— Он лежит справа в комоде. Должна вам сказать, милорд, что я, в отличие от вас, не так толстокожа. Представьте, женщина вам искренне верит, а вы откровенно признаетесь, что льстите ей. Ах, я обманута! Мое сердце разбито!

— Ты лучше взгляни на это, шалунья. — Он достал ящичек и открыл его одним из двух ключей, которые висели у него на шее. — И где ты только научилась так дерзить? А ведь твой отец клялся, что ты покладиста. Я вижу, если тебе потакать, ты совсем разболтаешься. А теперь иди сюда, за твою дерзость полагается наказание. — С этими словами он высыпал содержимое ящичка на постель.

Богатство рода Гонтов, по меньшей мере, за несколько последних столетий, трофеи и украшения матери Реднора упали на красное покрывало. Леа замерла, глядя на все это великолепие, однако подойти поближе не осмелилась. Большинство украшений было сделано в кельтском стиле: броши в виде золотых птиц с изумрудными глазами, которые сидели на ветках; диковинные звери, выточенные из рубинов, яшмы и халцедона, украшали золотое ожерелье; россыпь алмазов и нежнейшего жемчуга; серебряные цепочки причудливого плетения; серьги червонного золота; серебряные налобные ленты с алыми и голубыми камнями и серебряными звездами; браслеты с далекого Востока. Никогда раньше ей не приходилось видеть подобного великолепия.

— Я не достоин похвалы? Это все твое! — гордо указал Реднор на рассыпанные сокровища.

— Милорд! Но я боюсь даже прикоснуться к ним, не говоря уже о том, чтобы надеть. Кейн рассмеялся.

— Боишься, не боишься — это неважно. Собери всю свою храбрость и надень. Если ты пойдешь без них, придворные дамы решат, что твой муж или скряга, или бедняк, и ты опозоришь мое имя. Да, я совсем забыл! Вчера королева говорила, что очень хочет познакомиться с тобой, и сегодня днем Мод и Стефан ждут нас к обеду.

По кривой улыбке Реднора Леа поняла, что ему идти не хочется. Однако впервые она не придала ни малейшего значения тому, хочет он этого или не хочет. Она испытывала восторг и от приглашения, и от подарков Реднора. И заторопилась раздать указания слугам, чтобы те не бездельничали, пока ее не будет дома. Кейн отправился купаться, как всегда, отказавшись от чьей-либо помощи. Леа подумала, что надо бы обсудить с мужем их туалеты. Подобает ли случаю надеть то зеленое платье, в котором она была на свадьбе? Со всеми этими вопросами она явилась к Реднору прямо в ванную комнату. Он долго молчал, потом сказал, что женщины при дворе одеты нарядно и на них много разных украшений. Леа рассмеялась — напрасно она рассчитывала на его совет.

Боже мой! Что же началось, когда Реднор вылез из ванны! За те три часа, что им оставалось до визита к королеве, Леа совершенно измучила Кейна бесконечными переодеваниями. Сколько камзолов и рубашек она упросила его перемерить, сколько обуви! А под конец поцелуями и просьбами уговорила его надеть несколько тонких золотых цепочек на шею, еще одну пустить по камзолу через плечо и грудь, а правую руку украсить массивным перстнем. Реднор попытался объяснить, что, дескать, когда на пальце кольцо, то больно держать меч. Леа замахала на него руками в знак протеста, сказав, что очень надеется: этим вечером мужу не придется доставать оружие из ножен. Расхохотавшись, он смирился. Ему и в самом деле лучше было сейчас не спорить… Как же Леа гордилась мужем, когда они вошли в главную залу Уайт-Тауэра. Она слышала реплики, которые неслись им вслед. Придворная публика была просто потрясена великолепием Реднора. Ее радость за мужа омрачило несколько хищных женских взглядов, которые ей удалось перехватить. Супругов сразу окружили, всем было интересно посмотреть на избранницу Реднора. Леа почувствовала, что ей надо вести себя с большой осторожностью, чтобы вдруг не сболтнуть лишнего. Она услышала, как двое щеголей говорят Кейну, что, дескать, жена его милашка, хотя и выглядит простовато. Они говорили так, словно ее вообще не было рядом или она страдала глухотой. Это было очень неприятно, и Леа резко отвернулась. Она вздохнула с облегчением, увидев в толпе Херефорда. Он шел прямо к ней.

— Моя дорогая леди Реднор! Вы просто замечательно выглядите! Если я правильно понимаю, Реднор открыл для вас тот заветный сундучок. — Он низко поклонился и припал к протянутой Леа руке долгим — пожалуй, даже слишком долгим — поцелуем.

— Милорд, вы так внимательны. Скажите мне, вам нравится, как выглядит мой муж?

— Я хочу говорить только о том, как выглядите вы. Вы прекрасны! Я всерьез задумываюсь: не завести ли мне с вами роман? — хитро улыбнулся Херефорд и прямо посмотрел ей в глаза.

Леа на мгновение смутилась от такой дерзости.

— Я надеюсь, вы этого не сделаете. Вы же знаете, это заденет лорда Реднора. Вы можете причинить ему боль. А у меня, кроме того, есть более достойные занятия, чем портить ему настроение. И вообще, вы так несерьезно обо всем говорите.

— Еще никогда я не слышал от вас фразы более беспринципной, чем эта. Не хотите ли вы сказать, что у меня был бы шанс, если бы я серьезно в вас влюбился? А потом, с чего вы решили, что я не сгораю от страсти? — преувеличенно пылко вздохнул Херефорд.

— Потому что, лорд Херефорд, вас выдают глаза. Нет человека беспечнее вас, вы можете сгорать от чего угодно, только не от страсти.

Они дружно рассмеялись, да так громко, что на них оглянулся Кейн.

— Если ты совращаешь мою жену, Херефорд, то я заберу ее у тебя, чтобы познакомить с Мод, — холодно обронил Реднор. Ехидное выражение лица Херефорда и хихиканье Леа отнюдь не лишили его подозрительности. — Что вас так развеселило в моих словах? — возмутился он. Однако своим вопросом добился лишь очередного взрыва смеха. Тогда Реднор взял жену под руку и повел прочь. Настроение у него было испорчено.

Реднор остановился перед невысокой, плотно сложенной женщиной с тронутыми сединой волосами. Он склонился в глубоком поклоне, а потом сказал:

— Мадам, позвольте представить вам мою жену, леди Реднор.

Леа присела в реверансе — перед нею была сама королева. Она протянула для поцелуя руку. Леа присела еще раз.

— Какая хорошенькая и молодая у вас жена. Леди Реднор, это ведь ваш первый визит ко двору, не так ли? Давно у нас здесь не было таких очаровательных дам.

— Да, мадам, я здесь первый раз.

— Мне кажется, спрашивать вас о лондонских впечатлениях еще рановато. Едва ли у вас нашлось время где-нибудь побывать. Непременно упросите мужа отвести вас на рынок. Подобное можно увидеть только в Париже. Лорд Реднор, не стоит вам стоять и скучать с нами. Если я украду у вас жену ненадолго, вы ведь простите меня? Наши разговоры вам неинтересны. Я обещаю, что верну ее вам в целости и сохранности.

Послать Леа долгий тревожный взгляд — все, что мог сделать Реднор. Он совершенно не ожидал, что Мод вот так запросто отставит его в сторону.

«Все равно, что бросить ягненка волкам», — подумал он, оставляя Леа под присмотром королевы. Ему оставалось лишь надеяться на то, что Леа запомнит вопросы Мод и свои ответы. Тогда он сможет себе представить, что же известно королеве. Какой же он дурак, что вообще привел сюда жену!

— Вы уже успели побывать в Пейнкастле, леди Реднор? — Мод устроилась в кресле у окна и жестом пригласила Леа присесть рядом.

— Нет, Ваше величество, мы приехали сюда прямо из моего дома.

— Джоанна Шрусбери рассказывала мне, что у вас была прекрасная свадьба. Мне жаль, что ни я, ни король не смогли выбраться к вам. Однако, думаю, там собрались все друзья Реднора! Он, должно быть, очень хотел похвастаться тобой перед теми, кто ему дорог. Я вряд ли встречала девушку красивее.

Леа вспыхнула — комплимент порадовал ее. Доброжелательность королевы притягивала Леа, она не могла ничего поделать с собой. И вместе с тем она уже успела заметить, как пристально наблюдает за ней Мод.

— Я… я… Вы решите, что я совсем глупенькая, но я совершенно не могу вспомнить, ни кто там был, ни даже с кем я разговаривала. Мы с матерью жили в уединении. Весь этот шум и сама свадьба… — она покраснела, —…так смутили меня.

— Ну, конечно, — понимающе кивнула Мод. Последние слова Леа обрадовали ее. Неспроста Реднор так нервничает. Эта девушка еще совсем ребенок. Если ее не вспугнуть, она сама все расскажет, даже не догадавшись, что о чем-то проболталась. — Я слышала, его светлость вынужден был уехать прямо со свадьбы в Уэльс. Надеюсь, ты не обиделась и не сильно расстроилась. Ведь только очень важные дела могли заставить его покинуть возлюбленную.

Словно зачарованная игрой камня, Леа внимательно разглядывала кольца на руках. Интерес королевы был очевиден. Неужели Мод считает, что она в заговоре с отцом?

— Я ничего не знаю, ваше величество, — пробормотала Леа. — Милорд даже словом не обмолвился, что он ездил в Уэльс. — Она заметила, как разочаровалась королева. Изображать из себя дурочку — хороший способ защиты, но тогда женщины не будут разговаривать с ней и она не сможет выведать что-то полезное для Кейна. — Вы знаете, леди, — заговорила она доверительно, — как-то неловко об этом говорить, но лорд Реднор никогда и ничего не рассказывает мне. Я понимаю, я молода и не очень умна, но я и не простушка. Если мне ничего не рассказывать, чему я могу научиться? — Так-то лучше. В глазах Мод вновь загорелось любопытство. — Я вынуждена всему учиться сама, а потому слушаю и наблюдаю за ним, когда он разговаривает, или с солдатами, или с друзьями…

Королева мило улыбнулась. Девушка верно о себе сказала — она не простушка. И Реднор, видно, приложил к этому руку, научив ее говорить то, что нужно. Мод почти расстроилась, что в серьезные дела втягивают такого младенца, но тут вспомнила о своей семье. Свое гнездо дороже, а Реднор — человек опасный.

— Это хорошо, когда жена держит ухо востро. Мужчинам частенько и в голову не приходит, что от женщины может быть польза. Вот, например, если муж заболеет или его ранят в бою, к кому ты отправишь за помощью?

— К моему отцу. Об этом есть договоренность, — Леа соврала, не моргнув и глазом.

Конечно, полезно знать о таких вещах, однако это не совсем то, что хотела услышать королева.

— Но ведь наверняка есть кто-то поближе? Ведь может получиться так, что твой отец приедет не сразу, а через несколько дней или даже недель.

Ответить на этот вопрос было непросто. Приврать Леа не решалась — королева наверняка отлично знает друзей Кейна.

— Ну, — задумчиво произнесла Леа, — тогда мы отправим за лордом Херефордом. — Это был надежный ответ. Весь двор знал, что Реднор и Херефорд пришли вместе. — Вот только не знаю, поможет ли он нам. Со мной он очень вежлив, а с милордом ругался всю дорогу, пока мы сюда ехали.

— Детка, мужчины всегда спорят. Причем почти наверняка они говорили о лошадях и соколиной охоте.

— Наверное, так оно и было. — Леа вдруг бросила интригующий взгляд и заговорщицки зашептала: — Но они говорили и об очень серьезных делах. — Мод подвинулась ближе. — На самом деле я не так много слышала. Они разговаривали о… Мне лучше бы не передавать сплетен, я не хочу, чтобы у кого-то были сложности. — Леа перекрестилась, прося у Господа прощения за вторую ложь. Пусть побольше хлопот свалится на голову Джоанны Шрусбери!

— Ты можешь говорить со мной откровенно, — заверила Мод. — Королева — надежный ларчик для секретов. Никто ничего не узнает.

— Мои уши могли и ошибиться…

— Но ты же не клянешься на Библии!

— Разговор шел о графе Шрусбери и человеке по имени Генрих Анжуйский. Лорд Реднор и лорд Херефорд очень сердились и говорили, что дружба между графом Шрусбери и Генрихом Анжуйским принесет беду. Реднор как-то сказал… иногда мужчины говорят такие странные вещи в постели… что если солдат дал клятву, то это для него закон. В ту ночь, когда мы остановились у Оксфордов… Вы слышали о большом бое в замке? Я была так напугана, что думала — умру от страха. Он мне что-то объяснял, но я ничегошеньки не поняла. Я только поняла, что он присягнул королю и сохранит верность данному слову. Вот из-за этого и повздорили лорд Оксфорд и лорд Реднор. — Леа невинными глазами поглядывала на королеву.

— Ты очень умная маленькая девочка, — сказала Мод, дружески потрепав ее по руке. Неужели лорд Реднор впутал в свои дела и жену? Очень даже может быть. Однако возможно и то, что Джоанна Шрусбери ведет двойную игру, а Оксфорд — орудие в ее руках. — Я слышала, ты виделась с леди Лестер. Она очень мила, не правда ли? Но твоему мужу следовало бы отправить тебя взглянуть на город, а не заваливать домашней работой. И это в первый день в Лондоне!

— Да он вовсе не завалил меня домашней работой! А леди Лестер оказалась так любезна, что помогла мне найти прислугу.

— Найти прислугу?! — Это явно удивило королеву.

Леа рассмеялась. Ну, наконец-то нашлась благодатная почва для болтовни! Эта история совершенно безобидна и может занять много времени. Она уже устала от вопросов Мод и очень боялась сболтнуть лишнее. Леа с нескрываемым удовольствием заговорила о доме. Мод с интересом слушала. С одной стороны, она была в полной растерянности от такого поворота разговора, с другой — надеялась, что появится зацепка для дальнейших расспросов. Леа с упоением рассказывала о своих приключениях с прислугой. В конце концов, Мод рассмеялась и между прочим обронила, что, дескать, лорд Реднор еще поплатится за свою глупость. Она заметила, что Леа даже не обратила внимания на это замечание, и поняла, что Реднор еще глупее, чем она могла предположить. А Леа, закончив веселый рассказ, взмолилась, чтобы королева не выдавала ее.

— Он так рассердится! Ему бы не понравилось, если бы он услыхал, что я о нем говорю, — осторожно сказала Леа, изображая, что дрожит от страха. Пусть Мод думает, что муж запугал ее.

— Нет, нет, детка. Сделаем вид, что все это мне рассказала леди Лестер. Бедное дитя, он жесток с тобой? — Мод надеялась, что дела обстоят именно так, а на ее страхе можно будет в будущем хорошо поиграть.

— Нет! Он часто улыбается и смеется. А злится, потому что я маленькая и глупенькая. Он привык к более самостоятельным женщинам.

Она торопилась закончить разговор, но королева все что-то выспрашивала о доме: сколько еды покупается, сколько комнат, сколько поваров. Леа поняла — Мод пытается понять, сколько человек привез с собой Реднор, и как долго собирается пробыть в Лондоне. Она подумала, что отвечать на эти вопросы — дело Кейна. Тут она увидела Уильяма Глостера! Хвала Всевышнему! Он услышал ее молитвы! Наконец-то можно будет уйти от этого неприятного разговора.

— Ах, и лорд Уильям Глостер тоже здесь! Он такой… мне сложно объяснить… такой обаятельный.

— Да, это верно. При дворе много интересных мужчин. — Если это то, о чем мечтает леди Реднор, все можно легко устроить. Мод попыталась разговорить девушку на эту тему, но Леа отвечала рассеянно и невпопад, и вскоре Мод отстала от нее. Подошел Уильям, и Мод, взяв с него слово, что он развлечет гостью, ушла. Она была просто в восторге от жены Реднора. Мод решила, что сможет выудить из Леа все, что ей нужно.

А Леа бросила изучающий взгляд на лорда Уильяма. У нее не было ни капли интереса к нему, хотя женщинам он нравился. Она многозначительно посмотрела на Уильяма и, как бы невзначай, произнесла:

— Это все просто так не кончится.

— Что вы сказали?

— Я подпустила в ушко ее величества маленькую букашку, которая может много чего нажужжать, — скромно потупив глаза и невинно улыбнувшись, тихонько сказала Леа. Вдруг она резко посерьезнела. — Вы не видели моего мужа? Мне нужно срочно поговорить с ним.

«Это наивное создание иногда не замечает, что говорит, — подумалось Уильяму. — Надо запомнить ее слова — пригодится».

— Нет, не видел. Хотите — пойдем, поищем его вместе. Вы знаете, леди Реднор, мне кажется, что ваша новая жизнь вам очень нравится. Вы так красивы. У вас щеки алеют как розы.

— Если вы хотите сказать, что я от злости покраснела, то вы будете совершенно правы. Самые настоящие розы!

Уильям Глостер обычно поддерживал Реднора. Хотя особой любви между ними не было, Леа знала, что при нем можно говорить спокойно, не боясь за свой язык.

«Видимо, Мод что-то там наговорила бедной девушке, — размышлял Уильям, — вот она и расстроена. Мод хочет поссорить ее с Кейном и переманить на свою сторону. Припомнила что-нибудь из его прошлой жизни».

Леа вдруг отняла у него свою руку.

— Простите меня. Ваш брат идет сюда. Я знаю, вы в ссоре и не горите желанием разговаривать с ним, но Кейн очень хорошо относится к нему. Я должна вести себя с ним точно так же.

Филипп не заметил Леа, пока она не взяла его за руку. Он узнал ее не сразу. Эта девушка с горячими ладонями — жена Реднора. Она изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз. Дело не в платье или украшениях. Она просто повзрослела. Живое умное лицо, по-детски пухлые щеки и взрослые проницательные глаза. Она — еще дитя, и такие глаза!

Филипп едва слышно поздоровался и спросил, может ли чем-то быть ей полезен.

Леа не отпускала его руки и что-то отвечала. Ее не покидало ощущение, словно она держит за руку труп. Она чувствовала, что Филипп буквально тянет из нее тепло.

— Лорд Филипп, давайте отойдем в сторонку. Позвольте, я провожу вас к тому креслу у окна.

Филипп безуспешно пытался отдышаться. Смерть подступила к нему совсем близко.

— Боюсь, вы правы, мне лучше присесть, — голос его упал до шепота, и глаза устремились в неведомую даль.

Леа посмотрела на снующих вокруг людей. Те, кто стоял поближе, вежливо отвернулись, делая вид, что не хотят мешать их разговору. Леа понимала, что ей даже некого позвать на помощь. Многие будут только рады узнать, как тяжело болен Филипп, ведь вокруг одни враги. Она подставила ему свое плечо, и Филипп оперся на него. Его тело было очень легким. Слава Богу, до окна оказалось недалеко. Она усадила Филиппа в кресло, и он откинулся к стене. Вдруг Леа услыхала легкий и приятный смех. Его обладателя она прекрасно знала.

— С вами все хорошо, лорд Филипп? Разрешите, я оставлю вас на минутку? — Филипп кивнул, и Леа торопливо пошла на звуки веселья. Вскоре она увидела компанию, в центре которой находился Херефорд. Его-то она и искала. Рядом с Херефордом стояла очень красивая смуглая молодая особа, однако Леа, не обращая ни на кого внимания, решительно пробилась к Херефорду, взяла его за руку и оттащила в сторону.

— Милорд, вы должны немедленно достать мне крепкого вина.

— Крепкого вина? — Херефорд оторопел, он не поверил своим ушам.

—Ну да, вина, — раздраженно повторила Леа. — И поскорее, пожалуйста.

— Что-нибудь с Реднором? — улыбка сошла с лица Херефорда.

— Давайте не будем терять время. Сделайте то, о чем я прошу.

Он вернулся очень быстро, держа в руках фляжку. От смеха и веселья на лице Херефорда не осталось и следа.

— А теперь, — сказала Леа, отворачивая крышечку у фляжки, — срочно разыщите лорда Реднора и скажите, что Филипп Глостер здесь. Он совсем плох.

— Филипп? Вы думаете, я стану заботиться об этом предателе?

— Тихо, тихо, лорд Херефорд. Филипп дорог Реднору, и я делаю то, что он и сам поручил бы мне. Не нужно это обсуждать здесь так громко. Умоляю вас, приведите сюда моего мужа, — тихо, но настойчиво проговорила Леа.

Когда Херефорд, пожав плечами, нехотя удалился, Леа почти насильно заставила Филиппа сделать несколько глотков из фляжки. Потихоньку он начал приходить в себя и спросил, где лорд Реднор. Леа еще не успела ответить, как увидала, что через зал широкими шагами идет ее муж, а позади него — Херефорд. Вскоре Филипп мог вполне сносно говорить, хотя он понимал — ему только кажется, что силы вернулись. Это все от вина: хмель пройдет — и станет еще хуже.

— Кейн… — голос Филиппа звучал слабо и слегка дрожал.

— Что ты здесь делаешь? Почему ты поехал в такую даль?

— Потому что сегодня вечером или завтра утром в Лондон приезжает Пемброк.

— Ну и черт с ним! — коротко выругался Реднор. — Он божился, что не приедет, но, я думаю, он не из тех, кто держит слово.

— Как будто он едет с очень небольшим отрядом, — Филипп смахнул пот со лба. — Это чтобы не привлекать внимания. Если мы захватим его в плен, то, может, даже удастся спасти Честера. Я хотел взяться за это сам, сел в седло, но тело не слушается меня. Ради Бога, Реднор, останови Пемброка.

— Сел в седло? Ты что, из ума выжил? Или хочешь себя в могилу загнать?

—Реднор, послушай меня. Это очень важно. Ты говоришь, Пемброк поклялся, что не явится ко двору. Значит, он держит свой приезд в тайне только для того, чтобы выдать Честера и захватить земли Фиц-Ричарда. Если мы сделаем так, что он не появится при дворе, мы сможем спасти и Честера, и всех остальных.

— Я не верю! — закричал Херефорд.

Реднор не слушал ни Филиппа, ни Херефорда — в тот момент, когда по поручению Леа его отыскал Херефорд, он как раз безуспешно пытался урезонить Честера.

— К черту и Пемброка и Честера. В стране, где король — глупец, а все ему поддакивают, дьявол может творить свои дела без помех. Я лучше заберу тебя, Филипп, к себе домой, уложу в постель — и только попробуй шелохнуться!

Херефорд так стиснул плечо Реднора, что тот застонал.

— Подожди-ка. Тут какая-то ошибка. Филипп, да простит меня Господь, я плохо думал о тебе, но сейчас даже нет времени поговорить об этом. Если Пемброк пообещал, что не приедет, а теперь поступает наоборот — значит, здесь что-то не так. Но я уверен, что он направляется сюда не с дурными намерениями. Как бы то ни было, но Реднору не с руки останавливать его — он не может применить силу к своему тестю.

— Это ты, Херефорд? — Филипп прищурился, пытаясь разглядеть его получше. — Мои глаза совсем ослабели. Подойди поближе. Послушай, всей стране известно о твоем участии в заговоре. Если можешь — останови Честера, нет — спасайся сам.

— Видимо, так и нужно сделать, — горько рассмеялся Херефорд. — Клянусь перед Богом, я дорого бы заплатил, чтобы отмыться от этой грязи. Когда такой план становится всем известным, он обречен на провал. Но я дал слово и не отступлюсь от него. — Он резко развернулся и пошел прочь.

— Самое неотложное позади, — с усилием выговорил Филипп, вновь смахивая со лба пот. — Коль Херефорд ушел, тебе тоже лучше идти. Чем меньше нас будут видеть вместе, тем лучше.

— Как ты добрался сюда?

— На лошадином заду. Это единственный способ, я других не знаю. Ты думаешь, я буду на весь мир кричать, что мне плохо?

— Ну и дурак же ты!

— Зато ты такой умный!

— Умоляю вас, потише, — прервала их Леа. — Люди смотрят на нас.

— Эй, паж! — крикнул Реднор. — Скажи» чтобы приготовили лошадей лорда Реднора, его жены и Филиппа Глостера.

— Реднор, ты сведешь меня в могилу! — попытался воспротивиться Филипп, но Кейн уже принял решение.

Леа осмелилась вмешаться в спор между мужчинами.

— Господа, прошу вас! Кейн, не спорь с ним, ему от этого только хуже. Мы сможем его провести так, чтобы на нас поменьше смотрели?

— Он больше и шага не ступит, посмотри на него. Этого не скроешь. Я понесу его на руках. Нет, Филипп, мне не будет тяжело, здесь недалеко. — Кейн легко, словно ребенка, подхватил истерзанного болезнью друга и зашагал к выходу из зала.

Часа через два лорд и леди Реднор возвратились в Уайт-Тауэр, ведь впереди предстоял ещё званый ужин. Кейн успокоился, только уложив Филиппа в постель. Кое-кто из гостей полюбопытствовал о Глостере, но Реднор отвечал холодно и кратко.

Веселье продолжалось. Недалеко от Редноров сидел Уильям Глостер. Уильям сразу заметил дурное настроение Кейна, но особенно ему не понравилось, что это в полной мере распространяется и на Леа. Поразмыслив, он решил сам попробовать успокоить девушку, а затем, при первой же возможности, отозвать Реднора в сторону и объяснить ему, почему с женой так вести себя не следует. Наконец ему удалось подсесть к Леа.

—  — У вас сегодня такой волнующий день, леди Леа… Можно мне вас так называть? Мы ведь родственники.

Леа натянуто улыбнулась. Ей казалось, Мод с нее глаз не сводит, а уж сейчас, когда к ней подсел Глостер, королева и вовсе позабыла про ужин.

— Если лорд Реднор не против, я согласна.

— Я знаю, вы фамильярностей не любите. Вы так рассердились на меня, когда я сказал, что ваши щеки алеют будто розы.

— Вы правы, я очень рассердилась, но отнюдь не на вас, — рассмеялась Леа. — Королева так любопытна относительно дел моего мужа. Мне очень тяжело разговаривать с ней.

Это что, предупреждение? Уильям понял, что должен поговорить с Реднором сию же секунду. Он перекинулся еще парой слов с Леа, но во время перемены блюд улизнул к Кейну.

— Реднор, мы уже хорошо с тобой выпили, — затряс он его за плечо. — Пойдем, проветримся.

Кейн, не говоря ни слова, поднялся с места, и они вышли из зала. Около гардероба Уильям остановил его.

— Я тебе хочу кое-что сказать. Надеюсь, твоя жена не слишком много знает о твоих личных делах, — осторожно сказал он и огляделся, нет ли кого-нибудь вокруг. Когда Уильям вновь взглянул на Реднора, тот трясся от смеха. — Кейн, да ты пьян и ничего не соображаешь. Я серьезно говорю — она не так глупа, как тебе кажется. Ты срываешь на ней зло, а Мод предлагает ей свою дружбу. Если ты не будешь осторожен, она разболтает все, что слышит и видит. Зачем ты привел сюда этого младенца? И нечего смеяться. Подумай хорошенько над моими словами.

— Уильям, я трезвее, чем кажусь, — сквозь смех проговорил Реднор. — Некоторые считают меня сыном дьявола. В таком случае, мы с ней достойная пара. Дочь змеи — дочь Пемброка! Ты бы послушал, как этот милый ребенок врал королеве, как трясся перед ней от страха при одном упоминании о муже! — Реднор немного успокоился. — Мне смешно вспоминать об этом, однако ее вранье было совсем не шуткой. Она рассказала Мод, что подслушала наш с Херефордом разговор, когда мы ругали Шрусбери за его тайные игры с Генрихом Анжуйским.

— Она такое сказала? — Уильям открыл рот от изумления. — Или… или ты?!

— Нет, не я. Шрусбери, конечно, может играть в такие игры — Джоанна всегда любила сидеть на двух стульях; однако мне ничего не известно об этом. Я не люблю его, но врать, даже про врагов, — не мой метод. И давай больше не будем говорить об этом. Если мы еще раз уйдем из-за стола, на нас косо посмотрят. Леа, ко всем прочему, насочиняла королеве, что Оксфорд склонял меня к предательству, желая, чтобы я отрекся от присяги королю.

Уильяму показалось, что почва уплывает у него из-под ног. Он свято верил, что знает о женщинах все. Невероятно, что у этой малышки такая умная головка!

— В самом деле? — переспросил Уильям.

— Что? Про Оксфорда? По правде говоря, он был слишком занят, все пытался убить меня, а потом скрыться. Так что уговаривать меня изменить присяге у него просто не оставалось времени.

— Ты уверен, что она именно так все рассказала Матильде?

Реднор ответил не сразу. Он долго изучал пуговицы на камзоле, а когда поднял лицо, то Уильям увидел, как лоб рассекли горькие морщины.

— Я ни в чем не могу быть уверенным до конца, — сурово ответил Кейн. — Сегодня утром я сказал бы, что она чиста, как райский дождь, но она — женщина, такая же, как и все они. Я до сих пор не знаю, кому она врет — мне или Пемброку. Мне кажется, что мне она говорит правду. — Он чуть помолчал, а потом осторожно добавил: — Она во мне души не чает.

— Ты бы почаще ей улыбался, а ругал пореже. Обиженная женщина для кого-то может стать легкой добычей.

— Она уже рассказала Матильде о том, что я бываю груб с нею, — снова рассмеялся Реднор. — И это после того, как Ее светлость сказала, что я бываю добрый, хотя и редко. А Леа сказала, что это я от ее юности и глупости зверею.

— Это она так сказала или ты действительно дурно обращаешься с женой?

— Не пора ли тебе перестать задавать глупые вопросы? Я же тебе объяснил, что это ее идея — всем все наврать. Я нисколько не злюсь на нее, напротив — она забавляет меня больше, чем шутки бродячих актеров.

Однако вид у Реднора был отнюдь не веселый. Он и вправду не сердился на Леа, но что-то в этом спектакле, как понял Уильям, было явно не по душе Реднору. Уильям чувствовал: Кейн встревожен всем этим и расстроен.

Заиграла музыка, гости пошли танцевать.

Они о чем-то говорили, как вдруг Реднор замолчал. Лорд Уильям проследил за его взглядом. Кейн смотрел на смуглую танцовщицу, появившуюся неизвестно откуда. В отблесках факелов ее тело блестело от масла, на запястьях и щиколотках вспыхивали браслеты. Она извивалась подобно пламени.

— Кто это? — спросил изумленный Уильям. Реднор не ответил. Танцовщица околдовала его, ее движения завораживали, а странная музыка будила кровь. Во всем этом действе призывно звучал голос дикой плоти.

— Я много чего видел и читал, — сказал, наконец, Реднор, — но даже сарацины не обряжали так своих женщин. Правда, может, книги врут…

— Это сама Саломея, — пробормотал Уильям.

— Или демон искушения в женском обличье. Реднор пробурчал что-то еще, но глаза его неотрывно следили за девушкой. Уильям веселился и наслаждался зрелищем. Кейн повел себя куда более откровенно. Ему захотелось, чтобы она посмотрела в его сторону. Он встал из-за стола и со звоном отодвинул стоявшие перед ним тарелки и кубки. Леа разговаривала с леди Уильям, но звон посуды заставил ее оглянуться в сторону мужа. Она замолчала на полуслове — Реднор вспрыгнул на стол и аккуратно прошел между салатницами и графинами. Кто-то хотел ему помочь, но он не опрокинул и не задел ни одной тарелки или блюда. Он спрыгнул на пол, подошел к танцовщице и что-то сказал ей. Она рассмеялась и ткнула пальчиком в одну из золотых цепочек, которые висели у Кейна на шее. Он захохотал, снял цепочку и, держа ее в кулаке, опустил руку девушке на плечо. Затем он обнял ее, и они вместе вышли из гостиной.

Леа повернулась к леди Уильям — нужно было во что бы то ни стало продолжать разговор, словно ничего не случилось. Все это, может, и не сильно задело ее, однако история имела продолжение. Во-первых, домой она поехала не с мужем, а с Гарри Бофором. А когда Реднор поздно ночью вернулся домой и лег в постель рядом с нею, Леа почувствовала странный запах — резкий, мускусный запах другой женщины.

На следующее утро Реднор вскочил ни свет, ни заря: предстояла королевская охота. Он стал собираться, и у Леа защемило сердце. В его сборах сквозила какая-то неприятная суетливая поспешность. Она притворилась, что спит. К ее великой радости, он и не пытался разбудить ее.