- Ваша милость, я наемник. Если увижу, что моим людям лучше уйти, мы уйдем. Это не наша война.
      - Поэтому я хочу предложить вам контракт.
      - Но я не могу его заключить, - тут же ответила она, отрицательно покачав головой.
      - Почему нет?
      Аш взглянула на мощного стрелка, стоявшего позади герцога, и у нее мелькнуло сомнение - будет ли он помалкивать, но тут же она одернула себя: "Еще до обедни* [Канонический шестой час дня - полдень.] ярмарка слухов все пустит по городу, что бы я ни сказала".
      - По одной-единственной причине: я подписала контракт с графом Оксфордом, - обдумывая каждое слово, проговорила Аш. - И сейчас я на его службе. Если бы я точно знала, ваша милость, где он находится, я была бы обязана или получать его приказы, или взять свой отряд и направиться к нему для воссоединения. Но дело в том, что я не знаю его местонахождения, и даже - жив ли он; от Карфагена до Босфора чертовски далеко, особенно сейчас, в военное время, и когда такая морозная зима, и кто знает, каково настроение султана? Я догадываюсь, что милорд Оксфорд лучше знает, где нахожусь я. Может прислать мне известие сюда. А может и не прислать.
      Но герцога, казалось, не удивило ни одно ее слово. По крайней мере, его разведка действует.
      - Я хотел бы знать, что бы вы окончательно мне ответили на мое предложение о контракте.
      "И я хотела бы".
      Она почувствовала, что у нее сильно забилось сердце.
      - Ведь я вас спас от рук визиготов, капитан, прошлым летом, - Карл наклонился вперед в своей постели, как будто у него заболела спина. - Вы не считаете себя обязанной мне?
      - Разве только лично, - она проговорила это неуверенно, но решилась на этом стоять и впредь. - Дело есть дело. Неважно, что там было в Базеле, я контрактов не нарушаю, ваша милость. Мой наниматель - Джон де Вир.
      - Да он, может, пропал. Оказался в плену. Или уже несколько недель как умер. Садитесь, - герцог указал ей на трехногий табурет, стоявший недалеко от его ложа.
      Аш осторожно уселась, стараясь в своей кольчуге сохранять равновесие; и очень желая, чтобы можно было бы обернуться и увидеть выражения лиц присутствующих. Не каждого пригласят сесть в присутствии герцога.
      - Слушаю вас, ваша милость?
      - И вы тоже сомневаетесь в моей способности командовать армией, сказал Карл.
      Заявление было сделано открытым текстом, без какой-либо неловкости в признании несомненного факта; тем не менее это было сказано вполне уверенно. Аш удивилась и не могла придумать, как бы ответить так, чтобы не нарваться на неприятности. "Ведь так и есть, я сомневаюсь".
      Наконец она нашлась:
      - Ваша милость, вы же ранены.
      - Но не мертв. И все еще командую моими офицерами и капитанами. И так будет впредь. Если я паду, меня заменят де Ла Марш или моя жена, она командует войсками на севере, оба в состоянии прекрасно сопротивляться армии противника и снять эту осаду.
      - Да, ваша милость, - Аш удалось не выразить голосом ни тени сомнения.
      - Я хочу, чтобы вы воевали за меня, - продолжал Карл. - Не потому, что города и деревни разрушены, и на горизонте уже видна наступающая на нас тьма, и вам некуда больше идти. Я хочу, чтобы вы сражались за меня, потому что вы доверяете мне как командиру, способному победить, - он не сводил с нее взгляда, глядя на то место, где она сидела на табурете. Теперь он заговорил спокойнее: - Когда я в первый раз призвал вас к себе, этим летом, вы больше всего были озабочены тем, последуют ли за вами ваши люди, после того, как вы были ранены в Базеле. А позже, я думаю, вы беспокоились, станут ли они спасать вас под Оксоном, - не смутит ли их ваша рана и не заставит ли усомниться в вас. А потом ваши люди прибыли в Карфаген - но не из-за вас, а за каменным големом. Вы и сейчас не совсем уверены в их лояльности, хоть и не проявляете своих сомнений, - Карл слабо улыбнулся. Я правильно прочел ваши мысли, капитан Аш?
      "Дерьмо все это", - Аш смотрела на него без всякого выражения.
      - Я с детства воюю. Я умею угадывать мысли людей. - Улыбка герцога пропала. - И женщин тоже. На войне это различие роли не играет.
      "Откуда тебе знать, что я думаю?"
      Аш встряхнула головой, незаметно для себя; скорее не как отрицание его слов, а для того, чтобы избавиться от пришедших в голову мыслей.
      - Вы правы, ваша милость. Я именно об этом думала. До сегодняшнего дня. А теперь... Недавно мне было продемонстрировано то, что называется лояльностью. С этим примириться еще труднее.
      Долгую минуту герцог изучающе рассматривал ее.
      - Можете со мной заключить такой контракт, что де Вир останется вашим нанимателем, - отрывисто сказал он. - Если придет приказ от него или услышите о его местопребывании, вы и ваши люди вправе отбыть. До тех пор оставайтесь тут, сражайтесь за меня. Если согласны, кормиться будете с моими людьми. Сейчас в городе это выгоднее, чем иметь деньги; а вы и ваши офицеры будут иметь право голоса в совете обороны города. А все остальное...
      Он опять замолчал. Бочком приблизилась одна из сестер в зеленой рясе, глядела на Аш с нескрываемой злостью. Аш вскочила на ноги, у нее все мускулы болели после приключений прошлой ночи.
      - Ваша милость, я удаляюсь, пока вам не станет лучше.
      - Вы удалитесь, когда получите на это разрешение.
      - Да, сэр, - Аш потеряла дар речи.
      Взглядом она оценивала его, стоя перед ним: женщина в мужской короткой мантии, в рейтузах, в шести шагах ее собственная охрана держит ее пояс с мечом и оружие.
      Какую бы рану он ни получил в Оксоне, последствия еще, несомненно, ощущались. Она отвела взгляд от его болезненно желтоватого лица, когда он жестом отослал монахиню. Первый сустав безымянного пальца его правой руки был запачкан черными чернилами, изготавливаемыми из чернильного орешка на листьях дуба.
      Каким бы он ни был больным, а приказы пишет и законы издает.
      Это хороший признак.
      Вероятно, и слово свое держит, если судить по прошлому.
      Это еще лучший признак.
      Он, конечно, не Джон де Вир. Но, с другой стороны, это и не Фридрих Габсбург.
      Она молча сравнивала его, с одной стороны, с английским графом солдатом, а с другой - с политической проницательностью императора Священного Рима, без всякого удивления осознавая, что - даже при его малом чувстве юмора и меньшей светскости - ей импонирует в нем не факт его герцогства, а его солдатское начало.
      Там, за стенами города, - шесть тысяч человек и три сотни машин как минимум. И сомнительная надежда на помощь войск из Фландрии. И как только этот парень откинет копыта - город падет.
      А во врагах у него - не только люди.
      - Следуйте за мной и доверяйте мне, - Карл говорил оживленно, нескладно, самоуверенно, но вызывал полное доверие. Глядя на этого человека, хоть и распростертого на ложе болезни, Аш поняла, что не представляет себе его проигравшим.
      "Скорее мертвым, чем побежденным. И это хорошо. Если они настолько уверены в себе, мы можем уладить этот вопрос до того, как он умрет".
      - Вы полагаете, что победите, ваша милость.
      - Я брал Париж и Лоррен, - он не хвастался, просто констатировал факт. - Эта моя армия, хоть она и сильно урезана, но вооружена лучше, и кадры у меня лучше, чем у визиготов. На севере есть у меня еще одна армия, ею командует Маргарет, в Брюгге. Скоро она прибудет на юг. Да, капитан, мы победим.
      "Победите вы или нет, а пока мне без вас не накормить моих людей".
      Она встретилась глазами с его хмурым взглядом:
      - Ваша милость, в создавшихся условиях я могу подписать договор с теми оговорками, которые вы мне сейчас предложили, - и сразу же прорвалась неудержимая улыбка от облегчения, что принято какое-то решение, пусть временное. - Выходит, на данный момент мы с вами!
      - Я рад такому доверию. Я задам вам вопросы, на которые можете не отвечать, капитан, если вы мне не доверяете.
      Знаком он пригласил ее снова занять место, Аш уселась. Он передвинулся на своем ложе, и лицо его исказилось гримасой боли. Один из священников сделал шаг к нему. Карл Бургундский жестом отослал его подальше.
      - Дижон в опасности, потому что тут его герцог, - раздумчиво сказал он. - Этот крестовый поход готов направлен против Бургундии, и они знают, что у них ничего не выйдет, пока я жив. Поэтому буря разыгрывается в том месте, где нахожусь я.
      - Магнит для клинков, - рассеянно проговорила Аш. И ответила на его вопросительный взгляд: - Это, ваша милость, как магнитный железняк притягивает железо. Война следует за вами по пятам, где бы вы ни оказались.
      - Да. Полезный термин: магнит для клинков.
      - Да, я узнала его от моего Голоса.
      Она оперлась предплечьями на бедра, плотно сидя на табурете, и взглядом предложила ему: "Пойми-ка, о чем это я!" так же ясно, как будто произнесла эти слова вслух. "Посмотрим, насколько ты умен".
      Он сделал движение, как будто собираясь откинуться на подушки, но не откинулся. Лицо его осталось бесстрастным, но заметные ручейки пота побежали по его выбритым желтым щекам; промочили прямую челку черных волос на лбу. Аш заметила, что в таком болезненном состоянии и при его типичных для Валуа чертах лица - носе и губах - этот молодой человек в некотором отношении на редкость безобразен.
      Герцог опять задвигался, принял сидячую позу, как будто это не стоило ему усилий.
      - Ваши люди беспокоятся, что вы больше не консультируетесь с военной машиной, - заметил он. - Говорят...
      - Мои люди? С каких это пор вы интересуетесь моими людьми?
      Он нахмурился, недовольный тем, что она его так смело прервала.
      - Если вы хотите, чтобы к вам относились с уважением, ведите себя так, как положено командиру. Мне доносят то, что известно по слухам, из болтовни в тавернах. Вы слишком хорошо известны, чтобы о вас не болтали, капитан Аш.
      - Простите, ваша милость, - пролепетала потрясенная Аш.
      - То, что интересует их, то до некоторой степени интересует и меня, он чуть наклонил голову. - Мне кажется, что даже если эта военная машина и является орудием визиготов, ничто не может помешать вам беседовать с ней, может, вы узнаете их тактику и планы. Знание позволило бы нам сделать вид, что нас больше, чем на самом деле. Мы бы знали, где и когда нанести им удар.
      Он хмуро с вызовом смотрел на нее.
      Аш разложила ладони на бедрах, пристально рассматривая свои перчатки.
      - Ваша милость, вы видите Тьму, когда смотрите на горизонт. Хотите знать, что вижу я? - она подняла голову и взглянула прямо на него: - Я вижу пирамиды, ваша милость. По ту сторону Средиземного моря я вижу пустыню, свет и Дикие Машины. Вот кого я услышу, если заговорю с каменным големом. А они тогда услышат меня. И тогда меня не станет, - игнорируя отсутствие у него чувства юмора, Аш не удержалась и добавила: - Так что вы, ваша милость, не единственный магнит для притяжения огня в Дижоне.
      Он пропустил мимо ушей ее шутку.
      - Эти Дикие Машины - это не просто еще одни машины визиготов? Подумайте. Вы могли ошибиться.
      - Нет. Это не машины, созданные каким-нибудь господином амиром.
      - А не могло их разрушить землетрясение, которое разрушило Карфаген?
      - Нет. Они еще там. Крысоголовые принимают их за знак! - Аш с грустью увидела, что ее ладони самопроизвольно сжались в кулаки. Она их разжала. Ваша милость, поставьте себя на мое место. Я случайно услышала тактическую машину визиготов. Из людей делают марионеток. Ваша милость, это не король-калиф хочет войны с Бургундией. И вовсе не амир Леофрик захотел вырастить Фарис для собеседований с каменным големом. Это война Диких Машин.
      Карл рассеянно кивнул:
      - Но все же теперь ваша сестра знает, что вы тут, у нас, она сообщит этот факт военной машине. И эти большие машины подслушают, что вы в Дижоне. Может, уже и слышали.
      При этой мысли ее как будто проткнули горячей проволокой.
      - Я это знаю, милорд.
      - На данном этапе вы работаете на меня, командир, - твердо произнес Карл Бургундский. - Поговорите со своим Голосом. Давайте узнаем, что мы можем, пока мы хоть что-то можем. Визиготы могут найти какой-нибудь способ помешать вам слышать эту военную машину, и тогда мы потеряем преимущество.
      - Если она еще ею пользуется... Но это не мое дело! Моя работа командовать моими людьми в боевой обстановке!
      - Допускаю, что не ваше дело, но ваша ответственность, - герцог наклонился вперед, его мрачные глаза горели лихорадочным огнем. Как бы между прочим он сказал: - Вы же были у сестры, вели переговоры, обсуждали этот вопрос. Она, как и вы, ищет ответа. И она может действовать свободно в поисках ответов, - он глаз не сводил с Аш. - Вы же говорите, что это война Диких Машин. У меня есть только вы, чтобы помочь мне выяснить, что такое эти Дикие Машины, и почему меня втянули в войну.
      Он задвигался на жесткой кровати, всей своей тяжестью оперся на левую руку, совсем не прислоняясь к подушкам, и продолжал:
      - У нас нет Фарис, но у нас есть вы. И нам некогда терять время. Я не могу позволить Бургундии пропасть из-за того, что одна женщина боится.
      Аш поглядела по сторонам. Белые каменные стены дворца отражали серый дневной свет. Комната вдруг показалась ей тесной. Да, Дижон - ловушка во многих отношениях.
      Среди толпы позади нее, возле камина, пажи деловито разносили вино. Она слышала высокий тонкий визг щенка, разыскивающего свою мать, и назойливый гул разговоров.
      - Ваша милость, позвольте сказать вам вот что, - ее почти ошеломило ощущение настоятельной необходимости солгать, скрыть, увильнуть от ответа. - До Дижона вы совершили самую большую ошибку в своей жизни.
      На его лице промелькнуло оскорбленное выражение, но оно исчезло до того, как Аш успела его заметить. Карл Бургундский проговорил:
      - Вы выражаетесь довольно откровенно. Докажите свое утверждение.
      - Ошибок было две, - Аш стала загибать пальцы своих кольчужных перчаток. - Первая: вы отказались финансировать поход моего отряда на юг с графом Оксфордом, до сражения под Оксоном. Если бы вы помогли нам напасть на Карфаген, мы много месяцев назад разделались бы с каменным големом. Во-вторых, когда вы позволили графу совершить набег на Карфаген, вы оставили тут половину отряда. Было бы у нас там больше людей, мы смогли бы уничтожить дом Леофрика, да, согласна, жертв было бы много, но дело было бы сделано. И от каменного голема остались бы одни рожки да ножки.
      - Когда милорд Оксфорд отправился в Африку, я отправил с ним всех солдат, сколько мог, остальных оставил столько, чтобы было кому воевать на стенах Дижона. Я признаю вашу правоту, предварительное нападение всеми силами могло достичь большего. Могу признать, что недооценил ваше предложение.
      "Сукин сын", - думала Аш, с новым уважением глядя на больного человека, лежащего на своем больном ложе.
      Карл Бургундский твердо продолжал:
      - Отсутствие связи с военной машиной для Фарис значило бы ослабить их позицию, поскольку я верю, что она полагается на эту машину; а также ослабило бы моральный дух ее войск. Однако я не понимаю, почему мой отказ поддержать этот проект - худшая ошибка моей жизни. Кто знает, возможно, у меня таковая еще впереди?
      Встретив взгляд его лихорадочно блестевших глаз, она разглядела в них искорку - очень слабую, но это была искра юмора. За своей спиной она почувствовала движение. Герцог Бургундский знаком отослал назад пажей, и они отогнали группу вооруженных дворян, рвавшихся поговорить с ним.
      - Это у меня в голове звучал голос Диких Машин, - спокойно сказала она, наблюдая за ним. - Но не у вас. Ваша милость, они говорят громче, чем Господь Бог. Они меня заставили развернуться и двинуться к ним...
      Он ее прервал:
      - Это одержимость демонами? Я видел, как вы храбры на поле боя, но согласен, любой испугается такого.
      Он, казалось, абсолютно не обратил внимания, сказав "любой", и Аш не стала акцентировать этого. Она наклонилась вперед и с силой произнесла:
      - Они - машины, сделанные из камня, но живые; сначала в древности их создали люди, а потом они сами стали развиваться, - она смотрела прямо в глаза герцогу. - Я это знаю точно, ваша милость, я сама их слушала. Я... подозреваю, что заставила их отвечать мне, в какой-то момент, может быть, захватила их врасплох, они не ждали моего появления. А потом я убежала; убежала из Карфагена, из пустыни, и все еще убегаю. И хотелось бы, чтобы на этом кончилось все... - она протянула руку к головке эфеса меча, но вспомнила, что меч в руках Рочестера, там, дальше в комнате; и снова стиснула руки, чтобы они не дрожали. Какую-то секунду она могла только попытаться успокоить свое лихорадочное дыхание. - Я в Дижоне оказалась только из-за моего отряда, а то я еще дальше убежала бы!
      Он протянул руки и самоуверенно взял ее руки в свои.
      - Но вы все-таки здесь, и будете сражаться так, как умеете. Даже если для этого придется беседовать с военной машиной ради меня.
      Она холодно отняла свои руки:
      - Я ведь именно это и хотела сказать: ваша самая большая ошибка в том, что вы не дали возможности разрушить эту машину. Дикие Машины могли говорить с Гундобадом, потому что он был ясновидящий, Творец Чудес. И потом, ваша милость, ведь они веками пребывали в молчании, пока отец Роджер Бэкон не изготовил в Карфагене бронзовую голову, а Дом Леофрика - каменного голема.
      Герцог молча смотрел на нее. В дальнем углу комнаты раздался высокий болезненный вскрик сокола под капюшоном. Как будто этот крик подтолкнул герцога прервать молчание.
      - Значит, они говорят при помощи военной машины.
      - И только через нее.
      - Вы в этом уверены?
      - Так они говорят, не я, - Аш рукой утерла вспотевшее от жары лицо, но не отодвинула своего табурета от жаровни с древесным углем. - Ваша милость, получается, что им нужен какой-то канал сообщения с нами. Такие, как Зеленый Христос или ясновидящий Гундобад, рождаются один-два раза в тысячу лет. Диким Машинам нужны устройства типа изготовленных Бэконом или Леофриком; иначе они безмолвны. Они тайно управляли каменным големом с того момента, как его изготовили. Если они могли бы управлять империей визиготов каким-либо другим способом, к настоящему времени они бы уже его обнаружили!
      Взглянув на герцога, она с удивлением увидела выражение страдания на его лице, не связанное с болью от раны.
      - Ну и что бы у них осталось, - с горечью сказала Аш, - если бы я прошлым летом разрушила каменного голема? Ничего! Они ведь - просто камень. Они не могут ни двигаться, ни говорить. Допустим, они могут сотрясать землю, но только в пределах Карфагена.
      В ее памяти всплыли куски каменной кладки, летящие сверху вниз, усилием воли она подавила воспоминание.
      - Если бы мне удалось убрать эту штуку, мы были бы в безопасности! Сейчас уже наступил бы мир. Империя визиготов слишком разрослась, им теперь нужно укрепиться на захваченных землях. Но они продолжают эту кампанию, и это потому только, что проклятый каменный голем все время говорит им, что нужно взять Бургундию! А голем просто передает замыслы Диких Машин.
      - Тогда надо подумать, - заговорил Карл Бургундский, - не организовать ли нам еще один набег на них, более удачный.
      В сильно натопленной комнате герцога, сидя рядом с раненым, Аш вдруг неохотно поддалась приливу надежды.
      - Ни хрена себе идейка! Они сейчас небось изо всех сил сторожат дом Леофрика...
      - Можно организовать, - Карл нахмурился, не обращая внимания на грубость ее выражений, соображая, рассчитывая. - Мы не можем ослаблять оборону Дижона. Если послать приказ на север, во Фландрию, в армию жены; она могла бы отправить главные силы через Пролив, и дальше на юг, вдоль берега Иберии. Вы поговорите с моими капитанами. Может быть, именно сейчас, когда империя готов так разрослась, и пока Карфаген еще не восстановил свою оборону...
      Она неожиданно почувствовала какое-то движение в душе. И догадалась: легкая тень возможности. "А что? Вернуться в Карфаген, раскидать город? О, если бы! Черт побери, так я и знала, что есть какая-то причина, почему бургундцы идут за этим человеком!"
      Наученная битвами принимать мгновенные решения, Аш сказала:
      - Считайте меня в деле.
      - Хорошо. Но самое важное теперь, капитан Аш, чтобы вы поговорили с военной машиной. А когда услышите эти машины, то скажете мне, что они намерены делать.
      И от мгновенного страха исчезли все ее надежды. От этого не уйти; нельзя не сказать ему...
      Все же надо попытаться не говорить.
      - Ваша милость, и что случится, когда они меня услышат? Они станут меня контролировать... - она заметила выражение его лица. - Вы сами сказали, любой бы испугался! Вот вы произносите молитвы, ваша милость, но вам не хотелось бы, чтобы голос Господа зазвучал у вас в голове, уверяю вас.
      - Но эти "Дикие Машины" ведь не Бог, - ласково заговорил он. - Бог позволил им существовать какое-то время. Мы должны вступить с ними в контакт, как сможем. Без страха.
      Он так взглянул на нее, что она подумала: "У Карла Бургундского явно есть сомнения в ее благочестии".
      - Да знаю я, какие у них планы! - запротестовала Аш. - Поверьте мне, нечего спрашивать еще раз! Я еще в Карфагене услышала от них главное: "Бургундия должна быть разрушена!"
      "Burgunda delenda est..."
      - Да. Да почему? - она заговорила громко, грубо, дерзко. - Почему, ваша милость? Бургундия - богатая страна - или была богатой - и сильная, но не в этом дело. Франции и Германии было позволено сдаться. Что такого особо важного в Бургундии, что ее надо стереть с лица земли, а потом и пепел разметать?
      Герцог внутренне собрался, несмотря на свое скорбное ложе, проявил заметное присутствие духа. И проницательно взглянул на нее:
      - Я не могу объяснить вам никаких причин, по которым они должны желать разрушения именно Бургундии.
      Двусмысленность его ответа была неприкрытой. Аш молча смотрела на него, не уверенная в своих ощущениях: то ли это вера в него, то ли смирение.
      - Значит, об этом направлении не думайте, - заявил Карл, - у нас одна задача: встретиться на поле боя с империей визиготов. И полагаю, это в наших силах. У нас и потруднее бывали ситуации, но мы возвращались с победой. Так что вы должны слушать мои приказы, мастер капитан, если вы намерены сделать еще одну попытку проникнуть в Африку. Вызывайте свои Голоса.
      Она так была увлечена его словами, что ее привел в себя толчок, как будто облили холодной водой. Она выпрямилась на табуретке.
      - Ваша милость, боюсь, что окажусь для вас бесполезной, - глядя в сторону, она твердо продолжала: - Когда я в последний раз стала прислушиваться, с намерением услышать свой Голос, я услышала голос своего священника, отца Максимилиана. Это было вчера. Отец Максимилиан умер два месяца назад в Карфагене.
      Карл слушал, наблюдая за ней внимательно, на лице его не выражалось никакого мнения, даже осуждения.
      - Ваша милость, - запротестовала она, - если вы думаете, что это был обман слуха, тогда не стоит доверять никакому голосу, который я слышу!
      - "Обман слуха", - Карл, герцог Бургундии, потянулся к бумагам, рассыпанным по кровати вокруг него, с трудом разыскал среди них нужную. Просматривая ее, он заметил: - Капитан Аш, вы это так и назвали бы. Но вы ничего не сказали о демонах, или об искушениях дьявола. Или даже о том, что этот отец Максимилиан может быть среди святых, а то, что вы слышали, было ответом на вашу печаль от потери его.
      - Если это все же Годфри... - Аш сжала кулак. - Это точно Годфри. И Фарис слышала его голос. Она назвала его "еретик-священник". Если мы обе... Я объясняю это так: он погиб, когда они устроили землетрясение, и его душа оказалась в машине - он оказался в ловушке, душа его заключена в военную машину. И то, что от него осталось - не весь человек - оно теперь там, и Дикие Машины могут его расчленить...
      Протянув к ней руку, он схватил ее за рукав:
      - Вы не так легко предаетесь горю.
      - Вы ведь сами теряли людей, находившихся под вашим началом, - сжала губы Аш, - так что знаете, каково это, ваша милость. Продолжаешь с теми, кто остался.
      - Война сделала вас жесткой, а не сильной. Это было сказано не осуждающим, а мягким тоном. За руку он держал ее крепко, не так, как держал бы больной. Она вздрогнула - ей стало больно. Карл выпустил ее руку:
      - Капитан Аш, вот на этом листке бумаги у меня записано, что я разговаривал с вашим отцом Максимилианом за несколько дней до битвы под Оксоном. Они пришел ко мне за пропуском по моим землям и за рекомендательным письмом к аббату в Марселе, чтобы тот нашел ему место на корабле, отплывающем на юг.
      - Он пришел к вам?
      - Я дал ему эти письма. Мне было ясно, что он не предатель, а благочестивый человек, желающий помочь другу, полный милосердия и любви. Если хоть частица его души осталась, бойтесь за него, но не бойтесь его.
      Аш быстро моргала. Из глаза у нее выкатилась горячая слеза, она не успела ее смахнуть, и та поползла по щеке. Она потерла лицо запястьем.
      - В скорби отчасти - слава солдата, - неловко проговорил Карл, как будто женские слезы трогали его больше, чем могли бы тронуть мужские.
      - На хрена солдату нужна скорбь, - Аш сказала это неуверенно, прерывисто дыша, а потом добавила со своей типичной сверкающей улыбкой: Простите, ваша милость.
      - Просите о любой помощи, какая вам нужна, - предложил герцог.
      - Как это, ваша милость?
      И наконец этот молодой черноволосый человек в вышитых золотом одеждах улыбнулся ей. В его улыбке не было ни грамма злобы, только простая человеческая доброта и усталая радость, как будто он наконец все ей разжевал, а то она могла бы не понять смысла его слов.
      - Я не буду прибегать к силе, - на секунду он прикрыл глаза и тут же снова взглянул на нее. - Не буду я никаким образом вынуждать вас говорить с военной машиной. Это только моя просьба это сделать.
      - Вот дерьмо, - жалко пробормотала Аш.
      - Я вас прошу ответить на вопрос, почему вы слышите голос умершего. Я прошу вас узнать, что сейчас делают эти машины, стоящие за военной машиной. Я хочу, - Карл проницательно глядел на нее, - узнать, почему вы говорите, что визиготская Фарис была выращена и воспитана с целью совершить большое и злобное чудо в отношении Бургундии. И правда ли, что у нее есть для этого возможности.
      У Аш отнялся язык. Молча она смотрела на него. "Да, с головкой у него все в порядке".
      - Я предлагаю вам любую помощь, какая вам потребуется. Священники, врачи, солдаты, астрологи: кто вам может помочь из моих людей, вы их всех получите. Назовите, какая помощь нужна, и она в вашем распоряжении.
      Аш открыла рот для ответа, но сказать ей было нечего.
      Карл Бургундский продолжал:
      - И не буду прибегать ни к каким тайным способам. Если вам или вашим людям нужно, я зачислю вас в капитаны моей армии, даже пусть вы и не служите в ней. Вы - полевой командир, и я хотел бы, чтобы вы были на службе у меня.
      Она только могла молча пялиться на него. Он именно это имеет в виду. И нельзя усомниться, что он говорит искренне.
      - Сделайте это, - он смотрел ей прямо в глаза, абсолютно доверяя; сразу пропала вся его неловкость. - Ради себя, ради своих людей, ради Дижона, ради Бургундии. Ради меня.
      - Меня вынудили вернуться сюда, - категорично сказала Аш, - я вляпалась прямо в центр мишени, причем не знаю, почему это мишень. Ваша милость, мне надо это знать. Если не сейчас, то в самом ближайшем времени.
      Она изучающе смотрела в его болезненно-бледное лицо с запавшими глазницами. Но в выражении лица слабость не ощущалась.
      - Я вам предложил любую помощь. Поговорите с вашим мертвым священником, - он смотрел на нее властно и решительно. - Если окажется необходимым - опять придите ко мне. И узнаете все, что я смогу вам рассказать.
      - Хорошо, - наконец сказала Аш, - дайте мне время.
      - Согласен. Если вам надо, получите и время. Аш поднялась. Все ее тело под кольчугой взмокло от пота, голова была легкой от страха. Сверху вниз она смотрела на герцога Бургундского.
      - Уже нет времени принимать решения. Рано или поздно это должно было случиться, хоть тут, хоть где. Я решилась. Только дайте время на это.
      Разрозненные листки обнаружены вложенными между частями 10 и 11 книги "Аш: утраченная история Бургундии" (Рэтклиф, 2001), Британская Библиотека.
      Адресат: # 258 (Анна Лонгман)
      Тема: Карфаген
      Дата: 04.12.00 17:19
      От: Нгрант@
      Формат-адрес отсутствует, прочие детали зашифрованы нечитаемым личным шифром.
      Почта Изобель вам нужна? Дайте мне знать сегодня попозже. Мы чертовски заняты, вы просто не поверите! А может, и поверите!
      Все со мной очень любезны, и никто не тычет мне в нос, что у меня нет никаких полномочий быть тут, за исключением моего "Фраксинуса", и что я постоянно верчусь у всех под ногами. По-моему, мы все слишком возбуждены, чтобы думать о чем-то постороннем. Ведь это настоящий, нетронутый раскопками, задокументированный участок морского дна - даже Изобель не может называть его иначе как Карфаген!
      Анна, присылаю последнюю часть книги. Мой последний перевод. На этом рукопись обрывается, она явно не дописана.
      Я не могу ответить ни на один из поднимаемых ей вопросов!
      В других исторических документах опять возникает Аш, но о ней говорится только в период начала января 1476/77 гг. Мы никогда не узнаем, почему раздел "осада Дижона" дает нам такое необычное освещение европейской истории и характера Карла Смелого - в некоторых отношениях это описание гораздо больше соответствует портрету его отца, герцога Филипа Доброго, но тот умер в 1467 голу! Мы никогда не можем узнать, что произошло с Аш зимой перед ее смертью в битве при Нанси, или почему в этом тексте Карл оказывается в Дижоне!
      Имеет ли это какое-либо значение в свете текущих событий?
      Не думаю, поскольку сейчас я озабочен тем, какие результаты нам пришлют из отдела металлургии, когда переделают опыты по "големам-гонцам".