4

– Ты что-то припозднился, – не без ехидства заметил Гэвин, который успел уже расправиться с куском мяса, когда в гостиную вошел Роберт. – Завтрак ты пропустил. Как насчет обеда?

Роберт окинул взглядом яблоки и мясо, лежавшие на блюде возле Гэвина, и обернулся к Каролине, которая прислуживала за столом.

– Отнеси фрукты моей жене.

– Сейчас, милорд. – Она поколебалась. – Ей сегодня уже получше?

– Намного.

Каролина с облегчением вздохнула, улыбнулась и поспешила наверх.

Роберт натянул кожаные перчатки для верховой езды и повернулся к Гэвину.

– Как ты спал? Рана не беспокоила?

– Ты дал мне возможность выспаться всласть, – усмехнулся Гэвин. – Я уж было вообразил, что мы сегодня вообще не двинемся в путь.

– Сначала я тоже так думал. – Слишком измученной выглядела Кейт. Всякому известно, что вести солдата в бой, когда он падает с ног от усталости, самое неразумное дело.

– Хммм, – протянул Гэвин, отправляя в рот кусочек яблока. – Значит, напрасно я пытался представить тебя в сетях Купидона. Вчера ей, конечно, было не до того. Но в твоем распоряжении оставалось целое утро. Неужто ты не использовал его с толком? – Тут Гэвин прищелкнул пальцами. – Впрочем, я совсем забыл: такие заморыши не в твоем вкусе.

– Ты не забываешь то, чего не хочешь забыть, – резко ответил Роберт, и вдруг в его памяти само собой всплыло воспоминание о том, как его большой палец коснулся языка Кейт, и как ее губы сомкнулись. О, черт! Желание с новой силой вспыхнуло в нем. – Пойдем в конюшню. Я хочу посмотреть на кобылу, которую ты выторговал у хозяина.

Гэвин даже не шевельнулся.

– Кобыла в полном порядке, я уже осмотрел ее утром. А вот ответь мне: неужто ты даже...

– Гэвин, я не хочу говорить на эту тему.

– Бедный Роберт, искушение было таким сильным! Представляю, как нелегко тебе пришлось.

– Я знал, что ты не упустишь случая порезвиться на мой счет...

– А как же! – ответил Гэвин, отправляя в рот последний кусочек. – Это так забавно. Ты не захотел уложить ее в постель только потому, что она твоя жена...

– Рад, что тебя это забавляет. Но смею заверить: если бы у меня возникло такое желание, я не стал бы долго колебаться.

– Ого! Значит, ветер уже подул в другую сторону? Впрочем, я этого ждал. И все же – давай пари, что ты не сделаешь ее своей любовницей. Ставлю два фунта. Идет?

– Почему ты так уверен?

– Во многих отношениях она – сущее дитя. А ты привык заботиться о тех, кто нуждается в твоей помощи, а не отбирать у них последнее. Все в Крейгдью знают об этом.

– Она не имеет отношения к Крейгдью, – напомнил ему Роберт.

– Но она твоя жена.

– Всего лишь на год.

– Тем больше оснований не отбирать того, что доставит удовольствие тому мужчине, который потом на ней женится.

При мысли о том, что кто-то другой ляжет с Кейт в постель и проникнет туда, куда не позволил себе проникнуть Роберт, ощутит и восхитительную нежность, и теплоту, в нем вспыхнула ярость. Усилием воли ему удалось скрыть выражение лица от наблюдательного Гэвина.

– Мне не привыкать брать силой то, что мне требуется.

– Только у испанцев, а не у младенцев с большими глазами.

– Я уже не раз повторял тебе – она далеко не ребенок. И вполне созрела для того, чтобы... – Он остановился, увидев, что Кейт вышла на площадку лестницы и начала спускаться по ступенькам.

На ней был все тот же коричневый шерстяной плащ, что и вчера. Но сегодня она заплела чистые золотистые волосы в одну косу, завязав ее лентой. Походка ее была легкой, пружинящей, на щеках играл румянец, а в глазах светилось счастье. Роберт никогда еще не видел женщины, которую так переполняла бы радость жизни. И это преображение произошло после того, как он пообещал ей свободу.

Гэвин присвистнул от удивления.

– Извини. Забудем о том, что я говорил.

Роберт не мог отвести взгляда от Кейт.

– Ты о чем?

– О пари, которое я предлагал... Такими же глазами ты смотрел на первый испанский галеон, который собирался взять на абордаж.

Когда Кейт ступила на последнюю ступеньку, Гэвин шагнул ей навстречу.

– Доброе утро. Ты не забыла меня?

– Конечно, нет. – Она дружески пожала протянутую руку.

«А вот ко мне Кейт еще ни разу не обратилась с такой открытой и радостной улыбкой, – мрачно подумал Роберт. – При виде меня взгляд девушки сразу становится настороженным и недоверчивым. Но с чего это меня вдруг разозлило? Гэвину всегда все улыбались».

Роберт развернулся на каблуках и двинулся к выходу.

– Пора в путь! Гэвин, проводи ее в конюшню.

Улыбка тотчас сползла с лица Кейт.

– Я что-то сделала не так?

– Причина во мне, а не в тебе. Язык мой – враг мой. – Гэвин перевел разговор на другую тему. – Тебе, наверное, не удалось перекусить – ты так быстро спустилась вниз.

– Нет, кое-что я перехватила, пока прощалась с Каролиной. Но мне сейчас не до еды.

– Конечно, не каждый день выходишь замуж.

Кейт не стала вдаваться в подробности своего разговора с Робертом и с сомнением посмотрела на Гэвина.

– Все это выглядит так странно. Мне не верится, что мы и в самом деле помолвлены.

– Таков наш обычай. Помолвка вступает в силу сразу же, как только о ней объявят при свидетелях.

Она облегченно вздохнула. Значит, Роберт не обманул ее.

– И это блестящий ход, который придумал Роберт, чтобы переиграть королеву. Он исполнит клятву, но через год будет свободен, и никто не посмеет обвинить его в нарушении данного слова.

– А почему надо переигрывать королеву?

– По дороге расскажу. – Гэвин взял ее под руку и повел к двери. – Роберт хочет выехать как можно скорее. А я за сегодня уже успел несколько раз вывести его из терпения. Хорошего помаленьку. Не стоит пересаливать.

Она снова улыбнулась. Странно, до чего ей легко рядом с Гэвином. Ни разу у нее не возникло желания спрятаться в свою раковину, как это обычно случалось с ней при виде незнакомых людей. Может быть, потому, что его непринужденность и веселость напоминали ей Каролину. Это была маска, которую они оба надевали, чтобы скрыть свою сердечность и доброту.

– Ты не похож на человека, который до смерти его боится.

– Потому что я родом из Крейгдью. Все его жители привыкли чувствовать себя свободными.

Кейт имела в виду нечто другое: она говорила о тех узах глубокой внутренней симпатии, которые она сразу подметила в отношениях этих двух людей.

– Вы давно знаете друг друга?

Он внимательно посмотрел на нее.

– У тебя острый глаз. Мы росли вместе.

– Как братья?

– Поначалу да. – Он нахмурился.

– А потом?

– Потом все изменилось. Bepнee, изменился Роберт. Но он стал таким из-за них.

– Из-за кого?

– Роберт не любит ворошить прошлое, – ответил Гэвин, слегка сдвинув брови. Кейт поняла, что и ему самому не доставляло удовольствия вспоминать об этом.

– А почему у вас разные фамилии?

– Моя мать принадлежала к клану Макдарренов, но замуж она вышла за Гордона – из другого клана. После его смерти она вернулась в Крейгдью вместе со мной. Она так и не смогла привыкнуть к жизни в долине. Как и любому горцу, ей там было не по душе.

– А что плохого в долинах?

– Те, кто там живут, – поморщился он, – слишком богатые и толстые. Ты поймешь, о чем я говорю, когда мы доберемся до острова. По дороге мы переночуем у моего дяди Ангуса Гордона. Для жителя долины он совсем неплохой человек.

Ее позабавило такое определение.

– Значит, он не богатый и не толстый? Интересно будет взглянуть на него.

– Да нет. Он относительно богат. Но поскольку ему приходится заниматься грабежом – тут особо не растолстеешь.

– Грабежом?

– Он совершает набеги на англичан, которые живут по ту сторону границы с Шотландией.

– И ты так спокойно говоришь об этом? – спросила изумленная Кейт.

– Но он грабит только англичан, – быстро добавил Гэвин. – Ангус никогда и ничего не возьмет у шотландца.

– По-твоему, такого рода воровство можно оправдать?

– Может, и не совсем, – нахмурился он. – Но что поделаешь, так издавна повелось. Это обычай.

– И ты тоже... занимаешься грабежами?

– Пока что я участвовал только в одном походе. Роберт взял меня с собой в море, и нам удалось захватить несколько испанских кораблей. – Гэвин отступил, пропуская Кейт впереди себя в дверь.

Она помедлила, прежде чем сделать шаг и войти в новый для нее мир. Мир, где можно нарушать заповеди и совершать заведомый грех только потому, что «так повелось».

– Не бойся!

Она взглянула на Гэвина, который широко улыбнулся ей.

– Все будет хорошо. Я помогу тебе.

– Правда? – Кейт почувствовала, как хорошее настроение снова возвращается к ней. Имеет ли смысл бояться того, к чему она сама стремилась? Если бы ей удалось убежать от Себастьяна, она оказалась бы совсем одна в этом непонятном для нее мире. А сейчас у нее есть союзник. Гэвин поможет ей освоиться в новой обстановке. – Спасибо, – такая же теплая улыбка озарила и лицо Кейт. – Я тебе верю и не сомневаюсь, что все будет хорошо.

– Как она тебе? – Услышали они голос Роберта, который шел к ним навстречу, ведя под уздцы Вороного и гнедую кобылу. – Она производит впечатление выносливой и спокойной.

Кейт подошла поближе и погладила лошадь по морде.

– Она мне нравится. Как ее зовут?

– Я забыл спросить. – Признался Гэвин.

Кейт осуждающе свела брови.

– Всякое живое существо имеет свое имя...

– Извини. – Смущенно произнес Гэвин.

– Я назову ее Верной. – Кейт еще раз ласково похлопала лошадь, а потом отошла к своему старому другу и тоже погладила его. – Ну как ты, мой хороший?

Мерин легонько заржал в ответ и толкнул ее головой.

– Он устал, – сердито проговорил Роберт. – И устанет еще больше. Ты говорила, что хозяин гостиницы – хороший человек. Мы вполне могли бы оставить мерина здесь, на его попечении.

Кейт сразу ощетинилась.

– Питер и вправду хороший человек. Но Вороной ему ни к чему. Откуда я знаю, кому он его продаст? Ты же пообещал, что мы возьмем его с собой.

– Черт подери! Тебе ведь понравилась кобыла. Посмотри на них и сравни: она молодая и сильная, а твой Вороной – просто старая кляча.

– Тем больше оснований любить его и заботиться о нем.

– Это бесполезно, Роберт. – Заметил Гэвин. – Я понял: мерин для нее – то же самое, что для нас Крейгдью.

Роберт презрительно фыркнул, но ничего не ответил. Кейт почти физически ощущала на себе его гневный взгляд, когда она, прильнув к Вороному, ободряюще гладила своего любимца. Но вот Роберт что-то невнятно проворчал и сердито бросил брату:

– Седлай наших лошадей и проследи, чтобы поклажа мерина была самой легкой. – Он сунул в руки Кейт поводья кобылы и быстрым шагом направился к выходу. – Ты даже не представляешь себе, какую глупость затеяла. Вороной доставит нам массу бессмысленных хлопот. Из-за него мы будем вынуждены ползти, как черепахи, и один Бог знает, какими неприятностями это может обернуться.

Она не нашла что ответить, поэтому просто вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на него.

– Не смотри на меня так, иначе у меня появляется желание согнуть тебя в бараний рог.

– Еще одно преимущество, которое дарует власть, не так ли? Но только меня не очень просто согнуть в бараний рог.

– Напрасно ты так уверена в себе. – Он с усмешкой посмотрел на нее. – Есть одно оружие, против которого не может устоять ни одна женщина.

Сначала она не поняла, что он имеет ввиду, затем смысл сказанного дошел до нее, и Кейт почувствовала, как вспыхнуло ее лицо и как внезапно перехватило дыхание.

– Вот то-то же. – Обхватив ее тонкую талию, он на секунду крепко прижал к себе девушку, потом приподнял и посадил в седло. – Я предпочел бы взять тебя в первый раз на чистых простынях, а не на конюшне. Но до самой границы нам кровати не видать. И поэтому постарайся не искушать меня, Кейт.

Сквозь ткань одежды она чувствовала, какие у него горячие сильные руки. И это тепло породило ответный жар, волной прошедший по ее телу. Тотчас заныли груди. Этот отклик испугал ее, и она резко бросила в ответ:

– Зачем мне искушать тебя? Это твоя собственная грешная плотская натура...

Неопределенная улыбка скользнула по его лицу в ответ на ее слова.

– Очень грешная и очень плотская, – согласился он. – И очень нетерпеливая. – Повернувшись к Гэвину, который выводил оседланного мерина и остальных лошадей с притороченными к седлам вьюками, он громко крикнул брату:

– Я принимаю пари. Два фунта.

Гэвин пробежал взглядом по улыбающемуся лицу Роберта, по раскрасневшейся Кейт и с сомнением покачал головой.

– Нет, я, пожалуй, не стану рисковать.

– Струсил? И все же пари остается в силе. И я намерен получить свое.

Кейт смотрела, как он легко вспрыгнул на лошадь и рысью пустил ее вперед по дороге.

– Что за пари? – поинтересовалась Кейт.

– Не обращай внимания, – улыбнулся Гэвин. – Еще один пример того, как мне необходимо научиться держать язык за зубами. – Он устроился в седле и тронул коня. – Но и ты, кажется, еще не научилась угадывать, когда лучше придержать язычок. Его можно жалить, но нельзя выводить из себя. Постарайся не рисковать, пока не поймешь, когда лучше к нему не подходить. Смотри, как это делаю я.

После трехчасовой езды без остановки каждая жилка Кейт ныла от боли. А к тому времени, когда на закате они догнали Роберта, который выбрал для остановки лесную поляну неподалеку от ручья, Кейт приходилось прилагать все силы, чтобы удержаться в седле.

– Я отведу лошадей на водопой к ручью, – сказал Гэвин, помогая Кейт спуститься на землю. – А ты посиди, отдохни.

Она покачала головой.

– Лошади мои, и я сама должна отвести их.

Она взяла под уздцы мерина и кобылу и направилась с ними по тропинке через лес к ручью. Кони, дружно фыркая и мотая мордами, начали жадно пить. Кейт, встав на колени, плеснула в лицо холодной водой, не обращая внимания на Роберта и Гэвина, говоривших о чем-то неподалеку от нее. Она была слишком усталой, чтобы прислушиваться к тому, о чем они беседуют.

Когда она спустя несколько минут снова взглянула в ту сторону, то увидела, что Гэвина уже нет, а Роберт стоит, прислонившись к дереву, и внимательно смотрит на нее.

Сначала она не поняла, почему он остался, а потом сообразила, в чем дело, и выпрямилась.

– Не беспокойся. Я дойду сама.

– Сегодня был очень трудный день. Представляю, каково тебе с непривычки.

– Завтра будет уже полегче. – Она с трудом поднялась и взяла лошадей под уздцы. – Сейчас я помогу Гэвину.

– Ему не нужна помощь.

– Но его рана...

– Она уже затянулась. – Роберт подошел к ней, подсадил в седло и взял поводья. – Горцы привыкли обходиться без помощи посторонних.

Слова Роберта заставили ее сердце болезненно сжаться. Да, она посторонняя для них. Как и для всех в этом мире. С самого своего рождения она была лишней, никому не нужной и даже, более того, всем причиняющей одно только беспокойство.

– Что ты так смотришь на меня? – Роберт нахмурился. – Ну если хочешь, иди и помогай ему, пока окончательно не свалишься с ног. Мне что за дело?

– Конечно, никакого, – сердито ответила она. – Все равно я человек посторонний.

– Нет. Не совсем так. Ты человек, который доставляет массу всевозможных хлопот. Ты женщина, на которой...

– ...королева вынудила тебя жениться. – Теперь Кейт вспылила еще больше. – Но если бы не это, то тебя просто вздернули бы на виселицу. Поэтому я больше не желаю ничего слышать о том, что доставляю какие-то хлопоты.

Он помолчал.

– Вижу, Гэвин успел изрядно почесать языком.

– Он просто рассказал мне немного о человеке, которого называют Черный Роберт. Должна же я знать, с кем буду иметь дело в течение года.

– Ну да... с пиратом, который не подчиняется никаким законам...

– А разве не так?

– Пират, да. Но что касается законов, то я следую своим собственным.

– Очень удобно, – едко заметила она. – И скорее всего, они меняются десять раз на день, в зависимости от того, что тебе выгодно в данную минуту.

Он усмехнулся.

– Зачем же на день... Разве что раз в неделю.

Какое-то мгновение она растерянно смотрела на него. Неожиданная перемена в его настроении сбила ее с толку.

– Я... н-н-не совсем поняла...

– А это обязательно – «понимать»?

– Конечно. Если нам предстоит жить вместе целый год, имеет смысл разобраться, что к чему.

Она быстро облизнула пересохшие губы.

– Я ненавижу Себастьяна, но это не значит, что я готова попирать законы, данные нам Господом Богом. А если это так, то вы с Гэвином поступаете плохо.