Звездные войны (№96) - Войны охотников за головами-1: Мандалоpский доспех

Спорить не было смысла. Эта женщина свихнулась, она упряма, как целое стадо ку-па, только время потратишь. Денгар влез на каменный выступ, уперся ногами и взялся за трос. При первом рывке кореллианин ударился спиной о какойто камень, но продолжил тянуть. Тело раненого еще больше выпрямилось, ноги оторвались от земли.

Сарлакка корчило то ли от голода, то ли боли, то ли зверь каким-то образом унюхал людей; на этот раз удар пришелся в стену в аккурат под Денгаром. У охотника екнуло сердце; каменный карниз застонал и совершенно определенно собрался отделиться от стены. Денгар перехватил веревку и поспешно выбрал еще несколько метров; теперь сарлакк бушевал в нескольких сантиметрах от ног Бобы Фетта.

Оставалось еще несколько метров — и можно будет вытащить раненого из опасной зоны, — когда сарлакк вновь атаковал стену. Ни головы, ни хвоста попрежнему видно не было. Эхо удара раскатилось громом, по спине Денгара заколотили острые камешки. Трещина стала шире, сорвавшийся вниз огромный валун чуть было не размозжил голову Фетту. Тело раненого медленно и безучастно поворачивалось, Денгар подтянул его еще выше. Никаких других движений заметно не было, словно петля, затянутая вокруг груди, выжимала из умирающего последние капли жизни.

Внизу суетились медицинские дроиды, пытаясь укpыться от разыгравшегося хищника, который только что pазмолотил в пыль несколько валунов. Ниелах шарахнулась в сторону, свет фонаря скользнул по корчащейся тваpи. Затем девчонка развернулась и побежала Денгар не мог ее винить: кто угодно удрал бы, увидев, что на него катится пятнистая вонючая туша Под ноги Ниелах подвернулись камни, девица шлепнулась на четвереньки фонарь улетел куда-то в щебенку.

Сверху сарлакк напоминал приливную волну убойной силы, Денгар даже не рисковал нарисовать в воображении, как он виделся Ниелах. Девчонка завизжала о страха, визг перешел в крик боли — тело сарлакка прокатилось ей по ноге, прижав к полу. Тварь замерла, словно почувствовала жертву, потом приподнялась, нависну над Ниелах, пока та безуспешно пыталась убраться по дальше. Девица уперлась в сарлакка ладонями. Если тот продолжит свои упражнения, он раздавит ее, даже не заметив сопротивления.

Денгар еще раз перекинул веревку через край останца, теперь можно было удерживать вес груза на ней одной рукой, а второй пошарить на поясе в поисках кобуры, зажатой между телом и каменной стенкой. Корелли-анин содрал кожу на тыльной стороне ладони, но бластер все же добыл. Теперь бы суметь как-нибудь поменять позу, потому что с этого места в сарлакка не выстрелишь, мешал Боба Фетт.

Это ерзанье на карнизе плюс порушенные стены привели к печальным последствиям. Каменная глыба все-таки раскололась, в трещину водопадом заструился песок. Денгар лязгнул зубами, когда его насест съехал на метр, веревку охотник выпустил, но она застряла среди камней.

Резкий внезапный рывок выбил оружие из руки. Цепляясь за камни, Денгар беспомощно наблюдал — время растянулось до бесконечности, — как кувыркается в воздухе бластер, медленно, очень медленно падает… Даже если он осмелится оторвать от скалы хотя бы одну руку, то все равно не дотянется.

А потом кое-кто еще ожил столь же внезапно, как и сарлакк. Боба Фетт запрокинул голову, так что его земли-Мандалорский доспех тое, не закрытое шлемом лицо повернулось к Денгару и олнечному свету. Похоже, охотник был мертв, и нытье дроидов все-таки оказалось правдой, и все это время они — Ниелах волокли по туннелям мертвое тело…

Фетт открыл глаза, взглянул прямо в лицо Денгару. И без того еле ползущее время остановилось совсем.

Потом Фетт поднял руку и поймал падающее оружие столь уверенно и ловко, что напомнил змею, кинувшуюся на добычу. Бластер удобно лег в ладонь.

Денгар наблюдал, как Фетт отворачивается, смотрит вниз, на сарлакка и Ниелах; бластер в вытянутой руке — продолжение взгляда. Пещера наполнилась густыми, плоскими, точно вырезанными из черной бумаги тенями. К тяжелому запаху разложения добавился запах паленого мяса Сарлакк содрогнулся, во все стороны разлетелись ошметки плоти.

Ниелах вжалась в камень, отворачиваясь от искр и брызг крови. Потом поползла, волоча ногу, а бластер в руке Фетта продолжал выплевывать смертоносный огонь.

Откуда-то из неосвещенных туннелей прикатился дикий вопль. Его сила сотрясла стены. Посыпались камни. Ниелах повезло, она вместе с дроидами была у стены, когда рухнул потолок пещеры. Каменный поток похоронил под собой кровоточащего и обугленного сарлакка. Бластер в руке Фетта замолчал. Потом камни зашевелились. Сверху Денгару было видно, как исчезает в туннеле серый с подпалинами сегмент. Время пошло с прежней скоростью.

Боба Фетт вновь поднял голову. Если судить по его лицу, Денгар мог поклясться, что охотник сжигает последние оставшиеся у него силы.

— Опускай… — услышал он голос, сиплый, словно из гpобницы, где давно закончился воздух. — Сейчас.

Денгар исхитрился утвердиться на шатком карнизе Достаточно устойчиво, чтобы стравить веревку. Когда та провисла, Денгар привязал ее к поясу и полез в спасительный проем. Выбравшись на поверхность, он некоторое время неподвижно лежал, впервые в жизни обрадовавшись горячему песку Дюнного моря. Наконец веревку нетерпеливо подергали. Денгар глубоко вздохнул — сухой воздух ободрал легкие, — сел и намотал веревку на кулак.

Еще рывок. Денгар встал и начал тянуть. Похоже Фетт там не один.

Больше мускулов, чем мозгов. Денгар тянул изо всех сил. Наверное, именно поэтому лично он занимает на иерархической лестнице охотников за головами одно место, а Боба Фетт — совершенно другое, и гораздо более высокое. Денгар уперся ногами в песок. Туго натянутая веревка удерживала его от падения навзничь, зато вес на ней спокойно мог опрокинуть носом вперед. В конце концов он увидел, как Фетт протискивается сквозь дыру. Одной рукой охотник цеплялся за камни, второй прижимал к себе Ниелах.

Денгар отпустил веревку, с размаху усевшись в песок, пока Фетт выпихивал девчонку. Потом Фетт единым текучим движением выбрался сам и без сил распластался на горячем песке.

Их окружало серо-желтое безмолвие Дюнного моря. Кореллианин в очередной раз поднялся на ноги, огляделся по сторонам, изучая вершины барханов; потом, запрокинув голову, долго смотрел в безоблачное небо, но там не было ни одного корабля, только два ослепительных солнца. Похоже, незваные гости удалились, оставив после себя перепаханный песок и воронки. Но если они решат вернуться, то единственное, что останется беглецам, это приветственно помахать рукой позволить прикончить себя.

Он устало побрел к валяющейся на песке парочке. Фетт, кажется, был без сознания. Он лежал на спине c открытыми глазами, и единственным признаком жизни рыла поднимающаяся и опускающаяся неровными толчками грудь.

— Как дела? — тень Денгара упала на Ниелах. Девчонка медленно покрутила головой.

— Я в порядке.

Она размазала по лицу гарь и грязь, села, подтянув колени к груди, и принялась изучать лодыжку.

— Не сломана… кажется, — с помощью Денгара она встала. — Да, все в порядке.

Снизу из дыры доносились механические голоса.

— Исходя из изученных обстоятельств, — громко возвестила ОНУ1-Б, — я делаю вывод, что всей группе требуется немедленный медицинский осмотр. К тому же пациент, за которым мы ухаживали, вне всяких сомнений нуждается в…

Ниелах подняла камень и швырнула в дыру. Там лязгнуло, ойкнуло и затихло.

— Я туда не полезу, — твердо сказал девчонка. — С меня хватит.

Денгар устало вздохнул. Как всегда, он предположил, что решать придется ему. Им по-прежнему нужны эти дроиды. И ОНУ1-Б абсолютно права, фетту еще нужен уход, особенно после сегодняшних упражнений. И внизу остались припасы, не много, все, что они сумели прихватить с собой. А уж их точно не следовало оставлять.

— Хорошо, — сказал Денгар. Он оглянулся в поисках какого-нибудь валуна или останца, к которому можно было бы привязать веревку. — Но когда я вернусь, вы оба будете должны мне.

— Об этом не беспокойся, — фыркнула Ниелах. — ты получишь все, что тебе причитается.

Он не совсем понял, что она хотела сказать. И спускаясь вниз по веревке с фонариком, зажатым в зубах, не пеpеставал себя спрашивать: а понравится ли ему награда?

* * *

Разумеется, фелинкс была расстроена, она никогда не любила громких звуков. Бедняжка дрожала на руках у хозяина. Куат с Куата поглаживал шелковистую шерстку.

— Ну-ну, малышка, — успокоил инженер напуганную зверюшку. — Все уже закончилось. Не беспокойся Все-таки как хорошо, что существует различие между фелинкс и разумными обитателями Галактики.

— Поспи, маленькая, и пусть тебе приснится все, чт ты пожелаешь.

Он стоял у огромного иллюминатора самого мощнoго из кораблей, принадлежащих верфям, которые носили его имя и смотрел, как съеживается, удаляясь, желтый мячик Татуина, Комок грязи среди холодных, равнодушных звезд. И добрая часть этой грязи добросовестно перелопачена; посланный в Дюнное море отряд, перепахавший поверхность пустыни в мелкую пыль, уже возвращался, то ныряя, то выныривая из гиперпространства, чтобы сбить со следа возможных преследователей. А заодно затруднить слежку и сделать совсем уж невероятным предположение, что это именно они бомбили Татуин. Еще до отлета сюда все знаки различия и эмблемы были тщательно закрашены. Когда известие о налете просочится сквозь темные переулки и выгребные ямы Мос Айсли, когда о бомбежке заговорят на других планетах, факты исказятся настолько, что все поверят в байку об Императоре или «Черном солнце». Подобная перспектива радовала Куата с Куата, пока он почесывал у фелинкс за подрагивающими ушами. Окольные тропы — прямой путь к цели, мысленно обратился к ласковой сонной малышке инженер. Фелинкс благодарно зажмурилась в счастливом неведении…

Но гораздо больше Куата с Куата грела мысль, что некто Боба Фетт наконецто отправился в последний полет навстречу своему давно почившему предку. Собственно иначе не стоило и затевать шумиху. Куату с Куата уже доложили о смерти охотника за головами; многие другие, гуманоиды и не очень, услышав о том, что кто-то ухнул в глотку к сарлакку, решили бы, что этот кто-то больше не появится оттуда. Инженер имел гораздо больший опыт общения с означенной личностью. Боба Фетт обладал раздражающей окружающих привычкой являться общественности живым, хотя порой изрядно помятым, но все-таки до омерзения живым! Ну почему он не желал умирать, как все нормальные люди?

Внимание к мельчайшим деталям всегда было отличительной особенностью верфей Куата; нынешний Куат с Куата унаследовал доскональность и основательность мышления, которые были присущи его предшественникам.

— Недостаточно знать, что кто-то мертв, — шепнул инженер на ухо фелинкс, прижимаясь щекой к нежной шкурке зверюшки. — Нужно собственными руками похоронить, а еще лучше разорвать на куски и развеять по ветру…

— Прошу прощения, господин.

Куат с Куата оглянулся через плечо и увидел одного из инженеровсвязистов.

— Да?

Даже на борту флагмана корпорации он не испытывал желания придерживаться пустых формальностей, инженер терпеть не мог раболепия и угодничества, царивших при дворе Палпатина. Верфи были деловым предприятием, а не театром для маньяка-одиночки с раздутым самомнением.

— Что такое?

— Только что пришли данные о повреждениях, — связист протянул инженеру тончайшую, почти невесомую пластину со светящимися выстроенными в аккуратные ряды цифрами.

— Следящие устройства, оставленные на Татуине, работали так, как от них ожидалось.

— И каков анализ?

— Было достигнуто максимальное проникновение под поверхность планеты, — связист глянул на цифры. — Окрестности провала Каркун эффективно подверглись наиболее массированному удару. Вероятность того, что на поверхности Дюнного моря или под ней на глубину двадцать метров осталось что-то живое, равна… — быстрое нажатие нескольких контактов на деке. -… ноль целых одна десятитысячная процента.

Связист опустил руку, по лицу его расплывалось блаженное выражение.

— Я бы сказал, что мы практически наверняка достигли цели.

— О! — Куат с Куата неторопливо кивнул. — Говорите, практически наверняка?

Удовлетворение исчезло; связист был из самого младшего персонала, который имел допуск и право докладывать наследнику и владельцу корпорации.

— Это просто такое выражение, господин… Сопляку еще многому следует научиться.

— Поставленная задача, несомненно, выполнена. — — Вот так уже лучше.

Фелинкс сонно урчала на руках у хозяина.

— Несомненно, — повторил инженер. — Или в той степени несомненно, насколько возможно в этой упрямой вселенной, — Куат с Куата одарил младшего по положению улыбкой. — С процентами вечно такая морока, не правда ли?

— Господин?

— Не обращай внимания, — инженер наклонился и опустил свою любимицу на мозаичный настил палубы, фелинкс вяло запротестовала, — Благодарю тебя за информацию. Можешь идти.

Связист поспешил убраться как можно скорее, а Куат с Куата вернулся к задумчивому созерцанию Татуина, который теперь был не больше пятнышка величиной с ноготь большого пальца. Фелинкс, урча, потерлась о ногу, опять просясь на ручки.

— Такой долгий путь… — пробормотал инженер себе под нос. — И впустую.

Он не разделял восторженной уверенности младшего персонала. Молодость безрассудна и неосмотрительна, она не испытывает ни малейших сомнений в окружающей вселенной. И все-таки попытаться стоило. Хотя бы во имя той самой доскональности — и на тот случай, если Бобу Фетта все-таки можно убить. Сколько всего поставлено на кон, столько планов и замыслов, так аккуратно продуманных и столь критичных для верфей. Так что стоило потратить некоторое количество денег, времени и усилий, чтобы вывести охотника за головами из многоуровневой игры. Оставались прочие игроки — обезглавленное «Черное солнце», Альянс, местные маленькие империи вроде хаттских племен и им подобных, — но на данный момент Куата с Куата они не интересовали.

Противники, как и фигурки на игровом поле, не ведали, насколько важную роль исполнял Боба Фетт. Этот факт приводил в восхищение. Хотя если Фетт или, к примеру, Император Кос Палпатин выяснят эту деталь, игра пойдет серьезнее. И смертельнее. И у верфей Куата не останется наследников, потому что перестанет существовать самая крупная корпорация. А стервятники Императора растащат кости инкрустированного драгоценными камнями трупа…

Но прежде чем наступит столь печальный финал, можно сделать еще много блестящих ходов. Куат был преисполнен решимости сыграть их все.

— Полагаю, — сообщил он фелинкс, которая крутилась у него под ногами, — мы еще увидим его.

Именно по этой причине он наложил запрет на все приказы о повторной бомбардировке Дюнного моря В уме инженера сложилось четкое мнение, что это бессмысленное и дорогостоящее занятие. Если Боба Фетт собирался быть уничтоженным, то, несомненно, стоило выбрать менее грубый и более надежный способ обеспечить его смерть.

— Мр-р? — усомнилась тварюшка.

— Его очень долго придется убивать, — пояснил любимице инженер. — Пройдет много времени, прежде чем он будет окончательно и действительно мертв.

Хотя стоит предположить, что время и деньги потрачены не совсем уж напрасно. Может быть, удалось задержать охотника за головами хотя бы ненадолго… и появилось время кое-что поменять в расстановке фигур и игровой ситуации. Или хотя бы обдумать положение на доске и разработать новую стратегию.

Фелинкс ждала довольно долго и теперь громко проинформировала хозяина о том, что лично ее терпение только что лопнуло.

— Уже скоро, — Куат с Куата поднял зверюшку на руки, покачал, почесал за ушами, там, где малышке нравилось больше всего. — Хотя немного времени все же потребуется. Но не очень много.

Когда имеешь дело с Бобой — Феттом, ждать всегда приходится очень недолго. Совсем как раньше, на другом уровне игры, когда пешками были хитроумный сборщик Куд'ар Муб'ат и члены охотничьей Гильдии. Та игра была сыграна, по сведениям Куата с Куата, с фантастической скоростью.

— Совсем скоро, — пробормотал инженер. — Совсем-совсем скоро…

ТОГДА…

Назревает крупное дельце, — ухмылка у Босска была уродливая; сплошные зубы. Как всегда, впрочем. — На самом деле крупное. Боба Фетт прислонился к стене возле каменной скамьи. Ничто из того, что говорил трандошан, пока что не приводило его в состояние крайнего изумления. Рептилияпереросток вымахала до гигантских размеров, но до сих пор не разумела границ дозволенного. Может быть, перед смертью, наконец, осенит? Фетт обстоятельно обдумал вопрос. Вслух же он произнес: — Продолжай.

Иногда полезно притвориться, будто понятия ни о чем не имеешь. Дает нужный результат. Охотник сделал над собой усилие и выдавил на два слова больше, чем было необходимо: — Расскажи подробнее.

— Уж больно ты прыткий, охолони-ка, — Босск покрутил чешуйчатой головой, разглядывая убогую обстановку временного обиталища Бобы Фетта в центральном Жилом комплексе Гильдии.

Обитая металлом, деревянная дверь уже была наглухо закрыта толчком тяжелой когтистой лапы.

— Совершенно незачем, — прорычал трандошан, понизив голос, — чтобы об этом узнал каждый встречный и поперечный.

Очевидно, то, что увидели его узкие глаза с вертикальным зрачком, Босска удовлетворило. Собственно, искал он «жучков» в щелях между заплесневелыми камнями. Чудак, мог бы просто спросить…

— По крайней мере, пока незачем.

— Любишь секретность, — равнодушно обронил Боба Фетт. — Похвально.

Эту конуру можно было напичкать тысячью подслушивающих и подсматривающих устройств, и никто бы об этом не догадался без специального оборудования.

— Обстоятельства вынуждают, — Босск грузно уселся на скамью, поерзал, придвинулся поближе. — Особенно в таком деле.

— В каком?

Коридоры охотничьей Гильдии вдруг показались паутиной, они окутывали маленькую комнатенку, свивались в клубок, пересекались, уводили в никуда, как и работа умов обитающих в них существ. И с тех пор как Боба Фетт прибыл сюда, в этих умах произошли значительные перемены. Они все стали еще хитрее и лживее. Фетт ощущал их неискренность, он задыхался от паранойи и лжи. Приходилось смиряться, потому что такое положение работало на него, на планы, составленные Куд'аром Муб'атом. Охотники за головами путались в паутине собственной лжи, блуждали в выстроенном ими самими лабиринте. Кое-кто в нем и останется навеки.

Фетт размышлял, что для него лично история окончится иначе. Путаница коридоров обширного комплекса его не волновала. Он не стал составлять карту и даже еще не придумал самого быстрого выхода из ловушки. Когда придет время, он вырвется из окружающих его стен с такой легкостью, будто они сделаны не из камня, а из тонкого флимсипласта. И ждать осталось недолго…

— Крупное дельце, — повторил Босск, пребывая в частливом неведении о размышлениях собеседника.

Когти ящера рефлекторно сжимались, словно стискивали шею добычи или деньги, выплаченные за нее.

— Как раз из тех, какие ты любишь.

Боба Фетт ответил — без капли эмоций. Слова были густы, как и визор мандалорского шлема.

— Насколько крупное?

Босск сунул морду почти вплотную, хрипло зашептал в самый аудиорецептор шлема. Он даже прищелкнул от удовольствия языком, перечисляя награду.

— Ясно.

Размер заказа Фетта тоже не поразил, потому что он его знал. У него были собственные источники информации, намного сообразительнее, чем те, что обслуживали членов Гильдии.

— Соблазнительная сумма.

А еще Фетт не удивился, что Босск уменьшил награду и четверть миллиона кредиток. Как и большинство жотников за головами, трандошан имел гибкое мнение о честном дележе добычи.

— Очень соблазнительная.

— Ты тоже так думаешь, правда? — Босска даже рясло, он алчно облизнулся. — Я так и знал, что ты захочешь поучаствовать!

— Кто добыча? В точности.

Он уже и сам знал, но обязан был спросить по условиям игры. Маскарад есть маскарад. Пусть Босск считает, что делится новостями, а не подтверждает их.

— Кого-то здорово разобрало, — задумчиво произнес хэба Фетт. — Деньги не маленькие.

— Можешь еще раз повторить, — Босск поднял один; оготь. — Вот тебе зацепка. Похоже, некий деляга-льюнеси по имени Оф Нар Диннид ухитрился наработать себе настоящий комплекс на почве эротики, — зубастая ухмылка превратилась в оскал. — Ты же знаешь, как это у них происходит. Старая добрая история…

Фетт знал. Льюнеси проживали на Риооне на задворках Внешних территорий. На протяжении нескольких тысячелетий вулканы не прекращали там свою активную деятельность, и условия жизни были гораздо ниже среднего, чтобы не сказать отвратительные, и требовали борьбы за жизнь в буквальном смысле. Тем более что льюнеси обитали там не одни, а в компании еще шести разумных рас, которые давным-давно уничтожили бы хрупких соседей, если бы льюнеси не выработали умение общаться. Не просто переводить слова одного языка на другой, путаясь в значениях и теряя смысл. Окруженные со всех сторон врагами, когда каждый новый день зависел от правильно произнесенного слова и верно сделанного жеста, льюнеси покупали себе жизнь ценой услуг, которым завидовали роботы-секретари всех моделей и годов выпуска. На Риооне это значило, что они обеспечивали текущие и весьма переменчивые переговоры между остальными обитателями планеты, в бешеном темпе создающими и распускающими союзы, объявляющими войны и столь же поспешно заключающими перемирия между разумными существами, у которых даже обмен веществ был разный, что уж говорить о языке. В Галактике за пределами Риооне льюнеси неизменно обнаруживались в любом узле связи, они сортировали и регулировали переписку между различными секторами Империи.

Хотя у дара просчитывать и угадывать чужие намерения и секреты была неприятная изнанка. Время от времени какой-нибудь льюнеси обязательно оказывался жертвой собственной проницательности. Их вечно сжигала на редкость пламенная страсть — одна на весь их род. Хуже того, практически всегда объект их устремлений отвечал им взаимностью. В отличие от фаллиенов чьи завоевания на любовном фронте происходили с примечательными холодностью, невозмутимостью и отсутствием чувств, льюнеси со своим гиперэротизмом довольно быстро обнаруживали, что находятся в ситуации, когда разум теряется безвозвратно. Учитывая высокие дипломатические посты, где обосновывались эти любители наслаждений, последствия, как правило, оказывались катастрофическими.

И фатальными.

— Я слышал эту историю, — обронил Боба Фетт. Как в общем, так и в частностях. У осведомителей длинные языки и желание пообщаться.

— Лучше бы эта женщина связалась с принцем Кси-зором, — продолжил он после паузы. — Получила бы удовольствие, сохранила бы репутацию, может быть, была бы жива. Если бы думала головой.

Фетт предположил, что когда в деле замешан один из его клиентов с Фаллиена (нечастых, ибо Ксизор был скуп), есть смысл говорить о галантности.

— Льюнеси не хватает мозгов, чтобы быть бессердечными, — подвел он итог. — В этом их проблема.

— Точно сказано! Этот парень Диннид ухитрился вляпаться в огромную кучу дерьма нерфов, — ощерился Босск, который сроду не отличался сентиментальностью. — Он работал на один из самых крупных кланов в системе Наррант, только не могу сказать, на который…

— Не надо. Они все одинаковые.

Что верно, то верно. Боба Фетт мог прочитать трандошану краткий курс по истории и ритуалам кланов Нарранта, но не стал. Собственно, «кланы» — не совсем точное название; это были свободные образования генетически связанных друг с другом рас со сложными, запутанными линиями подчинения и родства. Клятвы верности на крови не спасали от недоразумений. Если бы не дипломатыльюнеси, члены кланов поубивали бы дpуг дДруга на месте. Неплохое местечко для аборигена заштатной планетки с постоянной сеисмоактивностью… пока кто-нибудь не допустит промашку. Никто не безупречен.

— Дай угадаю, — произнес охотник в мандалорских доспехах. — Наниматели Диннида обнаружили его в компрометирующей позиции с женой или дочерью одного из верхушки.

— Очко в твою пользу, — у Босска блестели и глаза, и зубы; радость трандошанов от неприятностей прочих обитателей Галактики всегда заходила гораздо дальше вопроса получения прибыли или выгоды. — От начала и до конца. Парень растревожил семейку самого большого главаря. Смешные эти льюнеси, честное слово, никогда не знают, когда дать обратный ход. Да еще и вытаскивают все наружу… сами, только представь! Вообрази, там у них какая-то церемония, пара тысяч мелких сошек со свитой набились в центральный зал, шум, гам, приносят эти свои клятвы на крови, и тут кто-то случайно дергает портьеру, та падает, а за ней Оф Нар Диннид и старшая наложница вождя клана! Вся Галактика чуть не лопнула с хохоту! Говорю тебе, никакого чувства опасности.

Описание событий совпадало с тем, что передали Бобе Фетту его информаторы.

— И он ушел живым? — удивился охотник.

— Ладно, беру свои слова назад. Кое-какие мозги у них в головенках всетаки сыщешь, — Босск пожал плечами. — Недостаточно, чтобы не влезать в неприятности, но хватает, чтобы заранее приготовить пути отхода. В общем, в вентиляционных системах вдруг оказывается некоторое количество свежего поодоо. Ну, ты представляешь, какие там крики, ахи, охи, все зажимают носы, а Диннид под шумок мчится к гравициклу, тот уже ждет, и горючего под завязку. Даже координаты уже введены.

— Ну, и куда ему лететь? Туда, где безопасно? — Усмехнулся Боба Фетт; ответ он уже знал, но продолжал изображать полное непонимание. — У сеньоров с Нар-Мандалорский доспех ранта и их вассалов такое чувство чести, что обид они не забывают. Их ничто не остановит. Их публично унизили, они все отдадут, но вернут обидчика.

— Верно, — Босск быстро кивнул. — Вот поэтому некий сеньор специально оговорил, что награда назначена именно за голову. Тело можно к нему не тащить, правда, удобно? Сам заказчик не может просто так взять и собрать войско, выследить маленького придурка, приволочь назад в центральный зал и получить удовлетворение, выделывая из шкуры Диннида накидку на трон. Ну, и не дать истории расползтись дальше. Естественно, наш добрый сеньор хочет, чтобы грязную работу за него выполнили мы, охотники.

В деле охоты всегда предпочиталось молчание. Боба Фетт специализировался в выполнении быстрой, результативной — и тихой — работы.

— Такая награда, — недовольно пробурчал он. — Вся Гильдия ринется выслеживать Оф Нар Диннида.

— Э, не так все просто, — сказал Босск. — Во-первых, никого не надо выслеживать. Наша добыча придумала не только, как улизнуть, но еще и куда. Убежище лучше некуда. Он у панцирников.

И это Боба Фетт уже слышал. Из всех семейств хаттов панцирники были не самым многочисленным, зато самым сплоченным. Они даже не были похожи на своих родственников, разве что размерами и физиологией; те же грузные туши, та же жадность и преобладающее над всеми остальными желаниями стремление контролировать все и вся, на что только падает взгляд. В этом они от своих сородичей не отличались.

Толстую складчатую кожу хаттов бластером не прошибить (Фетт знал наверняка, он уже как-то раз пробовал), а жизненно важные органы запрятаны так глубоко, что даже виброножом не достанешь. Интересно было бы попробовать провести вскрытие лазерным мечом, но по нынешним временам он — штука редкая, кроме того, Боба Фетт питал отвращение не только к самим храмовникам, но и к их вооружению, еще в детстве постановив что даже пальцем к нему не притронется. Так что оставалась в запасе лишь направленная радиация… Нет, еще можно было отравить, но сколько же килограммов яда пришлось бы впихнуть в их огромные рты? Идеальное сложение для преступной жизни.

Но одно из семейств не удовлетворилось тем, чем их наградила природа. Они пошли дальше. Где-то в тумане прошедших тысячелетий они обеспечили себя тем, чем генетика не сумела: защитной броней из тяжелого дюрастила, оснащенной встроенными генераторами антигравитационных полей. Даже передние конечности они спрятали внутрь панциря. Вместо слабых ручек у них были могучие механические захваты. И на зависть соперникам-родичам эти манипуляторы загребали гораздо больше нечестным образом нажитого добра.

— А панцирникам какой прок от переводчика в бегах? — Боба Фетт не раз. и не два имел дело с этим семейством и знал, что без большой кучи денег они даже с места не сдвинутся. Одним словом: хатты. — Услуги они могли просто купить. Переводчиков много. И не за всех назначена награда.

— Оф Нар Диннид расстарался, — в хриплом рычании трандошана появился намек на неохотное восхищение. — У него в подкорке — импланты, а в имплантах — информация обо всех сделках и деловых интересах в системе Наррант, он ведь был переводчиком у сеньора, помнишь? Да и просто так в голове полно знаний, которые панцирники нашли любопытными и заслуживающими внимания.

— И что? На ворованных данных долго не проживешь. Панцирники выжмут его досуха, а останки выкинут на помойку.

Босск разве что не облизывал мандалорский шлем;из пасти ящера воняло кровью и сырым мясом. Не спасали даже фильтры.

— Диннид, может, и набитый информацией дурак, но не на сто процентов. Импланты в его башке свеженькие, последняя разработка, их так просто не выпотрошишь, они выдают данные в час по чайной ложке. Да, забыл сказать, там еще и блок самоуничтожения предусмотрен, так что все тип-топ, в лучшем виде. Как только панцирники попытаются вскрыть ему черепушку, даже подметать не придется, так там будет чисто. И это еще не самое смешное. Нельзя сказать, сколько вообще информации в голове у Диннида. Короче, этот барв имеет для панцирников ценность только на длительный период. По моим прикидкам, на несколько десятков стандартных лет.

— Умно, — опять пришлось притвориться, что слышишь историю в первый раз. — Но это значит, что столько же времени панцирники будут с ним нянчиться.

— В самый центр мишени, — согласился Босск и постучал когтем по кирасе собеседника, — Не слишком-то просто выманить добычу из норы. Вот поэтому никакой одиночной охоты не предвидится. На дело пойдет команда.