Глава 12

Когда он удобно устроил ее на своей руке и натянул на них обоих одеяло, Джулианну еще била дрожь. Прошли долгие минуты блаженства, прежде чем она смогла говорить.

— Подумать только, — сказала она едва слышно, — это было совершенно… Совершенно…

Приподнявшись на локте, он вытянулся рядом с ней. Все еще охрипшим голосом он негромко сказал, посмеиваясь:

— Да, это было совершенно то, что нужно, правда?

Яркие картины все еще стояли перед ее глазами, смущающие картины, полные чувственности. Его смуглая гибкая рука, блуждающая по ее животу, поглаживающая ее бедра. Вот ее тело зажато между его бедрами. Она лежит, открытая ему. Его пальцам. Его рту.

Позднее она будет спрашивать себя, как это она осмелилась, а сейчас она собиралась с духом.

— Дейн, — скорее выдохнула она, чем сказала, — почему ты… — Она отвела глаза и больше не произнесла ничего.

— Что? Говори, я слушаю, любовь моя.

— Ну, — взмолилась она, поднимая голову, чтобы взглянуть на него. — Ты не… мы не…

Он провел рукой по каштановым завиткам на своей груди.

— Очень интересно наблюдать, как ты краснеешь. «Что за нахальство! Но мне нужно знать!»

— Дейн! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Он поднял брови и засмеялся.

— После того, что произошло между нами, — как-то лениво произнес он, — тебе следовало бы называть вещи своими именами.

— Очень хорошо! Я хочу, чтобы ты любил меня и по-другому.

Дейн перестал улыбаться, глядя на нее долгим взглядом.

— Как интересно, — сказал он очень спокойно, наклонил голову набок и сверху продолжал рассматривать ее. — Ты знаешь, что мужчина и женщина могут заниматься любовью разными способами?

— Да, но…

— Хм. — Он глубокомысленно кивнул. — Ты собираешься сообщить мне, что знаешь, как, почему и где мужские и женские части тела должны соединяться, да?

— Именно так! И я совершенно уверена, что… Его взгляд стал суше и задумчивее.

— Разве я не доставил тебе удовольствие? Ее щеки запылали.

— Ты знаешь, что да, — пробормотала она. — А ты? Ты не пришел… к завершению.

Он выгнул бровь.

— Разве?

Ее глаза широко раскрылись. Она спрятала свое лицо, уткнувшись в его плечо. Джулианна понимала, что в каком-то смысле то, что он делал, было более интимным, чем если бы он вошел в нее. И все же…

— Дейн, — сказала она глухо, — я думала, что ты будешь любить меня… обычным способом.

В его глазах плясали смешинки.

— Обычным способом! — повторил он, забавляясь. — Моя дорогая, тебе еще учиться и учиться.

— Не насмехайся надо мной! Ты не… а ты мог бы… — Она запиналась. — Ты мог бы, и ты хорошо это знаешь!

Теперь его глаза мягко светились. Он приложил пальцы к ее пылающей щеке.

— Я хотел. Я так хотел этого. Мне кажется, это было очевидно. Утаить доказательство этого было просто невозможно. — Он провел пальцем по линии ее подбородка. — Искушение было так велико! Я едва мог справиться с ним, и ты продолжаешь меня искушать.

Она была в замешательстве.

— Тогда почему…

Взяв ее личико большим и указательным пальцами, он повернул его к себе. Стал очень серьезным.

— Послушай меня, моя дорогая. Я заботился больше о тебе, чем о нас двоих, вот почему я не взял того, что должно принадлежать твоему будущему мужу.

Она недоумевала.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не понимаешь?

Она вперила в него глаза. Покачала головой. Он заговорил очень мягко:

— Ты, моя дорогая Джулианна, настоящая леди, а у меня есть совесть. Твоя девственность не принадлежит мне. И как бы ни был велик соблазн, как бы ни бунтовало мое тело, я не настолько эгоистичен, чтобы взять ее. — Он помолчал. — Ты отдашь ее в брачную ночь… мужчине, который станет твоим мужем.

Джулианна перевела дух и отвернулась.

— Это ты не понимаешь. — Она умолкла, потому что сердце у нее болезненно сжалось. — Я никогда не выйду замуж. Никогда.

Дейн удивился.

— Конечно, выйдешь…

— Нет, — сказала она тусклым голосом. — Не выйду.

Он прикрыл глаза.

— Ты очаровательна, как никто. Ты молода. Почему ты так считаешь? Почему ты вообще настаиваешь на этом?

Что-то похожее на улыбку появилось на ее губах, но в их изгибе угадывалось больше печали.

— Мне скоро исполнится двадцать восемь лет. В глазах общества я старая дева. Я свьжлась с мыслью, что у меня не будет мужа. Что у меня никогда не будет детей.

— Джулианна, — начал он протестующе. Она не дала ему продолжать.

— Дело не в том, что у меня не может быть такой возможности, дело в выборе.

Она смотрела в сторону. Дейн не мог этому поверить. Прежде чем она отвернула лицо, он заметил в нем что-то такое, что не вязалось с ее словами.

— Но ты ведь не хочешь этого! — быстро сказал он.

— Так должно быть.

Он нахмурился, в замешательстве глядя, как она натягивает простыню на свое обнаженное тело. Почему она так уверена в этом? Так непреклонна в своей уверенности? И что за безумие — обречь себя на одиночество?

Теперь она смотрела куда-то на его подбородок.

— Помнишь, ты спросил меня, почему я не замужем? Он кивнул.

Когда она наконец-то заговорила, ее голос звучал так тихо, что ему пришлось напрягаться, чтобы расслышать ее слова.

— Однажды я почти вышла замуж.

— Когда?

— Четыре года назад.

— Ты разорвала помолвку?

Что-то болезненное промелькнуло на ее лице.

— Нет, — сказала она чужим голосом. — Это он разорвал помолвку. То есть, если быть точной, он не явился в церковь.

Дейн не мог поверить ее словам.

— Что?

Она пожала плечами. Она героически пыталась улыбнуться, но ей это не удалось. Почувствовав, как ей тяжело, он взял ее руку в свою. Маленькие пальчики казались еще белее в его руке.

— Что случилось?

— Я знала Томаса почти три года. Он несколько раз просил моей руки, но я решила не спешить. После неудачной женитьбы моих родителей мне хотелось убедиться, что я поступаю правильно, что мы оба этого хотим. Я была восторженной девушкой, хотела, чтобы все было идеально. Я всегда мечтала о венчании в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер. И когда я вступила на паперть, мое сердце пело. Дейн, это был самый счастливый день в моей жизни. И я была уверена, что лучшее только начинается… Мне и в голову не могло прийти, что Томас не приедет. Я ждала и ждала. Люди в церкви начали оборачиваться и смотреть на меня. И шептаться…

Воспоминания заставили ее сжаться, и Дейн страдал вместе с ней.

— Но и тогда я еще не сомневалась в Томасе. Я была уверена, что с ним случилось несчастье. Тут появился его брат, и я узнала, что произошло на самом деле. Что Томас этой ночью сбежал в Гретна-Грин с другой женщиной — Клэрис Грей. Дейн не мог удержаться:

— Каков мерзавец! Джулианна покачала головой.

— Он хороший человек. Нет, в самом деле. Он добрый, жалостливый. Может быть, поэтому было еще труднее понять и принять такую измену. Когда они возвратились, Томас пришел ко мне объясниться. Оказалось, Клэрис пришла к нему за день до того. Видишь ли, она носила его ребенка. Они знали друг друга с детства. Томас сказал, то была минута слабости. Он не мог бросить ее в таком положении, поэтому они и сбежали. Дейн, мы… мы оба плакали, потому что он понимал, какую боль причиняет мне. Я чувствовала себя идиоткой, потому что слишком доверяла ему, доверяла своему сердцу! Я думала, что очень хорошо его знаю! А потом у меня появилось чувство, что я совсем не знала его. — Помолчав, она продолжила: — Мне было та'к стыдно. Я оказалась в ужасном положении. Ненавидела шепот за своей спиной, взгляды, где бы я ни появлялась. Было чувство, что весь Лондон знает. Я хотела спрятаться от всех, и я отправилась на континент. Оставалась там месяцами и стала такой трусихой…

— Ты совсем не трусиха, Джулианна. И мало найдется женщин, которые смогли бы простить.

— Простить было нетрудно, понять гораздо труднее. Я много думала… Может быть, я слишком долго тянула. Вероятно, мне следовало дать согласие раньше. Возможно, он потерял терпение. А вдруг я была недостаточно красивой?

Дейн не мог промолчать.

— Какая ерунда! Ты должна была бы возненавидеть его, разве не так?

— Какое-то время так и было, — призналась она. — Но Клэрис была… Клэрис — мать его ребенка. Он поступил правильно, женившись на ней. Он должен был. Это был поступок честного человека. Я уважаю его за это решение. Было бы гораздо хуже, если бы он женился на мне, зная, что другая женщина беременна от него.

Так она сказала. Но Дейн не был уверен, что все обстоит именно так, потому что за ее бравадой он почувствовал тщательно скрываемую боль.

— Ты не жалеешь? Ты хотела бы оказаться замужем за ним?

Почему это было важно для него, он и сам не знал. Она медлила с ответом. Ее глаза избегали его. Неясное чувство сдавило его грудь.

— Ты еще любишь его, да? Ты еще .любишь Томаса? Она снова взглянула на него.

— Нет. Нет! Но я потеряла то, чего у меня никогда больше не будет. Я не смогла бы выйти за него замуж, зная, что он предал меня. Я никогда не смогла бы выйти за него замуж, зная, что он бросил Клэрис. Я никогда не смогла бы мириться с тем, что мой муж лжет мне. Я лучше останусь одна.

Он упорствовал.

— И что дальше? Что ты сейчас об этом думаешь? Она глубоко вздохнула.

— Прошел год, — продолжила она совсем тихо, — я гуляла в парке. Там были Томас и Клэрис. Тогда я в первый раз увидела их ребенка, мальчика. И я взяла его на руки, его ребенка… их ребенка. Я держала его и… — Ее голос дрогнул. — У меня не будет своего. Он перебирал ее пальчики.

— Почему не будет? — спросил он мягко.

Она опустила глаза. Когда она взглянула на него снова, они были хмурыми и блестели.

— Я не думала, что будет так больно. Но боль не проходит, Дейн. Порой я готова кричать. Я никогда не забуду, как качала его на руках, но одна мысль не дает мне покоя.

Он почти ощущал боль, которая мучила ее.

— Расскажи мне, милая.

— Это мог быть мой ребенок, он должен был быть моим. Но не потому, что я хочу Томаса. — Внезапно слезы затуманили ее прекрасные синие глаза. — Просто мои руки оказались пустыми. Они всегда будут пустыми.

— Джулианна, ты красивая женщина. Еще не поздно. У тебя еще будут дети…

— Нет. Нет. Я не выйду замуж за мужчину, который не любит меня, которого не люблю я! Я… я довольна своей жизнью. У меня дом в Лондоне, чудесный домик в сельской местности, финансовое положение вполне прочное. Женщине не обязательно иметь мужа, чтобы чувствовать себя счастливой. И я не хочу иметь ребенка, рожденного вне брака. Я предпочту, чтобы руки у меня остались пустыми, чем выйти замуж за человека, которому я не доверяю. И вообще я не уверена, что снова смогу доверять какому-либо мужчине! Муж должен быть верным и честным. Но как я узнаю? Как это узнать?

Это был крик души.

Вдруг ему стало понятно. Она сказала, что довольна своей жизнью. Но так ли это? Он восхищался ее силой духа, ее независимостью, тем, как она устроила свою жизнь, несмотря на тяжелую потерю и пережитый позор. Но она не хотела полюбить снова. Печальный опыт поколебал ее веру в других. Веру в себя. Отдавала она себе в этом отчет или нет?

Он был прав. Милая, очаровательная Джулианна, благородная чистота которой трогала его и вызывала тупую внутреннюю боль. Она была такой беспомощной, терзаемой призраками прошлого. А ведь она была предназначена для того, чтобы иметь семью, быть матерью, смеяться, глядя на малышей, карабкающихся на ее колени, топчущихся у ее ног. Господи, он почти видит это! Она так много может дать, а решила стать затворницей.

«Любой мужчина был бы счастлив иметь такую жену», — внезапно подумал он. Она была верной и преданной, красивой и мягкосердечной, любящей и щедрой по натуре.

«Я вообще не уверена, что снова смогу доверять какому-нибудь мужчине», — сказала она. Но она доверилась ему.

Грубое чувство собственника охватило его, но он тут же понял, что взят за горло. Он не мог дышать, не мог даже думать. Непрошеный голос звучал внутри его. Она не стала бы доверять ему, если бы знала, что он тоже обманывал ее.

Он обнял ее и прижал к своей груди. С легким вздохом она уронила голову и спрятала лицо, прижавшись к нему. Дейн ласкал ее каштановые волны, поглаживая по спине, печально смотрел, как по деревянным брусьям потолка ползали какие-то тени.

Скоро ее тело обмякло. Дейн только крепче прижал ее к себе. Горькие мысли одолевали его. Ему, вероятно, не следовало и пальцем дотрагиваться до нее, потому что ее нельзя было поколебать. Невозможно! Он не мог, не должен был так рисковать, оставляя ее на свое попечение.

Но было уже слишком поздно.

Когда Джулианна проснулась на следующее утро, Дейн был уже на ногах. Он сидел за столом, полностью одетый. От одного его вида внутри ее что-то повернулось. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая шелковистые темные волоски на предплечьях. В горле у Джулианны пересохло, она сглотнула и перевела взгляд на сильную смуглую шею.

Солнечные лучи падали на его профиль. Какой он красивый! Глядя на это свежевыбритое лицо, она не могла не вспомнить приятно шершавые прикосновения его подбородка и щек к ее животу. От этих мыслей по телу, прикрытому одеялом, разлилось тепло, и она вспомнила, что лежит голая.

Он, должно быть, почувствовал ее взгляд, потому что посмотрел на нее и неловко улыбнулся. От этой улыбки у Джулианны екнуло сердце.

— Доброе утро, — сказал он с нежностью в голосе.

— Доброе утро.

Их глаза встретились и не могли оторваться друг от друга. Джулианна первая отвела взгляд, потянувшись за брошенной на пол рубашкой. Покраснев, она повернулась к нему спиной и натянула нижнюю рубашку. После потрясающей близости ей не следовало бы так смущаться, но она была смущена. Соскользнув с кровати, она надела платье и причесалась.

Когда она наконец повернулась, то со смятением обнаружила, что Дейн внимательно наблюдает за ней со странным выражением лица. Он смотрел на нее так долго и так пристально, что ей стало не по себе. Ее насторожил его необычно хмурый вид.

Она прижала к груди кулаки.

— Почему ты так смотришь на меня? Он молчал.

— Дейн? — В ее глазах стоял вопрос. — Что-то случилось?

В его глазах читалась печаль, даже какая-то покорность.

Дейн отодвинулся от стола, встал и подошел к ней. Он взглянул на ее рот, и в ее памяти ожили картины предыдущей ночи. Ей потребовалось усилие, чтобы успокоить скачущий пульс.

— Ты рано встал. Что это ты делаешь? — спросила она с любопытством, заглядывая через его плечо, пытаясь увидеть стол. На нем высилась горка тряпочек, а сверху лежал длинный металлический стержень.

Улыбка застыла на ее лице, дыхание перехватило. Дейн чистил свои пистолеты. Они лежали здесь же, рядом с тряпочками. Он наклонился и легко поцеловал ее в губы.

— Ничего, что могло бы встревожить тебя, милая. Он видел, куда она смотрит, и быстро вернулся к столу. Джулианна не успела отвести взгляд, как он быстро убрал оружие в небольшую сумку.

Нехорошее чувство охватило ее, озноб пробрал ее до костей. Она догадалась.

— Сегодня ночью ты снова отправишься по своим делам?

Он распрямил плечи, однако во всей его фигуре чувствовалась какая-то скованность.

— Почему ты не отвечаешь? Магпай снова в седле? Он молчал. У нее вырвался горький смешок.

— Понимаю, нелепый вопрос. — Она показала на два больших мешка, стоявших в углу. — Не сомневаюсь, что где-нибудь спрятаны еще мешки. И тебе все еще мало?

В его глазах что-то мелькнуло, но лицо осталось непроницаемым. Он упорно молчал.

— Могу я спросить вас, сэр?

Бровь поднялась высоко вверх. Он насмешливо заулыбался.

— Сэр? Продолжай. Мы, несомненно, далеко отошли от изысканных манер, любовь моя.

Терпение Джулианны лопнуло. Все это ей очень не нравилось.

— Ты не ответил на вопрос, Дейн!

— Хорошо. По-видимому, нет, недостаточно, — хладнокровно ответил он. — Разве может человек когда-нибудь удовлетвориться тем, что имеет?

Он был совершенно спокоен. На губах по-прежнему играла едва заметная улыбка, и она разозлилась.

— Почему ты грабишь, Дейн, почему? Из жадности? Он ответил как-то странно:

— Что, если я отвечу так: я делаю это по необходимости?

Его как будто совсем не мучила совесть — Как она могла настолько в нем ошибиться? Неужели страсть так ослепила ее, что она не увидела, кто он на самом деле?

— Хватит шуток! Я говорю серьезно! — выкрикнула она.

Что-то промелькнуло на его лице.

— Это как охота, — вдруг сказал он. — Захватывающая погоня. Нервы на пределе, но ты испытываешь судьбу, смело идешь вперед, даже если шансы не на твоей стороне, и добиваешься победы…

— Это опасно!

Его глаза заблестели. Он засмеялся. «Негодяй, он еще смеется!»

— Только если меня поймают!

— Это игра. — Джулианна больше не могла этого выносить. Она покачала головой. — Дейн, — сказала она неуверенно, — ты бросишь все это, если я тебя попрошу?

Его лицо омрачилось.

— Что?

— Ты не мог бы перестать быть грабителем, разбойником? — Она облизала губы, почти со страхом облекая свою мысль в слова. — Для меня.

Она затаила дыхание. Казалось, время остановилось. Что-то похожее на сожаление проступило на его лице, и он ответил:

— Ты сама не знаешь, о чем просишь.

— Я знаю. Ты можешь измениться, Дейн. Ты хороший человек! Я знаю, чувствую это.

Она ведь на себе испытала его заботу, его способность сострадать. Грудь ее сжало.

— Тебя не пугает, — что ты можешь погибнуть? — шепнула она.

Он каким-то образом мгновенно оказался рядом с ней, так близко, что она ощутила тепло его дыхания.

— А тебя пугает?

— Да. Да! — Теплые слезы потекли по ее щекам.

— Не спрашивай меня. — Он явно не хотел говорить на эту тему. — Есть вещи, которых ты не знаешь.

— Тогда скажи мне.

— Джулианна, если бы обстоятельства были другими. В другое время, в другом месте… Если бы я не был Магпаем…

— Но ты Магпай! — шепнула она.

Как он желал не быть им! Разрываясь на части, Дейн смотрел на нее. План уже был приведен в действие, и ничего нельзя было изменить.

— Пожалуйста, Дейн, не надо больше, не делай этого. Остановись! Пожалуйста, остановись.

Его челюсти сжались.

— Джулианна, я не могу. Не могу я делать то, что хочу! Не теперь. Не могу я пока перестать быть тем, кем являюсь…

— Ты можешь перестать делать то, что ты делаешь. Но ты не хочешь, да?

Его молчание разрасталось и разделяло их. Джулианна сдавленно всхлипнула. Он обнял ее за плечи, но она попыталась выскользнуть из его рук.

— Нет! — запротестовала она. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне!

Его рот скривился.

— Ты что, снова выстрелишь в меня, если я дотронусь до тебя?

Она задохнулась от негодования. То, что он мог хотя бы сказать такое, ранило ее до глубины души.

— Это жестоко, Дейн. Сам знаешь! Время шло. Они смотрели друг другу в глаза. Гордость заставила ее высоко держать голову. Она старалась, чтобы в ее голосе не было слышно боли.

— Я хочу вернуться домой, — тихо сказала она. Его глаза, казалось, загорелись мрачным огнем, а руки сильнее сжали ее плечи.

— Джулианна…

— Пришло время. Мы оба это знаем. Ты поправился, и мне больше нет смысла оставаться.

Он уронил руки. Почти не шевеля губами, сказал:

— Собери свои вещи.

Через час они добрались до тропинки, идущей вдоль быстрой речушки. Джулианна сидела на Персивале впереди Дейна. Нервы ее были напряжены до предела. Она ощущала сильные руки Дейна, лежащие на ее талии. Ему нечего было сказать, а Джулианна не знала, что сказать. Как ей не хватало ощущения теплоты и близости, которыми были наполнены эти последние дни!

Когда они миновали высокие, увитые плющом ворота, за которыми осталось небольшое поместье, Джулианна оглянулась на украшенный колоннами из камня и кирпича фасад дома, расположенный в конце подъездной аллеи. Массивные двойные двери прятались между колоннами красивого широкого портика. Впереди блестел на солнце маленький пруд, окруженный аллеей. Вокруг простирался благоухающий парк с цветущими бледно-желтыми нарциссами.

Желая разрядить напряженное молчание, Джулианна обернулась к нему.

— Как красиво! — осмелилась произнести она. — Интересно, кто здесь живет?

— Не могу сказать, — бросил Дейн.

Что-то такое было в его голосе, что привлекло ее внимание. Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но его упорное молчание лишило ее желания заговорить.

Вскоре Персиваль зацокал копытами по мосту. Вдоль дороги, ведущей к постоялому двору, стояли низкие домики. Яркие весенние цветы буйно выбивались из цветочных горшков под окнами и совершенно не соответствовали настроению Джулианны.

Дейн остановил Персиваля и приготовился помочь ей сойти. Двор был пустынен, только длинноногая собака подбежала к ним как раз в тот момент, когда Дейн опустил Джулианну на землю. Джулианна ничего не могла с собой поделать. Страх охватил ее, и она отпрянула назад. Дейн слегка придержал ее за талию.

— Не бойся, она не тронет тебя.

— Я и не боюсь! — выпалила она, стараясь скорее освободиться из его рук.

Оказавшись на свободе, она погладила собаку по голове. Та принялась обнюхивать ее юбку.

«Конечно, — подумала Джулианна, — юбка-то пахнет Максимилианом».

Максимилиан. Она уже скучала по нему!

Она не видела тени, промелькнувшей по лицу Дейна. Он поставил рядом с ней саквояж.

— Я схожу за билетом. Вскоре он вернулся.

— Ждать придется недолго. Дилижанс никогда не опаздывает, так мне сказали.

Внутри у нее все сжалось.

— Тогда тебе нет смысла дожидаться его. — Каким-то чудом ей удалось выговорить это спокойным тоном.

— Чепуха, я подожду.

— Что, если кто-нибудь узнает тебя? Тень улыбки появилась на его губах.

— Я ношу маску, помнишь?

— Я не хочу, чтобы ты оставался, — сказала она глухо.

Улыбка исчезла с его лица, и в воздухе опять повисла напряженность.

Его взгляд пронзил ее насквозь.

— Как пожелаешь!

Находиться рядом с ним было мучением. На сердце лежала грусть. Хотелось обхватить его руками и никогда не отпускать. Никогда в жизни.

Ее чувства и сердце терзали ее. Судьба свела их вместе. Но было еще что-то другое, что заставило ее остаться. Как ни любила она свою семью? ее не покидало чувство, что на всем свете у нее нет человека ближе Дейна. И не из-за физической близости, нет. Это было что-то большее. Намного большее. Когда они были вдвоем в охотничьем домике, жизнь представлялась такой простой и легкой!

Да, раньше она казалась беззаботной, оживленной и деятельной, но внутри была пустота. В ее жизни отсутствовало что-то, и теперь она знала что. Это был он, этот человек. Ей странным образом не хотелось возвращаться к прежней скучной и однообразной жизни, но он не оставил ей выбора.

А она не могла вести вместе с ним жизнь вне закона. Она не могла перестать быть тем, кем она была, а он не хотел. Если бы она могла остаться! Если бы он захотел остановиться… Ситуация была безвыходной. Молчание стало тягостным. Она хотела бы онеметь. Тогда она могла бы стоять и смотреть на него. О Господи! Почему он медлит? Почему не скачет прочь?

Но он, не отрываясь, смотрел на нее.

— Джулианна, — сказал он, — ты должна скрывать, что мы знакомы. Ты не должна никому рассказывать о том, что с тобой случилось, где я. Если ты расскажешь… — Он не стал договаривать. Так вот почему… Она почувствовала себя уязвленной. Она не хотела встречаться с ним взглядом.

— Я не скажу. — Ее почти не было слышно. Он не двигался с места, точно окаменев. Джулианна с горечью проглотила комок в горле.

— Пожалуйста, поезжай.

— Не простившись?

Он подошел ближе. Горло у нее перехватило. Она боялась, что расплачется, и в смятении посмотрела в сторону.