Сэр Роберт понимал, что все прошло бы идеально, поскольку ему всецело доверяли. Ему даже не пришлось бы искать оправданий насчет сопровождавших его людей, сколько бы их ни было. Одно его слово, и вся армия Саэра могла бы преспокойно войти в замок Кемп. Сэра Роберта охватило странное, болезненное удовольствие. Теперь он не обманывал себя насчет собственного финала. Он умрет. Вероятно, умрет в мучениях, умрет в любом случае. Саэр не из тех, кто исполняет обещания, особенно обещания тому, кого уже знал как предателя. Поэтому сэр Роберт чувствовал своего рода радость перехитрить хитреца, которая облегчала страх, сосущий его сердце, горькое удовлетворение от осознания того, что он испытает вкус отмщения за свои муки, прежде чем они сломят его.

Чтобы месть и его собственная хитрость удались, сэр Роберт должен был предстать перед Саэром человеком беспринципным и трусливым, а, следовательно, склонным участвовать в планах Саэра. Что было бы, будь он не надежным другом, а лишь новым кастеляном Адама, не завоевавшим еще полного доверия хозяина? Как бы Адам отреагировал на появление такого человека во главе пятидесяти всадников? Как отреагировал бы Олберик, начальник гарнизона, на такую ситуацию в отсутствие Адама? Сэр Роберт начал вслух высказывать свои возражения против замысла Саэра. Они были справедливы, и Саэр признал это. Затем сэр Роберт внес свои предложения, которые помогли бы обойти трудности, сочиненные им самим.

Саэр спрашивал и переспрашивал, но ответы, которые получал, были совершенно правильными. Через некоторое время Саэр уже решил пересмотреть свое решение убить сэра Роберта после взятия Кемпа. Сэр Роберт был очень опытен в военных вопросах. Возможно, он еще пригодится. Время от времени на его губах мелькала тень улыбки, намекавшая, как он радуется грядущему разгрому своего господина.

– Я вижу, вы не очень-то любите того юного выскочку, который правит здесь, – заметил Саэр, когда план был, наконец, утвержден, и они вдвоем решили распить флягу вина.

Лицо сэра Роберта окаменело.

– Мои чувства к Адаму Леманю – это мое личное дело, – напряженно ответил он. – Достаточно сказать, что я рад этой возможности сделать то, что собираюсь сделать.

Саэр рассмеялся.

– Очень хорошо, я доволен. Теперь я побеспокоюсь о ваших удобствах, сэр Роберт. Вы ранены и, несомненно, будете рады немного отдохнуть, прежде чем мы двинемся дальше.

Сэр Роберт с признательностью согласился. Он не знал, как долго еще сможет притворяться, особенно если Саэр будет продолжать говорить гадости об Адаме, к которому сэр Роберт искренне привязался. Саэр ушел. У открытого входа в палатку не было никакой охраны, и незаметно было, чтобы кто-нибудь наблюдал за ней. Сэр Роберт лукаво усмехнулся. Он не собирался попадаться в столь откровенную ловушку. Но также знал, что никакой возможности бежать у него не было. Человек, столь склонный к предательству, как Саэр, не доверяет никому, вероятно, даже давним «друзьям». Если же оставляет пленника без присмотра, то только для того, чтобы попытаться спровоцировать и выявить его истинные намерения.

Сэр Роберт спокойно допил вино, моля Бога, чтобы он дал ему силы умереть достойно. Затем глаза его просветлели, и он снова потянулся к фляге, подлил себе еще немного и выпил. Шансы еще были – шансы не выжить, конечно, но умереть, как подобает мужчине, без поросячьего визга, когда разрывают его тело на части раскаленными клещами или сдирают кожу живьем. Когда Саэр вернулся, сэр Роберт стер с лица улыбку, которая еще играла на его губах, не слишком, впрочем, беспокоясь, что Саэр заметит ее. Эта крыса способна представить себе только, что он предвкушает вознаграждение, которое получит за свое предательство.

Саэр действительно представлял себе дело именно так, а поведение сэра Роберта в дальнейшем лишь подтверждало его мнение, что де Реми ненавидит Адама. Сэр Роберт подвергался искушению за искушением. Ему были предоставлены отдельная палатка и нож для еды. Вместо того чтобы прорезать в палатке дыру и попытаться бежать, сэр Роберт спокойно лег в постель и, по всей видимости, проспал ночь напролет. На следующий день ему вернули его собственного коня. Никто не вел его; он ничем не был привязан к седлу. Когда он выехал из середины отряда в самый передний ряд, никто не перекрыл ему путь и не приказал вернуться. Но сэр Роберт не пришпорил коня, чтобы попытаться скрыться. Он подъехал к Саэру и подсказал ему маршрут через наименее заселенную местность, чтобы уменьшить вероятность того, что кто-либо заметит их и даст знать в Кемп.

Саэр был очарован. Он не догадывался, что продвижение армии через ненаселенные пастбищные места также защищает от грабителей жителей деревень и ферм. Саэру просто не могла прийти в голову мысль о безопасности подобных людишек. В ту ночь сэр Роберт не пил с Саэром. Он сказал, что его беспокоят раны и ушел спать сразу после ужина. Саэр нахмурился и предупредил тех, кто тайно следил за сэром Робертом, удвоить бдительность. Они уже были достаточно близки к Кемпу, так что у пленника могла появиться надежда украсть коня и, если повезет, оторвавшись от преследователей, добраться до замка. Сэр Роберт, однако, проспал всю ночь.

Наутро армия осталась на месте. Сэр Роберт, Саэр и пятьдесят всадников, отобранных сопровождать их, были готовы на рассвете. Наиболее надежные командиры Саэра получили приказ двинуть главные силы в Кемп примерно через полчаса. Сидевший в седле сэр Роберт взглянул на Саэра, потом осмотрел себя и пожал плечами.

– Что такое? – резко спросил Саэр.

– Это единственная вещь, о которой я не упомянул раньше, но боюсь, это выдаст нас с головой. Какой рыцарь в наше время разъезжает без щита и оружия?

Саэр фыркнул.

– Вы хотите сказать, что я должен вооружить пленника?

– Я только хочу сказать, что самый недалекий солдат обратит внимание на то, что у меня на плече нет щита, меча сбоку и палицы или топора на седле. Тем более что я буду ехать в компании вооруженного до зубов рыцаря.

– Как случилось, что вы не упомянули об этом раньше?

– Просто мне и в голову не приходило, что вы сами не понимаете, что отсутствие у меня оружия мигом разоблачит всю нашу затею. Разумеется, то, что говорите вы, справедливо. Пленник не вправе требовать для себя оружия. Вы должны решить сами. Я могу только поклясться, что выполню свою роль, но не хочу, чтобы меня потом обвинили, если нас не пустят в замок.

Саэр поворчал немного, но в глубине души он был убежден, что сэр Роберт рассудил правильно. К тому же, судя о других людях по себе – что является распространенной ошибкой! – он склонялся к мысли, что сэр Роберт уже загорелся сделанным ему предложением стать вассалом, и ко всему прочему был бы рад возможности расправиться со своим сеньором. Это подтверждалось и поведением сэра Роберта. У него было множество кажущихся возможностей бежать, но он ими не воспользовался. И, наконец, он был один против пятидесяти одного. Что он мог сделать? Предупредив своего пленника не делать неосторожных движений, Саэр приказал вернуть Роберту его щит и оружие.

Поведение сэра Роберта на коротком отрезке пути до замка не могло быть более примерным. Он держался точно там, где ему велел находиться Саэр, и точно соблюдал предписанную скорость. Только в самом начале он немного двигал щит, перемещая его то вперед, то назад, пока Саэр не спросил его с раздражением, что ему мешает. Сэр Роберт сухо ответил, что рана натирается, и он ищет наиболее удобное положение, чтобы не так болело.

– Так повесьте его на руку, – пробурчал Саэр. Он был взвинчен до предела. Он даже не мог вспомнить, когда еще был так нетерпелив и взволнован с тех пор, как вышел из детского возраста. Месть действительно сладка и головокружительна.

Сэр Роберт бросил взгляд на Саэра и тут же поспешно отвел его, чтобы скрыть радостный блеск в глазах. Он даже не смел надеяться на такую удачу, он надеялся всего лишь на то, что Саэр привыкнет к движениям его щита и не сразу поймет, в чем дело, когда сэр Роберт передвинет щит с плеча на руку. Теперь то, на что он рассчитывал, становилось более реальным. И не только это: теперь у него появился еще один шанс – очень маленький, но все же шанс, что он останется жив. Дрожа от нетерпения, он сконцентрировался на том, чтобы ничем не вызвать подозрений Саэра, чтобы исполнить в точности все, что тот ожидал от него.

В мирное время гости желанны в любом замке. Они доставляют свежие новости и вносят разнообразие в разговор. Однако даже в мирное время к неожиданному приезду пятидесяти вооруженных воинов отнеслись бы настороженно. В условиях же гражданской войны мост поднялся, а решетка опустилась мгновенно, как только дозорные на стенах заметили движущуюся к ним черную цепочку. Была призвана помощь, заряжены арбалеты, натянуты луки. Некоторое облегчение наступило, когда от отряда отделились два рыцаря, двигаясь чуть впереди. Это обычно служило знаком дружественного гостя, который хотел, чтобы его узнали.

Один из рыцарей поднялся в стременах, словно для того, чтобы придать своему голосу больше силы.

– Я Роберт де Реми! – крикнул он, но, прежде чем защитники успели вздохнуть свободно ирасслабиться, он развернулся и обрушил яростный удар щитом на человека, находившегося рядом с ним. – Я пленник! – пронзительно воскликнул он. – За нами сюда идет армия. Стреляйте! Во имя Господа, стреляйте!

У хорошего повелителя и подданные верные. Но даже люди, жившие на землях Адама, были преданы своему господину не столь фанатично, как жители Роузлинда, где одна и та же семья владела землей более ста пятидесяти лет. Для сервов и вилланов Роузлинда правивший господин или госпожа был почти Богом. Один умирал, власть переходила к другому, но для простолюдинов они были едва ли различимы. Мужчина или женщина, правитель Роузлинда был для них источником помощи в трудные времена, наказаний, когда совершалось зло, радости во время праздников.

На земле Адама вера была не столь абсолютна. Саймон завоевал или выкупил эти владения только пятнадцать лет назад. До того у каждого из них была своя история. Некоторые поместья пережили множество владельцев – хороших и плохих; некоторые пришли в упадок и стали предметом продажи или завоевания из-за того, что их прежний владелец был либо лишен прав, либо оказался слишком слабым или недальновидным. Все эти люди понимали, что никакие хозяева не вечны – они приходят и уходят. И это делало их менее усердными в защите какого-либо конкретного господина, поскольку знали, что тот может быть побежден, итогда другой займет его место. С другой стороны, люди также осознавали, как значительно изменилась их жизнь с тех пор, как над ними встали Лемани.

Лемани, отец и сын, и тот смуглый красивый мужчина, который правил ими, пока сын превращался из мальчика в мужчину, были строгими, но справедливыми, а их милосердие и доброта смягчали строгость и делали желанной справедливость. Поэтому, если люди, населявшие земли Адама, могли помочь своему господину, не подвергаясь особому риску, они с радостью делали это. И теперь, когда через земли Телси проходила армия, они не бросились сломя голову предупредить об опасности, как это сделали бы в Роузлинде, а разбежались и попрятались. Но как только армия исчезла из виду, нашлось несколько храбрецов, которые вылезли из укрытий, чтобы посмотреть, осажден замок или уже захвачен. С огромным облегчением они обнаружили, что все спокойно. Поля крестьян были, правда, вытоптаны там, где прошла армия, но это не нанесло ущерба, поскольку на дворе стоял ноябрь, и урожай был уже убран. Может быть, это была армия самого хозяина?

Это предположение было вскоре опровергнуто, когда один из крестьян наткнулся на тела воинов, сопровождавших де Реми. Жадность в нем боролась со страхом. Может быть, раздеть трупы, а амуницию припрятать, чтобы продать потом, когда все утихнет? Если такой проступок откроется, наказанием станут пытки и смерть. Слабое подобие вздоха, изданное одним из воинов, качнуло чашу весов в сторону осторожности. Крестьянин поспешно разыскал еще живого человека и дал ему воды. Его осторожности неожиданно подыграла и жадность. Если он сейчас же отправится в замок и приведет кого-нибудь, раненый пообещал вознаградить его.

Еще не наступил полдень, а три гонца из Телси уже скакали во весь опор к Роузлинду. Начальник гарнизона сэра Роберта, Джон из Кендала, стал беспокоиться, когда его хозяин не вернулся на ночь в замок. Было весьма необычно для сэра Роберта отсутствовать, не сообщив, где его можно найти в случае необходимости. Когда он увидел то, что показал ему пришедший крестьянин, Джон, не мешкая, послал за помощью. Понимая, что посылать кого-либо в Кемп бесполезно, так как Адам отправился на запад, на коронацию нового короля, Джон адресовал свою просьбу и предупреждение туда, где лучше должны знать о местонахождении Адама.

Гонцы отправились разными дорогами, но первым в Роузлинд прибыл тот, кто выбрал самый прямой путь, через поля. У него была припасена и ценная дополнительная информация, поскольку ему повезло заметить армию Саэра и остаться не замеченным самому. Таким образом, представ перед Адамом, он мог сообщить господину, что целью атаки был Кемп и что сэр Роберт захвачен в плен – жив он или нет, гонец знать, конечно, не мог.

Адам вскочил на ноги, глаза его сверкали золотыми и зелеными искрами. Иэн и Джеффри встали тоже. Лицо Элинор стало белым, как молоко, а Джоанна прикусила губу.

– Иэн… – тихо воскликнула Элинор.

– Роберт – мой друг и сын моего друга. Я знаю его еще с тех пор, как он был ребенком. Именно по моей инициативе он получил в управление замок Телси, – спокойно произнес Иэн, но в его ласковом голосе явственно слышалась сталь.

Элинор не возражала. Она знала, что ничего не сможет ни сказать, ни сделать, чтобы остановить Иэна от похода в Кемп. Джеффри, хромая, подошел к жене и положил руку ей на плечо, но глаза его были устремлены на тещу.

– Это не может быть Людовик, – заметил он, намекая Элинор, что Иэн отправляется сражаться отнюдь не со значительно превосходящим по силе противником. Действительно, крупная армия не прошла бы мимо Телси, ведь захватить его и разграбить запасы у них заняло бы день или два. И даже если Людовик очень торопился и стремился пройти без помех, он не оставил бы убитых не похороненными.

– Мне кажется, я знаю, кто это, – сказал Адам и напомнил им о нападении на Телси. – Он хочет отомстить мне и знает, что Кемп – сердце моих земель.

– Насколько силен он, по-твоему? – спросил Иэн.

– Он атаковал Телси летом и, не приди я вовремя, у него хватило бы людей взять замок. Мы разгромили его, но он сбежал так стремительно, когда прибыли Хью и Генри, что потери его были невелики. Если он планировал нынешнюю атаку с тех самых пор, нанимая и готовя людей, а также, используя для этой цели ресурсы земель Невилля, он наверняка будет достаточно силен, чтобы взять Кемп.

– Но недостаточно силен, чтобы противостоять нашим объединенным силам. Однако на сборы потребуется время, – задумчиво вмешался Джеффри. – Предположим, что это Саэр, и он имеет в полтора-два раза больше силы, чем тогда, когда атаковал Телси. Как долго, ты думаешь, Кемп сможет продержаться?

– Гарнизон замка полностью укомплектован, и запасы в порядке. Я не так уж боюсь силы осаждающих. Если его штурмует не настоящая армия, вооруженная баллистами, осадными башнями и средствами для рытья туннелей, Кемп выдержит. Он не такой мощный, как Роузлинд, но и это крепкий орешек. Я опасаюсь, что Олберика могут каким-то образом перехитрить. Он – хороший человек, верный мне до последнего вздоха и неглупый, но всю жизнь подчинялся приказам. Не его дело разбираться в военных хитростях и предполагать, что может предпринять враг.

Иэн кивнул. Он сам когда-то осаждал Кемп, захваченный мятежным кастеляном, и мог подтвердить достоинства замка, описанные Адамом.

– Тебе решать, Адам. Вызовем тех людей, которых можно собрать немедленно. Но отправимся в путь сразу по их прибытии или рискнем на недельную отсрочку? Даже в последнем случае людям из Иленда, Клиро и моим воинам с севера придется догонять нас уже в пути.

– Неделя, разумеется, ничего не изменит, – процедил Адам сквозь зубы. – Кемп не падет от слабости или голода даже через десять недель, а что касается хитрости, так, я думаю, она была уже испробована первым делом, и мы все равно не успеем, коли она удалась, даже если выйдем сегодня же, – все добродушие исчезло с его лица, на котором сохранилась лишь суровая, но красивая маска. – Если это Саэр, он должен умереть. Я предупреждал его, чтобы он оставил меня и мои владения в покое. Кажется, он из тех, кто ничему не учится.

– Охотно соглашусь, – ответил Иэн. – Я пойду даже дальше и скажу, что мы должны взять Тарринг после того, как отгоним его от Кемпа. Я слышал, что сын Невилля жив, но спятил. Таким образом, всякий, кто захватит Тарринг, сможет править всеми землями Невилля от его имени. Это будет для нас весьма привлекательной добычей и, кроме того, хорошо послужит нашим целям, о чем мы поговорим завтра. Да, Элинор, ты что-то сказала?

С облегчением узнав, что у ее мужа в запасе есть еще неделя набираться сил, Элинор весело кивнула.

– Да, взять Тарринг – хорошая идея, если это можно будет сделать без больших потерь. Просто убить этого Саэра и оставить идиота любому, кто захочет взять его, значило бы попасть из огня в полымя. Слишком вероятно, что бедняга станет жертвой кого-либо жадного и амбициозного, кторый принесет Адаму еще больше неприятностей. Кроме того, Саймон знал старого Невилля. Он был неплохим человеком. Хотелось бы, чтобы за его сыном был обеспечен должный уход и чтобы его вассалами управляли как следует.

Адам напрасно беспокоился, что Кемп возьмут с помощью хитрости. Поступок сэра Роберта не только предостерег защитников замка, но и помог спастись ему самому. Когда он выкрикнул приказ стрелять, лучники на стенах инстинктивно подчинились. Шквал стрел обрушился на всадников Саэра. Некоторые из них были сражены наповал, несколько стрел попали в лошадей. Те принялись ржать, вставать на дыбы и лягаться, сея панику и смятение.

Удар щита сэра Роберта тем временем едва не сбросил Саэра с седла. Больше всего на свете сэру Роберту хотелось бы сейчас вытащить меч и попытаться добить человека, который оскорбил его подозрением, что он способен преступить клятву верности своему господину. Однако у него был долг гораздо более первостепенный, чем немедленная сатисфакция. Сэр Роберт знал наверняка, что Адама не было в Кемпе, хотя не отрицал и не подтверждал этого в разговорах с Саэром, надеясь, что это будет лишним свидетельством отдаленности его от своего сюзерена. Таким образом, прямым долгом сэра Роберта было пробраться в Кемп, если это возможно, и возглавить оборону.

Хотя убийство Саэра решило бы проблему обороны гораздо более эффективно, у сэра Роберта было немного шансов действительно преуспеть в этом, поскольку воины Саэра, оправившись от первого шока, бросились ему на помощь. Сэр Роберт нанес еще один удар щитом, на этот раз по коню. Животное испугалось и бросилось вскачь, дав возможность сэру Роберту рвануть галопом в противоположную сторону. Он приблизился к стене и поскакал вдоль нее, молясь, чтобы кто-нибудь обратил на него внимание и открыл маленькие задние ворота, выходившие прямо на извилистую тропу, сбегавшую вниз к причалу. Задержка с этим хотя бы на несколько минут могла стоить сэру Роберту жизни. Саэр уже справился со своим конем и яростными криками направлял своих людей к замку.

Спасла сэра Роберта совершенно неожиданная ситуация. В то время как главные ворота были заперты, людям у малых ворот никто такого приказа не отдавал, а предупреждающий крик сэра Роберта, адресованный часовым на дозорных башнях, не дошел до противоположной стены замка. Таким образом, задние ворота были все еще открыты, когда сэр Роберт приблизился к ним. Услышав топот коня, люди бросились к воротам и начали закрывать тяжелые створки. Сэр Роберт в отчаянии пришпорил коня, вытащил ноги из стремян и прыгнул вперед, прямо в щель, выкрикивая на ходу свое имя, чтобы охрана не пристукнула его.

Маневр удался и недорогой ценой – двое часовых были сбиты с ног, да еще сэр Роберт повредил лодыжку при приземлении. Он даже не заметил этого, сразу же бросившись помогать закрывать ворота. Они едва успели. Как только засовы оказались на месте, мимо проскакали Саэр со своим отрядом. Они умчались дальше, в спешке даже не заметив маленьких ворот, а сэр Роберт споткнулся и упал, только сейчас ощутив резкую боль в ноге. Стражники бросились собирать пики, которые побросали, запирая ворота.

– Де Реми, – выдохнул Роберт, снимая шлем, чтобы воины могли увидеть его лицо. – Где Олберик? Один из вас, бегом за ним!

Прошли суматошные полчаса, пока отряжали гонцов в Роузлинд и в город Кемп с предупреждением. Сэр Роберт рассказал Олберику все, что сумел выведать об армии Саэра. Затем ему перевязали ногу, и все затихли в ожидании. Защитники, конечно, уступали в численности, но с учетом преимущества мощных стен замка их шансы продержаться до прихода Адама были весьма велики, если гонцы доберутся до места. К сожалению, эта надежда не оправдалась. На следующее утро на расстоянии полета стрелы от главных ворот были возведены пять виселиц. На них были повешены жалкие останки тех, которые еще недавно были людьми, пока их не замучили до смерти.

Выждав время, чтобы все обитатели замка увидели или хотя бы услышали о том, что произошло с их пятью товарищами, Саэр отправил герольда сообщить свои условия. Если замок сдастся немедленно, всем, кроме Роберта де Реми, будет дарована пощада, и они смогут вернуться в свои владения, к своим семьям, кто куда пожелает. Никаких вопросов, кто что взял из замка, задаваться не будет. Если же они будут сопротивляться, всех ждет та же участь, что и гонцов, не исключая женщин и детей, после того как ими попользуется армия. Им не нужно отвечать сразу, объявил герольд. Условия сохраняются до начала штурма.

Олберик спустился со стены, откуда он выслушал условия Саэра, чтобы поговорить с сэром Робертом. Вопрос о его преданности или преданности подчиненных ему людей не стоял, поскольку Адам всегда хорошо обращался с ними, и они знали это. Однако захват всех гонцов нанес тяжелый психологический удар.

Никто не желал сдаваться, все были разгневаны тем, как обошлись с их товарищами, и, тем не менее, семя безнадежности, посеянное в их души, к завтрашнему дню могло прорасти, пока они будут наблюдать за постройкой таранов, штурмовых башен и лестниц, катапульты и других машин, предназначенных для разрушения или взятия стен.

– Для нас было бы лучше, если бы штурм начался немедленно, – сказал Олберик сэру Роберту.

– Конечно, но этот мерзавец отнюдь не дурак, – ответил сэр Роберт. – Он не хуже тебя знает, что делает. Однако есть одна вещь, которую он упустил, и об этом ты можешь рассказать нашим воинам. Наш господин придет – и довольно скоро – с большой армией. Де Серей забыл, что захватил меня, когда я был в дозоре. Поскольку я не вернулся в положенное время, Джон Кендал отправил на мои поиски людей, и те, несомненно, найдут убитых или какие-либо следы продвижения отрядов Саэра. Возможно, они выждут день-два, но после этого Джон отправит донесение прямо в Роузлинд. Он знает, что Адама здесь нет.

Лицо Олберика просветлело.

– Я и сам об этом забыл. Я передам всем то, что вы сказали, – затем он прищурился в задумчивости. – Я скажу им, что господин прибудет не раньше, чем недели через две или еще немного позже, чтобы они не расхолаживались, ожидая его скорого появления.

– Хорошая мысль. А приедет он именно в этот срок или нет, не имеет большого значения, поскольку скоро начнется битва, а с ее началом предложения де Серей потеряют силу. Так что люди успокоятся, так или иначе. Но нам не нужно опасаться судьбы тех бедолаг. Я знаю, что лорд Адам сейчас в Роузлинде, и лорд Джеффри, скорее всего тоже, поскольку они ездили на коронацию вместе. Думаю, лорд Иэн и лорд Джеффри прибудут вместе с Адамом, когда получат из Телси известие, что я исчез.

– Лорд Иэн и лорд Джеффри тоже? – Олберик расхохотался. – Они раздавят эту шавку, как клопа, если придут вместе.

– Да, – согласился Роберт, – Адам обязательно сделает это. Он ведь предупреждал де Серей, когда тот напал на Телси, никогда больше не тревожить покой его земель.

– Значит, де Серей умрет, – заключил Олберик. – Я прикажу лучникам не целиться в него, если он покажется вблизи стен. Милорд съест живьем любого, кто тронет хоть волос на голове де Серей, пока он не встретится с ним и не разделается собственноручно.

Сэр Роберт кивнул.

– Целое графство вздохнет свободнее, когда де Серей исчезнет.

Позднее в тот же день слова сэра Роберта подтвердились слишком точно. Город Кемп подвергся нападению и превратился в пылающий факел. Люди в замке ругались и дымились от гнева, но ничего сделать не могли. Попытаться помочь горожанам значило бы просто вручить Саэру вслед за городом и замок. Появились новые виселицы, согнувшиеся под тяжестью уродливых, зловонных плодов, но это было ошибкой со стороны Саэра. Взять и разграбить город было разумным шагом с точки зрения осаждающей армии. Однако убийства и пытки горожан после сожжения и разграбления города вызвали у защитников Кемпа уже не столько страх, сколько ярость.

Как только распространилось известие, что хозяин знает об их беде и скоро придет на помощь, причем, вероятно, в сопровождении своего могущественного отчима и шурина, воины обрели уверенность. Следующие несколько дней они уже наблюдали за строительством боевых машин, испытывая жажду боя. Им хотелось померяться силой с человеком, который сжег их увеселительные заведения и, возможно, убил их друзей и близких в городе.

Саэр со всей серьезностью отнесся к строительству штурмовых орудий, но все-таки слишком полагался на свой ум. Хотя катапульты и начали швырять валуны в стены, ущерба они успели нанести немного к тому времени, когда однажды на рассвете ему доставили донесение разведчиков, что в юго-западном направлении замечено небольшое войско, отдыхающее в полном вооружении.

Саэр сразу же выехал, чтобы разгромить врага. Он с облегчением убедился, что отряд действительно невелик. Даже если им на помощь выйдут защитники замка, его армия все равно окажется сильнее. Облегчение его было недолгим. Прежде чем солнце взошло полностью, Саэр понял, что оказался в мышеловке. С севера и юга тоже шли войска. Осаждающие оказались сами окружены врагом. Выхода не было. Саэр, скрепя сердце, отдал приказ готовиться к бою. Никаких переговоров и условий окружавшая армия не предложила. Саэр, наконец, понял смысл предупреждения Адама Леманя, но было слишком поздно.