ГЛАВА 23

СТОЛКНОВЕНИЕ

Перед колонной охотников, шедшей по берегу соленого озера, открылся безжизненный сюрреалистический пейзаж без перспективы: жизнь здесь существовала как бы в двух измерениях — плоская гладь неживой воды да мерцающие холодные потоки, в которых терялись расстояния и горизонты. Само озеро казалось подвешенным в серой пустоте серебристым миражом. Вождь ушел далеко вперед, время от времени посылая к колонне разведчиков. Охотники уже миновали места старых раскопок, размытых дождем и вылизанных ветром. Браан знал — нужна соль высшей чистоты, ценен каждый гран. Недаром ежегодный поход за ней считался самым важным событием в жизни обитателей скал.

Вождь остановился. В зыбком мареве испарений, струящихся с блестящей поверхности влажной соли, виднелись маленькие животные, тревожно замершие на задних лапках. Ветер доносил до Браана их запах, смешанный с застоялым кислым зловонием соляных низин, — ничего опасного. Вождь свистом подозвал ближайшего разведчика, приказав ему вернуться к колонне — пусть готовятся к бою. Остальные расположились на флангах, осторожно проверив силу воздушных потоков на случай возможного отступления, Браан продвинулся вперед. Он потянул носом воздух, почуяв знакомый запах. Из колышащейся белой стены появилось целое племя обитателей гор. Браан остановился в сотне шагов от их стоянки с луком в руке, но без признаков агрессивности; разведчики тоже с оружием наизготовку замерли на флангах. Обитатели гор видели, что Браан приближается к ним, и ждали, вооружившись пиками и ножами, луки были лишь у немногих. Он посчитал в уме — около семидесяти, и растянулись они цепью вдоль старых соляных копей. Их вождь, угрожающе сжав рукоятку ножа, приковылял почти вплотную к Браану, между ними оставалось не более десяти шагов — тоже охотник, только ниже ростом и темнее, да и кремовое пятно на груди отсутствует. Воин был стар — участник многих битв, весь в страшных безобразных шрамах; лицо обветренное, морщинистое, глаза цвета слабого чая.

— Мы пришли первыми, обитатели скал, — сказал вождь обитателей гор.

— Не будем спорить, о воин-с-гор, — ответил Браан.

Престарелый воин прищурился, пытаясь определить численность отряда обитателей скал, но стена тумана надежно укрывала соплеменников Браана. На лице старика промелькнуло разочарование и злость.

— Не нужно бояться, воин, — успокоил его вождь обитателей скал. — Ты поступил мудро, обязав всех охотников собирать соль. Снега скоро лягут на землю.

— Мы пришли сегодня, — угрюмо пробормотал старый вождь. Браан с трудом понимал его диалект. Обитатель гор злобно смотрел на своего визави: между их племенами нередко случались стычки, соседи совершали набеги друг на друга, предпочитая скорее похищать добытую другими соль, чем предпринимать энергичные усилия для ее доставки издалека. Некоторые племена даже захватывали охотников с солью в плен, принуждая относить ее в жилища захватчиков, где несчастных превращали в рабов или просто убивали.

— Прекрасное место, — сказал Браан. — Здесь чистая соль.

Упрямый старик, поглаживая нож, усмехнулся:

— Не нападай, высокий, — ответил он. — Уходи или будет бой. Мои воины видели много сражений. Мы не отступим.

Браан скользнул взглядом поверх головы своего сердитого собеседника, оценивая силу прячущихся в тумане обитателей гор: усталые, худые. Отчаянный противник — сильный враг.

— Не угрожай мне, о вождь-с-гор, — спокойно сказал он. — Заканчивай свое дело и уходи с миром. Мы не нападем, если только вы не вынудите нас, — Браан повернулся и развернул крылья. Потом он посмотрел в искаженное гневом лицо обитателя гор.

— Твои охотники голодны. Мы убили орла — часть добычи преподнесем тебе в качестве жеста доброй воли.

Он снова повернулся и взмахнул крыльями, слабый поток воздуха подтолкнул его и, набрав высоту, Браан полетел к своему отряду. Разведчики отступили пешком, прикрывая своего вождя.

Осень коснулась прибрежных кустов. На общем темном фоне иголок заблестели желтые и красноватые пятна, по-новому расцвечивая долину большой реки, но вся эта красота, радующая глаза землян во время перехода, меркла перед великолепием долины Макартура. Группа Буккари достигла ее с первыми лучами солнца. Лейтенант, не отрываясь, любовалась спокойными водами озера в чудесном обрамлении увядающей природы. Золотые лучи едва поднявшегося из-за горизонта солнца пронзали сырое покрывало пара, тут и там сияли радуги, а тихие, приглушенные краски осеннего леса отражались в длинном зеркале озера. Еще дальше этот праздник теплых тонов уступал место холодной строгой красоте голубовато-зеленых горных лесов, откуда низвергался на каменное ложе жемчужный водопад. Еще выше сверкал безупречной чистотой ледник.

— О, Боже! Ну и красота! Чудесно! — воскликнула Буккари, захваченная ясной безмятежностью открывшейся картины. Даже тяжелый рюкзак не давил на плечи. — Никогда бы не ушла отсюда.

— Понимаю. У меня тоже такое чувство, — сказал Макартур, трогая носком ботинка корку льда, сковавшего лужицу. Изо рта людей вырывались клубы пара, как бы отмечая восклицательными знаками их восторг.

Макартур прошел вперед, и она последовала за ним, спотыкаясь, не в силах отвести глаз от сказочного пейзажа. Большая стая птиц с шумом поднялась в воздух, разорвав сонную тишину шорохом крыльев. Патруль двинулся дальше по усеянному галькой берегу в глубь долины. Буккари опустила, наконец, глаза и увидела высокий тростник, в изобилии растущий по заболоченным низинам. В густой траве шмыгали птицы, некоторые облюбовали себе в качестве шеста твердые стебли.

— Задержитесь на секунду, капрал, — приказала она. — Хочу взглянуть кое на что, — сняла рюкзак, потом разулась.

— Пора устроить привал, — сказал Макартур. — У вас мозоли?

— Видите вон ту траву? — спросила она, входя в ледяную воду. — Похоже на злак, — лейтенант внимательно осмотрела высокое — по грудь — растение, нашла несколько семян, оказавшихся весьма похожими на рис. Она сорвала с десяток колосьев, очистила зерна от шелухи и протянула Макартуру ладонь с бледно-белыми зернышками. Инстинкт подсказывал, что это пища. Буккари вышла на берег, обулась и присела на рюкзак, разглядывая находку. Капрал уселся рядом.

— Я здесь бродил несколько часов, но так и не додумался проверить, — вздохнул он.

— Несколько недель назад ты бы еще ничего не увидел, — успокоила она его. — Маловато, но попробовать стоит.

Буккари высыпала зернышки в кастрюлю.

— Помочь? — предложил Макартур. Он поднял с земли ветку и принялся за работу. Буккари молча наблюдала: уверенные, проворные руки, напряженное лицо…

Через несколько минут перед ними лежала небольшая кучка зернышек. Они посмотрели друг на друга. Да, это была еда, хлеб, основа существования. Буккари заглянула в глаза Макартура и уже раскрыла рот, собираясь что-то сказать, но замолкла, увидев, как он пристально смотрит на нее. Она поспешно отвела взгляд, боясь, что глаза выдадут ее состояние.

— Их нужно почистить, — голос прозвучал хрипло. Буккари ощутила какое-то странное давление, идущее от этого примитивного мира животных потребностей, сократив ее собственные до самых основных. И не имело значения, что она умеет управлять кораблем, и никому не нужны были ее познания в компьютере, и вовсе уж ни к чему воинское звание. Перед ней вставала другая перспектива: научиться быть женщиной, хозяйкой в первобытном мире. Сознание еще не сформулировало эту мысль, а инстинкт уже командовал ею, и она ощутила это давление.

Обитатели гор исчезли во тьме. Браан внимательно осмотрел место стоянки — повсюду следы панического бегства. За всю свою долгую жизнь он лишь десяток раз встречался с охотниками из других племен, но каждой встрече сопутствовали страх и недоверие.

— Где будем копать, вождь? — прервал его размышления Крааг. Как и было приказано, он уже выставил круговое охранение.

— Там, где уже копали раньше, только не углубляйтесь больше, чем на высоту пики. Если потребуется, перейдите севернее и не забудьте, что сначала нужно снять верхний пласт.

— Вот несколько ям, но они загажены, — сердито сказал Крааг.

— Загажены? — удивился Браан.

— Да, пепел, экскременты. Видно, они сделали это нарочно, чтобы мы не воспользовались плодами их труда. Может, нам все же стоило напасть на них?.

— Нет, друг мой, — задумчиво ответил Браан. — То, что мы позволили им уйти, правильно. Начните новые. По крайней мере, теперь нам понятен их страх. Пусть мы останемся для них загадкой. В конце концов, это нам же на пользу.

— Мак, вы с Честеном заканчивайте разведку долины, — распорядилась Буккари. — Боцман и О'Тул останутся здесь. Надо позаботиться о продовольствии, — ее злило, что они могут взять с собой только небольшое количество семян. И почему только Квинн решил остаться на плато? Еще ее злило то, что ей уже не придется полюбоваться долиной; если они и вернутся сюда, то только весной. В общем, настроение никудышное, и Буккари с трудом скрывала это.

— Есть, лейтенант, — ответил Макартур. — Вернемся через три дня.

Буккари долго смотрела им вслед, пока они не исчезли за пригорком. Ей взгрустнулось — без Макартура лагерь опустел, хотя его присутствие постоянно отвлекало от других дел.

Дав инструкции оставшимся, она взялась за работу. О'Тул и Джонс принесли по огромной охапке озерной травы и разложили на гранитной плите. Здесь они сначала обмолотили колосья, а полученные зерна засыпали в холщовый мешок. После этого О'Тул принялся колотить мешком по скале, чтобы шелуха отстала от зерен. Оставалось только провеять семена, что они и делали, подбрасывая пригоршни зерен в воздух над плитой. Ветерок уносил легкую шелуху, а оставшиеся зерна собирали и засыпали в другой мешок. Два дня такой работы под солнцем и ветром изрядно измучили астронавтов, но в результате они получили не только загар, но и тридцать килограммов чистого зерна.

— Мы готовы к возвращению, о вождь, — сказал Крааг. Погода продолжала ухудшаться, дул холодный колючий ветер, от соли у охотников покраснели глаза, а мех покрылся белой коркой.

Браан обошел шеренгу нагруженных солью воинов, проверяя их физическое состояние и подбадривая. Тяжелые мешки представляли для легких воздушных обитателей скал почти непосильную ношу. Он подошел к сыну и похлопал его по спине. Браппа гордо выпятил грудь, но ничего не сказал отцу.

Браан поднял свой собственный мешок, забросил его за плечи, потом вытащил меч и указал им на юг. Крааг и его воины, задачей которых было охранять колонну сзади, ждали, пока охотники пройдут. Они освобождались от груза, как и разведчики, ушедшие вперед. Вскоре соляные поля остались позади. Охотники вышли к холмам, за которыми простиралась равнинная тундра. Колонна двигалась медленно, и охотники то и дело вытирали со лба пот, несмотря на пронизывающий северный ветер. Свинцовые низкие тучи проносились над головой, осыпая обитателей скал мелким неприятным дождем.

Во второй день пути на них напали рыкуны. Стая была небольшая — четырнадцать зверей во главе с серебристой самкой. Крааг заметил хищников на вершине холма и подал сигнал тревоги. Группа воинов двинулась наперехват. Колонна остановилась, но никто не опустил мешок на землю. Охотники переминались с ноги на ногу, нервно поглядывая по сторонам. Они по опыту знали, если опустить мешки, а потом поднять их, на это уйдет немало сил. Браан считал, что охрана вполне способна справиться со своей задачей и отогнать стаю. Он подал знак, и колонна снова тронулась с места.

Самка, поднявшись на задние лапы, замерла на вершине холма. Охотники свистели и кричали. Наконец, хищники спустились в низину и неторопливо затрусили прочь.

Несколько воинов поднялись в воздух. Они подлетели к хищникам, привлекая их внимание свистом. Звери щелкали зубами, злобно рычали, пытаясь достать пролетающих над их головами охотников. Покружив над стаей, обитатели скал опустились на землю в нескольких десятках метров от противника, как бы предлагая рыкунам пуститься в погоню.

Самка проводила воинов горящими злыми глазами. Стая, нервно подвывая, ждала ее решения. Хищница обнюхала воздух, перевела взгляд с охотников, заманивающих ее на вершину холма, на колонну, уходящую на юг, и выбрала второй вариант.

Отвергнутые в качестве добычи воины взлетели и подняли крик. Услышав их, Браан приказал колонне остановиться и повернуться к быстро приближающейся стае. В небо взмыли остатки арьергарда во главе с Краагом. Боевой клич прозвучал пронзительно и громко. Браан распорядился опустить мешки. Нескольких охотников он отправил в тыловое охранение на замену команды Краага — безопасность прежде всего.

Левая часть колонны приготовилась к бою, правая оставалась пока в резерве. Сам вождь положил на землю мешок с солью и тяжело поднялся в воздух. Рыкуны уже спускались с холма и были на расстоянии полета стрелы. Их ужасающий вой доносился до обитателей скал. Охотники Краага спикировали на головную часть стаи, осыпая ее стрелами на лету — тактика не совсем верная. Крааг пытался выиграть время до прихода основных сил охранения. Отчасти ему это удалось — хищники растерялись, а один упал, пронзенный умело пущенной стрелой.

Самка зарычала, призывая к себе оставшихся, но заминка дала возможность пятерым воинам Краага сформировать оборонительную линию на направлении движения рыкунов. Как раз в это время подошло и подкрепление. Охотники расположились полумесяцем, намереваясь обстрелять стаю продольным огнем из луков. Хищники приближались, уже можно было рассмотреть их удлиненные пасти со страшными клыками, с которых падала слюна, желтые глаза с покрасневшими белками. Крааг засвистел: огонь! Зазвенели туго натянутые луки, запели пущенные с близкого расстояния стрелы… Три хищника кувыркнулись через голову, то ли серьезно раненные, то ли убитые, но стая прорвалась через линию обороны. Воины взметнулись в воздух, едва избежав щелкающих зубов. Рассерженные рыкуны прыгали, пытаясь достать добычу, так неожиданно исчезнувшую прямо из-под носа.

Атака потеряла свою мощь. Самка, хромая, двигалась вперед, но ей явно мешала засевшая в плече стрела. Она остановилась, ухватила стрелу зубами и стала тянуть, пока не вырвала из раны. Стая пробежала мимо нее, увлекаемая запахом добычи, но уже не столь стремительно. Самка последовала за сородичами, несмотря на заливающую морду кровь из другой раны, на голове.

К этому времени Браан уже приготовился к встрече рыкунов. Обе части колонны разделились, и левая заняла оборонительную позицию. Стая, как обреченная, неслась навстречу смерти, оглашая воздух рычанием и воем. Когда охотников и хищников разделяло не более тридцати шагов, Браан взмахнул рукой и половина лучников левой колонны, новички, выстрелили. Три рыкуна упали, еще два, шатаясь, попятились — стрелы попали им в бока. Браан взмахнул рукой еще раз, и в воздухе победно запели стрелы ветеранов. Еще четыре хищника рухнули на землю. Немногие оставшиеся в живых и еще способные двигаться повернули назад; стрелы торчали из них, как перья. Охотники громким криком приветствовали свой успех и тут же затянули песнь смерти, отдавая должное поверженному врагу.

— Отлично, воины! — воскликнул Браан. — Соберите свои стрелы и вперед!

Ликующие охотники рассыпались по полю битвы, подбирая драгоценные стрелы. Воины Краага приступили к разделке туш, скатывая снятые шкуры-трофеи, которые скоро станут тяжкой ношей и предметом зависти оставшихся дома. Вождь ничего не сказал, он и сам помнил, с какой гордостью принес свою первую шкуру убитого им рыкуна. А сколько их было потом!

— Эй, да это Мак и Джокко! — воскликнул вдруг О'Тул, указывая в сторону реки. Он закричал и замахал руками, привлекая внимание возвращающихся разведчиков. На плечах — шест с каким-то грузом. Буккари с завистью смотрела на них, пытаясь угадать, что же такое они несут. Она была довольна походом и с гордостью оглянулась на набитые зерном рюкзаки.

— Наверное, убили какого-то зверя, — сказал Джонс. О'Тул сбежал к берегу, чтобы помочь Макартуру и Честену. — Похоже на небольшого оленя. Посмотри на эти рога! Да и рюкзаки у них не пустые!

— С возвращением! — сказала Буккари и протянула руку.

Макартур опустил глаза, смущенный этим простым жестом. Потом посмотрел прямо в глаза Буккари, широко улыбнулся и крепко пожал ее руку. Она с улыбкой прервала затянувшееся приветствие и поздоровалась с Честеном. Великан обошелся с ней гораздо мягче.

— Мак, позволь, я покажу лейтенанту те корешки, что ты ей принес… ну, клубни! — взволнованно воскликнул Честен. Не дожидаясь ответа, он опустил на землю рюкзак и принялся расстегивать замок.

— Капрал Макартур, вы принесли мне подарок! — совсем по-девичьи воскликнула Буккари и захлопала в ладоши.

Все рассмеялись, шутка удалась. Макартур потупился, но даже густая борода не смогла скрыть румянец, заливший лицо капрала.

— Валяй, Джокко, — кивнул он, откашлявшись. — Какая разница, кто его покажет. Мы же с тобой вместе…