Глава 13

В оставшиеся до свадьбы три дня Шарлотта в волнении наносила последние штрихи на портрет Хлои ван Сторк. Хлоя, как всегда, терпеливо сидела на диване. Но Шарлотта видела, что она тоже взволнована. За время работы Хлоя ни разу не взглянула на портрет. Ей хотелось, чтобы он стал для нее сюрпризом, как несколько по-детски объяснила она. Наконец Шарлотта заставила себя отложить кисти. Сейчас она была так возбуждена, что из-за нервного напряжения могла испортить всю работу. Ей казалось странным, что она заканчивала портрет и выходила замуж одновременно. У нее было чувство, что заканчивается ее прежняя жизнь… Нет, это было глупо. Алекс уже устроил для нее в своем доме великолепную студию. Она была расположена рядом с его кабинетом — так, чтобы он знал, что она неподалеку. Шарлотта чуть заметно улыбнулась глупой от счастья улыбкой. Вытерла кисти. Потом слуги приведут в порядок все ее принадлежности для живописи и перевезут на Гросвенор-сквер. «В наш дом», — подумала она.

— Не хочешь подойти и посмотреть, на свой портрет, Хлоя?

Хлоя вздрогнула от неожиданности и вскочила. «Она такая милая», — подумала Шарлотта с симпатией, глядя на открытое лицо и ясные глаза Хлои. За восемь недель, потребовавшихся на то, чтобы закончить портрет, молодые женщины успели подружиться. Прищурившись, Шарлотта смотрела на портрет. Сумела ли она передать глубину честной натуры Хлои? Удалось, решила она. Другая сторона натуры Хлои — неуловимые проблески чувственности, которые Шарлотта ясно видела, — на законченном портрете была приглушена. Может быть, это объяснялось тем, что и сама Хлоя утратила томный взгляд, появившийся у нее после посещения театра, когда они смотрели «Короля Лира». Шарлотта улыбнулась. Она вспоминала день своей помолвки.

Ее мысли прервала Хлоя. Она воскликнула, всплеснув руками:

— Это не я!

Шарлотта удивилась.

— Нет, это ты, Хлоя. Ты именно такая.

— Нет, — выдохнула Хлоя. — Она слишком красивая.

Улыбка тронула уголки губ Шарлотты.

— Ты — потрясающая красавица, дорогая! — Она обняла худенькие плечи Хлои. — Тебе просто надо к этому привыкнуть. — И добавила: — Теперь, когда портрет закончен, я хочу знать, что происходит. Где Уилл? Я очень давно его не видела!

— Понятия не имею, — печально ответила Хлоя.

— Гм-м, — протянула Шарлотта. — Это так не похоже на Уилла — пропустить самый пик сезона.

— Знаю, — сказала Хлоя в ответ на невысказанную мысль. — Он ведь должен найти богатую невесту, не так ли?

Шарлотту тронул страдальческий взгляд Хлои. Она постаралась избежать ответа.

— Ты отказала ему? — спросила она.

Хлоя внимательно изучала свои руки перебирающие складки юбки.

— Нет, — еле слышно прошептала она. — Он не просил моей руки.

— Ну а ты не думаешь, что твой отец мог его отпугнуть? Потому что бедняга действительно должен жениться на деньгах. Как я слышала, он может потерять поместье. И все из-за того, что его отец так любил играть на скачках! Какая жалость!

Хлоя затрясла головой:

— Я так не думаю. Моему отцу он понравился: он сказал, что Уилл, барон Холланд, разбирается в коммерции лучше, чем любой легкомысленный дворянин… О, Шарлотта, извини, я не хотела обидеть тебя… или кого-нибудь. — И она продолжала почти шепотом: — Дело в том, что барон, должно быть, решил, что ему не под силу пройти через это, вот и все. Одно дело — знать, что жениться надо по необходимости, на деньгах, и совсем другое — решиться жениться на ком-то, особенно на дочери простого горожанина. Думаю, что он не смог заставить себя сделать мне предложение и поэтому уехал в деревню.

Шарлотта обняла ее. Затем встала и повернула портрет лицом к дивану.

— Хлоя ван Сторк, — заговорила она уверенно, — посмотри на мою картину. Неужели ты и в самом деле думаешь, что Уилл способен отказаться от мысли жениться на этой женщине?

Хлоя смотрела, но не видела нежной привлекательности своих голубых глаз, естественного благородства высоких скул и узких плеч, соблазнительных намеков на страсть пухлых алых губ.

— Да, — ответила она.

— Так вот, ты ошибаешься! Уилл приедет на нашу свадьбу, — добавила Шарлотта.

Граф Шеффилд и Даунз женился с пышной и торжественной церемонией, каких Лондон не видел уже много лет. Список приглашенных на свадьбу тщательно проверялся, сужаясь до пэров Англии и особо близких друзей невесты и жениха. Этого было достаточно для того, чтобы каждый, кто претендовал на принадлежность к высшему свету, умирал от желания получить приглашение, и пока только два приглашения были отклонены. Шарлотта не могла выйти из дома без того, чтобы ее не окружила толпа репортеров из «Сплетника» и «Газетт». В «Сплетнике» даже появилась почти постоянная колонка, посвященная ее свадебному платью, медовому месяцу и дальнейшей жизни (без детей или все-таки с детьми?).

— Теперь о другом: что ты собираешься надеть на свадьбу? — практично осведомилась Шарлотта.

Хлоя покачала головой. Сказать по правде, она пока сомневалась, будет ли присутствовать на церемонии. Ее родители решительно отклонили приглашение, хотя и были необыкновенно польщены тем, что их пригласили. Если бы она захотела присутствовать на свадьбе, ей пришлось бы появиться в обществе Сисси и ее родителей. Но она не собиралась надевать что-либо особенное: какое это имело значение, раз Уилла не было в Лондоне. Сейчас ее сердце забилось сильнее: через три дня она увидит его.

— О нет! — в отчаянии воскликнула Хлоя. — Слишком поздно шить платье… Мне придется надеть одно из этих. — И она снова начала перебирать складки тяжелой саржи.

— Нет, — заявила Шарлотта. — Ни в коем случае. Видишь ли, мама последнее время не думала ни о чем, кроме моего приданого — ну с тех пор, как Алекс сделал предложение. А это значит, что моя комната просто набита платьями, мне и за год их не сносить. И еще это значит, что в доме есть белошвейки: весь последний месяц они работали наверху. Пойдем. Мы выберем платье, и они переделают его к завтрашнему дню.

— Нет, нет, — заволновалась Хлоя. — Не надо! Я не позволю тебе… Ведь это все потребуется тебе в медовый месяц!

Шарлотта, несмотря на протесты Хлои, решительно потащила ее к двери.

— Нет, не потребуется. Алекс говорит, что одежда мне не потребуется вообще.

Это заявление заставило Хлою умолкнуть, и Шарлотта увлекла ее наверх.

В день бракосочетания Шарлотты лондонцы начали собираться перед Вестминстерским аббатством уже в пять часов утра, с тем чтобы получше разглядеть знать, когда та будет входить в церковь. К полудню образовалась небольшая веселая и довольно прилично себя ведущая толпа. Эта толпа громко комментировала туалеты каждого гостя и даже наградила аплодисментами старую леди Тибблбат, когда та выбралась из кареты и весьма уверенно заявила, что еще не впала в старческое слабоумие; а один особенно любезный зевака даже предложил осчастливить ее своим вниманием, но на него зашикали.

И настоящим комплиментом стало одобрительное молчание даже самых нахальных подмастерьев, встретившее мисс Хлою ван Сторк, когда она вышла из кареты сэра Найджела Коммонвилла. В ее ушах блестели бриллиантовые серьги в виде капель. Глаза ее сияли. Но что заставило репортеров схватиться за свои записные книжки, так это потрясающее сочетание ее белой, словно цветок магнолии, кожи, волос цвета темной меди и открытого зеленого платья, которое могло быть только творением Антонена Карэма. Месье Карэм был подлинным героем дня, поскольку в прессу просочились сведения, что он является создателем подвенечного платья Шарлотты. Фасон подвенечного платья вызывал толки. Платье мисс ван Сторк было классическим образцом творчества Карэма: сшитое из струящейся легкой ткани, оно едва прикрывало грудь и мягко прилегало к ногам. Но захочет ли Шарлотта Дэйчестон надеть что-нибудь столь же смелое на свою свадьбу?

Когда часы пробили без четверти девять, лакеи, стоявшие у дверей Вестминстерского аббатства, уже отметили в списках приглашенных почти все имена. Мало кто решился приехать позднее — из-за боязни застрять среди экипажей, скопившихся у аббатства. Волнение толпы достигло апогея. Жених уже приехал; все видели, как он входил — с совершенно невозмутимым видом.

— Ну, так для него это не в первый раз, так? — заметила некая Молл Тристл.

— Так оно и есть, так оно и есть, — охотно подтвердил мистер Джек, ее друг. — И не свадьба заставит его волноваться, а брачная ночь!

— Ты нахал, Джек, — недовольно заметила Молл. Ей хотелось думать, что граф — такой красавец! — не имел никаких проблем «в этой области».

— А где ж тогда невеста-то? Может, она сбежала? — услужливо подсказал Джек.

— Сбежала? Да никогда! — возмутилась Молл. — Да кто ж такого бросит: граф и все такое… Даже если у него и вяленький «цветочек», ей-то что?

Джек нахмурился. Его чувство приличия было оскорблено: подумать только, женщину не интересуют такие вещи!

— Слушай, Молл… — начал он строго, но в эту минуту толпа всколыхнулась, и по ней прокатилась шумная волна голосов, как будто стая скворцов неожиданно опустилась на изгородь.

Шарлотта не шевелясь сидела в карете своего отца. У нее кружилась голова, и она не переставала улыбаться. Ее мать, сидевшая напротив, наоборот, плакала. Но Шарлотта не придавала слезам значения: мать рьщала на обеих свадьбах ее сестер. Сейчас Аделаида поступила точно так же.

— Мама, — запротестовала Шарлотта, сдерживая смех. — Мы приехали! Мы у церкви!

Марсель ласково ущипнул руку жены.

— Ну-ну, вспомни, о чем мы говорили, Адди, — тихо сказал он. — Можешь плакать всю ночь, если захочешь, но сейчас перестань.

Аделаиде наконец удалось взять себя в руки. Марсель считал важным, чтобы его жена не плакала, из опасения, что ее слезы будут истолкованы как недовольство браком дочери.

«Но кто может быть недоволен этим браком? — думала Аделаида. — Милые Александр и Шарлотта так влюблены друг в друга!»

Первой из кареты с величественным видом вышла герцогиня. Она прошествовала к церкви, опираясь на руку своего кузена с материнской стороны, маркиза Дорчестера. Затем из другой кареты вышла одна из сестер невесты со своим мужем, маркизом Блассом. За ними проследовали другая сестра и брат невесты: газеты сообщали, что они проделали долгий путь из Америки, чтобы присутствовать на свадьбе. И наконец, появился сам герцог Калверстилл и встал у кареты.

Когда из кареты, осторожно поддерживаемая ливрейным лакеем, вышла Шарлотта, наступила мертвая тишина, необычная для шумных, заполненных народом лондонских улиц. И вдруг толпа разразилась криками одобрения.

Антонен Карэм превзошел себя. Платье Шарлотты в стиле ампир было истинно французским. Карэм выбрал для него не легкую и струящуюся ткань, а тяжелый шелк. Классический короткий лиф поддерживал грудь Шарлотты, юбка была невероятно узкой, а не легкой и свободной. Тяжелый шелк падал вниз, и казалось, что вся фигура состоит лишь из груди и ног. Небольшой шлейф своей тяжестью придавал особую прелесть походке. И самое поразительное: мелкие изумруды были так плотно пришиты к кремовому шелку, что казались вытканными вместе с нитями. Шарлотта выглядела обольстительно прекрасной. Изумруды сверкали в ее волосах и поблескивали на платье. Сам Карэм прослезился, примеряя его не ней в последний раз. Будущее Карэма было обеспечено; он плакал оттого, что был уверен: никогда больше не доведется ему одевать такую красивую невесту.

Проходя под тяжелой каменной аркой, Шарлотта на мгновение ощутила страх. Что, если Александр передумал? Если он все-таки не захочет на ней жениться? Но вот он, стоит там, в глубине церкви. Она глубоко вздохнула и начала свой длинный путь к алтарю.

Орган заиграл легкую и радостную мелодию, объявляя о прибытии невесты. Присутствующие все как один ахнули, увидев Шарлотту.

Алекс, стоявший впереди, не сводил с Шарлотты глаз. За всю свою жизнь он не встречал такой прекрасной женщины. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не броситься к ней по проходу и не заключать ее в объятия. Он неподвижно застыл на месте.

Люсьен Бош, который из-за отсутствия Патрика, брата Александра (все еще путешествовавшего по Востоку), исполнял обязанности шафера, тяжело вздохнул. Алекс взглянул на него.

— Вам повезло, — сказал Люсьен просто. — Звезды покровительствуют вам.

Алекс улыбнулся: Люсьен обладал удивительной способностью сводить все сложные вещи к коротким истинам. В самом деле, звезды покровительствуют ему. Все, что он когда-либо желал, шло к нему в руки, и — как дополнительное вознаграждение — Пиппа, тихо сидящая сейчас в первом ряду на руках у няни, которую наняла Шарлотта. За несколько недель, предшествовавших свадьбе, Шарлотте даже удалось перебороть страх Пиппы перед незнакомыми людьми.

Шарлотта приблизилась к центру зала. У нее все еще не хватало смелости поднять глаза и взглянуть на Алекса, хотя она чувствовала, что он смотрит на нее. Герцог сжал руку дочери.

— Все в порядке? — коротко спросил он.

— Да.

Они обменялись тем взглядом, которым всегда обмениваются отцы и дочери во время венчания. Герцог вложил ее руку в руку Александра и повернулся, чтобы присоединиться к своей супруге.

Шарлотта наконец подняла глаза. Алекс улыбался ей с такой нежностью, что у нее перевернулось сердце. Архиепископ прокашлялся, и они встали лицом к алтарю.

Только самый невнимательный наблюдатель на балу, который после свадьбы давал герцог Калверстилл, глядя на танцующих новобрачных, не понял бы, что их ждет длинная и страстная ночь. Многие вздыхали, когда Алекс повел Шарлотту на танец — впервые как свою жену: их тела двигались как единое целое; с каждым тактом он все сильнее прижимал ее к себе.

— Сколько еще мы должны оставаться здесь? — с двусмысленным блеском в глазах спросил Алекс Шарлотту.

— Успокойся! — не могла не засмеяться Шарлотта.

— Видишь ли, есть предел моему самообладанию. Месяцы ужасных мучений… И ты хочешь, чтобы я оставался здесь и улыбался своим старым приятелям и твоим теткам?

— Почему мучений? — Шарлотта притворилась оскорбленной. — Разве я не целовала тебя на прощание каждый вечер?

— Да… но так быстро, что за это время и яйца не поджаришь!

— Нет, дольше, — возразила она. — Если принять такой вид измерения, то вчера ты бы успел поджарить яичницу для целого полка.

— Недостаточно долго. — Алекс почти коснулся ее губ. — Я не в силах этого вынести, Шарлотта. Я чувствую, что схожу с ума. Я теряю рассудок. Что, если я помешаюсь, сорву с себя одежду, голым побегу в Гайд-парк и кончу тем, что попаду в бедлам?

Глядя на него сияющими глазами, Шарлотта засмеялась.

— Если бы я верила, что такое случится, то настаивала бы, чтобы мы оставались здесь до полуночи.

— Тс-с, Шарлотта, — быстро нашелся Алекс. — Если бы эти старые леди знали, как сильно тебе хочется увидеть меня голым, то трудно даже представить, что случилось бы с твоей репутацией.

— Я — старая замужняя дама, Александр Фоукс.

— Поэтому ты полагаешь, что замужние женщины не интересовались моей голой персоной, — притворно обиделся Алекс.

— Я — замужняя дама, замужняя графиня, — тихо произнесла Шарлотта. — И я очень интересуюсь твоей голой персоной.

Глаза Алекса потемнели, и, увлекая Шарлотту в круг танцующих, он прижался к ее мягким волосам.

— Я не хочу отвечать на это, — наконец прошептал он хрипло.

Хлоя стояла в толпе молодых девушек, наблюдая за танцующими новобрачными. Ее взгляд был задумчивым, хотя лицо оставалось совершенно спокойным. Чего нельзя было сказать о ее подруге Сисси, которая, раскрыв рот, не сводила глаз с Шарлотты и Александра. Сисси приняла отчаянное решение выйти замуж за Ричарда Фелвитсона, невзирая на то что он — младший сын и, по мнению ее матери, совершенно не подходящий жених. Посмотрите на Шарлотту: она выходит замуж за графа со скандальной репутацией — и посмотрите, как она счастлива! Не ведая о смелых мыслях Сисси, Хлоя едва сдерживала подступавшие к горлу рыдания.

Платье Шарлотты сотворило чудеса: карточка танцев Хлои была заполнена; по крайней мере пятеро джентльменов просили оказать им честь сопровождать ее к ужину. Но если бы здесь был барон Холланд, Платье (про себя Хлоя называла его с большой буквы) не произвело бы на него никакого впечатления.

Когда Хлоя входила в церковь, ей показалось, что она заметила слева от прохода знакомую шапку непокорных белокурых волос. Но когда она, вытянув шею, хотела еще раз увидеть его, она его не нашла. А если он и присутствовал на балу, то не счел нужным пригласить ее на танец.

Шарлотта и Алекс закончили танцевать, и начался настоящий бал. Питер Дьюлэнд вежливо поклонился Хлое, и она в ответ смущенно улыбнулась ему. Он нравился ей с тех пор, как она встретила его в ложе Шарлотты, когда они смотрели «Короля Лира». Он казался таким же тихим, как и она сама, и никогда не раздражал ее неуместными комплиментами или попытками поцеловать. Они заняли спои места в контрдансе, и, к счастью, по жребию им выпало одной из первых пар пройти в танце под арками, образованными руками танцующих, и выйти из «коридора» на другом конце бального зала. Они немного поговорили, и Питер рассказал ей о фейерверке, которого она не видела, так рано уехав из Воксхолла.

— Не хотите ли лимонада? — спросил он, видя, что танец заканчивается.

— Да, не откажусь. — Хлоя простодушно улыбнулась ему, не подозревая, что совсем рядом, в двух шагах от них, за ними обоими следили разгневанные голубые глаза.

Питер улыбнулся в ответ. Ему тоже нравилась Хлоя, она напоминала ему его младшую сестренку Бесс.

— Я сейчас вернусь.

За плечами Хлои возникла крепкая мускулистая фигура шести футов роста. Она быстро оглянулась. Это был Уилл. Его глаза были такими же голубыми, какими она их запомнила, — голубее неба в ясный день.

— О, это вы, — с запинкой произнесла она.

— Да, это я! — сердито ответил Уилл. — Ради Бога, что вы сделали с собой?

— Что? Что вы хотите сказать?

Глаза Уилла сузились.

— Это Шарлотта, не так ли? Она вырядила вас, как какую-то французскую девку. У вас ужасный вид. Что вы делаете, пытаетесь выйти замуж за графа?

К несчастью, последнее замечание попало в цель, ибо появился кавалер, которому был обещан следующий танец: Брэддон Чеви Четвин, граф Слэслоу.

— А вот и вы, мисс ван Сторк! Нет, вы не можете танцевать с ней сейчас, — добродушно обратился он к Уиллу. — Она моя — на следующий танец и на ужин.

Горькая обида в глазах Хлои сменилась ледяной холодностью, когда, подавая руку Брэддону, она кивнула Уиллу. Затем она обернулась к Брэддону и весело улыбнулась ему.

— Не прогуляться ли нам немного перед танцем на террасе, милорд?

Добродушное лицо Брэддона Четвина просияло.

— Буду в восторге, мисс ван Сторк. Буду в восторге.

Они направились к террасе, и все, что смог услышать Уилл, это бесконечные выражения Брэддоном своего восторга. Уилл мысленно выругался. Что это с ним пррисходит? Он не мог дождаться встречи с Хлоей, а когда увидел ее, повел себя как глупый, злобный, отвратительный болван.

Когда Брэддон и Хлоя остановились и вальс закончился, Хлоя заставила себя улыбнуться ему. Ей стоило большого труда сохранять веселый вид после незаслуженного оскорбления, полученного от Уилла. Она не знала, как ей следовало понимать его. Почему он так рассердился из-за ее красивого Платья? Хлоя и представления не имела, какой соблазнительной она выглядит в этом платье и что у каждого мужчины в зале просто слюнки текут от одного ее вида.

Уилл заметил, как все заглядывали ей в декольте или смотрели на части тела, не скрытые платьем, и почувствовал себя быком, выпущенным в поле среди собак. Быком, увидевшим красное.

Не успел Брэддон убрать руку с талии Хлои, как Уилл схватил ее за локоть. От неожиданности Хлоя вздрогнула.

— Опять вы? — сказал Брэддон уже менее дружелюбно, чем раньше. — Я собираюсь сопровождать мисс ван Сторк на…

— Никуда! — отрезал Уилл. — Она занята.

— Нет, не занята! — резко ответила Хлоя, пытаясь освободиться от его сильной руки. — Я никуда с вами не пойду, вы…

Гнев Уилла возрастал.

— Нет, пойдете! Если вы желаете снова прогуляться по террасе, вы пойдете туда со мной!

Брэддон Четвин с сожалением переводил взгляд с одного на другую. Жаль — ему по-настоящему нравилась мисс ван Сторк. Он был уже близок к тому, чтобы считать ее ответом на молитвы своей матери. Если он и не самый умный человек в Лондоне, то ему уже несколько раз говорили, что для мужчины он слишком чувствителен. А как должен чувствительный человек поступить в подобной ситуации? Ясно: исчезнуть!

— Мисс ван Сторк. К вашим услугам, Уилл, — сказал он, величественно поклонился (в конце концов, она отказывалась от графа ради барона) и ушел.

Хлоя упрямо вздернула подбородок.

— Барон Холланд, — холодно произнесла она, призвав на помощь все свое самообладание, приобретенное в лучших школах, в которых она, не имея благородного происхождения, училась. — Вы желаете еще что-нибудь прибавить к своим замечаниям по поводу моей одежды?

Уилл в растерянности смотрел на нее.

— Да.

Он подтолкнул ее к двери и вывел на террасу. Хлоя быстро осмотрелась. Они были здесь далеко не одни: несколько матрон сидели, отдыхая на свежем прохладном воздухе.

— Так что же? — вырывая руку, спросила она с холодным равнодушием.

Вместо того чтобы смотреть на него, она изучала свою руку, словно ожидая, что на ней появятся синяки. Наступила небольшая пауза. Уилл снова ругал себя. Несколько лет он пользовался заслуженной репутацией покорителя сердец. Он безошибочно угадывал, какой комплимент сделать даме, как превратить шутки и веселье в эротику. И как делать предложение. Их он пока сделал три. И куда же подевалось все его искусство? Он чувствовал себя молодым нищим дворянином, пытающимся познакомиться с герцогиней.

— Вероятно, сейчас неподходящее время, — наконец сказал он.

В этот момент Хлоя взглянула на него, но, встретившись с ним взглядом, снова опустила глаза.

— Прошу прощения, что оскорбительно отозвался о вашем туалете, мисс ван Сторк, — с подчеркнутой вежливостью заявил он. — Мной, естественно, овладела ревность.

Но последние слова он произнес так небрежно, что они едва ли звучали как извинение. В ответ Хлоя кивнула.

— Проводить вас в дом? Уверен, ваш кавалер уже вас ищет.

Хлоя чуть покраснела. Еще никогда ей не было так трудно подавлять слезы. Она снова молча кивнула, Уилл взял ее за руку и, не говоря ни слова, подвел к следующему кавалеру. К счастью, следующим танцем был быстрый котильон, и Хлое не пришлось поддерживать разговор. Надо было лишь улыбаться партнеру, когда, делая фигуры танца, она в очередной раз оказывалась перед ним.

Вечер продолжался. Хлоя думала, что еще никогда в ее жизни не было такого ужасного бала. Уилл, испепеляя взглядом каждого мужчину, который, танцуя с Хлоей, обнимал ее за талию, отчаянно флиртовал с женой капитана Пребуорта. А репутация Камиллы Пребуорт была всем известна, с грустью размышляла Хлоя. Она старалась не смотреть на него, но почему-то, куда бы она ни бросила взгляд, она всюду видела большую белокурую голову Уилла. Может быть, ей сослаться на головную боль и уехать домой? И тогда… тогда она больше не увидит Уилла, и он уедет в деревню. Не лучше ли смотреть на него издали, чем не видеть совсем? Она убеждала себя то в одном, то в другом. Вид Алекса и Шарлотты, машущих на прощание с лестницы бального зала, только усилил ее сердечную боль. Они выглядели такими счастливыми, такими влюбленными друг в друга. Алекс смотрел на Шарлотту так, словно в ней соединились луна и звезды… «От него вы никогда бы не услышали, что его жена похожа на французскую девку», — с гневом думала Хлоя. И снова она едва сдержала слезы. Вероятно, все дело в том, что Шарлотта по рождению аристократка, дочь герцога, и Уилл подумал, что она, Хлоя, имеет слишком низкое происхождение, чтобы носить такое платье. Сначала она почувствовала, что ее вот-вот стошнит, а затем захотелось дать ему пощечину.

За ужином Хлоя и Брэддон вели чрезвычайно оживленную беседу, особенно если принять во внимание то, что всего лишь через два стола от них Уилл собственноручно кормил миссис Пребуорт сотэ из цыпленка. Хлоя так флиртовала с Брэддоном, что граф был потрясен до глубины души. К счастью для него, он не потерял голову, понимая, что его чуткая натура его не обманывает и мисс ван Сторк на самом деле вовсе не желает, чтобы он хватал и тащил ее знакомиться с мамой прямо сейчас.

Хлоя никогда еще не чувствовала себя столь несчастной. Она флиртовала с большим неуклюжим джентльменом. Он, может быть, и граф, но из всех, кого она встречала, это был самый скучный человек. Единственной темой его разговоров были лошади. А тем временем Уилл чуть ли не поцеловал миссис Пребуорт прямо на глазах у всего света! Большего она не могла вынести. Она с улыбкой взглянула на Брэддона:

— Милорд, я вдруг почувствовала, что ужасно устала… хотя мне очень приятно было с вами ужинать, — добавила она поспешно. — Будьте добры, проводите меня к леди Коммонвилл, пожалуйста.

И когда Уилл рискнул еще раз взглянуть на Хлою и «этого проклятого Брэддона», как он мысленно называл своего старого школьного друга, за столом их уже не было. Их место заняла группа матрон, сопровождаемых одним из уставших от их болтовни мужей.

— Проклятие! — выругался Уилл, вскакивая с места.

Миссис Пребуорт удивленно подняла брови и рассмеялась.

— Птичка улетела? — спросила она.

Уилл снова сел.

— Вы видите меня насквозь?

— Не настолько, чтобы не оценить ваше внимание, — заверила его Камилла Пребуорт. — Но я чувствовала себя так, словно там, справа, кого-то убивают, — вы так часто туда смотрели. Ладно, идите ищите ее. Если встретите моего мужа, то скажите ему, где я, хорошо?

Ей надоело быть мишенью для наблюдавших за ней сплетников. Может быть, наступило время отправиться домой вместе с любимым многострадальным мужем? Улыбнувшись ей, Уилл встал.

— Спасибо, — только и сказал он и быстрыми шагами покинул обеденный зал.

Войдя в бальный зал, он сразу же увидел ее.

Когда он подошел к Хлое, она настороженно посмотрела на него потемневшими глазами.

— Ее здесь нет, — сказал Уилл, кивнув в сторону.

Хлоя нахмурилась.

— Бесси, или как ее там, дочки Коммонвиллов, — добавил он. — Она, должно быть, в одной из гостиных.

Хлоя холодно кивнула в знак благодарности и, повернувшись, пошла обратно к дверям главного холла, каждым своим нервом чувствуя, что Уилл идет следом. Дойдя до лестницы, она не позволила себе оглянуться, а решительно направилась через холл к зеленой гостиной, как называла эту комнату Шарлотта. Хлоя с любопытством открыла дверь. Конечно, Сисси не была настолько глупа, чтобы сидеть во время танцев в закрытой гостиной, — этого было бы достаточно, чтобы погубить репутацию девицы! Комната оказалась пустой; ее освещали только догорающие свечи.

Вдруг кто-то легонько подтолкнул ее, и двери за ними закрылись с тихим щелчком. Уилл сзади обнял Хлою и прижал ее к своей груди. Она не вырывалась.

«Это уже что-то значит», — подумал он и сказал:

— Мне не хватало вас.

Хлоя смотрела прямо перед собой. Она понимала ненадежность своего самообладания. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, что она не должна отвечать ему, что бы он ни сказал. Иначе он опять назовет ее уличной девкой. А он наклонил голову, и она ощутила; как он покрывает поцелуями ее волосы.

— Сэр, — строго начала она.

— Да? — Уилл поцеловал ее ушко.

Хлоя выскользнула из его рук и пошла вперед, остановившись, лишь когда между ними оказался стул.