*20*

Стояло тихое летнее утро. Нежный свет зари медленно растекался над землей. Синие, золотые, розовые капли росы тут же превратились в сверкающие самоцветы, паутина стала блестящей филигранью, птицы, приветствуя летний день, радостно запели.

Но Клуни Хлыст не замечал окружающей его красоты. Его единственный глаз щурился от дыма утренних лагерных костров.

— Сегодня будет жарко, как в преисподней, — подумал он вслух.

Под нетерпеливым взглядом Клуни его банда, на ходу доедая завтрак, бросилась разбирать оружие. Вскоре перед Клуни стояли шеренги вооруженных крыс.

Оруженосец закончил облачать хозяина в доспехи, и Клуни концом штандарта подал знак. Темнокогть, Жабоед, Сырокрад, Черноклык, Грязнонос и Шелудивый поспешили занять свои места в армейском строю.

Клуни так и не назначил себе заместителя, но намекнул своим подчиненным, что отличившийся в предстоящем сражении получит повышение. Хорек Кроликобой, сжимая в лапах барабан, сделанный им из старой кадки, стоял рядом с хозяином. Он считал себя армейским барабанщиком и предсказателем. Хорек смотрел на хозяина и, увидев, что тот собирается заговорить, ударил в барабан, призывая крыс к молчанию. Клуни поднял забрало и оглядел застывших в ожидании солдат.

— Сегодня нам предстоит решающее сражение! — крикнул он. — Об отступлении не может быть и речи! Всякий, кто сделает шаг назад, будет убит! Всякий, кто нарушит приказ командира, будет убит! Всякий, кто не будет драться изо всех сил, будет убит! Вы знаете, что Клуни не бросает слов на ветер. Когда мы победим, я награжу вас так, как вам и не снилось. Наши враги не умеют воевать! Среди них нет никого, кто мог бы вести их вперед, как веду вас я!

В середине первой шеренги стоял солдат, раненный в первом сражении под стенами аббатства. Уголком рта он прошептал своему соседу:

— Ха, «веду вас»! А сам-то стоял далеко позади нас, на лугу.

Чуткое ухо Клуни уловило сказанное солдатом. Он спрыгнул с помоста и, крепко схватив дрожащего бедолагу, пинками выгнал его из строя.

— Видите этого негодяя? — прокричал Клуни. — Он усомнился в том, что я — ваш предводитель. Знай-те, Клуни Хлыст видит и слышит все. А теперь смотрите, и пусть это послужит уроком всякому, кто дерзнет усомниться во мне.

Избитый до полусмерти солдат лежал, содрогаясь, на земле. Крысы смотрели затаив дыхание. Солдат умоляюще ловил взгляд единственного глаза Клуни.

— Хозяин, я просто пошутил, я не хотел…

Крак!

Мощный хвост взвился вверх, и отравленный боевой шип вонзился между глаз несчастного. Армия в ужасе смотрела, как по телу жертвы прошла судорога, бездыханный бедолага вытянулся у ног Клуни. Равнодушно пнув лапой мертвое тело, Клуни Хлыст пошел к воротам кладбища.

Поход к Рэдволлу не обещал быть легким: нужно нести таран и все прочее, необходимое для штурма. Штурмовать придется, видимо, утром завтрашнего дня. Клуни не собирался таиться. Чтобы устрашить врага, его армия подойдет к самым воротам аббатства в открытую и в полном вооружении.

Клуни взмахнул штандартом. Хорек забил в барабан, и Клуни Хлыст заорал что есть мочи:

— На Рэдволл! На штурм! Пленных не брать! В дрожащем от зноя воздухе над дорогой раздались крысиные крики:

— Клуни! Клуни! На штурм! На штурм!

*21*

Матиас бредил. Ему казалось, что он идет по темной пещере. Из глубины его звал чей-то голос: — Матиас, Матиас!

Голос казался почему-то знакомым, но мышонку некогда было задумываться о том, кому он принадлежит. Матиасу было необходимо как можно скорее найти меч. Вдруг в могильном сумраке пещеры перед ним возник розовый куст, залитый бледным голубым светом. Откуда здесь, в темном подземелье, свет? Каждый шип на стеблях куста напоминал меч. Матиас заговорил, обращаясь к кусту:

— Скажи, роза, где мне искать меч?

Верхний цветок вздрогнул, и между лепестков появилось лицо Мафусаила.

— Матиас, друг мой, я не могу тебе помочь. Проси о помощи Мартина. А мне пора уходить.

Лицо старика потускнело и исчезло. Медленно, едва касаясь лапами пола, Матиас шел по длинному туннелю. В конце туннеля он увидел два смутных силуэта. Он остановился возле первого, не узнавая, но чувствуя исходящее от него дружелюбие. Матиас посмотрел на второй силуэт. Что это такое? Зверь без единой лапы! Призрак с шипением распахнул пасть, показались два острых клыка и язык. Язык быстро-быстро задвигался и превратился в меч. С криком радости мышонок бросился к мечу, но первый призрак тотчас остановил Матиаса. Он даже не удивился, когда понял, что это Мартин Воитель.

— Мартин, позволь мне взять меч! — взмолился Матиас.

Голос Мартина был ласков и дружелюбен:

— Матиас, берегись Асмодеуса! Мартин держал его за плечо, и Матиасу пришлось высвобождаться силой.

— Пусти, Мартин! Я не боюсь никого!

Мартин только крепче сжал плечо Матиаса, боль пронзила его раскаленным копьем. Мартин закричал:

— Держите его, держите!

Боль все усиливалась, и Матиас открыл глаза.

— Держите его, держите!

Перед Матиасом стоял отец настоятель. Брат Альф крепко держал Матиаса за лапы, а аббат, склонившись, что-то делал с его плечом. Наконец он извлек из плеча какой-то темный острый предмет и бросил его в подставленный Василикой тазик.

— Ой, отец настоятель, больно, — слабым голосом сказал Матиас.

Аббат вытер свои лапы чистым полотенцем.

— Ну, сын мой, вот ты и снова с нами. Конечно же больно. У тебя в плече застряла добрая половина воробьиного клюва.

Матиас огляделся:

— Здравствуй, Василика. Видишь, я вернулся! Здравствуй, брат Альф. А это кто на соседней кровати? Неужели Бэзил Олень?

— Тихо, Матиас! — сказала ему Василика. — Ты чудом остался в живых. Всю ночь ты был между жизнью и смертью.

Аббат Мортимер показал на первые лучи зари, пробивавшиеся в окно:

— Ты уже с нами, и, видишь, ты принес с собой чудесное июньское утро.

Матиас откинулся на подушки. Если не принимать во внимание адскую боль в голове и плече, ему нравилось быть живым.

— Но почему Бэзил лежит здесь? — не унимался он.

— У него небольшое боевое ранение, — сказал аббат. — Но зато он вернул нам портрет Мартина, это настоящий подвиг.

Матиас пришел в восторг:

— Портрет Мартина снова в аббатстве? Вот здорово! Старый Мафусаил готов был полезть хоть на луну, только бы достать его.

Наступило тягостное молчание. Аббат повернулся к брату Альфу и Василике:

— Оставьте нас ненадолго одних. Я хочу поговорить с Матиасом. А кроме того, ему нужен сейчас отдых.

Через полчаса, закончив рассказ о Мафусаиле, старый аббат тоже ушел. Матиас отвернулся к стене.

После всех потрясений он был не в силах ни плакать, ни горевать. Смерть друга оставила в груди чувство невосполнимой пустоты.

Матиас и сам не знал, сколько он пролежал так, подавленный горем. Только поздним утром заяц Бэзил Олень, проснувшись, попытался взбодрить его, но Матиас сказал чуть слышно:

— Бэзил, оставь меня в покое. Мафусаил умер, и я не хочу ни с кем разговаривать.

Бэзил перескочил к Матиасу на кровать и уселся рядом с ним.

— Ну, ну, приятель. Думаешь, я не понимаю, каково тебе сейчас? Это я-то, бывалый солдат! Если вспомнить всех друзей, которых я потерял в былых битвах… Нельзя же так раскисать! Будь старина Мафусаил здесь, он первый бы окатил тебя холодной водой и за уши выдернул из постели.

Матиас сел и шмыгнул носом:

— Ты правда так думаешь, Бэзил? Заяц хлопнул себя по «раненой» ноге, подмигнул и громко расхохотался:

— Не думаю, а знаю! Разве старик отдал свою жизнь для того, чтобы ты, лежа на боку, предавался жалости к самому себе? Воины так не поступают. Ну-ка вставай, встряхнись, и пусть Мафусаил гордится тобой! Давай-ка вернемся к нашим повседневным делам. Лично я умираю от голода. А ты как?

Матиас весело рассмеялся:

— Ну, когда ты заговорил о еде, я почувствовал, что тоже немного голоден.

— Вот и отлично! — вскричал заяц. — Знаешь, я бы съел сейчас целого оленя, вместе с рогами. И поверь моему слову, тут раненых кормят прекрасно.

Заяц взял со столика у кровати бронзовый колокольчик и позвонил. Через несколько секунд появились монах Гуго и Василика.

— А вот и провиантская команда! — объявил Бэзил. — Гм-гм! Раненый воин с соседней кровати и я были бы вам премного обязаны, если бы вы доставили нам небольшое подкрепление. Не слишком много, само собой разумеется. Просто нам, раненым, надо иногда чего-нибудь пожевать. Чтобы кожа от костей не отпала, не так ли?

Василика была рада видеть, что Матиасу уже много лучше. Она подмигнула сначала ему, а потом монаху Гуго. Толстяк почтительно поклонился и сказал зайцу:

— Вы меня убедили, мистер Олень. Сию секунду принесу две миски каши.

Матиас и Василика с трудом удержались от смеха, когда заяц заорал:

— Каша? Какая там каша! Разве так кормят знаменитых воинов? Мы хотим выздороветь, а не протянуть ноги. Слушай мою команду! Ты, кухонный мушкетер, мы хотим закусить как следует. Полдюжины яиц, летний салат, две ореховые запеканки, два, нет, лучше четыре яблочных пирога. Ну что уши развесили? Выполняйте приказание, да побыстрее!

— Сэр, вы, кажется, забыли про октябрьский эль, — смиренно сказал Гуго.

Бэзил стукнул лапой по кровати:

— И то правда! Ну что ж, четырех кувшинов нам будет достаточно.

Потом, уже после еды, Матиас принялся расспрашивать зайца:

— Бэзил, а что такое аспид?

— Гм, аспид. Это, видишь ли, такая ядовитая змея, гадюка. Никогда не имел дело с этими скользкими тварями. И тебе советую держаться от них подальше, старина.

Но Матиас задал новый вопрос:

— Бэзил, а у нас, в Лесу Цветущих Мхов, водятся аспиды?

— Аспиды в нашем лесу? Сомневаюсь. Когда-то я слышал об одном, но не думаю, что он еще жив. Мерзкие твари эти змеи. Как же звали того проклятого аспида? Нет, ни за что не вспомню.

— Может, Асмодеус? — невинно спросил Матиас.

— Асмодеус? Кто тебе сказал?

— Воробьи, — сказал Матиас. — Видишь ли, много лет назад один из их воробьиных королей украл меч из флюгера на крыше аббатства. С тех пор меч передавался от короля к королю по наследству, пока не попал к последнему — королю Быку.

— Тому самому придурку, который умудрился вчера утонуть? — спросил Бэзил, уплетая ореховый коржик.

— Ему самому, — подтвердил Матиас. — Короче говоря, меч у него украл аспид. Теперь тебе ясно, почему я расспрашиваю про Асмодеуса?

— Играешь с огнем. Смотри, обожжешься, — предостерег заяц.

Но Матиас настаивал:

— Ну пожалуйста, Бэзил, расскажи, что тебе известно об Асмодеусе! Ведь Мафусаил посвятил поискам меча всю свою жизнь, и я должен найти меч хотя бы ради него.

Заяц задумчиво жевал.

— Честно говоря, приятель, толком я ничего не знаю об этом поганом змее. Я был уверен, что он давно сдох.

Матиас застонал от разочарования, но Бэзил заговорил снова:

— Однако мне прекрасно известно, кто знает о нем почти все. Так вот, слушай: если ты пересечешь Лес Цветущих Мхов в северо-восточном направлении, то на опушке найдешь заброшенный дом. Там живет огромный белый филин. Его зовут капитан Снег. Но имей в виду: как только он тебя увидит, он немедленно попытается тебя сожрать. Нападет — и слова сказать не успеешь.

— Как же мне с ним поговорить? — спросил Матиас.

— Терпение, терпение, мой юный друг, — усмехнулся заяц.

С этими словами он достал из шкафчика свою военную форму, усыпанную медалями и знаками отличий, их хватило бы на целую роту. Выбрав одну из медалей, он отстегнул ее и бросил Матиасу:

— Лови! Этой медалью капитан Снег наградил меня за то, что я спас ему жизнь.

— Ты спас жизнь филину? — удивился Матиас.

— А что тут такого? — улыбнулся Бэзил. — Пернатый растяпа устроился спать на старом гнилом дереве. Поднялся ветер и повалил дерево, и старика придавило. Если бы я случайно не оказался рядом, он бы, конечно, погиб, но я поднатужился и выдернул его из-под завала. Не мог же я оставить его там, чтобы он совсем расплющился, — физиономия у него и без того плоская.

— Значит, надо просто показать ему эту медаль? — спросил Матиас.

— Только если тебе не хочется достаться ему на обед, постарайся, чтобы он сначала увидел медаль, а уж потом тебя. Скажи старому ворчуну, что тебя послал заяц Бэзил Олень. И вот еще что. Всегда обращайся к нему: капитан или сэр. И не забудь принести медаль обратно. Если на военной форме не хватает награды — это непорядок, сам понимаешь.

Матиас внимательно осмотрел медаль. Это был серебряный крест, украшенный изображением филина с расправленными крыльями, на ленте белого шелка. Медаль, хотя и потертая, ярко сияла на солнце.

— Спасибо тебе, Бэзил, — сказал он. — Я постараюсь вернуть ее тебе.

— И запомни, что капитан Снег охотится только по ночам. Днем он обычно спит на каком-нибудь дереве. Правда, один глаз у него всегда открыт. Но старик Снег видит все. Он знает всех зверей на своей территории — кто где живет, где их тропы — в общем, все во всех подробностях. Филинов не зря считают мудрыми. Хотя, как говорится, и на старуху бывает проруха, вот угодил же он под упавшее дерево. Держи с ним ухо востро. Если он увидит тебя спящим — сожрет вместе с медалью.

Бэзил допил эль и сладко зевнул:

— А теперь лучшее, что ты можешь сделать, Матиас, — это поспать. Лично я после закуски чувствую себя совершенно обессиленным. Надо хоть немного вздремнуть. — С этими словами Бэзил закрыл глаза и вскоре захрапел.

Матиас решил последовать его примеру. Засыпая, он думал о том, какой все-таки удивительный этот Бэзил Олень.

Матиас проснулся после полудня. Комнату заливал яркий свет летнего солнца. Рядом громко храпел Бэзил. Плечо еще болело, но Матиас чувствовал себя уже достаточно хорошо и готов был хоть сейчас отправиться в путь. Только бы его не застукали! Если аббат, Василика или кто-нибудь еще узнают о том, что он задумал, у него не останется ни малейшего шанса выскользнуть из аббатства.

Матиас бесшумно встал, оделся и, связав свои сандалии тесемками, повесил их на шею. Взяв чистую наволочку, он затолкал в нее остатки еды. Кто-то заботливо положил его кинжал в тумбочку у кровати — его, наверное, нашли на полу Большого зала. Оглядевшись по сторонам, Матиас увидел длинную палку — ею, по всей видимости, пользовались для открывания окон и занавесок — и решил, что она может ему пригодиться.

Он чуть приоткрыл дверь, но, увидев в коридоре аббата и брата Альфа, тут же захлопнул ее. Он услышал голос брата Альфа:

— Я заглядывал к ним минут десять назад, отец настоятель. Спят, как белки зимой. Наверное, до вечера не проснутся

Матиас прислушался: уходят! Он выскользнул из комнаты и крадучись пошел по коридору. Он сам удивился тому, что сумел незамеченным пробраться к одной из потайных дверей, через которую можно было выйти в лес. Оказавшись в лесу один, Матиас почувствовал, что — увы! — он еще не слишком твердо стоит на ногах. Он сел на землю, прислонившись к стволу бука, и немного отдохнул.

Привязав наволочку с едой к палке, он перекинул ее через здоровое плечо и решительно зашагал на северо-восток.

*22*

По солнцу Матиас определил, что приближается вечер. До сих пор он шел через лес без приключений. Он только однажды ненадолго остановился, чтобы перекусить, а затем снова устремился вперед, стараясь ступать бесшумно. Ему повезло — он наткнулся на тропу, что огибала заросли кустарника и обходила болота. Ориентируясь по солнцу и по мху на деревьях, он продолжал шагать на северо-восток. Помня о том, что может оказаться на территории капитана Снега в любой момент, Матиас заранее прикрепил медаль к своему облачению. Внезапно на тропу прямо перед носом Матиаса прыгнула мышь и преградила ему путь. Он остановился и стал разглядывать незнакомку.

Это была весьма странная мышь, и он даже не был вполне уверен, что это действительно мышь.

Взъерошенный мех топорщился во все стороны, на голове — яркий пестрый шарф. Незнакомка, на голову ниже Матиаса, храбро стояла перед ним, загораживая тропу, и свирепо сверлила его взглядом.

Матиас приветливо улыбнулся:

— Здравствуй! Прекрасный сегодня денек, не правда ли?

— Прекрати молоть чепуху, — ответила незнакомка грубо. — Кто ты такой? Почему ты вторгся на земли землероек?

Матиас задумался. Значит, это землеройка? Никогда раньше он не видел землероек, но много слышал об их дурном характере. Он решил взять инициативу на себя и прорычал насколько мог грубо:

— Не твое дело, кто я такой! А вот ты сама кто такая? Землеройка на мгновение опешила, а потом гаркнула во всю глотку:

— Меня зовут Гуосим, но ты все еще не сказал мне, что тебе надо на наших землях!

— Гуосим, — задумчиво протянул Матиас. — Это что еще за имя? К тому же если вы не хотите, чтобы через ваши земли кто-то проходил, поставьте здесь знаки. Насколько мне известно, Лес Цветущих Мхов открыт для всех и всегда.

— Кроме этой части! — рявкнула землеройка. — Ты что, совсем ничего о нас не знаешь? Я Гуосим, председатель Повстанческого союза землероек Леса Цветущих Мхов.

Матиас только рассмеялся в ответ:

— Какое мне дело до вашего союза. Прочь, пропусти воина аббатства Рэдволл! — И Матиас сделал шаг вперед.

Землеройка засунула лапы в рот и пронзительно свистнула. Кусты вокруг зашуршали, и вскоре Матиаса окружило не менее пятидесяти землероек. Они обступили его со всех сторон, ругаясь и пререкаясь на все лады. Все они носили на головах яркие повязки и были вооружены шпагами. Гуосим с большим трудом удалось призвать своих подчиненных к порядку.

— Товарищи! — прокричала она. — Скажите ему, что мы делаем с теми, кто вторгся на наши земли! Тотчас последовали разнообразные ответы:

— Ломаем лапы.

— Сдираем заживо кожу.

— Отрубаем нос.

— Подвешиваем за хвост.

— Запихиваем усы в уши.

Из толпы землероек выбрался сурового вида пожилой субъект, отпихнул Гуосим в сторону и свистнул. В лапе у него была черная галька, он ее поднял высоко над головой.

— Товарищ, который хочет взять слово, должен брать камень. Все остальные должны заткнуться и слушать!

Наступила полная тишина. Землеройка дала гальку Матиасу:

— Объяснись, мышь.

Раздалось несколько негодующих возгласов. Как же так — пришельцу, который совсем не землеройка, предоставляется первое слово! Старик даже подпрыгнул от ярости:

— Да заткнетесь вы когда-нибудь или нет? Камень у него.

Снова наступила тишина. Матиас откашлялся и заговорил:

— Повстанческий союз землероек Леса Цветущих Мхов, прошу у вас прощения. Я впервые в этой части леса и, сам того не желая, невольно вторгся на вашу территорию. Знай я об этом, я пошел бы другой дорогой. Вы, наверное, догадались по моему облачению, что я из аббатства Рэдволл. Я воин, но цель нашего Ордена — помогать слабым и лечить больных. Все звери всех лесов и полей беспрепятственно пропускают мышей Рэдволла через свои земли. Таков закон.

Старший из землероек, которого звали Лог-а-Лог, забрал камень у Матиаса и обратился к своим собратьям:

— Так, товарищи. Теперь давайте поднимем лапы. Сначала те, кто за то, чтобы пропустить мышь. Потом подняли лапы те, кто был против.

— Так, — задумчиво сказал Лог-а-Лог. — Половина за, половина против. Решающий голос мой. Скажу вам, что, хотя мы живем по своим собственным законам, Рэдволл — это краса и гордость Леса Цветущих Мхов. Мыши из аббатства никому не приносят вреда, напротив, делают много хорошего. — Лог-а-Лог поднял лапу. — Поэтому, товарищи, я голосую за то, чтобы пропустить мышь!

Не успел он договорить, раздались одобрительные и возмущенные крики, гвалт нарастал с каждой минутой, затем споры начали переходить в потасовку. Гуосим вырвала камень у Лог-а-Лога и отчаянно замахала им над головой.

— Слушайте! — закричала она. — Товарищи, мы все признаем мудрость Лог-а-Лога, но я — председатель нашего союза. Этот мышонок еще не сказал нам, куда он направляется.

Все снова затихли, одна из землероек, выхватив камень у Гуосим, сунула его Матиасу.

— Меня зовут Матиас. На аббатство Рэдволл собирается напасть Клуни Хлыст со своей бандой…

Раздались дружные проклятия. Но Матиас уже знал, что делать. Действие черного камня на это крикливое, беспокойное собрание было поистине волшебным. Матиас поднял камень высоко вверх и продолжал:

— Как я уже только что сказал, на наше аббатство собирается напасть Клуни Хлыст со своей бандой. Вы, как видно, уже слышали это имя. Мне кажется, я знаю, как справиться с Клуни. Я ищу древний меч, который некогда принадлежал величайшему из мышей, имя которого — Мартин Воитель. Чтобы найти меч, я должен выяснить у капитана Снега, где мне найти Асмодеуса.

Услышав это, землеройки бросились врассыпную, и Матиас остался на тропе в полном одиночестве. Через несколько минут из кустов осторожно высунулись Лог-а-Лог и Гуосим. Забыв, что у нее нет камня, Гуосим заговорила прерывающимся от страха голосом:

— Ты что, и вправду собираешься пойти к Снегу и говорить с ним?

Матиас кивнул. Тут вступил в разговор Лог-а-Лог:

— И ты хочешь узнать у капитана, где найти Большого Ядовитого Зуба? Ты или очень храбрый, или очень глупый. Ты просто не знаешь, к кому идешь. Капитан Снег… да он тобой позавтракает, вот и весь разговор! А что касается другого — Большого Ядовитого Зуба, — добровольно к нему еще никто не совался. Никому не под силу с ним справиться!

Из кустов, где спрятались остальные землеройки, раздались душераздирающие стоны.

Матиас поднял камень высоко над головой и воскликнул:

— Землеройки, я не прошу вас воевать вместо меня. Просто скажите, где найти капитана Снега. А если я найду меч, то, возможно, помогу и вам.

Лог-а-Лог взял камень в свои лапы:

— Матиас из Рэдволла, ты сейчас на нашей земле. Мы будем сопровождать тебя повсюду. Повстанческий союз землероек не запятнает себя позором, предоставив чужаку воевать с их врагами вместо них. Нас не всегда будет видно, но знай: мы рядом. Идем.

Матиас продолжил свой путь в окружении землероек, которых, казалось, становилось все больше и больше. К ночи набралось больше четырехсот членов Повстанческого союза. Остановившись на ночлег, они разожгли костер и разделили хлеб с воином Рэдволла. Ночь Матиас провел внутри полого бревна, умело замаскированного под целое. Как и Бэзил, землеройки были специалистами по маскировке.

За полчаса до рассвета Матиаса разбудил один из повстанцев и протянул ему сделанную из желудя чашу со сладким ягодным соком, краюху орехового хлеба и какие-то коренья. С первыми лучами зари все снова отправились в путь и к полудню достигли края Леса Цветущих Мхов. Деревья расступились. Впереди лежало поле, покрытое высокой травой с мелькающими там и сям лютиками и щавелем. Вдалеке виднелся заброшенный дом, о котором Матиасу говорил Бэзил. Землеройки тотчас исчезли — все, кроме Гуо-сим и Лог-а-Лога. Последний указал на пристроенный к дому сарай:

— Капитан Снег, наверное, дремлет вон в том сарае. Сейчас, пока у него после ночной охоты брюхо полное, идти к нему самое время.

Гуосим и Лог-а-Лог тоже исчезли. Оставшись совсем один, Матиас пересек освещенное солнцем поле, — пересек так, как его учил Бэзил, — меняя направление, пригибаясь и извиваясь.

Наконец, на цыпочках он вошел в сарай. Филина нигде не было видно. В полумраке Матиас разглядел валяющуюся в углу заржавленную крестьянскую утварь. У одной стены высилась стопка пыльных тюков с соломой. Он решил забраться по этим тюкам — ведь капитан Снег наверняка спит где-нибудь на стропилах.

Матиас решительно полез по тюкам вверх. Оказавшись под потолком, он огляделся. Никого. Он прошел вперед и неожиданно провалился в щель между тюками.

Но до пола Матиас не долетел. Он упал прямо в открытую пасть огромного рыжего кота!

*23*

Стоя на стене, Констанция не сводила глаз с дороги. За ее спиной вставало солнце — как всегда на востоке. Но барсучиха думала не о солнце, а о других, более важных сейчас вещах. Вдруг к ней подбежал аббат, за ним, хромая, спешил Бэзил. Оба выглядели крайне обеспокоенными.

— Ты случайно не видела Матиаса? — спросил аббат. — Еще днем он убежал из лазарета.

Бэзил был серьезен, как никогда.

— Боюсь, это я во всем виноват. Мне надо было смотреть за сорванцом в оба. Теперь опять придется разыскивать его.