Глава 3

Не сводя глаз с женщины, Джек Менар наблюдал за ее реакцией. От потрясения и ужаса глаза Лорны расширились, она закрыла ладонью рот, но только на мгновение. Когда схлынул первый приступ шока, на лице ее промелькнуло сочувствие. Глаза ее приняли нормальный вид, губы задумчиво сжались. Она подошла к клетке поближе.

Он присоединился к ней и откашлялся:

– Что это за обезьяны?

– Cebus apella. Коричневые капуцины из Южной Америки.

Две обезьянки, помещенные в маленькую клетку, забились в дальний угол и сидели там в собственных нечистотах. Конечности и спины у них были темно-шоколадного цвета, мордочки и груди – более светлые, на голове словно черная шапочка. Крошечные зверьки уместились бы на его ладони.

– Это детеныши? – спросил Джек.

– Не думаю. – Она покачала головой. – Судя по окраске – взрослые. Но вы правы – они очень малы. Пигмейская группа этого вида.

Но Джек знал, что малый рост здесь не самое большое отклонение. Негромким гульканьем Лорна подозвала парочку к решетке – холодный профессионализм, казалось, оставил ее, черты лица смягчились, мышцы расслабились. Пара обезьянок ответила ей. Продолжая держаться вместе, словно привязанные, они осторожно направились к решетке. Впрочем, расцепиться они и не могли.

– Сиамские близнецы, – сказала Лорна.

Обезьянки срослись бедрами, в буквальном смысле сплавленные воедино: на двоих у них имелось три ноги, но с руками все было в порядке.

– Бедняжки, – прошептала она. – Они, похоже, умирают от голода.

Животные приблизились к решетке, явно нуждаясь в утешении не меньше, чем в корме. Громадные глаза отчетливо выделялись на таких маленьких мордочках. Джек чувствовал их голод, страх и еще появившуюся капельку надежды. Вытащив из кармана батончик гранолы, он разорвал зубами упаковку, отломил кусочек и протянул Лорне.

Та осторожно просунула еду через прутья. Одна из обезьянок взяла угощение своими крохотными пальцами, после чего парочка отступила, чтобы разделить добычу. Тесно прижавшись друг к другу, они принялись отщипывать по кусочку с двух сторон, но при этом не сводили глаз с Лорны.

Она посмотрела на Джека, и на мгновение он увидел ту девочку, которую помнил по школьным дням, перед своим поступлением в морскую пехоту. Она встречалась с его младшим братом, Томом, когда тот учился в десятом, а потом еще летом. Он прогнал это воспоминание.

Лорна, вероятно, почувствовала глубину его боли. На ее лицо вернулось строгое выражение, и она кивнула на другие клетки:

– Покажите мне.

Он повел ее вдоль рядов, направляя луч фонарика в темные пространства за решетками. Животные во всех клетках были разные, некоторые распространенные, некоторые экзотические, но, как у обезьянок, у всех имелся какой-нибудь дефект. В большом стеклянном террариуме находился четырнадцатифутовый бирманский питон, свернувшийся вокруг кладки яиц. Поначалу змея казалась вполне нормальной, но когда она шевельнулась, плотнее обвиваясь вокруг кладки, Лорна увидела пару рудиментарных ножек, чешуйчатых и когтистых, – напоминание о ящероидных эволюционных корнях.

– Это похоже на некую острую форму атавизма.

– А как это будет по-английски?

Она ответила с извиняющейся улыбкой:

– Атавизм – это проявление у отдельных особей генетических черт, которые были утрачены предыдущими поколениями.

– Возвращение к прошлому?

– Именно. В данном случае – к тому прошлому, когда у змей еще имелись ноги.

– Похоже, это уж очень давно.

– Чаще всего причиной атавизма становится случайная рекомбинация генов. – Пожав плечами, Лорна двинулась дальше. – Но не думаю, что тут она была случайной. Такого большого числа совпадений не бывает.

– Вы хотите сказать, что кто-то специально сделал их такими. Неужели это возможно?

– Не исключено. Генетика прошла большой путь, и в ней совершаются все новые открытия. Мы в ОЦИИВе успешно клонируем диких кошек, даже выделили из медузы флуоресцирующий протеин, чтобы создать кошку, которая светится в темноте.

– Мистер Зеленые Гены – я читал об этом. По правде говоря, именно потому я и позвонил вам. Мне нужен специалист-генетик. Человек, который сказал бы, откуда мог взяться этот странный груз.

В расположенной далее клетке с сетчатой решеткой содержались летучие мыши – размером с футбольный мяч.

– Мыши-вампиры, – заметила Лорна. – Но они в десять раз больше естественного размера. Возможно, это форма первобытного гигантизма.

В соседней клетке сидела особь с подобным же дефектом: лиса размером с хорошего медвежонка. С шипением и рычанием она бросалась на прутья решетки. Быстро пройдя мимо, они на секунду остановились у высокой клетки, в которой находился попугай – обычных размеров, правда, без перьев.

Он громко кудахтал, уцепившись за прутья и разглядывая людей, голова его при этом ходила вперед-назад. Джек с трудом скрывал отвращение: во внешности попугая было что-то нездешнее и неприятное. Лорна подошла поближе.

– Когда попугайчик вылупляется из яйца, у него нет перьев, только легкий пушок. Не знаю, то ли этот вернулся в детство, то ли это возвращение в прошлое самого вида. Вообще-то теория говорит, что птицы – ближайшие из живых родственников динозавров.

Джек не стал возражать. Это существо – кожистое, клювастое – имело вполне доисторический вид. Но больше всего Джека бесило то, с каким вниманием птица их разглядывала.

Прыгнув на насест, родич динозавров выдал набор звуков, напоминающих испанскую речь. Как видно, обычную для попугаев способность подражать данный экземпляр сохранил. Но потом он стал скрежещущим голосом называть цифры по-английски, выговаривая звуки почти как человек, разве что более резко.

– …Три, один, четыре, один, пять, девять, два, шесть, пять…

Уже двинувшись дальше, Лорна вдруг резко остановилась и повернулась к клетке, где птица продолжала без остановки выкрикивать цифры.

– Что такое? – спросил Джек.

– Этот попугай… цифры… я не вполне уверена…

– В чем?

– Три-один-четыре-один-пять. Это первые цифры числа «пи».

У Джека еще болтались в голове какие-то остатки школьных знаний по геометрии, и он помнил про число «пи», обозначаемое греческой буквой ?. Как там это выглядело: 3,1415…

Попугай продолжал свою нумерологическую тираду.

– «Пи» вычислено до триллионного знака, – с волнением произнесла Лорна. – Мне было бы интересно узнать, в той ли последовательности он повторяет цифры. А если в той, то сколько цифр сумел запомнить.

Крылатый математик продолжал тараторить без остановки, а Джек вдруг обратил внимание, что в трюме, кроме этого, не раздается ни звука. Все животные как один перестали мяукать, рычать, даже шевелиться, словно тоже слушали. Из всех клеток на людей смотрели глаза, отражающие свет.

Тряхнув головой, Джек двинулся дальше. На нем лежал груз ответственности – ему предстояло расследовать преступление.

– Но самое главное, что я вам хотел показать, оно там, дальше.

Он подвел ее к большим клеткам, расположенным в кормовой части судна. В одной из них находилась овца с ягненком, причем шерсть на обоих была не курчавая, а свисала до пола, делая их похожими на яков. Но Джек имел в виду другое.

Однако Лорна остановилась у следующей клетки, где лежало мертвое животное – вытянувшись на усыпанном сеном полу, с широко раскрытыми глазами и выпрямленными ногами. По виду оно напоминало пони, но размерами не больше кокер-спаниеля.

– Посмотрите на его копыта, – сказала Лорна. – Они раздвоенные. Четыре пальца спереди, два сзади. Древнейший предок нынешних лошадей – hyracotherium – был размером всего с лису и имел такую же структуру пальцев.

Она присела на корточки, разглядывая мертвое тело. Роговая часть на одном пальце была сорвана, на голове остались довольно свежие следы ударов, словно животное перед смертью в панике билось о прутья.

– Похоже, кто-то напугал его до смерти, – сказала она.

– Я догадываюсь, что его могло напугать. – Джек кивнул в глубину трюма. – Давайте сюда.

– Что они только делают? – с раздражением и злостью спросила она, следуя за ним. – И как, если уж на то пошло?

– Я надеялся, что вы сможете это определить. Но сейчас у нас проблема более серьезная и неотложная.

Они подошли к последней клетке – большой, с толстыми прутьями решетки и по виду пустой, – лишь сено лежало на полу.

– Когда мы сюда вошли, дверь была взломана и открыта.

– Кто-то бежал? – Лорна окинула взглядом проход от пустой клетки к трапу, по которому они спустились, и тут ей отчетливо вспомнился кровавый след.

– Вы должны сказать нам, что это было.

– Каким образом? – Она нахмурилась.

Он показал на груду сена, в которой что-то зашевелилось и тихонько мяукнуло. Лорна взглянула на Джека, в ее глазах загорелось любопытство. Он открыл дверь, придержал и предупредил:

– Только осторожнее.

Глава 4

Чтобы войти через низкую дверь в клетку, Лорне пришлось пригнуться, но внутри можно было встать в полный рост. Большая часть сена была сдвинута к задней стене клетки. Слегка сутулясь, она внимательно оглядела помещение. Чувствовался аммониевый запах старой мочи. Она сделала шаг, обходя кучу помета – жидкого и бесформенного. Бывший обитатель клетки явно был болен.

Груда сена в углу шевелилась – кто-то в испуге закапывался поглубже и уже уперся в стену. Мяуканье прекратилось.

Лорна подошла, опустилась на колени, осторожно разгребла сено и увидела белоснежный мех с едва заметными серыми пятнами. Длинный хвост свернулся и был поджат в испуганную петлю.

– Котенок леопарда или ягуара, – прошептала она.

– Но белый, – сказал Джек от двери. – Вроде как альбинос.

Она заглянула в полузакрытые голубые глаза котенка.

– Нет, цвет глаз нормальный. Вероятно, это форма наследственного лейцизма. Это нарушение, при котором поражается только кожный покров. Но как бы там ни было, нет сомнений: это пантера.

– Мне послышалось, вы вроде сказали леопард или ягуар.

Она поняла его недоумение: это была типичная ошибка.

– Вообще-то пантера – это не таксономический термин. К роду пантер относятся все большие кошки – тигр, лев, леопард, ягуар. А если мы говорим «белая пантера», то можем иметь в виду любую из этих кошек.

– И кто же этот котенок?

– Судя по форме черепа и этим светлым пятнам, думаю, это ягуар. Но я не уверена.

Лорна понимала, что Джеку нужно больше информации. Он, вероятно, подозревал то, что было ей ясно с первого взгляда, и искал подтверждения своих догадок.

Из гнезда в куче сена на нее косили крохотные глазки, пытаясь удержать в поле зрения. Они, казалось, лишь недавно открылись, а это означало, что котенку от роду недели две, а то и меньше. Короткие круглые ушки и недоразвитые усики, свойственные младенцам семейства кошачьих, подтверждали ее вывод – существо это лишь недавно появилось на свет. Но вот размеры смущали Лорну. Весил зверек от пятнадцати до двадцати фунтов – такую массу животные набирают к седьмой или восьмой неделе.

Даже Джек, вероятно, почувствовал неладное.

– И сколько же ему?

– Неделя или две. – Она оглянулась. – Экстраполируя его размеры на взрослое животное, можно предположить, что оно будет весить от четырех до пяти сотен фунтов, как амурский тигр. Средний ягуар весит в два раза меньше.

– Еще один возврат в генетическое прошлое?

Она вздохнула.

– Чтобы сказать точно, мне нужно провести тесты, но сначала я хочу повнимательнее рассмотреть котенка.

Лорна осторожно вытащила животное из гнезда – детеныш принялся извиваться и верещать, но не слишком сильно, – ощупала кости, ущипнула кожу и отметила, что организм явно обезвожен. Сдерживая злость на тех, кто довел животное до такого состояния, Лорна прижала котенка к себе и как могла попыталась успокоить и утешить малыша – явно мальчика, судя по гениталиям. В надежных руках его страх скоро пройдет.

– Ш-ш-ш, маленький, все хорошо, все хорошо.

Одной рукой она гладила его голову, а пальцем другой мягко и ритмично почесывала подбородок. Через минуту котенок прижался к ней и испустил голодный писк. Лорна позволила ему присосаться к ее пальцу. Определенно новорожденный.

Котенок пытался высосать молоко из ее пальца, а она вдруг нащупала у него во рту то, чего там не должно было быть. В таком возрасте у котят нет зубов – только десны, чтобы обжимать материнский сосок. Но во рту малыша она обнаружила четыре зуба – клыки. Маленькие и незрелые, они тем не менее были острыми и выступали больше сверху, чем снизу.

Но их там вообще не должно быть – в таком-то возрасте! Такое раннее появление зубов наводило на мысль об эволюционной доминантности этого признака и свидетельствовало о важной генетической экспрессии. По мере того как Лорна осознавала, каковы могут быть последствия этого, ее спина покрывалась холодным потом. Окинув взглядом другие клетки, она уставилась на мертвого пони. Неудивительно, что он умер от страха.

Не выпуская из рук котенка, Лорна повернулась к Джеку.

– У нас проблема посерьезнее.

– Какая?

Если учесть раннее наличие молочных клыков и представить, как будут выглядеть зубы взрослого животного… Верхние клыки вырастут, выдаваясь за нижнюю челюсть, а значит…

– Этот котенок – нечто большее, чем крупный ягуар, – сказала Лорна.

– И что же?

Она встала, не выпуская малыша, и пошла следом за Джеком.

– Это детеныш саблезубого тигра.

Глава 5

Вернувшись к дневному свету, Джек и Лорна, все еще держащая на руках новорожденного представителя семейства кошачьих, остановились на палубе траулера. Если она права в своих выводах, им следует искать крупную кошку, бледную, как призрак, и, возможно, с клыками длиной десять – двенадцать дюймов. Лорна принялась объяснять, что такие клыки были не только у печально известного саблезубого тигра, но и у многих других доисторических кошек, даже у некоторых сумчатых.

Но чтобы саблезубый ягуар?

Это казалось невероятным, и все же Джек не сомневался в ее правоте. Она прочла чуть не целую лекцию об атавизме и генетических отклонениях и довольно убедительно все обосновала. К тому же трюм был битком набит необычными животными.

Он скользил взглядом по берегу, где простиралась плотная масса пойменных лесов, плавней и низин – миллионы акров дельты реки Миссисипи. Это был и его дом. Джек вырос на одном из рукавов этой реки, где слова «семья» и «клан» значат гораздо больше, чем слово «закон». Его родственники зарабатывали на жизнь ловлей креветок и рыбы, а также некоторыми не столь легальными способами. Он знал, как просто укрыться здесь, в плавнях, и как трудно найти кого-то, желающего оставаться незаметным.

Лорна подошла к нему. Она только что переговорила по рации с людьми из Бюро по охране дикой природы.

– Они выслали катер. Там будут переносные клетки и транквилизаторы. А еще я пообщалась с доктором Метойером из ОЦИИВа. Они оборудуют карантинное помещение для животных.

Джек кивнул. Уже было решено использовать изолированно расположенный ОЦИИВ в качестве базы для операции. Один из его людей нашел в капитанской каюте стальной сундучок, содержащий лэптоп и магнитные ленты. Эксперт – специалист по компьютерам – уже выехал из Нового Орлеана, чтобы заняться изучением найденного: они надеялись обнаружить в компьютере не только порнофильмы, которыми капитан пробавлялся на досуге.

Но прежде чем оставить траулер, Джек хотел получить еще кое-какие ответы… в особенности на самый насущный вопрос.

– Вы не можете предположить, куда отправилась эта ягуариха? Она не могла утонуть во время шторма?

– Сомневаюсь. Большие кошки не боятся воды. Ягуары прекрасные пловцы. И потом, здесь ведь мелководье, и она легко могла плыть с островка на островок, устраивая себе передышки.

– Она, по-вашему, направилась к берегу?

– Обычно охотничьи угодья ягуара составляют около сотни квадратных миль. Эти островки слишком малы. Она бы на них не осталась.

– А как же котенок? – Джек кивнул на животное в руках у Лорны. – Разве мать так легко бросает детенышей?

– Обычно нет. Ягуары пекутся о потомстве – кормят их до полугода, а до двух лет молодой ягуар остается при матери. Но ягуары, помимо всего прочего, практичны. Этот малыш хиловат. Обычно в помете два-три котенка. Я подозреваю, что в клетке был еще один. Мать взяла более сильного, а слабого бросила – здоровый инстинкт продолжения рода.

– Значит, с ней есть котенок. И это должно замедлить ее передвижение.

– А еще сделать ее более опасной. Она будет изо всех сил защищать своего малыша.

Лоб Лорны собрался в морщины при мысли о новой заботе.

– И тут возникает другой вопрос. – Она указала на следы крови. – Где трупы? Где экипаж судна?

– Ни на траулере, ни на острове их нет. Мы все обыскали. Может быть, тела смыло за борт.

– Или их утащили.

– Утащили? Вы имеете в виду эту кошку?

– Судя по крови на лестнице, это тело не смыло волной. Вероятно, ягуариха волокла его наверх из трюма.

– Но зачем?

– Хороший вопрос. Кошки часто прячут добычу, даже затаскивают ее на дерево… но если это невозможно, они обычно бросают – пусть разлагается и достается падальщикам. Поведение же кошки в данном случае… не типично. Если я не ошибаюсь, это свидетельствует о беспрецедентной хитрости: она словно пытается замести следы.

Встретившись с Лорной взглядом, Джек увидел в ее глазах беспокойство.

– Может, вы придаете этому слишком большое значение, – сказал он. – Тропический шторм вчера вечером достиг силы урагана. Может быть, приливные волны смыли с палубы в залив и кошку, и тела.

– Ну, есть способ выяснить это.

– Какой?

От «зодиака» Лорна направилась по песчаному бережку в глубь соседнего острова. Туфли она оставила в лодке и джинсы закатала до колен.

Джек шел рядом, не сводя глаз с песчаной горки и стоящих зеленой стеной кипарисов впереди. Он тоже был босиком, но ботинки, связанные шнурками, висели у него на плече – вдруг придется углубиться в чащу в центре острова. Еще при нем имелся карабин M-4. Если кошка не погибла во время шторма, то она уже, скорее всего, добралась до берега, но он не хотел рисковать.

По предложению Лорны они перебрались на надувной лодке к ближайшему от траулера острову.

– Ягуариха, если она направилась на материк, наверняка побывала здесь, – говорила Лорна, поднимаясь по берегу. – Мы должны посмотреть, не оставила ли она каких следов. Нужно поискать выше полосы прилива. И еще обращайте внимание на помет, мочу, ободранную кору.

– Я знаю охотничьи приемы. Но что, если она проплыла мимо этого острова?

– Тогда мы обследуем следующий. Она не могла проплыть много без отдыха. Адреналин в конечном счете иссякает, и требуется восстановить силы. Ей где-то нужно было перевести дыхание.

Держась верхней отметки приливной волны, они стали огибать остров. Дневная жара накрыла их своим душным одеялом – от вчерашнего шторма остались лишь несколько облачков, пот ручьями тек у Джека по спине, собирался у пояса.

– Сюда. – Вдруг Лорна нарушила молчание.

Стоявший в стороне от воды большой кипарис отбрасывал тень на берег. Луизианский мох занавесом повис на ветвях, но часть его была оторвана, словно что-то крупное продиралось сквозь эту паутину.

– Осторожнее! – предупредил Джек, ухватив Лорну за руку, и отодвинул спутницу назад, снимая с плеча карабин. – Дайте-ка я сначала проверю.

Держа карабин на изготовку, он направился к дереву, дулом раздвинул мшистую сеть, осмотрел ствол внизу, потом сучки повыше. Похоже, все было чисто.

– Осмотрите песок у ствола, – посоветовала через его плечо Лорна, и не подумавшая отойти назад.

Песок был примят, и на нем отпечатался глубоко вдавленный след лапы. Они вдвоем вошли под сень деревьев. Джек внимательно смотрел вокруг – нет ли где движения. Опасность обострила все чувства, и он сильнее обычного ощущал близость плеча Лорны, запах ее волос и кожи.

– Эта животина такая огромная, – сказала Лорна, опускаясь на колено. – Судя по размеру лапы, я недооценила ее вес.

Она наложила ладонь с расставленными пальцами на отпечаток – тот был раза в два больше.

– Значит, она таки осталась в живых, – заметил спутник Лорны.

– И направилась к материку.

Джек встал, сжимая карабин.

– Даже после шторма в дельте будет полно рыбаков, кемперов, хайкеров. Нам придется эвакуировать население из этой зоны и организовать поисковую партию, пока еще светло.

– Отыскать кошку днем – задача нелегкая. – Лорна тоже поднялась на ноги. – Она найдет какую-нибудь нору и будет отсыпаться. Наилучшие шансы как раз в сумерках, когда ягуары обычно выходят на охоту.

Он кивнул.

– Все равно раньше собрать команду не удастся – следопытов, охотников, людей, которые знают район дельты. Я вызову своих ребят из ГСН. Группа специального назначения, – пояснил Джек в ответ на нее непонимающий взгляд и кивнул на белый патрульный катер, стоящий на якоре у соседнего островка. – Пограничный спецназ.

– Иными словами, вы говорите о командос пограничников?

– Они хорошие ребята, – отозвался он немного обиженно, лишь потом поняв, что она подшучивала над ним, и в смущении отвернулся.

На соседнем островке закипела бурная деятельность. Катер Бюро по охране дикой природы – катамаран на подводных крыльях – уже прибыл и встал на якорь у берега, инспектора и пограничники не покладая рук вытаскивали груз из трюма траулера.

– Вернемся туда, – предложила Лорна.

Судя по беспокойству в голосе, она считала нужным лично наблюдать за происходящим. Котенок ягуара оставался в лодке – свернулся в пустом коробе из-под рыболовных снастей.

Они шли к «зодиаку», когда рыболовный траулер вдруг взорвался.

Глава 6

Стоя по колено в воде, Лорна в ужасе смотрела, как корпус траулера разлетается в фонтане огня и дыма. Деревянные рыболовные стрелы взмыли в небо, таща за собой горящие сети.

Вместе с телами.

Она закрыла рот рукой. Сколько же человек было на траулере? Горящие доски и обломки падали на два стоящих на якоре пограничных катера. Над водой раздавались крики и стоны. Высоко в синее небо устремился столб дыма.

Схватив за руку, Джек потащил ее к лодке. Они прыгнули внутрь и отвалили от берега. Джек дернул за шпагат стартера, и секунду спустя они уже летели по воде. Он поднес рацию к уху, но Лорне удалось расслышать только часть его переговоров. На острове все еще царило смятение, но в его голосе звучали властные нотки.

– Вызвать этот вертолет. Пусть предупредят медиков, что у нас раненые.

На некотором расстоянии от них на берегу чадил разрушенный корпус траулера. Два катера ходили кругами в близлежащих водах, ведя поиск среди обломков и горящих нефтяных пятен. Оставшиеся в живых вытаскивали тела погибших.

Открыв до упора дроссельную заслонку, Джек гнал лодку к берегу. Лорна указала на фигуру в волне прибоя – это был один из пограничников. С трудом поднявшись на ноги, он прижимал к боку руку, по лицу стекала кровь из раны на голове. Он казался оглушенным, ошарашенным.

– Джек! Туда!

Он мгновенно отреагировал и направил лодку в ту сторону; сбросив скорость, они подобрали раненого. Это оказался тот самый пограничник, что немного ранее давал Джеку фонарик. Сквозь порванную ткань рукава торчала белая кость – открытый перелом руки. Лорна поднесла к его лбу какую-то ветошь, собираясь вытереть кровь.

– Где Томпкинс? – спросил пограничник. Глаза его затуманились. – Он… он был на верхней палубе.

1

Биг-Мадди-ривер – дословно «большая мутная река».

2

Так называют одну из групп потомков французов в Луизиане.