– Простите, – перебила его Кэрис. – Я женщина, но не умею шить. Я уже рассказала вашей дочери, что выросла среди артистов. Танцевать на канате, натянутом через дорогу, я могу, а вот делать то, чему обучены большинство женщин, не умею. Поэтому я хочу приобрести готовую одежду.

– Так, значит, ты артистка?! – в голосе хозяина харчевни снова послышался холод, и он взглянул на свою дочь.

– Не думай, что Кэрис пыталась соблазнить меня присоединиться к их компании, – сказала Энн. – Она рассказала мне лишь, какими голодными, замерзшими и усталыми бывают артисты, как убили ее последнего партнера и на нее хотели наброситься двадцать или тридцать мужчин. Телор и Дери спасли ее.

– И я не воровка и не проститутка, – напряженно сказала Кэрис. – Мне нет необходимости использовать эти пороки, чтобы заработать себе на хлеб. Я канатоходка и отлично знаю свое дело. Если вы хотите увидеть мою работу, я могу натянуть свой канат у вас во дворе – я как раз и спустилась за этим, чтобы попросить у вас на это разрешения.

Хозяин харчевни не знал, как ему поступить. Его врожденное предубеждение против артистов слегка рассеяли речь и манеры Кэрис, показавшиеся ему превосходными. Понравилась ему и мысль бесплатно увидеть выступление. Он представил себе канат, натянутый во дворе между столбами, и понял, что для его харчевни это может быть большой удачей. У него был прекрасный доход с тех пор, как в городе появился лорд Уильям со своими воинами, но он мог получить еще больше, возможно, даже достаточно для того, чтобы ускорить свадьбу Бесси. Родители Неда уже давно намекали ему, но он все не соглашался, зная, что это окончательно разобьет сердце бедной Энн. Потом хозяин харчевни уныло подумало том, что за Недом он, в любом случае, заходить не будет, потому что тогда ему самому придется стоять и глазеть на девушку, если же работы будет немного, нужно будет отпустить и Энн, а от этого хозяин приходил в ярость.

– Какого черта ты просто стоишь, в то время как посторонние люди работают за тебя? – рявкнул он на дочь.

– Я сама попросила ее об этом, – поспешила сказать Кэрис, – и вовсе не ради того, чтобы облизать ложку. Вы ведь знаете, что мы заплатили за завтрак, я и Дери.

– Он заплатил, – грубо сказал хозяин, харчевни, – но он уехал.

– Я сама могу заплатить за себя, – начала Кэрис, опустив ложку в котел и отходя в сторону, чтобы Энн могла подтащить скамеечку поближе и взобраться на нее. – А Дери вернется к обеду.

И словно откликаясь на слова девушки, во дворе раздался стук копыт и характерный глухой звук, который производил Дери, спрыгивая с лошади. Кэрис выскочила во двор, а за ней последовал хозяин харчевни, все еще рассерженный и ищущий повод к чему-либо придраться.

– Вы! – закричал он на Дери, прежде чем Кэрис могла сказать хоть слово. – Зачем вы прикидывались воинами? Вы ведь всего лишь артисты!

– Что ты хочешь сказать, говоря «всего лишь»? – спросил Дери. – Кроме того, что я артист, я еще кое-что из себя представляю, и если ты не хочешь, чтобы я поднял тебя и бросил в твой же котел, придержи язык, разговаривая со мной.

– О да! – закричала Кэрис, – он может это сделать, клянусь вам. Умоляю, не сердите его!

Хозяин харчевни вспомнил, что товарищ Дери был связан с лордом Уильямом, значит, если он вызовет сейчас охранников, то, скорее всего, сам попадет в неприятную историю. И ему ничего не оставалось делать, как угрюмо пробормотать:

– Я не люблю, когда меня хотят одурачить.

Озадаченный страхом в голосе Кэрис, Дери напомнил себе, что он больше не сын богатого землевладельца, и слегка поубавил свой гнев.

– Мы ведь даже не просили вас о ночлеге, проворчал он. – Вы сами нам его предложили.

– Я уже сказала ему, что мы вовсе не пытались его одурачить и оделись так только из безопасности, потому что у Телора есть поручение к лорду Уильяму, – обиженно заговорила Кэрис. – И я не сделала ничего плохого, чтобы вызвать в нем такую ярость. Я только помогла Энн помешивать в котле.

Дери едва удержался от смеха. Никогда еще он не слышал столько лжи, так невинно преподносимой человеку, который и сам-то наверняка был порядочным лгуном. И поскольку Дери был не особенно лестного мнения о владельцах харчевен, а Кэрис вряд ли могла рассказать кому-нибудь правду, он остался очень доволен ее выдумками, поэтому сказал хозяину харчевни:

– Если ты успел пожалеть, что не взял с нас денег на ночлег, не беспокойся. Назови цену, и я заплачу.

Хозяин харчевни все время думал о том, что вся эта группа имеет отношение к лорду Уильяму, поэтому был более чем доволен, когда услышал предложение Дери об оплате, которое слегка успокоило его негодование и вообще недоверие к артистам. Он назвал цену и добавил:

– Но сюда же будет входить и стоимость вашего питания. Я не больший вор, чем ты, канатоходка, и за первую ночь я не буду брать с вас денег, как и обещал.

– Я заплачу, – возразила Кэрис, – если вы разрешите натянуть во дворе канат и поупражняться там.

– Хорошо, – согласился хозяин харчевни. Он подошел к дверям и закричал: – Оставь котел в покое, Энн. Ты можешь до обеда понаблюдать за работой канатоходки.

– Какого черта ты должна платить? – спросил Дери девушку, пока хозяин харчевни разговаривал со своей дочерью.

– Не обращай внимания, – настойчиво сказала Кэрис. – Прежде всего я должна предупредить тебя, что Энн – вовсе не ребенок. И, пожалуйста, не обращайся с ней, как с маленькой девочкой, этим ты ее обидишь.

– Что?

Кэрис покачала головой.

– Тише, ее и так уже достаточно обижали, она не должна услышать, что мы говорим о ней. Пожалуйста, Дери, помоги мне натянуть канат, я сейчас его принесу. Позже я тебе все объясню.

С этими словами девушка пронеслась мимо Дери, прежде чем он успел что-либо возразить, и взлетела по лестнице. Но Дери вовсе не собирался возражать, просто он так толком и не понял, что сказала Кэрис о девушке, дочке хозяина харчевни, хотя это и не представляло для него интереса. Что, действительно, являлось для Дери важным, так это просьба Кэрис натянуть канат. Телор не смог бы этого сделать, по крайней мере, не справился бы с такой легкостью, как он. И Телору он, Дери, тоже нужен. Он никогда бы не послал Кэрис в Креклейд с тем поручением, с которым ездил Дери – бейлиф не поверил бы молоденькому мальчику, а посылать молодую женщину с подобными известиями и вовсе неразумно. Карлик почувствовал, что все же необходим и Телору, и Кэрис, и его чувство ненужности и никчемности несколько притупилось. Но его все еще мучила зависть к Телору и Кэрис, сжимающим друг друга в объятиях.

Скрученный канат девушки лежал под тюфяком, на котором она спала, когда Телор позволял ей спать, и служил девушке своеобразной, слегка грубоватой подушкой. Кэрис вытащила канат и остановилась подоткнуть одеяло в надежде, что за время ее отсутствия Энн выйдет из харчевни, но не решилась задерживаться слишком долго, поскольку Дери мог догадаться, что все это подстроено специально, а это может оскорбить его и настроить против Энн. Кэрис уже знала, где можно натянуть канат. Она привыкла внимательно осматривать место, где собиралась оставаться дольше, чем на несколько часов. Здесь Кэрис приметила тяжелый крюк над входной дверью в харчевню, с правой стороны, рядом с лестницей на чердак. Наискосок от двери росло дерево, под которым были привязаны их лошади. Канат, правда, будет натянут под наклоном и несколько коротковат, но место для тренировок не обязательно должно быть идеальным.

Кэрис спустилась с чердака как раз в тот момент, когда из харчевни вышла Энн, и Кэрис сразу же поняла, почему эта маленькая женщина тоже задержалась. Энн сняла свой испачканный передник и, что было более важно, подвязала платье поясом, подчеркивая талию, полные бедра и упругую, выступающую под платьем грудь. Ожидая Кэрис, Дери еще не заметил появления Энн, и Кэрис крикнула, что он может привязать канат к дереву и крюку над дверью. Приэтом Дери повернулся посмотреть на крюк и увидел Энн.

Кэрис спустилась с лестницы. Было ясно, что Дери удивила внешность девушки-карлицы, как того и ожидала канатоходка. Но чего она не ожидала, так это такого же изумления со стороны Энн, уставившейся на Дери широко открытыми глазами. Но потом Кэрис сообразила, что Энн так и не успела рассмотреть Дери раньше. Она видела его при дневном освещении лишь мельком, а при свете факелов рассмотреть человека трудно, особенно издали. Энн смотрела на Дери с таким изумлением, почти восхищением, что Кэрис сама машинально начала его разглядывать и подумала, что он, действительно, очень красив. Кудрявая, черная бородка обрамляла его четко очерченный, чувственный рот, нос прямой и красивый. Длинные, вьющиеся волосы карлика, такие же черные, как и бородка, были аккуратно зачесаны назад с широкого лба, густые, удивительно прямые брови нависали над самыми голубыми и блестящими глазами, которые только доводилось видеть Кэрис. Девушка одернула себя, с удивлением обнаружив, что начинает сравнивать мягкие и весьма обыкновенные черты Телора с потрясающе красивым лицом Дери.

– Дери, это Энн, дочь хозяина харчевни, – Кэрис протянула карлику канат, но он, казалось, не замечал этого. – Ты будешь привязывать его к дереву или крюку? – задав этот вопрос, Кэрис с силой бросила канат Дери, ударив его по груди.

Карлик, вздрогнув от неожиданности, поймал канат, а потом, словно этот удар привел его в чувство, резко кивнул Энн и ответил:

– К дереву. На крюк я наброшу петлю.

Дери проворно, как кошка, взобрался на дерево, а Кэрис повернулась к Энн, чтобы извиниться за Дери, так и не сказавшего ей ни слова, но поняла – это совершенно не обязательно, поскольку девушка наблюдала за Дери с благоговением и трепетом. Сбросив вниз один конец каната, Дери крикнул:

– Тяни.

Кэрис обмотала канат вокруг бедер и попятилась, стараясь изо всех сил затянуть узел потуже. Потом Дери просунул этот конец каната сквозь петлю, которая позволяла развязать узел без особых усилий, как бы сильно ни затянулся он под весом Кэрис. Потом Дери еще дважды обмотал короткий конец каната вокруг того, что все еще натягивала Кэрис, таким образом этот узел не могла ослабить тряска, которая возникнет при работе девушки. Справившись с этим, он слез с дерева, взял у Кэрис второй конец, перебежал через двор, залез на лестницу и набросил на крюк особый, скользящий узел.

Когда Дери поднялся вверх, Кэрис повернулась к Энн.

– Он очень сильный, – но она не была уверена, что девушка ее слышит, и по выражению лица Энн можно было понять – расхваливать перед ней Дери необходимо не более, чем поливать сад во время ливня. Глядя на выражение лица Энн, Кэрис чувствовала угрызения совести, хотя и знала, что Дери привлекает Энн вовсе не по ее вине. Девушку-карлицу он заинтересовал еще до того, как они с Кэрис заговорили о нем.

– Думаю, канат натянут достаточно туго, – крикнул Дери. – Проверь.

Он спустился вниз, держа в руках свободный конец каната. Кэрис стремительно взбежала вверх по лестнице, ступила на канат и добежала по нему до середины.

– Хорошо, – кивнув, она побежала назад и взобралась по лестнице выше, чтобы уступить место Дери, который опять поднялся, чтобы окончательно закрепить узел.

Не успел Дери спуститься на землю, а Кэрис уже была на канате и работала с воодушевлением, отдавая всю свою душу и сердце. Когда канат был натянут близко от земли, всего в каких-нибудь шести или семи футах, девушка совсем не боялась упасть. В худшем случае она заработает несколько синяков, а к этому она уже привыкла. Кэрис могла бы бросить короткий взгляд вниз, чтобы посмотреть, чем занимаются Дери и Энн, но ей не хотелось этого. Только в том случае, если она не станет ни на что отвлекаться, ее движения будут точными и изящными. За первые несколько минут Кэрис удалось подавить в себе природное любопытство, но потом она вошла в ритм своего номера и на самом деле забыла о тех двух во дворе.

Исполнив свою обычную программу и дважды повторив одно из ее наиболее трудных мест, Кэрис начала работать над новым элементом. Она подумала о том, как будет захватывающе для нее самой и для зрителей, если она пройдется «колесом» от одного конца каната к другому. Кэрис уже неоднократно говорили, что это невозможно, что ее движения заставят канат раскачиваться, и она не сможет нащупать его ногами. Это, действительно, было так, но Кэрис продолжала обдумывать все новые и новые способы для выполнения этого элемента. Она должна либо как-то угадать, где находится канат, когда ее ноги должны коснуться его, либо ей нужно научиться подпрыгивать и переворачиваться в воздухе так, чтобы канат не раскачивался. Кэрис надеялась добиться своего, к тому же ее воодушевили несколько удачных попыток. Но когда девушка приступила к очередной попытке, нога скользнула мимо каната, и Кэрис упала.

Раздался пронзительный женский крик и два мужских, в которых потонул стон Кэрис, вырвавшийся, когда она ударилась об землю. Но девушка быстро вскочила на ноги, потирая ушибленные места. В этот момент к ней подбежал Дери.

– Черт возьми, Кэрис, что ты пытаешься сделать?

– «Колесо», – спокойно ответила девушка, которую удивил вопрос. – Ты ведь видел, что я пыталась сделать это и раньше.

– Да, но тогда ты была в двух футах от земли, а не парила в небесах! – грубо оборвал ее Дери.

– Идиотка! Ты что, хочешь сломать себе шею?

И так как Кэрис уже поняла, что совершенно бесполезно пытаться объяснить что-либо Телору или Дери, если они решили, что она занимается чем-то опасным для жизни, поэтому просто терпеливо повторяла, как делала это уже много раз раньше:

– Я не сломала шею, но ушиблась, поэтому, думаю, на сегодня заниматься хватит. Отвяжи, пожалуйста, мой канат.

– Хорошо, – проворчал Дери. – И будь я проклят, если натяну его еще раз, пока ты не пообещаешь не пытаться сделать этого снова, – карлик направился к дереву, бросив девушке через плечо: – Хотя я не уверен, что это как-то поможет, ведь ты наверняка придумаешь еще с десяток выкрутасов, которые будут еще хуже.

Кэрис все еще смеялась, когда хозяин харчевни велел Энн подойти к нему, чего девушке делать явно не хотелось, и она прикусила губу. Энн зашла в харчевню, но отец не последовал за ней. Он подошел к Кэрис и сказал:

– Канатоходка, я освобожу тебя от платы за питание и ночлег, если ты натянешь свой канат между харчевней и пивной и будешь выступать во время обеда и перед наступлением темноты. Но при условии, что все, выполняемое тобой, будет безопасным. Я не хотел бы, чтобы мои посетители испортили себе аппетит, увидев на дороге окровавленный труп.

– Я с радостью сделаю это, – улыбнулась Кэрис; ничто не доставляло ей такого удовольствия, как восхищение ее мастерством и возможность продемонстрировать его перед зрителями. Но потом девушка нахмурилась. – Но я не могу согласиться с вашим предложением до тех пор, пока не посоветуюсь с Телором. Все дело в его проблемах с лордом Уильямом, – объяснила она, видя, какой разочарованный вид у хозяина. – Вряд ли Телор или лорд Уильям будут возражать, но я должна быть в этом уверена.

Этот довод заставил хозяина харчевни быстро кивнуть – он не больше Кэрис горел желанием навлечь на себя гнев лорда Уильяма. Мужчина повернулся, чтобы зайти в харчевню, но Кэрис последовала за ним и спросила еще раз, уже более настойчиво, о лавке, где продавалась одежда. Хозяин харчевни порекомендовал два места, и она вернулась назад. Дери уже снял канат с дерева и сейчас, стоя на лестнице, отвязывал его от крюка.

Кэрис поднялась к нему, но когда Дери посмотрел на нее, она увидела на его лице какоe-то болезненное удивление.

– О, Дери, – вздохнула Кэрис. – Мне вовсе не угрожала никакая опасность. Неужели ты не веришь, что я достаточно хорошо знаю свое дело?

Карлик встретился взглядом с Кэрис, и в груди у девушки вспыхнула радость – в глазах Дери она увидела беспокойство, боль, даже какой-то ужас, но в них не было той мертвой пустоты, которая заставляла Кэрис холодеть от страха и думать о том, что тот, прежний Дери, потерян для них навсегда.

– Она... она... эта девушка, Энн, – начал карлик, но замолчал и с отчаянием уставился на узел.

– Она не понравилась тебе, Дери? – с сожалением спросила Кэрис. – Просто мне кажется, она никогда раньше не встречала человека, похожего на себя. Ей очень хотелось поговорить с тобой. Я думаю, Энн очень даже хорошенькая.

– Поговорить со мной? – взорвался Дери. – На какой-то миг мне показалось, что она съест меня.

Кэрис улыбнулась.

– Она не настолько большая, чтобы съесть тебя. И думаю, что тебе вовсе не стоит этого бояться.

– Очень смешно, – огрызнулся Дери.

– Я и не собиралась тебя смешить, – тихо сказала Кэрис.

Дери раздраженно пожал плечами. Возможно, это и так, подумал он. Кэрис была настолько прямолинейна, что, казалось, не имела ни малейшего чувства юмора. Она смеялась лишь над теми шутками, над которыми просто невозможно было не засмеяться. Но никогда не шутила сама, и часто казалось, она даже не догадывалась, что над ней подшучивают. В любом случае Дери понимал, ему не следовало говорить того, что он сказал. Он не имел права обсуждать с кем-то чувства Энн, как бы сильно они его не потрясли.

– Где Телор? – спросил Дери.

Кэрис покорно смирилась с переменой темы разговора, хотя и была уверена в том, что Дери продолжает думать о впечатлении, которое произвел на Энн.

– Телор у лорда Уильяма и вернется только после обеда. Он велел мне самой купить себе одежду, но я боюсь идти одна. Пожалуйста, пойдем со мной.

– Идти в лавку одна ты боишься, а падать головой с высоты двух ярдов нет? – спросил Дери возмущенно.

– Я бы не упала головой вниз, – ответила Кэрис все тем же терпеливым тоном, которым обычно повторяют глупым детям прописные истины. – Я знаю, как нужно падать, но я не знаю денег и стоимости одежды и не хочу, чтобы меня обманули.

Бросив вниз канат, Дери с беспокойством и смущением посмотрел на девушку, а потом на свои пустые руки. Должно быть, он все еще думал о падении Кэрис, но девушка была очень осторожна, и деньги для нее представляли почти мистическую вещь. Действительно, в лавке она могла столкнуться с рядом трудностей. Дери не расслышал, что сказала ему девушка, но тем не менее ответ его был утвердительным.

– Да, конечно, я пойду с тобой, но подожди, пока я переоденусь. У Телора, мне кажется, нет другого выбора, мне же представляется очень странным каждый раз, когда я переодеваю тунику, становиться то нищим, то королем.

Говоря это, Дери снимал с себя запачканную и кое-где порванную тунику, в которой был еще в Креклейде – это подходящий костюм для карлика из труппы артистов – и рубашку из грубого полотна, которая была под туникой. Сворачивая канат, Кэрис не могла удержаться, чтобы не взглянуть на карлика и проверить, так ли прекрасно его тело, как и лицо. На теле Дери было больше волос, чем на теле Телора – густой черный треугольник жестких волос закрывал его грудь от одного плеча до другого, покрывали они и руки. Но даже густая растительность не могла скрыть тугих, выпуклых мускулов на груди, спине и руках карлика. Кэрис успела это рассмотреть, пока он натягивал на себя красивую рубашку и расшитую коричневую тунику. Но других брюк у карлика не было – те, которые купил ему Телор, нуждались в переделке, – и он просто почистил старые, а ноги у него были настолько короткими, что их почти не было видно из-за подола туники.

Быстрый взгляд, которым окинула карлика Кэрис, принес девушке удовлетворение. Тело Дери оказалось таким же прекрасным, как и его лицо. Однако оно по-прежнему не привлекало девушку. Она не находила особой прелести в выступающих мускулах Дери, но тем не менее не могла не оценить силы и зрелости, исходящей от его тела, и понимала теперь, почему жена Дери вышла за него замуж. Пряча канат под тюфяк, Кэрис подумала, что Энн будет приятно удивлена, если увидит Дери обнаженным.

Погруженный в свои собственные мысли, Дери не заметил, как Кэрис окинула его оценивающим взглядом, и все так же задумчиво сказал, что он готов. Спустившись вслед за девушкой по лестнице и выйдя на улицу, он, наконец, довольно рассеянно спросил, что она хочет себе купить.

– Хорошую тунику и брюки. Как те, которые мне пришлось оставить в Марстоне, и платье – Телор велел купить красивое платье. И еще, Дери, хозяин харчевни спросил, смогу ли я танцевать на канате во время обеда и вечером, наверное, для того, чтобы привлекать посетителей к своему заведению. Он обещал освободить нас за это от уплаты за жилье и питание.

– Хорошенькая сделка, – заметил Дери голосом, в котором ясно прозвучала тревога. – Благодаря тебе он сможет удвоить доход, но и мы тоже подзаработаем. А если я буду стучать для тебя в барабан на главной улице города, то мы вообще сможем заработать кругленькую сумму. Гм!

Кэрис начала волноваться.

– Хозяин сказал, что я должна натянуть канат между его харчевней и пивной. Дери, если я куплю платье для выступлений и буду взбираться на канат со стороны пивной, никому и в голову не придет, что канатоходка и мальчишка, остановившийся в харчевне, – одно и то же лицо.

– Да, но тогда я не смогу бить для тебя в барабан.

– А почему нет? – не сдавалась Кэрис. – Мы с тобой можем поделить то, что заработаем на улице. А потом я заберу канат и уйду, возможно, к другой пивной, где и переоденусь. Ведь все это продлится день-два, не больше.

– Может быть, немного дольше. Это будет зависеть от того, готов ли лорд Уильям выступить, – Дери резко замолчал и с беспокойством взглянул на Кэрис, но та лишь кивнула, и он продолжил: – Креклейд поможет ему людьми. Я уверен в этом. Телор оказался прав: Орину удалось сохранить в секрете захват Марстона. Бейлиф пришел в ярость, когда я сообщил ему, что в поместье по соседству с ним хозяйничает его враг. Думаю, он сам сейчас подумывает о нападении...

Если все это будет так, Телор останется в стороне. У Кэрис перехватило дыхание при этой мысли, вселявшей в нее надежду, и она вскричала:

– Неужели? А когда?

Дери пожал плечами.

– Бейлиф в городе – это не лорд. Он занимает этот пост с согласия горожан и лорда, хозяина этого города, или короля, поэтому несет ответственность перед всеми. Бейлиф Креклейда созвал что-то вроде городского совета, но горожане всегда остаются горожанами, их заботят лишь торговые сделки. Когда я уехал, они все еще размышляли, как захватить Марстон, приложив к этому как можно меньше усилий. Может быть, они так ничего и не решат, но если лорд Уильям попросит у них подкрепления, они, вероятно, присоединятся к его войску. Жители Креклейда рассержены и напуганы, я убедился в этом.

И снова Кэрис кивнула в знак согласия. Ее охватило волнение, когда Дери заговорил о Креклейде. С этим городом еще предстоит столкнуться, подумала Кэрис, именно там она и сыграет часть своей роли.

– А как ты объяснил бейлифу причину, по которой предупредил его об Орине? Они, конечно же, не поверили, что артист делает это из патриотических чувств.

– Я сказал, что люди Орина жестоко обошлись с моим мальчиком, а меня выгнали, оставив его там. Теперь для них твоя судьба неясна, поэтому, если нам опять придется появиться в Креклейде вместе, я могу сказать, что он сбежал из Марстона.

– Правильно, – выдохнула Кэрис. – Да, ты сделал правильно, я уверена в этом.

Дери посмотрел на девушку, но на этот раз со своей обычной суровостью.

– Какого черта ты обо всем этом разговариваешь? Телор поклялся мне, что ты не будешь принимать участия во всем этом, что он оставит тебя здесь, в Леглейде, с достаточной суммой денег и какой-нибудь историей...

– Я не имею на Телора никакого влияния, он сам себе хозяин, – горячо перебила его Кэрис. – Мне всем сердцем хотелось бы приносить ему только радость, но иногда я понимаю, что просто не могу ему подчиняться. Ты ведь тоже не всегда слушаешься его. Если бы мы сделали так, как он хотел, он умер бы в том сарае, в Марстоне, – услышав, как Дери перевел дыхание, собираясь ей возразить, Кэрис засмеялась. – Нет, не начинай читать мне нотации, прошу тебя. Ты ведь знаешь, что слушать их я не стану. Разве я слушаю тебя, когда ты говоришь мне, как нужно упражняться на канате?

– Танцы на канате – это твое дело, а война нет! – воскликнул Дери. – Твои ножи окажутся бесполезными против мечей.

Кэрис засмеялась снова, несмотря на легкий холодок, пробежавший по ее спине при упоминании о том, что могут понадобиться ее ножи. Кэрис попыталась выбросить из головы эти мысли, она все еще помнила, как ее руку залила кровь того охранника. Когда придет время, она сделает так, как того захочет Пресвятая Богородица, но если ей придется перерезать кому-нибудь горло, она не хочет думать об этом заранее.

– Могу тебя заверить, – весело сказала Кэрис, – я вовсе не собираюсь нападать на Марстон одна, с ножом в руке. Не будь таким глупым, Дери. Подумай лучше, как переделать твою старую тунику в костюм шута.

– Нужна шляпа, – предложил он быстро, – и что-нибудь, что я мог бы использовать вместо пузыря, завернутое в яркую ткань.

Дери довольно легко переключил свое внимание на другое, отчасти из покорности – он знал, что спорить с Кэрис бесполезно, – отчасти оттого, что карлик любил свою работу, он загорелся, обдумывая, какие шутки и даже оскорбления использует для привлечения зрителей. Но Дери не забыл, что сказала Кэрис, и решил предупредить Телора, что в горячей головке девушки зреет какой-то план. При мысли об этом карлику стало не по себе, но это было уже не то переполняющее чувство обиды и ревности, охватывающее его раньше при мысли о Кэрис и Телоре. Сейчас его внимание занимала другая проблема, которая притупляла его зависть к менестрелю.

Кэрис долго над чем-то думала и, наконец, поделилась своей идеей относительно костюма Дери: – Полоски красной и желтой ткани, перекрученные вокруг шляпы, такие же на поясе, а еще вокруг шеи, – сказала она радостно.

– Связанные в виде петли палача, – заметил Дери.

– Убедись только, что неправильно завязал петлю, чтобы ею нельзя было воспользоваться, – воскликнула Кэрис. – Ты ведь знаешь людей. Я вовсе не удивлюсь, если кто-нибудь решит подшутить над тобой и попытается приподнять за эту петлю.

– И какой, интересно, силач отважится на это? – проворчал Дери.

– Ничего подобного не должно произойти, – жалобно заныла девушка. – Я не хочу, чтобы мое выступление было испорчено каким-нибудь скандалом.

Дери засмеялся.

– Я просто шучу. Ты слегка помешалась на своей работе, Кэрис.

– Но в ней вся моя жизнь, – просто ответила девушка.