Брачные удовольствия - Дневники герцогини

Да и сама Шарлотта нарушила безупречное соблюдение этикета и высказала этой особе свои некоторые соображения. Одного взгляда на герцога в тот день было достаточно, чтобы убедиться, как он красив. К сожалению, он был настоящим повесой.

Возможно, эта встреча охладит ее интерес к герцогу раз и навсегда. Может быть, выяснится, как жесток и тщеславен он на самом деле. И она удовлетворится, доказав себе, что за его внешней красотой кроется пустота.

– Позвольте представиться? – сказал герцог.

Шарлотта кивнула.

Он что-то сказал. Она понятия не имела, что именно. С таким же успехом он мог говорить на португальском.

Даже ради спасения жизни она не могла заставить себя соображать.

Он только что пригласил ее на танец?

– Извините, – услышала она собственный ответ. – Я не могу.

Слава Богу! Ее манеры и здравый смысл пришли на помощь, когда, казалось, хаос победил.

– Вам нравится вечер, ваша светлость?

Его туманная мрачная улыбка снова повергла ее в панику.

– Не особенно.

– Рада слышать…

Что он сказал?

Их первая встреча складывалась не так, как в ее мечтах. Она вовсе не думала, что не сможет шевельнуть языком. Ей полагалось очаровать его остроумием, но сейчас она слова не могла вымолвить.

Как это унизительно. Это просто свинство со стороны Девона, который, прислонившись к стене, наблюдает за ее все нарастающим смущением.

Герцогу ситуация, похоже, тоже не доставляла удовольствия.

Он стоял рядом, они безуспешно пытались завязать светский разговор, пока у Шарлотты внутри что-то не дрогнуло. Герцог Уинфилд, может быть, и мужчина ее грез, но он явно оказался в ее обществе против своего желания.

К несчастью, этот прискорбный факт вовсе не повлиял на ее увлечение герцогом. При других обстоятельствах Шарлотта часами могла бы смотреть на него. Но она не могла вечно продолжать болтовню. Он подумает, что у нее с головой что-то не в порядке.

– Это Девон заставил вас пригласить меня на танец? – спросила она. – Понятно. Он и раньше проделывал подобное.

– Не со мной. – Его темные глаза вдруг встретили ее взгляд, и у Шарлотты сердце затрепетало, тоскуя о том, что могло бы произойти. Хотя бы в ее мечтах.

Но это не повод обманывать себя, вообразив, что у герцога на уме романтические мотивы.

– Я видела, как ваши красивые головы склонились друг к другу. И поняла, что вы обсуждаете меня. К тому же я знаю Девона и его выходки.

– Чепуха, – возразил Гидеон. – Мы говорили о политических событиях.

– О каких?

– Я не могу повторить это в рафинированном обществе. Удручающие темы и… тому подобное.

– Понятно. – Что Шарлотте действительно было понятно, так это то, что герцог пользуется своим обаянием так же ловко, как она – веером. – Впервые слышу, что Девон интересуется политикой.

– Возможно, он не хочет оскорблять деликатные уши…

– Удручающими темами и… тому подобным?

– Именно. – Герцог, к ее удивлению, придвинулся чуть ближе, вместо того чтобы с радостью сбежать в ночь, как всякий раз делал на балах. – Мне кое-что любопытно. Вы и других джентльменов подвергаете изнурительному допросу, прежде чем согласиться на танец?

– Только тех, кого, как я подозреваю, мои кузены уговорили уделить мне внимание.

– Разве вы не хотите танцевать со мной? – спросил он с обезоруживающей улыбкой.

Она улыбнулась в ответ, снова украдкой взглянув на него поверх отделанного кружевом веера.

– Вы пытаетесь подкупить меня?

– Нет. Это происходит после танца, который явно кончится раньше нашего разговора.

Шарлотта закрыла веер и вздохнула.

– Думаю, мне следует уделить внимание выпускницам. Это их праздник, а не мой.

Герцог поклонился.

– Тогда я разочарован.

– Вы не разочарованы, и мы оба это знаем. Для вас это облегчение. Скажите Девону, что вы исполнили свой долг и я освободила вас от навязанной роли. И не позволяйте ему поселить в вас чувство вины. Он может быть весьма убедительным.

– Как и я, когда мне выпадает шанс.

– Надеюсь, Девон не обрушит на вашу голову какую-нибудь угрозу. Если так, извините. Он неисправим.

– Простите, мисс Боскасл, но я никогда не делаю того, что не доставляет мне удовольствия. Если бы вы знали обо мне больше, то поняли бы это.

«А если бы ты больше знал обо мне, – подумала Шарлотта, – ты бы понял…» Что? Что она увлечена мужчиной, которого заставили поболтать с ней? Что за ней никогда толком не ухаживали и она не знала ответной романтической любви? И что с каждым минувшим месяцем одиночества ее шансы найти совершенного мужчину – которым был он – уменьшаются? Она повернулась к парам, кружившимся в замысловатом узоре танца. Почему герцог так настойчив? Почему не оставит ее печалиться о себе самой? Этот дьявол решил ее добить.

– Вы…

– Нет, мне ужасно жаль. Я должна присматривать за девочками.

– Должно быть, это трудная работа.

– Да, – ответила Шарлотта, не глядя на него. – Особенно в таких случаях, как сегодня.

– Почему выпускниц называют львицами Лондона? – спросил герцог, и Шарлотта почувствовала, что он видит ее насквозь. – Вы учите их хватать джентльменов и крепко их держать?

Шарлотта снова подняла взгляд, завороженная необузданной чувственностью его улыбки.

– Это прозвище не имеет ничего общего с мастерством хищниц.

– Как жаль. Оно меня заинтриговало.

– Это напоминание об основательнице академии, виконтессе Лайонс.

– Так в этом прозвище нет ни грана правды?

– Если и есть, определенно пора доказать это.

– Вы…

Она обернулась.

– Танец закончился, вы… Сейчас перерыв, ваша светлость, – с достоинством произнесла Шарлотта.

Уинфилд оглянулся.

– Совершенно верно. – Он галантно кивнул. – Я так увлекся нашим разговором, что не заметил. Он был… интересным. – Герцог криво улыбнулся. – Вы не согласны?

– Да. – Шарлотта не в силах была спорить. Она могла лишь догадываться, как трудно сопротивляться этому мужчине в приватной встрече. Или если он действительно настроился соблазнять. Это было более чем интересно, хотя она воображала лучшие варианты. Их встреча в реальности могла стать романтической прелюдией, а не болезненным напоминанием о ее безответной симпатии.

Не то чтобы ей когда-нибудь приходилось тревожиться, что ее ждет такая скандальная судьба. Они – полная противоположность друг другу. Герцог – бушующий костер по сравнению с ее робким огоньком. Дерзкий вызов ее совестливой душе. Не его вина, что она сочинила их любовное приключение, которого никогда не было. Или что он столь великолепен, что очень хочется выплакаться на его сильной мужской груди.

Но он по крайней мере добр. Это вызывает восхищение, даже если она готова оторвать Девону голову за то, что сделал ее объектом жалости.

– Мисс Боскасл, – произнес герцог тоном, перед которым невозможно устоять, – я прощен?

– За что? – спросила Шарлотта.

Он долго смотрел на нее.

– Я был довольно прямолинеен, не так ли?

– Да, – ответила она. – Были. И весьма чувствительно.

– Что ж, теперь, когда истина установлена, я могу надеяться на следующий танец с вами?

Она покачала головой, удивленная его смелостью:

– Нет.

– Может быть, в будущем?

– Да, да, да. – Шарлотта заставила себя отвернуться, надеясь, что он поймет намек и отойдет.

Она почувствовала, что Уинфилд отступил на шаг. И не слишком скоро. Краем глаза Шарлотта заметила, что две ее ученицы пробираются к французским окнам, ведущим на террасу. Трое молодых джентльменов спешат следом за ними. Шарлотта стиснула пахнущий розами веер, намереваясь предотвратить скандал. Не важно, что герцог – предмет ее тайных желаний, она не допустит никаких выходок своих подопечных. И леди Клипстоун не получит лакомых кусочков для подпитки сплетен. Насколько Шарлотта знала, ее соперница заслала в этот дом своего шпиона. Элис Клипстоун старалась подкупить бывших учениц и прежних слуг академии, чтобы добыть любую информацию, которая могла бы повредить престижу школы.

– В другой раз, ваша светлость, – решительно заявила Шарлотта.

– Буду ждать, – ответил Уинфилд с облегчением.

Шарлотта не сомневалась в том, что он забудет ее, как только они расстанутся. И она заставит себя забыть его до того момента, когда снова сядет за письменный стол и продолжит изливать в дневнике свои мысли и чувства.

Она решила, что это будет ее последнее упоминание о герцоге. Ее воображаемая любовная связь с ним должна прийти к концу, даже если во плоти она желает его больше, чем ей казалось.

Одна ночь наедине с ним навсегда погубила бы ее доброе имя. Она была бы не в состоянии защитить свою добродетель, если бы он захотел соблазнить ее. Шарлотта хорошо понимала, что страсть, которую он мог открыть ей, сделает общество любого другого мужчины пресным и тоскливым. Конечно, ни один порядочный мужчина на нее не взглянет, если она свяжется с Уинфилдом. Будут ли воспоминания стоить позора? Она боялась признаться себе, каковы они могут быть. Одно то, что она позволила себе зайти так далеко в своих фантазиях о харизматичном герцоге, говорит о многом. Тем не менее любой шанс романа между ними казался столь же далеким, как планета Венера.

Глава 4

Гидеон не был уверен, что чего-то достиг во время короткой встречи с Шарлоттой Боскасл, если не считать того, что заставил ее понервничать. Или что стал бы поддразнивать ее, не будь она кузиной Девона. Вряд ли его внимание сделало ее желанной для других мужчин.

Но она ничем не напоминала ему Девона. В ней была мечтательность, которой не отличалась ее родня. Хоть девушка и походила на акварель, какие обычно украшают стены в провинциальных особняках, ее холодность не более чем иллюзия. Ее кожа не девственно-белая. Она греховно-кремовая с буйством розовых лепестков под поверхностью. Улыбка открывает очаровательный в своей легкой неправильности прикус. Золотые крапинки в глазах намекают на скрытый огонь.

Гидеон поймал себя на мысли о том, как Шарлотта будет выглядеть, если распустит густые светлые волосы, чопорно стянутые на затылке. Он насчитал двадцать туго застегнутых пуговиц на спинке ее скромного платья. Одному Богу известно, какой переполох она подняла бы, если бы знала, что он прикидывает, как быстро справится с этой застежкой. И он поклялся бы, что между ними возникло странное чувство близости. Что невозможно.

Они не обменялись ни единым словом в тот день в магазине.

– Вот ты где, – послышался мужской голос. – Признавайся, что ты сказал, чтобы прогнать Шарлотту в сад? И не говори, что назначил ей тайную встречу, потому что там больше соглядатаев, чем деревьев.

Гидеон фыркнул.

– Я предпочитаю не говорить об этом. Полагаю, тебе известно, что джентльмены свое общение с дамами не афишируют.

– Ты ее обидел?

– Возможно, и это твоя вина.

– Что произошло?

– Ничего.

– Ничего? – скептически посмотрел на него Девон.

– Ничего, – повторил Гидеон, задаваясь вопросом, почему это его заверение имеет привкус лжи.

– Ты пригласил ее на танец?

– Неоднократно.

Девон покачал головой:

– А я-то думал, что ты самый очаровательный мужчина на балу.

– Прости, что подвел тебя, – рассмеялся Гидеон. – Я старался. И потерпел неудачу.

– Ты решительно настроен пустить свою жизнь под откос?

– Боюсь, что так.

Девон сдержанно кивнул.

– Ты явно разгулялся. Не хочешь подняться на галерею и выпить за свое длительное падение?

– Не сегодня. Меня ждут другие удовольствия. И я обещал завезти друзей по дороге.

– Это хорошо. Джейн, наверное, загнала бы тебя в угол под предлогом дружеской беседы. Она без всякого смущения выискивает поклонников для Шарлотты.

Гидеон сопротивлялся желанию оглядеть зал.

– Счастливчик, кто одолеет ее стражу. Я даже не смог убедить твою кузину опустить подъемный мост.

– Ее братья написали Грейсону о намерении выдать ее замуж как можно скорее.

– Спасибо за предупреждение.

– Ты мог выбрать в жены худший вариант, – заметил Девон.

– Согласен, – весело тряхнул головой Гидеон. – Но я жену не ищу. И сомневаюсь, что займусь этим в ближайшем будущем.

– Именно так я думал как раз перед тем, как встретил Джоселин, – произнес Девон. – Я был на пути к ночным развлечениям с другой женщиной, а в следующий миг стоял у алтаря, задаваясь вопросом, что произошло.

Шарлотта жевала салат и подняла фужер с шампанским, приветствуя Харриет, сидевшую неподалеку от нее. Та в ответ высоко подняла свой бокал. Тюрбан с перьями сник на ее голове, как умирающая индейка, но, казалось, никто не обращал на это внимания. Все ученицы академии были на месте и пересчитаны. Из карточной комнаты пригнали за стол молодых людей, чтобы восстановить баланс полов.

Сегодня редкое событие в истории Боскаслов – на балу не произошло скандала, который наутро станет главной новостью. Даже мисс Пеппертри, чопорная помощница Шарлотты, выглядела довольной. Уид, вечный приверженец церемоний, выстроил своих подчиненных вдоль стены, как деревянных солдатиков.

– За академию!

Голос Харриет перекрыл светскую болтовню. Торжество почти закончилось, Шарлотта чувствовала огромное облегчение. Она была так уверена, что бал закончится без происшествий, что откланялась сразу после ужина и поднялась наверх, чтобы распорядиться об отъезде девочек.

Джейн всегда держала в доме апартаменты для родственников, Шарлотта провела здесь предыдущую ночь с Харриет и девочками, чтобы познакомить их с бальным залом.

Харриет вела ее по верхнему коридору.

– Мне нужны сумочка и накидка. Герцог Уинфилд пригласил меня и еще кучу народа на другую вечеринку. Вряд ли смогу убедить тебя пойти.

Шарлотта печально улыбнулась. Ее не обрадует поездка в карете герцога, если он торопится в объятия другой женщины. Похоже, будет трудно сказать «прощай» в дневнике.

– Возможно, ты сумеешь убедить его не ходить в заведение миссис Уотсон, – поддразнила Харриет. – Мы с Джейн наблюдали, как вы флиртовали…

– Это был не флирт, Девон вынудил герцога пригласить меня на танец, – недовольно сказала Шарлотта, распахнув дверь в апартаменты. – Какой здесь беспорядок!

– Со стороны это было похоже на флирт… Ох, Шарлотта, я знаю, что тебя влечет к нему. Хотела бы я, чтобы он… Боже милостивый, только посмотри на мой тюрбан! – Харриет уставилась на свое отражение в высоком зеркале. – Какой кошмар! И все промолчали. Вид ужасный, а у меня нет времени уложить волосы. Куда я дела свою накидку?

Шарлотта не отвечала. Харриет повернулась к ней:

– Ты в порядке?

– Нет. – Она закусила губу. – Лучше оставь меня одну. Я того и гляди расплачусь. Это был долгий и трудный вечер.

– Ох, нет. Что… Это из-за него?

Шарлотта уныло кивнула.

– Я мечтательница. Я всегда надеялась… Он пригласил меня на танец из жалости. Все кончилось.

– Что кончилось?

– Мое любовное приключение.

– Но ведь оно было нереальным?

– Знаешь, что в этом самое скверное?

– Скажи.

– Я так долго мечтала об этом мужчине. И решила, что пора положить этому конец. Но на свою беду, сегодня вечером обнаружила, что у него есть совесть, и это делает его еще привлекательнее, чем прежде. Я круглая дура, Харриет. Почему ты мне не сказала, что моя писанина – пустая трата времени?

– Потому что это не так, – ответила Харриет. – Истории, которые ты мне читала, прекрасны.

На душе у Шарлотты было тошно.

– В моих историях столько фантазий. Теперь я даже не могу мечтать о встрече с ним. Мне придется мотыльков рисовать, чтобы занять время.

– Шарлотта, я была преступницей. Ты открыла мне хорошие книги. В них было то, что я чувствовала, но никогда не умела выразить.

– Ты выражалась более красноречиво, чем любая леди, которых я когда-либо встречала.

– Даже когда переходила на прежнюю лексику?

– Особенно тогда. – Шарлотта хохотнула. – Никому не рассказывай, что я в этом призналась. Даме непозволительно демонстрировать свои эмоции. Как не следует использовать нелитературные выражения.

– Можешь мне доверять. Хочешь поговорить о нем?

– Не сейчас, – покачала головой Шарлотта.

– Ты неделями трудилась, чтобы подготовить учениц к выпуску. Так что воспользуйся заслуженным отдыхом, дорогая.

– Мне нужно проследить за отъездом девочек. Я бы уехала с ними, но мне сначала надо упаковать вещи.

– Мисс Пеппертри ждет в одной из карет. Сэр Дэниел поедет верхом следом за ними, и лакеев будет столько, что можно крикетное поле заполнить.

Шарлотта с облегчением улыбнулась. Сэр Дэниел Мэллори, бывший сыщик с Боу-стрит, работал частным агентом семьи Боскасл.

– Бал прошел хорошо, правда?

– Более чем. Юные леди не просто пережили эту волнующую ночь, благодаря твоим трудам они процветали. Кроме того, сегодня ты создала прецедент. Событие у Боскаслов не кончилось скандалом.

– Прости. Я не…

– Переведи дух, пока я приведу себя в приличный вид. Попросить что-нибудь принести? Я заметила, что ты за столом ничего не ела.

– Я не могу есть.

– Тогда позже.

Вздохнув, Шарлотта открыла секретер, где в потайном ящике был спрятан ее дневник. Скоро она забыла о присутствии Харриет. Времени хватит написать только пару страниц, но ей нужно излить свои чувства к герцогу, пока впечатления еще свежи и ярки.

«Сегодня вечером я поцеловала герцога, это был прощальный поцелуй. Гм, нереально, конечно, но он приглашал меня на танец, снова и снова, и я умирала от желания согласиться. Сделай я это, мы танцевали бы до тех пор, пока не развалились бы мои туфли и солнечный свет не засиял бы в окнах бального зала.

– Я думала, у вас есть спутница, – шептала я между его жаркими поцелуями.

– Да.

– И что случилось?

– Я встретил вас.

– Ваша любовница рассердится?

– Мою будущую жену это волнует?»

– Шарлотта!

Голос Джейн вырвал ее из грез. Собравшись с мыслями, Шарлотта оторвалась от приятных фантазий и повернулась к элегантной фигуре в дверях.

– Все в порядке, Джейн?

– Да. Мисс Пеппертри уезжает с девочками. Пойдем. Проводишь их, и выпьем бренди с Хлоей, потом Уид вызовет карету, которая отвезет тебя в академию. Харриет, ты составишь нам компанию?

– Нет, – ответила Харриет. – Я же говорила, что мы собираемся на поиски сокровищ. Ты не можешь одолжить мне тюрбан?

Шарлотта поднялась, закрыла секретер и поспешила к стоявшей у двери Джейн.

– Приятных развлечений, Харриет.

Харриет рассеянно улыбнулась ей от туалетного столика, пытаясь укротить волосы.

– Я выпрошу у него поцелуй и принесу тебе, – пробормотала она себе под нос.

– Не смей, – прошептала Шарлотта, ее щеки вспыхнули. – Я не смогу нигде показаться, если ты это сделаешь.

– Ты могла бы ускользнуть с нами, – сказала Харриет. – Мисс Пеппертри постоянно начеку.

– Поиск сокровищ заманчивая игра, – помолчав, ответила Шарлотта. – Если не считать того, что подобные забавы часто кончаются серьезными недоразумениями. Я не могу себе позволить спровоцировать скандал.

– Рискни. – Глаза Харриет весело заискрились.

– Что именно вы ищете?

– Я еще не видела весь список. Кажется, Девону предстоит найти шелковый зонтик, а Хлое – ночную сорочку судьи.

– Поиск ночной сорочки определенно приведет ее к неприятностям, – предсказала Шарлотта.

– Возможно, я что-то перепутала, – беспечно сказала Харриет. – Во всяком случае, мы разделились на команды. – Она понизила голос: – Кто-то предложил нанести неожиданный визит твоему герцогу.

– Он не мой. И мы с тобой обе знаем, что у него на эту ночь другие планы. – Шарлотта нахмурилась. Она предпочитала вообще больше не знать герцога, чем видеть в обществе женщины, которую он выбрал себе в платные спутницы. – Кроме того, у меня завтра урок. Хоть мы и выпустили старших девочек, младшие еще нуждаются в наставлениях.

– Ты не единственная наставница в академии, – напомнила Харриет.

– Знаю. Но это не оправдывает развеселые ночные прогулки по Лондону.

– Кому нужны оправдания?

– Незамужней леди. Для вас все по-другому.

Харриет вздохнула.

– Где найти тюрбан? – спросила она Джейн, когда та уже собралась закрыть дверь.

– Посмотри в гардеробной и в моей комнате, – ответила на ходу Джейн. – Или спроси мою горничную. Пожалуй, если не Шарлотту, то меня ты уговорила на поиск сокровищ.

Отвернувшись от зеркала, Харриет сочувственно посмотрела на Шарлотту:

– Я просто пошутила. Я никогда тебя не предам.

– Шарлотта! – снова заглянула в комнату Джейн. – Поторопись, дорогая. Все ждут.

– Харриет, уходя, захлопни дверь, – попросила Шарлотта. – И пожалуйста… пожалуйста, что бы ты ни делала, не выдавай мои секреты. Сегодня выпускницы празднуют свои успехи, и не стоит смущать их причудами учительницы.

* * *

Харриет даже не слышала, как горничная вошла в комнату.

– Карета герцога ждет, ваша светлость. Он просил, чтобы вы поторопились. На улице просто толчея.

Харриет заправила выбившийся локон под тюрбан, так и не найдя другого головного убора, под который могла бы спрятать непослушные волосы, и оглядела неубранную комнату. Она знала, что что-то забыла. Что сказала Шарлотта?

Веера. Туфли. Ее сумочка. Куда она положила накидку?

Перчатки? Харриет заметила накидку, аккуратно висевшую на стуле возле секретера, и… ахнула. Крышка секретера открылась, что неудивительно, ведь на вид ему по меньшей мере девяносто лет. Ее взгляд вспыхнул при виде дневника, который Шарлотта беззаботно оставила там, где любой мог прочесть его скандальное содержание.

Взгляд горничной тоже к нему прикован.

Шарлотту ждет унижение, если кто-нибудь прочтет ее признания. И Харриет обещала защищать ее.

– Герцог ждет, – объявил от двери Уид.

– Я искала накидку, старый индюк, – бросила в ответ Харриет.

С воровским искусством, которым в совершенстве овладела в юные годы, она смахнула с секретера дневник Шарлотты в складки накидки. Не лучшее решение, но Харриет предпочла унести дневник с собой вместо того, чтобы оставить любопытной горничной. Что-то в выражении ее лица Харриет не понравилось. Было в нем что-то… вкрадчивое. И знакомое? Харриет не была в этом уверена.

* * *

Шарлотта вернулась в комнату со вздохом облегчения. Она выполнила обязательства перед очередным классом выпускниц и перед академией. Теперь она могла радоваться своему успеху. В другую ночь она, возможно, села бы за стол и записала то, что у нее на сердце, изливая секретные желания, которых никому бы не открыла.

Она влюбилась в слово с тех пор, как отец позволил ей заходить в его библиотеку, и тогда всем своим неуклюжим существом Шарлотта решила, что ответы на жизненные вопросы, возможно, смогут дать ей те, кто нашел время поделиться своими мыслями на исписанных страницах.

Конечно, никто никогда не прочтет того, что поверяла Шарлотта своим дневникам. История ее первой несчастной любви в пятнадцать лет ей казалась трагически-поэтичной. Мальчишка, по которому она вздыхала, в разговоре с приятелями назвал ее «великаншей с большими зубами», и когда она застала его с другой девочкой, это ее потрясло и опустошило.

Сейчас Шарлотта, вспоминая о прошлых унижениях, чувствовала лишь слабый укол боли. Она была высокой, но перестала сутулиться, чтобы скрыть свой рост в присутствии джентльменов. И чуть неправильный прикус не останавливал ее улыбки. Она была бы несчастной, выйдя за это бесчувственное бревно, Филиппа Морленда. Кроме того, она видела достаточно страданий в мире, чтобы ценить то блаженство, которое обрела, а не плакать о том, чего не имеет.

Скорее всего она вырвет из дневника страницы с упоминанием о нем. Мучительные воспоминания о его равнодушии она изгнала из сердца с решительностью, присущей леди ее положения.

Шарлотта подошла к секретеру и, нахмурившись, заметила, что Харриет похозяйничала в комнате, после чего дневник исчез.

Не может быть. Видимо, она его спрятала и забыла куда. Такое раньше случалось. Шарлотта открыла ящик, перебрала листы бумаги и модные картинки. Никакого результата. Другой ящик?

«Думай». Герцог. Девочки. Герцог. Ее дневник! Ее личный «поверенный».

Она не запаникует. В этот вечер столько всего ее отвлекало. Она писала, пока Харриет возилась с волосами и причитала из-за тюрбана. Туфли. Брошенные накидки. Наряд, который Джейн тактично предложила ей надеть вместо простого белого платья из атласа.

Возможно, Харриет перед уходом спрятала дневник в комнате. Сердце подпрыгнуло от надежды. Где Джейн? Это дом Джейн. Она могла зайти, заметила дневник и сочла его опасным. Можно расспросить слуг или, еще лучше, Уида. Он все знает, все видит, все слышит.

Шарлотта обыскивала комнату, и с каждой секундой поисков ее тревога нарастала. Нет, она не запаникует. Дневник не мог просто так исчезнуть.

– Я потеряла его, – шептала она. – Кто-нибудь, помогите. Мне нужно остаться… Я его потеряла! – запричитала Шарлотта. – Потеряла! Он пропал!

Шарлотта повернулась к распахнувшейся двери:

– Уид!

В комнату вбежала побледневшая Джейн.

– Я была на лестнице, – запыхавшись, произнесла она. – Услышала твои крики, но надеялась, что мне это показалось. Уид, станьте у двери и проследите, чтобы поблизости никого не было. Ведь это неправда, Шарлотта?

Шарлотта с несчастным видом покачала головой:

– Все пропало, Джейн!

– Пропало?

– Украли… Я не знаю…

Джейн в ужасе уставилась на нее.

– Что украли? Твою девственность? – прошептала она и, бросившись к двери, так захлопнула ее, что свечи едва не погасли в подсвечниках на стене. – Послушай меня. – Она схватила Шарлотту за руку. – Скверно, что это случилось, но не надо кричать об этом на весь Лондон. Подозреваю, что это герцог.

– Что?!

– В этой комнате? – все больше распалялась Джейн. – Когда? Я думала, он уехал. Если ты скажешь, что он прокрался обратно, чтобы изнасиловать тебя…

– Да не герцог! – Шарлотта высвободила руку. – А мой дневник. Я оставила его на столе, и он исчез.

– О Господи! – Джейн, тихо застонав, рухнула на диван. – В какой-то миг я подумала, что произошло убийство. Больше меня не пугай так.

– Вставай, Джейн, пожалуйста. Нам нужно его найти.

– Уверена, что мы его найдем. Кто-нибудь должен на него наткнуться…

– Нет!

Джейн выпрямилась.

– Возьми себя в руки. Вряд ли твои писания могут тебя погубить. Давай будем честными. Все, на что ты можешь рассчитывать, – это что кто-нибудь удивленно поднимет бровь, не более того. Ты живешь крайне осмотрительно.

– Это ты так думаешь.

– Хочешь сказать, что поверяла бумаге проступки, которые могут запятнать твое имя? – уставилась на нее Джейн.

Шарлотта в отчаянии тихо застонала.

– Содержание дневника может погубить и меня, и академию. Где Харриет? Мне нужно поговорить с ней.

– Она недавно уехала в карете герцога Уинфилда с компанией друзей. Они собирались к миссис Уотсон на другую вечеринку. Их забавы не начнутся до полуночи. Пошлю за ней Уида. Нет, попрошу сэра Дэниела, когда он вернется из академии. Кто лучше бывшего сыщика найдет Харриет? Он уже несколько раз находил ее. А ты, пожалуйста, успокойся.

– Как он ее найдет? Харриет отправилась на поиски сокровищ. Разве я могу успокоиться? Ты мой дневник не читала.

– Тогда давай надеяться, что и никто другой не читал. – Джейн замолчала и взглянула на дверь в смежную комнату. – Кто там? – резко спросила она.

– Всего лишь горничная, – донесся пронзительный голос. – Я думала, мисс Боскасл хочет, чтобы я перед ее уходом убрала комнату. Поэтому я не могла не услышать, что в доме переполох.

Джейн резко поднялась.

– Я не знаю вашего имени. Вы, должно быть, новенькая и не знаете, что здесь есть определенные правила. Вы не должны подслушивать под дверями. И входить без позволения.

– Да, миледи. – Сделав реверанс, горничная пятилась к двери.

– И в этом доме нет никакого переполоха.

– Должно быть, она из тех, кого миссис Барнз наняла для этого вечера, – сказала Джейн, закрыв за служанкой дверь. – Наверное, следует расспросить ее и других горничных, возможно, они убрали дневник.

– Или украли его.

– Прекрати вести себя так, будто мир висит на волоске из-за твоих мыслей, Шарлотта. Кому мог понадобиться твой дневник, если в моей комнате драгоценностей на целое состояние?

Глава 5

Гидеон последним вышел из своей кареты. Он высадил Харриет и ее развеселых друзей на Гросвенор-сквер, не обращая внимания на мольбы составить им компанию.

– Не может быть, чтобы ты мечтал провести остаток ночи в постели куртизанки! – кричал на всю улицу Девон, обычно воплощенная осторожность. – Ты хочешь остаться с нами!

Гидеон покачал головой и велел кучеру ехать в дорогой бордель на Брутон-стрит. Забирая шляпу и перчатки, он заметил какой-то сверток, втиснутый между сиденьями. Поколебавшись, Гидеон потянулся к нему.

То, что в полумраке походило на дохлую птицу, на деле оказалось злополучным тюрбаном Харриет и… Книга? Странная вещь для вечеринки.

Подвинувшись на сиденье к свету, Гидеон открыл первую страницу и понял, что это дневник. И что он не принадлежит Харриет.

«Частная собственность.

Принадлежит леди ШЕБ.

Пожалуйста, не читайте».

Он улыбнулся. Неужели дневник принадлежит мисс Боскасл? Должно быть, в нем описаны минуты острых ощущений. Как, оказывается, занимательна жизнь школьной учительницы. Столько страниц заполнено изящным твердым почерком. Можно себе представить, какой увлекательный том о приличиях она написала. Что-то вроде: «Лорд Хигглстоун ел бифштекс вилкой для рыбы. Какой ужас».

– Ваша светлость! – с придыханием окликнул из верхнего окна борделя женский голос. – Вы внезапно оробели? Или хотите, чтобы я встретила вас внизу?

Гидеон захлопнул дневник и вышел из кареты, не обращая внимания на сдержанную улыбку своего лакея.