Так пел слепой менестрель Тересий перед змеиным троном царя Шаббоджадда из Фрикса:

Руна 1

ВЕЛИКИЙ ИДОЛ

— Бог мертв!

Хихикая и пуская слюни, попрошайка перегородил узкую улочку и потряс медной плошкой. Его грязные волосы свисали до плеч. От зубов остались лишь гнилые коричневые пеньки. Не получив немедленного ответа от огромного крепкого варвара, которого он решился остановить, попрошайка заскулил еще настойчивее:

— Бог мертв! Слава мерзости и запустению! Подай всего лишь один диншас ничтожному и смиренному сыну Темной силы...

— Монету хочешь? — спросил варвар. — Проси у других!

— Только одну монетку, варвар.

— Пошел отсюда.

— Лишь одну, господин мой.

— Я сказал, убирайся.

Широкоплечий северянин, чей путь преградил попрошайка, скривился от невыносимого отвращения. Запахи разложения, дурманящих напитков, сладковатый дым коптящих факелов... на широкой улице воняло несмотря на мороз, — все смешалось, и варвару хотелось плюнуть, выругаться или сделать и то и другое...

Морозным вечером вошел он в ворота города Камбда Кея, и вот уже большую часть ночи, потрясенный, блуждал по его улицам. Повсюду он видел убожество, насилие и разврат. Если это и есть блеск великих цивилизованных царств, лежащих между его родиной и сказочным Курдистаном, тогда он ошибся, отправившись на юг и покинув бескрайние степи диких северных земель.

Попрошайка не унимался:

— Лишь один жалкий диншас, чужестранец. Всего одну монетку, но за это я покажу тебе дом, где устраивают занимательные представления в честь Йог-Саггота, который изгнал из нашего города Безымянного бога. Стоит тебе сказать привратнику нужное словечко, и ты увидишь чудеса, — например заколдованных горных козлов или молодых пухлых девушек, которые превращаются в...

— Мне не нравится эта грязь, — проворчал варвар. Правая рука его угрожающе легла на рукоять меча. — Уйди с дороги.

Глаза попрошайки заблестели. Он огляделся по сторонам, будто ища подмоги. Улочка с вонючими лавками была пустынна. Впереди, там, где улочка переходила в залитую помоями лестницу, поднимающуюся на веранду одного из зданий, веселились какие-то люди. Они танцевали на площадке в холодном голубом свете факелов, прикрепленных к стенам...

— Заметно, что у тебя нет должного уважения к гражданам Ледяного края, мой друг. Неразумно. Очень неразумно, — продолжал попрошайка.

— Я ничего не знаю о стране, которую ты назвал Ледяным краем, — ответил варвар. — И знать о ней ничего не хочу. Я путешествую и не задержусь надолго в вашем городе. Пропусти меня. — Сказав это, он вынул из потертых ножен меч ровно настолько, чтобы попрошайка отшатнулся, уверенный в том, что варвар вот-вот обнажит меч и вспорет ему брюхо. Огромный незнакомец оскалился и со зловеще-ласковой улыбкой добавил: — Если хочешь помешать моему путешествию, нищий, скажи прямо. Тогда мы посмотрим, что можно сделать, чтобы переубедить тебя.

Попрошайка стал бормотать ругательства на незнакомом языке. Варвар раскатисто рассмеялся и встал так, что покрытый струпьями нищий оказался зажат в угол между стенами двух соседних домов.

Нищий сжался от страха перед чужеземцем — огромным великаном. Светлые волосы северянина были заплетены в косу, свисающую на спину. Меховая накидка с капюшоном и набедренная повязка из львиной шкуры — вся одежда великана блестела в свете факелов.

Напряженная сцена длилась еще мгновение. Варвар стоял широко расставив ноги, показывая, что готов к самым решительным действиям. Лицо попрошайки изменилось. Он начал лебезить.

— Пусть Йог-Саггот даст мне слова, чтобы принести извинения, — заскулил он. — Я и не подозревал, что ты так воинственно настроен. Конечно, ты можешь продолжить свой путь. Я отыщу другого гостя города Камбда Кея, который наполнит деньгами мою жалкую плошку.

С этими словами он поднял чашку для сбора подаяний, словно собирался показать ее варвару, а потом неожиданно рассмеялся и взмахнул рукой.

Во все стороны полетели монеты. Защищаясь от них, варвар прикрыл лицо левой рукой, а попрошайка пронзительно завизжал и выскользнул из угла. Варвар развернулся, но нищий побежал вверх по лестнице в конце улицы, громко крича:

— Посмотрим, как ты будешь вести себя со священными слепыми мальчиками, скотина! — А потом, размахивая руками, он начал звать: — Эй, метатели искр! Эй, сюда, в Конфетный переулок. Здесь чужестранец!..

И в клубящемся мраке наверху лестницы появилась ватага маленьких, гибких фигур, которые до этого танцевали на площадке.

Светловолосый варвар прижался спиной к стене. Из верхнего окна дома напротив выглянула девушка с заспанным лицом и мечтательным взглядом. Она прислушалась к шуму внизу. С криком и визгом к нищему по лестнице сбежала дюжина слепых мальчишек. Увидев их, девушка поднесла к своим розовым губам мундштук кальяна с дурманящим зельем и равнодушно отвернулась. В ночи слышались звон тамбуринов, хлопки в ладоши, визг и безумный смех.

После того как варвар покинул высокогорные северные равнины и, спустившись с гор, оставил страну, известную в цивилизованном мире как Ледяной край, он не встречал человеческих поселений, пока не достиг стен Камбда Кея. Вначале город показался северянину великолепным, но теперь ему стало ясно, что цивилизация — это лишь воровство, святотатство и прочая мерзость. К тому же его вынуждали драться с ватагой детей...

Мальчишки встали полукругом. Это были чумазые, тощие беспризорники со всклокоченными волосами и острыми волчьими зубами. Варвар с удивлением заметил, что глазницы у всех мальчишек закрывали диски из серебристого хрусталя. А еще они носили заостренные наперстки из такого же странного серебристого вещества, острые как иглы.

— Наши маленькие последователи Йог-Саггота, — презрительно проговорил попрошайка. — Они очень полезны, когда надо избавиться от чужестранца, не соблюдающего обычаи, установленные Темной силой. Взять его, метатели!

Мальчик ростом немного выше остальных вышел вперед. Серебристые диски на его лице блестели, отражая свет голубых дымящихся факелов. Мальчик в штанах из шкуры какого-то животного двигался резко и был, казалось, немного испуган. Он изобразил презрительный поклон.

— Приветствую тебя, чужестранец, — пропищал мальчик. — Добро пожаловать в Камбда Кей, столицу Ледяного края. Ты нарушаешь обычаи нашего города и доставляешь неприятности почтенным гражданам?

— Одной неприятности я только что избежал, но будут еще, если мне станут морочить голову, — прорычал варвар. — Пошел отсюда, мальчишка, пока я не вынул меч и не нашлепал им тебе по заднице!

Острые зубы метателя блеснули. Другие мальчишки из его компании заволновались, запрыгали, переминаясь с ноги на ногу, злобно зашипели сквозь зубы. Диски, находившиеся на месте глаз, засветились странным светом. По спине варвара побежали мурашки.

Чтобы его, взрослого мужчину, вызвала на бой ватага тощих мальчишек! Смешно, да и только! Но такой поворот событий ничего хорошего не предвещал.

Вероятно, так было принято в городе, где варвар уже увидел столько чудес. Оказалось, место это полно обмана, теней, опасностей, затаившихся в любом из тысячи тускло освещенных подъездов.

— Мы простим тебе твой грубый язык, чужестранец, — сказал мальчик, звякнув серебристыми наперстками на кончиках пальцев, — если ты ответишь нам на несколько вопросов.

Варвар решил, что лучше попытаться отделаться разговором, чем кидаться на мальчишек с обнаженным клинком. Не хотел он использовать меч в драке с ватагой детей.

— Говори, — разрешил варвар.

— Откуда ты? — спросил мальчик, пригнув голову, словно для того, чтобы лучше слышать.

— С севера.

— Куда направляешься?

— На юг.

— У тебя есть имя?

— Среди моего народа меня зовут Брэк.

Северянин не считал необходимым упоминать, что он изгнанник и от него отвернулись все его сородичи. Однако задолго до того как Брэка изгнали, он и сам решил покинуть свое племя, так как услышал от одного шамана об удивительных, богатых, теплых землях, лежащих на юге. И когда соплеменникам Брэка надоело слушать, как он издевается над их воинственными богами, и они изгнали Брэка, он отправился в путь.

Изгнание не стало для Брэка несчастьем. У варвара была цель.

Он хотел добраться до теплого Курдистана, лежащего далеко на юге, и ожидал, что будет ослеплен великолепием городов и царств, которые, по словам шамана, должны были встретиться на пути. Брэк приготовился, если понадобится, с боем пробить себе путь в огромный, волшебный Курдистан, который полумесяцем протянулся (как рассказывал шаман) от самых Черных Столбов на западе до Гор Дыма на краю земли на востоке.

Курдистан. Золотой Курдистан. Это название звучало как музыка, и Брэк постоянно повторял его, наслаждаясь его звучанием. В Курдистане, говорил шаман, полно добычи, богатой добычи, надо только уметь ее взять. И золотистые солнечные лучи, и девушки с золотистой кожей.

И вот на грязной, освещенной синим светом улице в Камбде Кее, едва начав путешествие, варвар Брэк уже попал в неприятности. Он столкнулся лицом к лицу с компанией каких-то шипящих сквозь зубы уродцев.

— Еще один вопрос, Брэк, — продолжал метатель, снова звякнув острыми как иглы когтями. — Какой бог призвал тебя к своему престолу?

— Я слышал, что в землях, лежащих на юге, почитают многих богов, — уклончиво ответил Брэк. — Мне трудно в этом разобраться. Я не знаю ни одного из них. Ни перед кем из них я не склоняю головы.

Злобно зарычав, мальчик-метатель подбежал вплотную и, подняв лицо с незрячими глазами, проговорил:

— Нет бога, кроме Йог-Саггота, чужестранец. Мы — его народ. — Палец с острым как игла когтем раскачивался перед носом Брэка. — Если ты упадешь на колени и поклянешься в верности Йог-Сагготу, который правит не только Ледяным краем, но и всем миром, мы тебя отпустим.

Сердце Брэка бешено заколотилось от гнева.

— Я сказал тебе, кривоногий, что я ни перед кем не склоняю головы.

— Йог-Саггот велик! Йог-Саггот покрывает своим черным плащом весь мир. Да, он властвует над теми, кто признает его, и над теми, кто его не признает. В незапамятные времена он победил Безымянного бога, и теперь он царь всей блаженной тьмы. Ты поклянешься в верности ему?

Брэк начал терять терпение. Он поднял могучую правую руку и положил ладонь на лоб метателя искр, собираясь оттолкнуть мальчишку.

Как только ладонь варвара коснулась лба ребенка, Брэк ощутил покалывание, и тут же резкая боль взметнулась к плечу и заставила варвара отшатнуться.

Мальчик-метатель блеснул дисками и развязной походкой отошел в сторону. Он засмеялся:

— Э, друзья! Кажется, сегодня мы нашли третьего для магической тройки. Один верующий, один поклоняющийся Безымянному богу и вот чужестранец, погрязший в ереси. До восхода солнца кровь всех трех смешается во славу Йог-Саггота.

Пока мальчик произносил эти непонятные речи, Брэк не мог избавиться от боли в предплечье. Он попытался пошевелить пальцами, чтобы потом выхватить меч. Метатели начали, шаркая, подходить ближе, сужая полукруг, мерзко шипя сквозь зубы. Мальчишка, к которому прикоснулся Брэк, поднял руки и, указывая на варвара закричал:

— Хватай его, ребята! Хватай его, во славу Темной силы!

Метатели бросились вперед, сверкая слепыми глазами.

Брэк собрал все силы, оставшиеся в правой руке и обнажил меч. Время для угрызений совести прошло. Блеснул огромный клинок. На узкой улочке воцарилась мертвая тишина.

С площадки, куда вела лестница, донесся пьяный женский крик. Брэк успел заметить сопротивляющуюся молодую девушку, обнаженную и привязанную лицом вниз к спине козла, которого, похотливо подбадривая друг друга, тянули за веревку полдюжины пьяных горожан. Отвратительное зрелище быстро скрылось во тьме, но Брэк понял, что город Камбда Кей — неприятное местечко.

Метатели приближались. Они шипели, серебристые диски на их лицах светились. Проглотив слюну, Брэк поднял меч. Он обхватил рукоять двумя руками, взмахнул мечом, и мальчишки бросились в разные стороны.

Неожиданно вскрикнув, предводитель метателей высоко подпрыгнул. Он ухватился за брус, выступавший из стены дома над головой варвара. Мальчишка повис там, мяукая, смеясь и размахивая свободной рукой, подавая знаки своим товарищам, призывая их к нападению. Брэк сделал выпад. Где-то рядом злорадно хихикал попрошайка. Брэк взмахнул мечом.

Руки метателей поднялись вверх. С кончиков их пальцев сорвались и с шипением полетели по воздуху гроздья серебряных искр.

Одна искра попала в клинок и взорвалась дождем зеленых и алых брызг. Другая искра впилась в плечо, и варвар сжал зубы от неожиданной сильной боли.

Он размахивал в воздухе мечом, но клинок вдруг окружило облако серебряных стрел. Касаясь металла, каждая стрела вспыхивала звездой, ливнем сыпались искры. Вскоре Брэк ничего не мог видеть, ослепленный яркой завесой.

А тем временем капли серебристого вещества, срывавшиеся с кончиков наперстков на пальцах метателей, прилипли к коже варвара, вызывая нестерпимую боль. Брэк запрокинул голову и дико, яростно закричал.

Теперь его переполнила злость. Он выронил меч, и тот со звоном упал на землю. Брэк сбросил меховую накидку, чтобы облегчить движения, поднял меч и стал вглядываться сквозь ослепительные искры, свет которых становился все ярче и наконец стал нестерпимым. Брэк едва различал рукоять своего меча.

Пальцы его стали соскальзывать с рукояти. Варвар попытался снова поднять меч, ухватив его покрепче, но ему показалось, что клинок сделан из какого-то очень тяжелого металла.

Все усиливающийся ливень искр заставил варвара снова прижаться к стене. Брэк бушевал, кричал и ругался на одном из северных наречий, размахивая мечом в буре огненных стрел, которые слетали с кончиков пальцев мальчиков. Он чувствовал, что метатели приближаются. Сквозь узоры искр он видел вспышки серебристых дисков в глазницах своих врагов.

Его теснили назад, вдоль стены, загоняли, словно быка в стойло. Каждый раз, когда Брэк ноющей от боли рукой взмахивал мечом, оружие рассекало лишь снопы искр. Он слышал, что метатели смеются все громче и громче.

Вдруг стена за спиной северянина подалась.

Развернувшись, Брэк сделал один шаг и оказался, по-видимому, во дворе. Он почувствовал под ногами булыжную мостовую. Вслепую воин сделал еще несколько шагов вперед. Глаза его все еще болели от ярких вспышек искр. И тут Брэк едва не свалился в затянутый грязью бассейн, где плавал скелет рыбы.

Стараясь не потерять равновесие, он резко обернулся, бросился назад и ударил могучим плечом в большую деревянную дверь. Один из метателей как раз пытался следом за ним войти во двор. Дверь захлопнулась неожиданно для мальчика, и тот закричал.

Брэк надавил на дверь. Полностью она не захлопывалась, так как в оставшейся щели оказалась зажата правая рука метателя. С пальцев срывались искры, которые и освещали двор.

Брэк успокоил себя, подумав, что это не ребенок, а жестокая колдовская тварь в детском обличье. Он поднял меч и, по-прежнему налегая на дверь, нанес безжалостный удар.

Меч отсек руку метателя. Кровь не хлынула, из обрубка вместо нее повалили клубы зловонного шафранового дыма.

С улицы донеслось яростное шипение мальчишек и жалобный писк. Брэк еще раз с силой навалился плечом, захлопнул дверь и задвинул засов.

Тяжело дыша, чувствуя во всем теле боль от ожогов, северянин закрыл глаза и замер у двери, восстанавливая дыхание.

«Что за безумие? — подумал он. — Сколько же мерзости в этих так называемых цивилизованных землях, в этих сказочных царствах и городах, где он решил искать свою судьбу! Какие исчадия ада бродят в землях юга!» Неожиданно Брэк пожалел о том, что его изгнали с бескрайних равнин севера. Он проклял свое решение смириться с этим и направиться на юг.

Но уже через мгновение его он уверился в том, что выбор сделан правильно. Варвар решил, что теперь-то чего жалеть, сделанного не воротишь. Покрепче сжав меч, он пересек двор, тускло освещенный холодными северными звездами, горевшими на черном, как бархат, небе. Надо выбраться из этого дома, из этого города.

С улицы по-прежнему доносилось яростное шипение. Брэк обошел затянутый ржавой пленкой бассейн. Он находился уже на полпути к внутренней стене дома, когда впереди вспыхнул необычный жемчужный свет. В доме, очевидно, распахнулись двери. Брэк оторопел.

На пороге стояла девушка невероятной красоты. Тело ее обтягивал шелк, черный как ночь. Глаза ее казались такими же темными, черные волосы струились, воздушные, словно облако. Она улыбнулась полными влажными губами.

«Что еще за новые силки дьявола?» — спросил сам себя Брэк.

Вокруг девушки, держащейся руками за медные украшения дверей дома, казалось, висело жемчужное облако. Брэк решил, что девушка открыла двери и на улицу полился жемчужный свет. Однако варвар не помнил того, как дверь открывалась.

В голове Брэка шумело. Тело болело от ожогов. Звезды над головой, казалось, раскачивались и кружились.

— Иди сюда, чужестранец, — произнесла девушка, мило улыбнувшись.

В сердце Брэка затеплилась надежда. Девушка была невероятно красива. Возможно, ему наконец посчастливилось встретить добрую незнакомку в этом притоне зла. Вытерев губы тыльной стороной руки, он кивнул девушке, давая понять, что слышал, потом неспешно пошел к ней, к дверям, ведущим в дом, которые он не мог разглядеть, ослепленный жемчужным сиянием.

Из-за спины девушки вынырнула голова мальчишки. Серебристые диски в глазных впадинах светились.

Брэк остановился, будто пораженный молнией. Вперед развязной походкой вышел предводитель метателей. Он прочирикал девушке:

— Восхитительная уловка! Восхитительно, прекрасная Дочь Ада.

Метатель нацелил кончики пальцев в лицо Брэку.

— Обман! — воскликнул Брэк, поднимая меч.

— Да, варвар. — Девушка улыбнулась. Ее черные глаза ярко вспыхнули, оставаясь такими же холодными. — Метатели позвали меня сюда издалека, поскольку магическую триаду необходимо принести на алтарь Йог-Саггота до восхода солнца. Надо пополнить его силу.

Голос, который звучал так мило еще мгновение назад, оставался таким же, но сейчас в нем прозвучали ранее скрытые нотки, будто в горле девушки копошились пауки или какие-то другие отвратительные твари. Метатель едва сдерживал ликование. От нетерпения он подпрыгивал на месте.

— Можно я его отведу, Ариана? Можно я?

— Да, и побыстрее. Звезды скоро потухнут. Я слышу голос отца. Нам надо спешить.

— Мерзкие твари! — воскликнул Брэк, подняв меч и намереваясь вспороть животы своим противникам.

С острых как иглы пальцев метателя с новой силой полетели стрелы. Сотня, тысяча огней обволокли Брэка. Искры били его, впивались в череп, сводили с ума.

Северянин изо всех сил пытался удержать меч. Это ему не удалось. Он чувствовал, как его сильные ноги подгибаются, становятся ватными. Медленно, очень медленно он начал падать сквозь Цветные огни на булыжники, лежащие где-то далеко внизу.

Падая, Брэк развернулся. Сквозь снопы огня, слетающего с рук злобно шипящего метателя, он увидел кое-что еще, ввергнувшее его в бездну отчаяния.

Там, где раньше находилась деревянная дверь, ведущая на улицу, дверь, через которую варвар вбежал в этот дьявольский двор, теперь оказалась гладкая стена. Брэк видел лишь каменную кладку. У варвара потемнело в глазах, он упал и потерял сознание.

Или Брэк ненадолго очнулся, или ему приснилось, что он лежит на животе, привязанный к вонючей шкуре снежного верблюда. Раздвоенные копыта неприхотливого животного выбивали желтые искры из замерзшей сельской дороги. Рядом бежали метатели искр. Они весело болтали между собой и, запрокинув голову, пытались разглядеть последние гаснущие звезды на небе.

Но скоро сознание варвара снова померкло, будто отражение в зеркале, поверхность которого вдруг залили благовонным маслом. Брэк опять почувствовал страшную боль.

Когда Брэк очнулся в следующий раз, ему показалось, что он лежит на спине на холодных камнях мостовой. С трудом варвару удалось сфокусировать взгляд на чем-то, находящемся у него высоко над головой.

Варвар разглядел каменный свод, сложенный из массивных блоков, облепленных чем-то, напоминающим паутину, но только каждая нить этой алой паутины была очень толстой и с нее стекала тягучая красноватая жидкость. Одна из капель упала на пол рядом со щекой Брэка. От капель исходил такой смрад, какого Брэку никогда в жизни чувствовать еще не доводилось.

Довольно долго, пока картина перед его глазами то расплывалась, то снова обретала резкость, варвар в ужасе глядел на колышущуюся паутину, прикрепленную к потолку.

Наверху в тени сверкнули два красных фасеточных глаза. На какое-то мгновение взгляд Брэка прояснился настолько, что он смог разглядеть многочисленные отражения в глазах твари. На всех плоскостях фасеточных глаз они были одинаковы: человеческая фигура без одежды, по-видимому бесполая. Фигура извивалась и размахивала руками, будто ее поджаривали на горячих углях. Каждая поза умножалась десяток, сотню, тысячу раз в каждой красной фасетке глаз обитателя паутины.

Рядом послышались человеческие голоса. Брэк попытался повернуть голову, но не мог. Его обдувал холодный затхлый ветер. Варвар осмотрел стены темного зала. На них плясали красноватые отражения, будто где-то мерцал костер, разогнавший по углам темноту, пульсирующую невыразимым злом.

Брэк понял: зло это страшнее, чем все то зло, что северянин встречал раньше.

Красные глаза чудовища, сидящего среди веревок паутины, вдруг исчезли. «Нет, — решил Брэк, — они просто потускнели». Между ним и паутиной появилась переливающаяся завеса.

Она оказалась огромным мерцающим пузырем. По поверхности его протянулись черные разводы, внутри клубился серый туман. Пузырь стал спускаться.

Внутри пузыря, диаметром в два человеческих роста, находилась какая-то человеческая фигура. Это была девушка в черной шелковой одежде, Ариана. Брэк пошевелился и застонал.

Пухлые красные губы девушки тронула улыбка. Брэк догадался, что Ариана рассматривает его из этого таинственного, парящего в воздухе пузыря.

Ее черные глаза на фоне белого как мел лица горели неестественным любопытством.

Пузырь опустился ниже. Ариана внутри него пошевелилась. Длинные волосы медленно плавали у нее за спиной, будто она находилась под водой. Девушка подняла правую руку, поднесла кончики пальцев к губам, поцеловала их и послала Брэку воздушный поцелуй.

Глаза девушки блестели ярко и как-то необычно. По запястью Арианы текла тоненькая красная струйка крови. Крови, которая, Брэк чувствовал, не была ее собственной... Ариана все улыбалась, искушая северянина пухлыми красными губами, завлекая его.

Брэк содрогнулся, напрягся. Взгляд его затуманился. В голове снова зашумело, и он поежился, почувствовав, что им овладевает невыразимый, безотчетный страх.

Пузырь начал подниматься, собираясь улететь. Фигура Арианы стала уменьшаться. Брэк закусил нижнюю губу и застонал. По всему телу варвара выступил ледяной пот.

Приглушенные мужские голоса, которые он уже слышал пробуждаясь, послышались снова:

— Кто? Кто? Я ведь не вижу.

— Мурашки по всему телу... Разве это не говорит тебе ни о чем? — Этот второй голос прозвучал хрипло. — Это ведь его дочь. Она заинтересовалась чужестранцем. Думаю, восхищается его силой.

Снова послышался первый дрожащий голос, принадлежащий более старому человеку:

— Но ведь близится рассвет, брат! Она не успеет заключить его в объятия.

— Ты не знаешь о ее власти, старик? Эта мерзкая сучка при помощи колдовства может растянуть один удар сердца на целые эпохи. За это время она насытится тысячей любовников и после сделает так, что каждый из них пожалеет о том, что родился.

Красные глаза похожего на паука существа, в которых отражались картины человеческих мучений, медленно закрылись.

— Если Ариана заинтересовалась чужестранцем, старик, тогда, к тому времени как загорятся первые лучи солнца и начнется ритуал, душа уже покинет его тело. Йог-Сагготу ничего не останется.

Голос затих. Брэк подумал о том, что же должно произойти с ним, теперь, когда он пробудил любопытство прекрасной ведьмы.

Бессильный, он снова почувствовал боль во всем теле и громко застонал. Голова его беспомощно откинулась. На стенах гигантского зала плясали отсветы пламени. Брэк потерял сознание.

На этот раз очнулся он неожиданно.

Он вдруг ясно ощутил холодный твердый камень, на котором лежал. Львиный хвост его набедренной повязки свалялся комком под ягодицами.

Брэк открыл глаза и понял, что заклятие ослабло.

Северянин застонал. Над ним на уже знакомом ему фоне (стены, паутина с тошнотворной слизью) склонились две фигуры в иноземных одеждах.

У того, что повыше, в грязном балахоне, топорщилась свалявшаяся борода, усы и спутанные волосы; наверное, когда-то он был благородным господином. Годы согнули его плечи. Он постоянно облизывал потрескавшиеся губы. К тому же он был слеп. Глаза превратились в узкие щелки, верхние веки были плотно пришиты к коже щек черной ниткой. Нитка частично вросла в кожу, и вокруг нее образовались струпья и мозолистые уплотнения.

Лицо другого человека выглядело не столь примечательно, но тем сильнее внешность его испугала Брэка. Это был полный лысый мужчина низкого роста, одетый в серую мантию с капюшоном. Поясом ему служили четки. В правой руке он держал небольшой крест из серого камня.

Вертикальные и горизонтальные лучи креста имели равную длину. Человек в капюшоне держал крест за нижний луч и водил им над головой Брэка. Вид незнакомого символа и ощущение того, что происходит какая-то отвратительная церемония, заставили Брэка вскочить на ноги, а потом варвар гневно закричал:

— Убери от меня руки, колдун!

Могучие пальцы варвара сжали горло человека в капюшоне, который в ужасе начал задыхаться и извиваться.

— Он не хотел причинить тебе вред! Он не хотел причинить тебе вред! — закричал тоненьким голоском слепой, услышавший шум борьбы.

Чуть остынув, Брэк огляделся. Он увидел перед собой красное лицо человека в капюшоне. Это было простое, невинное, бесхитростное лицо. Варвар отпустил его шею и отошел, сжимая и разжимая кулаки.

Каменный крест упал на пол. Брэк показал на него пальцем.

— Я не знаю, что это за предмет, человек в серых одеждах. Но я не хочу, чтобы на меня снова накладывали заклятия.

Человек в капюшоне осторожно поднял крест.

— Откуда ты, варвар? — Он прищурился и попытался угадать: — С севера? Из степей?

— Да, — ответил Брэк.

— Значит, ты никогда не видел крест Несторианцев.

— Так называется этот предмет? Нет, никогда не видел. Дай посмотрю. — Брэк протянул руку. Человек в сером крепче сжал крест. Он не хотел выпускать его из рук.

Через некоторое время таинственный человек снова заговорил:

— Это символ Безымянного бога, чье лицо невозможно увидеть и чье имя не должно быть записано ни в одном свитке. Я хранитель этого креста, священник из ордена Несторианцев. Меня зовут брат Джером.

Брэк проворчал что-то и оглядел зал. Он даже присвистнул от удивления. Как он уже почувствовал, находясь в бреду, зал был так огромен, что мог вместить целую армию. Окон не было, и имелась лишь одна дверь — огромный портал в пять раз выше роста Брэка.

Свет в этот мрачный зал поступал из небольшого углубления, находящегося в середине мощенного булыжником пола. В этом углублении потрескивал огонь. Пламя отбрасывало тусклый неровный свет на стены и наполняло воздух дымом. Запах костра не мог перебить вони от слизи, постоянно стекающей с паутины под потолком. Капли этой слизи испачкали и разъели весь пол.

— Я не знаю, почему я здесь, — сказал Брэк, подходя к костру. — Знаю только, что на меня напала компания мальчишек-колдунов в городе Камбда Кее, куда я вошел с самыми мирныминамерениями. — Огонь отогрел его грубые, покрытые мозолями от меча ладони, но лишь чуть-чуть. Зал наполнял холодный туман. Голос варвара отозвался эхом, когда он, заговорив громче, обратился к монаху и дряхлому старику с пришитыми веками: — Я не знаю, кто вы такие. И компания ваша мне совсем не нравится.

Монах поднял пухлую руку:

— Успокойся, чужестранец. Не надо ссориться. Долго нам не придется ждать. Когда погаснут звезды и забрезжит дневной свет, жрец этого места...

— Какого места? — спросил Брэк, садясь на низкий бортик, огораживающий углубление, где горел костер. — Это гробница? Дворец?

— Идол, — прошептал слепец. — Идол, в тридцать раз выше человеческого роста. Вершина его поднимается к самым звездам, а ноги сокрыты в земле. — Губы старика скривились, будто он попробовал горький плод. — Это самое северное святилище Йог-Саггота, варвар. Самый большой идол во всем мире. Снаружи он выглядит как огромная статуя со злобным лицом. Чудовище сидит на корточках на границе Ледяного края. Севернее лежат лишь бескрайние пустыни.

Брэк грустно усмехнулся:

— Бескрайние пустыни? Я там родился и вырос, старик. Там я жил и сражался, пока меня не изгнали за непочтительное отношение к богам. И теперь я оказался здесь! Я невинный странник!