Любовный роман – Harlequin - Задача со многими неизвестными

Наступило неловкое молчание.

– Должно быть, ты сильно замечталась, – сказал он, нарушая тишину, – потому что я звал тебя очень громко.

У Лотти покраснела шея.

Она отвела от него взгляд, отодвинула стул и села за стол.

– Вкусно пахнет, – произнесла она, намеренно меняя тему, и Коррану стало еще любопытнее. О чем может мечтать такая женщина, как Лотти? Кого она видела в своих фантазиях, сидя в остывшей уже воде там, в ванной комнате?

«Ну, это не твое дело», – напомнил он себе, смешивая макароны с соусом. И ему должно быть все равно, так или иначе.

– Спагетти болоньезе, – объявил он, ставя кастрюлю на стол. – Я умею готовить только три блюда. Так что гастрономических изысков не жди.

– Я не против, – сказала Лотти, по-прежнему пребывая в шоке от вторжения Коррана в ванную комнату.

Сначала она лежала и мечтала, но в следующую минуту в ванную комнату ворвался разъяренный Корран, и реальность буквально ударила ее по лицу. Корран оказался отнюдь не похож на страстного любовника. Этот человек привык полагаться на логику и здравый смысл, а не витать в облаках.

Одним из его суровых проявлений доброты, которая застигла ее врасплох, было то, что Корран принес ее рюкзак из сарая и положил в ее комнате. Она почувствовала себя немного лучше, как только переоделась, но смущалась в присутствии Коррана. Рядом с ним ей словно не хватало воздуха. Единственным человеком, в присутствии которого Лотти робела точно так же, была ее изящная самодержавная бабушка.

– Угощайся. – Корран передал ей тарелку и подтолкнул к ней кастрюлю. – По крайней мере, еда сытная.

Лотти, все еще сгорая от стыда, взяла немного макарон, чтобы не показаться невежливой. Ложка и вилка звонко ударились о край кастрюли, нарушая наступившее молчание.

«Принцесса всегда располагает к себе людей, общаясь с ними запросто». Именно так говаривала ее бабушка. Лотти показалось, что она слышит ее голос. У нее возникло ощущение, что стоит повернуть голову, и она увидит стоящую рядом бабушку.

Откашлявшись, она заставила себя продолжить разговор:

– Ты всегда для себя готовишь?

– У меня нет особого выбора. К счастью, я не привередлив в еде, но три блюда, которые я готовлю, получаются у меня довольно прилично, должен признать. – Корран помолчал, накладывая себе в тарелку макароны. – Я полагаю, готовить ты не умеешь?

Не было никаких причин притворяться. Лотти никогда не была на кухне до прибытия в Лох-Мхорай.

– Боюсь, что нет…

– Жаль. Я собирался предложить тебе заработать дополнительные деньги.

– Дополнительные деньги? – Лотти подняла брови. – Я ведь не зарабатываю у тебя деньги, как я могу заработать дополнительные?

– Ну ладно, может быть, ты захочешь заработать немного денег, пока живешь и питаешься здесь бесплатно. – Он посмотрел на нее оценивающе. – Ты могла бы стать моей домработницей. Я не смогу платить тебе много, запомни это, но мне, по крайней мере, не придется готовить себе еду.

– Если ты можешь позволить себе нанять домработницу, почему не наймешь работников для ремонта коттеджей?

– Это совсем другое дело, – сказал Корран. – Ты сама вызвалась делать ремонт в коттеджах. Лично я не хочу, чтобы ты этим занималась. Видишь разницу?

Лотти прожевала макаронину. Он был прав. Еда оказалась сытной. Она задалась вопросом, могла ли оказаться в более плачевной ситуации? Идея зарабатывать собственные деньги казалась до смешного захватывающей для девушки, которая обладала несметными богатствами с самого рождения.

Да, идея была захватывающей, но отнюдь не пугающей, как идея потерять девственность…

За плечом Коррана на пустом комоде она увидела несколько потрепанных поваренных книг.

– Не могу сказать, что умею хорошо готовить, но я могу прочесть и узнать, как это делается, – произнесла она. – Я могла бы согласиться.

– Отлично, – сказал Корран. – Считай, что я нанял тебя в качестве домработницы.

Лотти уставилась на него:

– Так сразу?

– Я вряд ли буду проводить с тобой собеседование, – заметил он. – Меня не волнует, что ты будешь готовить. Главное, чтобы блюда оказались съедобными и мне не пришлось бы готовить самостоятельно.

Глава 4

Просыпаясь по утрам от солнечных лучей, проникающих в окна спальни, на которых не было штор, Лотти позволяла себе несколько минут просто полежать в кровати и вспомнить, чем занималась вчера, прежде чем начать очередной изнурительный день.

Ее мышцы болели, кровать была узкой, матрас допотопным, а комната пустой, но Лотти была очень счастлива.

Каждый новый день был полон новых впечатлений. Маленькие тривиальные события, но для Лотти они были словно открытие нового мира. Она научилась чистить картошку и нарезать лук, мыть посуду и освобождать пылесос от пыли. Она составила свой первый список покупок и мыла пол щеткой, стоя на коленях. Не выдержав вкуса отвратительного кофе, который Корран считал вполне приличным, Лотти стала пить чай.

Ее удивило, как быстро она привыкла к рутинной работе. Она прибиралась на кухне после завтрака, готовила сэндвичи на обед, а затем отправлялась на работу в коттедж. Она подметала и отчищала его от грязи. Вдовствующая королева Бланш пришла бы в ужас, если бы узнала, что ее внучка стоит на коленях, как служанка.

Время от времени Лотти все-таки воротила нос. Когда она совсем выматывалась и ей очень хотелось отдохнуть, по иронии судьбы она начинала вспоминать о своем королевском происхождении.

Лотти продолжала работать в очередном коттедже, пока не слышала шум трактора на улице. Это означало, что Корран едет обедать. Однажды, когда шел дождь, они ели сэндвичи в сарае, сидя на тюках сена, но обычно отправлялись на маленький пляж и перекусывали там, вдыхая свежий воздух, который дул с моря на западе.

Но самое трудное начиналось для Лотти на кухне. Она довольно сильно рассердилась, когда обнаружила, что совсем не умеет готовить. При первом прочтении кулинарных книг рецепты казались несложными, но чем скрупулезнее она им следовала, тем хуже становилась ее стряпня. Мясо могло подгореть или не прожариться, стать ужасно жестким. Отваривание овощей зачастую приводило к тому, что они превращались в неаппетитную кашу. С каждой подобной катастрофой подбородок Лотти потихоньку поднимался выше, и на следующий день она с усиленной решимостью принималась за готовку.

К счастью, Коррану, казалось, не надоели ее эксперименты. Он не был привередлив и ел только для поддержания сил.

– Неужели ты не хочешь, чтобы я приготовила что-нибудь особенное? – спросила она его однажды.

– Мне и так нравится, – сказал он, с трудом нанизывая на вилку бежевую кашеобразную массу, которая должна была быть макаронами под нежным сырным соусом.

– Но у тебя есть любимое блюдо? – настаивала она.

Жующий Корран ненадолго задумался:

– У моего отца была повариха, миссис Макферсон, она пекла отличные булочки.

Булочки! Ну, это не должно быть слишком сложно. Преисполненная решимости, Лотти отыскала рецепт булочек. Прочтя рецепт, она внесла в список необходимых покупок новый пункт: купить питьевую соду и винный камень.

Корран сказал ей, что встречается с адвокатом отца в Форт-Уильяме, где сделает все необходимые покупки. Она отдала ему список, приписав наверху: «Купить приличный кофе!!!» Хотя Лотти сомневалась, что Корран обратит на эти слова внимание.

Она постепенно отказывалась от идеи его обольстить. Каждый вечер, падая в кровать, Лотти понимала, что слишком устала, чтобы предпринимать какие-либо попытки пофлиртовать с Корраном.

Она упорно трудилась, Корран работал еще упорнее. По утрам он всегда вставал раньше ее и проверял стадо еще перед завтраком. Овцы паслись высоко на холмах, а крупный рогатый скот держали вокруг озера. Корран делал силосные ямы на зиму, а когда появлялось свободное время, ремонтировал коттеджи, ворота и заборы по всему поместью.

Лотти любила наблюдать за тем, как он ездит по ферме на тракторе. Она смотрела, как он проверяет скот, вышагивает по склону холма или готовит силос, и чувствовала странное томление в груди.

Он казался мастером на все руки.

– Где ты этому научился? – спросила она, наблюдая за тем, как он устанавливает душевую кабину в первом коттедже.

Корран пожал плечами.

– В армии. Вот, подержи. – Он передал ей небольшую пластиковую дверцу от душевой кабины, а сам открыл пакет с гайками и болтами.

– Ты монтировал душевые кабины в армии?

– Меня там многому научили.

– Ты скучаешь по ней?

– По военной службе? – Он покачал головой, взял у нее дверцу и установил на место. – Нет. Какое-то время армия меня устраивала. После окончания школы я отправился туда, где меня научили противостоять трудностям. Но я не очень хорошо вписываюсь в армейские порядки. – Он взглянул на Лотти. – Не люблю подчиняться приказам.

– Для военного человека это недостаток, – сухо промолвила она, и уголок ее рта приподнялся.

– Можно сказать и так. Меня слишком часто отправляли в наряд за несоблюдение субординации, но мне также часто объявляли и благодарность, поэтому я заработал репутацию диссидента. Когда срок службы подошел к концу, начальство вряд ли сожалело о том, что со мной расстается. – Корран принялся ловко завинчивать первый болт. – В любом случае за время службы я достаточно насмотрелся на пыльные казармы-свинарники. Я скучал по нашим холмам. – Он выглянул в окно ванной комнаты, откуда был виден склон холма у озера. – В Афганистане тоже есть холмы, но они другие.

Лотти посмотрела на его профиль. Решимость и компетентность помогли бы Коррану стать хорошим офицером, но она уже поняла, что он не сможет работать в команде. Отвергнутый отцом, он вырос одиночкой. Не удивительно, что он предпочитает идти своим путем, полагаясь на самого себя. Таким, как Корран Маккенна, никто не нужен.

От этой мысли ей стало грустно.

– Ты сразу вернулся в Лох-Мхорай?

Корран закрутил еще один болт:

– Нет. Насколько мне было известно, тогда мой отец все еще намеревался оставить поместье Эндрю. Я решил, что, если Лох-Мхорай не достанется мне по праву наследования, я куплю это поместье. Все, что мне было необходимо сделать, – это заработать достаточно денег. Поэтому я на пару с приятелем открыл в Лондоне охранную фирму. Джефф занялся общими организационными вопросами, а я – практическими делами. Лондон мне не нравился, но только там я мог заработать деньги. – Он закрутил последний болт. – А потом отец послал за мной, когда узнал, что умирает, и все изменилось.

– Не могу представить тебя в Лондоне, – призналась Лотти.

– Сейчас мне тоже трудно это представить, но на самом деле я провел там довольно много времени. Моя мать – истинная горожанка, после развода с мужем она перевезла меня в Лондон. Через равные промежутки времени она выходила замуж и разводилась. Каждый раз, выходя замуж, она считала, что встретила свою настоящую любовь.

Корран покачал головой, удивляясь способности своей матери обманываться, потом сделал шаг назад и проверил дверцу душевой кабины.

– Ты, должно быть, тоже думал, что нашел настоящую любовь, когда женился? – спросила Лотти и потянулась за совком и щеткой. Ей очень хотелось больше узнать о браке Коррана, но никак не удавалось.

Мгновение она боялась, что Корран ей не ответит.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но наши с ней отношения не назовешь романтическими, – произнес он в конце концов. – Мы поженились только потому, что Элла сказала мне, что беременна. – Он поймал испуганный взгляд Лотти. – Она сказала, что у нее было пищевое отравление, поэтому противозачаточные таблетки не оказали должного эффекта. Такое случается.

– Я не знала, что у тебя ребенок, – пробормотала Лотти.

– Ребенка у меня нет. Едва мы успели пожениться, как выяснилось, что с беременностью Элла ошиблась.

– Ошиблась? – Лотти уставилась на него серыми глазами, под взглядом которых у него засосало под ложечкой. Впервые Корран подумал о том, до чего она сексуальна! – Разве она не делала тест на беременность?

Он заставил себя вернуться к разговору:

– Я не знаю. – Он выдохнул. – Я поступил глупо, не попросив ее представить доказательства, но никогда не предполагал, что она способна на такой обман.

– Ты был разочарован?

– Нет. Я не собирался создавать семью, поэтому облегченно вздохнул.

– И все-таки ты женился на Элле сразу же.

Чувствуя себя неуютно, Корран опустил плечо:

– Она сказала, что не собирается делать аборт, поэтому мне пришлось смириться и жениться на ней. Ведь я думал, что она беременна от меня.

– Но ты не обязан был вступать в брак! На дворе двадцать первый век. Многие матери-одиночки успешно растят детей и без помощи мужчин.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.