Глава 47

Лето неумолимо приближалось к осени. Однажды утром, после завтрака Бен и Лабрадор сопровождали Уинни в ее еженедельном походе за покупками. Они вместе дошли до площади, причем Нед шествовал впереди, держа в зубах плетенную из камыша корзинку, а Бен понуро брел по пыльным булыжникам, не поднимая головы. Уинни наблюдала за ним с некоторым беспокойством.

— Что с тобой, Бен? Ты сегодня какой-то невеселый. Плохо себя чувствуешь?

Юноша вяло отбросил волосы со лба и вымученно улыбнулся.

— Ничего! Наверно, сейчас взбодрюсь. Плоховато спал ночью, вот и все. Я вполне здоров.

На этот раз старую леди было не обмануть.

— Думаешь об отъезде? Да?

Бен отобрал у пса корзинку и вручил ее миссис Уинн. Разве мог он рассказать ей о снах, донимавших его последние две ночи! Грохот волн, гул прибоя, скрип мачт, удары мокрых парусов по натянутым снастям, рев Вандердеккена и его бешеные глаза. Но громче всех голосов звучал голос Ангела:

— Едва раздастся звон церковного колокола — уходи из здешних мест и отправляйся в новые странствия!

Юноша отвел от старой леди затуманенные глаза.

— Миссис Уинн, вы идите за покупками, а я загляну в Дом призрения, узнаю, как там движутся дела с новым проектом.

Она проводила взглядом идущего через площадь Бена и пса, семенящего рядом с ним. Внезапно ее охватила странная грусть, и она крикнула вслед своему юному другу:

— Встретимся в чайной лавке у Эванса!

Бен, не поворачиваясь, помахал ей рукой.

Как только Бен опустил руку, громадный Лабрадор лизнул ему ладонь: «Я-то все понимаю, мне можно не объяснять. Ты ведь помнишь — у нас сны одни на двоих».

Бен ласково почесал пса за ухом: «Да, куда только нас не заносило, но с этой деревней и со здешними друзьями расстаться очень трудно. Чапелвейл мог стать для нас домом».

Подняв глаза, он увидел, что из дверей Дома призрения ему машет Алекс.

Там уже собрались почти все. На столе были разложены чертежи с планами реконструкции дома. Джон, Уилл, мистер Брейтуэйт и адвокат склонились над ними. В помещении пыль стояла столбом. Эми закашлялась и крикнула Регине и ее друзьям:

— Перестаньте мести хоть на минутку! Сделайте одолжение! Не могли бы вы вытащить наружу эти скамьи?

Ее брат поморщился:

— Слушаемся, командир в юбке! Давайте, Регина, Томмо, беритесь за эту большую скамью, вытащим ее все вместе!

Старый моряк вынул из-за уха огрызок карандаша и что-то уточнил в чертеже:

— Вот, пожалуйста, сад для вечерних чаепитий можно устроить на задах старого кладбища.

Бен поднял брови:

— Сад для вечерних чаепитий?

— Прекрасная мысль, правда? — кивнула Эми. — Блодуин и Дей Эванс договариваются с Хэтти Салливан, что она будет пять вечеров в неделю, когда чайная лавка уже закрыта, обслуживать публику в саду. Ну, конечно, товары будут предоставлять они. Хэтти в восторге от своей новой работы. Расскажите Бену о других планах, смотритель Престон.

Старый корабельный плотник шутливо встал в торжественную позу:

— Да, да, это мое новое звание — «смотритель коллекции Престона — Брейтуэйта». Звучит здорово, правда? Миссис Уинн хочет, чтобы Дом призрения из старой развалины на углу площади превратился в центр нашей деревенской жизни. Внешне-то здание будет выглядеть таким же — приятно-старинным, разве что одно-два окна добавим да крышу перекроем. А внутри разместится коллекция: крест, чаша, подсвечники и свиток. Тут же все желающие смогут услышать историю о том, как спасли деревню. Никто не будет забыт, даже старина Нед. Ну, кроме коллекций, здесь будет сад для вечерних чаепитий и еще зал для всяких сборищ, танцев, для всего, что может понадобиться молодым людям. Даже маленькую библиотеку заведем. Ею станет ведать мистер Брейтуэйт. Словом, устраиваем здесь небольшой деревенский клуб, чтобы все могли им пользоваться!

Бен сердечно пожал татуированную руку своего друга:

— Здорово задумано, приятель! И когда же начнутся строительные работы?

На это ответил мистер Маккей. Маленький щеголеватый адвокат просто сиял:

— В понедельник с утра, мой мальчик! На прошлой неделе мой друг судья и я побывали в Лондоне и нанесли визит фирме «Джекман, Доннинг и Боу». Мы заключили с ними дружеское соглашение. Сегодня утром я получил чек на внушительную сумму. Кроме того, владельцы фирмы телеграфом попросили нас, чтобы название фирмы не упоминалось в связи с последними событиями в Чапелвейле и намекнули, что рады будут все забыть.

Мистер Маккей даже исполнил короткий победный танец, вертя над головой вынутым из кармана чеком.

— Вполне достаточно для создания фонда реконструкции Дома призрения. Ровно в восемь утра в понедельник сюда прибудут рабочие со строительными материалами.

Мистер Брейтуэйт оторвался от списка новых книг, который он изучал:

— Совсем… хм… совсем хорошо, очень… э… э… э… хорошо. Да!

Уилл Драммонд подошел к тачке с инструментами, которые он привез со своей фермы, и выудил оттуда лом.

— Вот, смотритель Престон, сэр, держите лом, который вы просили. Мы должны еще убрать отсюда все лишнее и навести чистоту к понедельнику, — пояснил он Бену.

Джон поднял длинный железный лом и прошел на середину комнаты.

— Ты потом тоже можешь руку приложить, — подмигнул он Бену, и его голубые глаза сверкнули. — Но сначала я. Очень любопытно мне кое-что проверить.

Бен с удивлением посмотрел на приятеля:

— Конечно, чем могу, помогу, но зачем понадобился лом?

Старый моряк показал на потолок. Он был в трещинах, в пятнах, штукатурка кое-где вздулась.

— С тех самых пор, как я бросил якорь здесь, меня все время терзала мысль, что это за уродливый горб на крыше? Не допущу, чтобы чужие рабочие выяснили это до меня. Так что прошу всех зажмурить глаза и стиснуть зубы. Сейчас на вас повалится штукатурка, всякий мусор и поднимутся тучи пыли!

Бам, бам, трах!

Сверху обрушилась груда старой соломы, сучков, известки, мела. Бен и все остальные старательно закрывали глаза и зажимали носы. Джон, приставив козырьком ладонь к глазам, продолжал изо всех сил долбить потолок.

Крак, бамс, крак!

На минуту он остановился и уперся взглядом в громадную черную дыру над ним.

— Ну-ка придвиньте сюда стол! Быстро!

И Бен вдруг все понял. Он схватил Неда за ошейник и кинулся прочь. Черный Лабрадор почуял то же, что и Бен. Они мчались со всех ног, стремясь удрать как можно дальше от Дома призрения, но оба понимали, что им не уйти от колокольного звона, предвещающего неминуемую судьбу.

Земля под ногами Бена качалась, как палуба «Летучего голландца», холодный пот покрыл его лицо, как соленые морские брызги. Далекое шипенье паровоза, выпускающего на станции пар, представлялось ему свистом урагана на берегу Огненной Земли — а как давно, как далеко это было!

— Покиньте здешние места! Нельзя вам оставаться с друзьями и видеть, как они друг за. другом стареют и умирают, а вы вечно остаетесь молодыми. Вам надо уйти!

Услышав голос Ангела, пес понесся еще быстрей, Бен вцепился в его ошейник и едва поспевал за своим преданным помощником.

Джон влез на стол. Ни он, ни другие не заметили в облаках пыли и извести, как исчезли Бен и его пес. Уилл с зажженным фонарем в руках взобрался к Джону.

— Что там, Джон? Что ты видишь?

— Колокол, Уилл! Этот горб на крыше — маленькая колокольня! В нашем деревенском клубе будет свой колокол! Послушайте! — старый моряк поднял лом и ударил им по колоколу изнутри.

«Бум-м!» — поплыл звон над Чапелвейлом.

Его эхо то замирало, то возникало вновь, и где-то сразу заплакал разбуженный ребенок.

В заднее окно Дома призрения заглянула настроенная отнюдь не благодушно Эйлин:

— Перестаньте сейчас же! Я только-только уложила Уиллума спать, а теперь вы разбудили бедняжку!

Джон с извинениями опустил лом:

— Но, мадам, этот колокол прозвонил впервые за триста лет!

— А на сегодня пусть будет в последний раз! — уперла руки в боки Эйлин. — Ну-ка, Уилл Драммонд, слезай сейчас же со стола и вы, Джон Престон, тоже! Посмотрели бы на себя — стоите там, как нашкодившие мальчишки, все в пыли, в извести, в паутине! Уилл, отряхиваясь, спустился вниз.

— Прости, дорогая, сходи-ка к Эвансам, выпей чашечку чая, а маленького Уиллума я сам убаюкаю.

Эми не могла сдержать улыбки, глядя на этих двух верзил, которые за считанные дни стали просто не разлей вода. Джон тоже слез со стола и вытряхнул из бороды хлопья извести.

— Идите-ка вы оба пить чай к Эвансам. Уиллума я уложу, — сказала Эми.

Джон обнял Эйлин и Уилла.

— Пошли, пошли, Эми дело говорит — а я угощаю! Они уже почти перешли площадь, как вдруг Джон заметил, что с ними нет Бена.

— Подождите, я только кликну Бена, пусть берет Неда и идет с нами пить чай.

Эйлин шутливо подтолкнула старого моряка.

— Да к чему это? Что парню делать с такими старыми грибами? Он, верно, качает маленького Уиллума вместе с Эми. Оставьте молодых в покое, неуемный вы старикан!

Уилл поддержал жену.

— Верно, верно, Эми такая славная девушка, да и Бен хоть куда. Не мешай им, приятель!

На железной дороге загудел паровоз и пронзительно дунул в свисток начальник станции. Джон вытащил из кармана старые часы:

— Поезд десять-пятьдесят отправляется минута в минуту!

Эйлин похлопала старого плотника по спине, отчего поднялось новое облако пыли.

— Я никогда в поезде не ездила! А кто-то еще говорит, что поезда — это прогресс! Ничего себе, прогресс — грязные, шумные, вонючие чудовища! Они нужны только любителям путешествовать да тем, кому не терпится скорей покинуть дом. Я отсюда никуда не спешу! Без Чапелвейла мне жизни нет!

Глава 48

И снова наступила суббота, с утра все было затянуто туманной дымкой, но скоро она рассеялась, и день выдался теплый и солнечный. Миссис Уинн, совершавшая свой еженедельный поход по магазинам, накупила так много всего, что пришлось нанять мальчика-посыльного. Сейчас она сидела одна у окна в чайной лавке Эванса, где царило приятное оживление, читая и перечитывая полученное ею драгоценное письмо.

Блодуин Эванс принесла старой леди чайник с чаем и ее любимое пирожное. Уинни заметила взгляд, брошенный Блодуин на исписанный листок, и прикрыла письмо сумкой. Блодуин притворилась, что и не думала подглядывать, и обратила взор к окну.

— Смотрите, Эми с Алексом!

Увидев, что брат с сестрой подходит к чайной лавке, миссис Уинн постучала в стекло пальцем, со стареньким обручальным кольцом, и поманила их зайти.

— Будьте добры, Блодуин, принесите для детей мороженое и лимонад.

Эми с Алексом уселись рядом со старой леди у окна. Она сама разлила чай.

— Ну, какие планы на сегодня? Опять будете целый день помогать Джону перестраивать Дом призрения? У него теперь отбоя нет от желающих поработать.

— Мы поможем ему строить новый забор и навесить калитку.

Миссис Уинн аккуратно разрезала свое пирожное на четыре части и, склонившись к Эми, тихонечко спросила:

— Надеюсь, со слезами покончено? Больше не унываешь? Ну-ка, дружок, улыбнись нам!

Девушка попыталась последовать совету, но ее глаза вдруг наполнились слезами. Она сплела несколько косичек из бахромы скатерти и только тогда сказала:

— Мы до сих пор ничего о нем не знаем, миссис Уинн.

— Мы так любили Бена и Неда, — Алекс поморгал и шмыгнул носом. — Почему им вздумалось исчезнуть? Это же нечестно!

Все помолчали. Алекс, не мигая, смотрел в окно, а Уинни подбирала слова, чтобы лучше ответить.

— В жизни несправедливости много, вы в этом убедитесь, когда повзрослеете. Когда Бен в первый раз у меня появился, он сразу сказал, что пробудет здесь недолго, и я не стала расспрашивать почему. В нем ведь всегда чувствовалась какая-то тайна, думаю, он и сам был этому не рад. Почему ему пришлось так внезапно нас покинуть, мы, наверно, никогда не узнаем. В его комнате так и остались рюкзак и смена белья. А вам он когда-нибудь говорил, что собирается уехать?

Эми задумчиво разминала ложечкой мороженое.

— Я помню, как встретила его в первый раз возле станции. Еще спросила — надолго ли он в Чапелвейл, и он ответил: «…кто знает, может быть, и надолго». Сказал так, будто поддразнивал меня или хотел отмахнуться от ответа. С Беном никогда нельзя было понять, шутит он или нет. И глаза у него были странные — то затуманенные, то яркие и блестящие. Иногда они так лучились и сияли, что сразу почему-то становилось легко на душе. Но чаще у него бывал такой таинственный взгляд, будто он всматривался куда-то вдаль, и тут уж было не понять, о чем он думает.

— И я это замечала, — сказала миссис Уинн, глядя, как Эми начала уплетать мороженое. — Может быть, я меньше это чувствовала, я же стара, а вы с Алексом почти ровесники Бена, вам легче понять друг друга. А ты что скажешь, Алекс?

Алекс фыркнул.

— Парни таких тонкостей друг про друга не замечают, мне вот нравились глаза Неда. Такие коричневые, добрые. А про Бена могу сказать одно — он научил меня не бояться… Я теперь не трушу… не боюсь хулиганов, не позволяю собой командовать или еще там чего. Поэтому мне его не хватает! Он бы еще много чему мог меня научить, если бы остался. Ведь и вам наверняка его не хватает, миссис Уинн?

— Когда человек стар, он все воспринимает иначе, Алекс, — губы миссис Уинн дрогнули. — Мое утешение — это добрая память о Бене. Подумайте, какая беда грозила нам всем — и мне, и вам, и всей деревне до того, как он здесь появился. А Бен сразу все изменил, научил нас помогать друг другу. Я считаю, что он был подарком, посланным мне на время, чем-то вроде доброго ангела. Но так думать смешно, правда? Представьте себе только этакого сотворенного на скорую руку ангела, да еще с громадным черным псом, прыгающим у его ног!