Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)

      - Правильно, - поддержала его Белла. - Сейчас самое главное - спасти кротов, оставшихся в туннеле. Затем необходимо убедиться, что ничто в окрестностях Барсучьего Дома не выдает нашего присутствия. Если они не знают, где мы скрываемся, они не смогут нас атаковать. Кроме того, нужно найти еще одно тайное убежище - где-нибудь подальше к восточной окраине леса. Если местоположение Барсучьего Дома каким-либо образом станет известно врагу, нам понадобится другое убежище.
      Гонцы отправились на поиски Чибба, а все остальные лесные жители принялись заметать следы вокруг; только Жермена и ее подопечные мыши продолжали самоотверженно ухаживать за ранеными.
      Картина кровавой бойни снова и снова вставала перед мысленным взором бойцов.
      Госпожа Янтарь дала себе клятву все время помнить о коварной жестокости врага.
      Такую же клятву дал себе Командор.
      Полдень еще не наступил, а Чибб уже вернулся с задания и докладывал Сосопу. Новости были нерадостные.
      - Грхмм, гхм. Положение серьезное, весьма серьезное. Судя по всему, этот лис Беда - опытный полководец-наемник. У него под началом целая шайка примерно шестьдесят солдат. Грхрхм. Прошу прощения. Совершенно очевидно, что они намерены совершить еще один внезапный рейд. Они собираются зайти в Лес Цветущих Мхов как можно дальше - сколько успеют пройти ускоренным маршем за одно утро. Выступят в боевом порядке завтра на рассвете, будут убивать или захватывать в плен всех, кого ни встретят.
      Колумбина подняла лапу:
      - В таком случае, мы не должны давать им ни малейшей возможности вступить в бой. Все должны оставаться здесь и не показываться на поверхности - иначе Барсучий Дом может быть обнаружен.
      Белла одобрительно кивнула:
      - С этим я согласна. Совершенно правильное решение, Колумбина. Все согласны?
      Со всех сторон раздался негромкий гул одобрения. Никто и не заметил, что госпожа Янтарь и Командор обменялись заговорщицкими взглядами.
      Вскоре после полудня Белла передала управление Барсучьим Домом аббатисе Жермене и Колумбине, а сама без единого спутника отправилась в лесную чащу, держа путь на восток. Барсучиха решила отыскать еще одно потайное убежище для лесных жителей.
      37
      Проснувшись, Мартин почувствовал себя отдохнувшим и полным свежих сил. Он открыл глаза и увидел Вепря, который проверял, правильно ли накрыт стол перед завтраком. Зайцы украшали скатерть гирляндами цветов. Все овощи и фрукты, выставленные на стол, выросли в маленьких огородиках, рассеянных там и сям по склону горы со стороны равнины. В бороду Вепря были вплетены бутончики роз и душистого горошка, а на голове у него красовался венок из плюща. Огромный барсук казался добрым духом горы, пришедшим с зеленым посохом в лапе попировать с простыми смертными.
      Протянув лапу в сторону стрельчатого окна, сквозь которое на него изливался золотой поток солнечного света. Вепрь произнес своим громовым голосом, обращаясь к просыпавшимся путешественникам:
      - Саламандастрон приветствует вас в этот первый день нового лета!
      Динни необычайно обрадовался, увидев Вепря и услышав, что наступило его любимое время года.
      - Бррбррш, я так люблю лето, сударь Вепрь!
      Во время великолепного завтрака, за которым собрались все обитатели Саламандастрона, Вепрь познакомил друзей с теми, кого они еще не видели. Кроме Траббза, Вазера и Ффринга, за столом сидели Заячья Капуста, Кукушкины Слезки и Ива - три красотки с манящим взглядом прекрасных глаз, которые одним лишь трепетанием ресниц лишали Траббза с приятелями дара речи. Рядом с ними располагались Кожаное Сердце - огромный сильный заяц, его жена Люпина и двое их малышей - Звездозаяц и Ветерок.
      - Зайцы - это мои глаза и уши, - сказал Вепрь, - Благодаря им мои лапы как бы вытягиваются, и я могу пощупать, что происходит за много миль отсюда. Кроме того, они страшные бойцы. Да, все до одного. Не слишком-то доверяй девичьему лепету и красивым глазам. Потом сам увидишь. А сейчас они уведут твоих друзей, чтобы показать им гору, в которой мы живем. А ты, Мартин, хочешь пойти со мной? Мне бы хотелось побеседовать с тобой наедине.
      Воитель отправился следом за серебристым барсуком по бесконечному ряду пещер, вырубленных в скале лестниц и проходов. Они поднимались все выше и выше, пока не достигли пещеры, находившейся почти в самой вершине горы. Пещера, разогретая накануне пламенем горна, еще не успела остыть. Мартин выглянул из распахнутого широкого окна и увидел далеко внизу песчаный берег моря, а за ним - волны, сверкавшие в лучах первого летнего солнца.
      - Вот отсюда и донесся до вас мой голос, когда вы вчера были на берегу вместе с зайцами, - прошептал Вепрь. - Теперь мне приходится говорить шепотом, ведь если я заговорю громко, эхо просто оглушит тебя.
      Мартин молча кивнул. Говорить он не осмеливался, не зная, на что его голос окажется способен в столь чудесном месте!
      Вепрь улыбнулся и легонько погладил Воителя по спине:
      - Ты мудр не по летам. Так вот, не изумляйся тому, что я сейчас тебе покажу. Только нам вдвоем можно это видеть - ведь мы оба воины.
      Барсук подошел к стене между входом и окном, где по камню шла длинная глубокая трещина, казавшаяся естественной границей между двумя огромными каменными глыбами. Запустив в трещину свои большие толстые когти, Вепрь принялся тянуть края в разные стороны.
      Мартин с почтительным восхищением увидел, какая страшная мощь жила в Вепре Бойце. Стальные мускулы огромными шарами вздувались под его шкурой. Барсук напрягался все больше, издавая глубокие грудные звуки. От усилия на его губах выступили пузыри, но Вепрь продолжал изо всех сил растягивать трещину, крепко вцепившись в ее края лапами силача. Раздался глухой шум, и вся стена разделилась надвое.
      Сжав кулаки и сцепив челюсти, Мартин широко раскрытыми глазами следил за серебристым барсуком, от всего сердца желая ему удачи. Исполинский труд, казалось, приближался к завершению: Вепрь уперся плечом в одну половину разошедшейся стены, а лапами - в другую. Он толкнул изо всей мочи - и потайной проход широко распахнулся. Не обменявшись ни единым словом, оба зверя вошли в него.
      Они оказались в небольшом зале. Одна стена была покрыта мелкой резьбой, противоположная ей была совершенно гладкой, а дальняя стена выгибалась полукругом, образуя нечто вроде полуротонды. Увидев, что находится там, Мартин так и замер на месте, и Вепрь едва не упал, натолкнувшись на него.
      В полуротонде на троне сидел барсук в боевых доспехах! Мартин почувствовал, что Вепрь похлопывает его по спине.
      - Не бойся, маленький друг. - Голос барсука звучал печально, но спокойно. - Это мой отец, старый господин Броктри.
      Вепрь медленно подошел к трону и почтительно притронулся к латам.
      - Я отправился на поиски Саламандастрона, как в свое время отправился искать его мой отец, - объяснил он Мартину. - Когда я наконец добрался сюда, мой отец был еще в полном здравии. Он правил здесь, и мы счастливо прожили вместе много лет. Потом он ушел к воротам Темного Леса - он был уже очень стар. А теперь он превратился в одну из легенд этой горы, как и хотел. Все, что ты видишь, я создал в память о нем: это его могила.
      Вепрь нежно погладил тускло поблескивающие латы. Затем он прошел обратно ко входу в зал и окликнул Мартина:
      - Давай я покажу тебе все по порядку. Видишь эти изображения? - Вепрь указал на несколько барсуков, искусно вырезанных на стене. - Наше племя пришло сюда в незапамятные времена - едва солнце впервые засияло над этим миром. Тут изображены бойцы, смелые духом и крепкие волей. Смотри: вот Землебег Борец, Копейщица Вереск. Дикарь Голубая Полоска, Избранный Правитель... их много тут. Смотри, вот мой отец, господин Броктри, а вот и я, сразу за ним. Здесь оставлено место и для тех, кто придет после нас... Я вижу, ты хочешь что-то спросить. Говори смело, Мартин, я разрешаю тебе нарушить молчание.
      Мартину незачем было произносить слова: он просто показал лапой на участок резьбы, отделенный узором от остальных сцен.
      - Мне кажется, ты изображен довольно похоже, - прошептал Вепрь.
      Небольшой фриз изображал четверых зверей. Трое были вырезаны непропорционально маленькими, но в четвертом, гораздо большем, нельзя было не узнать Мартина: его облик был схвачен совершенно верно, вплоть до обломка меча, висевшего на шее. Вепрь взглянул на Мартина со странным выражением на морде:
      - Друг мой, ты можешь мне поверить: я не вырезал этих изображений на стене. Не вырезал их и мой отец. Не знаю, когда они появились. Я просто считаю их одной из легенд Саламандастрона, и у тебя нет иного выбора, как относиться к ним так же. Ты изображен самым большим, а рядом с тобой - твои друзья. Вот тут, видишь, ты ведешь их к горе. Вот Саламандастрон, а вот опять ты. Ты ходишь вместе с друзьями. У тебя на шее уже нет старого обломка, в лапе ты держишь новый сверкающий меч. Что же до всего остального, ты можешь толковать эти изображения не хуже меня.
      Мартин принялся внимательно рассматривать все подробности резьбы:
      - Вот море, корабль... Трудно разобрать, что там дальше. Может, роща, а может, лес... А вот это похоже на кнут и стрелу... Что это значит, Вепрь?
      - Зрение у тебя лучше, чем у меня, Мартин. Кнут - это бич корабельных крыс, знак зла. Что же до стрелы... в какую сторону она направлена?
      - Туда, где сидит твой отец.
      Вепрь махнул лапой в сторону зала громового эха:
      - Мартин, иди туда и подожди меня.
      Ни о чем не спрашивая, Мартин пошел к двери. Оглянувшись, он увидел, что Вепрь нагнулся и рассматривает резьбу у самого низа стены за троном отца.
      Через некоторое время барсук показался в зале, где ждал его Мартин. Вепрь выглядел постаревшим и озабоченным. Мартина охватила жалость к другу.
      - Тебе плохо? Что там изображено?
      Серебристый барсук-исполин резко повернулся. Его морда казалась воплощением горя.
      - Молчи! Об этом должен знать только Вепрь Боец!
      Внезапный крик разбудил тысячи отголосков, которые заревели со всех сторон, отражаясь от стен и усиливаясь до оглушительного гула. Мартин бросился на пол и заткнул уши лапами, стараясь защититься от невыносимого грохота. Голос Вепря раздавался у него в голове, будто тысяча огромных колоколов. Сожаление и раскаяние отразились на морде серебристого барсука; одной лапой он с легкостью поднял Мартина и быстро вынес его из зала.
      Когда Воитель пришел в себя, оказалось, что он лежит на спине в пещере Вепря. Барсук обтирал свою морду холодной водой.
      - Прости меня, Мартин. Я забыл, что говорить там можно только шепотом. Тебе больно?
      Мартин засунул лапу в ухо и потеребил его:
      - Нет, ничего. Честное слово! Не кори себя. Я сам во всем виноват.
      Вепрь с восхищением покачал головой:
      - Ты говоришь, как настоящий воин. Вставай, Мартин. Идем со мной. Я дам тебе оружие, достойное тебя.
      У горна они увидели Траббза, Вазера и Ффринга. Зайцы хихикали и непрерывно подмигивали друг дружке.
      - Ну что, ты ему показал это самое - сам знаешь что, а, Вепрь?
      - Давай ему сейчас покажем, Вепрь! Будь паинькой!
      - Да, а не то бедняга от любопытства исчахнет!
      Глаза Вепря весело заблестели. Он повернулся к Люпине, жене Кожаного Сердца:
      - А ты что скажешь, Люпина? Можно уже показывать?
      Люпина смешно зашевелила ушами, как это умеют одни зайцы:
      - Да, думаю, можно. Так или иначе, скоро ясно станет.
      Вепрь подошел к наковальне и завертел в лапах какой-то предмет, завернутый в мешковину.
      - Ночью, пока ты спал, я с моими зайцами работал до рассвета, - наконец промолвил он. - Я кое-что выковал для тебя, Мартин.
      Мартин почувствовал, что у него на шее шерсть дыбом встает от волнения. Он невольно открыл рот и тут же закрыл его снова. Вепрь продолжал:
      - Однажды ночью, обходя гору дозором, наша Люпина увидела, как с неба скатилась звезда. Она нашла место, куда звезда упала. Кусок раскаленного металла врезался глубоко в песок. Когда он остыл, она выкопала его и принесла мне. Прошлой ночью я набил горн углем - каменным и древесным - и так разжег его, что пламя Саламандастрона было видно даже в далеких заморских странах. Это было необходимо - полночи прошло, прежде чем металл достаточно размягчился, чтобы его можно было ковать. Я проковал его, закалил в масле, сковал из него многослойный клинок - и непрестанно произносил при этом имена всех великих воинов, какие мне только известны. При последнем ударе молота я произнес твое имя. Возьми, Мартин. Это твой меч.
      Все обитатели горы столпились вокруг Воителя. Тут же стояли и три его товарища, вернувшиеся с осмотра Саламандастрона. Все затаили дыхание, глядя, как Мартин разворачивает мешковину.
      И вот наконец меч засверкал в лучах солнца!
      Мириады стальных искр дрожали на обоюдоостром клинке. Его острие напоминало вершину горного пика зимой - та же изящная форма, тот же слепящий глаза блеск! Не доходя на четверть до острия, по смертоносному клинку шла канавка для оттока крови. Рукоять была сделана так, что лапа, державшая оружие, не испытывала ни малейшего напряжения. Жесткая черная кожа обтягивала ее, а в навершие был вставлен большой красный камень. Там, где рукоять соединялась с чудесным клинком, красовалась выпуклая гарда с загнутыми краями.
      Этот меч превосходил все самые смелые мечтания Мартина. С той поры, когда он и его товарищи покинули Страну Цветущих Мхов, он не слишком часто вспоминал об обломке, висевшем у него на шее. Когда опасность угрожала им - о, сколь часто случалось это с ними за время их долгого пути! - Воитель пользовался всем, что оказывалось под лапой, - пращой, палкой-посохом, камнем, но ему и в голову не приходило, что в один прекрасный день старый меч его отца обретет такую великолепную новую жизнь! Теперь, глядя на боевое оружие, какое немногим дано было увидеть, не говоря уж о том, чтобы владеть им, - Мартин почувствовал, как воинственная кровь предков закипает в его жилах. Взявшись лапой за рукоять, он понял, что этот миг определит многое в его судьбе. Дух его взыграл, кровь прилила к щекам, глаза засверкали. Наконец он стал настоящим воином!
      Зрители расступились и отошли к стенам, когда Мартин взялся за меч обеими лапами. Сначала он подержал его прямо перед собой, медленно поднимая кверху, чтобы привыкнуть к его весу и найти центр тяжести. Затем он неожиданно принялся описывать мечом круги во всех направлениях - вверх, вниз, наискось... Сталь свистела и пела в рассекаемом воздухе, а зрители завороженно следили глазами за ее стремительными движениями. Мартин, не переставая размахивать мечом, вспрыгнул на наковальню. Послышался короткий звонкий щелчок, и кончик рога наковальни отлетел к стене. Все невольно пригнулись, чтобы кусочек металла, жужжащий в воздухе, как разгневанная оса, не задел их. На певучем клинке меча не осталось ни малейшей отметинки.
      - Слышишь меня, Цармина? - громко закричал Мартин, перекрывая песню смертоносной стали. - Я - Мартин Воитель. Я возвращаюсь в Страну Цветущих Мхо-о-о-ов!
      38
      За час до рассвета Брогг принялся протирать сонные глаза. Завернувшись в тяжелый плащ Командира Тысячи Глаз, он вместе с Крысобоком отправился в общую казарму. Вдвоем они пинали спящих и стаскивали с них ветхие одеяла.
      - Эй, вы, вставайте! - кричали командиры. - Подъем! Снова пора в рейд!
      Ворча и отбрехиваясь, солдаты неохотно садились на нары, почесывались и протирали глаза.
      - Э-эх! Такой мне приятный сон снился!..
      - Уу-ах! И мне тоже. Мне снилось, что мы едим вкусный горячий завтрак.
      - Мечтай, мечтай. Хлеб да вода, и будь доволен.
      - Где же те земные плоды, которыми, как говорится, мы-де насыщаемся? Вот что интересно узнать.
      Крысобок пнул какого-то зверя, клубком свернувшегося под мешковиной. Из-под нее стремительно выскочил тощий лис с медными серьгами в ушах.
      - Не смей прикасаться ко мне своими лапами, тупица! - зарычал он. - Я тебе не солдат-придурок из Котира. Мы подчиняемся только Беде!
      Крысобок едва ускользнул от оскаленных желтых клыков и поспешно отошел подальше.
      Беда и Цармина нетерпеливо топтались в соседнем зале. Лис ударил лапой по двери.
      - Что их задерживает? - с раздражением спросил он. - Эдак мы и к полудню не выступим.
      Цармина заскрежетала зубами и визгливо крикнула в сторону казармы:
      - Брогг, Крысобок, выгоняйте их быстро сюда, а не то я приду и сама расшевелю вас!
      Наконец показались заспанные, нетвердо ступающие солдаты. Они на ходу поправляли свои короткие плащи и то и дело с грохотом роняли оружие.
      - Это мои. А где твоя шайка, Беда? - Цармина деланно улыбалась.
      Но наемники Беды уже выходили из казармы небрежной походкой вслед за солдатами в униформе. Лис-полководец застучал своей кривой саблей по щиту, пока не наступила тишина.
      - Смирно, ребята! Делаем то же самое, что вчера. Идем в боевом порядке, прочесываем лес, глаза разуты, ушки на макушке! Когда мы с ними столкнемся, помните приказ: никого не щадить!
      Толпа двинулась на плац, но едва полдюжины солдат успели выйти из дверей наружу, как с окраины леса донеслась резкая команда:
      - Огонь!
      Раздалось шипение смертоносного оружия, рассекавшего воздух. Шестеро солдат повалились на землю, пронзенные стрелами и дротиками.
      - Отступайте, отступайте! Все в казарму! Быстрее! - поспешил скомандовать Беда.
      Задние ряды солдат напирали на передние, сгрудившиеся у дверей. В панике и неразберихе армия продолжала терять бойцов, застигнутых врасплох летучей смертью.
      - Что там происходит? - заорала Цармина Беде.
      Тот тяжело дышал, опираясь о стену:
      - Они нас заперли здесь. Погоди немного. Худохвост!
      Тощий лис подбежал к командиру:
      - Здесь!
      - Посмотри, как там обстоят дела. Определи местонахождение противника и доложи мне.
      Прижавшись брюхом к земле, Худохвост выскользнул из дверей и зигзагами пополз по плацу. Достигнув середины двора, он начал время от времени приподнимать голову, пытаясь рассмотреть, что происходит на деревьях и в невысоких кустах, которые были видны в распахнутые ворота.
      - Что видишь? - раздался над плацем голос Беды.
      Распластавшись по земле, Худохвост приподнял голову и крикнул:
      - Белок и выдр. Они открыли ворота и стреляют с де...
      Метко пущенный дротик навсегда заткнул лису пасть.
      Беда высунул голову из-за двери. В притолоку с рассерженным жужжанием тут же вонзилась стрела. Лис поспешно скрылся внутрь замка: вслед за первой еще две стрелы воткнулись остриями точно туда, где мгновение назад была его голова.
      Командор присел на корточки за кустом и помахал лапой госпоже Янтарь, стоявшей на одной из нижних ветвей дуба.
      - Одиннадцать готовы, и еще не одного проткнем! - доложил он.
      Белка натянула тетиву и спустила стрелу:
      - Дойди уж до полной дюжины, Командор!
      С выражением мрачной решимости на мордах бойцы сжали в лапах луки, пращи и дротики, приготовившись обрушить шквальный огонь на первую же голову, что покажется из дверей Котира.
      А в крепости первоначальная паника сменилась полной растерянностью. Цармина помчалась по лестнице в свою комнату, но тут же устремилась обратно: наверху ее встретила туча стрел, летевших в распахнутое окно. Беда сидел внизу у лестницы.
      - Военное счастье переменчиво, - философски заметил он.
      - Значит, жги деревья, бей без пощады, я все это сам проделывал, издевательски передразнила его Цармина. - Ну, лис, что ты теперь собираешься предпринять?
      - Есть отсюда другой выход?
      - С северной стороны есть дверь из кухни и кладовой, но она очень узкая.
      - Придется протискиваться. Надо попробовать.
      Вход в кухню и кладовую был заперт ржавыми засовами, отодвинуть которые удалось совсем не сразу. Когда проход наконец открылся, солдаты перед дверью затоптались на месте. Никто не выказывал особого рвения выскочить наружу и вступить в бой. Беда ткнул саблей одного из солдат Котира:
      - Давай вперед. У вас ведь есть щиты. Ну, шевелись!
      Горностай упрямо повернулся к Броггу:
      - Какое он имеет право мне приказывать? Я здесь уже шесть лет служу. А он со своей командой только вчера явился!
      Цармина рванулась по коридору, расталкивая солдат.
      - Выходи ты и ты, - приказала она. - Постройте заслон из щитов, как вас учили!
      Это был смертный приговор, но спорить с Повелительницей Тысячи Глаз никак не приходилось.
      Трое солдат осторожно выбрались наружу, держа перед собой щиты. Хорька, который стал посредине, пущенный из пращи камень ударил по лапе. Он взвыл от боли и невольно выпустил щит. Тут же послышалось жужжание подлетавших стрел, и армия Цармины потеряла еще трех солдат.
      Сидевший высоко на смоковнице Сын Коры выпустил стрелу и спросил у товарища:
      - Как думаешь, Груша, долго мы еще сможем поддерживать такой огонь?
      Груша навощил тетиву своего лука и только потом ответил:
      - Госпожа Янтарь говорит, что до полудня. Тогда уже будет слишком поздно, чтобы начинать рейд по Лесу Цветущих Мхов. Мое мнение такое: мы должны выманить их в лес в полдень. Тогда мы пойдем за ними по пятам и вечером начнем отстреливать по одному.
      Сквозь переплетение ветвей к ним прискакала еще одна белка.
      - У вас достаточно стрел? - спросила она, переводя дух. - Вот вам еще полный колчан. Дайте сигнал, когда стрелы начнут кончаться.
      И она побежала на соседнее дерево со следующей порцией боеприпасов.
      Беда перепробовал всевозможные хитрости, но каждая новая попытка кончалась ничем из-за смертельной точности, с которой вели огонь лесные жители. Каждый раз, как солдаты пробовали выбраться наружу через дверь или даже через окно, армия Цармины несла потери. Летнее утро уже начинало переходить в день. Высоко поднявшееся солнце равнодушно освещало тела погибших, которые так и остались лежать во дворе крепости.
      Наконец Цармина высказала самое разумное мнение, какое только было возможно в их положении:
      - Наверное, нам стоит попросту запереть все двери и не обращать внимания на противника. Если им не в кого будет стрелять, они в конце концов уйдут.
      Беда с радостью присоединился к такому решению. Он сам предложил бы его еще раньше, если бы не слепое бешенство Цармины.
      Командор неплохо умел лазать по деревьям. Он взобрался на нижнюю ветку дуба, на которой стояла госпожа Янтарь. Вместе они принялись раздумывать о том, что можно предпринять, когда двери в крепости запираются на засовы, а открытые окна закрываются деревянными столешницами.
      - Похоже, ничья?
      Госпожа Янтарь выпустила стрелу, которая вонзилась в запертую дверь.
      - Трусы! У них хватает смелости нападать на беззащитных лесных жителей и убивать безоружных зверей, а против настоящих бойцов им не пойти, когда дело доходит до боя.
      Командор взглянул вверх, на ясное голубое небо:
      - Ну и ладно. Сегодня уже второй день лета, и все идет как надо, милая моя древолазка. Пошли, давай отступим и вернемся в Барсучий Дом.
      Злорадная улыбка заиграла на мордочке белки.
      - Ты прав, Командор. Но прежде я оставлю им знак своего глубокого уважения...
      Цармина с Бедой сидели за столом в комнате без окон и ели лесного голубя. В дверь комнаты кто-то постучал.
      - Войди! - крикнула дикая кошка.
      Вошел Крысобок:
      - Госпожа, Брогг приказал доложить тебе, что лесные жители поджигают замок!
      - Что?!
      - Да, госпожа. Огненными стрелами. Они стреляют ими в двери и ставни. Правда, Брогг говорит, что ничего страшного не случится: здание ведь каменное. Сгорят только деревянные части.
      Цармина подскочила, опрокинув стол:
      - Моя комната! Беда, подумай, может, ты сумеешь что-нибудь предпринять. Организуй передачу ведер с водой по цепочке. Погаси огонь. Если только они подожгли мою комнату, я... я... ууууууу!
      Она бросилась вон из комнаты и помчалась по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
      Драпировки на стенах превратились в дымящиеся выгоревшие тряпки, а дверь еще догорала в весело плясавшем пламени. Лучники госпожи Янтарь целились сюда с особой тщательностью.
      - Ведра с водой сюда! Воды! - завизжала Цармина в пролет лестницы.
      - Но мы ведь заняты тушением входной двери, госпожа, - раздался снизу дрожащий от ужаса голос.
      - Мне плевать, что вы там тушите! Чтобы вода была здесь в два счета!
      - А как же входная дверь, повелительница?
      - Бросьте ее! Мне все равно! Это моя комната - комната Повелительницы Тысячи Глаз горит! Скорее, придурок!
      - Сама ты дура!
      - Кто это сказал? - гневно крикнула Цармина.
      39
      - Лапой подпирай клинок, покрепче держи рукоять, меч подними над головой.
      Дзынннь!
      Следуя указаниям, которые выкрикивал Вепрь, Мартин отбил удар Люпины.
      - Вот так нужно парировать рубящий сверху. А теперь быстро опусти меч, подведи его под оружие противника. Обе лапы на рукоять, поднимай вверх и руби. Теперь быстро опиши полукруг и снова руби на уровне глаз.
      При всей своей ловкости Люпина едва увернулась от меча Мартина. Она отступила на несколько шагов, с трудом переводя дыхание, и оперлась на свой меч.
      - У-уффф! Клянусь головой, этого воина уже и учить-то нечему.
      - Будто? - улыбнулся Вепрь. - Смотри-ка!
      Барсук схватил кочергу, лежавшую в горне. Засунув левую лапу в карман своего рабочего фартука, он встал в боевую позицию.
      - Берегись, Мартин! - крикнул он. - Давай-ка прямой колющий!
      Мартин изготовился. Быстро, чтобы захватить барсука врасплох, он приблизился и сделал выпад, стараясь достать партнера острием меча.
      Вепрь не сдвинулся с места ни на дюйм. Молниеносным движением кочерги он выбил из лап Мартина меч, который, кружась, полетел в сторону, а самого Мартина барсук прижал к стене: конец кочерги подрагивал в воздухе, едва не касаясь правого глаза мыши.
      Мартин был совершенно ошарашен.
      - Как ты это сделал? - спросил он, глядя на барсука широко раскрытыми глазами.
      Траббз с приятелями следили за бойцами, стоя в сторонке.
      - Ему это легко, приятель.
      - Старику такой фокус - что нам морковку съесть.
      - Быстро, как молния, - разве не понятно?
      Вепрь громко захохотал.
      - Это просто ловкий прием, Мартин. Не отчаивайся. До вечера я успею показать тебе еще дюжину таких. Подними свой меч и становись в позицию!
      На этот раз серебристый барсук, пригнувшись, нырнул под меч Мартина и схватил его за правую лапу, державшую оружие. Нажимая на острие меча кочергой, он прижал Воителя к стене: клинок вплотную подошел к его горлу.
      - Видишь, вот еще один полезный прием.
      За этот второй день наступившего лета Мартин узнал о бое на мечах больше, чем за всю предшествующую жизнь. В искусстве обращения с холодным оружием равного Вепрю Бойцу не было.
      Динни, Лог-а-Лог и Гонф попытались все втроем поднять меч Вепря, но им едва удалось оторвать от пола грозное боевое оружие. Меч был очень велик настоящий смертоносный клинок взрослого барсука-самца. Гарда на нем была сделана из нескольких поперечин, а на середине необычно широкого обоюдоострого клинка красовались с двух сторон два ряда загнутых выступов-шипов.
      Вепрь с величайшей легкостью проделывал этим мечом необычные фокусы: он отрезал ломтики от подброшенного в воздух яблока и отсекал крошечный кончик уса у Люпины, стоявшей совершенно неподвижно. Мартин заметил, что, возясь с оружием, барсук приходит в гораздо более легкомысленное и жизнерадостное настроение. Он даже снисходительно выслушивал льстивые замечания Заячьей Капусты, Кукушкиных Слезок и Ивы, которые говорили по очереди, подражая Траббзу и его приятелям:
      - Ну и хитер же ты, старина Вепрь!
      - И силен, честное слово!
      - Нам никогда бы не поднять такой большой меч.
      Для Гонфа, Лог-а-Лога и Динни серебристый барсук с помощью зайцев выковал отличные кинжалы. Друзья с гордостью прицепили их к своим поясам.
      Гонф приводил в восхищение обитателей Саламандастрона своими импровизированными балладами:
      Слезки, Заячья Капуста,
      Их подружка Ива,
      Словно солнышко весной,
      Хороши на диво!
      Вазер, Траббз и Ффринг - бойцы,
      Ветерок - стремительна,
      И Люпина на мечах
      Бьется удивительно!
      Пусть враги со всех сторон
      Правит Са-ла-ман-да-строн!
      Заячья Капуста и ее подружки часто-часто захлопали ресницами:
      - Сударь Гонф, ну и ловко же у тебя получается!
      - И ты такой красивый!
      - У тебя очень приятный голос!
      Гонф только отмахивался со скромным видом:
      - Приберегите ваши комплименты для Траббза и его дружков, сударыни. Я обручен с Колумбиной.
      - А она красивая?
      - Очень красивая?
      - Красивее нас?
      - Во всяком случае, красивее, чем Гонф! - беззастенчиво вмешались Мартин, Динни и Лог-а-Лог.
      - По-моему, раза в два красивее!
      - А по-моему, прямо в три, хрршр!
      Вепрь весь затрясся от хохота и поднял меч над головой:
      - Вот нахалы! Гонф, можно я им головы отрублю?
      Воришка так и залился краской:
      - Нет, не надо головы, лучше только ноги, Вепрь. Им ведь очень нужны рты чтобы есть и глупости говорить.
      Чтобы Гонф не засмущался окончательно, Кожаное Сердце жестом подозвал к себе четверых путешественников:
      - А вы уже видели нашего огнедышащего дракона?
      - Огнедышащего дракона? Нет еще, - немедленно откликнулся Гонф. - Давайте сходим посмотрим!
      Они пошли вслед за Вепрем и зайцами, взбираясь по лестницам, пока не добрались почти что до пещеры эха. Кожаное Сердце ввел их в боковую пещеру, открытое окно которой было очень высоким и узким. Рядом с окном лежала вырезанная из камня страшная голова, кое-как отражавшая представление скульптора о драконах.
      - Никто толком не знает, откуда она тут взялась, - сказал Звездозаяц, нежно поглаживая камень. - Время от времени Вепрь по ночам поднимает эту голову так, что она видна из окна, а во рту у нее зажигает огонь - чтобы отпугнуть корабельных крыс.
      Вепрь напряг все свои мускулы и поднял тяжелый камень: