Глава 25

ОБЩЕНИЕ

Ближе к вечеру ветер окреп и разогнал облака — метель прекратилась. Обитатели скал обложили мешки снегом, из него же выложили стены, оградив ими небольшое пространство. Сверху все покрыли звериными шкурами. Пожевав сушеного мяса, они сгрудились в своих убежищах, расстелив оставшиеся шкуры. Охотники улеглись, тесно прижавшись друг к другу, но четверо остались снаружи, окружив землян.

— Часовые, — определила Буккари, щурясь в тающем свете дня.

— Или стража, — уточнил Макартур. — Кому что больше нравится. Вопрос семантики.

Буккари подняла голову.

— Семантики, да? Я и не знала, капрал, что вы философ, — удивилась она, обматывал шею заиндевевшим шарфом.

— Философ? Нет. Хотя возможно, но только не сейчас, а когда будет потеплее, — ответил Макартур, вколачивая стойку в мерзлую землю. — А знаете, — простодушно продолжил он, — наши маленькие друзья не так уж глупы. Они спят вместе, так теплее. А тепло важнее любой философии, — Буккари занимала отдельную палатку.

— Наверное, — ответила она, закрывая лицо шарфом.

Макартур резко выпрямился. Лейтенант повернулась и увидела, что к ним приближаются два крылатых существа. В памяти всплыли все те церемонии, которыми сопровождались предыдущие контакты, и она поклонилась. Макартур последовал ее примеру.

Браан поклонился в ответ, довольный проявлением уважения со стороны чужаков. Длинноногие в нерешительности переглянулись, и вождь взял инициативу на себя, просвистев несколько низких нот. Ему ответил тот, чье лицо густо поросло волосами, хотя главным у них, несомненно, был другой, пониже ростом. Именно он что-то сказал и откинул полог, прикрывавший вход в их временное жилище. Потом жестом пригласил охотников войти. Жест был крайне неприличный: длинноногий указал пальцем. Первым, однако, вошел длинноногий повыше, который предварительно отряхнул с себя снег. Тогда Браан таким же жестом показал второму чужаку на вход, тот кивнул и исчез вслед за первым.

Теперь наступила очередь обитателей скал. Подчиняясь Браану, в отверстие нырнул Крааг, тоже, по примеру чужаков, отряхнувший снег со шкуры-накидки. Последним вошел сам вождь, задержавшись на мгновение, чтобы дотронуться до любопытного материала, из которого было изготовлено жилище. Он не стал прикрывать за собой вход, и последний отблеск дневного света скупо озарил обиталище длинноногих. Браана охватила паника. Сидеть рядом с потенциальным врагом было нарушением всех правил. Да что правил? Инстинкты восстали! Сырой и кисловатый запах длинноногих пропитывал весь интерьер, и вождь пожалел, что они вошли сюда.

— Явно те же ребята, что забрали Тонто, — определил Макартур. — Посмотри на шрамы на носу у главного.

— Командир! — обратилась Буккари, указывая на второго из гостей.

Тот резко подался от указующего пальца. Она посмотрела на свою руку и медленно опустила ее. Гость успокоился, расслабился.

— Командир явно не любит, когда на него указывают пальцем, — заметила Буккари.

— Вероятно, — согласился Макартур.

— Но он же сам указал на меня, когда мы были снаружи, — недоуменно сказала она.

— Да, но мне кажется, он всего лишь повторял наш жест, — ответил капрал.

Он поднял палец вверх. Оба гостя напряженно наблюдали за ним. Макартур стал медленно опускать руку в их направлении. Когда палец указал на главного, тот осторожно отвел руку человека в сторону. Макартур кивнул, и существа тоже закивали. Затем вождь наклонился, крепко сжал руки капрала и сложил его пальцы в молитвенное положение. После этого он сам сделал то же и протянул руки сначала в направлении Макартура, потом Буккари. Вытянув длинный палец своей трехпалой кисти в сторону капрала, вождь покачал головой и убрал руку.

— Интересно, — сказала Буккари, складывая руки в манере гостя. — Должно быть, показывать пальцем неприлично.

— Прогресс, — заметил Макартур. — Первый шаг — обучение манерам.

Вход в палатку заслонила темная фигура.

— Мак, ты здесь? — громко спросил Честен. При этих оглушительных звуках оба гостя отпрянули в глубь палатки. Буккари тихо сказала:

— Честен, отойди от входа. У нас здесь два гостя, — огромная фигура бесшумно исчезла.

Лейтенант жестом указала на выход. Существа оживленно закивали и выбрались наружу. За ними последовали Буккари и Макартур. Гости еще раз поклонились и скрылись в белой мгле. Буккари посмотрела на Макартура, ее бедро все еще хранило тепло от прикосновения его колена. Она была взволнована: они сделали еще один шаг к установлению контакта со странными крылатыми существами, но, пожалуй, еще больше на нее подействовал другой контакт, физический, с себе подобным.

— Спокойной ночи, капрал, — сказала она, вглядываясь в его милое лицо и с трудом сохраняя серьезное выражение. Потом сложила руки в манере их новых знакомых и прижала к щеке. Затем выбросила вперед кулак с поднятым большим пальцем: — Чушь! Проваливай!

— Совершенно верно. Есть! — отозвался Макартур и, повернувшись к ней спиной, шагнул прочь.

— О, Мак… капрал, — окликнула его Буккари.

— Да… лейтенант, — он быстро повернулся.

— Расскажите всем о том, что мы узнали. Ну, как нужно указывать. Не хотелось бы каких-то неприятностей.

Макартур выбросил вперед палец и нажал воображаемый курок.

— Бах! Получи!

Она засмеялась и, пригнувшись, вошла в палатку. Внутри было холодно, и Буккари решила не раздеваться. Она забралась в спальный мешок, застегнулась и закрыла глаза. Из другой палатки донесся сдавленный смех, но лейтенант уже провалилась в бездну — ей ничего не снилось.

Путешественники проснулись рано, еще только начало светать. Снегопад продолжался всю ночь, и теперь все выглядело иначе, чем накануне, — ровнее, спокойнее. В далеком синем небе — ни облачка, воздух прозрачен и свеж. Макартур внимательно осмотрелся: подъем, начинавшийся у самого берега, казался совершенно вертикальным — без малейшего намека на тропинку. С другой стороны долины, сразу за темным шрамом реки, рассекающим нетронутую белизну, лежал весь остальной мир — невинный, чистый, ожидающий первых золотых лучей солнца. Видимость была прекрасной, и восточный горизонт, действительно, представлялся краем света. За пиками близнецов-вулканов, мрачно испускающих кольца сероватого дыма, расстилалась бесконечная равнина — мягкая и монотонная. И уж совсем далеко, за изгибом планеты, за северо-восточным горизонтом, подымались рваной линией еще одни горы, уже омытые светом нового дня. Как завороженный, Макартур смотрел на все это великолепие, пораженный масштабами и глубиной представшего его глазам зрелища. Конечно, в космосе ему доводилось видеть полную бесконечность, но здесь картина была мощнее. Ее глубину и масштабы только подчеркивали и усиливали конкретные, определенные предметы, понятные и доступные человеческому сознанию, имеющие вес и размер, видимые с такой отчетливостью, которая казалась совершенно невозможной. Можно видеть звезду, но она остается недоступной и непонятной, по крайней мере, если не разуму, то душе.

Обострился и слух: Макартур различал чириканье и щебетание крылатых существ, сливающиеся в пронзительный, неумолчный хор. Они поднимались по тропинке, покинув свой ночной лагерь. Из-за палатки раздались громкие голоса его товарищей, звяканье посуды, шорохи. Он отчетливо слышал каждое слово, каждый звук, скрип снега под ногами. Все его чувства, усиленные и словно настроенные этим ясным морозным утром, давали ему ощущение физического совершенства, несвойственного простому смертному. Он чувствовал себя всемогущим. Живым.

— Мечтаем, капрал? Солнце еще не встало, — услышал он голос Буккари. Она брела по снегу в нескольких шагах от обрыва. Макартур посмотрел ей в глаза. Как же она прекрасна! Сейчас на ней не было шарфа, щеки разрумянились, зеленые глаза сияли.

— Доброе утро, лейтенант, — он повернулся лицом на восток. — Прекрасно! — изо рта вырвались клубочки пара.

Восточный горизонт как будто разделял небо и землю четкой линией. Эту грань уже пронзали красновато-золотистые лучи. Они касались кожи лица трепетными теплыми пальцами, усиливая ощущение радости жизни.

— Чудесно! — ответила Буккари. Они повернулись друг к другу, испытывая одно и то же. Казалось, еще немного и… Макартур сдержался.

— Отстаем, да? — сказал он, кивая в сторону склона. — Наши друзья уже в пути.

— Да, — простонала Буккари, потягиваясь. — Пора в дорогу. Хотя… ведь если мы их потеряем, то ничего страшного.

Отряд обитателей скал тянулся по склону, оставляя за собой узкую дорожку, но два существа — вождь и его постоянный попутчик, названный Буккари С. П., то есть старший помощник, — держались в арьергарде колонны. Голова ее уже терялась за вершиной, а хвост тащился на середине подъема. Как ожерелье из серого жемчуга, подумал Макартур.

Панический свист прорезал воздух. Браан двинулся вперед мимо остановившейся колонны. Крааг не отставал от него. Подъем шел почти вертикально, охотники буквально лежали на гранитной стене, уперевшись ногами в снег. Три воина стояли на вершине, принимая драгоценные мешки с солью, транспортируемые сейчас поочередно, один за другим, вдоль живого конвейера. Браану и Краагу приходилось переступать через своих товарищей, так как тропинка была слишком узка.

— Догоним! — сказал Макартур, шедший впереди. — Передохните!

Буккари облокотилась на камень и ослабила лямки.

— Ну и крутизна, — выдохнула она. — Да и тропинка узковата.

— Вы отлично держитесь, лейтенант, — подбодрил ее шедший третьим Джонс. — Я за вами едва поспеваю.

— Спасибо, боцман. Нам ведь с вами не впервой! Разве на модуле было легче? Ничего, сейчас дозаправимся. Главное, чтобы зажигание включилось.

— Я с вами куда угодно, если вы за пилота, — сказал Джонс.

— Поддерживаю, — донесся сверху голос Макартура.

Буккари подняла голову и улыбнулась, но капрал уже повернулся спиной, готовясь возобновить движение. Она кивнула Джонсу, тот несколько нервозно улыбнулся в ответ. Еще ниже стояли О'Тул и Честен, тихо переговариваясь и стараясь не смотреть вниз.

— Пошли, — скомандовал Макартур. Буккари уперлась ногой в выступ, подтянула лямки рюкзака и уже собиралась сделать шаг, когда услышала пронзительный свист откуда-то сверху. На голову посыпался снег, и она невольно пригнулась.

— Быстрей! Быстрей! — закричал Макартур. — Надо уходить из-под этого снега!

Свист усилился. Послышались и другие звуки, напоминавшие панические, отчаянные крики. Вслед за Макартуром Буккари выбралась на небольшую площадку, здесь тропа немного расширялась, перед тем как повернуть. Теперь она смогла, наконец, посмотреть вверх и понять, что случилось: кто-то из носильщиков выпустил из рук мешок. Пытаясь поймать его, другой сделал неверный шаг, и снег под ним пошел вниз. Существо лежало распростершись, с привязанным к спине собственным мешком, отчаянно цепляясь за снег когтями и пальцами. При этом он неумолимо сползал вниз вместе с участком снежного склона. Два существа, не обремененные мешками, поднялись в воздух.

— Джокко! — закричал сверху Макартур. — Отвяжись и тащи веревку туда, где снег падает на тропу. Один из этих ребят с мешком на спине, похоже, сейчас сорвется.

«Интересно, — подумала Буккари, — что сможет сделать Честен, оказавшись на пути возможной лавины».

— Вы все поднимайтесь к самому широкому месту и дайте мне другую веревку, — Макартур двинулся вперед, подтаскивая за собой всю группу. — Джокко! Если он будет падать, не пытайся поймать его, а то упадешь вместе с ним. Действуй только в том случае, если он будет скользить. И будь осторожен, Джокко! Сними рюкзак.

Честен ухватился за конец веревки, снял рюкзак и двинулся к указанному месту, по колено утопая в снегу. С веревкой в руке он вышел на тропу и вскоре исчез за поворотом. Макартур тоже снял рюкзак, дожидаясь, пока освободится второй конец. Его товарищи спешно развязывали узлы на поясах. Носильщик за это время соскользнул еще на пару метров, скорость спуска заметно увеличилась.

Не успела Буккари сказать и слова, как Макартур ухватил свободный конец и на четвереньках пополз по склону. На полпути он остановился, обвязался веревкой, пропустив ее под мышками, и, упираясь башмаками в податливый снег, возобновил свой смертельный подъем.

Браан с трудом держался в воздухе под сползающим вниз охотником. Он уже просвистел ему сигнал, разрешавший бросить мешок, но отважный воин упрямо не желал этим воспользоваться, из последних сил удерживая свою ношу и призывая товарищей на помощь. Внимание вождя привлекло какое-то постороннее движение ниже по склону. Он присмотрелся и с изумлением узнал длинноногого. «Странно, — подумал Браан, — чужак карабкается отнюдь не в какое-то безопасное место, наоборот, отчаянно рискует». Смелый, решил вождь, или сумасшедший.

Длинноногий снял веревку с плеча, размахнулся и резким рассчитанным движением метнул ее к распростертому на снегу охотнику. Бросок оказался на удивление точным, веревка змеей скользнула к воину. Только теперь Браан понял, в чем состоит план чужака. А тот взял оставшееся кольцо и швырнул вверх. На этот раз сил ему не хватило, зато сам он еще дальше проехал вниз. Стоявшие на площадке длинноногие закричали.

Браан тоже закричал и стрелой бросился к свободному концу веревки. Упав в снег, он вцепился в нее когтями и снова взлетел, изо всех сил вытаскивая канат за собой.

Макартур почувствовал противную пустоту в желудке. Каждое его движение приводило к тому, что снег под ним сдвигался все ниже. Упираться ногами было бессмысленно — двигалось все. Он взглянул на носильщика — тот схватил веревку и уже привязывал ее. К мешку!

— Нет! Обвяжись сам! — громко сказал Макартур, опасаясь, что крик вызовет обвал. Снег двигался, как ему казалось, даже от дыхания. — Черт, — прошептал Макартур, зарываясь лицом в мягкое пушистое покрывало. — Из-за чего я сюда полез? Из-за какого-то паршивого мешка неизвестно с чем.

Браан выпустил веревку — ее тут же подхватили руки охотников — и тяжело поднялся вверх. Решение принято.

— Отвяжи мешок. Дай веревку длинноногому, — приказал он.

— Вождь, — прощебетал охотник, выполняя приказ. — Мне не удалось…

Снежное поле снова пришло в движение. Воин все же успел швырнуть веревку чужаку, который крепко ухватился за нее.

— Я возьму мешок, воин. Улетай, ты еще сможешь показать себя в будущем и загладить промах, — просвистел Браан, набирая высоту.

Макартур крепко зажал веревку немеющими пальцами. Потом для надежности обернул ее несколько раз вокруг правой руки и протянул левую носильщику.

— Хватай! Держись за мою руку! — крикнул он, но существо опустилось ниже.

В воздухе послышался шум крыльев, и носильщик поднял голову. Сверху спускалось еще одно существо. Оно ухватило когтями мешок, прощебетало что-то и скрылось за гранитной стеной.

— Осторожно, Джокко! Сверху! — закричал Макартур.

Носильщик с оставшимся у него собственным мешком исчез из вида, сорвавшись вниз. Капрал закрыл глаза.

Крылатые существа над головой засвистели и захлопали крыльями, срываясь со скалы. К их крикам присоединились и те, что еще оставались на тропе. Неразбериха усилилась. Внезапно Макартур почувствовал, что движется вверх мощными рывками. Закинув голову, он увидел, что его тянут Джонс и О'Тул. Боцман бесцеремонно сгреб его за воротник и вытащил на узкую тропу не шире трапа.

— Что с Честеном? — едва переводя дыхание, спросил он. — О'Тул, посмотри, как он там, — матрос осторожно двинулся по тропинке к площадке.

Вокруг него столпились любопытствующие и оживленно щебечущие обитатели скал. Среди них был и вождь. Встретив взгляд человека, он торжественно поклонился. Капрал, еще не поднявшись с колен, ухитрился ответить тем же. Чуть ниже стояла Буккари. Лицо ее посерело, в глазах блестели слезы. Она смотрела на Макартура так, будто он вернулся из преисподней.

— Капрал, более дурацкого трюка я не видывала! — закричала Буккари. — Почему вы не перебросили нам веревку?

— Я думал, что получится быстрее, — начал он, чувствуя себя так, как не чувствовал много-много лет с тех пор, когда был еще ребенком. Он замолчал и опустил голову, пытаясь придумать более рациональное объяснение, но не смог. Лейтенант права. Он поступил опрометчиво. Макартур снова взглянул на нее, удивляясь силе ее эмоций. Она не просто отчитывала его, она перепугалась.

— Вы правы, лейтенант, — сказал он. — Наверное, у меня не было никакого плана, пока я не полез туда. А потом оказалось… — Буккари отвернулась, плечи ее вздрагивали.

— Извините, лейтенант, — отважился Макартур. — Мне надо посмотреть на Честена. Наверное, я поставил его в неприятное положение, — он проскочил мимо нее к площадке и увидел обоих товарищей — Честен нес мешок, третья фигурка — едва заметное пятнышко — ползла следом.

При виде Честена Макартур ощутил, как сердце окатила теплая волна. Великан стал частью его существа, столь многое им пришлось перенести вместе. Он знал, что обязан Честену своей жизнью, но не мог выразить свою благодарность как следует, матрос все время только отшучивался, делая вид, что не понимает, о чем идет речь. Вот и сейчас он поднял голову, и лицо его расплылось в широкой добродушной улыбке. Макартур и сам улыбался, ощущая легкость во всем теле. В знак приветствия Честен поднял над головой серый мешок — трофей.

Только теперь капрал понял, что случилось. Его страх за судьбу друга и радость от того, что он жив и здоров, открыли ему глаза и на другое: с Буккари произошло то же самое! Это открытие согрело его, но и смутило. Он посмотрел вверх, на тропу — лейтенант стояла, сложив руки на груди. Макартур помахал рукой — она ответила.

Он вновь обернулся к Честену, тот бодро карабкался, придерживая сползающий с плеча мешок.

— Хо, Мак! — закричал матрос. — Ты знаешь, что здесь? Ни за что не догадаешься. Соль!

— Соль? — переспросил Макартур, хватая Честена за рукав и помогая ему подняться. — Так эти парни рискуют жизнью из-за соли? — но уже говоря это, он понял, что ведь соль требуется и им самим. Да еще как!

— Я слышал, как ты орал, — с гордостью произнес Честен. — Только взглянул вверх, и тут этот мышонок скользит со скалы, вцепился когтями в мешок, крыльями машет — упрямый… ну прямо как ты, Мак. Но все же не удержал. Мешок так и свалился прямо мне в руки, а тут еще и этот герой летит, щебечет… Я чуть с тропы не свалился.

— Ты же подвиг совершил, Джокко, — Макартур легко толкнул его в грудь. Честена прямо распирало от гордости.

— Хотелось бы мне услышать его версию, — он кивнул в сторону существа. — Черт возьми, падал как последний сукин сын.

На площадку опустились вождь и его постоянный спутник. Совершенно не выказывая страха, приблизились к людям. Вождь свистнул, обращаясь к своим сородичам, затем повернулся к Честену и низко поклонился, остальные существа тоже подошли к матросу, низко кланяясь.

— Поклонись, Джокко, — прошептал Макартур. — Сегодня, дорогой мой, ты герой.

— Перестань, Мак, — улыбаясь, отмахнулся великан и неуклюже поклонился. Затем протянул мешок с солью. Вождь снова поклонился. Окончательно смутившись, Честен вернул поклон. Макартур зажал ладонью рот, чтобы не рассмеяться. Спутник вождя принял мешок. Церемония повторилась.

— О'кей, — Макартур захохотал. — И еще разок. Для истории, — Честен погрозил ему кулаком.

Черный бархат небес усыпали россыпи звезд первой величины. В последних отблесках заката еще виднелась цепочка носильщиков, почти неподвижная на фоне плато. Обитатели скал ушли далеко вперед от измученных землян. «Тоже спешат домой», — подумал Макартур. Их небольшой отряд все еще тащился вверх под пронизывающим ветром, поднявшимся к вечеру. Температура заметно понизилась, мороз кусал щеки, уши. На востоке уже поднялась луна — самое яркое из сияющих ночных украшений. Ее призрачный свет заливал заснеженный ландшафт, усиливая ощущение отчужденности и холода. Снег приглушил грохот водопада, но он все же доносился сюда неумолчным рокотом. Макартур опасался, что из-за снега они могут потерять тропу. Он по-прежнему шел впереди, задавая скорость всей группе.

— Твои планы, Мак? — проговорила Буккари.

— Еще не определился, лейтенант, — выдохнул он, и слова его, превратившись в пепельно-синие клубы пара, унеслись вместе с ветром. — Может быть… Сможем найти то место, где они перевалили через гребень. А может, они пригласят нас на ужин.

— Ну, капрал… вы… мечтатель, — прохрипела она.

— Мечты… это все, что у нас есть, — согласился он.

— Опять философия! — она остановилась, чтобы отдышаться.

— Вы заметили, — пробормотал он, — как только холодает, так меня тянет пофилософствовать.

Обитатели скал подошли уже к теснине. Макартур даже удивился тому, как близко они от края плато. Им ведь нужно пересечь реку.

Но как раз этого крылатые существа и не сделали. Когда капрал приблизился к перекату, полузанесенные следы резко уходили вниз. Их цепочка продолжалась еще шагов двадцать, а затем поворачивала влево, пересекая утес. Макартур рискнул. Колени его тряслись от слабости и от страха высоты, ветер цеплялся за одежду, рюкзак оттягивал плечи.

Следы терялись под уступом. Он почувствовал, что дорожка под ногами стала более твердой и опустил глаза. Так и есть, то есть нет — нет снега. Сзади, затаив дыхание, двигались остальные. Он проследил тропинку. Что такое? Выходя из-под утеса, следы сбегали вниз, к реке, еще метров на пятьдесят и пропадали. Тропа уходила под землю, под реку! Сюда уже долетали брызги, становилось скользко. Он все же спустился под карниз. Над головой висели клыки сосулек, поблескивая в лунном свете.

Видимость нулевая, но капрал все же разобрал в темноте нечто, напоминающее вход в туннель. Возле огромных булыжников его поджидали старые знакомые, укрытые шкурами. Макартур остановился и поклонился. Крылатые существа ответили тем же, но не отошли в сторону. За их спинами капрал заметил другие фигуры. Его глаза постепенно привыкали к мраку.

— Ну, что теперь? — стуча зубами, проговорила подошедшая сзади Буккари.

— Вы меня догнали, — ответил он. — Может, пройдете вперед?

— Премного благодарна, — вздохнула она, спуская на землю рюкзак.

Порыв ветра швырнул им в спины острые ледяные кристаллы. Буккари прошла вперед и, сложив руки, как научили их существа, указала на землю. Потом обхватила себя за плечи и поежилась. Послание получилось весьма красноречивое, но вождь только покачал головой и указал на промерзшую землю. Буккари повернулась к Макартуру.

— Холодно, Мак, — сказала она. — Будем ставить палатки? Похоже, ничего другого не остается. Твои надежды на ужин не оправдались.

— Да, мест нет, — пробормотал Джонс, стуча зубами от холода.

— Эй, Мак! — прошептал О'Тул. — Смотри! Там что-то движется!

Макартур повернулся. Из-за поворота показалась какая-то процессия, замигали огоньки. Вождь двинулся им навстречу.

Браан быстро подошел к встречающим — восемь учеников со спиртовыми лампами в руках. Впереди шел Куудор и четверо завернувшихся в шкуры старейшин, включая самого Коопа. Старейшины! Здесь! На скалах!

— Долгой жизни тебе, о старейший, — сказал Браан.

— И тебе долгой жизни, о вождь охотников, — ответил Кооп. — Нас известили о ваших приключениях и об успехе. Вы принесли соль. Хвала тебе!

Браан низко поклонился.

— Все только и говорят, что о твоих успехах, — продолжал старейший. — Правда ли, что длинноногий спас полный мешок соли? И рисковал при этом своей жизнью? Ради одного из нас?

— Все это правда, старейший, — сказал Браан. — Длинноногие продемонстрировали свое миролюбие. Мы общались с ними.

— И ты не побоялся привести их к входу в туннель? — спросил другой старейшина, резчик по камню. Куудор закивал, как бы соглашаясь с этим опасением.

— Я ничего не мог поделать, старейший, — ответил Браан. — Они любопытны. Рано или поздно длинноногие сами узнали бы об этом.

— Твои предложения, вождь охотников? — спросил Кооп.

— Длинноногие прошли все испытания, разреши им войти на ночь. Утром мы отведем их к тем, кто более сведущ в деле общения.

— Да будет так, — ответил Кооп после некоторого раздумья. С нехарактерной для себя смелостью старейший сделал несколько шагов, вглядываясь во тьму. — Здесь холодно, но я хотел бы увидеть чужаков.

— Вон они идут, — сказал Джонс. Процессия подошла поближе. Свечи скупо освещали вход, отбрасывая колышущиеся жутковатые тени крылатых существ. Из тьмы вышел вождь и резко свистнул. Его помощник передал вождю шкуру, а сам исчез во мраке, откуда послышался шум крыльев. Макартур отступил, а вождь со шкурой в руках подошел к Буккари. Будучи на голову ниже женщины, он поклонился и передал ей серебристую накидку. Лейтенант с поклоном приняла подарок и тут же набросила на плечи. Мягкий мех прикрыл шею, нижнюю часть лица и спустился чуть ниже колен, надежно защищая от ветра.

— Вот видите, — прошептал Макартур, — стоило только пожаловаться на холод…

— Вы умрете от зависти, капрал, — бросила в ответ она.

— Эй, смотрите, эти ребята повыше, — сказал Джонс.

— Так они другие! — вырвалось у Буккари. Подошедшие существа, действительно, оказались повыше, чем она сама. — Помните, на рисунке было две фигуры. И это не женщины.

Процессия остановилась, не доходя несколько шагов. Один из высоких, довольно древний па вид, тихонько свистнул, и те, что несли лампы, боязливо приблизились. Вождь бесстрашно прошел между людьми и, схватив Честена за руку, вытащил вперед. При виде великана стража попятилась. Честен выглядел тоже слегка оробевшим и не поднимал головы.

— Они съедят тебя первым, Джокко, — шепнул О'Тул. Буккари толкнула его локтем.

Вождь отпустил руку Честена и что-то прощебетал, обращаясь, по-видимому, к членам делегации. Потом указал двумя руками сначала на Макартура, затем на Буккари. Старик тоже просвистел, причем довольно затейливо, и поклонился Буккари. Она ответила тем же. Церемония завершилась, процессия торжественно обошла людей и неторопливо удалилась.

— Ну, — сказала Буккари, — полагаю, мы имели честь быть представлены. Что дальше?

Вождь знаком показал, что они могут взять рюкзаки и следовать за ним.

Длинноногие оказались поздними пташками, и обитателям скал пришлось долго ждать, пока те появятся в зале. Большинство собравшихся никогда не видели чужаков, и теперь изумленно взирали, как те входят, наклонившись, чтобы не удариться о неровный потолок. Их уродливые круглые лица загорели от долгого пребывания на солнце и обветрились. Запах, распространяемый длинноногими, был просто ужасен.

Все обитатели скал, включая старейшин, поднялись со своих мест. Повисла неловкая тишина. Наконец, по знаку старейшины Коопа все сели. Сам Кооп остался стоять.

— Браан, вождь охотников, твое слово! — просвистел он.

Браан вышел вперед и коротко рассказал о том, что они узнали о чужаках. Старейшины стали задавать вопросы. Длинноногие сидели, посматривая по сторонам.

— Наши возможности ограничены, — подвел итог вождь, — если мы не найдем способ общения.

Он повернулся к садовникам, рыбакам, каменотесам и мастерам пара.

Рыбак Боол получил задание интерпретировать рисунки. Он, в свою очередь, перепоручил это мастеру пара Тоону, славящемуся ученостью. Рисунки были просты, и Тоон составил схему перевода и добавил несколько пиктограмм, которые, по его мнению, могли бы помочь в расширении базы общения.

— Мастер Боол, — обратился к старейшине Кооп. — Каково твое мнение?

— С твоего разрешения, — ответил Боол — мастер Тоон проанализировал пиктограммы и расширил их число. Я предлагаю, чтобы он непосредственно работал с нашими гостями.

Кооп одобрительно кивнул, и мастер пара Тоон, прижав к груди свои манускрипты, неуверенно направился к зловонным гигантам.

Буккари с увлечением следила за происходящим, пытаясь определить, что здесь творится.

— Посмотрите. Да не туда, на шеи этих высоких, — прошептал Джонс. — Алмазы! Рубины! А вон то, наверное, изумруды! — он уже протянул было руку, Макартур успел перехватить ее.

— Следите за своими манерами, боцман! — зашипела Буккари. Однако слова Джонса пробудили в ней вполне понятный интерес, и она принялась рассматривать ожерелья. Драгоценные камни тускло сияли в неярком свете, но их величина и огранка говорили сами за себя.

— Да, боцман, — вытягивая шею, пробормотала она. — Вы правы!

Обитателей скал, казалось, ничуть не раздражало то, с каким любопытством их разглядывают. Но тут к Буккари подошел один из высоких, и она приняла более достойную позу. Лицо подошедшего отличалось от виденных ею прежде, оно было более широкое и плоское. В руках существо держало большие переплетенные таблички.

— Ух, ну и страшен, — прошептал О'Тул. — Похож на ящерицу. А что он несет?

Приглядевшись, Буккари узнала те самые записные книжки, которые она и Хадсон использовали для пиктографического письма. Существо остановилось у низенького столика в центре зала и положило книги.

— Всем сидеть смирно, — приказала Буккари. Сама же она поднялась, подошла к столу и села, жестом пригласив существо сделать то же. Потом пододвинула к себе книгу и внимательно рассмотрела ее.

— Фантастика! — воскликнула она, не оборачиваясь. — Он взял наши пиктограммы и разработал систему наподобие стенографической.

Дверь к общению приоткрылась. Буккари улыбнулась своему собеседнику. Указав двумя руками на манускрипт, она изобразила свою радость по поводу увиденного. Для этого ей пришлось хлопнуть в ладоши и просвистеть нехитрую мелодию. Существо явно поняло: оно неуклюже похлопало в ответ своими четырехпалыми ладонями. Через несколько мгновений уже весь зал хлопал в ладоши и чирикал.