не путай, пожалуйста, плату и благодарность. Я не приносила свое нетронутое тело на жертвенный алтарь. – Она отняла руку от его губ. – Мое тело хотело тебя, и я выполнила то, что оно хотело, самым естественным и прекрасным образом, который могла придумать.

– Обольстив меня?

– Несомненно, – подтвердила Дани с довольной улыбкой. – И тебе не надо думать, что я плачу тебе за Брайарклифф, потому что я собираюсь вернуть его тебе, как только мне представится такая возможность.

– Нет. – Энтони насупил брови. – Это полная ерунда. Мне наплевать на дурацкое поместье, а тебе нет. Оно твое, черт побери.

– Будет когда-нибудь, – безмятежно произнесла Дани. – После того как я выиграю «золото» и заключу контракт на участие в «Шоу на льду», у меня будет достаточно денег, чтобы выкупить его у тебя. А до тех пор оно твое, Энтони.

– Я не возьму его назад! – прорычал Энтони и в этот момент стал похож на обиженного маленького мальчика.

– Возьмешь, – отчетливо произнесла Дани. – Я принимаю в подарок от моих друзей только цветы и конфеты. – Она, притворно скромничая, потупила глаза. – В отличие от других литературных героинь с Юга я не буду зависеть от щедрости посторонних мужчин.

– Посторонних? – зло переспросил Энтони. – После четырнадцати лет тесного общения, не говоря уже о том, что произошло между нами сегодня, я все еще посторонний?

– Но это так, – спокойно ответила она. «Мой любимый незнакомец, чье тело возбуждает, чей разум отрицает меня и чье присутствие действует так магически», – добавила про себя Дани. – Мы всегда были друг для друга незнакомцами, Энтони, потому что ты не позволял мне иного. Я была слишком запугана, чтобы попытаться стать для тебя кем-то более близким. – Она сделала паузу, потом продолжила:

– Но это осталось в прошлом. Теперь я не боюсь. Вот почему я хочу заниматься любовью сегодня. Я хочу узнать тебя, Энтони, я хочу, чтобы ты перестал быть для меня посторонним мужчиной, незнакомцем.

– В плотском отношении?

– Во всех отношениях. – Ее голос был необычайно серьезен. – Ты так долго владел моей жизнью, что все мои чувства пронизаны тобою. Я хочу получить возможность разобраться в них, расставить их по своим местам. Мне просто необходимо сделать это.

– Ты собиралась стать моей любовницей, чтобы заниматься психотерапией? – Дани чувствовала, как он все глубже пытается спрятать свои эмоции. – Не могу сказать, что это то, чего хотел я.

Дани не отрывала от него внимательного взгляда.

– Да, ты хотел другого. Я думаю, ты хотел удержать свою доминирующую позицию в наших отношениях, потому что только этим способом тебе удалось бы сохранить стену, которую ты выстроил между собой и всем остальным миром. – Она печально улыбнулась. – О, да. Ты собирался поддерживать мою независимость, удовлетворять меня сексуально, дав мне лишь небольшую часть себя. Возможно, я даже была бы счастлива некоторое время, до тех пор, пока не поняла бы, чего лишена. Таков был твой план?

– Не было у меня никакого плана, – рассеянно ответил Энтони. Казалось, он абсолютно не обращал внимания на свою наготу. – Хотя у меня и могли быть какие-то подсознательные мысли в этом направлении, – он едва заметно усмехнулся. – Обещаю тебе нечто намного большее, чем просто сексуальное удовлетворение. Возможно, ты и не поняла этого, но нам удивительно хорошо вместе.

– Ну почему же, мне тоже так показалось, – улыбнувшись, ответила Дани. «Господи, как он красив!» – думала она, глядя на его узкие бедра и широкие плечи и мечтая прикоснуться к ним и ощутить их силу и тепло. Внезапно Дани захотелось, чтобы он вновь обнял ее и прижал к себе. Это желание удивило ее. «Так быстро?» Она глубоко вздохнула. – Но этого недостаточно. Я хочу попросить у тебя нечто еще большее. Нет, я собираюсь потребовать, – решительно продолжила она.

– «Потребовать», – Энтони произнес это слово так, как будто прожевал лимон. – Не уверен, что ты подобрала верное выражение. Ты получила от меня все, прося, а не требуя. Меня несколько удивляют приступы твоей агрессивности.

– Удивляют? А Джеку очень нравятся, – с невинным видом сказала Дани. – Джек вообще очень хорошо понимает меня. – Дани увидела, как внезапна нахмурились его брови, а в глазах появился гнев. – Мы очень искренни друг с другом, и с каждым днем все больше и больше сближаемся с ним.

– Я знаю, что ты сейчас пытаешься сделать, и ты сама знаешь это не хуже меня. Ревность – старейшая в мире уловка, ты не придумала ничего нового.

– Я и не пыталась. Я только дала понять тебе, что если ты не готов дать мне то, что я хочу получить, то найдется другой мужчина, который с удовольствием сделает это. – Дани отвернулась, чтобы он не увидел в ее глазах боль. Нет никакого другого мужчины. Только Энтони на всю ее жизнь. Справившись с собой, Дани вновь посмотрела на него и продолжила:

– Мужчина, который готов дать мне больше, чем ты можешь предложить.

– Дани, в конце концов, что ты хочешь от меня? – Его голос гремел. – Ты постоянно на что-то намекаешь. Расскажи мне о своих желаниях.

– Самое меньшее, что я хочу, – овладеть твоей душой и телом, – просто и искренне ответила Дани. – Если ты позволишь мне сделать это, то и я буду всецело принадлежать тебе. – Тут она твердо посмотрела ему в глаза. – А если ты не захочешь, мы будем вынуждены расстаться с тобой. Я не смогу поступить иначе.

– Надо же, как все просто получается, – жестко ответил Энтони. – Я уже говорил тебе, что не щедр на эмоции. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. И не знаю, смогу ли когда-нибудь. Что-то внутри меня не позволяет сделать этого. Ты же не думаешь, что мне понравится быть таким же простым и понятным, как этот сукин сын Ковальт?

«О Господи, как же я люблю его!» Дани почувствовала, как ее окутывает волна материнской нежности к этому человеку. Ей хотелось погладить его по голове, как ребенка, и успокоить боль, которая так явно мучила его, сказать, что все будет хорошо, что она с радостью примет все, что он сможет дать ей. Но нет, нет. Она не должна так поступить. Это будет поражением. Она лишит их обоих возможности обрести полное счастье, если сдастся сейчас.

– Тогда я научу тебя, – ласково ответила она. – Ты учил меня многому в течение долгих лет. – Дани неуверенно улыбнулась. – А теперь я буду учить тебя. Поменяться ролями было бы справедливо. У нас получится.

– А если нет? – резко ответил Энтони. – Если ты думаешь, что я позволю тебе бросить меня, ты жестоко ошибаешься.

– По крайней мере, разреши мне попробовать, – прошептала Дани. – Только пообещай, что не станешь сердиться и не спрячешься от меня под маской скрытности и холодности.

Энтони долго и напряженно думал, пока в конце концов не ответил ей с таким видом, как будто собрался прыгнуть головой в омут:

– Однако ты решительная молодая особа. Ну хорошо, я сделаю все, что от меня зависит. – Затем, когда Дани радостно улыбнулась, он добавил:

– Но ты не получишь возможности делать все только по-своему. Я хочу получить небольшую страховку на тот случай, если тебе не удастся превратить меня в мистера Доброе Сердце.

– Страховку? – удивленно спросила Дани. Он кивнул.

– Да, наши близость и интимность и будут моим самым надежным страховым полисом. Дело в том, что через две недели непрерывного общения со мной ты можешь решить, что слишком уж непреклонна в своих требованиях.

– Какие две недели? – в замешательстве спросила Дани. – Я все еще не понимаю.

– Мы уедем вдвоем и пробудем вместе следующие две недели, – холодно ответил Энтони. – У меня есть небольшой домик в горах, я изредка наведываюсь туда. Он полностью изолирован от внешнего мира, там даже нет телефона. Зато рядом небольшой пруд. Он всегда замерзает в это время года, так что мы сможем поддерживать тебя в форме и готовиться к Олимпиаде. – Он улыбнулся. – Но я тебя уверяю, ты не слишком устанешь от тренировок. Основную часть времени ты проведешь в постели.

– Ты полагаешь, это благоразумно? – нерешительно спросила Дани. – Ведь через две недели мне уже надо будет ехать в Калгари. Буду ли я готова?

– Теперь уже немного поздно думать об этом, не правда ли? Я сказал тебе, чему отдам предпочтение, если однажды займусь с тобой любовью. – Он не отрывал взгляда от ее манящих грудей, скрытых под черным свитером. – Ты для меня все, «золото» на втором месте. Ты сама выбрала.

– Ты так не думаешь, – ответила Дани. – Ты не меньше меня хочешь, чтобы я выиграла «золото». Ты не позволишь мне потерять его именно тогда, когда осталось сделать всего один шаг.

– Не позволю? – Энтони усмехнулся. – Откуда ты можешь знать, что сделает «незнакомец»? – Затем он пожал плечами:

– Думаю, что я прав насчет того, что ты слишком перетренирована. А если это так, то лучшее, что мы можем сделать, – немного отдохнуть. – Их глаза встретились. – Хотя, возможно, я просто придумываю себе оправдания, чтобы поместить тебя на то место, где я хотел видеть тебя все последние шесть лет. Ты понимаешь, что речь о моей постели, а не о пьедестале. Будет лучше, если ты все обдумаешь.

Дани отрицательно покачала головой.

– Я ничего не буду обдумывать. Ни минуты. Я верю тебе, Энтони.

– Хорошо, потому что я сам себе не верю, – сдержанно сказал он. – Надеюсь, ты не пожалеешь об этом.

– Я уверена, что не пожалею, – улыбаясь, ответила Дани. – Когда мы отправляемся?

– Завтра утром, – сказал он насмешливо. – Скорее в полдень. Мы же не собираемся рано лечь спать сегодня? – Его пальцы все выше приподнимали край свитера. – Грубая шерстяная ткань не раздражает твою нежную кожу?

– Я не обра… – Дани не успела договорить, как Энтони мгновенно стянул с нее свитер и отбросил его в сторону. Он подался вперед, его темная голова склонилась над ней, теплый влажный язык ласкал упругую грудь.

– Как ты думаешь, ведь так им наверняка лучше? – хрипло шептал он, нежно покусывая и посасывая розовые соски. Его рука медленно двигалась вверх по ее длинным стройным ногам, и вот он уже достиг заветной цели и продолжил свои восхитительные ласки. – Это то, что ты хотела?

Дани вздрагивала, когда он прикасался к ней с особенной чувственной силой, как будто посылая в нее электрический разряд.

– Да, это то, что я хотела. – Ей тяжело давался каждый вздох.

– Расслабься, – нежно прошептал Энтони ей на ухо. – Я хочу делать это бесконечно долго. Я хочу дать тебе столько удовольствия, чтобы ты потеряла рассудок. – Он медленно ласкал ее грудь, то увеличивая, то ослабляя силу пальцев. – Я хочу знать, что тебе нравится, а что нет. – Он нежно подул на ее соски. – Все, до малейшего прикосновения.

Дани почти физически ощущала жар, исходящий от его рук и достигающий ее самых сокровенных глубин.

– Ты хотел иметь именно такие гарантии, Энтони?

– О, да, – выдохнул он, сжав ее грудь в своих горячих ладонях. – Это наилучшие гарантии, которые я только мог получить.