Тяжело передвигая ноги и страшась того, что ее ждет, Рейчел подошла к стеклянным дверям и осторожно повернула ключ в замке. Она вышла на веранду, и на нее повеяло утренней прохладой. Она обежала взглядом раскинувшиеся кругом сады и вдруг замерла. Кто-то плавал в бассейне! Наверняка Вито! Рейчел, не теряя ни секунды, бросилась к нему в спальню и боязливо огляделась. В комнате никого не было: огромная круглая кровать пуста, покрывало валяется на полу. Она отвела глаза. Какой позор и унижение! Но у нее нет времени для сожалений. Надо скорее поискать на полу сложенную трубочкой бумагу.

На полу ничего не было и пришлось продолжить поиски на кровати, как это и не было ей противно.

«Не думай ни о чем! Ищи!»

Вот оно! Среди простыней – смятое брачное свидетельство. Стоя на коленях, она пробежала глазами текст, чтобы убедиться, что документ удобочитаем.

– Ну и дела! Саrа mia, я заставил тебя ждать, и ты сама пришла ко мне? Вижу, что тебе не терпится возобновить наше общение.

У раскрытой застекленной двери стоял Вито в плавках. Его тело, мокрое от воды, блестело, волосы прилипли к голове, а на плече висело полотенце. Рейчел вся сжалась от ужаса. Она спустила ноги с кровати и встала, торопливо складывая брачное свидетельство.

– Я пришла исключительно за этим, – сдавленным голосом произнесла она, указывая на бумагу. И отведя глаза от его тела.

Он подошел к кровати.

– Ты хочешь сказать, что тебя не устраивают мои услуги самца? Прошлой ночью они тебе понравились.

Темные глаза Вито сверлили ее. У Рейчел не хватало дыхания, воздух застыл в легких, сердце замерло.

– Тебе очень это понравилось, – продолжал он, а у нее к горлу подступила тошнота. – Ты была ненасытна! Ты молила об этом! – Не спуская с нее глаз, он шагнул к ней. Отбросив в сторону полотенце, он подошел еще ближе, и у нее сдавило живот. – И тебе снова это понравится, и ты снова будешь молить меня об этом.

Она отшатнулась.

– Ах ты, негодяй! – Ее голос прозвучал хриплым шепотом. – Отвратительный, подлый ублюдок! Как ты смеешь говорить мне такие вещи?

Сверкнув глазами, он ответил, и его слова били подобно кнуту:

– К чему эта демонстрация праведного гнева? Это не сработало семь лет назад, саrа mia, и сейчас не сработает! Так что избавь меня от театральных сцен. На этот раз у тебя на пальце мое кольцо, которое ты так хотела заполучить с тех самых пор, как вы со своей драгоценной мамочкой составили целый план действий! Ты – приманка, на которую я должен был клюнуть! Маленькая невинная мисс школьница, но уже готовая раздвигать ноги, чтобы получить в мужья богача!

У Рейчел краска отлила от лица.

– Что... что ты имеешь в виду? Какой план?

Вито презрительно сощурился.

– Не принимай меня за дурака! Ты меня заловила! Милая восемнадцатилетняя, ни разу не целованная девочка! Хорошенькая, как картинка, и никем не тронутая! Но испорченная и лживая как собственная мать! Твоя обожаемая мать-защитница «случайно» приехала с отцом как раз в то утро и так вовремя обнаружила свою дорогую невинную дочурку, соблазненную сыном ее покровителя! И ведь она на самом деле – да и ты тоже – рассчитывала на то, что мой отец настоит, чтобы я на тебе женился!

На Рейчел подобно густому туману накатилась дурнота.

– И теперь ты добилась этого, не так ли? Добилась своей цели! Заполучила в мужья одного из Фарнесте! Твоя девственность была недостаточно крепкой валютой, но изумруды Фарнесте надежнее, правда? Неудивительно, что твоя мать решила пожертвовать ими ради такого благородного дела, как брак ее дочери со мной! Во второй раз повезло... Только на этот раз ты думала обсчитать меня, да? Семь лет назад секса оказалось мало, чтобы заловить меня в капкан, поэтому сейчас ты заранее обговорила, что секса в меню не будет. Ты решила таким образом отомстить мне за мой отказ жениться на тебе тогда. Это так? Да? – Глаза его пылали огнем. – Ты решила подразнить меня своим обольстительным телом, а затем лишить удовольствия насладиться им. Что ж, саrа mia, ты просчиталась и недооценила свой собственный плотский аппетит. Ты хотела меня каждый раз, когда я касался тебя! Ты взрывалась от страсти ко мне! Так что не лги мне!

И не пытайся сказать, что ты меня не хочешь! Мне ничего не стоило уложить тебя к себе в постель прошлой ночью. Одно прикосновение, один поцелуй – и ты уже там! Ты никак не могла насладиться мною. Ты хотела меня прошлой ночью, и ты хочешь меня сейчас! А теперь я пойду и приму душ. Потом мы позавтракаем. Не вздумай сбежать. Как я тебе уже говорил, я не хочу никаких обвинений в том, что я вступил в фиктивный брак. Мы проведем медовый месяц здесь, саrа mia, и это будет восхитительный, романтичный медовый месяц. Ты, моя прелестная новобрачная, сможешь получить меня в полное свое распоряжение. А я собираюсь насладиться тем, что так хорошо у тебя получается!

Он развернулся и вошел в ванную, со стуком захлопнув за собой дверь.

Рейчел покачнулась. Ноги были словно вата. Как ловко он сумел все переложить с больной головы на здоровую! Выставить ее коварной злодейкой!

– Негодяй, – прошептала она, еле двигая губами.

Чего я ждала? Что Вито когда-нибудь почувствует вину за то, что он со мной сотворил? С восемнадцатилетней школьницей, которая не могла отличить одного итальянского плейбоя от другого, и была настолько наивна, что решила, что попала в чудесную сказку? Рейчел горестно скривилась. Вито извратил правду так, как ему выгодно, выставив виновной меня, чтобы таким образом остаться с чистой совестью...

Она пересекла комнату и распахнула дверь в ванную. Последнее слово останется за ней!

Вито собирался бриться. Вокруг бедер он обмотал белое полотенце, отчего его загорелая под средиземноморским солнцем кожа выглядела бронзовой. Как совершенно его тело! Мускулистая спина, широкие плечи, узкие бедра. Каждая мышца и каждое сухожилие – словно вылепленные. Это – гимн мужской красоте.

Рейчел не хватало воздуха, и она на секунду застыла, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Но вот он встретился с ней глазами в зеркале, и что-то изменилось в выражении его лица. В последний раз глаза Вито Фарнесте смотрели на нее вот так... когда она вся дрожала после того, как стала женщиной в его нежных объятиях. Тогда он вот так же улыбался ей и ласково гладил по голове, а она с обожанием смотрела на него.

«Mia bella ragazza... моя красивая девочка...»

Но вот Вито повернул к ней лицо... и видение пропало. Его глаза снова злобно заблестели.

Прекрасный и смертоносный падший ангел. Таким он был всегда, какие бы ласковые слова ни говорил ей. Просто она была слепа, чтобы это замечать.

– Ты пришла, чтобы вместе со мной встать под душ? Тебе придется подождать несколько минут, пока я побреюсь. Кажется, такой секс нравится англичанкам? Ты должна рассказать мне все, что тебе нравится в твоих любовниках, саrа mia. Я не хочу, чтобы мои услуги самца оказались хуже, чем у них! Но не беспокойся – я уверен, что смогу быть таким же... изобретательным, как они, и сделать для тебя медовый месяц поистине незабываемым.

Ей стало так противно, что к горлу подступила тошнота. А он стоял, опершись о край раковины, забыв о бритье. Полотенце обтягивало его стройные крепкие бедра и мужской член.

«Прошлой ночью я касалась этого тела, гладила его, покрывала поцелуями. Я завладела этим телом, мы слились воедино...»

Предательская слабость начала растекаться по жилам: эта страсть – всесильная и безумная – имела неодолимую власть над ней.

Слова застревали в горле, но она все же слабым голосом произнесла:

– Я сейчас же уезжаю... возвращаюсь в Англию. И мне безразлично, будет ли наш брак в связи с моим отъездом признан законным или нет. Я получила то, что хотела, – вот это брачное свидетельство. Но, прежде чем уйти, я хочу сказать тебе кое-что. Ты извратил то, что произошло в Риме семь лет назад. Исказил правду до неузнаваемости! Возможно, в твоем порочном, злобном уме сложилась именно такая картина, и ты в нее уверовал! Но все было не так – и ты это знаешь! Я никогда ничего не планировала. Ничего! Ничего из того, в чем ты меня обвинил!

Злой блеск исчез из его глаз.

«Это все – поза! Он на самом деле так не думает и не чувствует»!

Она отбросила эти мысли. Какой в них прок сейчас? Она уезжает, никогда больше не увидит Вито Фарнесте и навсегда избавится от его насмешек и унизительных слов, от его сексуальности...

Но сначала она изольет на него гнев, презрение и отвращение. Рейчел прерывисто вздохнула, но не успела заговорить – Вито ее опередил:

– Так ты ничего не замышляла? – Глаза Вито сделались черными от охватившего его бешенства. – Ты осмеливаешься сказать мне, что ничего не планировала? Ты лгала мне с самого начала. Ты знала, кто я! Dio mio[8], меня представили тебе на этой вечеринке, назвав мое имя, а ты и глазом не моргнула! Но свое настоящее имя ты от меня скрыла. Разве не так? Ты солгала мне, назвав свою вымышленную фамилию – Вейл!

Рейчел уставилась на него.

– Это... это моя фамилия.

Он усмехнулся.

– Ты – незаконнорожденная! Твоя фамилия такая же, как у твоей матери! Незамужней матери!

У Рейчел одеревенело лицо.

– Она дала мне фамилию отца. Это все, что она могла сделать. Она не могла записать его как моего отца – он на это не согласился бы. Он рассмеялся ей в лицо, когда она сказала ему, что беременна. Она ничего от него не получила: ни кольца, ни содержания. Ничего. Но дала мне его фамилию. Если ты заметил, то эта фамилия значится на нашем брачном свидетельстве...

Но он и слушать не пожелал никаких объяснений.

– Ты и не думала сказать, кто же твоя мать! Молчала целые две недели! А мы проводили вместе каждый день! Каждый день! Ты ни разу не упомянула свою мать! Мать, которой ты заранее сообщила, когда появиться, чтобы застать свою любимую дочку в постели с сыном своего содержателя! Ты надеялась, что мой отец прикрикнет на меня и заставит на тебе жениться!

Его глаза осуждали и обдавали холодом. Она должна закричать на него, показать ему, как она возмущена. Рейчел услышала свой громкий голос:

– Это не так! Это ты... ты манипулировал мною! Ты знал, кто я, и умышленно меня соблазнил! Только чтобы ранить мою мать! И тогда ты бросил мне в лицо те же гнусные слова, какие говоришь сейчас! Я ненавидела тебя в ту минуту... и ненавижу сейчас. Господи! Я буду ненавидеть тебя до самой смерти за то, как ты поступил со мной!

– Скажи мне одну вещь, – вдруг произнес он совершенно безразличным тоном. – Если ты возненавидела меня, то почему донимала еще три месяца? Нагрянула в мой лондонский офис, потом пыталась связаться со мной по телефону... Тебе хотелось близости со мной, ты хотела получить от меня то, что тебе так понравилось! – Он смотрел на нее холодно и равнодушно. – Как же это вписывается в твою версию о маленькой невинной мисс? что надеть. Настроение было скверное. Неужели ему не все равно, хочет его в постели Рейчел или нет? Когда-то он назвал ее своей красивой девочкой, своей bella ragazza, сжимал в объятиях, и ее тело трепетало в его руках. Он целовал ее страстно и нежно, как никогда прежде не целовал ни одну женщину. Потому что Рейчел Вейл не была похожа на других его знакомых. И он понял это с первого взгляда.

Что в ней было особенного? Почему тихая английская девочка привлекла его внимание? Он так никогда и не смог точно определить, почему это произошло. По ее виду сразу было ясно – она непорочная девочка.

Он провел с ней две недели – четырнадцать ни с чем не сравнимых, посвященных исключительно ей дней, – и убедился в ее уникальности.

Ее интересовали история, искусство, литература, иностранные языки, политика, экономика... Но при этом она не была похожа на «синий чулок». Она искренне радовалась, когда бросала монетку в фонтан Треви. Она перепробовала все сорта мороженого и с удовольствием каталась по аллеям садов Боргезе в педальном фаэтоне.

Она, сама того не замечая, смотрела на него с обожанием. Но он-то это видел и понимал, что не может и не должен этим воспользоваться. Он пальцем ее не тронет. Она – воплощение невинности. Он понял это сразу же. Понял, что она совершенно не знает мужчин и не представляет, как легко поддаться соблазну.

В течение двух недель он сдерживался, изо всех сил заставляя себя не притрагиваться к ней, хотя ему до боли хотелось этого. Так продолжалось до последнего вечера. Рейчел выглядела грустной. На следующий день она возвращается в Англию. И все будет кончено.

И вдруг он понял, что ничего не кончено и никогда не закончится. Рейчел Вейл стала для него необходима, и он ни за что ее не отпустит. Они пили кофе на площади Навона – это был их последний вечер вместе, и она смотрела на него с тоской и... желанием.

И в ту ночь он сделал то, что хотел сделать с первой минуты, когда увидел ее. Привез ее в семейную квартиру Фарнесте и там сделал женщиной. Он обращался с ней осторожно, как со статуэткой из тончайшего фарфора, а она отдалась ему с такой радостью и готовностью, что разожгла его страстность.

Он лежал рядом с ней и чувствовал, что произошло что-то такое, от чего жизнь полностью изменится. А утром его ожидал момент истины – в виде орущей мегеры, – и он понял, что его использовали как самого настоящего простака...

Он сорвал рубашку с вешалки и сунул руки в рукава. Лицо его было подобно железной маске. Но где-то глубоко внутри в нем жила все та же жгучая боль, которая опалила душу семь лет назад.

Когда он покинул Сен-Пьер, Рейчел была уже далеко, но его это мало интересовало. Если возникнет подозрение насчет фиктивного брака, то он отговорится тем, что его чересчур восприимчивая новобрачная не простила ему загруженности делами. Что, собственно, соответствовало действительности – он постоянно вел телефонные переговоры и отсылал электронную почту в Турин и Лондон. Отец тоже работал как проклятый, а в редкие свободные минуты исчезал вместе с Арлин. Но даже любовница не могла снять с него стресс. Отец почти всегда был раздражен, вспыльчив и вечно спешил. Он редко пребывал в хорошем настроении.

Вито цинично усмехнулся. Арлин Грэхем нелегко было отрабатывать свои деньги! Но, должно быть, ее такая жизнь устраивала, поскольку она не убежала к другому, более покладистому покровителю. А возможно, отец был привязан к ней больше, чем казалось его сыну.

Вито нахмурился. Но ведь Энрико ничего ей не оставил!

«Кроме изумрудов...»

Он сжал губы. Что ж, теперь он их вернул, и это стоило ему всего лишь путешествия на Карибы! А его тело напомнило, что он к тому же получил усладу в постели от Рейчел Вейл.

«Но я до сих пор хочу ее...»

Желание колючей болью отозвалось внутри. Он чувствовал, как его тело распирает от жажды повторить то, что было прошлой ночью. Он не может появляться с ней в свете как со своей женой – и, упаси боже, представить ее своей матери! – но вполне может поселить ее в приличной лондонской квартире и посещать, не привлекая внимания.

Посещать как любовницу.

Приняв такое неожиданное решение, он позвонил своему пилоту и велел приготовить самолет. Оставалось сделать еще один звонок. Рейчел сбежала от него, и есть только одно место, куда она могла отправиться, имея при себе брачное свидетельство. Она помашет им перед носом своего любовника. Что ж, пусть потешится, но это ненадолго.

«Ты вышла замуж за меня, Рейчел Фарнесте. За меня! И я намерен насладиться своей новобрачной. Поэтому давай-ка избавляйся от своего любовника, а я уж тебя удовлетворю – будь уверена».

Нет, пока что эти мысли следует выбросить из головы. Прежде необходимо отделаться от ее любовника, а для этого нужно выяснить, кто он.

Вито набрал на мобильном телефоне номер своего лондонского офиса. Ответ последовал незамедлительно.

Сдержанным голосом он произнес:

– Миссис Уолтерс? Пожалуйста, соедините меня со службой безопасности.

Рейчел одевалась с особой тщательностью. Она надела тот же костюм, в котором была в офисе Вито Фарнесте. Ей не хотелось его надевать, она предпочла бы сжечь его, но не могла позволить себе потратить деньги на новый наряд. Перелет из Антилии нанес ощутимый урон ее кошельку, а элегантный лиловый костюм – как раз подходящий наряд для синьоры Вито Фарнесте. Изысканный, дорогой и роскошный.

Она доехала на метро до ближайшей к больнице станции, а затем взяла такси – синьоре Фарнесте не пристало ходить пешком. Лимузин с личным шофером подошел бы лучше, но сойдет и такси.

Мама, конечно, не увидит, что она подъехала на такси, но персонал приемной, разумеется, обратит на это внимание, как и на кольцо на пальце. Это подкрепит правдивость того, что она сообщит матери. Но самое убедительное – это брачное свидетельство, лежащее у нее в сумочке, и свадебные фотографии, которые она забрала у Андре, когда покидала Дом новобрачных. Она предпочла бы выбросить фотографии месте со свадебным нарядом, но должна показать их маме. Показать, как она «счастлива» вместе со своим потрясающим женихом Вито Фарнесте...

Ложь – это ерунда. Главное – мамина радость.

Такси остановилось, и Рейчел расплатилась с шофером. Как обычно, когда она посещала больницу, на сердце сделалось тяжело.

– Доброе утро, мисс Вейл. Вы так замечательно сегодня выглядите! – с приветливой улыбкой поздоровалась с ней медсестра из приемной.

Здесь все старались быть приветливыми и веселыми, и Рейчел понимала, почему.

Мама не спала, но находилась в полусонном состоянии от лекарств. Ее лицо при виде Рейчел засветилось, и она протянула дочери исхудавшую руку. У Рейчел по привычке сжалось сердце. Сделав глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, она улыбнулась и сказала то, что должна была сказать:

– У меня есть для тебя замечательная новость...

Вито резко откинулся в кресле.

– Где, вы говорите, она была?

– В клинике Макфарлин в Хампстеде[9], мистер Фарнесте.

Клиника? Зачем, черт возьми, она туда ездила? Может, больна? Он вдруг испугался. Какая нелепая, неразумная мысль. Он не желает испытывать жалость к Рейчел Вейл.

Может, она просто кого-то навещала?

Но кого? Кто так много значит для Рейчел, что она понеслась в больницу, едва успев пересечь Атлантический океан? И сразу после того, как стала миссис Вито Фарнесте?..

Он помрачнел и сжал губы.

Любовник. Это его она отправилась навещать?

«Поехала подразнить мужчину, прикованного к больничной постели...»

С угрюмым видом Вито пересек огромный кабинет, выйдя в холл, нажал кнопку лифта.

Пора нанести визит своей новобрачной.

Рейчел невидящим взглядом уставилась на экран ноутбука. Ей надо было сосредоточиться на переводе очень заковыристого юридического документа. Толстенный испанский словарь был раскрыт и лежал на столе. Но сосредоточиться она никак не могла. Наверное, это из-за смены часовых поясов – два перелета через Атлантику за короткое время. Правда, она спала в самолете, пока летела из Майами, но до сих пор чувствовала себя уставшей. А может, это мучилась душа, а не тело.

«Я все сделала правильно – я в этом уверена».

Перед глазами встало материнское лицо, когда она сообщила ей замечательную новость.

– Ой, моя дорогая, – голос мамы задрожал, а лицо, несмотря на боль, засветилось. – Это правда? Действительно правда?

Она внимательно и долго рассматривала заветный лист бумаги, который давал ее дочери то положение, о котором она сама могла только мечтать. Она смотрела на фотографии сказочной свадьбы, где ее красавица-дочь стояла в свадебном платье с изумрудами Фарнесте на шее. Настоящая невеста Фарнесте! И рядом с ней жених – Вито Фарнесте!

– Расскажи мне все, – попросила она.

И Рейчел сочинила такую романтичную сказку, которая вполне могла занять подобающее место на библиотечной полке. В этой сказке Вито Фарнесте снова увидел ее на приеме для руководящего состава компании, в которой она работала переводчиком. Прием проходил в шикарном лондонском отеле. Там было много важных персон, рассказывала матери Рейчел, и среди них – Вито Фарнесте. Они встретились взглядами, не веря, что видят друг друга. А потом – о чудо! – Вито попросил у нее прощения за то, как обошелся с ней, и сказал, что был просто зеленым юнцом. И они снова стали встречаться.

– Я не хотела ничего говорить тебе, мамочка... не хотела расстраивать тебя на случай, если... ничего не получится, – сказала Рейчел и, улыбнувшись, продолжала:

– Но все получилось. И как это было замечательно! Вито... отвез меня на Карибы и – ой, мама! – это было похоже на кинофильм! Он устроил свадьбу на острове для новобрачных. Смотри!

Она протянула левую руку, чтобы мать смогла дотронуться до кольца на пальце.

– Ох, моя любимая, – выдохнула мать и добавила:

– Теперь я могу умереть счастливой...

У Рейчел снова сжалось сердце, и она едва удержалась от слез.

«Я все сделала правильно!»

Рейчел мысленно твердила эти слова-заклинания, а внутри ощущала пустоту, которая гнездилась в душе с тех пор, как она покинула Антилию. Она больше не увидит Вито Фарнесте.

«Он считает, что я умышленно врала ему, не сказав, кто я. И заловила его в ловушку... я спланировала ее вместе с матерью...»

Рейчел стиснула зубы. Заловила его? Великий боже! Она была наивная восемнадцатилетняя девочка, еще школьница, а он на шесть лет старше и очень опытный. Ох, какой опытный! Он уже с подросткового возраста забавлялся с красивыми женщинами. Мама потом рассказала ей, какая у него репутация: плейбой, повеса и распутник. Нет, обвиняя ее, ему себя не обелить! Он пытался все извратить и переложить вину на нее. Рейчел не стала подавлять в себе гнев. Пусть злость поможет ей освободиться от тяжести, мучившей ее. Она еще крепче сжала зубы, думая о последней причине для гнева – он снова заманил ее в свою постель, и сделал это с той же легкостью, как и в первый раз.

Но больше всего она злилась на себя, а не на Вито.

«Он обманул меня дважды! Дважды!» А она дважды позволила себя одурачить. Какой позор! Но ей было стыдно не столько за свое глупое поведение, за свою глупую надежду на то, что он изменился, а за то, что она все равно желала близости с ним...

Рейчел в который раз перечитала предложение и нахмурилась. Нет, это не совсем правильный перевод. Она взяла словарь, чтобы поискать более изящный способ выразить мысль, когда раздался звонок домофона. Рейчел замерла. Домофон зазвонил снова. Она тут же вспомнила, какому нее недавно был посетитель... Отодвинув стул, Рейчел подошла к двери и взяла трубку.

– Кто это?

Услышав голос Вито, она ухватилась за косяк двери, чувствуя, что у нее вот-вот начнется истерика.

– Рейчел, открой дверь!

Резкий голос Вито звучал очень требовательно. Зачем он пришел на этот раз? Лучше его впустить, а то вдруг он с наемными охранниками, которые могут взломать дверь и тогда ей придется платить за ущерб.

Она нажала на кнопку, открывавшую входную дверь. Пока он взбегал по лестнице, она постаралась хоть немного успокоиться.

Конечно, она так волнуется от страха. Только от страха.

Она медленно раскрыла дверь. Стоило ей увидеть его, как сердце едва не выскочило из груди.

«Не смотри на него!»

Но заклинания бесполезны. Он был в деловом костюме, темном, безупречно сшитом. Но самое главное – Вито излучал силу, с трудом сдерживаемую мужскую силу.

У Рейчел перехватило дыхание.

– Что тебе нужно? – отрывисто спросила она, не закрывая дверь, хотя он уже вошел в комнату.

Он пренебрежительно, как и в первый свой визит, огляделся, затем захлопнул дверь.

– Зачем ты сегодня ездила в клинику Макфарлин?

Его вопрос – как удар ниже пояса.

– Что?..

Он прищурился.

– Ты слышала, о чем я спросил. Зачем ты сегодня ездила в клинику Макфарлин? – повторил он.

– Это не твое дело, – сквозь зубы процедила Рейчел.

– Ты больна?

Она отрицательно покачала головой.

В его лице что-то изменилось – оно сделалось таким холодным, что этот холод проник ей в душу. – Ты беременна?