48

Цармина отцепилась от зубца парапета, намереваясь отдать приказ солдатам. Но солдат на крыше уже не было. Они потихоньку сбежали.

Внизу лисы и ласки, хорьки и горностаи барахтались в воде. Кое-кто плыл, кое-кто взобрался на деревянные двери, которые они пиками сорвали с петель. Оконные ставни, столы, скамейки — в ход пошло все, что держалось на воде.

Крыша вновь задрожала от очередного удара осадной баллисты.

Преданный Брогг ждал свою повелительницу на верхних ступенях лестницы.

— Тебе лучше спуститься с крыши, госпожа. Здание обваливается изнутри. Торопись, пока лестница еще держится, — увещевал он.

Перепрыгивая через дыры, оставшиеся после обвалившихся ступеней, повелительница диких котов и ее командир добрались до комнаты Цармины. Разрушения пока не коснулись ее. Но весь Котир дрожал и рушился. Это была агония.

Брогг поднял стол и спустил его в окно. До воды уже было лапой подать.

— Скорее, повелительница! На этом столе мы выберемся отсюда!

Цармина перебралась через подоконник и дотянулась до стола, плававшего вверх ножками. Под ее весом он заплясал на воде, но удержался на плаву.

Брогг забрался на подоконник:

— Не давай ему отойти от стены, госпожа, чтобы я мог прыгнуть.

Цармина не обратила ни малейшего внимания на слова своего командира. Она поплыла вдоль стены, и стол оказался недосягаем для Брогга.

— Повелительница, подожди меня!

— Не говори глупостей, Брогг. — В голосе Цармины послышалось что-то похожее на сожаление. — Ты же видишь, что на этой штуке места хватает только для твоей госпожи. Вдвоем мы потопим стол.

Брогг зачесал голову, будто раздумывая над трудной задачей:

— Но что же будет со мной?

— Найди что-нибудь еще, Брогг. Выбирайся на берег и построй армию в боевом порядке. Я отправляюсь искать эту мышь. Можешь не беспокоиться: он дорого заплатит за разрушение Котира.

Огибая полуразрушенный замок, Цармина поплыла на столе к другой стороне Котира — туда, где не было лесных бойцов.

Злосчастный Брогг съежился на подоконнике. Но прилетевший невесть откуда валун навсегда положил конец его страху.

На востоке Страны Цветущих Мхов этим утром стояла прекрасная погода. На ферме малыши вместе с Джиндживером и Сандингомм обрабатывали посевы. Для юных обитателей леса, добравшихся до этого мирного обиталища, оно стало вторым родным домом.

Аббатиса Жермена и Колумбина сидели на берегу реки. Колумбина разбирала коренья, которые хотела засушить: в этих краях хорошо росли целебные травы. Аббатиса вооружилась пергаментом и древесным углем. Она что-то чертила. Колумбина краем глаза взглянула на ее произведение. Она хорошо помнила, как они жили в Глинобитной Обители. В ту пору аббатиса много рисовала, закрепляя свои замыслы на пергаменте, куски которого хранились у нее в дорожной суме. Теперь она впервые со дня их прихода в Барсучий Дом снова взяла в лапу уголь.

Старая мышь сломала сухую тростинку. Пользуясь ею как линейкой, она усердно работала углем: то чертила, то стирала, то подправляла линию, пока наконец на пергаменте не появились ясные очертания большого строения. Жермена бросила на Колумбину быстрый взгляд поверх очков. Колумбина радостно заулыбалась в ответ:

— — Отличный дом, аббатиса.

— Да, это, наверное, и в самом деле дом, дитя мое. Этот замысел зрел у меня в голове с тех пор, как мы покинули Глинобитную Обитель.

— Да, бедная наша Глинобитная Обитель… Может быть, если бы мы смогли остаться, нам удалось бы построить там такой дом, — предположила Колумбина.

— Нет, там ведь очень мало камня.

Колумбина отложила коренья и с еще большим любопытством посмотрела на чертеж:

— Значит, этот дом — не просто выдумка. Мы могли бы его построить, если найдем достаточно материала и подходящее место. И, разумеется, если хватит рабочих рук.

Жермена утвердительно кивнула и разложила пергамент между собой и Колумбиной:

— Конечно! Давай объясню. Это ведь должен быть не просто дом. Здание, которое я задумала, станет настоящим аббатством — прибежищем для всех наших лесных друзей. Мирное прибежище, где все будут жить счастливо. Смотри, вот это наружная стена… вот ворота… большие и малые… А вот тут главное здание. Это звонница, главный зал, кухни, спальни, лазарет, склады, погреба… Я не забыла ничего, что необходимо в настоящем аббатстве. Вот эти участки вокруг главного здания тоже находятся внутри внешних стен — это сады и огороды, пруд — все, что необходимо, чтобы не зависеть от внешнего мира. Эта мечта могла бы воплотиться в жизнь, если Страна Цветущих Мхов обретет свободу.

Колумбина в восхищении рассматривала план:

— И ты считаешь, что все это можно осуществить?

— Да, можно, — убежденно произнесла аббатиса. — Когда мы впервые увидели Котир, я заметила, что он выстроен из красного песчаника, хотя и потемневшего от времени, грязи и плесени. Он встречается в Стране Цветущих Мхов повсюду. Вчера я переправилась через Мшистую Реку на бревне и на другом берегу обнаружила старую каменоломню. Там можно добыть сколько угодно хорошего камня для строительства.

— Это великолепная мечта, аббатиса. Может быть, когда-нибудь…

Лесные жители вытащили на берег нового озера первых солдат-беглецов из Котира. Командор вместе с шестью зайцами заставил их усесться у самой воды, из которой их только что выуживали страшными пиками.

— Сюда садись, толстая мокрая ласка.

— Давай, Траббз, тащи этого горностая.

— Садись на землю, хорек.

— А я крысу зацепил!

Командор обходил ряды побежденных и бросал на них суровые взгляды.

— Сидите тихо, разбойники, — приговаривал он. — Лапы на голову, чтобы я видел. Кто шутки шутить вздумает, сразу же в воде окажется — на острие пики! Ясно?

Динни и Бен Колючка обносили пленных хлебом и молоком:

— Ну, негодяи, ешьте да пейте. Хотя за ваше поведение вы совсем не того заслуживаете.

— Хршр, правильно. Если бы от меня зависело, я бы вам дал воды из канавы да лягушачьих хвостов!

Солдаты Котира полностью утратили боевой дух. Они были признательны за то, что победители обращаются с ними без жестокости и даже кормят. Госпожа Янтарь и ее лучники засели в кустах вокруг, держа луки наготове на случай внезапного бунта.

А Мартин был занят другим. Стоя на северном берегу озера, он внимательно следил за продвижением Цармины. Было совершенно ясно, что дикая кошка собирается сбежать, покинув свою армию на произвол судьбы. Она упорно гребла к берегу, а за ее спиной крепость осыпалась и разваливалась под непрерывными ударами валунов.

Мартин обнажил меч.

— Вепрь Боец, помоги мне! — прошептал он, вспомнив о творце своего оружия.

И раненый Воитель заковылял по берегу, чтобы перехватить врага.

Наконец Цармина спрыгнула со стола на берег. Она отчаянным взором посмотрела на Котир. Обстреливать его валунами было уже ни к чему: потоп сделал свое дело. Вот крыша с треском обвалилась. Все здание дрогнуло в последний раз и рухнуло в глубокое озеро. По воде пошли большие грязные пузыри, и спустя несколько мгновений лишь ветер рябил гладкую поверхность воды, в которой отражалось серое небо.

Котир навсегда исчез!

— Я сдержал свое обещание, кошка. Котир пал! — раздался у Цармины за спиной суровый голос.

Повелительница диких котов застыла на месте, не смея обернуться.

— Я — Мартин Воитель, сын Люка, друг Вепря Бойца!

Цармина повернулась лицом к неприятелю:

— Ну что ж, мой маленький воин, где же твои лесные союзники? Они больше не хотят тебе помогать?

Мартин оперся о меч. Теперь, когда решительная минута наконец наступила, он не ощущал ничего, кроме презрения.

— Цармина, ты — просто мусор, приплывший к берегу на перевернутом столе!

Взбешенная страшным оскорблением, Цармина яростно взвизгнула и бросилась на Мартина. Вонзив когти в его спину, она победно взвыла, но тут же зашипела от невыносимой боли: острый меч пронзил ей бок.

Мартин почувствовал, что когти кошки отпустили спину. Он принялся наносить огромному зверю беспощадные удары. Кошка отскочила назад.

Охваченный тем же боевым бешенством, что гнало в бой Вепря, Мартин кинулся на ошеломленную кошку. На этот раз он успел дважды погрузить меч в бок Цармины, прежде чем она страшно царапнула его по щеке. Шлем слетел с головы Мартина, латы свободно болтались на ослабших ремнях. Цармина не успела отскочить достаточно проворно, и Воитель насквозь проткнул ей лапу.

Страшно израненные, оба врага на мгновение присели на землю, переводя дух. Затем Мартин вытер кровь со лба и с яростным воплем кинулся на дикую кошку. Но на этот раз она ожидала нападения. Цармина проворно отпрыгнула в сторону и ударила Мартина когтями по спине. Его старая рана стала еще шире. Воитель тяжело повалился ничком и лежал без движения. Цармина принялась зализывать раны, злорадно ухмыляясь. Наконец-то ей удалось доконать врага!

Но тут Мартин вновь зашевелился! Встряхнувшись, он встал с земли. Схватив меч обеими лапами, Воитель широкими шагами двинулся на Цармину.

Несмотря на изумление, кошка быстро пришла в себя и снова отскочила в сторону. Но на этот раз Мартин прыгнул вслед за ней и ударил ее мечом по спине. Цармина взвыла от боли и кинулась на него. Они сцепились: когти вонзались в тело, зубы кусали мех. Царапаясь, кусаясь, разрывая и пронзая друг друга, противники катались по берегу, вздымая комья земли.

Наконец Цармина оторвалась от врага. Мартин остался ничком лежать на берегу. Дикая кошка снова принялась зализывать раны.

— На этот раз я с тобой покончила! — сказала она.

Воткнув меч в землю, Мартин оперся на него и медленно поднялся, тяжело дыша. Собрав последние силы, он высоко взмахнул мечом:

— За Страну Цветущих Мхо-о-ов!

В глазах Цармины промелькнул страх. Она попыталась отбиться от свирепой атаки. Схватившись, они опять начали биться. Мартин рубил мечом, а кошка отвечала ударом на удар.

Вдруг Цармина, на чьей шкуре зияло уже не меньше дюжины ран, подбросила Мартина в воздух. Он упал в воду, а кошка схватила ветку, чтобы оттолкнуть его подальше от берега. Но Мартин уже стоял на мелководье, готовый к нападению. Одним ударом меча он перерубил ветку в лапе Цармины и обратным движением еще раз резанул саму лапу.

Пригнувшись и выставив меч вперед, Мартин побрел по воде на врага. В его глазах горел беспощадный боевой огонь, зубы оскалились в страшной улыбке.

Злобное сердце Цармины упало в груди. Дикая кошка принялась неуверенно кружить на месте, не сводя глаз с приближавшегося Мартина. Перед ее мысленным взором неожиданно встал зимний вечер, когда в спальне ее отца она сломала ржавый меч Мартина. В ее ушах вновь зазвучали слова, которые Воитель выкрикнул, когда стражники потащили его в тюрьму: «Лучше бы ты убила меня, пока могла: клянусь, что я тебя убью!»

Позабыв, что сзади вода, Цармина отступала от покрытого кровью, но не сломленного Мартина!

Шаг назад, еще шаг назад… Ее глаза перебегали со сверкающего клинка на глаза Мартина. Повелительница Тысячи Глаз все глубже и глубже заходила в воду…

Мартин остановился на берегу, но ей казалось, что он вырос и заслоняет полнеба. От него надо было бежать как можно дальше!

Вдруг Цармина поняла, что зашла слишком глубоко. Силы оставили ее. До берега, казалось, было много миль… Внезапно все заполнила вода: темная, булькающая вода, которая плотно охватила со всех сторон ее тело, потянула вниз, заливая рот, ноздри, глаза-Сны стали явью. Кошмар воплотился в жизнь!

А на отмели Мартин с трудом шагал на сухой берег. Попытавшись в последний раз поднять меч, он смог еще прошептать:

— Спи спокойно, Вепрь, Страна Цветущих Мхов свободна!

Сверкающий меч выпал из лап воина. Мартин мокрым мешком рухнул на траву.

Пленные сидели на берегу рядами. Белла поднялась на пригорок и показала лапой на озеро у них за спиной:

— Смотрите! Котир исчез навсегда! Теперь у вас не осталось ни предводителя, ни стен, за которыми можно спрятаться. Война в Стране Цветущих Мхов завершилась. Вы побеждены. Мы не ведем с вами войну на уничтожение, потому что мы не убийцы. Однако мы щадим вас в последний раз. Не забывайте об этом.

Командор поднялся на пригорок и встал рядом с Беллой:

— Прочистите уши и слушайте внимательно! Я повторять два раза не буду. Каждый из вас даст клятву, что вы никогда больше не вооружитесь и будете держаться подальше от Страны Цветущих Мхов. Если бы это от меня зависело, ни один из вас не выбрался бы сегодня живым из этого озера. Но пусть будет, как решила Белла. Она сказала, что мы вас пощадим. Благодарите ее за счастливое избавление. Но я вам вот что скажу: если кто-то на наши условия не согласен, пусть поднимет лапу. Озеро рядом, да и я недалеко.

Все пленные немедленно спрятали лапы под себя.

— Отлично! — с одобрением произнес Командор. — Вы останетесь здесь до завтра, а потом мы под охраной отведем вас на равнину к востоку отсюда. Вы можете отправиться на запад или на юг, но ни в коем случае не на север, и уж, разумеется, вам нельзя будет вернуться обратно в нашу страну. Пока все. Сидите тихо и ведите себя смирно.

Белла и Командор, спустившись с пригорка, подошли к госпоже Янтарь и остальным вождям Сосопа. Госпожа Янтарь была обеспокоена:

— А куда делась большая кошка? Тимбаллиста тоже волновался.

— А где же мой друг? Никто не видел Мартина? — встревоженно спросил он. Бен Колючка кивнул:

— Как раз перед тем, как Котир свалился в озеро, я его заметил на берегу. Он вон туда шел.

— Его нужно немедленно отыскать! — перебила ежа Белла. — Гонф, мы с тобой осмотрим берег. А вы оставайтесь тут и присматривайте за этими разбойниками.

Сделав несколько шагов, Белла обернулась и предостерегающе крикнула:

— Будьте начеку! Кошка может явиться сюда!

Динни, Белла и Гонф остановились на берегу. Их догнал Тимбаллиста: он не мог охранять пленных, пока его друг не нашелся.

Белла оглянулась по сторонам:

— Я не думаю, что со своей раной он мог далеко уйти. Вдобавок на нем были тяжелые латы…

— И кроме того, зачем бы он отправился по берегу в эту сторону, когда мы брали пленных совсем в другом месте? — добавил Гонф.

— Если я хоть немного знаю своего друга, — произнес Тимбаллиста, — он должен был выследить кошку.

— Хршр, мои копательные лапы говорят, что Мартин где-то поблизости. Я это чувствую.

— Что ж, твои копательные лапы нас еще ни разу не обманули.

— Смотрите, хррр! — Скосив глаза, крот показал лапой вдаль, где свет заходящего солнца отражался от чего-то блестящего.

Гонф бросился бежать:

— Клянусь хвостом и шкурой, это же его меч!

Воришка первым добежал до распростертого на земле тела своего друга. Динни, Тимбаллиста и Белла, запыхавшись, подбежали следом за ним. Они увидели, что Гонф весь дрожит и проливает слезы над жалким обмякшим комом, в который превратился его друг.

— Он умер! Они убили Мартина!

Динни опустился на колени рядом с телом:

— Ухрш, что же теперь делать!

И оба горько зарыдали. Тимбаллиста не хотел и не мог поверить, что Мартин отправился к воротам Темного Леса, ведь они так мало пробыли вместе после долгой разлуки! Он осторожно перевернул Мартина на спину и выпрямил его лапы. Затем он бросился к озеру и наполнил водой боевой шлем. Смочив в нем кусок парусины, он принялся лихорадочно обмывать раны Мартина:

— Кто же его так изуродовал?

Гонф вытер глаза. Подняв с земли длинный обломившийся коготь, он показал его всем.

— Цармина — вот кто, — сказал он подавленно. Динни покосился на коготь, потом принялся обнюхивать землю вокруг. Он обнаружил много кровавых следов:

— Они долго бились, хршр. Смотрите, меч Мартина в крови кошки, земля вся вспахана когтями. Гонф прошел по следу до самой воды:

— Ты прав, товарищ. Кошка вошла в воду задом. Я думаю, наш воин победил в этой битве.

Слезы снова выступили на глазах у воришки.

— Мартин, мы столько испытаний прошли вместе… Почему ты не взял меня с собой на этот раз?

Белла поддерживала голову Мартина. Внезапно барсучиха переменилась в лице и наклонилась к самым губам воина.

— Он жив! У него губы шевелятся! — радостно воскликнула она.

Тимбаллиста суетливо принялся похлопывать лапы Мартина мокрой тряпкой:

— Он жив! Белла, это правда?

Глаза барсучихи затуманились слезами.

— Он беседует с моим отцом у ворот Темного Леса, — с трудом выговорила она.

— Не дай ему уйти туда! Сделай что-нибудь! — умолял Тимбаллиста, схватив Беллу за лапы. Белла на мгновение задумалась:

— Подожди. Моих познаний в искусстве исцеления недостаточно для такого серьезного случая. Тут нужна аббатиса Жермена.

Гонф зашагал взад и вперед, покачивая головой:

— Но ведь она с малышами отправилась далеко на восток… Когда мы приведем ее сюда, будет уже поздно.

— Тогда пошлите Чибба. Он быстро долетит туда, — произнес Тимбаллиста отчаянным голосом.

Белла взяла командование. Ее голос внушал всем спокойствие и надежду:

— Друзья, мы должны действовать быстро, если хотим спасти Мартина. Гонф, отправляйся в лагерь и пошли Чибба на восток. Пусть попросит аббатису собрать свои целебные травы и лекарства. А тем временем нужно принести сюда несколько одеял. Не трогайте Мартина, просто держите в тепле. Аббатиса Жермена стара и не может путешествовать быстро, но я отправлюсь вслед за Чиббом и принесу ее на спине как можно скорее.

Не прибавив ни слова, Белла помчалась вдоль берега с удивительной для барсучихи скоростью. Резко повернув на восток, она принялась прокладывать себе дорогу через лесную чащобу и вскоре скрылась за деревьями.

Наступила ночь. На берегу ярко горел костер, у которого Гуди Колючка ухаживала за Мартином, плотно укутывая его израненное тело теплыми одеялами. Бен Колючка собирал вокруг хворост для костра.

Тимбаллиста стоял рядом. Прислушиваясь к горячечному голосу друга, он чувствовал себя совершенно беспомощным.

— Работай мечом, — шептал Мартин. — Вверх, потом сразу же вниз. Эх, Вепрь, старый вояка, кто же теперь за нас будет рубиться?

Тимбаллиста раскрыл было рот, чтобы ответить, но Гуди предостерегающе подняла лапу:

— Тихо! Он спит! Я делаю все возможное, чтобы несчастный дожил до прихода аббатисы.

Траббз с приятелями соорудили над Мартином и Гуди шалаш из тростника, не переставая переговариваться шепотом:

— Вечерний ветер его обдувать не будет, вот что!

— Да-да. Так ему будет теплей.

— Ничего нет хуже, чем когда болеешь, а вдобавок лапы мерзнут.

Бледная луна поблескивала на поверхности озера. Мартин лежал неподвижно и едва дышал. Лесные жители напряженно ждали прихода аббатисы. о рассвета еще оставался целый час, а обитатели небольшой фермы уже давно были на лапах. Колумбина проверяла содержимое сумки аббатисы:

— Окопник, вербена, пустырник, шиповник .. Кажется, ничего не забыли, аббатиса? Старая мышь смотрела на запад:

— Нет, дитя мое. Здесь есть все что нужно. Чибб сидел на подоконнике и слушал их разговор.

Ферди и Коггз прибежали с опушки леса:

— Ура, сюда сударыня Белла идет! Осторожно! Она нас опрокинет!

Белла стремительно выскочила из лесу. Вся ее шкура была мокрой от пота, барсучиха с трудом переводила дух. Джиндживер подвел Беллу к дому. У самых дверей она упала на землю, тяжело дыша.

— Сейчас я принесу полотенце, а потом позавтракаешь, — сказала Сандингомм.

Белла покачала головой, постепенно приходя в себя:

— Времени нет, милая. Дайте немного воды попить, и я сразу же отправлюсь назад. Аббатиса, ты готова? Жермена погладила бок Беллы:

— Я-то готова, а вот ты — нет. Тебе необходимо отдохнуть. Иначе ты не дойдешь. Ляг отдохни немного.

Все еще тяжело дыша, барсучиха выпила воды и улеглась на бок:

— Джиндживер, я не буду долго лежать. Найди веревок попрочнее и приготовься привязать аббатису мне на спину. Иначе она по дороге и свалиться может.

Чибб тоже решил отказаться от завтрака:

— Грхм, хм. Я полечу назад и сообщу, что вы направляетесь обратно.

Сандингомм обратилась к Колумбине:

— Нам тоже лучше не завтракать. Давай упакуем что-нибудь, что можно на ходу съесть. Я запру дом, и мы вместе отправимся обратно.

Вскоре аббатиса уже сидела на спине у Беллы. Веревка надежно удерживала ее и ее сумку на барсучихе.

Белла глубоко вздохнула:

— Наконец-то я перестала отдуваться, как старая лягушка. Лапы тоже больше не дрожат. Держись крепче, Жермена! Поехали!

Гуди Колючка изо всех сил старалась ничем не выдать своего беспокойства. Она сделала все, что могла. Она даже позволила бредящему воину сжать в лапах рукоять меча, как он потребовал того в своем горячечном кошмаре. Тимбаллиста стоял у ложа раненого и нервно грыз когти.

— Он все еще стремится пройти через ворота в Темный Лес. Гуди, неужели мы ничего не можем поделать?

Вытерев лапы о старый цветастый передник, еншха попыталась притвориться, что поглощена многочисленными хлопотами.

— Для начала перестань тут околачиваться и мне мешать, сударь Тимбаллиста. Иди лучше хворост собирай вместе с Беном, — произнесла она, но смягчилась, заметив отчаянное выражение лица Тимбаллисты. — Милый мой, мы ничего не можем для него сделать, совершенно ничего, пока не прибудет настоящая целительница. Пойди к Гонфу, будешь вместе с ним аббатису с Беллой высматривать.

Когда Тимбаллиста вышел из шалаша, Гуди отжала еще несколько мокрых тряпок, чтобы остужать ими лоб Мартина. Его лихорадило: он то потел, то дрожал от холода и все время что-то бормотал.

— Поворачивай! — говорил он. — Прямо к берегу! Я спасу Вепря от корабельных крыс. Дайте мне меч!

Вскоре после наступления утра раздался радостный вопль Гонфа:

— Белла идет! С ней аббатиса! Эй, Белла, сюда!

Барсучиха тяжелыми шагами подошла по берегу и остановилась, взрыв песок. Своими большими когтями и острыми зубами она разорвала веревки, и аббатиса неловко скатилась на землю с ее спины. Подхватив свою сумку, она устремилась к постели Мартина.

— Ты молодец, Гуди Колючка, — спокойно произнесла она. — Теперь ступай отдохни.

Но Белла пришла в ужас от изможденного вида Мартина.

— Аббатиса, он выглядит просто ужасно. Думаешь, он выживет? — спросила она, заглядывая через плечо Жермены.

А та уже всерьез занялась больным.

— Гонф, согрей на костре воды. Белла, раскрой мою сумку и дай мне пиретрума — да, да, вот эту травку. И еще немножко красавки — совсем чуть-чуть. Бен, можешь принести мне свежего чистотела?

Не отрываясь от ухода за раненым, аббатиса ответила на вопрос Беллы:

— Не волнуйся, друг мой. Он обязательно выживет, это я могу обещать. Но чтобы он стал совсем здоров, понадобится все мое умение и немало времени. Скоро сюда придет Колумбина, а ты иди отдыхать: эта беготня по лесу зверя послабее давно бы просто убила, так что тебе сейчас совершенно необходимо лечь спать.

На следующий день в полдень жаркое солнце палило пыльную дорогу, отделяющую Лес Цветущих Мхов от равнины, которая тянется далеко на запад.

Вдоль придорожной канавы — со стороны равнины — стояли побежденные солдаты Котира. Каждому был дан двухдневный запас еды и питья. Со стороны леса у канавы стояли толпы обитателей Страны Цветущих Мхов: землеройки, мыши, белки, зайцы, выдры, ежи и кроты… Среди них были Джиндживер, Сандингомм и Белла.

Барсучиха гордо выпрямилась и махнула лапой в сторону горизонта:

— Вы должны уйти отсюда. Если кто-нибудь из вас подумывает о том, чтобы раздобыть оружие и вернуться сюда, то пусть сначала внимательно выслушает, что скажут вот эти зайцы.

Шестеро зайцев вышли вперед, размахивая пиками:

— Эй вы, разбойники. Мы теперь будем пограничниками, ясно?

— Да-да. Первый Заячий Пограничный Полк к вашим услугам!

— Так что вам до заката дается время, чтобы испариться, понятно?

На другой стороне канавы царило молчание. Кое-кто начал неуверенно переступать с лапы на лапу, не зная, что теперь делать.

— Считаю до десяти, а потом бегите что есть мочи! — раздался грубый голос Командора. — Кто здесь останется, того мы здесь и похороним. Считайте со мной, товарищи!

Все лесные жители присоединились к дружному хору:

— Раз!

— Два!

— Три!..

И оставшиеся без предводителя лисы, ласки, горностаи, хорьки и крысы пустились наутек. Они бежали, как никогда еще не бегали! Они толкали друг друга, чтобы оказаться впереди всех. Каждый надеялся, что к закату ему удастся скрыться с глаз этих страшных обитателей Леса Цветущих Мхов… рошло два десятка дней после изгнания солдат Котира. Вокруг озера до поздней ночи продолжалось шумное веселье. На деревьях были развешаны цветные фонарики, отражавшиеся на гладкой поверхности озера множеством оранжевых, розовых, голубых и золотистых отблесков. В ночном небе светились звезды, а внизу, на земле, плясали и радовались лесные жители. Повсюду были рассыпаны гирлянды цветов, а от больших костров, разожженных на берегу озера, доносились изумительные запахи праздничных яств.

Мартин проснулся и услышал, как Гонф поет:

Со всех сторон раздался веселый хохот. Тимбаллиста плюхнулся на край постели Мартина:

— Вот ты и проснулся, друг мой. Аббатиса так и говорила, что это должно случиться не сегодня-завтра. Мартин улыбнулся и пожал лапу друга:

— Не волнуйся, я вернулся к жизни. Долго я тут пролежал?

Не успел Тимбаллиста ответить, как к ним подбежали Ферди и Коггз.

— Ага, проснулся, соня! — сказал Ферди.

— Подумать только, спать во время праздника! — добавил Коггз.

К ним приблизились аббатиса и Белла, украсившие цветами свои наряды. Они принесли горшок супа из овощей. Аббатиса тут же принялась кормить Мартина с ложки.

— Добрый вечер, Мартин. Не отвечай, знай себе ешь. Нам нужно, чтобы ты как можно скорее встал на лапы.

Вскоре вокруг его постели собрался весь лесной народ. Мартин вглядывался в лица друзей и улыбался сквозь слезы, невольно выступившие на глазах:

— Как хорошо быть живым, Белла! Раздалось громкое «ура», а затем каждый заторопился сообщить новости:

— Знаешь что, товарищ? Пока ты спал, я женился на Колумбине!