Она провела рукой по его гибкой мускулистой спине. Может быть, это вино сделало ее такой безрассудной? Ей не хотелось думать, а хотелось чувствовать. И чувствовать его, Дейна. Робкие пальцы переместились к его животу. Они добрались до места, где волосы стали грубее, обильнее.

Его мышцы отреагировали. Он поцеловал ее в шею.

— Да, котенок, да.

Это одобрение заставило ее покраснеть. Обхватив копье Дейна пальцами, чувствуя, как оно шевелится и становится еще горячее, Джулианна провела пальцем по гладкому, округлому кончику…

— Очень впечатляет, — шепнула она.

— Я знаю.

Ее глаза расширились. Дейн рассмеялся.

Джулианна изобразила гнев и убрала пальцы, выпустив предмет гордости Дейна.

— Тебе было приятно?

— Нахальная девица. — Хрипловатый смех раздался где-то у ее щеки. Длинные пальцы сомкнулись вокруг ее кисти, направляя в прежнее место.

Джулианне захотелось посмотреть вниз. Тело Дейна изнывало от голода. Он хотел ее. И вид собственной руки, плотно обхватившей его плоть, невероятно возбуждал Джулианну.

Ее глаза снова широко раскрылись. Плоть Дейна была горячей. Невероятно горячей. Но более того, она была очень твердой.

— Умоляю вас, леди, продолжайте.

И она исполняла просьбу, пока он не застонал и не объявил, что больше не может терпеть.

Он перевернул ее на спину. Его рука скользнула под ее колено, небрежно поласкала его, двинулась выше и властно сжала бедро. Он целовал ее почти лениво, а его рука оказалась совсем рядом, мучительно рядом с ведущей внутрь ложбинкой, но не касалась ее.

— Как ты меня спросила? — шепнул он. — Тебе приятно?

Его палец вошел в теплые влажные розовые складочки только для того, чтобы снова выйти. Дыхание у нее прервалось.

— Что, Джулианна? Тебе приятно?

Она припала к его плечам в муке неудовлетворенности.

Губы Дейна добрались до ее шелкового живота. В мозгу у Джулианны проносились бесстыдные картины их последней ночи в охотничьем домике: вот он широко развел ее ноги, вот его темная голова оказалась там, между бедрами, а вот и бесстыдные пальцы, раздвигающие влажные тугие складки, желающие добраться до дарящего наслаждение бугорка, спрятанного внутри…

— Ты скажешь мне, чего тебе хочется, сладкая моя?

Он произнес это льстивым тоном. Языком он провел пылающую линию по краю треугольничка из каштановых завитков. Он поднял голову и обжег ее взглядом золотисто-карих глаз.

— Я… я не могу сказать этого.

Ей больше не было холодно — она была в огне.

— Ты все еще так стыдлива? Конечно, можешь. Ты можешь получить все, что пожелаешь, любовь моя.

— Дейн! — Он ведь знал, конечно, он знал. — Я не могу!

Она в изнеможении повернула набок голову. Она ощущала его влажное дыхание. «Пожалуйста», — мысленно молила она в неистовстве. Она хотела почувствовать, как он ласкает «там». Еще один раз, еще раз…

— Скажи мне. Раздразни меня. Она облизнула губы.

— Поцелуй меня, как тогда, раньше.

Он улыбался. Она могла понять это по его голосу.

— Как, сладкая?

— Ты знаешь, — произнесла она чуть слышно.

— Вот так? — шепнул он.

Он коснулся чего-то очень горячего, самой сердцевины того, что набухало и сладко ныло.

При первом движении его языка ее тело напряглось, хотя внутри разливалась слабость. В легких не оказалось воздуха.

Она извивалась с каждым движением его языка. Его рта. Его тела. Извивалась, пока не изнемогла от любовного жара, пока из ее горла не вырвался хриплый стон. Не в силах больше выносить эту утонченную пытку, она запустила пальцы в его волосы, а затем Схватила его за руки, привлекая к себе. Он навис над ней. Их руки встретились. Пальцы переплелись. Его рот был непереносимо сладким. Только одно было нужно. Только он был нужен.

— Сейчас, Дейн, сейчас.

Она почувствовала, что он засмеялся.

— Потерпи, котенок, тогда все будет еще слаще. Но он дал ей то, что она хотела, то, в чем они оба нуждались. Гибкое движение его бедер — и он вошел в нее. Проникновение было глубоким. Сильным. Оно отдалось во всех уголках ее тела.

Дейн приподнялся, оставив в Джулианне только около дюйма своего копья. Ее влажное лоно прильнуло к нему, как если бы Джулианна не могла перенести, что жадная плоть Дейна покинет ее.

И она действительно не могла.

— Не останавливайся. — Это была мольба, стон. — Не останавливайся!

Когда Дейн поцеловал ее рот, Джулианна почти вскрикнула.

— Котенок, — шептал он. — Котенок.

Очень медленно он поднял голову. Золотисто-карие глаза были горячими, горячее, чем пламя. Джулианна не могла оторваться от них, когда он снова вошел в нее. А когда он поцеловал ее, из груди Джулианны вырвался крик. Невыносимое наслаждение пронзило ее. До самых костей. Ее пальцы впились в его плечи, ощущая упругость его мышц и кожи. Ощущения все нарастали вместе с убыстряющимся и почти невозможным ритмом его движений. Она тоже приближалась к кульминации, искала ее. Ее руки напряглись и замерли. Волна ощущений накрыла ее. И тогда она узнала… Это были небеса. Это было блаженство. Это была любовь.

На следующий день еще до полудня Джулианна вошла в свою гостиную в сопровождении только что подъехавших братьев.

— Что все это значит, Джул? Твое послание заставляет предположить нечто срочное. — Джастин шел на шаг впереди Себастьяна.

Дейн был уже там. Он стоял, прислонившись к облицовке камина. При их появлении он выпрямился.

— Себастьян, Джастин. Это виконт Гранвилл. Джулианна представила их друг другу слегка срывающимся голосом.

Мужчины обменялись любезностями. Серые глаза Себастьяна переместились на Джулианну.

— Джул, если хочешь, мы зайдем позднее. Джулианна кашлянула.

— Нет. На самом деле я попросила Дейна присутствовать при нашем разговоре.

Его имя сорвалось с ее губ прежде, чем она осознала это. Фамильярность, как и румянец на ее щеках, не остались незамеченными. Братья обменялись взглядами.

Себастьян уселся в кресло напротив дивана, а Джастин устроился рядом, вытянув перед собой длинные ноги. Дейн подошел и встал возле шахматного столика.

Джулианна села в свое любимое кресло времен королевы Анны и подобрала под себя ноги. Себастьян нахмурился.

— Надеюсь, ты не попала в беду?

Она покачала головой. Набрав воздуху, она решительно выставила вперед подбородок.

— Прошлым вечером я видела мать. Сделанное ровным тоном сообщение было встречено изумленным молчанием.

Его нарушил короткий смешок Джастина.

— Что это ты говоришь! Джул, ты так шутишь? Джулианна покачала головой:

— Такими вещами не шутят. Я видела ее прошлым вечером. Она садилась в коляску у Королевского театра после, окончания представления.

— Почему ты утверждаешь, что это была она?

— Я не могу утверждать, — призналась она, — но тот портрет в Терстон-Холле… Джастин, я знаю, как тебе это неприятно, но она все еще так похожа на тебя, что у меня сердце оборвалось.

— Боже милостивый! Могу себе представить. Такая встреча потрясет кого угодно.

— Так и было. О Боже, так было! Знаю, это звучит нелепо. Знаю, что больно. Знаю, это возвращает к тому, что лучше было бы забыть… В этом есть что-то жуткое, сверхъестественное. Если бы вы увидели ее, вы бы тоже поняли… Это была мать. Я чувствовала это всем своим существом!

Джастин никак не отреагировал. Он сидел, опустив глаза. По его лицу невозможно было понять, что он думает и что он чувствует.

Дейн сделал шаг вперед.

— Если вы пожелаете, у меня есть возможность… провести некоторое расследование.

Себастьян посуровел.

— Со всей осторожностью? Наше имя достаточно уже смешивали с грязью. У меня нет никакого желания подвергать наших жен и детей опасности пройти весь тот кошмар, через который пришлось пройти нам, когда мы были еще детьми.

— За это я ручаюсь. — Дейн кивнул. — Джулианна рассказала мне, — Дейн тщательно подбирал слова, чтобы быть предельно тактичным, — об обстоятельствах, при которых ваша мать покинула вас…

Тень улыбки появилась на губах Джастина.

— Давайте не будем играть словами, старина. Дафна Стирлинг, маркиза Терстон, покинула Англию со своим любовником. Их пакетбот затонул в шторм в районе Кале. Все, кто находился на судне, утонули. — Он отвернулся и напряженной походкой отошел к окну.

Дейн переводил взгляд с одного на другого.

— Хотя это представляется чрезвычайно неправдоподобным и почти невозможным, все же существует вероятность того, что Дафна Стирлинг выжила. Но если это так, где она была все это время?

Снова воцарилось молчание. Ни Себастьян с Джастином, ни Джулианна не вымолвили ни слова.

— Она только сказала, что уезжает на континент, — странным голосом заговорил Себастьян. — В Париж, Венецию. Погода была превосходной.

Джастин живо повернулся к нему.

— Что! Себастьян? Откуда ты знаешь?

— Потому что я видел, как она уезжала. Я видел, как она садилась в карету и уезжала из Терстон-Холла. Видел их обоих, ее и ее любовника.

Брат и сестра смотрели на него в полном ошеломлении.

— Я знал, — ровным голосом начал Себастьян. — Мне было всего десять. Они с отцом ужасно ссорились в ту ночь! Я знал, что он очень разозлится, если узнает, что я видел ее. А потом пришло известие, что она умерла. — Он помолчал. — Больше никто не знал об этом, кроме Девон.

Джулианна была потрясена. В течение многих лет, год за годом, он хранил этот секрет. Им всем было непросто расти в атмосфере скандала, — вызванного побегом матери, с суровым и грубым отцом. Та ночь не просто изменила их жизни — изменила их самих!

Но она никогда не догадывалась, что Себастьян присутствовал при этом. Не знала, что он был свидетелем того, как бежала их мать, — бежала из его жизни, чтобы никогда не вернуться. Ни одному ребенку такое не по силам. Как ему, должно быть, было больно!

И какое мужество он проявил.

— Себастьян, — прошептала она.

— Не смотри на меня так, Джул. Все хорошо. На самом деле все хорошо.

Он обнял ее и тут же отстранился. Джулианна потерянно улыбнулась. Она перевела взгляд на Джастина, который мрачно наблюдал за ними. Он сумел выжать из себя улыбку, но выражение его лица было отрешенным. Вся его фигура словно в момент одеревенела.

Джулианна и Себастьян обменялись тревожными взглядами. Оба прекрасно знали причину такого поведения.

— Мужчина, который был с ней той ночью, — спросил Дейн, — ее спутник, кто это был?

Себастьян покачал головой:

— Не имею ни малейшего представления. Мы были детьми. Разве такие вещи имеют значение в мире детей?

«Что ж, это правда», — трезво рассудил Дейн. Джастин оставался непонятно невозмутимым.

— Предположим, она действительно здесь, в Лондоне. Главный вопрос не в том, где она была все эти годы. Почему она внезапно вернулась? Почему сейчас?

— Очень хороший вопрос. — Дейн продолжил развивать эту мысль. — Не только это, но еще и другое: кто был с ней прошлой ночью?

Они посмотрели друг на друга. Джулианна произнесла вслух то, что было на уме у каждого из них.

— Тот мужчина, с которым она была прошлой ночью. Как вы думаете, это ее любовник? Тот, с которым она бежала много лет назад?

Некоторое время спустя Джулианна проводила братьев в прихожую. Дейн остановился справа от нее, возле маленького столика, на котором стояла ваза с цветами.

Себастьян повернулся к нему и протянул руку.

— С вашей стороны любезно было предложить помощь. — Он посмотрел прямо в глаза Дейну. — Могу я спросить, вы хорошо знакомы с моей сестрой?

По лицу Дейна медленно поползла улыбка.. '

— Разумеется, — коротко ответил он. — В один прекрасный день я намереваюсь жениться на ней. Лучше бы поскорей.

Джулианна открыла рот от удивления. Себастьян удивленно поднял бровь:

— Ты должна была сказать нам, Джул.

— Мне кажется, — добавил Джастин, — для нее это новость.

— Нет, — мягко сказал Дейн.

Себастьян не упустил мятежного блеска в глазах Джулианны.

— А это еще спорный вопрос? — дружелюбно спросил он.

Те двое, о которых шла речь, вели свой разговор.

— Да! — сказала она.

— Нет! — сказал он.

— Вижу. — Себастьян закивал как бы в знак полного понимания.

Улыбка Дейна стала шире.

— Ей еще надо привыкнуть к этой мысли, — сообщил он. Поймав ее пальцы, он поднес их к губам.

— Так мы будем иметь это в виду, — сухо добавил Джастин.

Миссис Макартур подала им трости и отворила дверь.

— Да, — пробормотал Себастьян, когда они вышли из дома, — это был поистине день открытий. — Он взглянул на Джастина. — Каково твое мнение о Гранвилле?

— Очень самоуверенный малый.

— Да, мне тоже так показалось. — Себастьян оглянулся на дом. — А когда мы уходили, я заметил, что Джулианна переменилась. Когда она говорила с ним, у нее снова был веселый голос.

— Неужели в этом все дело? Вот бы не подумал! — со смешком сказал Джастин. — Но ты прав! Жизнерадостность вернулась к ней. Одно это может примирить нас с ним.

— Конечно. Джастин, я не считаю, что нам следует вмешиваться.

— Не надо, — согласился тот. — У нашей сестры своя голова на плечах.

Себастьян взглянул на него.

— Пройдемся немного?

— Я бы выпил глоток бренди.

— Хорошая мысль. Тогда в клуб.

Когда они уже сидели в клубе, Джастин поднял глаза на Себастьяна.

— Итак, — сказал он. — Ты думаешь, это правда? Ты думаешь, прошлым вечером Джулианна действительно видела мать?

Себастьян честно признался:

— Черт возьми, не знаю.

— А я думаю, это была она. Себастьян, я чувствую то же, что и Джулианна. Странное чувство, что так оно и было.

Себастьян пил свое виски и смотрел на брата.

— С тобой все в порядке?

— Что со мной может быть? — Рука Джастина застыла, не донеся стакан до рта.

— Ничего, вот только это известие — новый удар судьбы. Все, что сказала Джулианна о матери, разве не так?

— Нет, не удар судьбы. Скорее потрясение. Сейчас мысли о ней уже не причиняют боль, как раньше. Пока я не женился на Арабелле, то, что я похож на нашу мать, было для меня как проклятие. В течение многих лет я был уверен, что похож на нее.

— Если бы мужчину или женщину делала внешность… — сказал Себастьян.

Джастин усмехнулся.

— Да, да, я знаю. Но именно моя жена убедила меня, что это не так.

Себастьян выглядел озадаченным.

— Так что? Ты ведь не начал снова сомневаться в себе?

— Господи, нет! — Джастин пожал плечами. — Я просто не уверен, что хочу знать, была ли это она, — признался он. — К тому же я…

Он запнулся. Что-то промелькнуло в его зеленых глазах.

— Джастин, что тебя беспокоит?

Горло Джастина дернулось, как будто он проглотил что-то.

— Так, ничего. Правда, ничего.

Они поднялись, чтобы отправиться по домам. Себастьян упомянул, что Девон, кажется, прекрасно понимает лепет их близнецов, а ему это совершенно не удается. Джастин засмеялся, сообщая, что его дочка обмочила ему колени в тот самый момент, когда он собирался к Джулианне.

О матери больше не было сказано ни слова. Себастьян хорошо знал своего брата: если Джастин захочет доверить ему свои сомнения, он сделает это в свое время; если же нет — бесполезно пытаться узнать у него что-либо.

После того как Джулианна простилась с братьями и когда за ними захлопнулась входная дверь, ее маленький рот крепко сжался.

Дейн вместе с ней вернулся в гостиную.

— Что? — невинно спросил он.

— Дейн Куинси Гранвилл…

— Котенок, — протянул он, — ты говоришь совсем как мои сестры, когда они собираются отругать меня.

— Я легко могу поверить, что ты давал им множество поводов для этого!

— На этот раз я вел себя как ангел.

— Ты? — Она подошла к нему и ткнула пальцем в его грудь. — Дейн, как ты мог так говорить? Я не дала согласия выйти за тебя замуж. И ты знаешь это!

— Хорошо, я знал, что ты, естественно, не собиралась сообщать им об этом. Кроме того, мне необходимо было прояснить ситуацию. Это было нужно всем троим. В свою защиту могу сказать только то, что я ограничился немногим. Я просто сообщил, что когда-нибудь мы поженимся, Я мог бы сказать, что мы помолвлены.

— Вот как? — возразила она сладким голосом. — Но я не помолвлена. Ну а если бы я сказала, что стреляла в тебя?

— Котенок! Я бы посоветовал тебе на некоторое время отложить доведение до сведения братьев этой информации.

— Ты просто сводишь меня с ума!

Она отошла и стала смотреть на деревья за окном. Он сводит с ума, в самом деле? Она не сказала, что не выйдет за него замуж, и он был совершенно удовлетворен. Непонятно почему, но он вдруг многое понял. Дело не в том, что она стала осторожничать после Томаса. Что это она сказала ему вчера? «Я хочу иметь мужа, для которого я была бы важнее всего остального».

Наблюдая за тем, как она вела себя с Себастьяном и Джастином, слушая их, он внезапно открыл для себя многое. Он понял то, чего не мог понять раньше. Не так уж это было сложно. Она хотела стабильности. Хотела того, чего у нее не было, когда она была ребенком. Она хотела того, чего она, Себастьян и Джастин были лишены в детстве. Хотела, чтобы мать и отец были вместе и крепко держались вместе. Чтобы они были рядом в горе и радости, когда плакали и когда смеялись. Ее братья уже нашли свою любовь.

И теперь пришла очередь Джулианны.

Дейн подошел к ней сзади, отвел по-детски трогательные завитки волос и поцеловал ее в шею. Его большие руки сомкнулись вокруг ее узких плечиков. Когда он развернул ее к себе, она не сопротивлялась.

— Ты все еще сердишься, котенок?

— На тебя трудно сердиться.

Он не мог удержаться от смеха, слушая это недовольное признание.

— В самом деле? — Он легко провел по двум тоненьким линиям, пролегшим между ее бровями. — Тогда почему ты так нахмурилась?

Она явно была в нерешительности.

— Твоя мать? — догадался он.

— Да, — призналась она. — Дейн, я должна поблагодарить тебя за то, что ты был здесь, — сказала она совсем тихо. — В твоем присутствии это было легче перенести.

Ее слова порадовали его.

— Но что-то еще беспокоит тебя, котенок?

— Да, — медленно сказала она. — Ты спрашивал о мужчине, с которым она была прошлым вечером. Все мои мысли были о ней, а не о том мужчине. О нем я даже не подумала. Но когда он проходил мимо, я заметила в нем что-то необычное. Что-то остановило мое внимание…

— Что же это было? Джулианна перевела дух.

— У него была повязка на глазу! Дейн похолодел.

— Что?

— На стороне, обращенной ко мне. Да, я совершенно уверена. — Она закивала. — Повязка была на правом глазу.