- Насколько мне известно, Оксфорд не в Бургундии.
      Ансельм кивнул головой в сторону всех собравшихся:
      - Если бы не он, нас бы тут не было. Он представил это как отступление, а не как разгром. Через четыре дня после Оксона, когда все бургундские лидеры были убиты или ранены, Оксфорд всех собрал вместе, одного за другим, постепенно.
      - И все это время крысоголовые хватали вас за пятки?
      - Ну да. Если бы мы не держались вместе как боевые единицы, они бы прямо там стерли с лица земли бургундскую армию, - Ансельм потер руки и потянулся за ломтем хлеба. И добавил невнятно, пока жевал: - Если бы не де Вир, не было бы и этой осады. Они бы захватили всю южную Бургундию.
      - Да, этот парень - солдат, - Аш, отдавая себе отчет, что к их разговору прислушиваются, осторожно проговорила: - Насколько мне известно, и если ему повезло, милорд Оксфорд в настоящее время при дворе султана в Константинополе.
      - Он что? - Ансельм стряхнул с себя влажные крошки.
      На фоне общего шума Аш сказала:
      - Ты не обостряй. Если Бургундия ослабеет, сейчас самое время для турков ударить по визиготам. Пока они не стали слишком сильными. Пусть крысоголовые воюют на два фронта.
      - Чтобы сделать из них повидло в дерьмовом сэндвиче.
      - Роберт Ансельм, ну ты и выражаешься...
      - И как много шансов у милорда Оксфорда заручиться помощью турков? нахмурившись, спросил он.
      - Это только Господь Бог знает в своей милости. Я не знаю, - Аш быстро сменила тему разговора, ткнув большим пальцем в сторону ближайшего окна и сереющего неба. И оживленно сказала: - Я вижу в конце поля ристалище. Ребята могли бы попрактиковаться там с оружием, не теряя времени. После нашего марш-броска я хотела бы их день-два потренировать, прежде чем пустить в дело.
      Роберт Ансельм покачал головой:
      - Ты, командир, не видела Оксона.
      - Да, конца не застала, - сухо ответила Аш. - А что ты хочешь сказать, капитан?
      - Если говорить о потерях, то Оксон был для нас Эйджинкортом, и бургундцы полегли, как тогда французы.* [В битве при Энджинкорте (1421) английское войско в составе около 6000 человек (пять шестых из них были лучники) победили французскую кавалерию и составе 25000 конных и пеших, на целое поколение сметя с лица земли французскую аристократию. Английская армия Генриха V, как сообщали, потеряла "несколько сотен" человек, французы же - 6000 мертвыми и гораздо большее число людей было захвачено в плен для выкупа.]
      - Ни хрена себе! - Аш была совершенно ошарашена.
      - Я бы вышел за стены к готам, - угрюмо сказал Ансельм, - если бы не знал, чего ждать от них отряду Льва Лазоревого. От армии герцога осталась одна десятая - от двух с половиной до трех тысяч человек. И городская милиция, чего бы они ни стоили, я отдаю им должное: на своей родной земле они настроены решительно. И нам надо защищать целую городскую стену.
      Аш молча глядела на него.
      - Ты привела двести бойцов, - продолжал Роберт Ансельм. - Девочка, ты не представляешь себе, что значит в данный момент такое пополнение.
      Аш подняла свои серебристые брови:
      - Смотри ты, я так и думала, что пользуюсь популярностью!.. Вот, значит, почему этот "совет осады" желает говорить со мной.
      - И еще потому, что "Карфаген пал", - договорил за нее Ансельм.
      Аш кивнула, соображая, и оглядела окружающих.
      - Роберт, не знаю, что тебе успели рассказать Герен и Анжелотти...
      - Про эти новые дьявольские машины на юге?
      Аш обрадовало, как он быстро ответил, и то, что он разговаривал с ней, как раньше, и она, кивнув, придвинулась к очагу. Солдаты суетливо стали оттаскивать с ее пути свои ранцы, зашевелился ее эскорт, усевшийся на пол в одном-двух ярдах от нее, создавая им хотя бы видимость уединения. Аш теперь сидела на складном стуле, оперевшись локтями о колени и сбросив плащ в тепле очага.
      - Садись, Роберт. Я должна тебе кое-что рассказать.
      Он прямо спросил ее:
      - Мы остаемся? - и разъяснил: - Ты вернулась к нам. Каковы теперь варианты? Мы будем продолжать эту осаду? Или попытаемся договориться о возможности пройти через линии визиготов?
      - Роберт, ты же видел, какой у нас провиант. Пакость. Я добиралась сюда намного дольше, чем надеялась... Нам придется договариваться с самими визиготами о поставках продовольствия, в случае форсированного марша. Я знаю, что Фарис хочет быстро покончить с осадой. А если остаться тут... Аш отвела взгляд от раскаленных поленьев в очаге и устремила его на взмокшее лицо Роберта Ансельма. - Роберт, тебе надо знать вот что. Да, про "демонические машины", и про каменного голема. И о моей сестре Фарис, и почему она так чертовски нацелилась продолжать этот крестовый поход в Бургундию.
      Где-то в глубинах памяти прозвучал ее собственный голос: "Почему Бургундия?"
      Она протянула руку к грязному рукаву Роберта Ансельма.
      - И о Годфри Максимилиане.
      Роберт обеими руками потер голову; она услышала шорох чуть отросших волос.
      - Флориан мне сказала. Он умер.
      Вдруг осознав трехмесячный пробел между ними, сознавая, что она может и не знать, как за это время изменился Роберт Ансельм, командуя три месяца своими собственными людьми, Аш медленно кивнула.
      "Можно подождать. Позже скажу, не сейчас. Или мы один отряд, или нет. Или я ему доверяю - или нет. Надо рискнуть".
      - Годфри мертв, - сказала она, - но я слышала его голос, Роберт. Точно так же, как я всегда слышала Льва - военную машину. И так же умеет Фарис.
      Через каких-то четверть часа Аш вернулась в основную часть зала. Бальдину, Генри Бранта и женщину по имени Хильдегарда, маркитантку, заменявшую Уота Родвэя все время его отъезда из Дижона, она спросила:
      - Как у нас тут со снабжением?
      - Я показала Генри наши погреба, командир, - красное лицо Хильдегарды пошло морщинами. - Город .нас плохо снабжает.
      - Вот как? А я предполагала, что у них запасов хватит на год - их не первый раз осаждают.
      - Здесь до Оксона неделями была расквартирована вся армия герцога. Я проверял - сейчас месяц забоя скота, а у них ни хрена нет!* [В течение ноября - по англо-саксонски "кровавый месяц" - обычной практикой было пускать на мясо всю скотину, за исключением тех, кого оставляли на развод, чтобы коммуна выжила в течение зимы.] Едят практически с пустых тарелок, командир, - сардонически сказал Генри Брант.
      - Но нам-то о чем беспокоиться? - вставила Хильдегарда. - Теперь-то, когда готы разбиты.
      - А они разбиты? - воскликнула Аш.
      Хильдегарда пожала плечами, от чего туго натянулась шнуровка ее лифа:
      - Да ведь это вопрос времени, моя дорогая, разве не так? Ведь весь их дьявольский город обрушился им на голову. Что теперь делать армии? Они снимут осаду до зимнего солнцестояния.
      Судя по тому, как согласно закивали все вокруг, это было мнение не только Хнльдегарды. Аш встретилась глазами с Флорой, хирург сидела, раскинув по полу свои длинные ноги, и быстро осушала стоявший рядом кувшин вина.
      - Однако в Карфагене есть правительство, - заметила Флора, - и их армия еще не сдалась!
      - Никогда не спорь с моральным духом войск, - пробормотала Аш. - Или, скорее, так - никогда не спорь с высоким боевым духом.
      - Почему меня окружают идиоты? - риторически вопросила Флора.
      - Доктор, вы должны тщательно обдумать этот вопрос, - хихикнул Анжелотти со своего места, где он сидел между Гереном и Звеном Хью. - Как сказали бы ростбифы, "подобное тянется к подобному"!
      Наконец Аш почувствовала, что в помещении тепло. Она подняла руки и сбросила капюшон, скинула рукавицы и шлем, и подняла глаза. Роберт Ансельм и весь гарнизонный отряд вдруг умолк, глядя на нее.
      Она снова вспомнила, что ей грубо обкорнали волосы. Осознала, что уже нет сверкающего водопада волос, составлявшего ее славу, что она всего лишь длинноногая замызганная женщина крепкого сложения, остриженная коротко, как стригут рабов, и ростом покороче, чем большинство мужчин. Это у Фарис теперь и слава, и боевые доспехи.
      - По крайней мере, теперь вы сможете отличить меня от визиготской суки, - сухо бросила она при всеобщем молчании.
      - Да мы и так могли. Это ведь ты страшна, как черт, - сказал Роберт Ансельм.
      Долю секунды стояла тишина, от которой у нее похолодело в животе, пока до толпящихся вокруг мужиков сначала дошло, что так мог сказать только Ансельм, а потом - что в ответ на его грубую усмешку так же ухмыльнулась сама Аш.
      - Эй, - возразила она, - мне пришлось заполучить шрамы, чтобы я могла пугать детишек.
      - А некоторым эта способность дана от природы, - расплылся в улыбке Ансельм.
      - Вот именно, - она швырнула в него рукавицей, он перехватил ее в полете. - Не знаю, Роберт, пугаешь ли ты врагов, но меня ты пугаешь до полусмерти...
      Атмосфера комнаты ощутимо потеплела, не в физическом смысле, а оттого, что гарнизон оценил их обмен шутками; они поняли, что Ансельм не будет претендовать на командование отрядом; оттого, что она появилась среди них, когда они уже на это не надеялись, откуда-то из неизвестного им юга, где нет солнца. Какое-то время Аш купалась в этом ощущении. Она обвела глазами круг лиц, взглянула на солдат, евших в своем кругу, обменивающихся своими историями, улавливая обрывки прежних ссор и сплетен.
      "И отлично, - подумала она. - Когда же, как не сейчас".
      - Вы, ребята, послушайте-ка меня, - она повысила голос, обращаясь ко всем сразу. - Я хочу объяснить вам, почему вам без меня будет лучше.
      Как она и рассчитывала, они прислушались. Разговоры прекратились. Мужчины и женщины посмотрели друг на друга, придвинулись, чтобы лучше слышать. Девчонка из обоза что-то сказала приятелю, тот хихикнул. Аш подождала, пока наступит тишина.
      - Ваши командиры и офицеры растолкуют вам все это, - сказала она. - Вы тут соберитесь всем отрядом, пока я буду на этом совете осады. Главное, что вам надо знать: вчера я виделась с Фарис...
      - И вышла оттуда живой? - вслух произнес стрелок Моулета, и сам поразился своим словам. Аш улыбнулась ему.
      - Да, вышла оттуда живой. Черта с два, она даже дала мне эскорт, чтобы я не заблудилась по дороге...
      - И чего ей надо? - потребовал Герен аб Морган; его вопрос заглушил поток других вопросов.
      - Как тебя понимать - лучше без тебя? - грубо спросил Роберт Ансельм, перекрывая поднявшийся шум. - Отряду ты нужна как командир!
      Поднялся ропот, ее немного удивило то, что на большинстве лиц было написано согласие с ним. "Три месяца обходились без меня. И прекрасно знаю, кому из них сейчас пришла в голову именно эта мысль. А что, не так?"
      - Ладно, - Аш сделала шаг вперед, чтобы все ее видели. - Останемся в Дижоне, заключим контракт с Бургундией? А если нет, если тут остались какие-то припасы, мы могли бы устроить форсированный марш-бросок на восток. Но только при условии, что бургундцы не узнают, что мы собираемся ограбить город и уйти... а они должны хотя бы предположить такую возможность. Мы могли бы договориться с крысоголовыми, чтобы они пропустили нас через свой лагерь. Мы могли бы сдать им город, - и бросила оценивающий взгляд, взвешивая: "Нет ли в ком из них лояльности к тому, что они защищают?" Ладно. Обдумайте это в ближайшие пару часов. Есть вариант, что визиготы могут выпустить вас; тогда защита города ослабнет. Но имейте в виду вот что: Фарис и Дом Леофрика хотят захватить меня. Лично меня. Не вас, не отряд Льва. Только меня.
      Эвен Хью сказал что-то на ухо Тому Рочестеру, слов она не расслышала. Оба парнишки Тиддеры в задних рядах вроде бы что-то объясняли смущенно и возбужденно коллегам из гарнизона. Бланш и Бальдина, мать и дочь, теперь окрасившись в рыжий цвет и став почти близнецами, были одинаково озадачены.
      - И на фига ты им нужна? - крикнула Бальдина.
      - Хорошо, начнем с самого начала, - Аш стряхнула крошки со своего короткого плаща. "Если с тех пор, как я пришла в город, слухи успели разойтись, то уж тем более они успели вернуться в отряд. А то я не знаю!" Она заговорила громче, перекрывая шум:
      - Факты таковы. Старый король-калиф умер. Они выбрали нового - он, конечно, полное дерьмо, но лучше, чем ничего. Это король-калиф Гелимер. Землетрясение сровняло город Карфаген с землей. Но, как ни печально, я узнала в лагере Фарис, что Гелимер выжил, и там еще функционирует правительство.
      - Дерьмо! - Эвен Хью бросил это слово с такой глубокой уэльской меланхолией, что половина отряда расхохоталась, а он прищурился от удивления.
      Один из молодых гарнизонных арбалетчиков стукнул кулаком по полу:
      - Командир, заключай контракт с нападающими! Так безопаснее. Давай воевать на стороне визиготов.
      Рядом с ним женщина в снаряжении стрелка пробормотала по-английски:
      - Говорят, они заплатят нам вдвое больше, чем платят Кола де Монфору, если мы перейдем. Мне это говорил на прошлой неделе один из ребят ван Мандера.
      Аш не успела ответить, как через плечо говорившей перегнулся один из сержантов, длиннолицый итальянец с выступающими скулами и резко очерченным носом, Джованни Петро.
      - Еще бы им не платить нам вдвое, - проскрипел он, - а кто, по-твоему, поднимется и заминирует стены? Или поднимет ворота в осадной башне? Или полезет через первую брешь в стене? При осаде хватает дерьмовой работы, и всю ее будем делать мы. И не доживем до получения оплаты.
      - После Базеля не согласен я ни на какой контракт. После того, как они нарушили договор, - категорично заявил Питер Тиррел.
      Многие закивали, соглашаясь с ним. И все заговорили, высказывая предложения, возражения и жалобы. Аш дала им выговориться пару минут, потом подняла руку, призывая к молчанию.
      - Подпишете ли вы договор с ними и переживете его или нет - а вы крутые сукины сыны, - я все же думаю, что это ваш лучший шанс, - но визиготам нужна я, - повторила она. - Поэтому они под Оксоном выслали специальную группу захвата. И поэтому ученый маг Леофрик в Карфагене старался расчленить меня. Я говорю "расчленить" в буквальном смысле этого слова - может, он научился от нашего хирурга!
      Она воспользовалась своей грубой шуткой, чтобы открыто взглянуть на Флору. Та подняла свой кувшин с вином, побулькав его содержимым. На лице ее не было ни следа преданности стране, в которой родилась. "Когда мы были тут в прошлый раз, ей пришлось ох как тяжело, - но не начинать же ей снова пить из-за этого".
      - А почему ты не устраиваешь их в живом виде, командир? - закричал из задних рядов Жан Бертран, один из оружейников. Она подняла руку, подтверждая, что слышит его вопрос; он за время ее отсутствия не изменился, по-прежнему был весь в саже. Он добавил: - Две лучше, чем одна, верно? А ты тоже слышишь эту их старую машинку!
      Поднялся еще один солдат из гарнизона, подтягивая сползающие рейтузы.
      - Ну да, командир, если ты - еще одна Фарис, и ты тоже слышишь каменного голема, почему бы ей не нанять нас? Тогда крысоголовые кого угодно размажут по полу!
      Слегка склонив голову набок, Аш разглядывала пехотинца:
      - Знаешь, в следующий раз я наберу себе феодальный отряд, а не чертовых наемников, тем-то можно просто сказать, чего от них надо, и обойтись без этих хреновых вопросов. Слушайте, тупицы! Повторяю для дураков. Дому Леофрика и королю-калифу ни на хрен не нужен отряд Лев Лазоревый. Если вы, ребята, решите выбираться отсюда - может, пойдете к туркам, может, на север, - тогда у вас проблем будет не больше, чем всегда. Но если я буду с вами - тогда мы становимся их целью захвата. А без меня вы спокойно можете уйти из Дижона.
      - Мы можем их захватить! На хер крысоголовых! - проорал поддержанный всеми Саймон Тиддер.
      - А как насчет поменьше боевого духа и немного побольше сообразительности? - Аш опустила руки. - Теперь слушайте, болваны вы этакие. Это не простая война. Нет, заткнитесь! Это точно. Здесь воюют не люди.
      Зал замер.
      - Кроме людей, в мире есть и другие силы. Господь дает свои чудеса тем, кто верит в Него. А дьявол дает силы своим последователям.
      Она продолжала в почти полной тишине:
      - В этом убедились те, кто был со мной в Карфагене. Визиготы этого не признают, но их империя основана на демонических силах. Мы их видели. Каменные демоны, каменные машины, Дикие Машины в пустыне. Это они погасили солнце, а не амиры.
      Теперь царила полная тишина. Добрая часть трехсот мужчин и женщин из обоза; сорок копьеносцев, которые передадут ее слова тем из отряда Льва Лазоревого, кто сейчас на посту или еще где-то; и дети, и мастиффы - все следили за ней, замерев.
      - Это они распространили эту тьму, а не визиготы - это Дикие Машины говорят королю-калпфу и его Фарис, что делать дальше. Они говорят с ней при посредстве каменного голема. Я их слышала. И она их слышит. Она знает, что через каменного голема говорят демоны. И она испугалась!
      Ричард Фавершэм встал:
      - Эти Дикие Машины убили отца Максимилиана!
      - Да нет, он погиб при землетрясении, - крикнула ему флора.
      - Доктор! Священник!
      Этот прилюдный спор грозит разрушить настрой аудитории; и ее охватывает неожиданная скрытая дрожь, она думает: "Годфри!" - и чувствует, как на теле выступает холодный пот.
      - Об этом поговорим позже. Теперь слушайте: я знаю, что вам, ребята, глубоко насрать на демонов. Вы сами любых демонов запугаете! - раздался смех. - Но демоны... - Аш уперлась кулаками в бока, - демонам нужна только я. Может, им нужна еще одна Фарис. Но если так... - она пожала плечами. - Я нужна не для того, чтобы вести их армию! Насколько им известно, я отработанный снаряд. Я - та же Фарис, но мной они не могут управлять. Поэтому Дому Леофрика я нужна мертвой, королю-калифу я нужна мертвой, и демоны Диких Машин желают, чтобы я была мертвой, - она криво усмехнулась, отчасти из-за переполнявших ее скрытых чувств. - Я не стану убивать так просто. Вы это знаете.
      - Верно, командир!
      - Но они не подпишут со мной договор. Я даю вам, ребята, скажем так, совет. Пусть вами командует Роберт Ансельм. Продайте Дижон готам. Выбирайтесь отсюда и идите в Далмацию. Возьмите у визиготов деньги, ограбьте склады в этом городе, если вам надо, и - вперед, к туркам.
      Это был холодный бездушный совет, который она дала, стоя перед ними в этом осажденном городе, совет, выношенный за три долгих горьких месяца. Такой совет ей могли бы дать военные машины, если бы она у них спросила.
      - Султан не собирается наблюдать, как визиготская империя поглощает христианский мир, и молчать. Вы можете заключить договор с ним...
      Заглушая гул голосов, крики, шум вскочивших на ноги людей и вопли сержантов, старавшихся восстановить порядок, послышался крик Роберта Ансельма:
      - Отказываюсь брать на себя командование! Ты наш командир!
      - Что за идиотское геройство! - грубо заорала Аш. - Плюнь ты на отрядный флаг и лояльность. Думайте вот о чем. На хрена вам нужен капитан, которого намерены убить визиготы и их демоны? Если нужен, тогда все мы застряли тут!
      - Да в гробу мы видели дерьмовых крысоголовых! - Эвен Хью тоже вскочил на ноги, размахивал кулаками в воздухе. И Людмила Ростовная подала голос:
      - Не-е, командир, мы с тобой!
      Волна шума оглушила Аш, и только через секунду она осознала, что это решение - общее.
      - Аш битвы выигрывает! - прокричал Питер Тиррел.
      - Аш нас из любого дерьма вытащит! - пронзительным криком поддержал его Герен аб Морган. - Ты ведь нас из ихнего хренова Карфагена вытащила, верно, командир?
      - Да война-то это не ваша! - меряя шагами комнату, Аш подошла к амбразуре окна. В слабом свете пробивающегося сквозь облака солнца перед ними стояла женщина в кольчуге и рейтузах в пятнах грязи, у пояса кинжал, лицо бледное от измождения. Внешне ничего особенного, если не считать огня в глазах.
      Иногда ее очень озадачивала необходимость попытаться угадать настроение собравшихся, необходимость соотнести четыре-пять сотен личностей, непростых душ, с именами в списке личного состава и возможным типом характера. Она обвела глазами окружающие лица. Те, кого она автоматически отметила и раньше как предполагаемых зачинщиков беспорядков, - Герен аб Морган, Уот Родвэй - не отвели глаз. Оба они и остальные бузотеры следили за ней с чистой преданностью в глазах, и ее это испугало.
      Отчасти их понять не сложно: никому неохота стать сейчас командиром и принимать какие-то решения. Боятся проиграть, если не я буду командовать, но вряд ли это причина: война не очень зависит от рациональных соображений.
      Дело не только в этом.
      - Ради Бога, - грубо бросила им Аш, - вы не представляете себе, во что вляпываетесь.
      - Удачливый командир - дорогого стоит, - Антонио Анжелотти произнес эту сентенцию как поговорку. Людмила Ростовная встала, не сводя глаз с Аш:
      - Смотри, командир, - рассудительно заговорила русская женщина чисто славянской внешности. - Нам по барабану, кто эту войну ведет. Я никогда не воевала ни за какого лорда или страну. Я иду вслед за моими копьеносцами, а они смотрят на меня. Ты иногда жуть до чего хреновый командир, но ты нас вытаскиваешь. Ты нас из Базеля вытащила. И из Карфагена. И отсюда вытащишь. Так что мы будем держаться тебя, - и с ослепительной беззубой улыбкой повернулась к бритоголовому солдату, стоявшему рядом с Аш: - Не обижайся, капитан Ансельм!
      - Да ладно уж, - довольно громыхнул самонадеянный Ансельм.
      - Ты что этим хочешь сказать: "жуть до чего хреновый командир", а? потребовала ответа потрясенная Аш.
      - Ты половину времени тратишь на заигрывания с местными дворянами, пожала плечами Людмила. - Помнишь, как с немецким императором Фридрихом? Все это дерьмо насчет социальной лестницы? Честно скажу, командир, я просто тогда обалдела. Ну, хоть в Нейсе отыгрались.
      Вдруг послышался голос Томаса Рочестера:
      - А я за всю войну с Йорками столько миль не намотал, сколько за тобой в качестве эскорта. Ты не можешь хоть немного постоять на месте во время боя, а, командир?
      - Угу, чтобы гонцы хоть знали, где тебя искать! - воскликнул сержант стрелков.
      - Постойте, но... - запротестовала было Аш.
      - И поддаешь в два раза реже, чем положено! - прокричал У от Родвей.
      - Во всяком случае, не с нами! - поддержала его Бальдина из обоза.
      Аш, стараясь оценить степень серьезности высказываемых претензий, начала смеяться:
      - Ну, уже все высказали?
      - Да нет, мадонна, много чего осталось. Пушкари еще и не начали.
      - Спасибо, мастер Анжелотти!
      Зал дружелюбно загудел, привычно сквернословя. Аш в растерянности запустила руку в свои коротко стриженые волосы. Еще не зная, что скажет, она открыла рот, и тут ее прервали.
      - Командир...
      Голос был хриплый. Она обернулась, пытаясь разглядеть говорившего, и увидела, что Флора дель Гиз держит за руку мужчину на костылях.
      Черные повязки на лице закрывали выжженные глазные впадины. Над повязками - белые шрамы и клочья седых волос. Он что-то ворчливо говорил хирургу, опираясь подмышками на костыли, закинув голову кверху, вслушивался, невидящими глазами уставясь в угол под крышей.
      - Караччи... - заговорила Аш.
      - Дай-ка мне сказать, - прервал ее бывший сержант алебардщиков, повернув голову на ее голос.
      Аш кивнула, но тут же опомнилась и громко спросила:
      - Что, Караччи?
      - Да только одно, - он немного помотал головой, как будто пытался слепыми глазами обвести всех собравшихся, или хотел, чтобы все отчетливо увидели его. - Ты могла и не тащить меня сюда из Карфагена. Ведь от меня больше никогда не будет толку. И ведь ты притащила оттуда не только меня, командир. Вот и все.
      Наступило совсем другое молчание. Аш протянула руку и осторожно сжала пальцами его предплечье, на котором мощные, переплетающиеся, как веревки, мышцы дрожали от усилия удержаться в вертикальном положении. Кто-то в зале кивал, кто-то неловко переминался с ноги на ногу, но большинство тихо бормотали согласие с услышанным. "Верно сказано, Караччи" - проговорил кто-то.
      - Мы остаемся в нашем городе, - сказал Роберт Ансельм. - Палка о двух концах. И хватит чуть молоть, подруга.
      Она резко обернулась в сторону, на секунду не проконтролировав выражения своего лица.
      Нет, это неизбежно: если ты просишь людей взять мечи и топоры и идти за тобой в мокрые поля, где есть риск закончить свою жизнь лицом вниз в грязи; нельзя не вызвать в человеке появления этой гремучей смеси страха и обожания, при которой, в девяти случаях из десяти, призналась она себе, он не примет твоей отставки.
      "Но необходимо, чтобы сейчас был тот десятый случай, - думала она, с черным юмором и одновременно в смятении. - Сейчас, когда я уже получила их признание, лучше суметь повернуть его как мне нужно".
      Молчание нарушил топот ног и бряцание оружия на лестнице. Не выпуская руки Караччи, Аш завопила:
      - Что там?
      В зал вошел встревоженный стражник отряда, за ним - около дюжины человек в доспехах и в ливреях Бургундского двора. Машинально она отметила, что мечи у всех в ножнах, у командира в руках белый жезл.
      - Капитан Аш, - через весь зал возгласил их командир, - милорд Оливье де Ла Марш послал нас. Он желает, чтобы вы были с соответствующим эскортом доставлены на совет осады при виконте-мэре. Почитаю за честь просить вас отправиться с нами сейчас.
      - Пойдешь ты, - сразу сказала Аш Роберту Ансельму. - Допустим, я права, и герцог тут, но у меня есть дела поважнее: если вы все настроены оставаться тут, мне надо переговорить с герцогом.
      - С Карлом? - шепотом заговорил Ансельм. - Девочка, тебя не допустят.
      - Почему это?
      - Еще не в курсе? Дело плохо. Надо было тебе сказать раньше, - Ансельм подтянул пояс, на котором висели кошелек и кинжал, пристроив его под своим пивным пузом. Глядя на бургундцев, он продолжал: - Ты ведь знаешь, что герцог Карл был ранен при Оксоне? Да? Это было три месяца назад. Говорят, он еще не поправился настолько, чтобы встать с постели.
      4
      Один из адъютантов, стоявших возле человека с белым жезлом, нетерпеливо вскричал: - Женщина, ты никак оглохла? Совет ждет! Она недовольно повернула голову; ее солдаты зашевелились - стали браниться, расправлять плечи. Она быстро взяла себя в руки, поняла, что назревает скандал, особенно сейчас, после выступления Караччи, - и кивнула Герену, наблюдая, как он со своими полицейскими начал призывать солдат к порядку.
      - Сукин сын! - проворчал Роберт Ансельм, судя по голосу, он растерялся не меньше, чем Аш.
      Командир бургундцев, как его там - Джасси? Джонвиль? - по-французски одернул коллегу и, как бы извиняясь за него перед Аш, развел руками. Он сам был несколько ошеломлен, насколько Аш заметила по его лицу при тусклом освещении. И оглядел ее с головы до ног.
      - Его можно понять, - угрюмо заметила Аш. Еще с позапрошлой ночи синий бархат ее формы и кожаные ремни были черными от влаги. Она взглянула на свои высокие сапоги, с торчащими кверху носками, покрытые засохшей грязью. На какую-то секунду она почувствовала себя голой - без набедренников и наголенников - без доспехов, - а потом заметила, что медные головки заклепок ее кольчуги потускнели, а ее шлем с забралом (интересно, где Рикард подобрал его) отливает оранжево-коричневым из-за ржавчины.
      - Меч дайте, - отрывисто сказала Аш.
      - И все остальное... - выразительно взглянул на нее Роберт Ансельм и уже подал знак одному из своих оруженосцев. Парнишка вернулся, таща через весь зал полную охапку ремней, ножны и меч.
      - Снаряди меня, - Ансельм сбросил свой короткий плащ и раскинул руки в стороны, а пажи стали пряжками пристегивать к его боевому камзолу ножные доспехи и латы. Он, не замечая их, переводил взгляд с одного лица на другое и, наконец, остановил его на мастере пушкарей.
      - Тони! - Роберт обнажил зубы в улыбке. Анжелотти, опустившийся на колени возле ведра, поднял голову и отбросил назад копну влажных золотых волос, при этом обрызгав грязной водой своих оруженосцев. Его лицо стало почище, но не смылись следы грязи, и дождя, и холодной слякоти, в которых он жил последнее время. Он взглянул на Ансельма, потом на бургундцев, нахмурился и вполголоса мелодично произнес какое-то ругательство.
      - Ладно, знаю я тебя. У тебя в багаже есть какая-то чистая одежонка, завернутая, чтобы не промокала. Верно? - Роберт Ансельм пнул башмаком походный ранец итальянца, пажи тем временем пришнуровывали наручные доспехи к его явно недавно побывавшему в ремонте боевому камзолу. - У вас с ней примерно один размер. Тот короткий плащ, который ты всегда надеваешь на выход... Ты же ухитрился притащить все назад из Северной Африки?
      Аш закрыла рот перчаткой, пряча неожиданную ухмылку. Анжелотти снова опустился на колени, развязал кожаный узел из вощеных шкур, поднялся и повернулся к ней, через руку его было перекинуто какое-то одеяние.
      Это была белая, без единого пятнышка, короткая мантия из камчатного полотна, отделанная несколькими рядами серого мягкого волчьего меха по высокому вороту, подолу и по прорезям рукавов.
      - Ведь командир не может на парадном приеме выглядеть дерьмово, верно? - Ансельм с вызывающей усмешкой кинул взгляд на бургундцев. - Как считаешь, Тони? А то у отряда будет плохая репутация.
      Бургундские офицеры покорно ждали все долгие минуты, пока два пажа чистили ее сапоги, Рикард застегивал на ней безупречную короткую мантию, наброшенную поверх замызганной кольчуги, и звал приятеля, чтобы одолжить у лучников полированный шлем с забралом. Он проворно обмотал шелковой лентой - синей с желтым - шлем с поднятым забралом и прикрепил к нему белый султан.
      Она почувствовала, как к ее шрамам мягко прикоснулся волчий мех, окаймляющий ворот наряда Анжелотти.
      - Меч! - Ансельм жестом подозвал своего оруженосца. Аш машинально подняла руки, оруженосец опустился на колено сбоку от нее.
      Ансельм неторопливо шагнул вперед и взял оружие из рук мальчика; вспоминая Ансельма, Аш всегда прежде всего видела вот эти его размашистые уверенные движения физически совершенного тела.
      Он сделал шаг вперед и опустился перед ней на колени на плитки пола, сам он теперь был почти в полном снаряжении, за исключением шлема и рукавиц. Он начал застегивать на ее талии, поверх сверкающей короткой мантии, пояс с мечом.