9

В девять тридцать утра самолет, на борту которого в Атланту прибыл Де Сальмо, совершил посадку в аэропорту имени Хартсфилда. Около десяти часов черный «Сатурн», принадлежащий фирме проката автомобилей, вырулил с автостоянки.

Де Сальмо сверился с картой города, выехал на шоссе 75 и взял курс на север.

Несмотря на сильный дождь, машина шла с приличной скоростью. До Центра по борьбе с инфекциями оставалось около получаса пути. «Если повезет, выполнение задания не займет много времени», – решил Де Сальмо.

Кальдак и Бесс подъехали к Центру по борьбе с инфекциями тоже по шоссе 75.

– Разве мы не зайдем туда? – спросила Бесс, видя, что Кальдак не изъявляет желания выходить из машины.

Кальдак покачал головой.

– Эд сам к нам выйдет. Он осторожный человек.

– Будь он осторожным человеком, он бы не стал связываться с тобой, – заметила Бесс. Она попыталась оглядеться, но дождевая вода заливала стекла. – Кроме всего прочего, он еще и промокнет.

– Значит, настроение у него будет неважное, – беззаботно откликнулся Кальдак и кивком указал на высокого мужчину в плаще и с чемоданчиком в руке, бежавшего трусцой к машине. – Да вот он идет!

Эд Кац плюхнулся на заднее сиденье и поспешно захлопнул дверцу. Бесс сразу отметила про себя, что ему чуть за сорок, когда-то красивые каштановые волосы уже начали редеть, а узкое лицо усыпано веснушками.

– Плохая примета, – бросил он.

– Что именно? Дождь?

– Разумеется. – Кац только теперь обратил внимание на Бесс. – Кто это?

– Мой товарищ.

– Превосходно. Странно, что ты не привез с собой еще человек двадцать.

– Она надежный человек, – запротестовал Кальдак.

– Да, до тех пор, пока от нее не потребуется давать показания, – проворчал Кац.

– Никому не придется давать показаний против тебя.

– В этом я не сомневаюсь. В случае провала мы все погибнем сразу. – Он передал Кальдаку чемоданчик. – Забирай. Я пошел.

– Спасибо, Эд.

– Только больше не обращайся ко мне с подобными просьбами. Поганая работа! Ты, кстати, и сам мог бы справиться не хуже меня.

– Ты провел вторичное тестирование?

– Конечно. Результат положительный. Но чтобы сказать точнее, нужны другие образцы. Эти слишком загрязнены.

– Понятно. Постараюсь что-нибудь добыть.

– Действуй. А до тех пор попрошу тебя мне не звонить.

Кальдак кивнул.

– Я тебя побеспокою, только если у меня не будет другого выхода.

– Нет уж, пожалуйста, поищи этот другой выход. – Он открыл дверцу, но, уже выйдя из машины, наклонился и добавил:

– Мы квиты, Кальдак.

Капли воды текли по его лицу, однако он не уходил, словно хотел сказать что-то еще и не решался. Потом повторил:

– Это поганая работа. Все равно ты не сможешь никому ничего доказать.

– Смогу, если помогут друзья.

– Так вот, учти, я тебе не друг! Ты меня понял, Кальдак? И не приходи ко мне больше.

– Если будет необходимо, приду. – Кальдак повернул ключ зажигания, и мотор заурчал. – Я свяжусь с тобой.

– Не стоит.

Дверца захлопнулась. Кальдак помедлил, пропуская въезжающий на стоянку черный «Сатурн», потом развернулся и выехал на шоссе.

Бесс обернулась и увидела, что Кац все еще стоит под дождем, глядя им вслед.

– Он боится, – негромко произнесла она. – Этот человек страшно боится.

– Мы все боимся, – заметил Кальдак.

Бес только покачала головой – она была потрясена тем, насколько напугали Каца результаты исследований.

– Послушай, он сказал, что ты мог бы и сам провести тестирование. Это правда? – Мог бы, если бы у меня было все необходимое.

– Значит, ты биолог, как и он?

– Таких экспертов, как Кац, нет.

– Не увиливай. Ты биолог?

– Был когда-то. Очень давно. Мы с Эдом учились вместе.

– Так почему же ты…

– Почему я оставил науку и занялся убийствами? – перебил ее Кальдак. – Знаешь, не всегда удается сразу понять, в чем твое призвание. Я не завидую Кацу. У него скучная жизнь.

Бесс показалось, что голос его прозвучал не вполне искренне. Как бы то ни было, Кальдак открылся ей с совершенно иной стороны.

Да что значит – открылся? С самой первой встречи и до сих пор Кальдак оставался для нее загадкой.

– Не бери в голову, – сказал Кальдак. – У тебя не хватит пальцев на руках, если я начну перечислять все свои профессии. Относись ко мне просто как к своему спасителю. Так будет проще.

Он опять смеется над ней! И вообще, не слишком вежливо напоминать, как она ему обязана…

Бесс благоразумно решила сменить тему.

– Этот Кац поможет нам, если будет нужно?

– Поможет.

– Он ведь, наверное, привык иметь дело с ядами. Почему его так напугал антракс?

– Его напугало то, что антракс попал к нему на деньгах. Он понимает, каким убийственным потенциалом обладают деньги. Они ведь живут своей собственной жизнью.

– Деньги – это всего лишь бумага, – нахмурилась Бесс.

– Да? Достань-ка двадцать долларов.

– Зачем?

– Достань двадцать долларов.

Бесс фыркнула, но послушно вынула из сумочки бумажник и извлекла из него двадцатидолларовую купюру.

– И что теперь?

– Порви их.

– Не городи чепухи! – возмутилась Бесс. – Деньги нам еще понадобятся.

– Вот видишь? Значит, это не просто бумага. Деньги позволяют нам учить детей в школе, обеспечивают нам крышу над головой, избавляют от нелюбимой работы. Когда ты будешь кричать от боли, деньги подарят тебе дозу героина. Кто же откажется от дармовых денег, даже если предупредить, что они разносят заразу? Люди обычно считают, что самое худшее может случиться только с соседом.

– Я могу их порвать! – неожиданно для самой себя заявила Бесс.

– Тогда действуй.

Быстрым движением она разорвала купюру пополам. – Поздравляю. – Кальдак почему-то улыбался. – Так, а что ты теперь делаешь?

– Как видишь, убираю обрывки в бумажник.

– Чтобы потом склеить?

Только когда Кальдак произнес эту фразу, Бесс осознала, что именно так и собиралась поступить.

– Я не желаю бросаться деньгами из-за твоих глупых экспериментов!

– Верно. Живым существам присущ инстинкт самосохранения – так утверждает наука. Вот и твои двадцать долларов подчиняются этому закону. Значит, они живые.

Автомобиль выехал на шоссе.

Деньги живут своей жизнью… Пожалуй, эта мысль кажется абсурдной только на первый взгляд. Бесс вдруг поняла, что хотел сказать Кальдак. Деньги и в самом деле не только бумага. Слишком необходимы они людям, слишком прочно вплелись в их жизнь. Эстебан несет смерть, раздавая деньги. Он играет наверняка.

– Чертовщина, – пробормотала Бесс.

– Именно.

– И все-таки, если бы эти люди знали об опасности, мне кажется, они не стали бы брать деньги.

– Может, и так. Но скажи, что ты почувствуешь, если увидишь, как кто-то уничтожает деньги? Неужели ты бы осталась равнодушной?

– О нет. На уничтожение денег спокойно взирать нельзя, – продолжал Кальдак. – Без денег наступит хаос. Это Хабин додумался использовать деньги в качестве орудия смерти. Это Хабин разработал план изготовления фальшивых банкнот.

– Где их делают? – поинтересовалась Бесс.

– В Ливии есть подпольный завод по производству мексиканских песо. А в этом году они освоили и доллары.

– Да где же, где?

– Надо полагать, на территории Соединенных Штатов, – пожал плечами Кальдак.

– Ты что, не знаешь?

– Могу только догадываться. Вряд ли они стали бы делать фальшивые доллары за границей, а потом ввозить их в страну.

– Ты опять недоговариваешь! – воскликнула Бесс.

Несколько секунд Кальдак молчал.

– Хорошо. У меня есть информация относительно Ватерлоо, штат Айова.

– Как ты узнал?

– Эстебан избавился от одного лейтенанта, который стал проявлять излишнее любопытство насчет Тенахо. Так вот, когда… его не стало, я ознакомился с его личными вещами.

«Когда его не стало…» Кальдак произнес это с такой странной интонацией, что сомневаться, увы, не приходилось: он сам его и убил.

И вновь Кальдак ответил на невысказанный вопрос:

– Да. И если бы я не уничтожил Гальвеса, то не получил бы необходимую информацию.

– Я ничего не говорю, – вздохнула Бесс. – Просто мне жаль, что на месте этого Гальвеса не оказался Эстебан.

– Надо же, какая ты сегодня кровожадная, – усмехнулся Кальдак.

– Ватерлоо, штат Айова, – пробормотала Бесс. Она не могла свыкнуться с мыслью, что преступники организовали тайную лабораторию смерти не где-нибудь в Ливии и даже не в Мексике, а в самом сердце добропорядочной Америки. – Значит, они делают фальшивые деньги и проводят свои эксперименты в Айове?

– Вероятно, да. Скорее всего, лаборатория и фабрика находятся в одном месте.

Итак, все у них продумано, все под рукой.

– Так где же произойдет катастрофа? – спросила Бесс.

Кальдак нахмурился, но ничего не сказал.

– Молчишь? Спасибо, хоть не лжешь, как ты делал до сих пор.

– Я не лгал, – устало произнес Кальдак. – Просто я не знаю наверняка, где они намерены нанести удар.

– Но ты можешь предположить?

– Гальвес перед смертью получил факс от Морриси. Этот человек, судя по всему, – главный разведчик Эстебана. В факсе говорилось: «Следующая остановка – Шайенн».

– Так надо предупредить городские власти!

– Нет. Нельзя сеять панику, когда предположение может оказаться ошибочным. Ведь впрямую Морриси не сказал ничего.

– Но ты не имеешь права молчать.

– Допустим, я предостерегу городской совет, и Эстебан узнает об этом. Что он предпримет? Поменяет направление удара, и я уже не буду знать, какой город он наметил.

– А теперь предположи на секунду, что Шайенн станет вторым Тенахо. Кальдак стиснул зубы.

– Второго Тенахо не будет. Даю тебе слово. Я сделаю все, что в человеческих силах. Положись на меня.

Все, что в человеческих силах! А если ему не удастся предотвратить этот кошмар?

Крупные капли дождя стучали по крыше автомобиля.

«Плохая примета», – сказал Кац. Остается только надеяться, что он ошибся…

* * *

– Я упустил их, – сообщил Де Сальмо. – Они меня опередили.

– Я не удивлен, – спокойно отозвался Эстебан.

– Мне оставаться здесь?

– Нет. Вылетай в Новый Орлеан.

– Он отправит ее туда?

На губах Эстебана заиграла улыбка.

– О да, я позабочусь об этом.

* * *

Мало-помалу ливень сменился мелким моросящим дождиком. Машина двигалась на восток.

– Где же твое укрытие? – нарушила молчание Бесс. – Насколько я понимаю, мы уже в Северной Каролине?

– Да. Мы пересекли границу штата минут двадцать назад. Скоро будем на месте. Я нашел для тебя дом в Нортрапе – это совсем небольшой городок.

– Обещай, что, как только мы приедем, ты позвонишь Йелу. Кальдак кивнул.

– Слушаю и повинуюсь. Только имей в виду, что он, может быть, еще ничего не…

Его прервал пронзительный звонок мобильного телефона. Не говоря ни слова, он поднес трубку к уху и нажал на кнопку.

– Черт побери…

Сейчас никто бы не назвал Кальдака невозмутимым. Губы его скривились, а на виске вдруг начала пульсировать жилка.

– Рамсей, ты вполне уверен? Когда это случилось?

Бесс не понимала, в чем дело. Ясно было одно: произошло что-то очень плохое. Антракс? Неужели Эстебан…

– Нет, – рявкнул Кальдак. – Я не могу. И я этого не сделаю.

Пробормотав ругательство, он отключил телефон.

– Что такое, Кальдак?

– Подожди минуту.

Кальдак свернул с шоссе на боковую дорогу, отъехал несколько метров и затормозил у обочины.

– Где-то обнаружен антракс?

– Нет. – Он не смотрел на нее. Руки его сжимали руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. – Мне передали известия из Нового Орлеана.

– Да говори наконец!

– В утренней газете опубликовано скверное сообщение.

– Ты можешь сказать по-человечески?

– Бесс, это сообщение о смерти Эмили Грейди Корелли. Похороны состоятся через два дня.

Бесс беззвучно ахнула. Ледяной ужас охватил ее. Голова закружилась, она почувствовала, что не может вдохнуть.

– Это… это не правда. – Она медленно повернула голову. Голос ее дрожал. – Ложь! Эстебан старается нас запугать.

Кальдак покачал головой.

– Скажи, что это не правда! Это невозможно! Эмили была со мной в Мексике, как она могла попасть…

– Я был бы рад верить, что это не правда, – сухо возразил Кальдак. – Но вчера вечером ее доставили в морг на Первой улице. Свидетельство о смерти оформлено надлежащим образом. – Это ложь, – упрямо повторила Бесс. – Эстебан уже сказал мне однажды, что она умерла и лежит в морге. Но там был Рико. Рико, а не Эмили!

– Сейчас там Эмили. Полиция проверила отпечатки пальцев…

– Не верю! Ты обещал, что Йел найдет ее и привезет ко мне.

– Бесс, Эмили умерла.

И все-таки Бесс отказывалась верить ему. Если она поверит, чудовищная весть может оказаться правдой.

– Нет! Я сама поеду в Новый Орлеан. Пусть мне покажут тело, и я…

– Бесс, тебе нельзя ехать туда. Мне очень жаль. Честное слово.

Неожиданно Кальдак повернулся и порывисто обнял ее. Бесс тут же почувствовала, как к горлу подступили рыдания, на мгновение ей захотелось прижаться к его груди, но вместо этого она резко отстранилась. Расплакаться – это значит признать, что Эмили больше нет.

– Я поеду туда. Мне необходимо ее увидеть.

– Бесс, это ловушка. Подумай, зачем Эстебан отправил ее туда. Он хочет заманить тебя в Новый Орлеан. Он, безусловно, держит твой дом под наблюдением.

– Значит, это он убил Эмили?

Кальдак ответил не сразу.

– Он ее не убивал. Она мертва уже давно.

Скорее всего она умерла в Тенахо в первый же день.

– Нет, она не заразилась! Иначе они привезли бы ее в Сан-Андреас, как Рико. Это не Эмили, я знаю, это Рико…

– Ш-ш-ш. – Кальдак нежно гладил ее по волосам. – Бесс, я и сам не могу в это поверить. Видит бог, я не хотел, чтобы все так обернулось.

– Я еду домой! Эмили жива, она…

– Бесс, Эмили умерла, и теперь Эстебан ищет случая убрать тебя. Я не пущу тебя в Орлеан.

Бесс отбросила его руку.

– Ты не можешь не пустить меня к сестре!

– Послушай меня. Рамсей велел провести тест ДНК. Результаты будут известны уже завтра.

– К черту ваши тесты! Ты врешь! Немедленно вези меня в аэропорт, слышишь?

– Не могу.

Кальдак уже не смотрел на нее.

– Мы едем в аэропорт! В любой! В конце концов, я вправе распоряжаться своей жизнью.

Кальдак очень медленно покачал головой.

– Нет, Бесс. Сейчас не вправе. – Видя, что она не понимает его, он добавил:

– Очень вероятно, что у тебя выработался иммунитет к антраксу. На тебя не подействовал штамм.

Бесс ошеломленно уставилась на него.

– Какой еще иммунитет?

– Ты пережила Тенахо, тогда как все остальные погибли. – Ну и что же? При чем здесь это?

– Бесс, в Тенахо выжила только ты. Всех остальных убил антракс. Как ты думаешь, из каких соображений Эстебан сразу же не уничтожил тебя? Он понимал, что сохранило тебе жизнь. Ему нужно было провести анализ твоей крови.

– Я не помню…

– Разумеется, Эстебан не трудился тебя информировать. Зато ему очень не понравилось то, что он обнаружил.

– А что… Что он обнаружил?

– Активные антитела.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Перед выездом из Сан-Андреаса я забрал из лаборатории часть твоей крови, и вчера Эд провел анализ. Образец, к сожалению, оказался некачественным, но у Эда не осталось сомнений в том, что иммунитет налицо. Ты понимаешь, что из этого следует? Возможно, медикам удастся создать сыворотку не за год, как считалось раньше, а за несколько дней. – Кальдак перевел дыхание и с видимым усилием продолжил:

– Это значит, что мы не имеем права рисковать. Ты – наша единственная надежда. Ты будешь сдавать кровь, а специалисты из Центра по борьбе с инфекциями вплотную займутся созданием лекарства. Только так мы сумеем остановить Эстебана.

Надежда.

Но она не хотела становиться ничьей надеждой. Ей смертельно надоели эти смертельные игры. Она мечтала только о том, чтобы жить так, как жила до Тенахо. И чтобы Эмили была жива и здорова.