Тем временем Ли припарковала машину и повернулась к своему спутнику с безмятежной улыбкой:

– Здесь подают суперские хот-доги. Вы с чем любите?

Марк знал, что выглядит как обычно – весьма уверенным в себе человеком. Однако внутренне он не находил себе места. Он возлагал на сегодняшний вечер большие надежды, а теперь все его планы бодро катились ко всем чертям. Невозможная девица завезла его в кинотеатр под открытым небом и теперь угощала фаст-фудом. И ни разу не позволила даже бумажник из кармана достать. Несколько раз Ли повторила, что приглашение исходило именно от нее, а потому она и оплачивает развлечения.

Но больше всего его – как любого нормального мужчину – лишала спокойствия красота и чувственность Ли. Она ела хот-дог... как никто и никогда прежде – Марк мог бы поклясться в этом. Каждый кусочек касался губ девушки и превращался в пищу богов, в трапезу, достойную Лукулла. Словно это была последняя трапеза в ее жизни, и она собиралась насладиться всем – и чили, и луком, и кетчупом, и что там еще кладут в этот чертов фаст-фуд? Целовать ее потом будет забавно, подумал Марк.

Интересно, на что это будет похоже? И ответ, возникший в голове слишком быстро, поразил его самого. Ему плевать, пусть хоть заедает чеснок кайенским перцем и горчицей. Главное – добраться до этих губ...

Но самое замечательное заключалось в том, что кино производило на девушку нужное – то есть пугающее – впечатление. Она нервничала и придвигалась все ближе к своему спутнику. Марк уже почти ликовал, надеясь на интригующее продолжение подобного сближения, но потом вспомнил о цели свидания. Черт, он так увлекся, что чуть не забыл о работе. Хотя в данный момент практически находится при исполнении своих непосредственных обязанностей и задача его – выяснить цели и намерения этой загадочной и восхитительной женщины. Является ли она шпионкой? И если да, то работает ли на «Яблоневый цвет»? Собирается ли украсть последние разработки «Спелого персика»?

Колсон чувствовал себя связанным по рукам и ногам обязательствами перед клиентом. Он должен выяснить мотивы этой женщины, установить ее личность. И если появится уверенность в том, что она виновна – а как может быть иначе, учитывая ее двойную жизнь? – его долг и святая обязанность – передать мошенницу в руки Стефани и правосудия. Марк вдруг – первый раз за свою долгую карьеру – с ненавистью подумал о своем долге, обязанностях и о работе вообще.

Когда фильм прервался на очередную рекламу, он решил, что пора все же начать отрабатывать немалые деньги, которые платит ему компания «Спелый персик».

– Позвольте мне задать вам личный вопрос.

– Вперед.

– Почему при поступлении на работу вы согласились выполнять обязанности, с которыми справится даже полный тупица, хотя обладаете очевидно высоким уровнем интеллекта?

Ли отстранилась, и Марк мысленно застонал.

– Прежде всего я не считаю себя тупицей.

– Простите, я употребил неправильное слово.

– Я уверена, что нет не важных должностей, есть мелкие люди. И позвольте вам напомнить, что без сотрудников занимающих должности, которые зачастую кажутся вам незначительными, ни одна компания не могла бы функционировать сколько-нибудь эффективно.

Эта маленькая речь произвела на Марка огромное впечатление. Во-первых, потому что произнесена была достаточно эмоционально, а во-вторых, потому что он поймал: Ли действительно так думает. Что еще больше осложняло и без того непростую ситуацию.

– Вот вы, – продолжала между тем девушка. – Разве фирма может обойтись без ваших услуг?

– Она не разорится, если я вдруг уволюсь.

– Но дела не будут делаться.

– Почему же? Мои обязанности будет выполнять кто-то другой.

– Что ж, вы правы... А теперь моя очередь спрашивать. Чем, собственно, был вызван ваш вопрос?

Марк растерялся. Что, черт побери, ответить?

– Вы слишком умная для должности рядового помощника администратора, – выпалил он и сразу понял, что это был не слишком удачный ход.

– Умная, значит. А вы тупой?

– Надеюсь, нет.

– Неужели ваша работа кажется вам настолько лишенной важности и нужности?

– Ну, не сказал бы. Мне нравится думать, что я отрабатываю деньги, которые мне платят, и от этого есть какой-то толк.

– Вот вам и ответ на ваш собственный вопрос.

Марк почувствовал, что его оставили в дураках. Он не в силах был оспорить ее логику, а потому и не пытался. Единственное, что пришло ему в голову, пора пойти за вторым хот-догом.

– Я готов съесть еще порцию. Вам принести?

– Нет, спасибо.

Марк потянулся к дверце. Странное чувство охватило его. Что-то происходит, а он не может с этим справиться.

Он не успел выйти наружу. Ли схватила его за руку и прошептала:

– Не уходите, пожалуйста.

Надо бы что-то ответить, но что? Нельзя же озвучить то, что он чувствует. Что он готов остаться с ней рядом навсегда... на всю жизнь, «пока смерть не разлучит нас»... или как там говорится? И Марк ответил просто:

– Я не уйду.

Ли казалось, что ее место занял кто-то другой. Иначе как объяснить, что она так себя ведет. Неужели это Ли Смит сбросила на пол туфли и задрала ноги на приборную панель? И она же цепляется за сидящего рядом мужчину? Вообще-то любовь к фильмам ужасов всегда была ее тайным пороком. Но обычно она просто забиралась с ногами на кровать и обнимала какого-нибудь плюшевого зверя. У нее хватило ума понять, что и теперь она обнимает зверя, но он оказался теплый и сильный и позволил ей цепляться за него... и это было совсем не то же самое, что обнимать мишку... А лучше, ох, насколько же лучше!

– Я вообще-то не такая уж трусиха, – прошептала она смущенно.

– Именно такая и именно трусиха.

– Нет. – Девушка попыталась отстраниться, сохраняя остатки собственного достоинства.

– Эй, куда? Я тоже боюсь, так что не вздумайте отпустить меня!

Само собой, это не было правдой, но раз уж он так любезен... К тому же когда еще ей удастся посмотреть хорошее кино, обнимая живого и теплого зверя?

– И не надо думать обо мне как о ребенке, который любит глупые пугалки и страшилки... – прошептала она.

– Почему? Все мы сохраняем нечто детское в душе, и это не так уж плохо. Например, я ужасно боюсь всяких таких фильмов. Вы ведь не отпустите меня?

Но Ли уже перестала воспринимать происходящее на экране. Что такое ужасы Хичкока по сравнению с ее собственными страхами? Детский лепет, вот и все. Например, это свидание. Ни один режиссер не смог бы загнать героиню в такую ловушку, а Ли Смит – пожалуйста! И всего-то дел – решила выпендриться и придумать какое-нибудь прикольное место для свидания, чтобы он не счел ее той самой занудой с ученой степенью... каковой она, по сути, и является. И теперь она невидящими глазами смотрит на огромный экран и идея – такая блестящая на первый взгляд – кажется ей абсолютно идиотской. Ли почувствовала себя очень несчастной.

Сильная женщина смогла бы справиться с ситуацией. Рискованная воспользовалась бы ею. Зрелая и светская повела бы мужчину на балет. Попытки стать другой ни к чему не привели. Если женщина рискнула скинуть туфли и задрать ноги на приборную панель – это может изменить ее внутреннее самоощущение... а может и не изменить.

«Со мной это не сработало, – сказала себе Ли. – Я не чувствую себя раскованной или зрелой. Я чувствую себя босой. А также трусливой и занудной».

Вздохнув, она отстранилась от Марка. Самообман – удел слабых. Плюшевый мишка – это хорошо, но ей вовсе не нужна поддержка, чтобы смотреть любимый фильм.

– Вы можете и дальше держать меня за руку, – сказал Колсон. – Я совсем не против.

– Я видела этот фильм сто раз.

Ли готова была разреветься от чувства собственной неполноценности. Ну почему она так неженственна, так неумела? Это свидание было с самого начала обречено на провал. Вчерашнее тоже, но там она была Кэнди и могла сделать вид, что это не считается. А сегодня Ли стала сама собой и чувствует себя ужасно.

– Думаю, в этом-то и кайф. – Он продолжал говорить о кино.

– В смысле? – Вплотную занявшись самоедством, Ли как-то упустила нить разговора.

– Такие фильмы можно смотреть бессчетное количество раз...

Но Ли больше не хотела говорить о кино. Она сняла ноги с приборной панели и села прямо.

– Я так больше не могу.

– Как так?

– Не могу притворяться другим человеком.

Колсон молчал довольно долго. Ли терялась в догадках, пытаясь представить себе, о чем он думает.

– Что это значит? – Вопрос прозвучал до обидного индифферентно.

– Я пыталась казаться крутой и стильной. А на самом деле я зануда. Интеллектуалка, которая сто раз смотрит Хичкока и получает удовольствие от собственного страха.

– Что с вами, Ли? – Он повернулся и воззрился на девушку с искренним изумлением. – Кто посмел назвать вас занудой? Это не так, потому что мне совсем не скучно и я не променял бы ваше общество ни на какое другое. А что касается трусости и кино... Пусть трусишка. Но вы самая прелестная трусишка из всех высокоинтеллектуальных любительниц Хичкока. Поэтому я был просто счастлив, когда вы держались за мою руку.

Ли не знала, плакать или смеяться... и верить ли ему. И почему это так много для нее значит?

– Вы сами сказали, что не любите слишком умных женщин.

Она пожалела о том, что слова эти сорвались с языка. Ведь Марк говорил это Кэнди, а не ей.

– Когда я такое сказал? – после паузы поинтересовался он.

– Ну... Кэнди мне рассказала сегодня утром, – промямлила Ли.

– Не знал, что вы знакомы с Кэнди.

Так, нужно взять себя в руки. Ли постаралась успокоиться и привести мысли в порядок. Надо выкручиваться. Эх, жаль, что она никогда не умела красиво и вдохновенно врать. А уж после этого эксперимента вообще прониклась отвращением ко всякого рода уловкам. Но что делать – не признаваться же во всем прямо сейчас? Нужно как-то потянуть время, а потом она все ему расскажет. Будем надеяться, мистер Колсон сможет с юмором отнестись к ситуации. Итак:

– Конечно, я знаю Кэнди. Мы с ней выполняем одну и ту же работу. Только смены разные.

– И дружески болтаете по выходным.

– А что, нельзя?

– Мне показалось, вы довольно разные. Поэтому странно слышать, что такие разные девушки сдружились.

– Ну, я бы не назвала это дружбой... Она просто... хотела поменяться сменами.

– Ах вот как. И заодно наболтала много всего интересного. Например, о том, что мы ужинали вместе?

– Мы просто решили обменяться впечатлениями. Девушки всегда так делают, если парень приглашает обеих по очереди.

Черт его знает, правда ли кто-нибудь обменивается впечатлениями в таком случае, думала Ли. У нее самой не было повода убедиться. Но раз уж она выдумала себе головную боль, надо как-то выкручиваться.

Колсон выключил звук, и фильм стал немым и оттого еще более страшным. Но Ли было не до кино. Происходящее в машине пугало ее гораздо сильнее.

– И все же вы очень разные, и потому меня удивляет ваша дружба, – гнул свое Марк.

– Ну и что? – защищалась Ли. – Она неплохая... веселая и добрая.

– С этим не поспоришь. – Он задумчиво кивнул. – Хочу вам признаться – она не в моем вкусе.

– Почему это? – Ли стало обидно.

Она так старалась!

– Я не люблю женщин, которые ведут себя вызывающе.

– Кэнди не такая! Она просто немного яркая.

– Как скажете. Значит, яркость – не мой стиль.

Это задело Ли за живое. Глупо, конечно. Кэнди раздражала ее именно своей вызывающе яркой внешностью, так что в принципе Марк прав... но кто он такой, чтобы судить? И вообще – разве не этот парень буквально накануне утверждал, что не любит умных женщин?

– И какие же девушки вам нравятся? – Вопрос прозвучал резковато, но ей было плевать.

Она даже не обратила внимания на то, что на экране шел ее любимый эпизод.

Колсон не спешил с ответом. Потом сказал:

– Трудно сказать. Думаю, это понимаешь, когда встречаешь именно такую девушку.

– И как часто это случается?

– К сожалению, очень и очень редко.

Ли удержалась от искушения спросить, является ли их встреча тем самым редким и счастливым событием. Вместо этого она выпалила:

– Вы были женаты?

– Нет. А что?

– Просто хотела знать, была ли в вашей жизни женщина, с которой вы были готовы связать свою жизнь навсегда. Ну, знаете, клятва верности, «вместе, пока смерть не разлучит нас» и все такое.

– Нет, – сказал он, и Ли поразилась, как много эмоций можно, оказывается, вложить в это короткое слово. – Я никому не клялся в вечной верности и любви.

– Но были готовы это сделать?

Он взглянул ей в глаза, и Ли подалась назад – этот взгляд напугал ее.

– Почему ты спрашиваешь? – хрипло спросил он.

– Да так. – Больше всего ей хотелось завизжать и выскочить из машины.

Что его так задело?

– Забудь.

Колсон провел рукой по лицу, словно стирая эмоции, и быстро сказал:

– Прости. Это немного болезненная для меня тема.

– К тому же я полезла не в свое дело. Извини. Давай просто смотреть кино.

Ли уставилась на экран и принялась гадать, что же такое он вспомнил. Колсон иной раз был столь же далек от правдоподобия, как Кэнди, но не в этот раз. Она сделала больно настоящему, живому человеку. И боль эта была совсем свежей. Ей безумно хотелось узнать, в чем там дело, но интуиция подсказывала, что не стоит сейчас бередить рану. С другой стороны, если бы он открылся ей... сам, по своей воле, – это было бы другое дело. Появилась бы возможность понять, почему Марк притворяется и изображает из себя совершенно другого человека. Или он притворяется, чтобы скрыть себя самого?

Ли бросила быстрый взгляд на сидящего рядом мужчину. При ближайшем рассмотрении этот человек оказался ужасно загадочным. Он никак не поддавался классификации, и это чрезвычайно раздражало женщину с научным складом ума. Раз она не может отнести его ни к одной из известных категорий, значит, ей не хватает данных. Мистер Колсон что-то скрывает, и мысль об этом буквально сводила Ли с ума. И вообще – что этот тип себе позволяет? Сначала он ведет себя как полный идиот, но потом оказывается довольно головастым и приятным парнем. Но вчера ему очень нравились яркие блондинки с выдающей внешностью – он сам сказал. А сегодня он не моргнув глазом утверждает, что его совершенно не привлекает подобный тип женщин.

Единственный вывод, который можно сделать на базе имеющейся у нее информации, – Марк Колсон не тот, за кого он себя выдает. И он определенно ведет некую игру. Но кто же он на самом деле? И в чем заключается цель его странных, но весьма последовательных действий? Ли вдруг поймала себя на трусливой мысли, что ответы на эти вопросы могут оказаться не слишком приятными. В данном случае неизвестность может обернуться благом. Но та же неизвестность заставляет ее делать глупости и упорно докапываться до первопричин и мотивов.

Ли постаралась взять себя в руки.

«В конце концов, это всего лишь эксперимент, – напомнила она себе. – Я слишком много времени провела в мире теорий и книг, и события сегодняшнего дня должны стать погружением в реальность...»

Вот только в реальность она попала под маской другой личности. О, само собой, на момент начала эксперимента подобный шаг казался весьма логично обоснованным и вполне оправданным. Помнится, она собиралась выяснить, насколько внешность объекта может влиять на отношение к нему окружающих.

И какой же ответ она получила? С одной стороны, внешность имеет огромное значение и вызывает совершенно определенную реакцию. Но с другой – блеск и мишура не имеют никакого значения.

Здорово. И она еще собиралась писать статью! А теперь не может сделать хоть сколько-нибудь логичный вывод.

Ей вдруг стал о душно. Машина показалась мышеловкой, и она, нервно кусая губы, предложила:

– Давай пойдем к бару?

Но Марк сидел молча и думал о своем. По крайней мере он никак не отреагировал на ее слова.

– Марк?

– Что?

– Давай пройдемся... пойдем попьем чего-нибудь.

– Никак ты передумала и решилась на второй хот-дог?

– Нет, я просто хочу размяться.

– Это здравая мысль. Идем.

Разум Марка целиком и полностью занимала одна мысль: он должен поцеловать Ли. Эта женщина сводила его с ума: такая беззащитная и трогательная в своих попытках казаться самоуверенной. Умная и удивительно наивная одновременно. Откуда-то из глубины поднималось первобытное чувство собственника, который надеется завладеть чем-то, что будет принадлежать только ему. Марк боялся этого и старательно пытался анализировать происходящее, надеясь рассудочностью охладить чувства, ибо они грозили накрыть его с головой. Столь сильное и внезапное влечение по меньшей мере странно, убеждал он себя. Что в ней такого? Ну, умненькая. Встречал он умных. И неумных тоже. И самодостаточных. Были в его жизни стервы и свои в доску девицы. Были и те, кто намеренно сохранял дистанцию. В свое время он имел глупость влюбиться в эгоцентричную и рассудочно-холодную женщину. Это чувство принесло ему много боли...

Но никогда прежде не встречал он такую, как Ли. Эрудированную и не от мира сего. Острую на язык и пытавшуюся примерить на себя роль дурочки.

Впрочем, в обеих ипостасях пахла она восхитительно, и Колсон с ума сходил от желания поцеловать ее.

Камнем преткновения на пути реализации этого совершенно естественного и нормального желания стала этика. Он лгал ей. Он притворялся перед Кэнди и не открыл своих истинных намерений Ли. Кроме того, эта особа числилась номером первым в списке подозреваемых в шпионаже, и этот факт не делал их отношения проще. Сначала Марк хотел попросить Джейка покопаться в ее досье, но затем отверг эту мысль.

«Я докопаюсь до всего сам, – решил Колсон. – Или она признается, или я выслежу ее».

А пока он больше всего на свете хотел ее поцеловать.

Занятые каждый своими мыслями, они прошли мимо бара и постепенно добрались до цепи, которая символизировала край площадки кинотеатра. Ли смотрела на него снизу вверх огромными и неестественно яркими в свете галогеновых ламп глазами. На лице ее застыло тревожно-жалобное выражение.

– Что случилось? – Впрочем, он уже понял. – Ты боишься меня?

– Да.

– Я не обижу тебя.

– Я знаю.

– Тогда что же?

– Я хочу тебя поцеловать.

– Это здорово... Что тебе мешает?

– Видишь ли... Могу я быть до конца откровенной?

А-а, вот он, момент истины. Сейчас она покается.

Марк чуть подался вперед:

– Не бойся, просто скажи мне. Я все пойму.

Девушка колебалась еще секунду, потом вздохнула и выпалила:

– Я забыла мятные пастилки.