Несмотря на то что, как правило, писатель работает в одиночку, эта книга никогда не увидела бы свет, не поделись со мной многие люди знаниями в самых разных областях. Им я и выражаю самую искреннюю признательность. Поистине бесценной стала для меня помощь суперинтендента уголовного розыска Дэйва Гейлора, который внес немало интересных предложений по сюжету, многократно перечитывая рукопись романа на разных стадиях, а также подробно ознакомил меня с методами работы полиции Суссекса. Многие сотрудники полиции Суссекса отнеслись ко мне весьма радушно и терпеливо отвечали на мои многочисленные вопросы – среди них хотелось бы выделить детектива-сержанта Кита Халлетта, детектива-инспектора Уильяма Уорнера и старшего следователя Стюарта Леонарда.
      Я хотел бы поблагодарить доктора Найджела Киркэма, ведущего патологоанатома, и других работников морга Брайтона и Хоува – учреждения, где я еще долго надеюсь оставаться лишь временным посетителем.
      Выражаю благодарность моему доброму другу Джеймсу Симпсону и Карине Коулман, вместе с которой мы создали ряд кино– и телесценариев, – она стала моим неофициальным редактором и подала несколько блестящих идей. Я благодарю Майка Харриса, Питера Уингейта Сола, Грега Шеклтона, полицейского врача и коронера доктора Питера Дина, а также Хелен Шенстон, придававшую мне веру и поддерживавшую мои силы в самые безрадостные дни.
      Я очень признателен моему чудесному новому литературному агенту Кэрол Блейк – за веру в меня. Я восхищен работой фантастической команды издательства «Макмиллан», особенно Дэвида Норта и Джеффа Даффилда, а редактор Стеф Бирверт – настоящее сокровище. Спасибо Джеффри Барли и Тони Малликену – за терпение, поддержку и доверие. И, как всегда, благодарю моих собак: верного Берти и Фибу, появившуюся чуть позже. Оба они терпеливо, хотя и с неохотой ждали, когда я закончу писать и выведу их на прогулку.
       Питер Джеймс
       Суссекс, Англия

      Если не считать пары нестыковок, до сих пор план «А» работал вполне успешно – на их счастье, так как плана «Б» у них в общем-то и не было.
      Друзья рассчитывали, что в конце мая в половине девятого вечера будет еще светло. По крайней мере, вчера, когда они вчетвером проделали тот же путь, прихватив с собой пустой гроб и четыре лопаты, солнце еще светило вовсю. Но сейчас зеленый микроавтобус «форд-транзит» мчался по проселочной суссекской дороге, а с неба цвета размытого негатива моросил дождь.
      – Когда же мы приедем? – захныкал сзади Джош, изображая маленького ребенка.
      – Помни девиз любого чата: «Куда бы ни шел, попадешь куда надо», – отозвался Роббо. Поскольку он сидел за рулем, то был чуть трезвее остальных. За последние полтора часа они основательно посидели в трех пабах и еще в четыре заскочили просто так, по пути. Роббо заявил, что будет пить смесь простого пива с имбирным элем, но заодно пропустил пару кружек портера – по его уверению, после горького в голове проясняется и машину вести легче.
      – Значит, мы на месте! – обрадовался Джош.
      – Кто бы сомневался!
      Из темноты выскочил и тут же промелькнул мимо предупреждающий дорожный знак с изображением оленя. Фары высветили поблескивающее черное щебеночное покрытие ведущей в лес дороги. Они миновали небольшой белый коттедж.
      Майкл развалился сзади, на клетчатом коврике, подсунув под голову вместо подушки гаечный ключ. От выпитого все приятно кружилось.
      – Н-надо бы поддать еще, – заплетающимся языком пробормотал он.
      Сохрани Майкл хоть какую-то способность соображать, по выражению лиц друзей он бы понял: что-то не так. Обычно он не напивался, но сегодня пошел вразнос: залпом осушал пинту за пинтой пива, стопку за стопкой водки в каждом пабе, – а они перебывали в стольких местах, что уже и не упомнишь.
      Майкл Харрисон с самого детства считался в их компании главным заводилой. Так сложилось само собой. Говорят, секрет успеха в жизни состоит в том, чтобы правильно выбрать родителей. Майклу и тут повезло. От матери он унаследовал светлые волосы и красоту, от отца – обаяние и сообразительность, но не самоубийственные наклонности, каковые в конце концов Харрисона-старшего и сгубили.
      Когда Майклу было двенадцать, Том Харрисон отравился газом в гараже, оставив после себя одни долги. Майклу пришлось быстро повзрослеть. Школьником он разносил газеты, помогая матери свести концы с концами, а став чуть старше, подрабатывал на каникулах разнорабочим. Так что о том, как трудно достаются деньги и как легко их растранжирить, он знал не понаслышке.
      Теперь, к двадцати восьми годам, он приобрел опыт и деловую хватку; его считали славным парнем. Друзья безоговорочно признавали его вожаком. Однако нет в мире совершенства! Майкл был излишне доверчив и любил пошутить, причем порой – грубовато. Сегодня последний из двух недостатков подлежал суровому наказанию. Настал день отмщения!
      Впрочем, пока Майкл ни о чем не догадывался.
      Он снова погрузился в блаженное забытье, в голове крутились только приятные мысли, связанные в основном с его невестой Эшли. Жизнь прекрасна! Мама встречается с симпатичным мужчиной, братишка только что поступил в университет, сестренка Карли после школы решила взять тайм-аут и сейчас путешествует по Австралии. Его бизнес процветает. Но самое главное, через три дня он женится на любимой женщине! Любимой и обожаемой. Он нашел свою половинку.
      Эшли!
      Майкл не обращал внимания на лопату, звякавшую всякий раз, когда микроавтобус подпрыгивал на очередной колдобине. Шины шуршали по мокрому щебню, дождь барабанил по крыше. И он не замечал странного выражения лиц двоих друзей, вместе с ним сидевших сзади. Раскачиваясь, они невпопад подпевали древнему хиту Рода Стюарта «Отплытие», доносившемуся из старенького радиоприемника. Из-за протечки в бензобаке в салоне изрядно воняло бензином.
      – Я л-люблю ее, – пробормотал Майкл. – Л-люблю Эшли!
      – Она у тебя что надо, – кивнул Роббо. Подлизывался, как всегда. Таким уж уродился. Самому Роббо с женщинами не везло. Неуклюжий, застенчивый парень с круглой румяной физиономией, прилизанными жидкими волосами и пивным животиком, выпиравшим из-под футболки, Роббо вечно таскался за ними хвостом. Сегодня ему повезло: без его помощи парни бы не справились.
      – Точно!
      – Подъезжаем, – предупредил Люк.
      Перед поворотом Роббо притормозил и подмигнул сидевшему рядом Люку. «Дворники» монотонно размазывали потеки дождя по ветровому стеклу.
      – З-знаете, как я ее люблю?
      – Знаем, знаем, – кивнул Пит.
      Джош, привалившийся к спинке водительского сиденья, обхватил Пита за плечо, как следует хлебнул пива и передал бутылку Майклу. Машину тряхнуло, и из горлышка полезла пена. Майкл икнул.
      – Из-звините!
      – И за что только Эшли тебя любит? – поморщился Джош.
      – 3-за большой член.
      – Значит, не за деньги и не за красивые глаза? А может, за обаяние?
      – 3-за это тоже, Джош, но главное – она б-без ума от моего члена.
      Роббо заложил крутой вираж. Микроавтобус накренился вправо, с грохотом задел одну проволочную изгородь, за ней – вторую и кое-как вырулил на грунтовку. Роббо, вглядываясь в запотевшее ветровое стекло, старательно крутил баранку, объезжая самые глубокие рытвины. Из-под колес вылетел кролик и сиганул в кусты. Колеблющийся свет фар то и дело выхватывал из темноты стену плотного кустарника, растущего вдоль дороги. Когда Роббо переключил передачу, голос Майкла слегка изменился: его эйфория постепенно уступала место беспокойству.
      – Куд-да мы едем?
      – В еще один паб.
      – О'кей. Здорово! – И через секунду: – Я об-бещал Эшли не напиваться... как свинья.
      – Вот видишь – не успел жениться, а уже стал подкаблучником, – заметил Пит. – А ведь ты пока свободный человек – еще на целых три дня.
      – Три с половиной, – услужливо подсказал Роббо.
      – Вы д-девочек не заказали? – поинтересовался Майкл.
      – А что, у тебя уже встал? – ухмыльнулся Роббо.
      – Я Эшли не из-зменю.
      – Мы об этом позаботимся.
      – Ну и г-гады же вы!
      Накренившись, микроавтобус остановился. Роббо сдал назад, снова повернул направо и наконец выключил зажигание вместе с Родом Стюартом.
      – Приехали! – объявил он. – Следующая остановка – пивная «У могильщика».
      – Поганое наз-звание! – фыркнул Майкл. – Лучше бы она называлась «У тайской цыпочки».
      – Погоди, будет тебе и цыпочка.
      Кто-то открыл задние дверцы – кто именно, Майкл так не понял. Невидимые руки потянули его за лодыжки, Роббо схватил его за одну руку, Люк – за другую.
      – Эй! Вы чего?!
      – Тяжелый, мать твою так! – проворчал Люк.
      Майкл грузно плюхнулся на мокрую землю. Не зря утром внутренний голос предупреждал его, что любимая спортивная куртка и дорогие джинсы – не лучшая одежка для мальчишника! Темно было хоть глаз выколи – свет шел только от задних фар машины да от карманного фонарика. Дождь усилился: струйки воды попадали в рот, в глаза... Волосы прилипли ко лбу.
      – Моя... од-дежда...
      Тут его схватили за руки и за ноги, раскачали и швырнули куда-то вниз, в яму. Майкл слегка ошалел. Сухо, но вокруг почему-то сплошной белый атлас.
      – Вы... вы че? Совсем с дуба рухнули?
      Над ним склонились четыре пьяно ухмыляющиеся рожи. Сверху ему на живот шлепнулся журнал – Майкл едва успел разглядеть на обложке голую рыжую красотку с огромными грудями. Следом полетели бутылка виски, включенный фонарик и рация.
      – Ребят, вы че, совсем?..
      Кто-то сунул ему в рот воняющую резиной трубку. Не успел Майкл ее выплюнуть, как послышался резкий скрип, и лица друзей внезапно пропали. Наступила полная тишина. Пахло деревом, новой материей и клеем. На секунду ему стало тепло и уютно, но затем он всполошился.
      – Эй, парни!
      Тем временем Роббо достал отвертку, а Пит осветил фонариком крышку гроба.
      – Вы что, завинтите шурупы? – удивился Люк.
      – Конечно! – кивнул Пит.
      – По-вашему, это обязательно?
      – Ничего с ним не стрясется, – заверил его Роббо. – У него есть дыхательная трубка!
      – А по-моему, завинчивать все-таки не стоит.
      – Стоит, стоит, а то вылезет!
      – Эй, мужики!!! – взвыл Майкл.
      Но его уже никто не слышал. И он не слышал ничего, кроме легкого поскрипывания над головой.
      Роббо старательно завинтил все четыре шурупа. В крышку дорогого тикового гроба, сработанного вручную по высшему разряду, были вделаны медные ручки. Друзья позаимствовали гроб в похоронном бюро дядюшки Роббо, где он сам, после пары неудачных попыток самостоятельно сделать карьеру, вкалывал учеником бальзамировщика. Отличные, прочные медные шурупы вошли в древесину как в масло.
      Майкл запрокинул голову, почти коснувшись крышки носом. Со всех сторон его окружал атлас цвета слоновой кости. Он взбрыкнул ногами, но места не было. Попытался оттолкнуться руками, но тоже безрезультатно.
      Поразмыслив несколько секунд, Майкл вдруг понял, где оказался.
      – Эй, эй, послушайте, вы! У меня клаустрофобия! Это не смешно! Эй! – услышал он собственный, непривычно сдавленный голос.
      Пит открыл дверцу микроавтобуса и включил фары. В двух метрах перед ними зияла выкопанная ими накануне могила. Сбоку – куча земли и заранее припасенные веревки. Неподалеку валялись лист рифленого железа и две лопаты.
      Четверо друзей подошли к могиле и заглянули в нее. Внезапно им стало не по себе. Пока они разрабатывали план мести, им было чертовски весело, но как только дошло до дела... Теперь яма казалась глубже, темнее... она и в самом деле смахивала... да-да, на могилу.
      Слабый луч фонарика заплясал на дне.
      – Гляньте-ка, да там вода! – заметил Джош.
      – Подумаешь, дождик накапал, – отмахнулся Роббо.
      Джош нахмурился:
      – Ничего себе – дождик! Там целая лужа! Наверное, мы задели подземный источник.
      – Твою мать! – не выдержал Пит, агент по продаже БМВ, всегда выглядевший безупречно, даже не находясь на службе: модная короткая стрижка, дорогой костюм, начищенные до блеска ботинки... Он неизменно был уверен в себе, но сейчас всю спесь словно ветром сдуло.
      – Подумаешь! – пожал плечами Роббо. – Всего-то пара дюймов.
      – Как нам удалось вырыть такую ямищу? – удивился свежеиспеченный адвокат Люк. Он совсем недавно женился и, хотя еще не был готов расстаться с юностью, уже начинал понимать, что жизнь – не яблочный пирог.
      – Могила есть могила, верно? – буркнул Роббо. – Мы ведь решили похоронить его... ненадолго.
      Джош прищурился. Дождь хлестал все сильнее.
      – А если вода поднимется?
      – Ё-мое, чувак! – обозлился Роббо. – Яму-то мы копали вчера, и за двадцать четыре часа натекла всего пара дюймов! Не о чем париться.
      Джош задумчиво кивнул.
      – А если мы не сумеем его вытащить?
      – Чего тут уметь?! – возмутился Роббо. – Снимем крышку, и все дела.
      – Ну, за работу! – скомандовал Люк.
      – Он, свинья, это заслужил, – подбадривал друзей Пит. – Люк, помнишь, что он устроил на твоем мальчишнике?
      Люк кивнул. Он не забудет своего мальчишника до конца жизни! Наутро после затяжного запоя он очнулся в купе поезда на Эдинбург. В результате на следующий день он на сорок минут опоздал на собственную свадьбу. Да, Майкл тогда оттянулся по полной программе!
      Было что вспомнить и Питу. День накануне венчания он провел болтаясь над Клифтонским ущельем. Майкл придумал приковать его наручниками к перилам подвесного моста, предварительно нарядив в кружевные панталоны с оборками, откуда торчал внушительных размеров фаллопротез. Пит провисел над пропастью, пока беднягу не спасла пожарная команда.
      – А Марк-то – как всегда! – хмыкнул Пит. – Вот гад! Сам нас подначивал, а теперь в кусты...
      – Никуда он не денется. Будет ждать нас в следующем пабе. Маршрут он знает.
      – Ну да?
      – Он мне звонил. Уже едет.
      Роббо скорчил гримасу:
      – В Лидсе туман, и его рейс отложили. Здорово устроился!
      – Мы встретимся в «Королевском дубе».
      – Вот хитрая сволочь! – покачал головой Люк. – Всю грязную работенку вечно спихивает на нас.
      – Зато весело! – возразил Пит.
      – Ни хрена себе – весело! – сквозь зубы процедил Люк. – Торчим в лесу в проливной дождь. Весело? Ну, ты шутник! Пусть только попробует опоздать – будет откапывать Майкла в одиночку.
      Друзья взвалили гроб на плечи, шатаясь поднесли к краю могилы и тяжело плюхнули на растянутые веревки. Услышав сдавленное «Ой!» из-под крышки, все дружно расхохотались.
      Майкл замолотил по крышке кулаками.
      – Перестаньте! Слышите?!
      Пит выхватил из кармана портативную рацию:
      – Проверка! Как слышишь меня? Прием!
      Голос его гулко раскатился под крышкой гроба:
      – Проверка! Проверка!
      – Кончайте дурака валять!
      – Не парься, Майкл! – посоветовал Пит. – Наслаждайся жизнью.
      – Выпустите меня отсюда, козлы! Мне надо отлить.
      Пит выключил рацию и сунул ее в карман дорогой куртки фирмы «Барбур».
      – Как мы его спустим?
      – На веревках, – объяснил Роббо. – Хватайтесь концы!
      Пит щелкнул кнопкой передатчика.
      – Все схвачено, Майкл! Не волнуйся! – издевательски бросил он и, не дожидаясь ответа, вырубил рацию.
      Все четверо расхохотались и взялись за веревки.
      – Раз... два... три! – крикнул Роббо.
      – Черт, ну и тяжесть! – проворчал Люк, натягивая веревку и выпрямляясь.
      Медленно, толчками, кренясь, словно подбитый корабль, гроб опустился в глубокую яму.
      Когда он коснулся до дна, друзья едва различали его в темноте.
      Пит посветил вниз фонариком, и они разглядели дыхательную трубку, едва торчавшую из крошечной дырочки, просверленной в крышке.
      Роббо выхватил у него рацию.
      – Эй, Майкл, твой член наружу торчит! Что, так журнальчик понравился?
      – Ладно вам, прикололись, и хорош! Выпустите меня отсюда!
      – Мы едем в стриптиз-клуб. Какая жалость, что тебя с нами не будет! – Роббо отключился, не дожидаясь ответа Майкла, схватил лопату и принялся забрасывать яму землей. Когда первый ком стукнулся о крышку гроба, Роббо расхохотался.
      Ухнув, Пит подхватил вторую лопату и стал помогать. Несколько секунд оба старательно трудились. Вскоре из-под земли виднелись лишь небольшие части крышки гроба, но постепенно исчезли и они. Два друга работали как заведенные: спиртное придало им сил. Вскоре они закидали яму на добрых два фута – так, что кончик дыхательной трубки едва торчал из земли.
      – Слушайте, хватит! – забеспокоился Люк. – Ведь нам же его и откапывать через два часа – чем больше вы сейчас накидаете, тем труднее нам придется потом.
      – Он же вроде как в могиле! – заржал Роббо. – А мы – могильщики и засыпаем гроб землей.
      Люк выхватил у него лопату.
      – Хватит! – решительно заявил он. – Я хочу всю ночь пить, а не рыться в грязи. Ясно?
      Роббо кивнул. Он никогда не перечил никому из друзей. Взмокший от пота Пит отшвырнул лопату.
      – Не думайте, будто я собрался зарабатывать этим на хлеб, – проворчал он.
      Накрыв могилу листом рифленого железа, друзья несколько секунд молча постояли вокруг, слушая, как капли дождя барабанят по металлу.
      – Ладно, – наконец бросил Пит, – мотаем отсюда!
      Люк сунул руки в карманы.
      – А может, не стоит? – нерешительно спросил он.
      – Мы же решили проучить его как следует, – напомнил Роббо.
      – А если он, к примеру, задохнется там в блевотине?
      – Ничего с ним не случится, не так уж он много и выпил, – махнул рукой Джош. – Ладно, поехали.
      Джош влез в кузов, и Люк захлопнул дверцы. Пит, Люк и Роббо устроились впереди. Роббо завел мотор, и микроавтобус затрясся по лесной дороге. Вскоре, свернув направо, они выехали на шоссе.
      Роббо включил рацию.
      – Как делишки, Майкл?
      – Парни, завязывайте... Мне ваша шутка совсем не нравится!
      – Да неужели? – издевательски хмыкнул Роббо. – А нам так даже очень!
      Люк выхватил у него рацию.
      – Майкл, теперь ты понимаешь, что такое «долг платежом красен»?
      Все четверо зашлись от хохота. Передатчиком завладел Джош:
      – Привет, Майкл, старина! Мы едем в классный клуб, там обалденные телки с голыми сиськами танцуют у шестов! Представляю, как ты сейчас бесишься! Жаль небось пропускать такое!
      До них донесся сдавленный голос Майкла:
      – Хорош, мужики! Мне и так уже паскудно!
      Сквозь ветровое стекло Роббо увидел разрытый участок шоссе – очевидно, там шли ремонтные работы. Но на светофоре горел зеленый свет, и он поддал газу. Проскочим!
      Люк через плечо Джоша проорал:
      – Майкл, не переживай! Через пару часиков мы за тобой вернемся!
      – Что значит – «через пару часиков»?! Да я за это время околею!
      В этот момент зеленый свет сменился красным. Времени, чтобы затормозить, уже не было. Роббо прибавил газу и... проскочил.
      – Ну-ка, дайте! – потребовал он, одной рукой хватая передатчик, а другой рукой крутя руль. На секунду опустив глаза, он отыскал кнопку «Вызов». – Слышь, Майкл...
      – Роббо!!! – истерически завопил Люк.
      Яркий свет впереди: чьи-то фары летели прямо на них.
      Ослепительный свет!
      Рев клаксона – низкий, громкий, свирепый...
      – Роб-бо-о-о-о!!! – завизжал Люк.
      Тот в панике уронил рацию, до упора вдавил педаль тормоза в пол, и машина сразу же перестала слушаться руля. Роббо в отчаянии озирался, ища, куда бы свернуть. Справа – деревья, слева – дорожная машина «джей-си-би», а навстречу, словно хвост огромной кометы, из завесы дождя выплывают огромные яркие круги...

      У Майкла кружилась голова. Он услышал крик, потом глухой удар – как будто кто-то уронил рацию.
      И тишина.
      Он нажал кнопку вызова.
      – Алло!
      Ответом ему был лишь треск.
      – Алло! Ребята, вы где?
      Тишина. Он внимательно осмотрел передатчик. Крепкая с виду штучка в надежном пластиковом корпусе с одной короткой антенной и другой – подлиннее; на сетке микрофона логотип «Моторолы». Еще – выключатель, кнопка усиления звука, переключатель каналов и крошечная мерцающая зеленая точка величиной с булавочную головку. А над рацией – проклятый белый атлас, совсем рядом... Майкл с трудом сдержал вопль. Сердце бешено колотилось. Ему нужно в туалет! Ужасно хочется по малой нужде... просто сил нет.
      Где он, черт побери, находится? Куда подевались Джош, Люк, Пит и Роббо? Наверное, стоят вокруг и гогочут! Или эти придурки и впрямь намылились в клуб?
      Выпитое снова ударило в голову, и Майклу чуть полегчало. Все словно затянуло туманом, веки отяжелели, а затем, закрыв глаза, он провалился в блаженную дрему.
      Когда Майкл пришел в себя, перед его взором маячило расплывчатое белое пятно. Атлас. Внезапно накатила тошнота – его словно подбросило вверх, а потом опустило. Снова вверх. Снова вниз. Он проглотил слюну и опять зажмурился. Ему показалось, будто гроб плывет, покачиваясь, переваливаясь с боку на бок. В туалет уже почти не хотелось. Потом отступила и тошнота, стало уютно. Он плывет. Как будто в большой колыбели!
      Глаза закрылись, и Майкл камнем провалился в тяжелый сон.

      Рой Грейс стоял в пробке. Дождь лупил по крыше старенькой «альфа-ромео», пальцы отстукивали нервную дробь на руле. Краем уха он слушал компакт-диск Дайдо. Настроение было хуже некуда.
      Точнее, дерьмовое.
      Завтра он должен быть в суде. А там неприятностей не оберешься.
      Грейс отпил глоток минеральной воды «Эвиан», завинтил колпачок и сунул бутылку в подстаканник на дверце.
      – Ну, давайте же, чего встали?! – поторопил он впереди стоящие машины, вновь барабаня по рулю, только сильнее прежнего. Он опаздывал на свидание – уже на сорок минут, хотя опаздывать ненавидел, считая это признаком неуважения. Такой человек как будто заявляет тебе: «Мое время дороже твоего, так что можешь и подождать...»
      Выйди он из кабинета всего минутой раньше, то успел бы повсюду. Вызов принял бы кто-нибудь другой, и вот его-то и послали бы на задержание в Брайтон, где двое придурков, обколовшихся неизвестно чем, ограбили ювелирный магазин. Вот вам одно из неудобств работы полицейского: подонки не выбирают, когда воровать, убивать и грабить. Совершай они преступления только в рабочее время...
      Грейс понимал: сегодня ему не стоило никуда ехать. Нужно было остаться дома и готовиться к завтрашнему дню. Он выпил еще воды. Во рту пересохло, губы запеклись. В животе как будто били крыльями свинцовые бабочки.
      За последние несколько лет друзья неоднократно уговаривали его ходить на свидания «вслепую», и всякий раз он превращался в комок нервов. А сегодня все было еще хуже обычного: не имея возможности принять душ и переодеться, он переживал из-за того, что непрезентабельно выглядит. Вчера он тщательно все продумал, но теперь из-за каких-то двух идиотов все его планы пошли прахом.
      У одного из них оказался обрез дробовика, и он выстрелил в патрульного – тот, возвращаясь с дежурства, слишком близко подошел к магазину, правда, на его счастье, не вплотную. Рою приходилось видеть последствия выстрела из дробовика 12-го калибра. С близкого расстояния из него можно отстрелить руку или ногу, а то и пробить в груди дыру размером с футбольный мяч. Рой хорошо знал раненого полицейского по имени Билл Грин – они несколько раз играли в регби в одной команде. Заряд дроби угодил в Грина ярдов с тридцати. На таком расстоянии картечь может прикончить разве что фазана или кролика, но не здоровяка регбиста весом в пятнадцать стоунов , да еще в кожаной куртке, послужившей дополнительной защитой. Билл Грин отделался сравнительно легко, но несколько дробин попали в лицо, а одна – в левый глаз.
      Когда Грейс добрался до места преступления, подонков уже арестовали – после того как джип, на котором они собирались смыться, потерял управление и слетел с дороги. Помимо вооруженного ограбления, Рой собирался навесить на них еще и покушение на убийство. Его бесило, что все больше и больше преступников в Великобритании палят почем зря, вынуждая полицейских постоянно таскать с собой табельное оружие. Во времена его отца вооружаться никому не пришло бы в голову. А сейчас в некоторых городах копы держат пушки в машине. Грейс не был мстительным по натуре, но считал, что всякого, кто стреляет в блюстителя закона – или в любого невинного человека, – следует вешать.
      Пробка все никак не рассасывалась. Грейс посмотрел на часы приборного щитка, на дождь, снова на часы, на горящие красные задние огни стоящей впереди машины – идиот какой-то, включил противотуманки. Рой сверился с наручным браслетом, надеясь, что, может быть, часы в машине спешат. Они шли правильно. Минуло добрых десять минут, а машины не сдвинулись ни на дюйм. И навстречу не проехала ни одна колымага.
      Внезапно Грейс услышал сирену, в зеркале заднего вида, а затем и в боковом мелькнули синие искры, и мимо с ревом пронеслась патрульная машина. За ней – «Скорая». Еще одна патрульная – на максимальной скорости, – а за ней две пожарные.
      Черт подери! Когда Грейс проезжал здесь пару дней назад, на этом участке шоссе велись дорожные работы, и поначалу он решил, что и сегодня транспортный поток стоит из-за них. Однако теперь Рой сообразил, что где-то впереди, видно, произошло ДТП. Раз туда едут пожарные, значит, дело худо.
      Проехала еще одна пожарная машина, следом – очередная «Скорая» со включенными на всю мощь сиреной и мигалкой. Далее следовал грузовик службы спасения.
      Грейс снова посмотрел на часы. Четверть десятого. Ему следовало заехать за девушкой в Танбридж-Уэллс еще сорок пять минут назад, а туда – целых двадцать минут езды.
      Терри Миллер, недавно разведенный инспектор из отдела Грейса, без устали хвастал своими любовными похождениями. Он уверял, что на интернет – сайтах знакомств возможностей хоть отбавляй, и подбивал Грейса почаще туда заглядывать. Рой упорно отнекивался, а потом на его электронный адрес начали приходить послания от разных женщин. Он буквально взбесился, узнав, что Терри Миллер без предупреждения отправил за него сообщение на сайт «Свидания вслепую».
      Он так и не понял, зачем ответил на одно из посланий. От одиночества? Из любопытства? От похоти? Трудно сказать. За последние восемь лет Рой привык не думать о завтрашнем дне. Иногда он пытался забыть, а иногда, наоборот, терзался виной, что слишком редко вспоминает о ней.
      Сэнди.
      Внезапно Грейс почувствовал себя виноватым за то, что едет сейчас на свидание.
      Дамочка выглядела шикарно – по крайней мере, на фото. И имя ему тоже понравилось – Клодин. Французистое, какое-то экзотичное. Ну и вид же был у нее на снимке! Янтарные волосы, бойкое хорошенькое личико, из-под тесной блузки выпирает солидных размеров бюст. Девушка сидела на краю кровати в мини-юбке, задранной достаточно высоко, чтобы показать: она носит чулки с кружевным верхом, а над ними, возможно – возможно! – ничего нет.
      Они всего раз поговорили по телефону, и в ходе разговора Клодин практически соблазнила Роя. На пассажирском сиденье рядом лежал букет цветов, купленный в магазинчике у бензоколонки. Красные розы – да, несовременно, но Рой Грейс не чуждался старомодной романтики. Ребята правы, ему действительно не мешает встряхнуться. Можно по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз он встречался с женщинами за прошедшие восемь лет и девять месяцев. Он просто не мог и помыслить о том, что среди них вдруг окажется второй идеал. Что хоть кто-то из них может сравниться с Сэнди.
      Может, сегодня все переменится?
       Клодин Ламонт.Славное имя, славный голос.
      Да выключи же ты свои поганые противотуманки!
      Он вдохнул сладкий аромат цветов.
      Надеюсь, от меня тоже пахнет неплохо.
      В отблесках света от приборной панели «альфы» и задних фонарей машины впереди он глянул на себя в зеркало.
      Интересно, что ты хочешь там увидеть?
      На него смотрела сама грусть.
      Тебе давно пора ехать!
      Он снова выпил воды.
      Всего через два месяца ему стукнет тридцать девять. И еще одна дата – тоже через два месяца. 26 июля исполнится девять лет с того дня, как Сэнди ушла. Исчезла, растворилась, не оставив записки, – в его тридцатый день рождения. Все ее вещи, кроме дамской сумочки, до сих пор в шкафу.
      По закону пропавший без вести через семь лет официально считается умершим. И мать Роя, умиравшая в хосписе от рака, и сестра, и ближайшие друзья, и психиатр – все как один твердили ему, что так и надо поступить.
      Не тут-то было!
      Джон Леннон как-то сказал: «Жизнь – это то, что с тобой неожиданно случается, когда ты планируешь совсем другое». Верно подмечено, черт побери!
      Грейс всегда считал, что к тридцати шести годам у них с Сэнди появятся дети. В идеале он видел троих – двух мальчиков и девочку. Он мечтал, как будет возиться с ними по выходным. Устраивать семейные праздники. Ездить на пляж. Закатываться в луна-парк на целый день. Играть в футбол. Чинить сломанные игрушки. Помогать делать уроки по вечерам. Купать их. Словом, жить так же мило и уютно, как с родителями жил он сам.
      Но разве сейчас это жизнь? Он не знает покоя – даже во сне. Жива она или мертва? Восемь лет и десять месяцев он пытался разузнать о Сэнди хоть что-нибудь, но сейчас не продвинулся дальше, чем в тот момент, когда начинал поиски.
      Не считая работы, жизнь Роя была пуста. Он не мог – или не хотел – завязать новое знакомство. На какие бы свидания он ни ходил, все они заканчивались катастрофой. Временами казалось, что единственным постоянным спутником в жизни Грейса оставалась его золотая рыбка Марлон. Он выиграл его в тире на ярмарке девять лет назад. Несколько раз он подкупал еще рыбок, чтобы Марлону не было одиноко, но тот неизменно их пожирал, будучи созданием угрюмым и недружелюбным. Именно за эти качества, как считал Рой, они и нравились друг другу. Два сапога пара.
      Иногда Грейс жалел о том, что стал полицейским; сейчас ему хотелось бы заниматься чем-нибудь другим, не отнимающим столько сил и времени. Милое дело – уходишь с работы в пять, заглядываешь в паб, а потом топаешь домой, где, задрав ноги на стол, смотришь телик. Обычная жизнь – простая и ничем не примечательная. Но он ничего не мог с собой поделать. Видимо, ему по наследству от отца достались гены беспокойства, заставляющие вечно докапываться до истины. Именно благодаря этому обстоятельству Грейс относительно быстро продвинулся по службе и стал суперинтендентом уголовной полиции. Но душевного спокойствия эти гены не прибавляли.