35. МИССИЯ ИЗ КЕЛЬ ХАРАНТИША

— Вы не можете этого от них! — Асше прервал свое безостановочное хождение взад и вперед и повернулся к Т'Ан Сутаи-Телестре. Седогривый человек был раздражен, его рук с когтистыми пальцами лежала на рукоятке харур-нацари.

— Но какая польза от того, если мои Т'Ан будет знать, что среди них есть изменник? После такого года, как только что прошедший? — Сутафиори вздохнула. — Нет, Мелкати должна иметь нового Т'Ан, но чем меньше там узнают о причине, тем лучше.

Т'Ан командующий покачал головой.

— А Орландис?

— Да, Орландис… Халтерн, я думаю, вам лучше всего отправиться поискать для меня Хану Ореина Орландиса.

Халтерн вышел из комнаты. В предрассветных сумерках горели забытые всеми свечи и масляные лампы. Свет раннего утра, пришедшего и Имир, рассеивался в тумане, поднимавшимся с реки.

Все происшедшее этой ночью все еще казалось мне непостижимым. Все это представлялось мне выдуманной историей, дурной шуткой… Но то была правда, и мне следовало бы уже давно это почувствовать.

Но я ей не верила.

Обман причинил мне боль.

Эвален говорила с Асше, пытаясь убедить его. Сутафиори подошла к окну и остановилась рядом со мной. Под нами находился серый двор.

— Я сожалею, что вы присутствовали при этой сцене, — сказала она, — хотя и одного мнения с Халтерном о том, что вы имели на это право. Вам пришлось пострадать от заблуждений, в которые вас ввела Рурик.

— Ей не следовало бы этого делать. — «Ничего нам не причинять», — подумала я. Она лгала, убивала, но что было особенно серьезным, так это то, что она обманывала доверие, которое мы ей оказывали.

— Вы видите эту игру под иным углом. — Ее бледные глаза прикрылись перепонками. — Но я согласна с вами. Возможно, Мелкати — бедная провинция… но ей не следовало обращаться к народу колдунов, чтобы получить помощь.

— Чего еще было ждать от амари с золотыми глазами? — спросила Эвален с горечью в голосе. Она и Асше снова начали спорить.

— Нет, это не то… — К Сутафиори, кажется, пришла какая-то мысль; она позвала своего секретаря. — Ромаре, пошли сообщение начальнику порта о том, что ему следует прийти в Цитадель. Сообщи ему, что я хотела бы, чтобы корабль из Харантиша был задержан в порту.

Наступил яркий день, настолько яркий, что у меня слезились глаза. Белая звезда Каррика обжигала. По небосводу были разбросаны дневные звезды. Город выступал из тени.

Амари Рурик Орландис… Она жила в агрессивном, опасном и непредсказуемом мире, в мире, который ее сформировал и изуродовал.

После своей болезни у Черепного перевала она, видимо, вернулась в Корбек и почувствовала, что время ускользнуло от нее. Она видела отчаянное положение, в котором находились телестре, и все изменения, которые были начаты одной — единственной женщиной с Земли.

Могла ли я понять Рурик?

Я ощущала свою близость к ней, потому что она была самой человечной из всех ортеанцев. Не стала ли она жертвой то самой болезни, против которой обычно почти все ортеанцы имеют иммунитет — нетерпения?

У расы Золотых никогда не наблюдалось сновидений о предыдущей жизни. Может быть, они никогда не снились и этой золотоглазой женщине? Не думала ли она, что эта жизнь является единственной и представляет собой также единственную возможность действовать? Может быть, это являлась общим для нас: для меня и этой чужой женщины.

«Я должна ее понять, — подумала я. — Никто не делает подобного без причины. Я должна попытаться понять, почему она это сделала».

Вскоре вернулся Халтерн.

— Ореина Орландиса нет в доме Т'Ан Мелкати, — сказал он, — а также ни в одном из домов телестре Орландис. Я приказал начать розыск.

— Он исчез? — Сутафиори снова села на свое место за столом, ее пальцы лежали на листках пергамента с признанием Бродина. — Т'Ан командующий, прикажите вашей страже, чтобы привели сюда Рурик Орландис; мне нужно задать ей несколько вопросов.

Асше вышел.

«Не должна ли и я уйти?» — спросила я себя. Я была уверена, то уже не хотела даже смотреть на нее. Но я не могла уйти прежде, чем меня отпустила бы Т'Ан Сутаи-Телестре. Я терла свои глаза и трясла головой, чтобы она хотя бы немного прояснилась. За всю ночь я так и не сомкнула глаз, а последний раз я спала вчера в полдень.

Ожидание затягивалось. Сутафиори пришла в нетерпение и послала за командующим одного из своих л'ри-анов. Мало-помалу разговор иссякал. Тут в комнату снова вошел Ромаре.

— Начальник порта просит засвидетельствовать вам свое почтение, Т'Ан, и сообщить вам следующее: корабль народа колдунов сегодня на рассвете вышел в море.

— Да поглотит их мрак! — Она ударила кулаком по столу. — Неужели они услышали… Халтерн, идите и приведите ко мне Асше, найдите эту Орландис. Я должна узнать, сколько агентов Харантиша находится в этом городе!

В этот миг открылась дверь, и вошел Асше. Я видела, как его впервые покинуло высокомерие.

— Она сбежала, — беспомощно сказал он, — и с нею исчезла половина отделение стражникам. Я спросил ночной караул. Она, очевидно, вырвалась перед рассветом. У караула не было приказана о их задержании. Она ушла вниз по Пути Короны в направлении доков.

Невысокая женщина закрыла на мгновение глаза, затем снова открыла их.

— Она была Т'Ан командующей для этих людей… и мне следовало бы передать ее стражникам Короны. Ромаре! Приведите сюда начальника порта. Мне нужно знать, какие корабли готовы к выходу в море. Асше, позовите стражу… Рурик сбежала с бел-Олиньи.

Затем совершенно неожиданно она разразилась смехом. Это бал горький смех. Наконец она покачала головой и сказала:

— Такое смогла сделать только Рурик. Только она.

Среди отчаянной беготни и суматохи, поднявшейся в Цитадели, я не стала ожидать, когда меня соизволят отпустить. Я поискала и нашла Марик, села на Ору и как можно быстрее поехала на мархаце на восточный холм Малк'ис.

— Здравствуйте, Линн… — Мередит немного помедлил, затем закрыл за собой дверь приемной. — Какие у нас есть проблемы?

— Разве это заметно по мне? — Подождите один момент.

Я продолжала писать. Может было записать это на магнитную ленту, но записи на ней могут быть случайно стерты. Дэвид Мередит сел и стал наблюдать за мной.

— Вы рано сегодня пришли, — сказала я.

— Начинаю привыкать к временному ритму. — Было совершенно очевидно, что он понял: что-то не в порядке.

Я кончила писать и огляделась в кабинете. Он находился сейчас в таком же беспорядке, как и любое другое рабочее место на Орте: столы завалены бумагами, газетами и лентами, на утыканных кнопками стенах висели графические изображения и светящийся карты, случайные географические фрагменты Орте наряду с распечатками результатов анализов, проведенных спутниками.

На одной из стульев громоздились немытые чайные чашки, оставшиеся от последнего визита одного с'ан. Мне будет очень недоставать этой работы.

— У меня совсем немного времени, — сказала я, — поэтому скажу вам коротко, в чем дело. Вот мое заявление об отказе от деятельности в качестве посла… — Мередит открыл было рот, чтобы выразить свой протест, но я не дала ему говорить, — …с учетом вашего здесь присутствия это означает, что вы являетесь официальным послом на Каррике V. С настоящего момента я — всего лишь обычная гражданка. То, что я делаю, является моим частным делом и никак не затрагивает интересов Доминиона.

Когда я двинулась к двери, он преградил мне путь.

— Не знаю, в какую такую историю вы здесь угодили, да, впрочем, и не хочу этого знать. Но скажу вам: не делайте этого. Такое этой планете не поможет, не поможет это Земле и, что абсолютно точно, ничем не поможет и вам самой. Не будьте же полной идиоткой.

— Вы правы. Не думайте, что я этого не знаю.

Он немного расслабился.

— Не хотите ли вы сейчас рассказать мне, что случилось?

— Это вы еще узнаете. Я покидаю Таткаэр и не знаю, когда вернусь. Я знаю только, что могу осуществить свое намерение только не в качестве посланницы. И я должна это сделать.

— Как же быть с этим?

Он прочел то, что я написала, и стоял некоторое время словно оцепенев. Затем свернул лист бумаги, сунул себе в карман и отошел в сторону.

— Я объявлю об этом обстоятельстве, если это окажется необходимым. — Он подчеркнул слово «необходимый».

— Благодарю. — Я помолчала. — Благодарю вас, Дэвид.

Когда я выходила, он что-то сказал. Возможно, это было «желаю удачи!»

Набережная в этот ранний час еще была в тени восточного холма. Я нашла людей Асше, которые как раз загружали торговое судно из Морврена. Это был джат-раи с широким корпусом, чуть больше шхуны.

Я протиснулась сквозь толпу и натолкнулась, наконец, на знакомое лицо. Эвален Керис-Андрете.

— Что вам угодно, С'арант? — Она как раз вела переговоры с курьерами начальника порта и Короны.

— Я хочу просить вашего разрешения плыть вместе с вами.

Она нахмурила лоб. На ее невозмутимом лице появилась нерешительность. «Мне следовало бы спросить Халтерна, — подумала я, — или даже Сутафиори; они бы меня поняли.

— Я не могу взять с собой послов других стран, — ответила она.

— Дэвид Мередит не проявляет никакого интерес к тому, чтобы отправится с вами.

Я увидела едва заметное подрагивание ее мигательных перепонок, которое могло означать, что сказанное мною развеселило ее. Эта Керис-Андрете соображала совсем не так медленно, как я себе представляла.

— Найдите т'ана Халтерна, — сказала она, — он находится где-то на борту. Но будьте осторожны; мы отплываем очень скоро и не можем высаживать на берег пассажиров.

Я поднялась на борт и избавилась таким образом от царившей в толпе давки. Команда корабля и солдаты Асше сидели вместе на палубе.

В порту пахло влагой и солью, на зеленой воде плавали рыбьи головы. Питающиеся падалью рашаку-базур бросались вниз и снова вздымались в воздух, покачиваясь на ветру.

Паруса корабля с бел-Олиньи и ее командой еще виднелись на горизонте, когда мы вышли в море и удалились от Таткаэра.

Позади нас с фортов на восточном и западном холмах были отправлены гелиографом сообщения, предназначавшиеся островам Сестер и югу. В них содержалось предупреждение.

— Этот ветер продержится недолго, — сказал кто-то. — Будет штиль.

— Когда? — спросил Халтерн с нескрываем разочарованием в голосе.

Он говорил с имирианским акцентом, звучавшим как-то непривычно, бегло, но все-таки с почтением. Открыв глаза, я увидела, что он разговаривал с каким-то говорящим с землей.

В это утро я дошла до состояния, превосходившего любую усталость, и свет казался мне чересчур ярким. Мой голос был высоким и хриплым, потому что я говорила всю ночь, что-то стягивало кожу на голове выше лба; я чувствовала почти непрекращавшиеся головные боли. Мое бодрствование было сломлено поразительно плохими результатами.

«Наверное, я и сейчас ошиблась», — подумала я и села на закрепленном брезенте. Но белое солнце стояло высоко в небе; миновал полдень. Я проспала все это время.

— Где они? — Я подошла к Халтерну, стоявшему у поручней.

Корабль покачивался на волнах, отчего качалась и часто останавливалась и я, прежде чем смогла приспособиться к движению палубы. Схватившись за поручни, я, наконец, почувствовала себя получше. Я наблюдала за скольжением носа корабля по слабеющим волнам и за радугой, появлявшейся в летевших в сторону брызгах.

— Там. — Халтерн махнул рукой вперед. В солнечном свете на покрытом рябью волн море виднелось крошечное пятно, оно было едва различимо. Мы нисколько не приблизились к нему.

— Проклятие, неужели мы не можем побыстрее двигаться вперед?

— Море невозможно подхлестнуть. — Его голос звучал спокойно среди поскрипывания дерева и хлопанья парусов.

На север виднелась узкая береговая линия. Плясавшие на волнах солнечный свет слепил меня и сбивал с толку. Я подумала — уже не впервые с тех пор как появилась на Орте: — «Что я здесь делаю?»

— Идемте со мной вниз, поешьте чего-нибудь. — Рука Халтерна с когтистыми пальцами легла на мое плечо. Ветер играл его редеющей гривой. Он был замкнут ка всегда, но даже он не мог утаить, как сильно задела его вся эта история.

— Хал… Что с нею теперь будет?

— Пусть ее судит Великая Мать, я этого не могу.

Мы ели без всякого удовольствия. С нами за столом сидели Асше, хозяин корабля и т'ан Эвален, которым Сутафиори поручила отправиться в эту спешную экспедицию. Говорили совсем немного.

День затягивался.

Перелом наступил позднее, ближе к вечеру, когда берег уже исчез из виду. Я не заметила бы не чего, если бы Халтерн не обратил на это моего внимания.

Корабль бел-Олиньи слегка отстал или нашему корабельщику удалось выжать из морвренского джат-раи более высокую скорость. Парус и темный корпус преследуемого нами корабля были уже ясно различимы. Под равномерно освещенным небосводом находились лишь два этих судна; дневные звезды исчезли за поднявшиеся от воды дымкой испарений.

Но тут закричал впередсмотрящей.

Перед кораблем из Кель Харантиша появились два других корабля, а затем я увидела еще один, подальше, на юге… и что-то еще, что было, возможно, четвертым судном.

Они, казалось, почти не двигались с места; они ответили на переданное им по зеркальному телеграфу сообщение и перерезали путь на юг.

Видимо, судьбе Рурик было угодно, что бы корабли находились в зоне досягаемости и приняли предупреждающее сообщение.

Через короткое время стало понятно, что корабль бел-Олиньи изменил курс и что мы приблизились к нему. Но все же еще недостаточно.

Судно из Харантиша стало уходить на северо-восток, к побережью Мелкати, и мы возобновили преследование.

Спасательная шлюпка скользнула по дну, и гребцы подняли весла. Я вылезла вслед за Эвален и Асше из лодки и побрела по мелкой воде. Перед нами простирался пологий песчаный берег, испещренный и облизанный не большими волнами и посеребренный на западе клонившимся к горизонту солнцем. Песок затягивал мои сапоги.

Затихавший ветер рябил воду и нес откуда-то запах дыма.

В нескольких сотнях метров от нас на берегу лежала еще одна лодка, покинутая хозяевами и предоставленная воле волн. Далеко от берега, где кончалось мелководье и становилось глубже, стоял на якоре корабль бел-Олиньи. Недалеко от него стоял морвренский джат-раи.

В этот момент по покинутому пляжу в нашу сторону направилась ортеанка, в которой я узнала саму бел-Олиньи.

Асше вполголоса отдал стражникам команды. Далеко еще, но уже двигалась к нам от нашего судна третья лодка; очевидно, это было подкрепление. Асше приказал арбалетчикам держать приближавшуюся женщину под прицелом.

Ко мне подошел Халтерн, глаза его были прикрыты от света перепонками.

— Не верьте ей, т'ан.

Взгляд Эвален был устремлен в глубь суши, где виднелись только низкие дюны и поверхности, покрытые желтой мох-травой. Поднимался туман, и видимость становилась очень ограниченной.

— Мы, наверное, находимся восточнее риннальских песков… — предположила Эвален. — Народ колдунов не имеет значения. Очевидно, что Орландис направилась в глубь страны. Т'Ан командующий! Вышлите ваших разведчиков, что бы они обнаружили следы ее группы.

Им следует опасаться засад.

Асше коротко кивнул.

— Они могут пойти форсированным маршем, т'ан, и больше не беспокоиться на счет нас. Когда мы минуем Риннал, то то будет уже совсем недалеко от Орландис.

Их взгляды встретились. Эвален сказала:

— Попытайтесь задержать ее. Мы следуем за вами.

Двое стражников Короны подвели к нам бел-Олиньи. Один из них взял себе копье и нож, которые она отдала без сопротивления.

Она сняла со своей шеи платок, развязала узлы, которыми он был связан с кольчугой, покрытой бронзовыми пластинами, и спокойно оглядела нас.

— Т'ан. — Она наклонила голову в сторону Эвален, затем в мою и гортанно произнесла по-имириански: — С'арант.

Эвален прикрикнула на нее:

— Где она?

— Ваша соотечественница? Я бы тоже хотела это знать. — Ее губы плотно сжались. — Думаю, мне нужно поговорить с вашей Т'Ан Сутаи-Телестре, угрожая ей обнаженным мечом…

Халтерн чертыхнулся.

Эвален невозмутимо продолжала:

— Вы утверждаете, что вас принудили?

— Эта женщина подымается на борт, ее люди вооружены… Что я могу сделать, если угрожают моей жизни? Я сделала то, что она мне приказала. Но будьте уверены, что Повелитель в изгнание узнает об этом происшествии.

— О, конечно, — с обманчивым спокойствием сказал Халтерн, однако вдруг утратил свое самообладание. — Конечно же, он об этом узнает! Итак, обманщица была обманута, и вы имеете не запятнанную репутацию, не так ли, колдовское отродье?

— Спокойствие, Халтерн. — Глаза Эвален прикрылись мигательными перепонками и сузились, шестипалые руки сжались в кулаки. — Вы, командующий, доставьте эту женщину на корабль и скажите корабельщику, что она находится под моей защитой, а вы, бел-Олиньи из Кель Харантиша, сообщите вашим людям, что они действительно вернуться в Таткаэр. Как только я выполню свою задачу в Мелкати.

— Мы с этим не справимся. — Халтерн говорил со смущением, как будто все еще стыдясь своего приступа ярости, пред бел-Олиньи. — Не в этом болоте, да и к тому же не в этой совершенно незнакомой местности. Мы не догоним Рурик Орландис.

— Еще некоторое время будет светло, — сказала я.

Долгие, жаркие вечерние семерки меррума клонились к закату. То, что я считала желтой мох-травой, оказалось обычной пахотной землей, наполовину иссушенной, однако, засухой.

Свет мерцал на гребнях дюн, в пересохших руслах ручьев, и на заболоченных песчаных участках. Птицы-ящерицы кружились спиралями, визжали, как ржавый метал, и садились в сухой тростник, шелест которого напоминал по звуку стук костей.

В обе стороны тянулась пустынная прибрежная полоса, переходившая в глубине суши в дюны и небольшие холмистые образования.

Эвален построила своих людей в колонну, в которую добавила мужчин и женщин, сошедших на сушу с других кораблей. По моей оценке, всего их было около трехсот человек. Тут же она выслала вперед разведчиков, которые должны были постоянно сообщать о месте нахождении Асше и Орландис.

— Пожалуй, ночь будет ясной, — сказал говорящий с землей в коричневой сутане, сопровождавший ее, когда подошли мы. — Подождите до вторых сумерек, а потом идите дальше, я могу дать в ваше распоряжение несколько проводников.

— Идите вперед, Лишаан; мы сейчас выступаем. — Эвален обращалась к нему официальным тоном. Увидев нас, она добавила: — Вам следует находиться в основной группе. Возможно, мы подвергнемся нападению.

Песок прилипал к нашим мокрым сапогам, за нами летели кучи насекомых, когда мы топали по дюнам, покрытым мшистой травой. Болотные рашаку-най слетались на ночлег. Ходьба была утомительной, и наше настроение ухудшилось.

Глаза Халтерна посветлели, когда мы разглядели низменность за прибрежной полосой.

— Вон там, кажется, горы Эйрия… или Винкор, если мы находимся дальше на юго-восток. Т'ан, — сказал он, обращаясь к Эвален, — возможно, она и не задержится в телестре Орландис.

— Почему вы так думаете?

— Ее телестре, может, пожалуй, дать ей лейб-гвардию и мархацев, а отсюда вниз по побережью можно добраться до Алес-Кадарете. Т'ан, один-единственный человек мог бы там спрятаться в порту на некоторое время и, не исключено, нанять корабль…

— В Кель Харантиш? — Эвален покачала головой с роскошной гривой. — Это не должно случиться.

Халтерн схватил ее за руку.

— Она — это «Однорукая Рурик», «Желтый глаз» из Мелкати, у нее есть друзья. Если Т'Ан Сутаи-Телестре рассудила поспешно… и позднее будет об этом сожалеть…

— Нет, — сказала Эвален. — Я не позволю ей уйти. Она должна быть отдана под суд. Если бы решение принимала я… В конце концов, она была и моей подругой, Халтерн, но я доставлю ее обратно в Таткаэр. Извините меня; мне нужно отправить вперед посыльных, чтобы предупредить Асше об этой возможности.

«Они колеблются, — подумала я. — Как в любви, так и в ненависти. Но я — нет, нет… я хочу услышать, как она станет оправдывать свои действия».

Пробившись сквозь болота и топи, к началу вторых сумерек мы добрались до расположенного на высоком месте дома телестре. Факелы, торчавшие в гнездах рядом с открытыми воротами, освещали древние, возведенные с использованием строительного раствора, стены.

— Это Винкор, — сказал Халтерн, когда мы уже сидели за столом.

Эвален совещалась с разведчиками Асше и тупого вида мужчинами и женщинами телестре.

— Мы переждем здесь вторые сумерки.

Во дворе было тепло, и я уснула там, где сидела. Проснулась не ранее, чем меня разбудила суета, которая возникла в связи со сборами в дорогу, которые начала Эвален. Она и говорящий с землей Лишаан собрали вокруг себя тех мужчин и женщин, которые могли быстрее передвигаться пешком, и велели секунданту, темнокожему пейр-даденийцу, подойти затем с остальными людьми.

— Она хочет попытаться согнать Орландис с дороги на Алес-Кадарет, — сказал Халтерн, присев рядом со мной. — Отдыхайте сейчас, позднее будет не до этого.

Как и вначале, когда я только что прибыла на Орте, я сейчас снова привыкла к тому, чтобы немного вздремнуть, где и когда это было возможно.

Когда я проснулась в следующий раз, искусанная насекомыми и с больными ногами, все было освещено ярким звездным светом.

С секундантом Эвален разговаривали двое мужчин. У одного из них на руке я заметила временную повязку, через которую просачивалась казавшаяся черной кровь.

— Мы перережем пограничную тропу, ведущую в Орландис, — сказал дадениец. — Т'Ан командующий попал в засаду, но люди т'ан Эвален вступили в бой с группой Орландис и оттеснили ее с дороги на Кадарет. Сейчас нам нужно как можно быстрее двигаться к телестре Орландис.

В свете звезд земля казалась бесцветной. Была заметна лишь бледная зелень кривых лапуур, росших по берегам пересохших ручьев и желтизна сухой мох-травы, превращавшейся под нашими ногами в пыль. Дорога делала множество изгибов, следовать которыми было непросто; дорогу пересекали ручьи и протоки, через которые вели перекинутые мостки и бревна.

После того как мы обнаружили, что первый такой мост был разрушен, ортеанца понесли с собой доски и жерди.

«Орландис пытается задержать Асше и Эвален», подумала я. Теплая ночь стала, наконец, прохладнее, когда во время первых сумерек побледнели звезды, и мы стали ждать наступления утра. Поэтому, когда рассвело, мы все еще находились среди ровных заливных лугов, и стало видно, что мы почти не приблизились к заметным вдали возвышенностям, которые даже не заслуживали названия гор.