10

Негромкий стук в дверь разбудил Кейт.

– Гэвин? – проговорила она еще в полусне. И только когда за дверью раздался такой знакомый смех, она открыла глаза. – Гэвин!

Спрыгнув с кровати, Кейт стрелой пронеслась по комнате и распахнула дверь.

– Гэвин! Все в порядке? Тебя не было всего два дня! Что случилось?

– Все хорошо. Не волнуйся! – Его веснушчатое лицо сияло, глаза светились от восторга ярче, чем свеча, которую он держал в руке. – Прости, что разбудил тебя среди ночи, но я думал, ты захочешь сразу увидеть нас... – Он повернулся и протянул руку, приглашая ту, что стояла чуть в стороне. – Это моя Джин.

Кейт сразу напряглась.

Джин Малкольм с необыкновенной грацией сделала шаг вперед и встала рядом с Гэвином.

– Вы очень добры, что согласились меня принять, – негромко сказала она нежнейшим голосом. – Мы постараемся не причинять вам много хлопот.

После отъезда Гэвина Кейт еще питала слабую надежду на то, что, увидев Джин после стольких месяцев разлуки, он поймет, что девушка не стоит того, чтобы рисковать всем, что у него есть. Но теперь она поняла, почему Гэвин не мог забыть дочь Малкольма. Она была не просто красива: темно-синие глаза, сверкающие густые льняного цвета волосы, белоснежная кожа, тонкая талия и выражение нежной скромности – придавали ее красоте особую утонченность. Кейт почувствовала, как страх камнем лег ей на грудь.

– Добро пожаловать в Крейгдью, – бесчувственными губами проговорила она.

– Видишь, я же говорил, что Кейт встретит тебя как родную, – Гэвин торжествующе улыбнулся. – Увидев тебя, любой поймет, что я не мог поступить иначе.

И в самом деле, с отчаянием подумала. Кейт. Джин Малкольм напоминала сказочную принцессу, героиню баллад, о которых распевали трубадуры. Мужчины при виде ее должны, не раздумывая, кидаться в пучину моря, ступать в костер или бросаться в бой.

– Вы, наверное, не ели с того момента, как покинул замок?

Гэвин покачал головой.

– Сначала я должен был убедиться, что она в безопасности. Нам было не до еды. А сейчас мне надо немедленно отправиться на побережье за священником, чтобы он обвенчал нас. – Юноша взволнованно махнул рукой. – Ты бы видела меня там! Я проник в замок, словно привидение, подхватил Джин, и в одно мгновение мы уже были...

– Гэвин вел себя как настоящий рыцарь, – вмешалась Джин Малкольм с сияющей улыбкой. Но тут же бросила внимательный взгляд на Гэвина. – Но, кажется, я все-таки проголодалась. Можно я подожду здесь, пока ты принесешь фрукты и сыр?

– Сейчас я разбужу Дерт и попрошу ее...

– Нет, нет! Прошу тебя. – Она заколебалась. – Сходи сам на кухню, найди что нужно. Мне не хочется видеться с незнакомыми людьми... – Она устало опустилась в кресло и улыбнулась ему.

И Кейт увидела, какое магическое действие оказала на Гэвина эта улыбка: он начал таять, словно мартовский снег в лучах солнца.

– Кейт, а оставляю ее на твое попечение, – Гэвин поднес к губам тоненькую руку Джин. – Я мигом. – Он повернулся и вышел из комнаты.

– Может быть, вы хотите воды или вина?

– Нет, спасибо. – Девушка смотрела, как Кейт зажигает свечи в серебряном подсвечнике. – У нас слишком мало времени. Гэвин и в самом деле постарается обернуться как можно быстрее, а мне хочется поговорить с вами, пока его нет... – Джин отбросила капюшон своего бархатного плаща и прямо взглянула в глаза Кейт. В ее голосе уже не было нежной слабости. Он звучал твердо и уверенно. – Не волнуйтесь за него. Я сделаю все, чтобы уберечь его от опасности.

Слова Джин прозвучали так же неожиданно, как неожиданно изменилось и выражение ее лица. Словно она сняла блестящую, украшенную драгоценными камнями маску. Под ней оставалась любящая и преданная девушка, но вовсе не такая хрупкая и слабая, какой предстала перед Кейт в первые минуты знакомства.

– Уберечь его от опасности?

Джин Малкольм нетерпеливо взмахнула рукой.

– Конечно! Мы обе с вами понимаем, что Гэвину необходим человек, который будет о нем заботиться. Увидев меня, вы ощетинились, как дикобраз. Наверное, вы решили, что я готова из прихоти погубить его. – Она нахмурилась. – Но я люблю его. И не позволю, чтобы хоть волос упал с его головы. Он много говорил о вас по дороге. И сначала я встревожилась. Мне показалось, что вы, быть может, питаете к нему любовь. Но теперь я понимаю, что вы – друзья.

Кейт, удивленная и потрясенная переменой, которая произошла в девушке, решилась спросить.

– А если бы вы увидели, что я его люблю?

– То сделала бы все, чтобы излечить вас от этого чувства, – сдержанно улыбнулась Джин. – Даже если бы мне пришлось поставить на карту свою жизнь.

Ее голос звучал вежливо, но в тоне ощущалась решимость и холодная угроза.

Подумав, Джин добавила:

– Я не могла допустить, чтобы Гэвина постоянно искушала другая женщина. Это помешало бы нашему счастью.

– Но ведь он не собирался оставаться здесь? Гэвин сказал, что увезет вас в Ирландию.

– Мы не можем вечно жить в чужих краях. Гэвин любит Крейгдью, он привязан к нему всей душой. Джин сжала губы. – Я не хочу, чтобы женитьба на мне заставляла его страдать всю жизнь из-за того, что ему пришлось потерять. Я попытаюсь написать письмо отцу, убедить его простить меня и Гэвина. Наступит момент, когда он перестанет проклинать нас.

Кейт поняла, что Джин затеяла этот рискованный побег не из романтических фантазий, не из прихоти.

Она и в самом деле искренне любила Гэвина и ни за что не хотела потерять его. Но оградить его от опасности можно было только, получив согласие отца на их свадьбу.

– Вы уже говорили Гэвину о своем намерении?

– Еще нет. Ему нужно привыкнуть ко мне, чтобы понять, какая я хитрая ведьма. – В улыбке Джин появилась жесткость. – Но пока ему приятнее видеть перед собой сладкую, мягкую кошечку, какой он меня считает.

– Значит, вы обманываете его, – отчетливо проговорила Кейт.

Девушка напряглась.

– Нет, я не лгу. Я делаю то, что доставляет ему... – Она замолчала, а затем спокойно закончила: – Впрочем, вы правы. Я лгу. Мы виделись с Гэвином всего несколько раз. Но я люблю его. И хочу, чтобы он любил меня. А мужчины предпочитают любить кротких, хрупких, беспомощных женщин. И делая вид, что ты именно такова, какой им хочется тебя видеть, можно надолго сохранить их чувство.

Кейт отрицательно покачала головой, не соглашаясь с Джин.

– Да, я не похожа на вас, – сказала девушка все тем же спокойным тоном. – Гэвин рассказывал мне, как вы отстаивали свои права: открыто и бесхитростно. Прямо и до конца. Eгo это восхищало. Но на мой взгляд, добиться желаемого иной раз намного проще, пользуясь обходными путями. – Она пожала плечами. – Хотя я понимаю, что обман может стать опасной привычкой, от нее будет трудно избавиться. Я так долго притворялась перед отцом, изображая ту, какой он хотел меня видеть, что не знаю, смогу ли вести себя иначе, окажись он рядом.

Кейт почувствовала симпатию к этой девушке. Разве можно судить ее за то, что она прибегала к собственным методам, чтобы выстоять перед таким отцом, как Алек.

– Но вы же не можете притворяться до конца своих дней? Прожить всю жизнь, обманывая его?

– Я вовсе не собираюсь притворяться и обманывать всю жизнь. Он будет узнавать меня – такую, какая я есть, – постепенно. И постепенно будет меняться сам. Если я сейчас решилась бы заговорить с ним так, как я говорю с вами, он был бы просто ошеломлен. Но через год он будет воспринимать это совершенно естественно. Горцам нужны стойкие женщины. И Гэвину тоже. Только он не хочет в этом признаться самому себе. Чтобы сопротивляться такому чудовищу, каким является мой отец, нужно много силы и стойкости. Уж я-то его знаю лучше других. Его жестокость погубила мою мать. Она не смогла вынести грубости и деспотизма этого человека. Я не дам ему растоптать и мою судьбу. И я не могу позволить, чтобы он лишил счастья и Гэвина. – Джин прямо посмотрела в глаза Кейт. – Не сомневаюсь, что по крайней мере в этом мы с вами сходимся. Вы мне верите?

– Да. – Кейт не могла бы сказать, что она до конца поняла Джин Малкольм. Но она убедилась в том, что девушка любит Гэвина и вполне осознает опасность, которая им грозит. – Но все же я не представляю, как вы можете защитить его.

– Пока не придумала. Но выход всегда можно найти. Конечно, письма – это самое последнее, к чему я собираюсь прибегнуть. А пока...

Внезапно у Кейт родилось какое-то смутное подозрение.

– Странно, что Гэвину удалось с такой легкостью похитить вас из замка.

– Он заранее отправил мне записку, – сказала Джин. – Я подкупила конюха и усыпила охрану. – Она нахмурилась. – Но Гэвин не должен узнать об этом. Иначе его подвиг уже не будет выглядеть таким геройским. Не будем лишать его радости и портить удовольствие.

Кейт покачала головой.

– Разумеется, не стоит разочаровывать Гэвина.

Джин резко встала.

– А теперь я хочу пожелать вам спокойной ночи. Нам еще надо обсудить с Гэвином, что делать завтра. Он хочет дождаться возвращения Роберта из Ирландии, чтобы справить свадьбу. Но я могу дать ему только два дня. Мы не можем рассчитывать на то, что отец надолго задержится в Эдинбурге.

Справить свадьбу? Вы не хотите заменить ее...

Джин непреклонно покачала головой.

– Мы поклянемся перед Богом и людьми в любви до конца своих дней, а не на год. Временный союз меня не устраивает... – Она запнулась, увидев странное выражение на лице Кейт. – Простите. Я знаю, что у вас все по-другому. Я почти не знакома с Робертом, но мне кажется, что это жестоко. Впрочем, вы сами выбрали...

Кейт рассердилась на себя за то, что позволила этой девушке догадаться о своих чувствах.

– Я ничего не выбирала. Решение было сделано за меня.

– Тогда вам некого винить, кроме себя самой, – резко ответила Джин. – Мужчины всегда стремятся навязать свою волю. Но есть много разных способов, как подчинить их себе. Вам надо решить, чего вы сами хотите, и следовать выбранному пути. Но я не буду... – Она услышала на лестнице шаги Гэвина и быстро закончила. – Поговорим об этом позже.

Гэвин вошел в комнату, держа в руках деревянный поднос, на котором лежали сыр, хлеб и яблоки.

– Вот все, что мне удалось найти, – смущенно сказал он. – Этого достаточно?

– Этого хватило бы на троих! – Воскликнула радостно Джин, будто он принес ей какие-то неземные яства.

– Кейт, а почему ты не предложила Джин вина?

– Она мне предлагала, но я отказалась. Кейт была очень внимательна ко мне. – Джин влюбленными глазами смотрела на Гэвина. – Я отдохнула и теперь чувствую себя намного бодрее.

– Я провожу вас, – сказала Кейт, поднимая подсвечник. – Комната Джин – третья от зала.

– Оставайся, Кейт! – Гэвин не мог отвести глаз от Джин. – Я провожу ее сам. Я не хотел будить тебя, но не смог удержаться, чтобы не показать тебе Джин. Теперь ты видишь, что все, что я говорил о ней, – истинная правда!

– Гэвин, пожалуйста!.. – Джин застенчиво улыбнулась ему.

– Нет, – пробормотала Кейт, отступая от двери, – ты не перечислил и половины ее достоинств.

«Принцессу» заметили на горизонте около полудня на второй день после того, как Гэвин привез Джин Малкольм в Крейгдью. Весть о появлении корабля сразу же разнеслась по всей деревне. Радостные голоса мальчишек, бежавших по улицам, вызывали ответные радостные возгласы взрослых.

Кейт услышала о том, что корабль движется к Крейгдью, в доме, где работали ткачихи. И все они, не в силах сдержать порыва, бросились к окнам. Кейт была рада, что в этот момент на нее никто не смотрит, настолько сильным оказалось смятение, охватившее ее. Напряжение, беспокойство, сомнение сменяли друг друга.

Что сулит ей возвращение Роберта? Где ей лучше ждать встречи с ним? В замке, где она сможет, сидя в кресле, с достоинством ответить сдержанным кивком головы на его поклон? Наверное, именно так ей и следует поступить. Не бежать же ему навстречу к пристани, куда устремились жители города.

Кейт вышла из дома одновременно с ткачихами, намереваясь отправиться в замок. Но так получилось, что ноги сами понесли ее к пристани. Толпа ликующих людей, как прибой, подхватила и увлекла за собой вверх по крутой улице.

Корабль с наполненными ветром парусами стремительно несся к берегу.

Он вернулся к ней.

Нет, не к ней! Он вернулся в Крейгдью. Кейт привлекала его лишь как средство усмирить жар плоти.

Эта мысль должна была охладить невольное чувство восторга, которое охватило ее.

Но этого не случилось. Радостное нетерпение все больше овладевало Кейт. Она уже не могла думать ни о чем другом, кроме того, что сейчас увидит Роберта.

Он вернулся.

Он здесь.

Она была на пристани.

Она пришла встретить его.

Роберт не ожидал этого. В день отъезда Кейт метала громы и молнии, и ему запомнились только ее блестящие глаза, полные гнева и боли. И все же она пришла встретить его. Роберт сразу увидел тоненькую фигурку, стоявшую позади всех. Ветер срывал с ее хрупких плеч коричневый шерстяной плащ, и ей приходилось немного наклоняться вперед, чтобы удержать его.

– Судя по всему, твоя жена забыла о ссоре, заметил Джок. – Мне почему-то казалось, что она тверже, и все будет развиваться иначе.

Роберт, не слушая его, первым бросился к сходням. Бог мой! Сегодня он почувствовал такое же волнение, как и в первый день возвращения в Крейгдью. Нет! Не такое же! Никогда вид Крейгдью не вызывал в нем такого восторга и подъема, такого возбуждения. Он дрожал, как юноша, который первый раз прикоснулся к телу своей возлюбленной.

Толпа расступилась перед ним, и Роберт оказался рядом с Кейт.

– Ты похорошела!

Она кивнула, не находя нужных слов для ответа.

– Как Гэвин?

– Хорошо. Очень хорошо! – Она снова замолчала. Но глаза ее не могли оторваться от него. – Ты удачно съездил?

Роберту казалось, что самым важным все это время было успешное завершение поездки в Ирландию. Но сегодня он вдруг понял: главное – что действительно имеет для него значение – это радость в глазах Кейт.

– Более чем. Мы добились всего, что задумали перед отъездом в Ирландию, – сказал Роберт, думая о том, что будет делать Кейт, если он сейчас схватит ее на руки, отнесет в пустующий дом через дорогу, пинком откроет дверь и сорвет с нее одежду. – Я привез тебе подарок...

– Подарок?

Роберту так нравилось слушать, как она выговаривает букву «о»! Какой у нее удивительный рот. И этот запах лаванды, смешанный с ее неповторимым запахом, он мог бы различить среди тысячи других. Роберта восхищали ее мужество, отвага и вызов, которые светились в глазах даже сейчас. Они искушали его сильнее, чем покорность других женщин. Боже мой, как он соскучился по ней. Как ему не хватало ее все это время!

– Он на палубе. Я прикажу сейчас принести его...

– Ты ничего не забыл, Роберт?! – услышали они голос Джока. – Добрый день, миледи. Не без сожаления прерываю вашу беседу, но мне нужно посоветоваться относительно одного приобретения. – Он отодвинулся в сторону.

За его спиной стояла высокая молодая женщина с рыжими волосами, голубыми глазами и пышной грудью. Глубокий вырез платья открывал все ее прелести.

– Что мне делать с этой очаровательной дамой? – спросил Джок весело.

Женщина захихикала и положила ему руку на плечо.

– То же самое, что и во время путешествия. У меня нет никаких жалоб. Не стоит ничего менять, – насмешливо сказала она.

Кейт посмотрела на женщину, затем на Роберта. Тот мысленно произнес в адрес Джока все существующие на свете проклятия. У него не было никаких сомнений, что Джок действовал вполне сознательно, желая внести разлад между ним и Кейт.

– Ты не собираешься представать нашу гостью? – продолжал Джок тем же необыкновенно учтивым тоном.

– Госпожа Нора Керри, – сквозь зубы сказал Роберт и, взяв Кейт под руку, двинулся с ней по пристани.

– С наступлением сумерек, – произнес у них за спиной Джок, – я приведу ее в замок. Какой смысл было привозить ее сюда, если не пользоваться ее услугами?!

«Да будь он проклят, этот ублюдок!» – подумал Роберт, чувствуя, как сразу же напряглась рука Кейт, как на смену тому радостному и приподнятому чувству, что светилось в ее глазах, пришли отчуждение и настороженность.

– О каких услугах говорил Джок? – спросила Кейт, стараясь говорить как можно равнодушнее.

– Неважно. Гэвин показал тебе весь остров?

– Нет. Только город и близлежащую деревню. Я была очень завита, – сухо ответила Кейт и, стараясь изо всех сил не оборачиваться, повторила: – Так о каких услугах шла речь?

Уходить от ответа и дальше не было смысла. Роберт чувствовал, как решительно настроена Кейт.

– Ты и без того уже догадалась. Это проститутка.

– Понятно! Значит, ваше путешествие было приятным во всех отношениях. – Она выдернула руку и пошла быстрее. – Зачем же ты так грубо обошелся с ней здесь? Ее не следовало оставлять без внимания только из боязни, что я могу оскорбиться. Я и без того знаю, что в твоих глазах все женщины мало чем отличаются друг от друга.

– Что ты можешь знать об этом! – грубо ответил Роберт.

– Я знаю самое главное. Что все женщины ненадолго задерживаются в твоей жизни. Нас будут терпеть только потому, что мы можем на какое-то время доставить удовольствие и ничего более. И мне ее искренне жаль.

– Она не моя...

– Не стоит отказываться от бедной женщины. Я была бы полной дурой, если бы поверила, что ты способен удержаться от искушения при виде столь соблазнительных форм. – Кейт говорила, словно сталкивала валуны с вершины горы. – Мне показалось, что нрав у нее достаточно покладистый, и она вполне устроит тебя.

– Может быть, Джока она и устраивает. Но ко мне это не имеет никакого отношения.

– А сейчас наступил твой черед?

– Если бы я захотел уложить ее в постель, то давно бы сделал это. Раньше мы с Джоком, случалось, делили одну женщину на двоих. – Он понял, что совершил ошибку, сказав об этом. Мысленная картина, которую она нарисовала в своем воображении, не очень-то обрадовала ее. – Джок привез ее сюда, чтобы...

– Мне нет никакого дела до того, что вы оба собираетесь делать с этой проституткой.

Кейт говорила, не глядя на него, но он видел, как пылают от возмущения ее щеки.

– Более того, я очень рада, что она здесь. Тебе будет, чем потешить себя. Я выяснила, что не беременна. Думаю, тебе не стоит больше приближаться ко мне, дабы не поставить под угрозу существование Крейгдью.

У Роберта было такое ощущение, будто она ударила его. Всю дорогу домой он думал только о Кейт, о том, как они проведут эту первую ночь в замке, как он сможет наконец прижать ее к себе, коснуться ее груди...

– Ты в этом уверена? – спросил он.

– Вполне. Но даже если бы дело обстояло иначе, я все равно не позволила бы тебе прийти ко мне. Думаю, ты проведешь более приятный вечер с безотказной Норой...

– Да замолчишь ты, наконец! – Гнев и ярость вспыхнули в груди, обжигая его, как пламя. Он отдавал себе отчет, что дело не в, том, что сказала Кейт, а в том ощущении невидимой преграды, которую она воздвигла между ними.

В два шага он догнал ее, схватил за локти и втиснул в промежуток между лавками, мимо которых они шли.

– Я не нуждаюсь в твоем разрешении, чтобы лечь в постель со своей женой или с проституткой. Если я сочту нужным, то сделаю и то, и другое без твоего на то согласия.

– Пусти меня!

– Сначала перестань трещать без умолку и выслушай, что я скажу. – Он обеими руками уперся в стену, так что Кейт не могла вырваться. Роберт ощущал тепло, исходившее от ее тела, и ему до боли захотелось прижаться к ней, обнять и почувствовать ее мягкие волосы под ладонями. – Я привез эту женщину не для себя. А для Гэвина.