ГЛАВА 49

Поверхность тут же забурлила. Шэд молниеносно схватился за копье почти у самого наконечника и крикнул: — Хватай другой конец и держи крепче!

Склонившись над болотом и держась только одной лапой, Шэд другой потянулся за цепью и умудрился ухватить ее.

— Все! Тащите обратно, скорее! Они быстро подняли его из почти горизонтального положения, в котором он вылавливал цепь, и дружно потянули за нее. Пончик показался на поверхности, он изо всех сил продолжал сжимать цепь, отплевываясь грязью и отбиваясь от скользких рептилий:

— Вытащите, тьфу… вытащите меня отсюда! Бе-е, какая гадость! Быстрее, я не могу больше!

Шэд и Перекоп подхватили его и рывком подняли на выступ, а Краклин с Пижмой тут же принялись вытирать с него грязь.

— Все, дружок, успокойся, — утешал дрожащего бельчонка Шэд. — Все самое страшное позади.

Бросив последний взгляд на болото и мутноглазых монстров, они по очереди полезли в кротовый туннель.

— А он точно выведет нас к свету? — с сомнением спросил поваренок, вытирая глаза от грязи.

— Уж можешь мне поверрить, все крротовые ходы ведут к свету! — заверил его Перекоп.

Подъем был крутой, вначале почва под ногами скользила, пропитанная болотными испарениями, но постепенно стало суше. Начали попадаться корни деревьев, вросшие достаточно глубоко, и за них можно было цепляться, что несколько облегчало продвижение вверх.

— Это один из древнейших кротовых туннелей, — объясняла попутно Краклин. — Я читала об этом. Для того чтобы затопить Котир, кроты прорыли несколько таких, а потом русло реки повернули так, чтобы вода по этим туннелям ринулась вниз и затопила страшную крепость.

Пижма, которая поднималась следом за Краклин, усмехнулась:

— Все это очень интересно, моя дорогая, но не могла бы ты ступать немного осторожнее, чтобы земля не сыпалась все время мне за шиворот?

Вдруг поваренок Пончик, который взбирался первым после Перекопа, радостно заверещал:

— Воздух! Свежий воздух! Я не могу в это поверить, наконец-то я чувствую свежий воздух! Неужели мы и вправду выберемся?!

Они подналегли и уже через несколько минут оказались на лужайке аббатства, освещенной лунным светом. И хотя все они очень устали, их радости не было предела. Больше всех веселился Пончик, он прыгал выше головы и кричал во все горло:

— Свежий воздух, любимый мой свежий воздух! Травка, любимая моя зеленая травка! О жизнь, ты прекрасна, прекрасна!!!

Перекоп, который привык много времени проводить под землей, с доброй усмешкой поглядывал на восторженного бельчонка:

— А как же сокрровища, господин? Помнится, вы говоррили, что это очень важно… А рразве нужны они вам теперрь, хурр-хурр?

— Еще бы не нужны! — неожиданно отпарировал Пончик. — Они у меня с собой, все, что собрал, до последнего камешка!

— Как? — удивленно ахнули Краклин и Пижма. — Неужели ты не выпустил их из лап даже в болоте?

— А почему, вы думаете, я поехал вниз по цепи? — подмигнул Пончик. — Неужели вы считаете, что я такой толстяк? Это все заветный мешочек!

— Ах ты хитрец! — воскликнул Шэд.

В этот момент Пончик ступил на лунную дорожку, и все на минуту замерли, пораженные. А потом покатились со смеху.

— Что? Что такое случилось? — не понял он.

— Ты… ты… — пыталась объяснить Краклин, вытирая выступившие от смеха слезы, — ты только посмотри на себя, зеленый лягушонок!

Пончик опустил глаза: присохшая болотная грязь, покрывающая его с ног до головы, светилась ярко-зеленым в бледном лунном свете. Он удивленно открыл рот, а потом еще радостнее гикнул:

— Я зеленый! Нет, вы только посмотрите, я совершенно зеленый! Класс-то какой!

И он принялся скакать по лужайке, выделывая смешные кренделя и коленца. Друзья просто лопались от хохота. Наконец Пончик взмахнул зеленой лапой:

— А теперь — на кухню! Нам надо хорошенько подкрепиться!

На кухне ласково потрескивал костер. Руссано мирно спал в колыбели, Матушка Хлопотунья бережно покачивала ее одной лапой и сама подремывала. Вот барсучонок повернулся, открыл глаза и тут же сел, а потом встал в колыбели, путаясь в длинной пижаме и указывая на дверь:

— Ня-ня!

— А? Что? — не поняла спросонок Матушка Хлопотунья, потирая глаза. — Что ты сказал, малыш? А-а-а!!! Что это, Великие Сезоны?

В дверях стоял Пончик, широко улыбаясь и гордо сверкая фосфоресцирующей болотной зеленью:

— Это я, Матушка, я!

— Пончик! Ну наконец-то! И остальные с тобой! Вот радость-то! Мы вас обыскались. Проходите, выпейте октябрьского эля и расскажите, что случилось.

— После, Матушка, после мы все расскажем, а сейчас мы так голодны, будто не ели целую жизнь!

Руссано весело хихикал в колыбельке, пока все усаживались за стол. На кухню чинно вошли Орокка и Таунок. Пижма радостно улыбнулась им:

— Доброй ночи, мои дорогие! Как поживаете? Как ваши совята?

Таунок с достоинством поклонился, глаза его светились теплом.

— У нас все хорошо, настоятельница. Позвольте выразить глубокую радость по поводу вашего возвращения. Добро пожаловать назад в аббатство!

ГЛАВА 50

Майор Ловкач Леволап стоял на вершине горы Барсучий Нос, глядя на равнину.

— Молодцы, ребята, — сказал он Мориону и сержанту Ястребу, — лучшего места нельзя было выбрать. Эту гору можно удерживать малым числом против большой армии. Что я могу сказать? Высший балл!

— Мы старались, господин! — Морион отдал честь. — Похоже, мы пришли первыми.

Сержант энергично отдавал приказы:

— Собрать камни — все, какие найдете, от маленьких до булыжников — и сложить на вершине горы. Их всегда можно использовать как дополнительное оружие, скидывая сверху вниз на противника.

— Отличная идея, сержант! — похвалил майор Ловкач Леволап. — Выжми из этой местности все, что можно, да… Лог-а-Лог, друг мой, чем я могу тебе помочь?

— Я с вопросом, — кивнул командир Гуосима (не в привычках землероек было отдавать салют). — Нам можно разводить костры, чтобы приготовить еду, или мы скрываем свое местоположение?

— Ну почему же, почему же… Конечно, разводите, да побольше! Пусть видят, пусть идут именно на эти костры!

Лог-а-Лог не заставил себя долго ждать, и вскоре несколько высоченных костров поднялись в предрассветной дымке над местом предстоящей битвы, словно сигнальные маяки в тумане.

Гургун Гарпун ликовал: его водноежам посчастливилось найти большое сухое бревно позади горы Барсучий Нос

— Очень хорошо! — потирал он лапы. — Водноежи затаскивают его наверх, чтобы при случае можно было поджечь и пустить на врага со склона. Сухое дерево горит споро!

Водноежи дружно взялись за дело.

Валери Валериана сидела на склоне, прислонившись спиной к большому камню. Рядом стоял нетронутый завтрак. Она невидящим взглядом смотрела на предрассветное небо и время от времени тяжело вздыхала.

Вот из-за облака, похожего на гору взбитых сливок, показался яркий диск солнца, круглый и сияющий, как новенький жетончик. Начинался еще один теплый летний день, но он не радовал Валери.

Арвин, позавтракав, присел рядом с ней и легонько подтолкнул под плечо:

— Эй!.. Ну, что за грусть-печаль? Так и погоду можно испортить!

— Да нет, с погодой все будет в порядке…

— Тогда в чем дело? Пропал аппетит, как я вижу? — Он указал на нетронутую тарелку.

— Я поем попозже.

— Тогда, может быть, ты боишься предстоящего сражения?

— Да нет, не очень. Я не один раз сражалась вместе с Дозорным Отрядом.

Арвин вытащил из ножен меч Мартина Воителя и легонько коснулся кончиком заячьей лапки:

— А ты знаешь о том, что у этого меча есть волшебное свойство — поднимать настроение юным госпожам?

Валери грустно улыбнулась:

— Боюсь, даже меч Мартина мне сейчас не поможет.

— Проверим? Смотри в направлении, которое он укажет!

Валери медленно подняла глаза, и лицо ее озарилось: на горизонте виднелись три фигуры, причем одна из них явно двигалась впереди, и, несомненно, это был Таммо.

— Таммо, Таммо! Он вернулся! — Валери запрыгала на месте, хлопая в ладоши и сияя от счастья.

— Вот видишь, — широко улыбнулся Арвин, — я же говорил тебе, что это волшебный меч!

Майор Ловкач Леволап слегка сдвинул брови, чтобы не улыбнуться при взгляде на Таммо и Валери:

— Вал, дорогая, может, отпустишь его лапу на секунду, чтобы он мог отдать салют честь по чести? — сказал он как можно серьезнее.

Таммо вспыхнул до ушей и вытянулся в струнку:

— Господин, Мидж прибудет с минуты на минуту. Задание выполнено. Дамуг Клык ведет армию Бродяг к горе Барсучий Нос… И плохая новость, господин: Гром Стальная Челюсть погиб. — Голос Таммо дрогнул, но он сглотнул подступившие слезы и продолжил: — Он погиб, как подобает герою, господин, спасая нашу жизнь. Мы ушли от преследования только благодаря ему… Также мы привели с собой белку-старика по имени Пепел. Он был в плену, но не выдал Рэдволл; мы его освободили, и он хочет драться с нами.

Майор отвернулся и быстро достал носовой платок; плечи его вздрагивали. Через какое-то время он обернулся, глаза его были сухи, но он был очень бледен.

— Старина Гром… Бесстрашный, благороднейший заяц! Клянусь, я отомщу за тебя, верный друг! Мы все отомстим за тебя врагам! Спасибо, Тамм, вольно! Можешь идти завтракать, о деталях доложит Мидж.

Капитан Цербер, горностай, поравнялся с Дамугом, марширующим во главе армии Бродяг в направлении горы Барсучий Нос.

— Смотрите, Острейший, костры! — указал он. — Это и есть та самая гора.

Дамуг неотрывно смотрел на столбы дыма, поднимающиеся вдали.

— Я давно их заметил. Пришли ко мне Болтуна.

Крыса Болтун был капитаном, хитрым и коварным. Он тут же возник рядом как по мановению волшебной палочки, прошелестев под ухом:

— Я здесь, Острейший, что прикажете?

— Возьми десяток шпионов поопытнее и иди с ними вперед: вынюхайте все, что сможете, потом доложишь. Пошел!

Дамуг был уверен, что победит. У кого еще найдется такая огромная армия, как у него? Где еще к востоку от Саламандастрона сможет собраться большое войско? Так, маленькие отряды, не больше… Он уверенно двигался вперед, прикидывая ход предстоящего сражения.

На примере отца, Гормада Тунна, он затвердил полезный урок: никогда не будь слишком самоуверен. Лучше перестраховаться, как бы ни была очевидна победа. Проигранный бой с Саламандастроном доказывал это как нельзя лучше.

Итак, он поделит армию на две части. Первая отправится прямиком к горе Барсучий Нос, вторая — обогнет поле боя с другой стороны, чтобы не дать себя окружить. Таким образом он зажмет в тиски и гору, и низину перед ней. А когда бой будет выигран, он победителем войдет в аббатство и первым делом переименует его: это будет Форт Дамуг. Да, именно так! О нем будут слагать легенды, его будут бояться все, от мала до велика!

На самом высоком камне на вершине горы стояла белка Дальнозор, держа лапу «козырьком» над глазами и пристально вглядываясь вдаль. По тому, как напрягся его хвост, Морион понял, что Дальнозор что-то заметил.

— Что там? — крикнул он.

— Пока еще плохо видно, лейтенант, но, кажется, на юго-востоке какое-то движение!

Тут же был созван военный совет.

— Похоже, враг приближается. Через какое время он доберется сюда? — спросил майор Ловкач Леволап.

— Пока трудно сказать, — ответил Морион, — но мне скоро доложат.

— Ну, когда бы они ни пожаловали, мы устроим им достойный прием, а?

Все загудели в ответ:

— Еще бы!

— Так встретим, своих не узнают!

— Поприветствуем на славу!

— Да, каменными пирожками с гарниром из стрел!

ГЛАВА 51

Пушистик и Альгадор Быстроскок вернулись с дозора ближе к вечеру и доложили о результатах Красноокой Крегге и сержанту Удару Булаве:

— Ничего похожего на описанную вами гору пока не обнаружили. Должно быть, она находится дальше, чем вы предположили.

Барсучиха стояла, задумчиво опираясь о страшный бердыш.

— Это не важно, я все равно знаю, что эта гора существует. Что-нибудь еще?

— Впереди, в нескольких часах пути отсюда, начинается глубокий овраг, он уходит далеко вперед, на северо-запад…

— Отлично! — Крегга с сержантом переглянулись. — Мы сейчас же двинемся туда и далее будем продвигаться, следуя курсу оврага и используя его как прикрытие. Вольно, ребята. Молодцы.

Ночевали уже в овраге. Было запрещено жечь костры, ужин ели холодным и спать легли на холодную землю. Но Госпожа Крегга не чувствовала холода и неудобств. Кровь жгла ее при мысли о встрече с армией Бродяг на поле боя. В том, что оно впереди, Крегга не сомневалась.

Стоя на вершине горы Барсучий Нос, Арвин смотрел на горизонт и дул на чашку с бульоном.

— Что скажешь, командор, — обратился он к выдре, — появятся они завтра здесь?

— Да, похоже на то… Арвин, я вот все думаю: что ими движет? Почему они не могут жить тихо и мирно?

Опустив лапу на рукоять меча, Арвин тихо ответил:

— Трудно сказать. Но они всегда есть, эти нечестивые звери. Им на всех плевать, они просто берут то, что им хочется, и неважно, скольких при этом придется убить. Хороших и мирных зверей они считают слабаками, с которыми даже смешно считаться. Однако время от времени им приходится сталкиваться с такими, как мы: миролюбивыми, но непокорными. Нас невозможно сломить, мы бьемся до последнего и умираем, забирая их с собой. Мы не сдаемся в рабство. Нас не покорить. И они обламывают о нас свои проклятые зубы!

Вдали от горы, в теплой кухне аббатства, в уютной колыбели, лежал барсучонок Руссано и широко открытыми глазами смотрел на голубой туман, клубящийся под потолком. Он слышал, как сквозь пелену, барабанный бой и голоса.

Вот из тумана сложилась картина: армия Рэдволла, почти полностью перебитая, лежит на равнине; порвано знамя; страшно и криво топорщатся пики. Потом являются другие, тихо говорят что-то, и эти голоса откуда-то известны барсучонку: Мартин, Маттиас, Мат-тимео, Мэриел, Гонф — отважные мыши-воители. Потом появляются барсуки: Старый Лорд Броктри, Воитель Бор, Солнечный блик, Урт Могучий, Урт Белый и другие. Они ходят по полю, касаются убитых — и те, кого они коснутся, поднимаются и присоединяются к ним. Вот наконец они встают все вместе; к ним подходит Гром Стальная Челюсть, заяц-гигант, так ласково нянчивший Руссано. И, хотя он не открывает рта, барсучонок хорошо слышит его голос:

«Помни нас, когда вырастешь, Руссано Светлый!»

Матушка Хлопотунья проснулась от того, что барсучонок громко и как-то очень горько плачет. Не ведая того, что он только что пережил, она подошла к колыбели, взяла его на теплые лапы и зашептала, бережно покачивая:

— Шшш, мой хороший, спи спокойно. Не надо плакать, все будет хорошо…

Успокоенный, Руссано снова начал проваливаться в сон. Он все равно не смог бы выразить то, чему стал свидетелем: он видел поле возле горы Барсучий Нос после битвы и знал имя каждого, кто погиб и кто остался в живых.

ГЛАВА 52

Рассвет принес напряженное оживление на горе: были зажжены костры, капрал Руббадуб выбивал общий сбор, командиры громко отдавали команды.

Под покровом ночи Дамуг Клык подкрался совсем близко. Майор Ловкач Леволап слушал быстрый доклад Дальнозора:

— Те костры, которые они зажгли ближе к ночи, были блефом! Они провели нас, дав понять, что у них привал, а сами двинулись дальше. Более того: они разделились на две части, одна оцепила гору, а другая залегла в овраге на том конце. Они ждут сигнала к наступлению.

Дамуг сидел в овраге, не желая раньше времени вступать в бой. Он слушал доклад капитана Болтуна:

— Их там не больше трехсот, ваше Острейшество! Немного зайцев, немного выдр да с десяток водноежей. Остальные вообще не в счет: белки, мыши, кроты и те путешествующие по рекам малявки, которых мы уже видели (кажется, их называют землеройками). Оружия у них много, но, защекочи меня мышь, шансов выиграть — ноль!

— Заткнись! — рявкнул Дамуг. — Не искушай судьбу раньше времени. Так… тысяча не понадобится, чтобы справиться с тремястами. Ты, Цербер, возьмешь двести пятьдесят солдат. Ты, Грабля, сбегаешь и передашь Скаупу за горой, чтобы взял столько же и пошел в наступление. Вместе вы возьмете этот Барсучий Нос, не моргнув глазом! Гы-гы-гы! — рассмеялся он собственному каламбуру.

Крыса Грабля пригнулся и незаметно побежал к противоположному флангу, где в засаде сидел Скауп со своей половиной армии.

Таммо стоял между Валери и скороходом Перехлестом. Он немного подался вперед и посмотрел на выстроенную армию. Первый ряд стоял, стиснув зубы; их морды были непроницаемы. Второй ряд составляли в основном лучники: они проверяли тетивы и стрелы.

Заяц почувствовал, что лапы начинают дрожать. Опустив глаза, он увидел, что с Валери и Перехлестом происходит то же самое. Сзади что-то равномерно хлопало. Таммо обернулся: это командор нервно постукивал хвостом по земле.

— Мой бывалый хвост бьется от нетерпения! — засмеялся выдра ободряюще. — Он заждался и мечтает поскорее вступить в бой. Где же они? Валери, ты ничего не видишь?

До боли в лапе сжав пращу, Валери ответила:

— Вижу. Они залегли в овраге и тоже ждут сигнала. Как вы думаете, они тоже волнуются?

Сержант Ястреб мерил шагами склон, то и дело поглядывая на передний фланг. Проходя мимо Валери, он услышал последнюю фразу.

— Волнуются? Да они так дрожат, что чуть не выпрыгивают из своих зловонных шкур, я это отсюда вижу!

Он махнул лапой майору, который стоял у сухого бревна, опираясь о саблю.

— Как ты полагаешь, не сказать ли нам этим тварям все, что мы о них думаем?

Ловкач Леволап взмахнул саблей в ответ:

— Отличная идея, сержант. Разрешаю!

Набрав в легкие побольше воздуха, Ястреб крикнул в сторону армии Бродяг хорошо поставленным командирским голосом:

— Эй вы! Ошибка природы, жалкая пародия на солдат! Вы не высовываетесь потому, что не можете догадаться, что делать дальше, или потому, что у вас мозги примерзли от страха? — Он широким жестом приставил палец к виску и недвусмысленно покрутил, подкрепляя слова.

Рэдволльцы покатились со смеху.

Гургун Гарпун тоже поспешил взобраться наверх в своих огромных сапогах, вращая над головой деревянной колотушкой — своим любимым оружием.

— Да услышат меня неумные Бродяги, если в их мозгу еще не отмерла часть, которая отвечает за слух! Если они только попробуют вскарабкаться на гору, армия Рэдволла отправит их под откос в слезах и соплях!

В овраге усилилось шевеление, голос капитана Мориона пророкотал:

— К оружию! Они наступают!

Из-за горы и со стороны оврага поднялись копья, и вот наконец показались Бродяги. Это было жуткое зрелище: красные, перекошенные злобой морды, сверкающие шашки, черные знамена. Но еще страшнее был звук: кошмарное улюлюканье, с которым они приближались, катилось огромной нарастающей волной, впиваясь в уши. И битва началась.

Капитан Молния не поднимала рапиры.

— Замрите и подпустите их поближе! Держитесь каменных насыпей! Стрелки, слушай мою команду! Пли!

Бродяги летели вверх по склону со страшной скоростью. Бесчисленные копья и шашки были нацелены на противника.

Мимо Таммо просвистел огромный дротик. «Пли!» — услышал он снова сквозь вражеское улюлюканье и размахнулся пращой.

Каменный дождь обрушился на Бродяг. Таммо видел их ужас; видел, как с воем свалился горностай, летевший прямо на него, сраженный наповал. Следующим броском Таммо подбил крысу, которая уже нависла над ним.

Майор Ловкач Леволап сражался на переднем фланге, умело орудуя саблей и отдавая команды:

— Принести камней! Первые запасы на исходе!

Булыжники, камни, комки глины и стрелы стремительно обрушивались сверху на Бродяг. Но и те дрались зверски: горящие стрелы, копья, дротики летели в рэдволльцев.

— Передний фланг, ложись! Перезарядить пращи! Вторая шеренга, в бой! — прогремел голос Молнии.

Таммо и Валери одновременно рухнули на землю. Следующими наступали командор с отрядом выдр, метко пуская стрелы из туго натянутых луков. Из положения лежа стрелки тоже выпустили залп камней.

Очередной этап был тактически выверен майором: каждый рэдволлец схватил копье или дротик, которые были замаскированы между рядами на склоне, и внезапно армия аббатства ощетинилась острыми, блестящими на солнце наконечниками.

Этого Бродяги не предполагали. Они ждали, что противник будет всеми силами защищать гору, но никак не того, что он перейдет в наступление. Сердца многих дрогнули, когда раздался грозный воинственный клич:

— Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!! Еу-ла-ли-а!!! Неожиданный и смелый бросок рэдволльцев внес смятение в ряды врага. Барабаны забили отступление, Бродяги дрогнули и побежали. Дамуг подсчитал потери: шестьдесят солдат. Он рассчитывал на меньшие, ну да ничего. В целом Великокрыс был доволен: пощупав врага, он и удивился его силе, и обнаружил слабые стороны. Теперь он знал, как действовать.

Рэдволльцы потеряли в два раза меньше. Арвин сидел на бревне, один из кротов накладывал ему повязку с лечебными травами на распоротый бок. Белка терпела, стиснув зубы. Крот уже завязал бинт и вдруг замер, уставившись на равнину:

— Хурр, какой кошмар!

Зрелище было действительно страшное. Дамуг Клык выстроил всю свою армию и встал во главе в доспехах, с мечом в вытянутой лапе. Один взмах — и почти тысяча вооруженных до зубов зверей с ярко-красными лицами и жутким оскалом яростно рванет в атаку.

Лог-а-Лог в замешательстве посмотрел на майора:

— Чего Дамуг добивается?

— Понятно, чего: он хочет нас напугать. И не просто напугать, а смертельно. Он хочет, чтобы у нас со страху подкосились лапы и задрожали уши. Мы дрались только с половиной войска. Теперь он демонстрирует нам все.

Сержант Ястреб вытянулся по стойке смирно:

— Прикажете строиться для повторного наступления?

— Нет, сержант. Полагаю, они рассчитывают на переговоры. Мы же должны дрожать со страху! Они надеются, что мы и так капитулируем — без боя.

— Капитулируем?! — взорвался Арвин. — Да за кого он нас принимает?!

— Вот уж дудки! — подхватили близнецы Торри и Тарри. — Не на тех напал!

Майор спустился до середины склона и крикнул, обращаясь к Дамугу:

— Ты явно хочешь мне что-то сказать, крыса! Давай, не тяни! Мои ребята не могут прохлаждаться тут весь день в ожидании, у нас есть дела и поважнее.

Дамуг указал мечом на выстроенную позади него армию:

— Что слова, заяц, когда ты и сам все видишь! Я могу уничтожить вас одним щелчком!

— Да неужели? И ты вышел сюда — ты надрывался, — чтобы сказать только это? Впрочем, чего еще ждать от такого дремучего зверя!

Дамуг зло усмехнулся в ответ.

— Прежде, чем лезть на рожон, заяц, подумай о тех, кого вы оставили в аббатстве. Если я вынужден буду вас перебить, я перебью и их! А это будет нетрудно, учитывая то, что там только дети и старики.

Сердце майора екнуло, но он не подал виду.

— Учитывая то, что я убью тебя, крыс, твои угрозы не имеют ровно никакого значения!

— Ошибаешься, зайчатина! Считай, что ты уже мертв!

Дамуг высоко поднял меч.

— Руббадуб, бей наступление! — громко приказал майор. — Друзья, стройсь!

— Бум-бубу-бумм-бубу-бумм-бумм-бумм!!! Великокрыс одновременно взмахнул мечом, посылая свое войско в атаку.

Таммо стоял в первой шеренге рядом с Гургуном. Тот подтолкнул его под плечо:

— Как чувствует себя юный Таммо?

— Странно, Гургун… Вот я стою перед огромной армией Бродяг, мне предстоит нелегкий бой, а все, о чем я могу думать, это то, который сейчас час. Только что было утро, а уже наступил вечер. Куда делся весь день? Я не перестаю удивляться, и в голову просто не идет ничто другое.

— Ха, и с Гургуном происходит то же… Он представляет, как жена и водноежата сейчас плывут на плоту по реке, тихой и мирной… Ауфф!

Длинная стрела вонзилась Гургуну в плечо.

— Ты ранен! — в ужасе воскликнул Таммо.

— Ничего! — скрипнув зубами, процедил Гургун и с силой вырвал стрелу. — Гургуна не может сломить одна лишняя иголка! — И он разломил стрелу пополам.

Прежде, чем Таммо успел ответить, прогремел приказ сержанта Ястреба:

— Первая шеренга, залп! Вторая — приготовиться! Не пускать врага на склон!

У подножия горы Бродяги были встречены несколькими каменными залпами. Учитывая количественный перевес врага, майор предпочел именно с этого начать бой, чтобы спасти как можно больше своих солдат и приостановить стремительно напирающих врагов. Следующая команда была обращена к кротам:

— Бревно поджигай!

Кроты, предварительно облившие сухой ствол растительным маслом, чтобы он дольше горел, подожгли его и изо всех сил толкнули вниз с горы. Сумерки озарились ярким пламенем, которое неотвратимо летело на противника. Через несколько секунд оно уже подминало под себя, жгло и метило застигнутого врасплох врага.

Весь день Красноокая Крегга и Дозорный Отряд продвигались вперед по оврагу. Края были невысокие, и приходилось низко нагибаться, чтобы не быть замеченными. Казалось, ему нет конца: они всё шли и шли, перебираясь через грязь и репейник, поваленные стволы и камни.

Первой голову подняла Шишечка:

— Смотрите, огонь! Там! — Она указала на гору вдалеке, по которой несся огненный ствол.

Сержант Удар Булава тут же оказался рядом с Госпожой Креггой, перегораживая ей дорогу и одновременно приказывая:

— Шишечка, Альгадор, бросьте рюкзаки, но возьмите оружие! Бегите вперед, осмотрите все и быстро возвращайтесь с рапортом. Прежде, чем действовать, нам нужна информация. Вперед, скороходы!

Госпожа Крегга метала гром и молнии:

— Пропустите меня, сержант! Немедленно пропустите!

Впервые за всю свою долгую службу заяц не подчинился.

— Нет, Госпожа Крегга, — твердо сказал он, — нам нужно дождаться рапорта и четко представить себе картину происходящего. Если Вы отправитесь туда прямо сейчас, Вы погубите и себя, и нас. Я не могу рисковать столькими молодыми жизнями из-за Вашей ярости. Я знаю, Вы можете прихлопнуть меня одной лапой, но я все равно буду удерживать Вас до последнего.

Госпожа Крегга подняла бердыш высоко над головой и с размаху опустила о камень, отколов большой кусок.

— Будь по-вашему, — процедила она, — подождем. Но не заставляйте меня ждать слишком долго!

ГЛАВА 53

Когда бревно слетело с горы, сминая Бродяг на споем пути, пролетело через равнину и скрылось в овраге, наступила пугающая тишина.

Скороход Перехлест потер глаза, вглядываясь в черную ночь:

— Что происходит? Почему так тихо? Ничего не видно!

Землеройка, стоящий рядом с Перехлестом, несколько раз моргнул:

— Я тоже ничего не вижу, темнотища — хоть глаз выколи.

Большинство рэдволльцев сгруппировались на склоне, там, где раньше лежало бревно. Вдруг до них донесся крик с другой стороны горы:

— На помощь! Они атакуют отсюда!

Только они бросились на зов, как слева донесся еще один крик:

— Сюда! Они атакуют и эту сторону!

Дамуг не терял времени даром. Несмотря на то что горящее бревно немного смешало ему карты, оно не могло сильно повлиять на ход сражения: гора была окружена. Бродяги наступали со всех сторон, выхода не было.

Таммо сражался, стоя спиной к спине с Валери, держа пращу в правой лапе, а левой ловко орудуя кинжалом.

Враги наступали и наступали, их было так много, что Таммо давно сбился со счета. Повернув голову, он увидел, что лейтенант Морион окружен и никого нет рядом. Заяц подтолкнул Валери, и они начали продвигаться к лейтенанту приставными шагами, не прекращая отбиваться. Вот они уже почти поравнялись с ним — но слишком поздно: храбрый лейтенант пал, сражаясь до последнего дыхания, и громко крикнул на прощание:

— Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!! Еу-ла-ли-а!!! Капитан Молния тоже была окружена. Ее ловкая рапира сверкала как молния, быстро и точно нанося удары. Таммо ловко подсек лиса, готовившегося заколоть зайчиху. Валери с другой стороны метнула камень в крысу.

— Спасибо, ребята! — крикнула Молния. — Хороший выстрел, Вал!

К ним уже подбирался командор, ловко нанося и отражая удары врага.

— Сюда, друзья! — позвал он. — Давайте встанем спиной к камню — так мы сможем защитить спины и долго держать оборону!

Майор Ловкач Леволап и Гургун тоже к ним присоединились. Они сражались бок о бок, держась спинами к камню. У майора была рассечена бровь, из нее тонкой струйкой текла кровь.

— Да сколько же их тут? Гургун не успевает колотить! — воскликнул Гургун, подняв-опустив колотушку и разнеся череп капитану Бродяг Скаупу. — Остается только бить без разбору, сколько хватит сил! Вот попадись Гургуну Дамуг!

Лог-а-Лог, стиснув зубы, разрядил пращу в горностая:

— Вряд ли он попадется тебе, Гург! Он предпочитает отдавать приказы из-за спин, сам он не дерется, потому что ему страшно, ха-ха! Эй, Таммо, ты цел? Что случилось?

Таммо чуть не потерял сознание от боли, когда Валери выдернула из его задней лапы пику: