37

Проснувшись, Мартин почувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Он открыл глаза и увидел Вепря, который проверял, правильно ли накрыт стол перед завтраком Зайцы украшали скатерть гирляндами цветов. Все овощи и фрукты, выставленные на стол, выросли в маленьких огородиках, рассеянных там и сям по склону горы со стороны равнины В бороду Вепря были вплетены бутончики роз и душистого горошка, а на голове у него красовался венок из плюща Огромный барсук казался добрым духом горы, пришедшим с зеленым посохом в лапе попировать с простыми смертными

Протянув лапу в сторону стрельчатого окна, через которое на него изливался золотой поток солнечного света, Вепрь произнес своим громовым голосом, обращаясь к просыпавшимся друзьям:

— Саламандастрон приветствует вас в этот первый день нового лета!

Динни необычайно обрадовался, увидев Вепря и услышав, что наступило его любимое время года.

— Бррбррш, я так люблю лето, сударь Вепрь!

Во время завтрака, за которым собрались все обитатели Саламандастрона, Вепрь познакомил друзей с теми, кого они еще не видели. Кроме Траббза, Вазера и Ффринга, за столом сидели Заячья Капуста, Кукушкины Слезки и Ива — три зайчихи-красотки с манящим взглядом прекрасных глаз, которые одним лишь трепетанием ресниц лишали Траббза с приятелями дара речи. Рядом с ними располагались Кожаное Сердце — огромный сильный заяц, его жена Люпина и двое их малышей — Звездозаяц и Ветерок.

— Зайцы — это мои глаза и уши, — сказал Вепрь. — Благодаря им мои лапы как бы вытягиваются, и я могу пощупать, что происходит за много миль отсюда. Кроме того, они отчаянные бойцы. Не слишком-то доверяй девичьему лепету и красивым глазам. Потом сам увидишь. А сейчас они уведут твоих друзей, чтобы показать им гору, в которой мы живем. А с тобой, Мартин, я хочу побеседовать наедине.

Воитель отправился следом за серебристым барсуком по бесконечному ряду пещер, вырубленных в скале лестниц и проходов. Они поднимались все выше и выше, пока не достигли пещеры, находившейся почти в самой вершине горы. Пещера, разогретая накануне пламенем горна, еще не успела остыть. Мартин выглянул из распахнутого широкого окна и увидел далеко внизу песчаный берег моря, а за ним — волны, сверкавшие в лучах летнего солнца.

— Вот отсюда и донесся до вас мой голос, когда вы вчера были на берегу вместе с зайцами, — прошептал

Вепрь. — Теперь мне приходится говорить шепотом, ведь, если я заговорю громко, эхо просто оглушит тебя.

Мартин молча кивнул. Говорить он не осмеливался, не зная, на что его голос окажется способен в столь чудесном месте!

Вепрь улыбнулся и легонько погладил Воителя по спине:

— Ты мудр не по летам. Так вот, не изумляйся тому, что я сейчас тебе покажу. Только нам вдвоем можно это видеть — ведь мы оба воины.

Барсук подошел к стене между входом и окном, где по камню шла длинная глубокая трещина, казавшаяся естественной границей между двумя огромными каменными глыбами. Запустив в трещину свои толстые когти, Вепрь принялся тянуть края в разные стороны.

Мартин с почтительным восхищением увидел, какая страшная мощь жила в Вепре Бойце. Стальные мускулы огромными шарами вздувались под его шкурой. Барсук напрягался все больше, издавая глубокие грудные звуки. От усилия на его губах выступили пузыри, но Вепрь продолжал изо всех сил растягивать трещину, крепко вцепившись в ее края лапами силача. Раздался глухой шум, и вся стена разделилась надвое.

Сжав кулаки и сцепив челюсти, Мартин широко раскрытыми глазами следил за барсуком, от всего сердца желая ему удачи. Вепрь уперся плечом в одну половину разошедшейся стены, а лапами — в другую. Он толкнул изо всей мочи — и потайной проход широко распахнулся. Не обменявшись ни единым словом, оба зверя вошли в него.

Они оказались в небольшом зале. Одна стена была покрыта мелкой резьбой, противоположная была совершенно гладкой, а дальняя стена выгибалась полукругом, образуя нечто вроде полуротонды. Увидев, что находится там, Мартин так и замер на месте.

В полуротонде на троне сидел барсук в боевых доспехах! Мартин почувствовал, что Вепрь похлопывает его по спине.

— Не бойся, маленький друг. — Голос барсука звучал печально, но спокойно. — Это мой отец, старый господин Броктри.

Вепрь подошел к трону и почтительно притронулся к латам.

— Я отправился на поиски Саламандастрона, как в свое время отправился искать его мой отец, — объяснил он Мартину. — Когда я наконец добрался сюда, мой отец был еще в полном здравии. Он правил здесь, и мы счастливо прожили вместе много лет. Потом он ушел к воротам Темного Леса — он был уже очень стар. А теперь он превратился в одну из легенд этой горы, как и хотел. Все, что ты видишь, я создал в память о нем: это его могила.

Вепрь нежно погладил тускло поблескивающие латы. Затем он прошел обратно ко входу в зал и окликнул Мартина:

— Давай я покажу тебе все по порядку. Видишь эти изображения? — Вепрь указал на нескольких барсуков, искусно вырезанных на стене. — Наше племя пришло сюда в незапамятные времена — едва солнце впервые засияло над этим миром. Тут изображены бойцы, смелые духом и крепкие волей. Смотри: вот Землебег Борец, Копейщица Вереск, Дикарь Голубая Полоска, Избранный Правитель… их много тут. Смотри, вот мой отец, господин Броктри, а вот и я, сразу за ним. Здесь оставлено место и для тех, кто придет после нас… Я вижу, ты хочешь что-то спросить.

Мартин показал лапой на участок резьбы, отделенный узором от остальных сцен.

— Мне кажется, ты изображен довольно похоже, — прошептал Вепрь.

Небольшой фриз изображал четверых зверей. Трое были вырезаны непропорционально маленькими, но в четвертом, гораздо большем, нельзя было не узнать Мартина: его облик был схвачен совершенно верно, вплоть до обломка меча, висевшего на шее. Вепрь взглянул на Мартина:

— Друг мой, ты можешь мне поверить: я не вырезал этих изображений на стене. Не вырезал их и мой отец. Не знаю, когда они появились. Я просто считаю их одной из легенд Саламандастрона, и у тебя нет иного выбора, как относиться к ним так же. Ты изображен самым большим, а рядом с тобой — твои друзья. Вот тут, видишь, ты ведешь их к горе. Вот Саламандастрон, а вот опять ты. Ты ходишь вместе с друзьями. У тебя на шее уже нет старого обломка, в лапе ты держишь новый сверкающий меч. Что же до всего остального, ты можешь толковать эти изображения не хуже меня.

Мартин принялся внимательно рассматривать все подробности резьбы:

— Вот море, корабль… Трудно разобрать, что там дальше. Может, роща, а может, лес… А вот это похоже на кнут и стрелу… Что это значит, Вепрь?

— Зрение у тебя лучше, чем у меня, Мартин. Кнут — это бич корабельных крыс, знак зла. Что же до стрелы… в какую сторону она направлена?

— Туда, где сидит твой отец.

Вепрь махнул лапой в сторону зала громового эха:

— Мартин, иди туда и подожди меня.

Ни о чем не спрашивая, Мартин пошел к двери. Оглянувшись, он увидел, что Вепрь нагнулся и рассматривает резьбу у самого низа стены за троном отца.

Через некоторое время барсук показался в зале, где ждал его Мартин. Вепрь выглядел постаревшим и озабоченным. Мартина охватила жалость к другу.

— Тебе плохо? Что там изображено?

Серебристый барсук резко повернулся. Его морда казалась воплощением горя.

— Молчи! Об этом должен знать только Вепрь Боец!

Внезапный крик разбудил тысячи отголосков, которые звучали со всех сторон, отражаясь от стен и усиливаясь до оглушительного гула. Мартин бросился на пол и заткнул уши лапами, стараясь защититься от невыносимого грохота. Голос Вепря гудел в его голове будто тысяча огромных колоколов. Сожаление и раскаяние отразились на морде серебристого барсука; одной лапой он с легкостью поднял Мартина и быстро вынес его из зала.

Когда Воитель пришел в себя, оказалось, что он лежит на спине в пещере Вепря. Барсук обтирал свою морду холодной водой.

— Прости меня, Мартин. Я забыл, что говорить там можно только шепотом. Тебе больно?

Мартин засунул лапу в ухо и потеребил его:

— Нет, ничего. Честное слово! Не кори себя. Я сам во всем виноват.

Вепрь с восхищением покачал головой:

— Ты говоришь как настоящий воин. Вставай, Мартин. Идем со мной. Я дам тебе оружие, достойное тебя.

Вепрь подошел к наковальне и завертел в лапах какой-то предмет, завернутый в мешковину.

— Ночью, пока ты спал, я с моими зайцами работал до рассвета, — наконец промолвил он. — Я кое-что выковал для тебя, Мартин.

Мартин невольно открыл рот и тут же закрыл его снова. Вепрь продолжал:

— Однажды ночью, обходя гору дозором, наша Люпина увидела, как с неба скатилась звезда. Она нашла место, куда звезда упала. Кусок раскаленного металла врезался глубоко в песок. Когда он остыл, она выкопала его и принесла мне. Прошлой ночью я набил горн углем — каменным и древесным — и так разжег его, что пламя Саламандастрона было видно даже в далеких заморских странах. Это было необходимо — полночи прошло, прежде чем металл достаточно размягчился, чтобы его можно было ковать. Я проковал его, закалил в масле, сковал из него многослойный клинок — и непрестанно произносил при этом имена всех великих воинов, какие мне только известны. При последнем ударе молота я произнес твое имя. Возьми, Мартин. Это твой меч.

Все обитатели горы столпились вокруг Воителя. Тут же стояли и три его товарища, вернувшиеся с осмотра Саламандастрона. Все затаили дыхание, глядя, как Мартин разворачивает мешковину.

И вот наконец меч засверкал в лучах солнца!

Мириады стальных искр дрожали на обоюдоостром клинке. Его острие напоминало вершину горного пика зимой — та же изящная форма, тот же слепящий глаза блеск! Не доходя на четверть до острия, по смертоносному клинку шла канавка для оттока крови. Рукоять была сделана так, что лапа, державшая оружие, не испытывала ни малейшего напряжения. Жесткая черная кожа обтягивала ее, а в навершие был вставлен большой красный камень. Там, где рукоять соединялась с чудесным клинком, красовалась выпуклая гарда с загнутыми краями.

Этот меч превосходил все самые смелые мечтания Мартина. С той поры, когда он и его товарищи покинули Страну Цветущих Мхов, он не слишком часто вспоминал об обломке, висевшем у него на шее. Но ему и в голову не приходило, что в один прекрасный день старый меч его отца обретет такую великолепную новую жизнь! Теперь, глядя на боевое оружие, какое не многим дано было увидеть, не говоря уж о том, чтобы владеть им, Мартин почувствовал, как воинственная кровь предков закипает в его жилах. Взявшись лапой за рукоять, он понял, что этот миг определит многое в его судьбе. Дух его взыграл, кровь прилила к щекам, глаза засверкали. Наконец он стал настоящим воином!

Зрители расступились и отошли к стенам, когда Мартин взялся за меч обеими лапами. Сначала он подержал его прямо перед собой, медленно поднимая кверху, чтобы привыкнуть к его весу. Затем он принялся описывать мечом круги во всех направлениях — вверх, вниз, наискось… Сталь свистела и пела в рассекаемом воздухе, а зрители завороженно следили глазами за ее стремительными движениями.

— Слышишь меня, Цармина? — громко закричал Мартин, перекрывая песню смертоносной стали. — Я — Мартин Воитель. Я возвращаюсь в Страну Цветущих Мхо-о-о-ов!

38

Ранним утром полусонные бойцы Котира начали строиться на плацу — Смирно, ребята! — крикнул Беда. — Делаем то же самое, что вчера. Идем в боевом порядке, прочесываем лес, глаза разуты, ушки на макушке! Когда мы с ними столкнемся, помните приказ: никого не щадить!

Но тут с окраины леса донеслась резкая команда — — Огонь!

Раздалось шипение смертоносного оружия, рассекавшего воздух. Шестеро солдат повалились на землю, пронзенные стрелами и дротиками.

— Все в казарму! Быстрее! — поспешил скомандовать Беда.

Задние ряды солдат напирали на передние, сгрудившиеся у дверей. В панике и неразберихе армия продолжала терять бойцов, застигнутых врасплох летучей смертью.

— Что там происходит? — крикнула Цармина.

— Нас атакуют белки и выдры!

Командор присел на корточки за кустом и помахал лапой госпоже Янтарь, стоявшей на одной из нижних ветвей дуба.

— Одиннадцать готовы! — доложил он. Белка натянула тетиву и спустила стрелу:

— Дойди уж до полной дюжины, Командор!

С выражением мрачной решимости на мордах бойцы сжали в лапах луки, пращи и дротики, приготовившись обрушить шквальный огонь на первую же голову, что покажется из дверей Котира.

Сидевший высоко на смоковнице Сын Коры выпустил стрелу и спросил у товарища:

— Как думаешь, Груша, долго мы еще сможем поддерживать такой огонь?

Груша навощил тетиву своего лука и только потом ответил:

— Госпожа Янтарь говорит, что до полудня. Мое мнение такое: мы должны выманить их в лес в полдень. Тогда мы пойдем за ними по пятам и вечером начнем отстреливать по одному.

Сквозь переплетение ветвей к ним прискакала еще одна белка.

— У вас достаточно стрел? — спросила она, переводя дух. — Вот вам еще полный колчан. Дайте сигнал, когда стрелы начнут кончаться.

И она побежала на соседнее дерево со следующей порцией боеприпасов.

Беда перепробовал всевозможные хитрости, но каждая новая попытка кончалась ничем из-за смертельной точности, с которой вели огонь лесные жители. Каждый раз, когда солдаты пробовали выбраться наружу через дверь или даже через окно, армия Цармины несла потери. Высоко поднявшееся солнце равнодушно освещало тела погибших, которые так и остались лежать во дворе крепости.

Наконец Цармина высказала самое разумное мнение, какое только было возможно в их положении:

— Наверное, нам стоит попросту запереть все двери и не обращать внимания на противника. Если им не в кого будет стрелять, они в конце концов уйдут.

Беда с радостью присоединился к такому решению. Он сам предложил бы его еще раньше, если бы не слепое бешенство Цармины.

Командор неплохо умел лазать по деревьям. Он взобрался на нижнюю ветку дуба, на которой стояла госпожа Янтарь. Вместе они принялись раздумывать о том, что можно предпринять, когда двери в крепости запираются на засовы, а открытые окна закрываются деревянными столешницами.

— Похоже, ничья?

Госпожа Янтарь выпустила стрелу, которая вонзилась в запертую дверь.

— Трусы! У них хватает смелости нападать на беззащитных лесных жителей и убивать безоружных зверей, а против настоящих бойцов им не пойти, когда дело доходит до боя.

Командор взглянул вверх, на ясное голубое небо:

— Ну и ладно. Сегодня уже второй день лета, и все идет как надо. Давай отступим и вернемся в Барсучий Дом.

Злорадная улыбка заиграла на мордочке белки.

— Ты прав, Командор. Но прежде я оставлю им знак своего глубокого уважения…

Цармина с Бедой сидели за столом в комнате без окон и ели лесного голубя. В дверь комнаты кто-то постучал.

— Войди! — крикнула дикая кошка. Вошел Крысобок:

— Госпожа, они поджигают замок! Огненными стрелами Они стреляют ими в двери и ставни. Цармина подскочила, опрокинув стол:

— Моя комната!

Она бросилась вон и помчалась по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Драпировки на стенах превратились в дымящиеся выгоревшие тряпки, а дверь еще догорала в весело плясавшем пламени. Лучники госпожи Янтарь целились сюда с особой тщательностью.

— Ведра сюда! Воды! — завизжала Цармина.

39

Покрепче держи рукоять, меч подними над головой.

Дзынннь!

Следуя указаниям, которые выкрикивал Вепрь, Мартин отбил удар Люпины.

— Вот так нужно парировать рубящий сверху. А теперь быстро опусти меч, подведи его под оружие противника. Обе лапы на рукоять, поднимай вверх и руби. Теперь быстро опиши полукруг и снова руби на уровне глаз.

При всей своей ловкости Люпина едва увернулась от меча Мартина. Она отступила на несколько шагов, с трудом переводя дыхание, и оперлась на свой меч.

— У-уффф! Клянусь головой, этого воина уже и учить-то нечему.

— Будто? — улыбнулся Вепрь. — Смотри-ка!

Барсук схватил кочергу, лежавшую в горне. Засунув левую лапу в карман своего рабочего фартука, он встал в боевую позицию.

— Берегись, Мартин! — крикнул он. — Давай-ка прямой колющий!

Мартин изготовился. Быстро, чтобы захватить барсука врасплох, он приблизился и сделал выпад, стараясь достать противника острием меча.

Вепрь не сдвинулся с места ни на дюйм. Молниеносным движением кочерги он выбил из лап Мартина меч, который, кружась, полетел в сторону, а самого Мартина барсук прижал кочергой к стене.

Мартин был совершенно ошарашен.

— Как ты это сделал? — спросил он, глядя на барсука широко раскрытыми глазами.

Траббз с приятелями следили за бойцами, стоя в сторонке.

— Ему это легко, приятель.

— Старику такой фокус — что нам морковку съесть.

— Быстро как молния — разве не понятно? Вепрь громко захохотал:

— Это просто ловкий прием, Мартин. Не отчаивайся. До вечера я успею показать тебе еще дюжину таких. Подними свой меч и становись в позицию!

На этот раз серебристый барсук, пригнувшись, нырнул под меч Мартина и схватил его за правую лапу, державшую оружие. Нажимая на меч кочергой, он прижал Воителя к стене: клинок вплотную подошел к его горлу.

— Видишь, вот еще один полезный прием. За этот второй день наступившего лета Мартин узнал о бое на мечах больше, чем за всю предшествующую жизнь. В искусстве обращения с холодным оружием равного Вепрю Бойцу не было.

Динни, Лог-а-Лог и Гонф попытались все втроем поднять меч Вепря, но им едва удалось оторвать от пола грозное боевое оружие. Меч был очень велик — настоящий смертоносный клинок взрослого барсука-самца. Гарда на нем была сделана из нескольких поперечин, а на середине необычно широкого обоюдоострого клинка красовались с двух сторон два ряда загнутых выступов-шипов.

Вепрь с величайшей легкостью проделывал этим мечом необычные фокусы: он отрезал ломтики от подброшенного в воздух яблока и отсекал крошечный кончик уса у Люпины, стоявшей совершенно неподвижно. Мартин заметил, что, возясь с оружием, барсук приходит в гораздо более жизнерадостное настроение. Он даже снисходительно выслушивал льстивые замечания Заячьей Капусты, Кукушкиных Слезок и Ивы, которые говорили по очереди, подражая Траббзу и его приятелям:

— Ну и хитер же ты, старина Вепрь!

— И силен, честное слово!

— Нам никогда бы не поднять такой большой меч.

Для Гонфа, Лог-а-Лога и Динни барсук с помощью зайцев выковал отличные кинжалы. Друзья с гордостью прицепили их к своим поясам.

Гонф приводил в восхищение обитателей Саламандастрона своими импровизированными балладами:

Кожаное Сердце жестом подозвал к себе четверых друзей:

— А вы уже видели нашего Огнедышащего Дракона?

— Огнедышащего Дракона? Нет еще, — откликнулся Гонф. — Давайте сходим посмотрим!

Они пошли вслед за Вепрем и зайцами, взбираясь по лестницам, пока не добрались почти что до пещеры эха. Кожаное Сердце ввел их в боковую пещеру, открытое окно которой было очень высоким и узким. Рядом с окном лежала вырезанная из камня страшная голова, кое-как отражавшая представление скульптора о драконах.

— Никто толком не знает, откуда она тут взялась, — сказал Звездозаяц, нежно поглаживая камень. — Время от времени Вепрь по ночам поднимает эту голову так, что она видна из окна, а во рту у нее зажигает огонь — чтобы отпугнуть корабельных крыс.

Вепрь напряг все свои мускулы и поднял тяжелый камень:

— Да-да, я ставлю ее вот сюда, мордой к морю.

Он поставил голову на подоконник и тут же неожиданно притих, пристально глядя на море. Все остальные тоже подошли к окну.

Посередине между линией горизонта и берегом был виден корабль, шедший на всех парусах в сторону суши. Это была большая черная галера с двойными рядами гребцов и двойными квадратными парусами. На носу судна вместо обычной резной фигуры были прибиты череп и спинной плавник какой-то большой морской рыбы.

Вепрь прошептал всего пару слов, от которых по спине прошел холодок:

— «Кровавый след»!

Барсук забыл обо всем на свете, он не отрывал глаз от судна, покачивавшегося на волнах. Мартин повернулся к Люпине:

— Это и есть корабль Рвиклыка?

Зайчиха сердито кивнула и потянула Вепря за тяжелую лапу:

— Вепрь, давай уйдем. Разве не видишь, он просто дразнит тебя?

Серебристый барсук скинул ее лапу со своей и бросился в пещеру эха.

Хотя все заткнули уши, они слышали, как Вепрь громоподобным голосом ревет в соседней пещере, обратившись в сторону корабля:

— Эй, на «Кровавом следе»! Рвиклык, это ты? Это я, Вепрь Боец. Почему не проветриваешь свою гнилую шкуру где-нибудь поближе к моей горе? Может, сегодня ночью осмелишься? Я буду ждать, морской ублюдок!

Все, кто смотрел в окно, увидели, как на фок-мачте поднялся красный флаг, украшенный изображением бича. Он дважды приподнялся и приспустился.

Кожаное Сердце в гневе заскрежетал зубами:

— Он придет, можно не сомневаться.

Тяжело ступая, Вепрь вернулся из зала эха. Он выпрямил спину, так что его голова почти касалась потолка, испустил шумный вздох облегчения и произнес:

Вторая ночь лета, Вторая встреча с весны — Сойдутся крыса из моря И Повелитель горы, Дабы прю разрешить.

Мартин заметил, что глаза Вепря загорелись угрожающим огнем.

— Значит, сегодня ночью ты собираешься сразиться с Рвиклыком? — взволнованно спросил он.

Выходя из пещеры, Вепрь обернулся в дверях и выкрикнул:

— Нет! Я собираюсь его убить!

Все отправились вслед за ним в кузницу. Там барсук взял напильник и принялся затачивать острие своего боевого меча.

Всем было ясно, что спокойная счастливая жизнь подошла к концу.

Мартин взял в лапы свой меч:

— Мы пойдем с тобой, Вепрь.

— Нет. Это не ваш бой. Он был изображен давным-давно на стене за статуей моего отца. Мне суждено вступить в эту схватку.

Мартин упрямо настаивал:

— Что бы ты ни говорил, Вепрь, когда наступит ночь, я буду рядом с тобой.

— Да, и я тоже.

— И я.

— Я пойду с вами.

— И я, товарищ.

— Клянусь шкурой, и я пойду.

— Про меня тоже не забудь, приятель!

— Да и я не отстану!

— Ни за что дома не будем сидеть, разве не понятно? Вепрь отложил напильник в сторону:

— Пусть будет так. Идите со мной, раз чувствуете, что это ваш долг. Спасибо, друзья. Но ты, Кожаное Сердце, и ты, Люпина, должны оставаться здесь вместе с вашими малышами. Кто-то ведь должен поддерживать огонь в горне?

— Как скажешь, Вепрь, — ответила за обоих Люпина.

Серебристый барсук выпрямился, положив лапу на рукоять меча. Вся его огромная фигура излучала уверенность опытного полководца.

— А теперь слушайте все. Что бы ни происходило, вы должны соблюдать законы воинов. Приказы отдаю только я — и никто другой не имеет права командовать. Я знаю, что иногда непросто понять, почему приказано поступать так или иначе, но вы должны безоговорочно доверять мне. Если будете повиноваться, вы — мои верные друзья, если же нет — будете врагами. Понимаете, о чем я говорю?

В полном молчании все утвердительно закивали головами. Вепрь повесил огромный меч на стену.

— Хорошо. Теперь отправляйтесь отдохнуть, — приказал барсук. — Но перед сном обязательно проверьте оружие и поешьте.

Все уже ушли, а Мартин все не решался покинуть Вепря.

— Я хотел тебя спросить о тех стихах, что ты прочел, — сказал он. — Они были написаны на стене, так ведь? А ты их нам до конца дочитал?

Вепрь покачал головой:

— Нет, не до конца. Последние строки должен знать только я. Благодарю тебя за заботу, Мартин. Хорошо, что сегодня ночью рядом со мной будет биться настоящий воин.

— Удачи тебе, Вепрь.

— Удача и судьба, Мартин, вещи совсем разные. Тебя ведет твоя звезда воина. Будь всегда верен самому себе и твоим друзьям.

Второй ясный день лета клонился к концу. Черная галера «Кровавый след» подходила все ближе к берегу.

40

Беде пришла в голову свежая мысль. — Теперь, когда лесные жители удалились, почему бы нам не выбраться незаметно из Котира и не спрятаться в кустарнике на краю леса? Мы могли бы расположиться прямо за тем местом, где они стояли сегодня утром. И тогда, если завтра они вернутся, чтобы повторить утреннее нападение, мы из засады атакуем их с тыла.

— Отличная мысль, лис! — в восторге завопил Брогг.

— Брогг, ты просто дурак, — зарычала Цармина. — Разве ты не видишь, что этот лис хочет выманить нас из Котира, чтобы вместе со своими оборванцами занять крепость за нашей спиной?

— Что ж, — пожал плечами Беда. — Оставайся здесь, а я выведу моих солдат в лес. Я даже отправлюсь с ними прямо сегодня вечером, чтобы у нас было время спрятаться до прихода лесных жителей.

Цармина втянула в себя воздух:

— Это мне нравится больше. Это я одобряю, Беда. А Чибб уже увидел что хотел. И услышал тоже. Торопливо затрепетав крыльями, дрозд полетел в Барсучий Дом.

Кротоначальник и дед Динни расхаживали взад и вперед по толстому слою прелых листьев, пытаясь вспомнить точное место, где некогда был прорыт давно уже не использовавшийся туннель.

— Может, здесь. Я, правда, не совсем уверен.

— Нет, здесь. Готов поклясться землей, здесь он был.

— Ох-хо-хо, землетрясение начинается. Гляди-ка!

Почва у них под ногами затряслась и стала вспучиваться. Оба крота так и сели прямо на прелые листья. Из-под земли неожиданно показалась голова Почволета. Ухмыляясь во всю морду, он сдул с носа налипшие листья.

— Хрршр, доброе утро, — радостно воскликнул он. — Мы нашли поперечный туннель, что здесь раньше проходил.

Почволет выкарабкался из-под слоя листьев. Вслед за ним на поверхности показались Землялапа и Биллум.

Кротоначальник обрадовался:

— Хорошо, что вы выбрались. Теперь идите в Барсучий Дом да поешьте хорошенько!

В Барсучьем Доме жизнь текла по установленному порядку. Малыши играли с Колумбиной и Гуди, а аббатиса Жермена со своими мышами и Бен Колючка мастерили стрелы, которые они связывали толстыми пучками. Оставшись на время за главную после ухода Беллы, аббатиса была недовольна тем, что Командор и госпожа Янтарь поступили наперекор решению Сосопа. В глубине души она понимала их — ведь они потеряли не одного соратника в последних схватках с врагом. Тем не менее она считала своим долгом сделать обоим выговор: