ГЛАВА 9

РЕШЕНИЯ

Буккари устроилась в кабине и пристегнулась. Все системы функционировали — ни намека на то, что совсем недавно одна из них не сработала. Она проверила зажигание, перевела режим «взлет» на ручное управление. Лейтенант нервничала: ей приходилось действовать в подобных ситуациях, но на Земле, а там при всей бедности и нужде вполне хватало регенерационных полей, и наказание за невыход на орбиту заключалось в том, что виновный оплачивал стоимость восстановления взлетной полосы и израсходованного топлива. А потом новая попытка — в худшем случае, тебя заменит кто-то другой, но стартовать с холодными двигателями на незнакомой планете? При этом, у нее только одна попытка: топливо на пределе, и если что-то пойдет не так, не будет стопроцентного успеха, то четыре человека навсегда останутся там, на орбите. Впрочем, «навсегда» — это на несколько недель, а потом — смерть.

Она взглянула на небо — великолепная кораллово-оранжевая палитра с фиолетовыми и серо-жемчужными облаками, ровным слоем растянутыми над головой. Какая чудесная прелюдия наступающей ночи! На фоне вечернего неба одинокая фигура Шэннона — других не видно, но Буккари знала, что они где-то рядом, охватили ВПМ кольцом на случай непредвиденных обстоятельств. Но кто может на них напасть? Ей хотелось вернуться в этот мир. Здесь она видела цветы, вдыхала свежий воздух. Корвет обречен, а жизнь в космосе — всего лишь жалкая подделка другой жизни, настоящей, под теплым солнцем девственной планеты. Ее руки легли на пульт, и возбуждение, сродни наркотическому, охватило Буккари — она ощутила свою мощь и скорость, как будто слилась с кораблем через панель управления, стала его частицей, его мозгом, им самим. Пилот надела шлем, пристегнула коннекторы, открыла вентиль, шипение воздуха возвратило ее в привычный профессиональный мир, как поворот выключателя освещает темную комнату.

— О'кей, боцман. Готова к зажиганию.

— Полный контроль, лейтенант, — ответил Джонс. — Температура и давление в норме. Режим «старт».

Обычная предстартовая процедура. Буккари вела отсчет. При счете «ноль» боцман включил режим «зажигание». Все шло так, как надо. ВПМ медленно оторвался от поверхности. Фермы отошли в сторону. Повинуясь твердой руке Буккари, модуль балансировал на огненной колонне. Через шесть секунд главные двигатели рванули ВПМ вверх, вдавив Буккари в кресло. Ей едва удалось ухватиться за рукоятки так называемой «катапульты». В голове — туман, результат повышенного давления в мозгу, руки и ноги — мешки с песком, и тем не менее она сумела превозмочь себя и сконцентрироваться на полете. Поле зрения сузилось, периферийное исчезло совсем — глазные яблоки погрузились в глазницы.

Секунды казались часами, но оставались секундами. Буккари не сводила глаз с панели управления — ни одного красного огонька. Перегрузка снизилась.

— Отличная работа, лейтенант! — восторженно произнес Джонс. — Точно по профилю. Температура стабильная. Скорость по графику. Все в порядке.

— Поняла, боцман, — выдохнула Буккари. — Все в порядке, — она улыбнулась, чувствуя гордость за себя. Взлет на полностью ручном управлении в условиях планетарной гравитации — это из раздела экстренных случаев. Все меняется очень быстро, и реагировать нужно мгновенно. Лейтенант посмотрела в иллюминатор — небо темнело, приобретая фиолетовую окраску.

Они выходили за пределы атмосферы.

Охотники с замиранием наблюдали, как фосфоресцирующий огненный шар врезался в нежную ткань неба, оставляя за собой длинный хвост оранжевого пламени. Он с грохотом прошел облака, на мгновение, опалив их темную подкладку, и вырвался к солнцу. Браан потер глаза, пытаясь избавиться от рези и прыгающих огненных искр. Постепенно все прошло, зрение восстановилось. Браан спрыгнул со скалы. За ним последовали свободные от дежурства охотники. Все собрались на площадке перед пещерой. Долгое время молчали.

— Даже если они не боги, их сила огромна, — первым сказал Крааг.

— Боги не были бы так страшны, — сказал Ботто.

— Они не боги, — тихо добавил Браан. — Я подходил к ним. Близко. Они сами… напуганы. Может быть, не меньше, чем мы.

— Тогда они опасны, ведь напуганный орел разбивает даже свое яйцо, — заметил Крааг.

Охотники снова надолго замолчали. Ботто легко вскочил на ноги и сделал знак Кибба. Не говоря ни слова, стражи исчезли в кустах. Подошла их очередь собирать корм, да и рыбалка могла принести гораздо больше пользы, чем разговоры. Браппа тоже ушел. Крааг остался.

— Твои планы, Браан-вождь? — прямо спросил он.

Браан не обиделся. Крааг неоднократно доказывал свою преданность. Отложив свой вопрос до того времени, когда другие уйдут, он проявил должное уважение. Браан заглянул в глаза воина. Так поступали только в двух случаях: для демонстрации дружеского чувства или при вызове на поединок. В данном случае улыбка говорила о первом варианте.

— Мы в трудном положении, — сказал вождь. — Необходимо сообщить обо всем совету.

— А не следует ли нам оставить здесь наблюдателей? — спросил Крааг. — Я согласен остаться.

— Да. Наблюдая за длинноногими, мы многое узнаем о них, — согласился Браан. — Мой сын останется с тобой.

— Как пожелаешь, но я предпочел бы кого-нибудь более опытного. Вождь улыбнулся.

— Ты забываешь, мой друг, о гордости юных. С моим сыном не нужно нянчиться, он не станет тебе обузой.

— Возможно, длинноногие уйдут, — предположил Крааг.

— Нет, — просвистел Браан. — Наши судьбы переплелись. У нас общее будущее.

Буккари вплыла в пилотскую кабину и пристегнула страховочный фал. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, не было сил даже снять скафандр — ответственность за благополучный исход полета, страшная цена ошибки сказались на ней именно сейчас. Квинн и Хадсон молча смотрели на нее.

— Ну, и что ты думаешь, Шал? — спросил, наконец, Квинн.

— Не имею ни малейшего представления, командор, — она зевнула.

— Полная диагностика всех систем потребует времени, — Квинн покачал головой. — Без оборудования, которое имеется лишь на корабле-носителе, проверка займет по меньшей мере два дня. Проведем симуляцию. Джонс сейчас готовит программу, но я думаю, что кому-то, Нэшу или Вирджилу, нужно ему помочь. Джонс на пределе.

— Вирджил… э… мистер Родс только что сообщил, — вмешался Хадсон, — он сменил боцмана. Родс знает ВПМ не хуже других.

— Вы были правы, командор… насчет того, чтобы вначале отправить команду. На этой посудине мы много не налетаем, — признала Буккари.

— Возможно, с модулем все в порядке, — ответил Квинн, — и любое решение не лишено определенной степени риска. Хорошо уже то, что большая часть экипажа в безопасности. Без них нам хватит воздуха и воды еще на два-три дня, а за это время мы попытаемся отыскать неисправность. Отдыхайте.

Буккари устало опустилась в кресло, радуясь тому, что она не самая старшая на корвете.

— Нэш, сообщи Шэннону, что у нас задержка, — услышала она голос Квинна.

В тихом ночном воздухе висел тяжелый запах жареного мяса. С наступлением темноты ветер стих. Дымок угасающего костра тонкой струйкой полз вверх, растворяясь в бездне звездного неба. Люди тоже поддались общей умиротворенности; набив животы жестким мясом горной собаки, они сидели, откинувшись на еще теплые камни, или лежали, ощущая приятную сытость. Только О'Тул и Шэннон еще не закончили свой трудовой день, они сооружали коптильню. Сырое мясо быстро портится, а после копчения его хватит еще на некоторое время.

Шэннон выпрямился и удовлетворенно хмыкнул. Удостоверившись, что О'Тул знает, что ему нужно делать, сержант отошел подальше от костра к сооруженному днем туалету. На горизонте уже появилась меньшая из двух здешних лун, ее неровный диск торопливо карабкался по невидимому черному склону неба.

Шэннон присел на ствол срубленного дерева и уставился во тьму. Усталый, он, поддавшись месмерическому воздействию бледного лунного сияния, прикрыл глаза — бдительность уступила место расслабленности. Сержанту хотелось побыстрее сбросить с себя бремя ответственности, ведь есть же командир. Да, его учили командовать, но не быть командиром. Вся его карьера состояла из того, чтобы подчиняться, исполнять приказания старших офицеров. Здесь ситуация сложилась иначе: предстояло не решать тактические проблемы, а думать о выживании, что требовало другого уровня руководства.

Где-то рядом треснула ветка. Мгновенно стряхнув оцепенение, Шэннон пружинисто вскочил и направился в направлении звука, на ходу вытаскивая нож. Шорох доносился из-за кустов, его могло производить какое-то мелкое животное, вроде мыши. Подкравшись к кустам, сержант решил обойти источник шума с фланга, чтобы его силуэт не выделялся на фоне тлеющего костра. Переходя от дерева к дереву и напряженно всматриваясь в темноту, он придвинулся к зарослям.

Вот! Движение. Отступив за дерево, Шэннон пригнулся, крепко сжимая рукоятку ножа. Долго находиться в такой позе было невозможно, спина болела, колени противно дрожали. Краем глаза сержант заметил метрах в десяти от себя неясную фигуру на четырех лапах и с длинной шеей. Повернув голову, он увидел еще нескольких существ — небольших, чуть повыше его колена.

Сбоку от Шэннона послышались резкие звуки ломающихся веток. Кто-то шел, не заботясь о том, что его услышат. Вспугнутые звери мотнулись в сторону и исчезли из виду, лишь легкое покачивание ветвей свидетельствовало об их недавнем визите.

— Сарж! — так шептать мог только… Татум! — Сарж, это ты? — из тьмы возникла нескладная фигура с винтовкой наготове.

— Да, это я, Сэнди. И не шепчи так, будто ты на сцене. Убери винтовку, пока кого-нибудь не подстрелил, — Шэннон вложил нож в ножны и выпрямился. Вслед за Татумом в ночи показался еще один не сломленный сном человек — Нэнси Доусон! Женщина! Шэннон выругался про себя.

— Добрый вечер, младший офицер Доусон, — недовольно пробормотал он.

— Добрый вечер, старший сержант, — невинно ответила она. — А мы решили прогуляться и заодно составить вам компанию.

— Спасибо. Ценю.

— Ты что-нибудь видел, Сарж? Или мы… помешали тебе?

— Нет, Татум. Вы мне ни черта не помешали, — ответил Шэннон, благодаря судьбу за то, что не видит в темноте выражение лица Доусон. — Видел каких-то животных, похожих на антилоп.

Сержант махнул рукой и зашагал через заросли по направлению к костру. Татум и Доусон последовали за ним, принимая на себя раздражение Шэннона в виде хлещущих ветвей.

— Вам следовало быть более осторожным, Сарж, — укоризненно говорила Доусон. — Ведь это могли оказаться какие-нибудь крупные опасные звери, а вы один, и всего лишь с ножом!

Как ни устал Шэннон, он все-таки сдержался. Она, в общем-то, права — не стоит бродить в одиночестве. Он восхищался смелостью Доусон, но хорошо бы ей не козырять этим. Татум и так всем расскажет.

— Вы свое сказали, Доусон. И вы правы. Но не ругайте меня, — они вошли в освещенный круг, но люди, собравшиеся у костра, еще не замечали их.

— Успокойтесь, Сарж, — тихо сказала Доусон. — Я попросила Сэнди пойти посмотреть, потому что беспокоилась… о вас, — она улыбнулась теплой, ему одному предназначенной улыбкой и быстро отошла в сторону.

Шэннон стоял в полном замешательстве, не зная, что делать, как реагировать на столь явное проявление чувства. Он взглянул на все еще стоящего рядом Татума — тот глуповато улыбался. Сержанту не пришлось ничего говорить: выражение его лица оказалось достаточно красноречивым — ухмылка сползла с физиономии матроса, а Шэннон, мудро решивший лечь спать, зашагал к палатке.

Понюхав воздух, Макартур сморщился — зловонный запах бизоньих стад стал ощутимее, что встревожило капрала. Он обернулся к товарищу. Честен согнулся под тяжестью ноши, как навьюченное животное. Ранец Макартура облегчили, насколько это было возможно. Все, без чего можно обойтись, тщательно обернули материей от воздушного якоря и зарыли, но и после этого вес казался неподъемным — плечо все еще болело, рана на боку не заживала, но Макартур больше не мог ждать. Модуль давно уже не появлялся — что-то случилось.

Они шли долиной к большой реке. Тайга постепенно исчезала, сменяясь каменистой почвой, еще дальше тянулись поля застывшей лавы. Из расщелин струился сернистый газ. Чаще встречались похожие на ели деревья с желтыми стволами, из-под земли били источники. Однажды им попалось два внушительных гейзера.

Элегантные птички с красными и желтыми хохолками распевали серенады, радуя путешественников, земля была истоптана копытами оленей, хотя их самих люди видели только издали. Дорогу затруднял кустарник, вдоль реки тянулись густые заросли ольхи и ивняка — по крайней мере, так их называл Честен. Под ногами расстилался травянистый ковер, усеянный ярко-красными ягодами, защищенными невероятно острыми колючками. Встречавшаяся во множестве голубика исчезала по мере продвижения к плато.

На глинистой тропинке у реки Макартур увидел след лапы.

— Эй, Джокко! — воскликнул он. — Посмотри сюда. Вот он, твой медведь.

Судя по всему, это была задняя лапа, но размеры! Не менее внушительно и устрашающе выглядели и отпечатки когтей.

— О, Боже! Ну и чудовище! — Макартур покачал головой и внимательно посмотрел по сторонам. Поблизости никого не было видно.

— А я что тебе говорил! — вырвалось у Честена. — И что мы будем делать, если повстречаем такого великана?

— Не стреляй… только в крайнем случае, — предупредил капрал, явно встревоженный находкой.

Круглое лицо Честена просветлело.

— Мой папа частенько рассказывал мне о Дэвиде Кроккетте. Ты слышал о Кроккетте, Мак? — они продирались сквозь густой кустарник, слева шумела река.

— Да, конечно, я слышал о Дэви Кроккетте, — ответил Макартур. — У него была шапка из енота, — несколько секунд они шли молча, Честен, казалось, о чем-то размышлял. Макартур пробивался вперед, отчаянно сражаясь с кустарником. Он решил немного подняться по берегу.

— Так вот, мой папа рассказывал, что Дэвид охотился на медведей весьма оригинально: он им улыбался.

— Что? Как это, Джокко? Ты серьезно?

— Нет, то есть, да — продолжал Честен. — Когда он видел, что приближается медведь, то оставался на месте и улыбался. Медведь смущался, терялся и останавливался… что-то вроде этого. Что там дальше происходило, не помню. Но папа говорил, что все это чистая правда.

Макартур усмехнулся. Они вышли к месту слияния двух речушек и присели отдохнуть на поросшую лишайником плиту. Рядом бушевал водоворот, весь окутанный облаком пара. Вдали, за речной долиной, начинались холмы, постепенно переходящие в предгорье, а еще дальше белели снегами величественные пики гор.

Передохнув, они тронулись в путь. Река постепенно расширялась, замедляя свой бег. На отмели плескалась рыба, которая, как Макартур знал по собственному опыту, должна привлекать внимание медведей. Обогнув груду камней, он убедился, что не ошибается: в нескольких метрах от себя капрал увидел широкую спину медведя-гиганта. Тот стоял в воде, изготовившись для удара. Макартур замер, осторожно высвободил из-под лямки правую руку, поднял и прижал к губам палец. Потом он попятился и обернулся к Честену. Слишком поздно. Споткнувшись о камень, капрал потерял равновесие и, отчаянно взмахнув руками, с приглушенным криком сорвался в воду. Проклиная весь свет, разумеется, про себя, Макартур неуклюже, на четвереньках, выполз на каменистый берег и поднялся на ноги.

Огромный медведь обернулся и уставился на них, его бока вздымались. Зверь отряхнулся — в воздух поднялись тучи пыли — и угрожающе зарычал. Но подлинный ужас земляне ощутили, когда рыболов встал на задние лапы: ни один известный им медведь не достал бы этому и до плеча. Крохотные золотистые бусинки-глаза, заостренные висячие уши, черный влажный нос и волчья морда — не дай Бог увидеть такое во сне! От него несло рыбой и влажной шерстью; шкура, грязная и косматая, имела цвет ржавчины, под ней играли могучие мускулы. Передние лапы с саблеподобными когтями били воздух. Хищник повернул нос к ветру, открыл и закрыл пасть, чтобы опробовать незнакомые запахи, показав при этом охваченным страхом зрителям желтые клиновидные зубы. Вид людей, вероятно, смутил его. Не зная, как отреагировать на их появление, он стоял на месте, недоуменно крутя головой. Промокший до нитки Макартур боялся пошевелиться. Винтовка была пристегнута за спиной, а пистолет лежал в кобуре. Скосив глаза в сторону Честена, он увидел, что тот стоит с оружием в руках, но почему-то держит его дулом вниз. Но еще больше капрала поразило другое: на лице его попутчика застыла идиотская улыбочка, совершенно исказившая ангельские черты лица поклонника Дэвида Кроккетта. У Макартура глаза на лоб полезли. Дрожащая рука потянулась к кобуре.

Вся эта сцена заняла лишь несколько секунд, показавшихся капралу вечностью. Он уже вытащил пистолет и приготовился к отражению атаки, а Честен все еще стоял. Улыбался. Медведь опустился на все четыре лапы и закрыл пасть. Макартур перевел взгляд с Честена на медведя и обратно. Напряжение несколько спало. Капрал поймал себя на том, что губы сами собой раздвигаются в широкую улыбку. Прошло еще какое-то время — зверь мотнул головой, медленно повернулся и скрылся за скалой.

Макартур шумно вздохнул, расслабил мышцы лица, окончательно погасив дурацкую ухмылку, вытер ладонью пот со лба. Глубоко вздохнув, словно собирался на неделю уйти под воду, капрал убрал пистолет в кобуру, вытащил из-за спины винтовку и знаком пригласил Честена двигаться в обратном направлении. Со всеми возможными предосторожностями путники обогнули опасный участок, сделав крюк в два-три километра, и, наконец, вышли на нужный маршрут.

Через полчаса Честен нарушил молчание. — Эй, Мак, а что такое енотовая шапка?

ГЛАВА 10

ТРЕТЬЯ ПОСАДКА

— Взять генератор! — закричала Буккари. — Это же безумие!

Она и Квинн перешли на общую палубу, где уже находился Родс, а Хадсон остался в пилотской кабине. Канонир Уилсон дежурил в коммуникационном центре.

— Нам нужен энергоисточник, — терпеливо произнес Квинн. — Почти все уже эвакуированы и находятся в безопасности. Сейчас самое время пойти на некоторый риск. С тем топливом, что имеется на модуле, генератор сможет работать несколько лет. Если перезарядим электрооборудование, устраним недостаток в тепле и обеспечим некоторый уровень цивилизованного существования. Пройдет немало времени, прежде чем нас спасут, а Шэннон сообщает, что там, внизу, холодно.

— Я понимаю, командор, — не успокаивалась Буккари. — Вначале и я так предлагала, но… вы были правы — модуль ненадежен. Послушайте, давайте погрузимся и спустимся на планету, пока еще есть такая возможность, — рассчитывать на два рейса слишком рискованно.

— Модуль прошел полную диагностику, и все, что можно, мы починили и отладили. Верно, Вирджил?

— Да, обнаружили уйму мелких неисправностей: так бывает всегда при детальной проверке, — поддержал инженер. — Мы отключили бластер-контроль. Все системы в порядке.

— Вот именно, все системы в порядке, — с ноткой нетерпения в голосе повторил Квинн. — И хватит обсуждать одно и то же. Еще два рейса, лейтенант.

— Да, сэр, — сказала Буккари, пытаясь скрыть свое несогласие улыбкой. — Чем быстрее мы испытаем модуль, тем быстрее поймем, в чем опасность.

Она заметила, что Квинн очень устал: под глазами тяжелые темные круги, кожа на лице посерела, складки обострились, да и не брился, наверное.

— Еще два полета, — чуть мягче и спокойнее повторил Квинн. — Мы с Вирджилом продержимся на орбите еще несколько витков. Вы с Джонсом забирайте Уилсона и Хадсона. И генератор. У меня такое чувство, что зима будет долгой и холодной.

Приходилось согласиться: генератор, действительно, нужен.

Макартур и Честен продрались через последнюю преграду и вылезли из кустов к реке. Вода бежала через широкий перекат, весело играя на солнце. Под ногами скрипел гравий.

— Тебе не кажется, что самое время устроить привал и разбить лагерь? — спросил Честен.

Макартур посмотрел на небо — погода менялась: с запада ползли тучи, переменился ветер. После долгого дня болело плечо.

— Давай-ка еще подождем, — предложил он. — Похоже, собирается дождь, и я не хочу, чтобы река поднялась и унесла нас с собой. По-моему, до тех холмов не более четырех-пяти километров, — он подошел к воде. Поток разливался широко, но глубина — не выше щиколотки.

— Перейти ее не трудно, — сказал Честен. — Всего-то пара речушек.

— Да, — согласился Макартур, задумчиво глядя вдаль. В воздухе повисла едва заметная дымка. Было тихо, только вода шуршала по камням. Соседний рукав оказался глубже, но зато уже, всего несколько шагов. Подняв над головой ранцы, путники пересекли зеленовато-серое препятствие, впереди просматривалось еще несколько. После очередного ручья они остановились, чтобы немного согреться — вода была ледяной. В этот момент их и настигло громкое двойное «бум».

— Вон они, — сказал Честен, подняв голову. Макартур, сколько ни вглядывался, ничего не увидел. Звук означал присутствие других людей, но капрал почему-то еще сильнее ощутил свое одиночество. Он кивнул, и они тронулись дальше с удвоенной энергией.

Шэннон стоял на террасе, вглядываясь в небо. Рядом с ним в напряженном ожидании застыла Ли со своим медицинским оборудованием. Десять минут назад в небе прозвучал гром — модуль перешел звуковой барьер. Вот и он — черная точка на фоне серых облаков, все увеличивающаяся в размерах. Сержант передал сигнал оповещения. Времени на разгрузку будет немного — погода меняется к худшему.

Модуль уже обрел очертания: Шэннон различал крестообразные крылья и хвост. Идут на снижение, подумал сержант. Сейчас настанет самый решительный момент. Нос посадочного аппарата стал задираться кверху, скорость быстро падала. Вот выдвинулись закрылки, модуль грациозно скользнул вниз. И вдруг нос дернулся в сторону. Модуль закачался, напоминая танцующую кобру. Что-то пошло не так!

Буккари была готова — она почувствовала сбой еще до того, как включился главный двигатель. Вариантов могло быть два: забыть о посадке и рвануть обратно на орбиту или же продолжить спуск в надежде, что режим «ретро» все же сработает, а она справится с управлением. Опыт и логика подсказывали — не рисковать и вернуться к корвету. Интуиция говорила, что следующий раз модуль будет вести себя еще хуже, еще непослушнее. Решение пришло, как всегда, в долю секунды: продолжить спуск и доставить людей и груз на планету.

Опять взбунтовалась система контроля: рычаг заело, и она никак не могла отключить систему автопилотирования, хотя дергала рукоятку обеими руками.

— Боцман! — крикнула она в отчаянии. — Отключайте систему контроля! Быстрее!

Джонс метнулся к переключателю. Значит, опять посадка вручную!

Буккари ощутила, как все стало на свои места. Теперь управление перешло к ней. Левая рука легла на панель питания. Включить воспламенители. Что там с подачей топлива? Она несколько раз нажала кнопку зажигания. Главные двигатели ожили. Проверила угол наклона — все в порядке. Добавила подачу топлива — бластеры взревели, нос модуля начал подниматься. Подключила дополнительную подачу на главный двигатель. Судно заняло нужную для посадки позицию, но расход топлива… Она хотела было выдвинуть опоры, но Джонс уже сделал это. Оставалось только молиться. Буккари отключила двигатель. Качнувшись над самой землей, модуль опустился. Она взглянула на датчик, и слезы навернулись на глаза. Топлива оставалось так мало! Но времени на раздумья не было. Решение могло быть только одно.

— Боцман, займитесь разгрузкой, и побыстрее! — крикнула она. — Готовимся к взлету!

— Но лейтенант… — начал было Джонс.

— Пошевеливайтесь!

— Но, лейтенант, мы же не вытащим эту коробку на орбиту!