Ужин тянулся нескончаемо долго.
Наконец Лео Макариос откинулся на спинку кресла.
– Скажи мне, – внезапно произнес он, – почему ты украла браслет?
Анна удивленно взглянула на него. Глаза ее слегка расширились.
– Это не твое дело, – не придумав ничего более оригинального, буркнула она.
С минуту Лео Макариос пристально смотрел на нее, как будто не верил тому, что она только что сказала. Потом в его глазах промелькнул гнев, но уже через секунду он рассмеялся.
– Ну и тип же ты! – медленно произнес Лео. – Разве ты не собираешься заявить мне, что решилась на кражу ради твоей больной бабушки или что-нибудь такое? Скажем, заплатить за операцию больного сына твоей подруги? – Его голос звучал насмешливо.
– Нет. – Анна постаралась не выдать обуревавших ее эмоций. Какое счастье, что они с Дженни не сдались на его милость! Его небрежная колкость ясно показала, как он воспринял бы ее просьбу. – Ты предоставил мне выбор: полиция или постель… и вот я здесь. Так чего ты ждешь? Ты поужинал… Зачем медлить? Давай поскорее покончим с этим!
Лео продолжал пристально на нее смотреть. На его лице появилось странное выражение, которое она не смогла растолковать. Потом он резко поставил на стол свой бокал с коньяком и встал.
– Очень хорошо. Действительно, пора в постель, миз Делейн. Да свершится справедливое возмездие!
Была ли в его словах насмешка, Анна не могла сказать. Да и ей было абсолютно все равно.
Она позволила Лео отвести себя в комнату с большой кроватью, по обе стороны которой горели лампы.
– Подожди меня. Я скоро вернусь.
Анна послушно села на край кровати и стала ждать. Лео Макариос скрылся в ванной, и через минуту послышался плеск воды. Анна пыталась понять, что происходит в ее душе, но тщетно: она была похожа на куклу без всяких мыслей и чувств.
Минут через десять дверь ванной открылась, и в комнате появился Лео Макариос в белом махровом халат до колен.
Едва взглянув на нее, он подошел к кровати, откинул одеяло и лег.
Время, казалось, остановилось.
Минуту-другую они молчали.
Наконец Лео, видимо, решил, что пора действовать.
– Иди сюда, – мягко произнес он.
Сердце Анны бешено заколотилось, и она, поднявшись на ватных ногах, подошла к нему поближе и села.
Медленно, не сводя с нее темных глаз, он поднял руки к ее волосам и принялся вынимать заколки. Длинные черные волосы упали ей на плечи.
Анна сидела неподвижно, пока его длинные, чувственные пальцы касались ее волос, но так и должно быть. Она ведь всего лишь послушная марионетка в его руках. Последняя фраза тут же показалась ей самой сомнительной. В ней имелся второй смысл, который ей не понравился. Но с каждой секундой, с каждым прикосновением Лео этот второй смысл обретал все большее и большее значение… становясь основным. Теплая чувственная волна пробежалась по ее телу, и бороться с ней было невозможно. Анна закрыла глаза.
Лео медленно обхватил рукой затылок девушки и привлек ее к себе. Она не стала сопротивляться и послушно позволила ему коснуться губами ее губ.
Она все ему позволяла! Снять с нее топ и брюки, обнять ее, более того: ей это нравилось…
Когда его нервно пульсирующая возбужденная плоть прикоснулась к ее телу, она словно почувствовала легкий ожог и с трудом удержалась от того, чтобы рукой или губами не насладиться ее упругой крепостью. Недавние клятвы, доводы здравого смысла, обида, оскорбленная женская гордость – все это показалось ей мелким и смешным по сравнению с той мощной и радостной музыкой, что зазвучала в ее теле. Когда Лео обхватил руками ее груди, она услышала легкий стон и не сразу поняла, что он вырвался из ее собственного горла!
Ей хотелось чувствовать его руки на своих грудях, хотелось, чтобы он мял и сжимал ее соски, хотелось ощущать жар его тела, хотелось долгих и страстных поцелуев.
Ей хотелось…
Ей хотелось…
Ласки Лео были столь нежными и страстными одновременно, что Анна потеряла контроль над собой и ее возбуждение вырвалось наружу. Она развела ноги и, обхватив руками плечи Лео, резко потянула его на себя, буквально заставляя того овладеть ею. Почему он медлит? – недоумевала она, ведь ей нужно как можно скорее почувствовать его плоть внутри себя!
И когда он вошел в нее, она восторженно вскрикнула и задвигала бедрами в такт его движениям.
Да! Да!
Внезапно ее тело напряглось и забилось в пароксизме наслаждения.
Через несколько мгновений она обессиленно упала на простыню. Лео осторожно убрал волосы с ее лба, и она почувствовала теплое дыхание у себя на щеке.
– Дорогая, я знал, что ты будешь великолепна, но, признаться, такого не ожидал…
Он хрипло заговорил по-гречески. Анне казалось, что его голос слышится откуда-то издали. Она могла вновь осознавать реальность и ужаснулась тому, что произошло. Мало того, что она стала рабыней этого несносного самовлюбленного человека, так ее еще, похоже, угораздило влюбиться в него!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лео вышел на балкон. Это была долгая, долгая ночь… и они оба почти не спали. Анна Делейн оказалась даже более горячей женщиной, чем он мог надеяться.
Раз за разом он овладевал ею, и она отвечала ему. Вначале, правда, пыталась изобразить холодность, но уже после первых ласк и поцелуев сдалась и сделалась страстной и податливой. За эту ночь он успел хорошо изучить ее тело и теперь мог играть на нем, как на музыкальном инструменте, усиливая удовольствие или, наоборот, оттягивая момент наивысшего наслаждения.
Итак, решено: Анна Делейн останется здесь до тех пор, пока он полностью не удовлетворит свой аппетит, но произойдет это не в ближайшие дни. Еще ни с одной женщиной он не испытывал столь сильных эмоций.
Лео, довольный собой и жизнью, вошел в спальню и по телефону заказал завтрак. Положив трубку, он взглянул на женщину, спящую в его постели.
Она была удивительно красива: черные волосы, разметавшиеся по подушке, подчеркивали белизну кожи, длинные ресницы касались щек, чувственные, слегка припухшие после долгих любовных игр губы были слегка приоткрыты, словно в ожидании новых поцелуев…
И странное дело, от нее исходило ощущение мягкости, слабости и ранимости.
Лео нахмурился.
Получившийся образ совсем не подходил Анне Делейн. Бранчливой, упрямой… смутьянке. И притворщице. О да! Она все время играет с ним и постоянно его обманывает. Когда впервые их взгляды встретились, он сразу понял, что вызывает у нее ответное желание. Она даже не пыталась этого скрыть. И отвечала на его ласки и поцелуи. А потом ни с того ни сего вдруг стала отталкивать его, изображая недотрогу. Да и вчера то же самое. Первые минуты играла в холодную мраморную богиню, до которой даже пальцем не прикоснешься, а потом вдруг сразу растаяла теплым медом в его объятиях…
Хитрая, лицемерная женщина и вдобавок ко всему воровка, посмевшая украсть у него рубиновый браслет! Воровка, у которой начисто отсутствует чувство стыда, вины и раскаяния. Холодная и бессовестная!
Но когда сегодня ночью он занимался с ней любовью, она отнюдь не была холодна, напротив, дрожала, извивалась в его объятиях и кричала в полный голос, когда уже не могла сдерживать накал страсти. Лоб ее делался мокрым от пота, дыхание быстрым, а сердце билось под ребрами, как неистовая птица.
Нет, тогда она не была холодна…
Лео отвернулся и направился в ванную комнату. Сейчас ему не следовало долго смотреть на Анну Делейн и вспоминать, какой она была в его объятиях несколько часов назад. Ему необходимо позавтракать… на секс найдется время позже.
Он хищно и удовлетворенно улыбнулся.
Ему еще долго будет нужна Анна Делейн!
– Не хочешь поплавать?
– Нет, спасибо.
– Покататься на катамаране? На катере?
– Нет, спасибо.
– Хочешь увидеть остальную часть острова?
– Нет, спасибо.
– Как хочешь.
В голосе Лео больше не чувствовалось веселого поддразнивания. В нем с каждой минутой росло раздражение. Он выпил кофе, поставил чашку на стол и принялся разглядывать женщину, сидящую напротив него.
Она читала толстую книгу, которая занимала все ее внимание. Впрочем, ее внимание занимало все что угодно, кроме него. Она ни разу не взглянула на него и старалась разговаривать с ним как можно меньше.
Она вела себя так все утро.
Когда он вышел из душа, то обнаружил, что постель пуста. Анна просто исчезла. Он решил, что она вернулась к себе в комнату, чтобы принять душ и одеться. Но Анна так и не появилась, даже когда он послал к ней сказать, что завтрак подадут на террасу. Ему пришлось завтракать в одиночестве. И пришла она только тогда, когда он снова послал за ней.
Анна была молчалива и холодна, как и как прошлым вечером, будто не провела ночь в его постели.
На ней были темные очки, полностью скрывающие глаза. Волосы зачесаны назад, в строгий пучок. И к тому же она надела плотные черные леггинсы и хлопчатобумажный топ с длинными рукавами, совершенно неподходящие для жаркого тропического дня.
Села за стол и попросила у прислуги горячей воды и фруктов.
Потом повернула стул в сторону моря, скрестила длинные ноги, открыла книгу и принялась читать.
Как будто его рядом не было! С такими женщинами ему еще ни разу не доводилось иметь дело!
– Послушай, Анна, – обратился он к ней подчеркнуто дружелюбным тоном, не выдержав затянувшегося молчания.
Она не обратила на него никакого внимания.
– Ты всегда бываешь такой необщительной по утрам? – еще более игриво произнес он.
Никакого ответа.
– Надеюсь, у тебя сегодня не начало критических дней?
Никакого ответа.
– Анна…
В его тоне, помимо его воли, прорвалось раздражение.
Она не спеша повернула к нему голову.
Из-за темных очков он не мог видеть выражение ее глаз.
– Да.
– Скажи мне… – Лео старался говорить спокойно и вежливо, – чем бы ты хотела заняться сегодня?
– Ничем, спасибо.
– Но ведь должно быть хоть какое-нибудь занятие, которое тебе пришлось бы душе.
– Нет, спасибо, – с таким же полным равнодушием произнесла Анна и снова уткнулась в книгу.
Хорошее настроение Лео мигом улетучилось.
Прислуга поставила на стол то, что попросила Анна. Она подняла голову и улыбнулась в знак благодарности. Короткая улыбка, но все-таки улыбка.
Лео не сомневался, что видит в первый раз, как она улыбается.
Это подействовало на него как-то странно, в его душе вдруг проснулась нежность, а еще… зависть. Ему она еще ни разу так не улыбалась!
Он отогнал прочь эти неуместные чувства. Горячий секс намного лучше сентиментальности!
Анна положила в чашку чайный пакетик и залила его горячей водой.
– Разве ты не пьешь кофе? – удивился Лео.
– Очень редко.
Она положила на тарелку ломтик ананаса. Разрезала его и начала есть.
Лео молча подвинул к ней корзинку со свежим хлебом.
– Попробуй. Очень вкусный и с хрустящей корочкой.
– Нет, спасибо.
– Ты на диете?
– Я всегда на диете, – ответила она, продолжая есть ананас.
– Тебе вряд ли надо худеть. – Он окинул взглядом ее стройное, изящное тело.
Тогда она повернула к нему голову.
– Это именно потому, что я всегда на диете, – язвительно ответила она.
Доев ананас, она съела два ломтика папайи и отодвинула тарелку.
– Что бы ты хотела съесть после этого?
– Ничего, спасибо. – Она сделала маленький глоток горячего травяного чая. Потом поставила чашку на блюдце и снова принялась за чтение.
Лео гневно взглянул на нее. Черт возьми, во что она играет? Делает вид, будто прошлой ночи не было? Очевидно, да. Он пристально и зло посмотрел на нее. Нет чтобы поблагодарить его за доставленное ночью удовольствие. Он отлично мог бы обойтись без всех этих лишних ласк. Удовлетворил бы свою похоть и уснул бы преспокойно! Вот и старайся угодить женщинам после этого!
Лео отпил кофе и отодвинул чашку.
– Анна…
В его голосе вновь послышалось раздражение.
Она невинно подняла глаза.
– Да?
Он взглянул на нее. Помолчал.
– Если ты предпочитаешь оказаться в полицейской тюремной камере в Австрии, тебе нужно только сказать. Но если все-таки нет, я предлагаю тебе вспомнить, что ты должна здесь делать.
Анна изменилась в лице. Побледнела. Потом, видимо, взяла себя в руки и отложила книгу.
– Тебе опять хочется секса?
Она задала вопрос таким невыразительным голосом, что Лео почувствовал себя оскорбленным. Так можно спросить что-нибудь типа: ты хочешь еще чаю?
– Избавь меня, пожалуйста, от своих грубостей, – холодно отозвался он.
– Тогда что же ты хочешь?
В ее голосе чувствовалась неприкрытая агрессия. Лео выпрямился. Напрасно она думает, что сможет взять его измором. Пусть куражится сколько угодно, все равно окончательная победа будет на его стороне!
– Мне кажется, тебе следует быть со мной более вежливой.
У нее вырвался такой звук, словно она задыхалась.
– Более вежливой?
Лео сжал губы.
– Мы проведем здесь вместе не менее трех недель… Я не собираюсь так долго мириться с твоим плохим настроением.
Анна вновь побледнела.
– Три недели? – чуть слышно повторила она. – Я не могу столько времени здесь оставаться!
Его охватил приступ гнева.
– Ты думаешь, что в тюрьме провела бы меньше времени?
– У меня есть работа.
– Я все отменю.
Она подалась вперед.
– Нет. Я не позволю тебе ставить под угрозу мою профессиональную репутацию!
Лео снова пристально посмотрел на нее.
– Твою… профессиональную… репутацию? – с иронией повторил он. – Не верю своим ушам! Ты, Анна Делейн, – воровка! Ты совершила преступление. Я мог бы надолго упрятать тебя за решетку. Хищение в особо крупных размерах. И ты смеешь говорить мне о своей «профессиональной репутации»? Смешно! – Лео резко отодвинул стул и встал. – Хватит! Я больше не желаю слышать от тебя ни одного дерзкого слова. – Он заговорил по-гречески, явно дав волю своим чувствам и произнеся несколько бранных слов. Потом ушел.
Анна Делейн сидела очень, очень спокойно.
Она не сломается. Не доставит ему такого удовольствия.
Удовольствие…
Анна до сих пор помнила торжествующее выражение на его лице, когда она открыла глаза после того, как он буквально вырвал из нее жалобный крик физического удовлетворения.
Как она могла так себя предать? Как могла признаться ему, что испытывает наслаждение от его ласк? Она слишком мало сопротивлялась и почти сразу ослабела, утратив способность здраво рассуждать.
Она чувствовала только пламя, охватившее ее тело.
Это было невероятно… огненный шквал ощущений, она даже не подозревала, что такое бывает.
Вот почему она так боится Лео Макариоса, вот почему он так опасен для нее. Ей слишком нравится то, что он с ней делает, и ему это хорошо известно.
Ее снова охватила ненависть к самой себе.
Лео обнял ее, а она не смогла сделать ничего, ничего, чтобы отдалиться от него, сохранить голову холодной!
Сегодня ночью он поступит с ней точно так же, как прошлой ночью. Уложит в постель и будет ласкать до тех пор, пока она не сдастся, пока в ней опять не загорится огонь желания.
Даже сейчас при одной лишь мысли о предстоящей ночи по ее телу побежали легкие покалывания. Вскочив, Анна скрестила руки на груди и постаралась унять охватившее ее волнение. Нет, надо что-то делать, чем-то отвлечь себя. Что угодно, лишь бы спастись от чувственных мыслей, преследовавших ее повсюду в этом доме.
Проснувшись утром, она в ужасе убежала из спальни, когда услышала шум воды в ванной, понимая, что должна уйти раньше, чем он выйдет. Иначе он опять начнет приставать к ней, и она будет не в силах ему отказать. И в результате он опять насладится своей властью над ней.
Анна заперлась в своей комнате, со всей ясностью понимая, что ее тело предательски жаждет прикосновений Лео. Будь ее воля, она бы так и просидела весь день в четырех стенах, лишь бы не оказаться лицом к лицу с тем, кто так легко доводил не до почти невменяемого состояния. Но ей не позволили отсидеться и дважды настойчиво сказали, что мистер Макариос ждет ее на террасе.
Пришлось подчиниться. Она отправилась будто на битву. Ее одежда совершенно не подходила для жаркого дня, но ей не хотелось выглядеть сексуально. Именно поэтому она зачесала волосы в пучок и надела темные очки, пытаясь защитить себя единственным доступным ей сейчас способом.
Однако когда она подошла к Лео, сидевшему в тенниске и шортах, небрежно откинувшись на спинку кресла, и увидела его сильное тело, мускулистые руки, проницательные глаза с тяжелыми веками, то тут же почувствовала, что внутри у нее все тает.
Лео выглядел так привлекательно, что захватывало дух!
Впрочем, помимо черных очков и маски безразличия на лице у нее было еще одно средство держать себя в узде, и средство достаточно мощное – гнев.
Вот что необходимо постоянно чувствовать в его присутствии… гнев, ничего, кроме гнева. Иначе ей не выдержать будущие три недели.
Ночью она, разумеется, уступит, зачем себя обманывать, с горечью подумала Анна. У нее нет сил и возможностей выдержать атаки слишком опытного и сексуального мужчины, который тем более явно поставил перед собой цель унизить ее так, чтобы ей мало не показалось. Она будет, конечно, сопротивляться и ни на что не станет первой проявлять инициативу, но вряд ли сможет долго продержаться.
Зато днем…
Днем она наполнится гневом и ненавистью, и эти чувства станут лучшей броней от всяких ухаживаний и сантиментов. И если ночью победа наверняка будет за ним, то днем она возьмет реванш. С ней поступили слишком подло и унизительно, и таких обид прощать нельзя.
Лео Макариос – ее душевная боль, мужчина, которого она ненавидела и в то же время страстно желала.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Лео повернул джип и остановил его перед виллой, залитой золотистым светом заходящего солнца. У него болели мышцы, зато по крайней мере прошло мрачное настроение. Лео провел целый день на восточном берегу острова, занимаясь виндсерфингом. Утром он позвонил своему помощнику узнать, как обстоят дела со строительством жилых домов на южном берегу, но тот сразу успокоил своего босса: все шло по намеченному графику и его присутствие не требовалось. Кроме того, он приехал сюда не работать, а расслабиться.
Отдав ключи от джипа одному из членов персонала, он вошел в дом. Весь день он старался не думать об Анне Делейн. Еще не хватало портить себе отдых! Так даже лучше: днем он будет радоваться солнцу и морю, а ночью… а ночью наслаждаться черноволосой красавицей. О чем еще может мечтать мужчина?
А все-таки интересно, как она провела день? Неужели до сих пор дуется?
Губы Лео изогнулись в улыбке. Он бросился наверх. Анна скоро станет пай-девочкой, он позаботится об этом.
Сейчас ему нужен массаж.
А после массажа…
Анна, закрыв глаза, лежала в объятиях Лео Макариоса. Как она и думала, он снова сумел почти без всякой борьбы взять над ней верх. Как и в прошлый раз огонь желания обжег ее насквозь, у нее не осталось ни капли самообладания или чувства собственного достоинства, чтобы достойно ответить своему мучителю.
Правда, вначале ее позвали сделать ему массаж.
Она сделала и это. Какой смысл возражать? Если мужчине, считающему ее воровкой, нужен массаж, то он его получит. А потом он привлек ее к себе, крепко поцеловал в губы и быстро раздел догола. И, к ее стыду, уже через считанные минуты она готова была сделать все что угодно, лишь бы унять внутренний жар, тем более что, массируя его мускулистое тело, она уже почти потеряла контроль над собой.
Страстные поцелуи, пылкие ласки… Боже, какое счастье, что она испытала все это! И как печально, что весь это праздник подарил ей столь жестокий и эгоистичный человек, уверенный, что имеет дело с воровкой!
Лео также лежал молча, обнимая Анну, словно она действительно принадлежала ему.
Откуда пришла эта странная мысль? – удивленно подумал он. Ему не нужны длительные отношения с Анной Делейн. Пусть у него никогда не было более страстной и желанной женщины да вдобавок такой красавицы, связывать свою жизнь с воровкой совершенно не хотелось, ведь ему вряд ли удастся забыть, благодаря чему она оказалась в его постели. Всерьез увлечься ею означало бы пойти по чрезвычайно опасному пути. Еще сворует что-нибудь у его друзей-бизнесменов, вдруг она клептоманка?
Впрочем, он вообще никогда не увлекался, особенно женщинами, с которыми спал. У них своя жизнь, а у него своя. Несколько недель, максимум месяцев совместного проживания, большего он не желал. Все женщины достаточно быстро ему надоедали. Одни были слишком глупые, другие жадные, третьи болтливые, четвертые… Короче, у всех был свой минус. Анна Делейн казалась ему совершенством. Если бы не один, но весьма существенный недостаток, тянущий за собой и прочие неприятные черты характера. Воровка просто вынуждена хитрить, лицемерить и вести двойную жизнь. Такая вечная головная боль ему ни к чему!
А сейчас у него есть все, что ему нужно, – прекрасный секс, который с каждым разом ему нравится все больше и больше! И совершенно непонятно, почему что-то мешает ему беззаботно радоваться отдыху. И отчего он все время пытается заставить ее улыбнуться и наслаждаться жизнью вместе с ним? Разве ему нужно что-нибудь, кроме ее тела? Нет и тысячу раз нет!
Лео ласковым движением убрал волосы с лица Анны. Ее глаза были открыты, но она безучастно смотрела прямо перед собой. Интересно, о чем она думает? Ну вот, опять! – нахмурился Лео. Куда его все время несет? Какая ему разница, что происходит в голове лежащей рядом с ним женщины? Его это нисколько не должно интересовать. Лучше пофантазировать о том, как он опять займется с ней любовью. Если говорить откровенно, его почти никогда не интересовало, что думает другой человек. Переговоры – другое дело. Тут надо быть и психологом, и хорошим физиономистом, ведь от этого зависит успех бизнеса. А в быту подобные тонкости ни к чему. Может быть, поэтому он был достаточно замкнутым и одиноким человеком.
Его отец умер от сердечного приступа семь лет назад, а мать переехала в Мельбурн к родственникам. Но он никогда не был особенно близок с родителями. С отцом он виделся редко, поскольку тот, как дед и остальные Макариосы, всегда занимался лишь одним: преумножением семейных богатств. Даже мать усердно искала дружбу лишь с теми, кто мог быть полезен семейному бизнесу, и не слишком занималась воспитанием сына. Не случайно Лео с ранних лет передали заботам нянек и учителей. Удобно и полезно: пусть мальчик готовится заменить отца в работе.
Возможно, ближе остальных ему был двоюродный брат Маркос, вместе с которым он некоторое время учился, но теперь, став взрослыми, они встречались лишь время от времени. Некогда!
Разумеется, у него был многочисленный персонал. И друзья. Друзей хватало.
Но вот был ли кто-нибудь из них ему по-настоящему близок?
Интересовался ли он кем-нибудь из них, если не считать того, насколько общение с ними полезно для его корпорации?
Нахмурившись, Лео попытался избавиться от подобных мыслей. Его жизнь отлажена, и ему не хочется в ней что-либо менять. Он находился в расцвете сил, о деньгах думать не надо, его состояние росло с каждым годом, что еще нужно для счастья? Мужчины завидуют, а женщины пытаются любым путем привлечь к себе его внимание. Да стоит ему только пальцем пошевелить – и любая красотка окажется у него в постели!
Лишь Анна Делейн воротила от него нос и выгнала его из своей спальни. Если бы он не пригрозил ей тюрьмой, она вряд ли сейчас находилась бы с ним. И слава богу, что все так получилось. Если бы не эта история с браслетом, он лишился бы удивительных эмоций и никогда не узнал бы, что такое настоящий секс.
Хорошо, что пусть и силой, но ему удалось укротить эту своенравную гордячку. Анна Делейн больше не станет его отвергать. Он об этом позаботится. Ему хотелось думать, что даже если бы он не поймал ее тогда на месте преступления, он все равно рано или поздно сумел бы добиться ее. Жаль, что она воровка…
Внезапно Лео пришла в голову забавная мысль: независимо от того, была бы Анна воровкой или нет, конечный результат был бы одним и тем же. Несколько недель любви, а потом до свидания! Она в любом случае утомила бы его.
Он медленно погладил Анну по руке, наслаждаясь ее мягкой, шелковистой кожей.
Но пока он от нее не устал.
Лео оперся на локоть, взял Анну за подбородок и повернул ее лицо к себе. Как сладко ее целовать!
Да, пока он определенно от нее не устал.
Анна намазала ноги средством против загара. Даже несмотря на то, что она проводила большую часть времени в тени и усердно применяла специальные косметические средства, ей все казалось, что она загорает. А ведь белая кожа – часть ее профессионального имиджа. Но сидеть в такую погоду дома тоже невозможно. Хорошо еще, что на вилле имелся бассейн. Анна плавала часами, что позволяло ей не только убивать время, но и поддерживать хорошую физическую форму. А кроме того, обходиться тем малым количеством одежды, которую она взяла с собой. Каждый день она стирала на вечер свой спортивный костюм, благо здесь все очень быстро высыхало, а днем надевала брючный, из зеленого шелка. А еще ходила в купальнике, обернув бедра полотенцем, как в саронге. К счастью, она почти не видела Лео днем.
Все свое свободное время тот проводил на море. Иногда занимался виндсерфингом, иногда катался на лодке, на яхте, а в более ветреные дни – на катамаране. Иногда просто плавал и нырял.
Анна мысленно благодарила его за то, что он проводит время в одиночестве на море, какой бы ни была причина такого поведения. Это давало ей драгоценное время для передышки.
Сколько дней прошло с тех пор, как он привез ее сюда? Она потеряла счет. Должно быть, около двух недель. Или дольше? Она пыталась не считать, пыталась не думать.
Это место могло бы быть раем на земле. Вместо этого оно служило для нее тюрьмой. Местом непрекращающихся мучений.
Ночь за ночью она сгорала в пламени объятий Лео Макариоса. Он каждый раз добивался от нее ответа, не желая оставлять ее в покое. И постепенно он сделался для нее желанным наркотиком, без которого ей уже было трудно обойтись.
Такие отношения безмерно унижали ее человеческое достоинство, но прочно держали ее в рабстве. Она понимала, что теперь не скоро сможет от него освободиться.
Она уступила Лео Макариосу и покорилась тем чувствам, которые он в ней вызывал.
Каждый день, когда он возвращался на виллу, ее сердце начинало учащенно биться. Она уже предвкушала будущее удовольствие.
Иногда он немедленно укладывал ее в постель. Подходил к ней, брал за руку и отводил наверх. Она вела себя столь же страстно, как и он. И ничего не могла с этим поделать.
Лео Макариос открыл перед ней новый мир, о существовании которого она раньше не знала, мир желаний, страстей и исступленного восторга.
Отныне она не знала спокойствия. Ни днем, когда с нетерпением ждала его возвращения, ни ночью, когда он терзал ее тело.
Спокойствие и умиротворение наступало лишь после того, как они, усталые, лежали в объятиях друг друга. Словно влюбленные. Но они не были влюбленными. И Анна отчетливо это осознавала. Между ними ничего не было и быть не могло. Ни близости, ни взаимоуважения, ни любви…
Они оставались чужими. День за днем. Ночь за ночью.
Только незнакомцами.
Анна сидела возле бассейна, намазывая ноги кремом, прежде чем погрузиться в теплую бирюзовую воду. Она оглянулась. Дом был полон людей. И все же она испытывала острое чувство одиночества. Ты всегда была одинокой, с горечью подумала Анна. И будешь…
Из родственников после смерти матери осталась лишь бабушка. Отца она никогда не знала. Бабушка, хотя и нежно любила Анну, никогда не понимала свою внучку и жила в своем маленьком мирке, посвящая все время беседам с приятельницами, жившими по соседству, домашнему хозяйству и просмотру мыльных опер по телевизору. Она боялась отпускать от себя Анну и очень сердилась, когда та стала моделью.
Теперь бабушка совсем одряхлела, уже не могла ухаживать за собой и жила в дорогом частном санатории на деньги, посылаемые Анной. Она страдала провалами памяти и даже не всегда узнавала Анну, когда та ее навещала.
Кто у меня останется, когда умрет бабушка? Анна смотрела на лазурное море, и этот вопрос не выходил у нее из головы.
У нее были друзья… хорошие друзья, как Дженни. Но у каждого своя отдельная жизнь. Вот и Дженни скоро уедет в Австралию и будет там воспитывать своего ребенка. Можно, конечно, поехать с ней, но… чувствовать себя приживалкой не хотелось.
Анне стало ужасно тяжело. Когда Лео Макариос бросит меня… что я буду делать? – эта мысль занозой сидела у нее в голове.
Раньше она думала, что просто вернется к прежней жизни. И забудет как страшный сон эти недели, проведенные на острове в Карибском море. Но теперь она поняла, что это невозможно: любовный яд отравил ее душу, и после расставания с Лео жизнь ее станет пустой и никчемной. Ни ей никто не нужен, ни она никому не нужна. Она не сможет уже стать прежней. Вся ее прошлая жизнь будто проходила где-то далеко и давно. На другой планете.
Когда она надоест Лео, он посадит ее на самолет и избавится от нее. И они больше никогда не увидятся.
Никогда. Это слово звенело у нее в голове, как колокол. Какая горькая насмешка судьбы! Если бы кто-нибудь несколько дней назад сказал ей, что Лео Макариос навсегда распрощается с ней, она бы испытала великое облегчение, а теперь при мысли об этом слезы подступали к глазам.
Она смотрела на серебряный песок, на лазурные воды и с печалью думала о том, что этот рай на земле становится для нее самым худшим местом в мире, местом унижения и душевных мук.
Пребывавший в дурном распоряжении духа Лео, хромая, вышел на террасу. Катаясь вчера на водных лыжах, он попытался сделать сложную фигуру, но упал, зацепившись ногой за буксировочный фал, и вывихнул при этом лодыжку. Хорошо еще, что не сломал: врач, у которого он проконсультировался сегодня, успокоил его на этот счет. Но при этом категорически запретил нагружать больную ногу. Уж по крайней мере несколько дней придется обойтись без водного спорта.
