Отряд «Сигма» - Линия крови

Это был лагерь по оказанию медицинской и гуманитарной помощи и поддержки местному населению, организованный ЮНИСЕФ и управляемый французской организацией под названием «Mйdecins Sans Frontiиres», в Штатах ее называли «Врачи без границ». Он раскинулся под прикрытием двух холмов, на полпути между горами и океаном, и служил перевалочным пунктом для тех, кто жил в самом сердце континента и на побережье.

В задней части кабины вертолета послышался стон, и Грей обернулся. Там на полу лежал прикованный к носилкам майор Патель – видимо, действие морфина ослабевало после часового перелета из аэропорта Босасо в эту глубинку. Местные французские врачи наверняка приведут его сломанную берцовую кость в надлежащий вид, а затем отправят долечиваться в Европу.

Но прилетели они сюда не только за этим. Состояние Пателя было лишь прикрытием, предлогом для путешествия.

Олден придвинулся к Грею поближе, но говорил через микрофон.

– Есть у меня тут свой человек, ждет нашего прибытия. И если в лагере хотя бы словом упоминалось о том, что через него провозили похищенную женщину, он непременно все выяснит.

Грей кивнул и покосился на Такера и Сейхан. Ковальски сидел впереди, рядом с майором Батлером, который управлял вертолетом.

В целом план был неплох. Лагерь раскинулся вблизи гор Кал-Маду. На сотни миль кругом – практически безлюдная местность, а на пересечении двух этих главных дорог Сомали любой мог найти себе приют, будь то торговец, путешественник или просто бродяга. Люди приходили сюда за медицинской помощью; одни оставались, другие отправлялись дальше. Именно поэтому лагерь стал важным, стратегическим источником информации. Так что неудивительно, что СРП внедрил сюда своего человека.

И если действовать осторожно, то команда Грея имела все шансы узнать о местонахождении Аманды или же, по крайней мере, сузить круг поисков. Пейнтер же из округа Колумбия координировал спутниковое сканирование окрестных гор. Так что глаза у них были не только на земле, но и на небе, а потому они надеялись еще до наступления темноты определить местонахождение Аманды.

У окон вертолета завихрился песок, поднятый винтами при приземлении. Последний, выворачивающий душу наизнанку толчок – и вот они уже на земле.

Олден распахнул двери кабины. Внутрь ворвались жар и песок, рев моторов стал стихать. Все вышли из вертолета. Новоприбывших встречала команда из четырех медицинских работников – они тут же бросились выгружать из машины майора Пателя, осторожно спустили носилки и понесли их к поджидавшему джипу. Раненого товарища сопровождал майор Батлер; именно он должен был проследить за тем, чтобы Пателю было обеспечено должное лечение, а заодно распространить слух о том, что их группа состоит из сотрудников, оказывающих гуманитарную помощь.

Такер похлопал своего пса по спине, говоря ему тем самым, что долгое и шумное путешествие закончилось.

Ковальски хмуро оглядел унылый пейзаж.

– Всего раз… хотя бы один разок… можно было приземлиться на пляже, где разгуливают девочки в бикини, где подают напитки в скорлупе кокосов?

Сейхан, не обратив внимания на эти его слова, подошла к Грею и встала рядом.

– Что дальше?

– Сюда! – позвал Олден.

Он указал рукой на скопление хижин с крышами из пальмовых листьев и зашагал по песку в сопровождении последнего члена британской команды от СРП, майора Белы Джейн.

Они пересекли парковку, где пылились насквозь проржавевшие грузовики, скелетообразные джипы без крыш и разбитые мотоциклы. Все это хозяйство находилось под охраной старого автомобиля «Даймлер Феррет Скаут», выкрашенного в белый цвет, с синей эмблемой ООН. Машина эта походила на мини-танк – кабина бронированная, наверху укреплен бельгийский пулемет «L7». Привалившись спиной к кузову этого грозного сооружения, стоял солдат-миротворец ОНН; он окинул их подозрительным взглядом, когда они проходили мимо.

Олден заметил удивление Грея.

– Такие лагеря, как этот, необходимо охранять. На них часто устраивают налеты банды из местных, приходят за таблетками, даже за водой. Этот регион просто преследуют засухи, люди голодают и умирают. Многие перебираются поближе к океану или же, напротив, уходят в горы.

Они дошли до хижин и увидели врача-француза; тот сидел на корточках перед целой толпой выстроившихся в шеренгу сомалийских детишек. Медсестра приготовила шприц и протянула его доктору; тот вонзил иглу в костлявую ручку мальчика, который был первым в очереди.

Грей читал, что гражданская война на юге этой страны заставила сотни тысяч мирных жителей с детьми сняться с насиженных мест, покинуть свои дома; мало того, война вызвала эпидемии холеры, дизентерии и гепатита. Однако программа вакцинации против кори и полиомиелита, наряду с применением простых противоглистных препаратов и витаминов, помогла спасти множество молодых жизней.

– Вот тот самый человек, о котором я вам говорил, – сказал Олден, указывая на доктора. – Он осведомлен обо всем, что происходит в лагере и вокруг, ничего не пропускает мимо ушей. Он великий человек, верный друг и помощник.

Грей рассматривал доктора-француза, мужчину средних лет в очках с толстыми линзами и обгоревшими на солнце ушами и носом. Казалось, подумал он, такой человек не должен был бы замечать, что творится вокруг. Чутье его не подвело.

– Бааши! – крикнул Олден и, махнув рукой, шагнул к группе у хижины.

Его осведомитель, темнокожий мальчик, болезненно поморщился: как раз в этот момент игла вошла в руку. Затем поблагодарил доктора по-французски:

– Мерси. – Опустил рукав рубашки и обернулся. – А, мистер Тревор. Вы прибыли!

– Так это он ваш информатор? – растерянно и неодобрительно пробормотал Ковальски. – Сколько ему? Лет четырнадцать?

– Вообще-то тринадцать, – тихо заметила майор Джейн и посмотрела на своего командира; во взгляде ее светилось восхищение. – Капитан Олден спас этого мальчика от группы мусульманских повстанцев неподалеку от Могадишо. Он стал сыном полка. В ту пору ему было всего одиннадцать, накачан амфетамином, озлоблен, по всему телу шрамы – его прижигали окурками сигарет.

Сердце у Грея сжалось при виде того, как лицо мальчишки расплылось в широчайшей улыбке, а затем он бросился к капитану Олдену, опустившемуся на одно колено, и крепко-крепко обнял его. Проявленная им искренняя радость как-то совсем не сочеталась с ужасами, которые только что описывала майор Джейн.

Олден обнял своего юного друга за худенькие плечи и повел к своей группе.

– Вот, Бааши, хочу познакомить тебя с этими людьми.

Мальчик улыбнулся, оглядел незнакомцев; от внимания Грея не укрылся страх, на миг промелькнувший в его глазах. Он еще крепче прижался к Олдену. Видимо, сказывалась пережитая им травма.

Тут к нему стала приближаться собака Такера – наверное, хотела добавить еще один новый запах к своей коллекции. Глаза у Бааши испуганно расширились. А затем он еле слышно пискнул:

– Ай!..

– Каин, ко мне! – скомандовал Такер, видя страх мальчика.

Пес послушно вернулся к хозяину.

– Лежать, – Такер сопроводил эту команду жестом, опустив раскрытую ладонь к земле. Затем встал на одно колено рядом с собакой и сказал Бааши: – Он тебя не обидит, не бойся. Честное слово. Он очень хороший и умный пес.

И протянул руку, призывая мальчика подойти поближе.

Но Бааши так и застыл рядом с Олденом.

– Оставь ребенка в покое, – вмешалась Сейхан. – Сам видишь, он боится собак.

Ковальски буркнул что-то в знак согласия, даже Джейн смотрела встревоженно. Но Такер проигнорировал все эти замечания и продолжал протягивать руку к Бааши.

Сейхан покосилась на Грея в надежде найти у него поддержку. Но тот отрицательно помотал головой, помня о незаурядных качествах Такера. Им немало довелось пережить вместе. И он знал о его сверхъестественной способности интерпретировать эмоциональное состояние других людей. Уэйн понимал не только животных.

Похоже, что и Олден, испытывающий особую привязанность к этому ребенку, разделял стремление Такера. И сказал:

– Все нормально, Бааши. Если хочешь…

Мальчик, слегка склонив голову набок, смотрел на пса еще секунду-другую, словно погрузился в давние воспоминания о раннем и давно потерянном детстве, о прикосновениях к чему-то пушистому и теплому. И вот наконец отошел от Олдена, дрожа всем телом и по-прежнему не сводя глаз с Каина.

– Он хорошая собака?

Такер кивнул.

Бааши медленно и осторожно приближался к ним, точно к краю бездонной пропасти.

Каин так и замер в настороженной позе, лишь кончик хвоста слегка подрагивал от возбуждения. Бааши протянул к собаке руку тыльной стороной ладони. Кончик носа у Каина задвигался, ноздри расширились – он принюхивался.

Бааши приблизился еще на дюйм – и этого оказалось достаточно. Длинный розовый язык принялся облизывать пальцы мальчика. Хвост, как маятник, качался из стороны в сторону.

– А ты ему понравился, – тихо сказал Такер.

Бааши снова заулыбался – сперва еле заметно, потом уже во весь рот, – придвинулся еще ближе и коснулся головы Каина. Теперь нос собаки усердно обнюхивал всю его руку.

Бааши захихикал и сказал что-то на сомалийском диалекте.

– Щекотно, – перевел Олден.

Через секунду мальчик уже сидел на земле, зарывшись руками в густую шерсть собаки и пытаясь увернуться от влажного розового языка. Грей удивленно наблюдал за этой сценой – он помнил вчерашнее яростное нападение Каина на коммандос – и одновременно пытался представить себе этого мальчика с винтовкой через плечо. Эти два таких разных существа – собака и мальчик – оба были воинами. И, возможно, Такер понимал, что их жесткость и стойкость должны как-то компенсироваться моментами веселья и игры, во время которых и вырабатывается доверие друг к другу.

Олден подошел к Грею.

– Бааши постепенно приходит в себя. Здесь, на базе, умеют работать с такими детьми. Пытаются вылечить его, избавить израненную душу ребенка от кошмаров прошлого, которые до сих пор преследуют его. – Он не сводил глаз с Бааши и собаки, потом посмотрел на Такера. – А с вами работает просто прекрасный человек.

И Грей был вынужден с ним согласиться.

Такер отошел в сторону, стоял и задумчиво смотрел на далекие горы. Еще в Босасо Грей убедился, как слаженно работают проводник и его собака; до сих пор он дивился тому, как пастушьему псу удалось распознать запах крови Сейхан среди миллиарда городских запахов и вывести их на след. А что, если, вдруг подумал Грей, отправить эту дружную парочку в горы; может, им удастся проследить, где находится Аманда, и уже затем сообщить своим по рации? Но на это может уйти много дней… А он чувствовал, что этого времени у дочери президента нет.

Аманда услышала за стенами палатки крики и поняла: что-то происходит. Потом заурчали, зашлись в кашле моторы тяжелых машин – все это сопровождалось выкрикиванием команд.

В палатку ворвался солдат-африканец, что-то сказал доктору Блейку, развернулся на каблуках и вышел. Блейк пересек палатку по диагонали и скрылся за ширмой, где, как догадывалась Аманда, стояла еще одна кровать. Там же мелькнула тень его медсестры. Они стояли за ширмой и о чем-то перешептывались.

Аманда силилась расслышать. Если бы можно было тихо подняться с кровати, незаметно подойти и подслушать, она бы непременно сделала это. Но в ее нынешнем состоянии незаметно не получится. Любопытство ее было продиктовано еще одной причиной. Там, за ширмой, на больничной койке отчетливо вырисовывались очертания человеческой фигуры.

Кто же там лежит? Раненый солдат? А может, заболел кто-то из сотрудников этого импровизированного госпиталя? Кто бы он ни был, этого человека привезли сюда и уложили за ширмой посреди ночи, когда она спала. И проснулась от какой-то возни – врачи и медсестра так и сновали, так и суетились вокруг нового пациента, занимаясь исключительно им.

Аманда поняла только одно: это женщина. В какой-то момент из-за ширмы послышался слабый вскрик, и голос был явно женский. Но с тех пор – ни единого звука. Очевидно, больную усыпили.

Но вот наконец Блейк возник снова и направился к Аманде с медицинской картой в руке; очевидно, прочел на ее лице беспокойство.

– Вы тут совершенно ни при чем, дорогая. – Взмахом руки он указал за пределы палатки. – Просто кто-то расспрашивал людей, пытался узнать о вашем местонахождении. Практически стучался в дверь.

Надежда загорелась в глазах Аманды, и ребенок, словно почувствовав это, начал сильно толкаться.

– Тс-с, – прошептала она, поглаживая себя по животу.

Аманда путешествовала по поддельным документам, а потому страшно боялась, что никто не узнает, что именно она была мишенью того ночного нападения на яхту у Сейшельских островов. Она избегала смотреть на большой красный крест с изображением генетических кодов, поскольку уже знала правду. Пиратское нападение и похищение было совершено не наугад. Оно было тщательно спланировано и исполнено.

И вот теперь… Значит, кто-то все же пытался спасти меня?

И тут ее словно обдали холодным душем.

– Но с ними разделались довольно быстро, – сказал Блейк; теперь он смотрел ей прямо в глаза. – Мы не допустим, чтобы нам помешали. Особенно когда у нас такие хорошие новости.

Аманда сразу все поняла, взглянув на карту у него в руке.

– Вы получили результаты анализов.

Блейк перелистал пару страниц и нашел нужное место.

– Вашего младенца проверили вдоль и поперек. Генетические показатели стабильны. Даже лучше, чем мы рассчитывали. – Он улыбнулся ей. – Вы, дорогая, произведете на свет настоящее чудо.

Сейхан вошла следом за Греем в одну из хижин в дальнем конце госпитального блока. Ковальски и майор Джейн остались охранять хижину снаружи, чтобы никто не смог подслушать, о чем пойдет речь. Но, судя по тому, что спор у них самих получался жаркий, сделать это было совсем не трудно.

– Потому что умертвить быка – это убийство! – воскликнула Джейн. – Индусы верили, что Бог…

– Да если бы Бог не хотел, чтобы мы ели коров, он сделал бы их мясо не таким чертовски вкусным, особенно если поджарить его, да с соусом для барбекю!..

– Это не аргумент. Да ты бы и ботинок свой слопал, если его приправить этим соусом для барбекю. Достаточно взглянуть на твою задницу.

– А что не так с моей задницей?

– Видела я коров, у которых она куда как меньше.

Ковальски смачно сплюнул, потом сказал:

– А ну, прекрати смотреть на мою задницу!

Такер удивленно обернулся к двери.

– Дипломатия на высшем уровне, – пробормотал он. – Ваш друг вообразил, что умеет налаживать отношения.

Его пригласили принять участие в совещании в хижине – но вовсе не потому, что нуждались в его суждениях. Все дело было в тоненькой черной ручке ребенка, обнявшего собаку за шею. Бааши прикипел к Каину всей душой, и то, что прежде так пугало его, стало источником, где можно было черпать новые силы.

– Нет, еще раз говорю, – упрямо твердил мальчик. – Я не слышал, чтобы кто-то говорил о женщине в горах. Не здесь. Ни единого слова.

На грязном полу расстелили карту. Капитан Олден присел перед ней на корточки, рядом с мальчиком.

– Ладно, Бааши, – сказал он и вздохнул. – Прошу прощения, коммандер. За то, что пришлось пролететь столько миль, а результат нулевой. В этом лагере ничего не знают и не слышали.

Грей не сводил глаз с карты.

– Да, это была чистой воды авантюра, – заключил он.

Но Сейхан уловила в его голосе стальные нотки. Даже не глядя ему в глаза, она поняла: Грей не сдался. Он никогда не сдается. И это относилось не только к нему.

– Могу выйти в лагерь и поспрошать людей, – предложил Бааши. – Буду не только слушать, но и задавать вопросы.

– Нет, – сказала Сейхан и сама удивилась резкости, звучавшей в голосе.

Однако Грей поддержал ее:

– Сейхан права. Одно дело просто подслушивать и передавать, что слышал. Но если мальчик займется расспросами, это сразу насторожит врага. Помните, что произошло с Амуром Махди в Босасо?

– И дело не только в риске для Бааши, – добавила Сейхан. – Это грозит еще большими осложнениями.

Грей встревоженно покосился на нее, уловив слишком уж мрачные нотки в ее голосе. Она тряхнула головой, не желая продолжать и вдаваться в подробности. Мальчика уже использовали как солдата, ожесточили его душу. А что будет, если они превратят его в шпиона? Британцы из СРП и без того допустили ошибку, используя Бааши как своего информатора.

Сейхан смотрела на свои руки с тесно переплетенными пальцами. Уж она-то знала, как легко использовать чистую невинную душу в грязных целях, как в этой игре сильные охотятся на слабых, превращают детей в монстров, делают их солдатами или скаутами, а порой даже выстраивают в шеренгу и посылают на минные поля перед наступлением регулярных армейских частей.

Сейхан расплела пальцы. И дотронулась их кончиками до серебряного дракончика на шее. Неудивительно, что она принимает ситуацию с мальчиком так близко к сердцу. Сейхан тут же рассердилась на саму себя и устыдилась.

О своем детстве во Вьетнаме она помнила мало. Так, какие-то отрывочные картины, но ни на одной не было отца. А вспоминая мать, зажмуривалась от страха. До сих пор эта сцена стояла перед ее глазами: вот мужчины в военной форме вырывают ее из рук мамы, потом женщину хватают за волосы и волокут к двери; лицо ее окровавлено, а рот разверст в отчаянном душераздирающем крике. После этого детство Сейхан проходило в скитаниях по сиротским домам и приютам Юго-Восточной Азии. Большую часть времени она недоедала, иногда едва не умирала с голоду. И вот наконец, будучи чуть старше Бааши, оказалась на улицах и темных задворках большого города. Именно там подобрала и приютила ее «Гильдия». Весь следующий год Сейхан проводила в изнурительных тренировках, которые окончательно отняли у нее не только детство, но и доброту, совестливость, душевность, превратили ее в машину для убийства.

Я была этим мальчиком, – подумала она, – оскорбленным, измученным, попавшим в кровавую мясорубку.

Но Сейхан понимала, что между ними есть одна весьма существенная разница. Она видела, как Бааши играет с собакой и весь так и светится от счастья. В отличие от нее, он еще молод, гибок и восприимчив и вполне способен вновь стать нормальным человеческим существом.

Она опустила руку, перестала прикасаться к подвеске в виде дракончика, и память о матери – тихий ее шепот, нежный поцелуй в щеку – все это померкло, растворилось. А напоследок вспомнились слезы на глазах женщины, словно та заранее знала, что потеряет свое дитя.

И эти воспоминания позволили ей переключиться на предстоящее им задание.

– Она ведь тоже мать, – сказала Сейхан и увидела, как Грей резко вскинул голову. – Дочь президента…

Грей, щурясь, смотрел на нее, потом кивком дал знать, что понял. Нашел ее руку и крепко сжал в знак благодарности. Да так и не выпускал.

Она опустила глаза в надежде почувствовать нечто большее. Но в этот момент ею владело лишь чувство потери – детства, матери, даже Грея. Да и разве можно требовать от него многого, если сама она далеко не была уверена в собственных чувствах?

– Аманда резко выделяется не только потому, что белая, – пояснил всем Грей. – Она еще и беременна.

Олден кивнул.

– Да, в подобном положении редко становятся жертвой похитителей. И кто-то мог это заметить, наверняка.

– И, будем надеяться, заговорит об этом. – Грей обернулся к Бааши. – Что-нибудь слышал о белой беременной женщине, которую перевозили в горы? О женщине с большим животом?

И Грей показал рукой, какой примерно должен быть живот.

Бааши задумчиво скривил губы и неподвижно сидел секунду-другую. А потом вдруг весь так и поник.

– Нет. Ничего не слышал о женщине с большим животом с пиратами.

Сейхан пристально смотрела на мальчика. А тот опустил глаза и уставился на карту, точно хотел увидеть там нечто очень важное. Даже рука его соскользнула с шеи собаки.

– Он что-то знает, – сказала Сейхан. Не только Такер в этой команде умел читать скрытые мысли и эмоции. Особенно если речь шла об этом мальчике.

Я сама была такой.

– Он бы не стал мне лгать, – заметил Олден.

– Он и не лжет, – пылко согласилась с ним Сейхан. – Просто мы неправильно задали вопрос.

И она встретилась взглядом с Бааши. В глазах мальчика читались страх и упрямство.

Сколько же раз и ей самой доводилось испытывать те же чувства?..

Такер подошел к мальчику, сел рядом.

– Все хорошо, Бааши. Мы с Каином никому не позволим обидеть тебя.

За этим последовал сигнал жестом: мелькнула растопыренная ладонь, один палец указал на бедро ребенка. Для Бааши он остался незамеченным, но Каин подошел и положил морду мальчику на колено.

Бааши обнял собаку за шею, словно черпая оттуда силы.

– Можешь рассказать нам все, – мягко заметил Олден. – Никто не рассердится.

Бааши робко поднял на него глаза.

– Я не лгу. Я не слышал никаких историй о женщине с большим животом.

– Я и не думаю, что ты лжешь, мальчик. Но что тебя напугало? Отчего ты так боишься сказать нам?

И тут Бааши не выдержал:

– Я слышал другие истории. О человеке-демоне, что живет в горах. Он построил такое же место, как здесь, – и мальчик взмахом руки указал на лагерь.

– Такую же больницу, как эта?

Бааши кивнул.

– Но там лечат только женщин с большими животами.

– Так этот человек занимается только беременными женщинами? – спросил Олден и повторил выразительный жест Грея, демонстрировавшего округленный живот.

– Да, но люди говорят о нем плохие вещи. Матери уходят туда. И никогда не возвращаются. Очень плохое место.

Такер похлопал мальчика по плечу.

– Молодец, Бааши, умница.

Мальчик боялся даже поднять глаза и никакого облегчения, похоже, не испытывал.

Грей подошел к карте.

– А в этих историях говорилось, где и в каких горах работает этот доктор?

– Да, – тихо ответил Бааши, но на карту даже не взглянул.

– Сможешь показать Каину? – спросил Такер.

Мальчик посмотрел на него, потом – на собаку. А затем кивнул.

– Покажу. Но только это очень плохое место.

Едва он приблизился к карте, в помещение ворвался Ковальски.

– Только что здесь приземлился вертолет.

Но эта новость ничуть не удивила Олдена.

– Сюда то и дело садятся вертолеты. Привозят пациентов, лекарства, оборудование…

Тут в хижину мимо Ковальски проскользнула майор Джейн.

– Налет! Ложись!

Грей толкнул Сейхан на пол и прикрыл собой. Такер с Олденом прикрыли мальчика, навалились на него сверху. Бааши крепко, всем телом, прижался к Каину.

Откуда-то сверху послышался пронзительный свистящий звук, затем грянул взрыв, от которого хижина заходила ходуном.

Джейн бросилась к двери.

И снова грозный свист летящего к земле снаряда.

Она отскочила обратно.

– Они целятся прямо в нас!

Глава 11

Пейнтера разбудил мобильный телефон. Крещендо нарастающих по громкости звонков, от которых тревожно забилось сердце в груди. Он лежал в постели рядом с Лизой – обнаженные конечности переплетены, ладонь покоится на нежном изгибе в нижней части ее спины. Услышав трезвон, Пейнтер сел в постели.

Лиза тоже проснулась и резко села – сказывался многолетний опыт срочных ночных вызовов в больницу. Простыня слетела, обнажив груди, глаза блестели в предрассветных сумерках. Она узнала тон этих гудков – они означали что-то очень срочное.

Пейнтер схватил телефон с тумбочки, ответил.

– Директор, у нас проблема.

Звонила Кэт Брайант, из штаб-квартиры «Сигмы». Кроу покосился на часы. Начало шестого утра.

Когда вчера он уехал вместе с Лизой домой, Кэт еще оставалась в бункере – прорабатывала детали операции Грея, связывалась с различными разведывательными ведомствами. Интересно, эта женщина когда-нибудь вообще уходит с работы?

– Что случилось? – спросил он.

– Я зафиксировала сигналы SOS из лагеря ЮНИСЕФ в Сомали, как раз туда направлялся Грей. Сообщают о ракетном обстреле с воздуха. На них совершено нападение.

– Кто-то следит за развитием событий?

– Пока нет. Я уже прорабатываю этот вопрос с Национальным управлением космической разведки. Пыталась связаться с Греем, но ответа пока что не получила.

Ему сейчас не до этого.

– Ну а что насчет поддержки? У нас же в соседнем Джибути прохлаждается целая команда «морских котиков».

– Они могу подняться в воздух, но лететь им до этого лагеря минут сорок-пятьдесят, никак не меньше.

Пейнтер закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, проигрывая в уме различные параметры и варианты. Если задействовать «морских котиков», это может поставить под угрозу всю операцию, раскрыть ее раньше времени. Ведь команда этих морских десантников была направлена туда с одной целью – обеспечить освобождение и эвакуацию дочери президента, а не играть с миротворцами от ООН.

– Есть хотя бы слабое представление о том, кто мог на них напасть? – спросил Пейнтер.

– За последние девяносто дней на лагерь нападали дважды. Но это были отморозки, охотились за наркотиками. А два месяца назад один из местных военных похитил врача. Так что это нападение, возможно, никак не связано с Греем и поисками Аманды.

Но Пейнтер был другого мнения. Он помнил, как расправились с Амуром Махди. Казалось, враг знает о каждом их шаге. Слишком уж много разведывательных служб было с самого начала задействовано в операции – а теперь еще и британцы из СРП, – так что наверняка имела место утечка информации.

Своей организации Пейнтер доверял, но слишком уж много поваров работало на этой международной кухне, не говоря уже о президентской семье. И утечка могла произойти откуда угодно.

Пейнтеру предстояло принять нелегкое решение. Он должен сохранить команду «морских котиков», держать их в полной боевой готовности на тот случай, если понадобится срочная эвакуация.

– Директор? – окликнула его Кэт.

И он ответил ей твердым, не терпящим возражений голосом:

– Обеспечьте мне глаза и уши в том регионе, по возможности быстро. Но пока что команда Грея должна действовать самостоятельно.

Пауза, затем Кэт ответила:

– Поняла.

Лиза взяла его за руку. Держала и не произносила ни слова, выражала теплоту и сочувствие.

– Так поездку в Южную Каролину придется отложить? – спросила Кэт.

Только тут Пейнтер вспомнил о намерении проверить клинику, где производилось искусственное оплодотворение Аманды. Он не мог избавиться от ощущения, что ее внезапное бегство на Сейшельские острова как-то связано с ее еще не рожденным ребенком. Сперва устранение Амура, и вот теперь нападение на лагерь – кто-то явно позаботился о том, чтобы Аманду никогда не нашли.

– Нет, – ответил он и взглянул на Лизу. – Мы выезжаем в «Сигму» прямо сейчас. Хочу, чтобы вы обе первым же рейсом вылетели в Чарльстон.

Последовала долгая пауза. Пейнтер уже подумал было, что Кэт повесила трубку, но затем в мобильнике вновь прорезался ее голос:

– Директор, я только что получила несколько новых снимков лагеря. С французского метеорологического спутника. Не самого хорошего качества, но могу выслать прямо на телефон.

Примечания

1

Бачал Изу (Bachal Isu) – Посох Иисуса.

2

Коммандер – в США воинское звание в ВМС, между лейтенант-коммандером и капитаном.

3

«ЗИГ-Зауэр» – пистолет, выпускаемый одноименной швейцарско-немецкой компанией с 1981 года; разработан специально для Вооруженных сил США.

4

Медаль «Пурпурное сердце» (англ. Purple Heart) вручают тем американским военнослужащим, кто погиб или получил ранение в результате действий противника.

5

Военная база в штате Кентукки, на территории которой, в частности, хранится золотой запас США (ок. 4176 т).

6

НУВКР – Национальное управление воздушно-космической разведки (также УНР, Управление национальной разведки, англ. National Reconnaissance Office), создано в США в 1961 г.

7

«Морские котики» – подразделение специальных операций ВМС США, предназначенное для ведения разведки и диверсионных операций на морском и речном побережьях и в портах.

8

Национальная одежда сомалийских женщин.

9

Американский многоцелевой вертолет «Сикорский UH-60 «Блэк Хоук».

10

Самопровозглашенное Сомалийское Государство Пунтленд, автономный район в восточной части Сомали; рассадник морского пиратства.

11

Научно-исследовательский и образовательный институт в США и принадлежащий ему комплекс музеев.

12

Амниоцентез – инвазивная процедура, заключающаяся в пункции амнотической оболочки с целью получения околоплодных вод для последующего исследования.

13

Фиброзно-кистозная дегенерация – нарушение выработки белка в организме плода.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.