Существует только одна заповедь: «Не поминай всуе». Остальные лишние.
       Соломон Краткий
 
      Почти сразу же мы увидели скопления гнезд. Многие - на второй стадии: один купол в центре и шесть вокруг, по углам воображаемого шестиугольника. Подобное встречалось и в Скалистых горах, но мы до сих пор не знали, сколько хторран они вмещают. Под одним куполом никогда не встречалось больше четырех червей. Тут - явно больше, но сколько? И здесь я впервые увидел завершенными все семь куполов.
      Мы пометили несколько гнезд, а потом перестали это делать - их было слишком много.
      - Берегите маркеры, - посоветовала Лиз. - Вы еще не все видели.
      Дьюк закричал:
      - Джим! Прямо под нами!
      Внизу по земле ползло не менее дюжины огромных ярко-красных червей - такую здоровую компанию я видел впервые. Тот, что бросился в сторону от тени вертолета, был не меньше автобуса.
      Промелькнула страшная мысль: чем больше масштаб заражения, тем крупнее становятся черви. Да и существует ли для них предел роста?
      К горлу подкатил ком. До чего же мы ничтожны по сравнению с ними! И… какими мы кажемся им? Черви следили за нами и даже поднимались на треть своего грузного тела, чтобы получше рассмотреть нас. Они возбужденно размахивали руками, может быть, и кричали, но ничего не было слышно.
      Беспорядочно разбросанные группы куполов встречались все чаще, словно теперь мы летели над деревней или небольшим городком. Виднелись загоны и забавные шпили. Я вспомнил тотемный шест перед самым первым гнездом, которое мне довелось спалить. Может, там, внизу, есть такие же штуки? Хотел бы я посмотреть на них вблизи. Повсюду стояли недостроенные купола, расположенные либо змейкой, либо по кругу. В их композиции смутно просматривался какой-то общий план, но какой именно, понять было трудно. Интересно, как выглядит полностью завершенный хторранский город?
      Однако по мере того, как мы летели дальше, упорядоченность построек уменьшалась. Количество гнезд увеличилось, число куполов - тоже, но строгая геометрия была словно смята. Строительный инстинкт как будто разрегулировался. Вокруг центрального купола вклинивались лишние гнезда - иногда их число доходило до десяти. Они столь плотно прижались друг к другу, что потеряли круглую форму. Выглядело это как-то ущербно.
      Раздались первые взрывы - «скорпионы» приступили к работе. На крупные скопления гнезд сбрасывались довольно мощные заряды. Черви под нами забегали как полоумные. Хторранская паника? Они выползали из куполов и, выгнув горбом пушистые розовые тела, мчались вслед за нами с удивительной прытью. Мне почудилось, что я слышу хриплые визги, перекрывающие шум реактивных двигателей: «Хторрррр! Хторрррр!»
      Вертолет настигла взрывная волна. Лиз что-то крикнула, и машина взмыла вверх. Я оглянулся и увидел уродливое желтое облако, поднимающееся над горизонтом. Развернутый строй из двадцати четырех «скорпионов» поднимал за собой волну смерти. Было решено стерилизовать местность, сделав ее непригодной для червей или кого бы то ни было из их родичей.
      Истина же заключалась в том, что мы не знали, насколько эффективными окажутся наши меры. Хторран-ские экосистемы восстанавливались слишком быстро. Как только распадались короткоживушие радионуклиды и разлагались пестициды, растения и насекомоподобные организмы возвращались к исходной численности в считанные недели. Они восстанавливались быстрее, чем любой земной вид. Эту территорию надо опрыскивать регулярно - до тех пор, пока мы не найдем более радикальные средства. В Денвере болтали языком гораздо дольше, чем действовали их препараты.
      Лизард что-то кричала мне. Я наконец разобрал:
      - Маккарти! Направление полвторого.
      Что это, по-вашему? Оно раскинулось с моей стороны - крупнейшее скопление куполов, какого я еще не встречал! Всем гнездам гнездо! Вид упорядоченный: шестиугольники вторичных гнезд составляли более крупный. Настоящая хторранская мандала!

Гнездо на третьей стадии! Здесь план просматривался четко - никакого сплющивания не ощущалось. Это было образцовое хторран-ское поселение, а те уродливые купола, что мы видели раньше, - жалкая попытка подражания. Их создатели почему-то сбивались.
      Мандала хторров разрослась, захватив огромную территорию. Центральная группа куполов слилась в единый огромный купол, а по периметру закладывались новые шестиугольники - наращивалась новая окружность.
      - Все точно! - крикнул я Лиз. - Мы только что пролетели над хторранским Капитолием!
      Я выстрелил в него маяком, потом для верности выстрелил еще раз и обернулся, желая посмотреть, как его взорвут. Черви хлынули оттуда такими потоками, что казалось - гнездо охвачено пламенем.
      Земля извергала червей. Казалось, она кровоточит - так много их было. Всех размеров - крупные и мелкие, каких я раньше не видел.
      И всех цветов - от огненно-оранжево го до темно-пурпурного. Хторры словно решили продемонстрировать все свое разнообразие - от розовых детенышей до гигантских ярко-красных тварей. Через секунду-другую уже нельзя было различить отдельных особей. По телесно-розовой земле неслись алые потоки, как языки степного пожара. Их было так много, что направления панического бегства можно было проследить лишь по потокам разлившейся под нами красной реки. Кругом царило безумие. Я отказывался верить своим глазам.
      Весь лагерь пришел в движение, паника нарастала. Выползали все новые и новые черви. Ослепленные страхом, крупные особи отбрасывали мелких в стороны или давили, оставляя их корчиться на земле. Раненых животных подминали потоки обезумевших сородичей. Теперь я слышал их крики. Высокий скрипучий визг напоминал скрежет разрезаемого металла. Даже шум винтов и рев реактивной тяги не покрывали его.
      Когда позади начал нарастать шум «скорпионов», алая река как будто наткнулась на препятствие и закружилась водоворотом. Визжащие черви бестолково тыкались в разные стороны, пока их не накрыло серо-желтое облако, выпущенное вертолетами. Огромные черные машины с ревом проносились над ними, как мстящие ангелы смерти.
      Внезапно земля внизу снова стала каменистой. Скопления куполов исчезли, как сон, - словно мы пересекли границу, установленную самими хторрами. Внизу больше не было красных ужасов. Последние из них пали жертвой гнева «скорпионов». Еще несколько миль - и гноящийся красный ландшафт тоже исчез, уступив место зеленым и коричневым холмам. Снова появились сосны, мамонтовые деревья, секвойи.
      Какое-то время в вертолете стояла тишина. Кабину наполнял лишь свист лопастей и приглушенный рокот двигателей, но это не воспринималось как шум.
      И тогда Лиз издала нечто среднее между рычанием и визгом. Это была разрядка - как свист котла, выпускающего пар.
      Полковник Тирелли перевела дыхание и стала набирать высоту.
 
       В. Какхторранв называют Гарлем?
       О. Духовная пища.
       В. А Организацию Объединенных Наций?
       О. Шведский стол.
       В. А Конгресс?
       О. Это несъедобно!
 

 
       Когда кажется, что все уладилось, все только начинается.
       Соломон Краткий
 
      Дьюк смотрел в сторону. Он не хотел встречаться со мной взглядом. Черт бы его побрал! Стоило нам попасть в тупик, и Дьюк замыкался в себе. Это происходило всякий раз, когда нам напоминали, как сильно мы проигрываем. Он ни за что не поделится своей болью, будет переживать ее сам. В таком состоянии он пугал меня.
      - Чертовы хторры! - Он не мог скрыть отчаяния.
      Я знал, что Дьюк должен ненадолго уединиться, чтобы потом снова стать самим собой, а до тех пор будет мучиться и всем портить настроение.
      А я… я чувствовал себя опустошенным. Каждая новая операция лишь укрепляла мою уверенность в бессмысленности нашей работы. На сей раз руки и вовсе опустились. Я даже не понял, в чем заключалась моя роль.
      Конечно, я боялся, но желание вытеснило страх: я хотел знать о них все.
      И еще - непонятная тревога. Как будто я что-то знал, а потом забыл, но эхо этого «чего-то» по-прежнему звучит в голове, пульсируя красными вспышками.
      Когда бы это ощущение ни накатывало, оно всегда вызывало у меня отвращение к собственным сородичам. Люди занялись чем-то более чудовищным, чем пришельцы.
      Ведь мы убивали. Я знал, что некоторые смотрят на меня со страхом, потому что видят в моих глазах смерть, как я - в глазах Дьюка. У всех, кто сталкивался с червями вплотную, на лицах лежала печать смерти.
      Мы превратились в машины для убийства. Единственная разница между хторранами и нами заключалась в том, что у них не было выбора, а у нас был. И мы выбрали убийство. Мы даже могли бы убить самих себя, если бы это повредило хторранам.
      Опять что-то сжалось и заныло в груди. Рев двигателей вывел меня из оцепенения. Мы набирали скорость. Я взглянул на Лиз. Если не считать того крика, она осталась образцовым боевым механизмом - придатком к штурвалу вертолета, а не живой женщиной. Да и вообще бывала ли полковник Тирелли когданибудь просто женщиной? Какие глупости лезут в голову! Ее лицо словно выковано из стали. Я не мог представить себе Лиз смеющейся или просто в игривом настроении, не говоря уже о более деликатных вещах. Ее одежда напоминала средневековые доспехи - неуместные и потому отталкивающие. Вообразить ее обнаженной и тем более в постели с мужчиной я был не в силах. Нет, она - такой же чудовищный автомат, как и мы все. Лиз проверяла полетное задание.
      - Ладно, худшее позади. Теперь территорию будет расчищать флот. Но прежде чем лечь на обратный курс, я хочу взглянуть на Красный Мираж. Обратно полетим вдоль берега и по пути поищем морских слизней.
      - Вы что, не запускали туда скайболы? - поинтересовался Дьюк.
      Похоже, он поборол свою муку и снова был самим собой: голос твердый, лицо жесткое.
      - Запускали. Но их что-то сбивает.
      - И вы решили выяснить, что это такое? - недоверчиво спросил я.
      Лизард не обратила внимания на мою реплику.
      - У нас почти не осталось скайболов для обычного патрулирования. И не будет, пока «Локхид» снова не наладит их производство.
      - Ну а спутниковые зонды?
      - Они дают довольно большое разрешение, но ниже границы облачности работать не могут - становятся неуправляемыми. Надо выяснить, в чем дело.
      Лиз включила передатчик.
      - Все хорошо, утята. Это «Банши-6». Вы сработали на совесть. Беру курс на восток. Увеличьте дистанцию и смотрите в оба.
      - Вас понял. Следуем за вами.
      Горизонт бешено накренился - Лиз заложила крутой вираж. Под нами снова расстилалась морщившаяся холмистыми грядами равнина.
      - С виду она пока зеленая, - заметила Лиз. - Но на карте местность закрашена красным. Каждый день мы обнаруживаем здесь новые очаги заражения. Губернатору пришлось свернуть в этих краях все лесозаготовки. - И расстроенно добавила: - Мы постепенно теряем контроль над севером штата. Слишком дикие тут места. Официально этого никто не признает, но лишь до поры до времени. Даже сохранять движение на шоссе становится чертовски трудно. Пока удается проводить колонны машин под конвоем, но что будет через пару лет - я не знаю. Проклятье! Мы даже не представляем, что произойдет с червями за два года. Да и со всем человечеством тоже. Пропади все пропадом!
      Дальше мы летели молча.
      Дьюк сгорбился и приник к стеклу наблюдательного фонаря, так что я мог видеть только его спину. Хотел бы я знать, о чем он сейчас думает. Но спрашивать было бесполезно.
      Я повернулся к иллюминатору и тоже стал смотреть на землю. Отчаяние заразно для окружающих.
      Склоны холмов стали более пологими, покрытыми густым лесом сочного зеленого цвета. Правда, некоторые деревья окутывала блестящая белая паутина. Я не мог разобрать, что это такое.
      - Пора снова поворачивать на север, - - объявила Лиз, и вертолет накренился на левый борт.
      Мне показалось, что уже пора появиться метеоритному кратеру, именуемому теперь Красным озером. Мы находились где-то поблизости. Пока вертолет ложился на новый курс, я подался вперед, стараясь заглянуть как можно дальше, однако горизонт на севере закрывала стена розовых облаков. «Скорпионов» тоже не было видно.
      Я пробрался в нос вертолета и опустился в кресло второго пилота.
      - А где остальные вертушки - по-прежнему следуют за нами?
      Лиз посмотрела на датчики и постучала пальцем по экрану приборной доски.
      - Видите красные точки? Они отстают от нас на пять минут. Все в порядке, просто им требуется больше пространства для маневра. Вот здесь они нагонят нас, - показала Лиз на экране. - Если хватит горючего, посмотрим, как обстоят дела вокруг Реддинга.
      - Понятно. Спасибо.
      - Не стоит благодарности.
      - Могу я спросить вас кое о чем, полковник?
      - Вы можете спросить о чем угодно, только я не обещаю ответить.
      - Я о Денвере…
      - Что о Денвере? - В ее голосе появилась настороженность.
      - Ну… Понимаете, я думал, что в - Спецсилах все такие… Ну, безжалостные.
      Она помедлила.
      - Без этого нам не выиграть войну.
      - Да, теперь-то я знаю. Порой мне даже кажется, что мы недостаточно безжалостны. Но я хотел поговорить не об этом. Вы были одной из первых, кто… э… проявил доброту ко мне. С присущей вам резкостью, но все-таки доброту. Хотелось бы знать: почему?
      - Даже не могу припомнить… - Она замолчала и насупилась, вглядываясь в приближающуюся стену облаков. - Наверное, в тот день у меня было плохое настроение. - Она пожала плечами. - Мне пришлось натаскать слишком много слепых щенков, прежде чем я поняла, что все они без исключения вырастают сукиными сынами. - Она покосилась на меня. - Еще вопросы есть?
      Э… Нет. Спасибо. Впредь буду умнее. Солнечный свет стал розовым. Все небо затянуто необычайно яркими облаками.
      - Мы летим прямо в дождь?
      - Нет - Лиз, похоже, сама не понимала, в чем де-ло - Метеослужба обещала безоблачное небо и сильный восточный ветер, - Она взглянула на приборы. - Все что угодно, только не дождевые облака - слишком плотные.
      - Может, морские слизни, подхваченные ветром - предположил я.
      - Нет. Так далеко к северу слизни не живут. Подошел Дькж и встал в проходе, облокотившись на наши кресла.
      - Песчаная буря?
      - Откуда она возьмется? Весь север штата - сплошные леса и луга, - растерянно ответила Лизард.
      Теперь стена пушистых облаков была всего в несколь-ких километрах. Они катили навстречу, как буьдозер Земля внизу погружалась в сумрак. Облака были огром-. ными, плотными и чересчур розовыми.
      - Мне не нравится цвет, - пробормотал Дьюк - Похоже на сахарную вату.
      Лиз поколдовала над радаром и взглянула на экран.
      - Что бы это ни было, они чертовски высокие.
      - Мы сможем перескочить сквозь них? - спросил я
      - Придется взять немного покруче…
      - Нет, - тихо сказал Дьюк. - Поворачивайте назад! Быстро!
      - А?
      Дьюк протянул руку к стеклу.
      - Смотрите…
      По стеклу обтекателя что-то забарабанило, и на нем появились пятнышки - красные и клейкие на вид.
      - Вы правы.
      Лиз бросила вертолет в сторону, круто разворачиваясь. Желудок у меня подпрыгнул к самому горлу. Я ухватился за привязные ремни.
      На стекле появлялось все больше пятнышек. Край облаков уже накрыл нас.
      - Что это? - воскликнула Лизард. - Насекомые?
      - Вряд ли…
      Я наклонился к стеклу, чтоб рассмотреть их получше. Пятнышки состояли из однородной массы - мелкие красные лепешки, расплющенные на поверхности стекла, но они не стекали, как дождевые капли. В считанные секунды стекло покрылось сплошной пеленой из красных точек и стало непрозрачным.
      Моторы пронзительно взвыли. Перед Лизард замигал красный сигнал, и послышался электронный голос: «Перегрев двигателей». Что-то запищало. Лиз выругалась и ударила по штурвалу. Реактивные двигатели смолкли, и машина резко клюнула.
      Лиз выровняла ее. Секунду мы висели неподвижно. Лопасти винтов с натугой рассекали воздух.
      - Не знаю, как мы выпутаемся без движков. - Она проверила показания приборов. - Я хочу поискать место для посадки…
      На крыше что-то затрещало и - трах! - лопнуло. Машина завалилась набок.
      - Вот дерьмо! Мы потеряли несущий винт. - Лиз потянула на себя штурвал, задрав нос вертолета в небо. - Необходимо еще хоть немного высоты!
      Взревели реактивные двигатели, меня вжало в спинку кресла. Было слышно, как Дьюк, кувыркаясь, покатился в хвост вертолета.
      Лиз повернула аварийную рукоятку, нажала на первую под ней красную кнопку. Дальнейшее произошло одновременно. Бам! Сверху отлетела отстреленная крышка парашютной системы. Лопасти винтов закувыркались в воздухе. Ф-ф-х-х! Из правого бокового двигателя вырвались языки пламени.
      Внезапно пламя окутало машину Воздух стал оранжевым и горячим. Сбоку донесся испуганный голос Лиз:
      - Какого дьявола?..
      В то же мгновение она ударила по аварийной кнопке.
      Трах! Вертушка дернулась, как от прямого попадания снаряда. Я было решил, что взорвались баки с горючим, но это мы лишь отстрелили моторы. Последовал еще удар, послабее - отлетели крепежные болты хвостового двигателя.
      Мы падали! От испуга я не мог даже кричать. Лиз высвободила парашют - я слышал, как вытягивается купол со стропами. Потом - ф-ф-фу-у! - парашют наполнился воздухом, огромная невидимая рука подхватила нас, и мы медленно поплыли в красном тумане, снижаясь по пологой кривой.
      - Дьюк! С тобой все в порядке? Ответа не последовало.
      - Позаботимся о нем позже! - резко сказала Лизард. - Лучше следи, нет ли где просвета. - В следующую секунду она уже говорила по рации: - Утята! Поворачивайте назад! Держитесь подальше от розовых облаков! Говорит «Банши-6»! Мы падаем! Повторяю: поворачивайте назад! Держитесь дальше от розовых облаков! Они состоят из какой-то пыли! Пыль забивает моторы и вспыхивает как порох! Конец связи. Переключайтесь на прием!..
      Я смотрел на приближающуюся землю.
      - Похоже, дюны.
      - Неплохо, - откликнулась Лиз. - Держись крепче!
      Она резко развернула машину и нацелилась на пологий склон. И тут я увидел, что дюны вовсе не песчаные, а розовые! Мы врезались в них с грохотом, треском и шипением…
 
       В. Куда хторранин отправится на пикник?
       О. В Рим.
 

 
       Три закона инфернодинамики:
       1. Движущееся тело всегда направляется не в ту сторону.
       2. Тело в состоянии покоя всегда находится не в том месте.
       3. Чтобы вывести тело из вышеупомянутых состояний, всегда требуется больше энергии, чем вам хочется, но не настолько, чтобы это оказалось непосильной задачей.
       Соломон Краткий
 
      Потом все стихло. И стало розовым. Сквозь розовые стекла пробивался розовый свет Вертушка лежала носом вниз на склоне. Она ударилась брюхом о гребень розового бархана, подпрыгнула, еще не погасший парашют потащил ее дальше. Она снова ударилась о землю и скользила по склону, пока не зарылась носом, наткнувшись на какое-то препятствие. Хвост, двигаясь по инерции, задрался вверх. Хорошо еще, что мы не опрокинулись.
      Сердце стучало, как отбойный молоток. Глупо уцелеть в авиакатастрофе, чтобы тут же загнуться от сердечного приступа. Я сосчитал до десяти, потом еще раз и еще…
      Запахло чем-то сладким. Хотел бы я знать, во что мы вляпались. Тишина стояла неправдоподобная, словно мы въехали в розовое суфле. Звук собственного дыхания казался мне неестественно громким.
      - Полковник?
      - Со мной все в порядке. Как вы?
      - Нормально.
      Я отпихнул от себя наполовину надутый аварийный амортизатор. Из него с шипением вышел воздух.
      - Дьюк! - позвал я. Он не отвечал.
      - Можно включить хоть какой-нибудь свет?
      - Подождите. - Защелкали тумблеры. Лиз шарила руками по приборной доске. - Попробуем это…
      Не знаю, что это было, но оно сработало. Приборы ожили, на панели загорелись лампочки, экран снова замерцал. Запищало сразу несколько аварийных датчиков.
      - Да заткнитесь вы! - Лиз нажала на какие-то кнопки, и писк прекратился. - А теперь примем кое-какие меры на случай пожара…
      Послышалось шипение, и неожиданно воздух стал влажным. Запахло ментолом. Лиз включила радиопередатчик.
      - Утята, говорит «Банши-6». Мы сели и пока целы. Один из членов экипажа, возможно, ранен. Не следуйте за нами и не пытайтесь нас выручать. Розовые облака опасны. Вы меня слышите?
      Несколько секунд передатчик трещал от помех, потом прорвался по-военному четкий голос:
      - Вас слышу. - И менее официально добавил: - Как вы себя чувствуете, полковник?
      - Немного злюсь.
      - Вас понял. Не отключайтесь, мы пеленгуем вас. Что произошло?
      - Мы врезались в плотные облака.
      - Да, мы их видим. Они ползут к югу и похожи на огромный розовый ковер. Спасибо за предупреждение. Чтобы не столкнуться с ними, летим над океаном. Что это за чертовщина такая?
      - Пока не знаю, но от нее взрываются двигатели. Мы потеряли несущий винт и оба движка. Пришлось спускаться на парашюте. - Поколебавшись секунду, Лиз добавила: - Сообщите в Денвер, что именно эта штука сбивает скайболы. Они как бы налетают на стенку из сахарной ваты. - Она принюхалась. - И пахнет она как сахарная вата.
      - Хорошо. Мы засекли вас. Как только ватные облака пройдут, сразу вышлем спасательный корабль.
      - Благодарю. Приемник будет работать на этой волне, пока не кончится питание. Конец связи.
      Она пошарила под креслом, удовлетворенно крякнула и протянула мне что-то. Это оказался фонарь.
      - Посмотрите, что с Дьюком. И аккуратнее. Круто очень. Попробую включить аварийные энергетические установки.
      Вертолет действительно так круто накренился вперед, что я не смог развернуть кресло. Крен был не меньше тридцати градусов. Я расстегнул привязные ремни и сразу же чуть не ткнулся носом в приборную доску.
      - Аккуратнее, я же предупредила.
      - Хорошо, попробую.
      Изогнувшись, я направил луч фонаря в хвост. Дьюк растянулся в правом фонаре наблюдателя, как в лузе. Его голову я не видел - она свисала ниже уровня палубы, да и весь он лежал вверх тормашками. Я пополз туда.
      Карабкаться наверх было трудно. Сначала я опирался на пилотские кресла, потом нащупал скобы, расположенные на бортах для крепления грузов. Примерно на полпути вертолет вздрогнул и слегка сдвинулся. Корпус заскрипел. Мне показалось, что Дьюк вздохнул. Я замер…
      - Под вашим весом хвост опустился, - заметила Лиз. - Ползите дальше.
      Теперь я двигался осторожнее. Вертушка снова скрипнула и шевельнулась, потом застыла.
      - Все в порядке, - подбодрила Тирелли. - На этот раз она встала устойчиво.
      Я уменьшил крен градусов до пятнадцати. Глаза Дью-ка были закрыты. Я вытащил его из фонаря и положил на палубу. Из носа и глубокого пореза на лбу текла кровь, но он дышал.
      - Дьюк!
      - Там, на полу, есть красная крышка, - подсказала Лиз. - Под ней - аптечка первой помощи.
      В углублении лежали три пластиковые коробки. На одной было написано «Вода», на другой «Пища», на третьей нарисован красный крест.
      Я вынул ампулу с нашатырем и разломил ее под носом у Дьюка. Мгновение он не реагировал, потом отвернулся и закашлялся. Приступ длился несколько секунд. Он откашлялся и посмотрел на меня. Затем поднял голову и обвел взглядом полутемный вертолет, отыскал глазами Лиз, снова посмотрел на меня и вдруг заявил:
      - Надеюсь, она трахается так же лихо, как летает.